Текст книги "Шелкопряд"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 19

Довольно долго Мередит не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. «Горгоньи головы» не двигались – словно впали в паралич, как и захваченные врасплох земляне. Об их жизнеспособности свидетельствовало лишь едва заметное подрагивание змееподобных щупалец.

«Черт, что же делать? – прикидывал Мередит. – „Горгоньи головы“ всего в пяти метрах, так что промахнуться невозможно – ни из ружья, ни из револьвера… Но вот хватит ли у него времени взять их на мушку? Не успеет он выстрелить, как „горгоньи головы“ доберутся до него – это в том случае, если они не умеют стрелять, а уж если умеют – вообще конец: от него мокрого места не останется. Так стрелять или не стрелять? Если „головы“ безоружны, пара выстрелов оттеснит их к лестнице. Если только они безоружны… А там, на первом этаже, придется иметь дело с прибывающим подкреплением».

– Может, кто-то из нас должен сказать: «Отведите меня к вашему начальнику»? – прошептал Перес.

– Заткнись, – буркнул Мередит.

– Нет, полковник, я не шучу, – сказал Перес. – Они ведь не напали на нас и вообще не выказывают никаких признаков враждебности.

Может, они понимают, что мы не прядильщики, и ждут, что мы начнем налаживать с ними контакт.

– Или ждут, пока подойдут их подружки.

– И все-таки отчего не попробовать?

Решившись, Мередит сделал шаг вперед. Уловив его движение, на обеих «горгоньих головах» шевельнулось по одной змее. Другой реакции не последовало.

– Я полковник Ллойд Мередит, глава колонии землян на Астре, – сказал он миролюбивым тоном. – Мы пришли с миром. Мы ищем создателей этой пещеры.

Он замолчал. Воротник рубашки стал влажным от пота. Ответа не было.

– Другие предложения имеются? – спросил он у своих товарищей.

– Может, вам стоит попытаться пройти к лестнице, – сказал Барнер. – На мне столько всякого металла, что я вряд ли пройду, а вам можно попробовать.

– Ну и что? Думаете, спасательная команда поможет нам? Они ведь в пятнадцати километрах отсюда, – пробормотал Николс.

– Только не надо впадать в отчаяние, ладно? – угрюмо сказал Мередит. Но и ему уже казалось, что любое движение приведет к гибели. – Значит, так. Майор, приготовьтесь снять с себя радиошлем. Если что-то будет не так, все падайте на пол. Понятно? – В ответ послышалось согласное бормотание. – Хорошо. Я пошел.

Очень осторожно, не отводя взгляда от «горгоньих голов», неподвижно стоявших по бокам от выхода, Мередит выставил вперед правую ногу, подтянул левую, подождал, потом сделал второй шаг. Теперь выход был в полутора метрах от него…

И вдруг с «горгоньей головы» – с той, что стояла слева, метнулась змея; щелкнув, она удлинилась в два раза и вцепилась в левое запястье Мередита.

Позже Мередит вспоминал и щелчок затвора барнеровского ружья за своей спиной, и нестройный хор испуганных воплей, но в ту кошмарную секунду для него не существовало ничего, кроме его собственного запястья, осязающего железную хватку холодного металла.

Нечего было и думать о прорыве к лестнице: нужно было как можно быстрее освободиться от щупальца. Рванувшись назад, он дернул рукой… и опрокинулся на спину, растянувшись на полу у ног Переса.

– Что это было? – воскликнул Барнер.

Не обращая внимания на легкое головокружение, Мередит сел и стал рассматривать свою руку. Никаких повреждений, даже на запястье, которого коснулась змея, нет ни синяка, ни царапины.

– Она всего лишь… дала разрешение, – наконец сказал он, сам не веря себе. – Она… мне кажется, она и не пыталась меня задержать.

Он посмотрел на «горгонью голову», которая уже спрятала свое щупальце и стояла неподвижно.

– А она ничего не впрыснула в вашу руку? – тревожно спросил Хафнер.

Мередит покачал головой.

– Она чего-то ждет. Нет ни следов от уколов, ни покраснений – я уже проверил. К тому же я бы почувствовал, если бы она что-то впрыскивала.

Он осторожно поднялся на ноги и снова посмотрел на «горгонью голову». Ему было и жутко, и интересно, но в ту минуту любопытство оказалось сильнее.

– Попробую еще раз, – сказал он, поражаясь собственному хладнокровию, и, стиснув зубы, шагнул вперед.

На этот раз он пошел прямо на «горгонью голову». Не успел он сделать и двух шагов, как снова метнулось к нему то же самое удлинившееся щупальце. На этот раз, когда холодный металл сжал руку, ему удалось сохранить спокойствие. Он увидел, как над панцирем головы закачались еще два щупальца, похожих на ядовитых змей, готовящихся к прыжку. Сердце стукнуло несколько раз… но ничего не происходило. Потом «горгонья голова» издала странный икающий звук, и Мередита окружило облако дыма. Он опрометчиво вдохнул дым и чуть не задохнулся.

– Все в порядке, – прохрипел он, удерживая людей от каких бы то ни было действий. – Меня всего-навсего заживо похоронили в специях.

Он чихнул. В тот момент, когда облако дыма растаяло, «горгонья голова» отдернула щупальце.

– Ну и что теперь? – спросил из-за его спины Перес.

– Почему вы спрашиваете меня? – огрызнулся Мередит. – Я здесь не главный.

– Любопытно, – протянул Хафнер. – Полковник, а почему бы вам не попробовать выйти на лестницу?

Мередит на секунду задумался и пожал плечами.

– Хорошо. Майор, приготовьте радиошлем.

Ни тогда, когда он ступил на лестничную площадку, ни тогда, когда Барнер передал ему радиошлем, ни одна из голов даже не пошевелилась.

– Кажется, они потеряли ко мне интерес, – надевая радиошлем, заявил полковник. Теперь он находился вне досягаемости «горгоньих голов». – Будем надеяться, что их благоволение распространяется на всю компанию.

– Я очень удивлюсь, если это не так, – сказал Хафнер. – По-моему, полковник, вас объявили другом.

Мередит задумался.

– Вы полагаете, эта процедура с облаком из корицы была чем-то вроде проверки благонадежности?

– Или проверкой, или сигналом, означающим то, что вас ввели в компьютерную картотеку. Возможно, щупальце записало ваш запах, или пульс, или что-то еще.

– Нелепо, – фыркнул Мередит. – От меня вряд ли пахнет прядильщиком.

– А может, исходные данные стерлись из памяти, – предположил Николс. – И «горгоньи головы» пытаются восстановить их, используя вас в качестве образца.

– Но… – начал было Мередит, но раздумал спорить. – Ладно, тогда давайте проверим еще раз. Наверное, у подножия лестницы поджидает еще одна банда «горгоньих голов». Если они не причинят мне никакого зла, я вынужден буду согласиться с вами.

Он спустился вниз, прошел через вестибюль, обошел башню по всей окружности и стал опять подниматься по лестнице. Только тогда он убедился в правоте ученых.

Наконец он появился в командном пункте.

– Трудно поверить, – отдуваясь, сказал он. – Эти жуткие создания повели себя, как стайка домашних пуделей, – чихнули и больше не обращали на меня никакого внимания. – Он повернулся к Барнеру и махнул рукой. – Посмотрим, как они отнесутся к вам.

«Горгоньи головы» чихнули. Кончилось тем, что каждый из группы прошел через обонятельную процедуру.

– Ничего не понимаю! – Барнер покачал головой. – Почему за все это время у них отказала только система охраны?

– Причем очень своеобразно отказала – чтобы помочь нам, – добавил Николс, ласково поглаживая панцирь одной из «горгоньих голов». – Они ведь могли с такой же легкостью не впустить никого в эту башню.

– А почему вы решили, что сломались именно они? – спросил Перес. – С таким же успехом можно свалить перемену в их настроении на коммуникационные неполадки. Допустим, к примеру, что повсюду в башне были установлены охранные приспособления и эта система не сработала. И вдруг «горгоньи головы» обнаруживают здесь нас. Но ведь автоматическая охрана ни за что бы не пропустила никого, кому вход сюда запрещен. Вывод напрашивается сам собой: значит, у нас был допуск. Понимаете? А так как нас не было в их списках важных персон, они поспешили заполнить этот пробел в своей электронной памяти.

– Хитро закручено, – проворчал Хафнер. – Неужели они такие тупые?

Перес пожал плечами:

– Ну не знаю. Я не раз пользовался подобными уловками. В запретную зону трудно попасть, но если уж попал, дальше все будет в полном порядке.

– Ладно, что бы там ни было, – Хафнер не стал спорить, – благосклонность «горгоньих голов» будет очень кстати, когда сюда приедут антропологи. Не думаю, что им понравится работать, если у них за спиной будут извиваться эти змеи.

Мередит нахмурился.

– Что за антропологи?

– Ну, назовем их лингвистами. Люди, которых мы позовем сюда, чтобы перевести все это. – Он махнул в сторону панели управления.

– Наверное, понадобятся и компьютерщики, – прибавил Николс. – А также математики, физики…

– Подождите-ка, – прервал его Мередит. – А где вы собираетесь найти всех этих людей?

Николс заморгал.

– А как мы нашли доктора Чанга и его группу? Надо просто со следующим шаттлом выслать на Землю список с перечнем необходимых нам специалистов.

Мередит посмотрел на вытянувшееся лицо Переса. По вполне понятным причинам полковник не афишировал новости об ультиматуме совета и о насильственной высылке Чанга. Оказалось, противная сторона тоже хранила молчание.

– Так получилось, доктор, – сказал он Николсу, – что господина Чанга нет на Астре. Он уехал, повинуясь решению совета, который отстранил лиц, не имеющих нашего гражданства, от производственных объектов прядильщиков. – Он склонил голову перед Пересом в притворном почтении. – Если, конечно, совет не соблаговолит отменить свое указание.

Перес вспыхнул – не то от гнева, не то от смущения: этого Мередит не понял.

– Это решение было вызвано опасением, что кто-то посторонний наложит лапу на нашу собственность, а потом обречет нас на голодную смерть. Такая опасность все еще существует.

– А вам не кажется, что это звучит несколько мелодраматично? – заворчал Хафнер. – Сейчас не девятнадцатый век. Вы ведь понимаете, что мы не дикие аборигены, которые будут покорно наблюдать за тем, как Прялку растаскивают на части и вывозят на Землю.

– Но у нас могут украсть ее секрет, – упорствовал Перес. – Кроме того, мы ни в ком из землян не нуждаемся. У ктенкри есть компьютерные программы, которые могут расшифровать любой неизвестный язык, – мне говорили, что они перевели основные земные языки за неделю.

– У них, кроме базы данных, есть еще сотни тысяч радио– и телеканалов, – возразил Николс. – А что есть у нас? Только набор кнопок и клавишей.

Лицо Переса сохраняло каменное выражение, но Мередит почувствовал, что он готов уступить.

– Ну что ж, – сказал Перес, глядя на Мередита, – мы можем пригласить группу исследователей – но она должна быть небольшой и… интернациональной. Соблюдать меры предосторожности необходимо.

– Но почему группа должна быть интернациональной? – недоуменно спросил Барнер. – В США есть какие угодно специалисты.

– Давайте не будем спорить насчет этого сейчас, – вмешался Мередит. Он не хотел пикироваться с Пересом в присутствии Хафнера и Николса; припасенные им угрозы лучше будет произнести с глазу на глаз. – Кого пригласить, мы подумаем после того, как точно определим, в ком именно нуждаемся, и после того, как совет примет решение, стоит или нет поднимать шумиху вокруг этой проблемы.

– В таком случае надо возвращаться домой. – Хафнер пожал плечами. – Здесь наверняка еще очень много интересного, но за оставшееся время у нас все равно не получится все осмотреть.

– Идея недурна.

Мередит шагнул к окну и, выглянув, посмотрел на стену пещеры, прикидывая, где может находиться помеченный ими вход в тоннель. Отсюда видны были еще два проема: один, должно быть, вел к гравитатору, находившемуся под кратером вулкана. В первую очередь надо сделать подробную схему всего лабиринта, решил он, затем тщательно осмотреть башню и другие центры управления. А потом… починить найденный им экскаватор? Возможно. Будет любопытно взглянуть, какую роль отводили ему во всем этом спектакле… и почему он не закончил свою работу.

– Да, вы правы, – вздохнув, сказал он и отвернулся от окна. – Здесь так много интересного, что за один день всего не осмотришь. Давайте возвращаться.

ГЛАВА 20

С первой салфеткой Кармен управилась в два счета, а вот вторую пришлось почему-то сворачивать четыре раза, пока не получилось так, как положено. Установив белую пирамидку в центре тарелки, она отступила на шаг, чтобы окинуть взглядом всю картину. «Кошмар, – решила она. – Салфетки со звездочками на тарелках армейского образца. Мисс Америка на корабельной верфи. Ну да ладно. Скорее всего, Питер не обратит на это внимания ».

Последняя мысль была недалека от истины. Не оттого, что Хафнер был невоспитанным – иначе она вряд ли получала бы такое удовольствие от общения с ним. Просто прошедшие недели были очень беспокойными, а последние четыре дня совсем вымотали его. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить его в Юни поужинать.

Она добилась своего, но тут же встала новая проблема. Она знала Хафнера почти четыре месяца и относилась к нему по-дружески, не испытывая тех чувств, которые можно было бы отнести к разряду романтических. Тогда почему же она так скучала по нему все то время, пока он рыскал в окрестностях Мертвого моря? Почему она лезла из кожи вон, чтобы превратить этот вечер во что-то особенное? «Может, я просто забыла, что значит настоящая дружба, – подумала она. Эта мысль и сама по себе была достаточно грустной. – Да, не о чем и раздумывать: надо начинать нормальную жизнь».

В дверь постучали. Она с удивлением взглянула на часы. Хафнер никогда не опаздывал, но приходить раньше тоже не было в его обычаях. Хотя какая разница? У нее все готово. Улыбаясь, она отворила дверь.

– Привет, Кармен. Можно войти? Ее улыбка растаяла.

– Крис, – холодно сказала она, надеясь скрыть удивление под напускной строгостью. – Между прочим, в данную минуту я жду другого человека. Так что если…

– А-а, наверное, доктора Хафнера, – кивнул Перес. – Не волнуйся, я на минуту.

Он сделал шаг, бочком-бочком прошмыгнул мимо нее и, оказавшись возле накрытого стола, одобрительно закивал.

Стиснув зубы, Кармен закрыла входную дверь и пошла следом за ним.

– Вопреки расхожим представлениям, я работаю не двадцать семь часов в сутки, – сказала она ледяным тоном. – Поэтому будь любезен, перенеси решение своих проблем на мое рабочее время…

– Где-то в компьютерных архивах есть некий научный справочник… – оборвал он ее. – По причинам, в которые мне не хотелось бы вдаваться, он был зашифрован и спрятан под каким-то тайным паролем. Мне нужно получить к нему доступ.

Кармен тяжело вздохнула:

– Во-первых, без особого разрешения я не имею права выдавать тебе секретные материалы. Во-вторых, это не повод, чтобы так бесцеремонно врываться в мой дом. Этот вопрос можно было задать по телефону.

Он подождал, пока она выговорится, потом с важным видом поднял руку.

– Во-первых, если уж ты заговорила о своих правах, должен заметить, что в этом справочнике нет ничего особо секретного – мало того что он есть почти во всех публичных библиотеках Северной Америки и Европы, я точно знаю, что еще месяц назад и у нас доступ к нему был свободным. А во-вторых, – он замешкался, – мне бы не хотелось, чтобы о нашем разговоре знал Мередит.

Она вскинула брови.

– Ты что, с ума сошел, что ли? С чего ты взял, что полковник собирается прослушивать телефонные звонки?

Он натянуто улыбнулся.

– Брось, Кармен, ты сама прекрасно все понимаешь. Я для Мередита как кость в горле, я единственный человек, который препятствует осуществлению его тайной мечты о превращении Астры в пятьдесят второй штат Америки. Он собирается уговорить ученых Астры, чтобы для расшифровки языка прядильщиков были приглашены исключительно американские специалисты – вот почему он спрятал от меня этот справочник: он не хочет, чтобы приезжала международная группа.

Она задумалась. Возможно, она и пошла бы на служебное нарушение, чтобы оказать услугу какому-нибудь человеку, но уж никак не Пересу: как показывал опыт, этот человек причинял окружающим одно беспокойство. И все же… в его словах было разумное зерно – приглашать надо лучших из лучших. Чем скорее колонисты узнают, как управлять Космической Прялкой, тем лучше. А ситуация, которая сложилась в пещере прядильщиков, не позволит ни одному иностранцу шпионить в пользу своего государства или что-то похитить. Что же касается Мередита – за него не стоит волноваться, пусть даже у Переса на уме какая-то каверза, полковник уже не раз доказывал свою способность превратить любую атаку Переса в собственный козырь.

К тому же в любую минуту может прийти Питер.

– Ну ладно. – Она вздохнула. – Попробую завтра утром отыскать твой справочник. Если за десять минут управлюсь, скопирую его в файл под именем «Крис» на директорию со свободным допуском. Но не надейся, что я буду тратить на это больше десяти минут, понятно?

– Большое спасибо. – Перес улыбнулся, сделал шутливый поклон и направился к выходу. – Прости, но сейчас мне нужно ехать в Кросс: я выхожу на трудовую вахту на рассвете. Доброй ночи, и еще раз спасибо.

– Доброй ночи.

Захлопнув за ним дверь, она на секунду прижалась к ней, стараясь побороть раздражение. Потом, взглянув на часы, пошла на кухню готовить ужин.

Она боялась, что Хафнер застанет у нее Переса – тогда могла бы вспыхнуть перебранка, которая испортила бы весь вечер. Поэтому десять минут ожидания принесли ей странное облегчение – во всяком случае, ее это чувство удивило: она испытывала его впервые. Наконец в дверь постучали – пришел Хафнер.

Она впустила его, и он поприветствовал ее усталой улыбкой:

– Здравствуй, Кармен. Извини за опоздание.

– Ничего страшного, – успокоила она его. – Пудинг из лапши должен тушиться еще двадцать две секунды.

– Пудинг? Довольно экстравагантное блюдо для бедных штатских служащих. – Хорошо, что тебе пришло в голову поселиться в отдельном домике. Одна итальянская брынза стоит целого состояния.

Он уселся за стол и восхищенным взглядом окинул аккуратно свернутые салфетки.

– Ну что ты, я реально смотрю на вещи, хотя, честно говоря, мне хотелось сделать сюрприз. – Она включила микроволновую печь. – Начиная с четверга рушрайки будут завозить продовольствие с Земли регулярно. Я уже познакомилась с прейскурантом. В каждом продуктовом грузе будет полным-полно так называемых деликатесов.

– Замечательно. Это здорово поднимет настроение – во всяком случае, мое. И как же вы собираетесь распределять продовольствие? Будете выдавать обычные военные пайки или откроете специальные магазины?

– Не знаю. – Печь звякнула, и она осторожными движениями переставила на стол дымящееся блюдо. – Мне бы хотелось начать постепенный переход к нормальным экономическим отношениям, но полковник Мередит считает, что пока ситуация слишком нестабильна. Однако начинать с закрытых распределителей деликатесов, по-моему, ни в коем случае нельзя. Это слишком уж будет смахивать на валютные магазины СССР.

– Точно. – Он развернул салфетку – как ей показалось, с неохотой. – Жаль, что я не прихватил с собой бутылочку вина. Но я не ты – у меня нет знакомств среди элиты.

– Кроме «горгоньих голов». Он усмехнулся:

– Ну, от таких друзей… – Не закончив фразы, он занялся пудингом.

– Что, трудный был денек? – спросила Кармен, наливая себе и ему воды.

– Скорее нудный. – Он пожал плечами. – Собственно говоря, я занимался только тем, что успокаивал «горгоньи головы», пока остальные фотографировали компьютерные коды и надписи на пультах. Никогда не думал, что безделье так утомительно.

– Но ведь если люди уже попали в контрольную башню, ты можешь оставить их одних, разве нет?

– Везде, кроме главного командного пункта. Вернее, на верхнем этаже – ведь мы еще не убедились в том, что это и есть командный пункт. – Он взмахнул вилкой. – Но даже в других помещениях никто не может без нас подойти к лестнице или к лифту. А уж тому, кто попытается в одиночку выйти из башни, и вовсе хана. Дэвидсон однажды попробовал – так одно из щупалец чуть не задушило его.

– Ого! Но неужели нет никакого способа уговорить этих стражниц отправиться патрулировать улицы или дать им какое-то другое задание?

– Наверняка есть. Я уверен, что можно и других людей посвятить в сыновья Великих Пещерных Мамаш – так их называет Николс. Но пока мы просто не знаем, как это сделать.

– Н-да… – Кармен покачала головой. – И все-таки мне непонятно, почему только вы пятеро смогли получить этот статус, и никто больше. Это похоже на… какой-то каприз.

– Не совсем. – Хафнер уже расправился со своим пудингом и накладывал себе новую порцию. – На самом деле, если гипотеза Переса верна, «горгоньи головы» действуют независимо от других систем. Так как наша пятерка проникла в контрольную башню без их ведома и при этом совершенно беспрепятственно, «горгоньи головы» были вынуждены занести нас в список элиты, как самое высокое начальство. Но теперь, когда они установили кордон вокруг башни, никто больше не может по своей воле в одиночку попасть в нее, а значит, никто больше и не принадлежит к элите.

– Они превратили вас в круглосуточных экскурсоводов. – Вся схема все еще представлялась ей довольно странной, но, если вдуматься хорошенько, может, в ней и есть определенный смысл. «В конце концов, прядильщики же не были людьми», – напомнила себе она.

– Нас скорее не пятеро, а трое или трое с половиной, – сказал он. – Полковник Мередит захаживает крайне редко, а Перес и майор Барнер проводят не больше одной-двух таких экскурсий. Я уже раскаиваюсь в том, что когда-то поддержал идею создания совета – не будь этого совета, Пересу не удавалось бы увиливать от дежурств, ссылаясь на неотложные дела.

– Не будь совета, Перес не оказался бы в первых рядах, – заметила Кармен. – Тогда вас было бы всего четверо.

– Плюс тридцать солдат, если бы я не настоял на своем, – пожаловался он. – Может, я научусь когда-нибудь держать рот на замке.

Несколько минут они ели молча. Окно, у которого стоял стол, выходило на запад, и она видела, что в окнах административного корпуса все еще горит свет. «Обговаривают детали торговых соглашений? – удивилась она. – Или все еще пыхтят над письменами прядильщиков? Не то, так это». Еще недавно она страшно переживала из-за того, что ее не было на месте событий в тот день, когда был раскопан вход в пещеру прядильщиков: ведь она знала о Космической Прялке не меньше, чем другие участники экспедиции, и могла бы вместе с ними порадоваться открытию. Но сейчас она была благодарна судьбе за то, что тогда никто не поставил ее в известность. Работы и так хоть отбавляй.

– О чем задумалась?

Она вздрогнула и посмотрела на Хафнера.

– Прости, я совсем зациклилась. Сколько же придется работать, пока экономика Астры станет стабильной! – Она вздохнула. – И все зависит от того, насколько быстро мы научимся управлять Прялкой.

Хафнер поджал губы и сам выглянул в окно.

– Кармен… а что собираются делать с кабелем все эти инопланетяне? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Она нахмурилась.

– Нет, понятия не имею.

– Это не праздный вопрос, – продолжал он, словно не расслышал ее ответа. – Прядильщики затратили столько усилий, чтобы построить все это! Когда-нибудь я возьму тебя с собой, и ты увидишь их город. Ты будешь потрясена, я уверен. Но зачем они сделали это? Зачем они вытянули из планеты все металлы? Зачем им понадобился этот кабель? Что из него можно сделать?

– Да что угодно. – Она пожала плечами. – Мы думали о его применении и уже составили подробный перечень: он занял три страницы. Но пока мы не знаем и половины свойств этого кабеля.

Он покачал головой:

– Ты не о том говоришь. Подземный город, да и сама Прялка… Подумай – ведь все это было построено на века. И простояло целым и невредимым сотни тысяч лет. Почему ни одна земная цивилизация не строила ничего подобного?

– Может, это был их последний город на пути домой? – спросила она неуверенно. – Может, могила или мемориал вроде наших пирамид или Тадж-Махала.

– А может, клетка для какого-то гигантского долгожителя, – тихо сказал он. – Почему-то мне в голову приходит именно это.

Она поморщилась.

– О таких вещах лучше не думать. Может быть, они просто жили гораздо дольше нас, и по сравнению с продолжительностью их жизни кабель не казался таким уж прочным.

– Возможно. – Хафнер откинулся на спинку стула. – Ты упомянула о каком-то перечне – вы учитывали возможности использования кабеля в откровенно военных целях?

– Я… – Она нахмурилась. – Ну, раз уж ты сам заговорил об этом, то могу сказать так: нет, не учитывали.

– Полковник играет с огнем, – мрачно сказал Хафнер. – Это к добру не приведет. Неужели он думает, что окружившие нас инопланетяне настолько наивны и глупы, что упустили из виду военный вопрос?

Она молча кивнула. Эту тему ни она, ни Мередит никогда не обсуждали вслух, но с самого начала всей этой возни с торговыми переговорами она, подобно стервятнику, кружила над ними. Сверхпроводящий соленоид можно использовать для запуска боевых ракет, из кабеля можно делать непробиваемую броню для боевых кораблей, из кабеля можно сплести и гигантскую сеть для отлова вражеских боевых машин – почти каждый мирный вариант использования технологии прядильщиков имел оборотную сторону.

– Не думаю, что мы имеем право диктовать нашим клиентам, как им использовать купленный у нас кабель, – заговорила она. – Мне кажется, полковник считает, что, если все народы будут иметь равные права на закупку кабеля, никто не получит стратегического преимущества и военное равновесие сохранится.

– Но политическому равновесию все же будет нанесен удар, разумеется, поначалу почти не заметный, – сказал Хафнер. – Представь, будто в одной из космических империй вспыхивает бунт. Правительство высылает на расправу с мятежной колонией парочку бронированных звездолетов. Потом внимание правительства переключается на соседей. Так что лиха беда начало.

– Тогда что же нам делать? – рассердилась Кармен. Она прекрасно понимала, что лично против нее он ничего не имеет, но он нападал на ее проект, и она чувствовала себя обязанной защищаться. – Передать Астру ООН? Или вообще отступиться и пусть здесь хозяйничают рушрайки? В любом случае кабель будет производиться и кем-то использоваться. Джинн выпущен из бутылки, Питер, и обратно его не загонишь.

Он протянул к ней руки – ладонями вверх.

– Мир, ладно? Я не воюю ни с тобой, ни с твоей работой. Джинн выпущен из бутылки, и вместо джинна в бутылку полез я. Видишь ли, меня постоянно преследует одна и та же мысль. Может быть, прядильщики тоже использовали кабель в военных целях? И если их команда спешно покинула планету, чтобы вступить в бой, и больше не вернулась… Тогда все становится на свои места – вот почему Прялка осталась включенной.

Она пожала плечами.

– Ты все никак не успокоишься, да?

– Прости. – Он смутился. – Послушай, давай вообще забудем об этом, ладно? Я не принес вина, но зато у меня есть музыка. Ты можешь включить ее, пока я уберу со стола. А потом расскажи еще что-нибудь о себе. Кажется, в прошлый раз мы остановились на поступлении в высшую школу. Она заставила себя улыбнуться и взяла у него кассету.

– Хорошо. Но на этот раз начинать будешь ты.

– Ну, раз ты настаиваешь… – сказал он, сдвигая тарелки. – Но предупреждаю – в институте я был довольно занудным типом.

Они изо всех сил старались развеселиться, но было ясно, что вечер безнадежно испорчен.

Скоро Хафнер ушел. «Неужели так будет и дальше?» – думала Кармен. Прошел уже час, как она разделась и улеглась в постель. Она попробовала почитать, но, не сумев сосредоточиться на книге, отложила ее. «Неужели эта Прялка стала в нашей жизни самым главным и нам никогда от нее не избавиться? Ну-ну, не надо драматизировать, – одернула она себя. – Ты устала, ты переработала и разнюнилась. Брось, девочка, по крайней мере до утра с тобой ничего не случится».

Но она ошибалась.

Глубокой ночью в ее фантастический сон, представлявший собой мешанину из всех виденных ею боевиков, ворвалась назойливая телефонная трель. Пытаясь дотянуться до аппарата, она уронила его в постель.

– Алло? – сказала она сонным голосом.

– Кармен? Это полковник Мередит. Сколько времени тебе понадобится, чтобы привести себя в порядок и приехать на базу Мартелло?

– Ох… полчаса, наверное. – Она еще не до конца проснулась. – А что случилось?

– На орбиту только что прибыл американский корабль, они собираются выслать сюда шаттл, – сказал он. – Шаттл доставит нашего старого приятеля Ашура Мзию и… президента Аллертона.

– Аллертона? – недоверчиво переспросила она. Сон как рукой сняло.

– Да, ты не ослышалась, и, если интуиция меня не обманывает, похоже, они будут петь старую песню. Какими бы ни были их намерения, мне хотелось бы, чтобы ты присутствовала при нашем разговоре – как председатель совета и как глава торгового представительства Астры.

– Да, сэр. А кто-нибудь еще будет?

– Только ты и я, может быть, еще майор Браун. А в чем дело?

– Ну, не знаю, полковник, мне почему-то кажется, что они выставят нам ультиматум. Может, нам нужно встретить их небольшой делегацией, которая представит население колонии более полно.

– Понимаю, ты хочешь выступить единым фронтом. Но, – после небольшой паузы произнес Мередит, – боюсь, получится как раз обратное – такая группа продемонстрирует полное отсутствие единства.

– Возможно. Но Мзия уже знает и о совете, и о том, что вы прислушиваетесь к его мнению. Время от времени, по крайней мере.

– Поэтому я и приглашаю тебя.

– Да, сэр, но совет не находится в моем безоговорочном подчинении. Конечно, я имею право выступить от его имени, но если в дальнейшем совет не согласится со мной, у нас будут неприятности.

– Короче говоря, ты считаешь, мне следует пригласить Переса, – невозмутимо сказал Мередит.

Кармен поперхнулась.

– Да, сэр. А также доктора Хафнера. Как представителя от ученых.

На этот раз пауза была более долгой.

– Наверное, ты права, – наконец с явной неохотой признался он. – Заниматься подавлением мятежей сейчас гораздо опаснее, чем переругаться на глазах у Мзии. А что касается будущего… Ладно, поживем – увидим. Хорошо, я вызову их обоих. Как можно скорее приезжай в конференц-зал Мартелло. Шаттл будет здесь через час, а мне бы хотелось поговорить с тобой до их приезда.

Кармен уже пристегнула к запястью наручный телефон и поспешно натягивала верхнюю одежду.

– Буду через полчаса, сэр.

– Хорошо. Кстати, почему ты предложила пригласить именно Переса и Хафнера? Есть какие-то особые причины?

– Да, сэр. Они побывали в пещере прядильщиков, так что они лучше, чем кто бы то ни было, понимают, что поставлено на карту. Это нам на руку.

– Хорошо, если так, – проворчал он. – До скорого.