Текст книги "Гром над Империей. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Пришел в себя, воин? – спросил Святогор, входя в горницу. – Милана, оставь нас, – распорядился он и, подождав, пока она выйдет, метнув на меня испуганный взгляд, подсел к кровати, на которой я лежал.

– Рассказывай, – коротко бросил он, не сводя с меня пристального взгляда.

– Чего рассказывать? – спросил я, борясь с внезапно накатившей слабостью. Да что ж такое-то? Не могли меня волки порвать настолько сильно, чтобы я себя бревном чувствовал!

– А то! – вскочив, он нервно заходил по комнате. – Что тебя не было пять!!! понимаешь, пять дней!!!! Столько в этой роще не выживают! Мы мысленно тебя уже похоронили, собирались идти искать твое тело. Но лес не пустил нас, и мы просто ждали. Ждали того, кто из него выйдет. А когда вышел ты, я глазам своим не поверил. Дух волка полностью захватил твое сознание. Ты был животным, ты пришел убивать. А когда началась драка, я вообще подумал, что мы с тобой не справимся и придется тебя убить. Ты ведь себя не контролировал.

– Ну, вообще-то дрался с волками уже я. Поэтому и не убил никого, хотя хотелось.

– Ты осознал себя во время боя, отпустив звериную сущность?!!! – удивленно выдохнул он. – Слава тебе, Рыкарь дружины Велесовой!!!! – с восторгом произнес он и низко поклонился.

– Э-э-э, Святогор, ты ничего не забыл? – замялся я, не желая обламывать с восторгом глядящего на меня воеводу. – Не могу я быть его дружинником…

Тот непонимающе посмотрел на меня, и тут только до него дошло то, что я сказал. – Прости, Повелевающий, забыл я, что ты не вольный дух, а Владыко трех царств…

– Да оставь, Святогор, какой из меня Владыко? Мне до трех царств, как до мира Тьмы пешком. Я даже испытания элементалей еще не начал проходить.

– А зачем они тебе? – непонимающе уставился он на меня. – Это они тебе сказали, что без этого никак?!! А-ха-а-ха-а-ха-ха, – залился смехом он.

– А что, соврали? – недоверчиво посмотрел я на него, чуя подставу. Вот так и знал, что есть подвох.

– Узнаю Марру, – вытерев слезы, что выступили у него от смеха, сказал воевода. – Я ведь тоже когда-то мог стать Повелевающим, мог, да не захотел. Слишком много на земле дел было, чтобы лезть на небеса. Они вот так же мне рассказывали про свои испытания, да еще и с таким серьезным видом, – и он, не выдержав, снова заржал. – Но я знаю, что они задумали, и плохого в этом нет. И не проси, – увидев мой немой вопрос, открестился он, – не расскажу. Пройдешь мою школу, сам все поймешь, а может, и нет. Рано тебе еще знать об этом. А пока поправляйся, думаю, раны уже завтра затянутся.

– Да, кстати, насчет ран, – почувствовав, как прострелило тело болью, поморщился я. – Почему они не заживают? У меня ведь сильнейшая регенерация!

– Да потому что тебя не простые волки порвали. Рыкари-волкодлаки это были. А их укусы так просто не проходят. Хотя ты тоже хорош. Раны, что ты нанес, как оказалось, проходят еще хуже. Так что выздоравливай, а после поговорим, и я отвечу на все твои вопросы.

Тяжело поднявшись, он направился к двери, но вдруг застыл возле нее, повернулся и сказал сурово:

– Обидишь внучку, все хозяйство тебе оторву, и никакое лечение потом не поможет. Надеюсь, ты меня услышал… И не дожидаясь моего ответа, он вышел за дверь.

М-да, суров воевода. И с чего он решил, что я собираюсь развлекаться с его внучкой? Нет, она, конечно, в самом соку, и все при ней, но я ж сюда не за этим приехал. Хотя, кто знает, сколько обучение длиться будет… А, да ну ее. Не больно-то и хотелось. Вон, с таким презрением смотрит, что и подходить не хочется. А плакала, небось, от того, что не добили меня волки. Кстати, о волках.

Сосредоточившись, я мысленно позвал ветер, и каково же было мое удивление, когда он откликнулся!

– Брат, – робкая мысль коснулась меня, и мою голову овеял легкий приятный ветерок.

– Брат, – отозвался я, стараясь вложить в это слово все самое лучшее, что только было в моей жизни. И тут же почувствовал огромную радость ветра, что принялся гулять по комнате, подкидывая вещи и лохматя мне волосы.

– Я помогу, – вновь услышал я, после чего раны стало приятно холодить, и я почувствовал в них зуд заживающей ткани, который, впрочем, быстро прошел.

– Спасибо тебе, – благодарно произнёс я, чувствуя во всем теле необычайную легкость. От ран не осталось и следа, и тело было чистым, будто только что из бани.

– Не за что, брат, – услышал я. – Я всегда рядом, только позови.

Довольно улыбнувшись, я резко встал с постели и принялся искать одежду. Излечившееся тело требовало движения, а еще очень хотелось насладиться видом вытянувшегося от удивление лица Святогора, когда он увидит, что я полностью поправился! Найдя белую рубаху и такие же штаны из легкой ткани, я быстро натянул их на себя и опоясался серым поясом, что лежал тут же. Затем принялся искать обувь. Воспоминания о порезанных ногах были еще слишком живы во мне, чтобы разгуливать без нее по дому. Искомое нашлось под стулом и выглядело как кусок кожи, подбитый по краям ремнем, видимо, чтобы не спадали. Как я узнал позже, их называли поршни. Быстро разобравшись с завязками, я обулся и вышел за дверь. Чтобы почти нос к носу столкнуться с Миланой и еще какой-то девушкой, что стояли недалеко от моей двери и о чем-то ожесточенно шептались, при этом активно размахивая руками.

Увидев, что я вышел, они на мгновенье замерли, после чего Милана накинулась на меня, требуя немедленно вернуться в комнату, потому что вставать мне нельзя, я еще слишком слаб и вообще… Что вообще, она придумать не смогла и ограничилась повторением предыдущих аргументов.

Улыбнувшись ей, я поблагодарил ее за лечение и отметил, что я уже совсем здоров, видимо, это ее слезы оказали на меня чудодейственный эффект. И подмигнув мгновенно зардевшейся девушке, вышел в большую комнату, а оттуда во двор, где уже вовсю горланили мужики, и слышались звуки боя.

Увидев меня, воевода изумленно вскинул брови, но ничего не сказал, лишь жестом предложил мне присесть рядом с ним.

– Что ты видишь, Владислав? – помолчав немного, спросил он меня тихим голосом.

– Что вижу? – задумался я. – Город вижу, людей в нем. Все как всегда, только одежды другие, да говор слегка непривычный. Еще лошадей вижу, но лучше бы их не видеть. У меня печальный опыт общения с ними. Хотя последний раз вроде нормально доехал, но взгляд этого четвероногого убийцы мне точно не понравился. Явно задумал какую-то пакость. А еще нет телевизоров и телефонов, но это скорее плюс, чем минус…

– Ну да, ты видишь только то, что сам хочешь увидеть. Что ж, пришло время для сказок, да? Не мастер я их рассказывать, но все ж попробую.

Посмотри вдаль, юный бог, туда, где клубятся тучи. Именно там находится Мировая гора, с вершины которой видно царство богов. Мы – центр мировой оси, именно у нас бьет источник вечной жизни. Здесь, на острове, хранятся семена всего живого. Тут же сосредоточены могучие силы: весенние грозы, громы, ветры. На Буяне живут самые древние существа – птицы и звери. Например, змей – всем змеям старший, и птица – всем птицам мать. В центре нашего острова лежит камень Алатырь, то есть, всем камням камень. Из-под Алатыря-камня бьют родники живой воды – они воскрешают природу, даруют земле урожаи. Под ним берут начало все реки. Он хранит источники всего сущего на земле, нет в мире ничего тверже этого камня. Недаром на протяжении столетий им запирают все клятвы и заговоры. Здесь сокрыта сила могучая, и силе той конца нет. И именно за этой силой приходят из-за окоема находники, что хотят захватить этот камень и забрать источник вечной жизни на земле.

И мы поставлены тут вечной стражей, дабы охранять его. Ты видишь этих воинов? Они – Рыкари дружины Велесовой. Знаю, изучал ты науку характерников-изначальников у мастера Устаха, что был любимым учеником самого Векши. Но тут иное.

– А почему Рыкари, а не рыцари? Слово такое странное… – спросил я заинтересованно.

– Рыкарь – это живое воплощение родового гнева. Уже в названии слышится яростный звериный рык, а само слово означает буквально «рычащий воин». Рыкарями мы называем особых воинов, способных успешно биться против многократно превосходящего по численности врага, при любых условиях, всеми видами оружия, одновременно обоими руками. Рыкарь внешне выглядит полным безумцем, но внутренне сохраняет ледяное спокойствие. Цель его жизни – служение своему роду.

То воинское искусство, что ты сейчас видишь, называется Велесово ратание. Рыкарь во время боя может молниеносно перевоплощаться в лики Велеса, проявленные в этом мире: Медведя, Волка, Тура или Ворона. К сказанному можно добавить, что наши воины в Дружине Велеса проходят два этапа становления своего Духа.

Первый этап – слепая (звериная) ярость – уровень Ратника, подразумевает раскрытие своего Ярла (ярого сердца) с целью сметания любого препятствия со своего пути, будь то враг или какая-либо другая напасть.

Второй этап – благородная ярость – уровень Витязя, подразумевает подчинение своей ярости холодному рассудку.

Ты, судя по всему, перескочив первый этап, сразу поднялся на второй. И это хорошо. Но и это лишь начало для тебя. Переучивать тебя смысла нет, ты уже на голову превосходишь всех наших рыкарей, но вот научиться правильно использовать свой дар и слышать эфир, это в твоих силах, ну а я, конечно же, помогу тебе.

Как я понял, ты полностью исцелился. Кто помог тебе в этом?

– Ветер признал меня братом, – честно ответил я, тут же почувствовав на лице легкую прохладу.

– Ветер, ну конечно, ветер! – хлопнул себя по лбу Святогор. – Громов, изначальный маг воздуха, кому, как не этой стихии первой откликнуться на его зов! Тогда вот тебе задание, не дай воинам коснуться себя, но и ты не касайся их. Попроси ветер, он поможет тебе. Почувствуй его, соединись с ним. Обрети его ярость и его могущество.

– Рыкари! – громко крикнул он. – Тут у нас молодой воин хвастается, что всех вас за хвосты оттаскает! Научите-ка его уважению к старшим, только не убивайте.

– Вот засранец! – думал я, спускаясь по ступенькам вниз во двор и глядя на злые морды мужиков. – Ну и ладно, не трогать их, говоришь? Хорошо, а вот про эфир разговора не было.

– Поиграем, брат? – мысленно обратился я к воздуху и почувствовал его довольное нетерпение и готовность творить любые шалости.

– Усложним задачу, – крикнул Святогор, кидая мне под ноги ленту. – Завяжи-ка глаза, они ни к чему тебе в этом бою!

Завязать так завязать, мне все равно, что видеть их, что не видеть. Надрать им зад я и слепым смогу. Но перед тем, как повязать ленту на голову, я успел увидеть, как на крыльцо вышла Милена с незнакомой девушкой, и обе пристально уставились на меня. Задорно подмигнув им, отчего они заулыбались, я надел повязку на глаза и сосредоточился на бое.

– Смотри моими глазами, брат, ощути мою легкость в своем теле, – услышал я голос и тут же увидел зыбкие силуэты своих противников. Правда, двигались они как-то чересчур быстро.

– Я сильный, но легкий, – думал я, отлетая в сторону от ощутимого удара и больно шлепаясь на задницу. Услышав смешки, я попытался ринуться на врагов, но, сделав два шага, потерял опору под ногами и стал взлетать вверх. И тут же был сдернут вниз, и вновь земля встретилась с моей многострадальной задницей.

Раз за разом по мне прилетали удары, которые я не мог блокировать. От любого, даже самого легкого толчка я отлетал в сторону, чтобы уже там нарваться на очередной удар. Я падал и вставал бесчисленное количество раз. Под громкий смех воинов я, стиснув зубы и вытерев кровь с лица, вновь вставал в стойку, чтобы опять пропустить серию сильных ударов.

Я не понимал, что я делаю не так и решил, что пока не пойму, не уйду с тренировки.

– Брат, – коснулась меня мысль. – Ты все делаешь не так. Ты ветер, а никто не может поймать ветер. Ты воздух, а никто не может ударить воздух. Ты ураган, а никто не может встать на его пути. Я в тебе, пойми меня, научись быть мной…

Воздух, страшная стихия, что дарит жизнь, но так же с легкостью может ее и забрать. Я – ветер, я – дыхание, я везде и нигде.

Вижу несущийся в меня очередной кулак и ловлю его в маленький вихрь, что рождается из меня. Попав в него, рука атакующего перекручивается, и он с воплем летит на землю. Атака с двух сторон. Изгибаюсь под немыслимым углом, будто в теле нет ни одной кости. Пропускаю их над собой и резко выпрямляюсь, отталкивая их воздушной волной. Мужики с громкими криками разлетаются как кегли.

Смешки прекратились, но это только начало. Вижу еще одно движение, мелкий вихрь ему под ногу, и тот растягивается на земле, больно ударившись об нее лицом.

Я стою на месте, почти не двигаясь. Вокруг меня вьются маленькие, кажущиеся безобидными завихрения. В лицо летит камень, а это уже нечестно!.. Ловлю его ветром и отправляю обратно. Слышу громкое хеканье, и удар тела об землю.

Ого, а вот это уже серьезно! Свист стрел слился в общий гул, но ни одна до меня не долетела. Я все так же неподвижен, на лице улыбка, а ветер охлаждает разгоряченное лицо.

Сверкнули мечи, занесенные для удара. Но мне все равно. Воздух нельзя убить или разрубить. Вихрями лишь на чуть сдвигаю каждый удар, но этого достаточно, чтобы он оказался нанесен впустую. Они мелькают передо мной, но не один не может меня достать.

Чувствую их злость и досаду. Но мне все равно. Я теперь понял, что значит родство со стихией. Не слияние с ней, нет. Именно родство. Когда вы – равноправные партнеры, взаимно уважающие друг друга. Мгновенно приходит понимание, как бездарно я до этого пользовался своими силами.

Не я управлял эфиром, а он навешивал на меня свои ограничения. Маг всех стихий. Три раза «ха». Нет такого понятия, этот костыль придумали люди, ограничив себя в полноценном использовании магии. Так, но я же уже сливался со стихией огня?

Но нет, не сливался. Я управлял ею, будучи человеком, подчинившись ее ярости, практически теряя контроль над собой, растворяясь в сущности пламени. В тот момент огонь не был мне другом, он был призванной стихией, слугой, способным лишь уничтожать все на своем пути.

А то, что у меня сейчас происходило с воздухом, ставило с ног на голову все знания, что я имел, и с этим необходимо было срочно разобраться. Ведь получается, что мне не нужно создавать магов, надо лишь раскрыть их возможности. Но не думаю, что я один такой умный, ну или другие до этого не додумались. Неужели кому-то выгодно, что – бы маги не развивались. Вот опять чую вонь пожирателей. А ведь хотел разобраться с этими исследованиями, да закрутился с делами и забыл.

– Святогор!!! – заорал я, привлекая его внимание. За всеми этими мыслями я и не заметил, что тело само продолжало отбиваться от наседающих воинов, и уже больше половины из них валялись в разных позах на площадке, держась за поврежденные конечности. Хорошо, что никого не убил, а местные лекари, тут на голову выше наших. Быстро на ноги поставят.

– Прекратить бой! – пронесся его голос по двору, заставив всех замереть, и лишь меч, что опускался мне на голову, продолжил свое движение, не в силах остановить разбег.

Глядя на него, я понял, что увернуться не успеваю. Время будто замедлило свой бег. Я услышал испуганный возглас девчонок, увидел полные ужаса глаза воина, чьи руки держали меч, почувствовал рывок Святогора и острую полосу стали, что встретилась с моим телом…. и прошла сквозь него!!!

– Слияние с воздухом, стихия приняла его, – послышался изумленный шепот.

– Ты смог!!! – довольный Святогор налетел на меня и сжал в своих объятьях с такой силой, что я подумал, что надо слиться со стихией снова.

Высвободившись, я поклонился воинам, что окружили нас, поблагодарил за тренировку и под их одобрительное ворчание пошел в горницу со наставником. От миллиона вопросов, что роились у меня в голове, необходимо было немедленно избавиться. Сырая теория развития магов уже начала формироваться у меня в голове. Но ей надо было найти подтверждение. И я надеялся, старый воин сможет мне его дать.

– Спасибо тебе, брат, славно поиграли, – сказал я ветру, что радостно кружил вокруг меня. Он мне напоминал непоседливого мальчишку, что не может усидеть и минуты на одном месте и всегда готов пошалить.

– Меня зовут Борей, – прошелестел он в ответ. – Но брат мне нравится больше. Мы едины с тобой, теперь куда ты, туда и я. Я больше не один, у меня есть брат. Надо сестрам рассказать, вот они удивятся!!!! – радостно закончил он.

– Сестрам? – удивился я.

– Ты скоро все узнаешь, брат, и да, то, о чем ты думал, правда, но не вся. Мы поможем, расскажем… Ты только научись слушать нас. Мы едины, мы это ты, а ты это мы.

– Я обязательно научусь, вот увидишь. Для этого я и появился тут – сказал я вслух, вызвав недоумение у Святогора. – Теперь я знаю, чему учиться, и куда мне идти, а значит, путь становится ясней, а дорога к цели короче…

Глава 3

Владислав Громов

Поднявшись по ступенькам в дом, мы зашли в горницу, где Милана уже вовсю накрывала на стол. До этого момента я и не знал, что настолько голоден, но увидев еду, мой желудок сразу высказал мне свой протест громким бурчанием. В центре стола лежал большой каравай хлеба, а рядом с ним примостился горшок с пшенной кашей, щедро приправленной сливочным маслом. Тут же стояли тарелки с квашеными огурцами и капустой. Отдельно стояло блюдо с тушенным мясом – то ли кроличьим, то ли заячьим. Ну и запивать все это радующее глаз изобилие было предложено клюквенным киселем. Моего любимого травяного чая не было, но думаю, с этим я решу вопрос, тем более, нужные травы достать – не проблема.

– Налетай, воин, – улыбнулся Святогор. – Добрая еда и глазам в радость, и телу на пользу.

Ну, долго уговаривать меня не пришлось, и я, будто тысячу лет маковой росинки во рту не держал, накинулся на еду, впрочем, стараясь по возможности соблюдать правила приличия.

С нами за столом примостилась Милана и её подруга, что постоянно её сопровождала. Обе кидали на меня робкие взгляды, в которых, правда, иногда сквозил и вызов.

Я и сам не заметил, как быстро насытился и, откинувшись на спинку лавки, довольно расслабил пояс, что ощутимо стал сдавливать живот. Остальные ели степенно, не торопясь, явно наслаждаясь вкусом каждого блюда. Глядя на них, я испытал легкий укол стыда за свое несдержанное поведение за столом. А впрочем, им-то не пришлось биться на тренировке полдня и получать чувствительные удары по телу и самолюбию!

Наконец, все насытились, и девушки принялись споро убирать посуду со стола, а мы с наставником вышли во двор, где уже было пусто, и уселись в удобные кресла, приступив к такому важному для меня разговору.

– Ну, давай, Владислав, задавай свои вопросы. Вижу, как неймется тебе, – сказал Святогор после недолгого молчания. – Не обещаю, что смогу ответить на все, но постараюсь, это точно.

– Да у меня не так и много вопросов, – с готовностью отозвался я, внутренне сгорая от нетерпения. – А собственно, их всего три: почему маги стали такими слабыми и пользуются лишь одной стихией? Кто такие на самом деле Высшие Элементали? Я думал, они и есть стихия, а оказывается, что нет. И наконец, как мне познать остальные три стихии? Ведь с воздухом – это, можно сказать, случайность…

– Ох, Владислав, совсем ты из меня Баюна хочешь сделать. На твои вопросы надо отвечать за чаркой фряжского вина и то, желательно, после второго кувшина.

– Да какого Баюна? – возразил я. – Этот только есть может. Я его поначалу вообще выгнать хотел, приперся, наглый котяра, и начал правила свои устанавливать у меня в доме! Правда, потом передумал. Он за моих родных бился насмерть и меня с того света вытащил. Хороший кот и верный друг, но вот сказки не умеет рассказывать.

– Значит, Велимудр нашел себе хозяина, – задумчиво сказал Святогор. – Звал я его к себе, да не пошел он. А теперь, видишь, как оно обернулось… Ну, это к лучшему. Так, о чем это я? Ах да, о сказках. Ну, слушай еще одну, коли не надоело еще.

Не обращая внимания на вышедших из дома Милану с подругой, что присели рядом с нами и затаились как мышки, он начал рассказ.

– Еще на заре времен, когда Творец только вдохнул жизнь в землю, появились стихии, что были необузданны в своей силе. Только разрушение несли они за собой, и никто не мог усмирить их. В те времена землю населяли существа, сравнимые силой с нашими богами, но не было им интересно то, что происходит на ней. Путешествуя своими тропами по всей вселенной, они редко заглядывали на землю, а если и появлялись, то не обращали внимания на буйство стихий.

Прошли тысячелетия, на земле сменялись раса за расой, но все оставалось по-прежнему. И так бы и уничтожили стихии еще молодую землю, если бы не обратил на нее внимание Творец, которому не понравилось, как уничтожают его детище. От его дыхания и родились Высшие элементали, суть от сути стихий, что могли управлять эфиром планеты и, наконец, усмирить буйство природы. Они же даровали людям возможность пользоваться эфиром, дабы смогли они противостоять стихиям и заставить их служить себе. Прошли еще тысячи лет, но стали люди слабеть как маги. Перестали слушать они эфир, перестали уважать его. Лишь требовали полного подчинения.

А после заметили, что у одних лучше получается работать с огнем, у других – с водой. Третьи легко летали по воздуху аки птицы. И решили они, что это и есть дар Творца – управлять одной могучей стихией, а остальные им не нужны. Так и появились кланы, культивирующие только одну стихию.

Было много битв из-за этого. И маги всех стихий неизменно их проигрывали, потому что развиваясь гармонично, они не были сильными воинами, в отличии от тех, кто в полной мере пользовался лишь одной стихией.

Постепенно их тела стали приспосабливаться к использованию только одного вида эфира. Каналы перестали быть пластичными, а мышление – гибким. Но эфир свободен от предрассудков, его нельзя загонять в рамки, иначе он может здорово отмстить, что, в принципе, и произошло. Его однобокое использование стало приводить к тому, что маги стали слабеть. И вот тогда они и придумали себе еще один костыль – руны и плетения. Я не ошибусь, если скажу, что ты, как изначальный маг воздуха, в быту используешь воздух, в бою – огонь, реже воду и почти никогда землю. Это и есть проявление узости мышления. Сейчас ты познал первостихию ветра, или воздуха. Научился чувствовать его, слышать его. Со временем использовать его силу станет для тебя проще, чем дышать. Ты не успеешь подумать, как стихия будет приходить тебе на помощь, понимая или зная твои желания. Это страшное оружие в руках неумехи. Но и великое знание, дарующее невероятные возможности тому, кто сумеет постичь его.

А вот насчет познания остальных стихий… Я пока тебе не отвечу на этот вопрос. Закрепи успех с воздухом, научись быть единым с ним и в бою, и в жизни, тогда и сможешь ты понять все остальное. Я могу лишь направить тебя, остальное ты должен сделать сам.

Я бы мог сказать, что ты сможешь сделать это и в мире живых, но не стану, ибо это будет неправдой. Лишь здесь, в виде свободного духа с полностью заблокированным источником, ты сможешь научиться слушать стихии.

Мы – свободные духи, Владислав, поставленные на охрану острова, и для нас время застыло. Мы не развиваемся, мы будто замерли в петле времени. Мы не можем научиться чему-то новому или забыть старое. И сразу отвечу на твой невысказанный вопрос – нет, время тут течет так же, как в мире живых-день тут равен дню там. Я к тому, что мы уже никогда не сможем изменить свой мир, а вот ты свой можешь. И как быстро ты это сделаешь, зависит лишь от тебя.

В конце обучения тебе предстоит пройти самое сложное испытание. Подняться на Мировую гору, пройдя через буйство первобытных стихий, что охраняют ее. Иного способа покинуть это место, нет. Прости, что не сказал тебе сразу. Телесно тебе находиться на ней нельзя, а вот духи только так и могут пройти ее и вернуться в мир живых.

И да, Милана, не сверкай глазами, ты на эту гору не пойдешь!!! Там тебя ждет лишь смерть и развоплощение. Нет у тебя сил пройти ее. И у Влада пока нет, но он сможет в дальнейшем, я на это надеюсь, но ты – нет. И не тешь себя глупыми мечтами. Выйдешь за пределы острова, развеешься в тот же миг.

Все, устал я. Пойду порубежников, что в дозор собираются, проверю. А ты, воин, отдыхай пока, да сил набирайся. Завтра начнется для тебя воинская учеба. Силы я твои теперь знаю, так что легко не будет.

Тяжело поднявшись, он, не глядя на нас, пошел со двора, оставив меня размышлять над сказанным.

– Милана, – произнес я, посмотрев на встрепенувшихся от моего голоса девушек. – У меня к тебе есть две просьбы.

– Слушаю, – ответила она, напрягшись.

– Ну, во-первых, представь меня своей подруге, а то как-то неудобно. Постоянно встречаемся, а как обратиться к ней, я не знаю. Ну и второе – научи меня ездить на лошади, если это возможно.

– Да мы знакомы уже. Меня зовут София. Кстати, спасибо, что не убил, хотя мог. Я чуть не умерла со страха, чувствуя твои клыки у себя на шее.

– Так это была ты-ы-ы!!! – возмущенно выдохнул я. – Чем ты думала, когда подставляла мне свою шею? Я ведь еле сдержался, чтобы не вцепиться в нее! И в тот момент моим телом управлял зверь. Еще секунда – и порвал бы тебя на части!!!

– Ну, не порвал же, – пожала плечами она. – Волк, напавший на самку, считается порченым, и его сразу убивает стая. А я надеялась, что человеческая часть в тебе проснется раньше, чем твои клыки оборвут мою жизнь. И, как видишь, не ошиблась. А смерть? Ну, может, так было бы лучше, чем такая жизнь, – грустно проронила она, и Милана обняла ее за плечи, крепко прижав к себе.

– Ладно, что это мы о грустном… Нас же ждет развлечение! – вмиг повеселела София. – Сейчас я мигом приведу Вихря, и мы начнем тебя учить на нем ездить!

– Вот что-то кличка эта мне совсем не нравится!.. – запротестовал я, поднимаясь и начиная потихоньку пятиться к двери. – А не найдется ли у вас лошади, например, с кличкой Тихий? Ну, или Спокойный, Соня там… Лентяй вот тоже подойдет…

– Нет, у нас только Вихрь и Буран сейчас свободны. Выбирай, какого хочешь?

– Э-эх, ну и ладно, мне, собственно, все равно, от кого принять смерть лютую. Если что, поминайте меня добрым словом и запомните молодым и красивым!

Засмеявшись, девчонки подхватили под руки упирающегося меня и потащили во дворец Тьмы, то есть, в конюшню.

Войдя туда, я сразу же увидел двух жутких демонов, что по какому-то недоразумению приняли облик лошадей. Причем, оба кровожадно поглядывали на меня, а из их пугающе алых глаз сыпались искры, из раздувающихся ноздрей валил черный дым, а из оскаленных пастей вырывалось адское пламя… В промежутках между острыми клыками у них застряли куски кровоточащего мяса, что явно еще недавно было человеком!..

Так, что-то совсем воображение разыгралось!.. Обычные лошади, жуют себе зерно, доброжелательно смотрят на меня… Нет, коварные демоны, вам меня не обмануть!!!

– На вот, угости их, они это любят, – сказала София, с улыбкой протягивая мне обрубок чьей-то руки…

– Черт, нервы совсем сдали! – забирая у нее яблоко, отчаянно подумал я. Протянул с опаской фрукт тому, кто стоял ближе, уже внутренне готовясь врезать ему по морде, если глупое животное попытается откусить часть любимого меня…

Услышав довольный хруст, я понял, что он не напоминает хруст костей, и с удивлением обнаружил собственную целую руку и довольно хрустящего яблоком коня.

– Ну, вот вы и познакомились, – довольно заключила София. – А теперь идемте во двор, будем тебя учить на нем ездить.

Обреченно вздохнув, я вывел будущего убийцу моей задницы из конюшни, все время опасаясь, что тот укусит меня за голову. Но нет, конь вел себя на удивление тихо.

Сев в седло, я, подчиняясь командам молодых учительниц, пустил коня тихим шагом по двору.

– Да круче меня только горы! – самодовольно подумал я, нарезая уже третий круг по большому двору.

– А теперь быстрей! – внезапно крикнула Милана и звонко щелкнула кнутом.

И эта четвероногая скотина, будто только того и ждала, резко переключив скорость, рванула по кругу бодрой рысью.

– Сто-о-о-ой, сука, стой, стрелять буду!!! – заорал я, чуя отбитой задницей скорую встречу с землей…

Через час, полностью вымотанный, еле передвигаясь на не сгибающихся ногах по двору под смешки девушек, я, тихо матерясь, проклинал себя за желание избавиться от страха перед лошадьми. Я давал себе самые страшные клятвы больше даже на полшага не приближаться к ним. Но так же я понимал, что завтра опять сяду на этого коня и буду ездить, пока не упаду. Упертости мне не занимать, а значит, будет день, и будет новая битва с внутренним демоном. Я решил окончательно победить свой страх.

Раздевшись до пояса под любопытными взглядами девушек, хотя, чего Милане-то любопытствовать, я не понимал, она ж и так уже все видела, я опрокинул на себя ведро с ледяной водой, смывая с себя пот и грязь. Тело ныло от непривычных нагрузок, и на миг я представил себе, как меня будет ломать, когда я вернусь в свое физическое тело. Вздрогнув от фантомных болей, которые живо нарисовались в моей голове, я зашел в дом. Через пару часов будет тренировка с рыкарями, и надо хоть чуть отдохнуть…

Так и потянулись мои дни, сливаясь в недели и месяцы. Ежедневные выматывающие тренировки сменялись днями медитации, для которой я уходил в Велесову рощу. Там я научился вызывать дух зверя по своему желанию и оборачиваться волком, не теряя связь с человеческим разумом. Иногда по ночам я уходил в рощу просто побегать под луной, почувствовать свист ветра в ушах. Все встречные духи спешили уступить мне дорогу, справедливо опасаясь быстрой расправы. Я считал этот лес своим, и чужим хищникам в нем было не место.

Сидя на берегу реки, что изначально обжигала меня, как кислота, а теперь дарила прохладу, я думал о том, что происходит в мире живых, иногда с ужасом замечая, что меня все меньше тянет туда возвращаться.

Когда я обратился с этой проблемой к Святогору, тот долго хмурил брови, а после сказал, что мой дух начинает терять связь с реальным телом. Не больше полутора лет он дал мне быть на острове, иначе – полное забвение. А чтобы не терять связь с миром живых, надо постоянно вспоминать самые яркие моменты той жизни.

Вот я и старался каждый раз вспоминать все самое хорошее, что осталось в том мире.

Еще я узнал историю Миланы. Мне было странно, что есть внучка у богатыря, а где же тогда отец ее и мать? Саму ее я спрашивать не стал, а спросил учителя. Тот и рассказал.

Более трехсот лет назад пришла сила темная из-за окоема. Порубили они порубежников, да осадили стены города. Десять дней они забрасывали его горящими стрелами да черной магией. Отец Миланы, сын Святогора, был командиром рыкарей, что бились в первых рядах. Узнав где находится портал, откуда прибывала к басурманам подмога, ночью устроили они к нему вылазку, и ценой своих жизней сумели-таки закрыть его. Узнала мать Миланы, что сложил в битве голову ее муж, от отчаяния и чёрной тоски кинулась на стены с мечом, да там и погибла, сраженная заговоренной стрелой шамана лиходеев. Так в один день остался старый воин без семьи, а внучка – без родителей.