Текст книги "Нейрополитика"

Автор книги: Тимоти Лири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

В комнате темно, за исключением прямоугольного куска света, проходящего сквозь наружную дверь. Он получил 24 года. Философ испытывает чувство восторга. Это оно, думает он. Бесспорно, неоспоримо, дно Данте. После 18 тюрем на четырех континентах, это, в конечном счете, дно. Теперь, когда смертная казнь отменена, узкая полоска красно-белой ячейки конец.

Он бежал из подземелий Запада и бежал из Среднего мира, только чтобы его заключили вновь в тюрьму, словно североафриканского пирата. Такие события слишком типичны для отсталых планет. Грань нижнего яруса 4А Фолсом – низшая точка мироздания.

«Отсюда начинается путь домой», говорит он про себя, глядя вверх. Во время войны в Индокитае, где западная империя была отброшена назад, американцы разделились на две противоборствующие стороны, ястребов и голубей. Они дрались на улицах. Именно в этот момент, краткая политическая карьера Лери временно отвлекла его от роли эволюционного агента. С вознесением суперястреба Никсона к власти в 1968 году, эволюционные агенты жестко репрессировались. Среди таких арестованных и осужденных и был агент Лери.

После десяти минут темноты и тишины, внешняя дверь открывается и в камеру входит молодой заключенный блондин. Он опирается на решетку внутренней двери, весело улыбаясь.

«Мне очень жаль, что ты здесь, человек. Я сэпэпэшник первого яруса. Ты куришь?»

«Да. А есть что-нибудь почитать?»

«Конечно. А что тебе нравится? Бьюсь об заклад ты не любишь дерьмо кикера. Верно? Я принесу тебе что-нибудь хорошее. Ты не будешь здесь долго. Если они посчитают, что ты не отмороженный, то они отправят тебя наверх».

Сэпэшник вышел, оставив входную дверь открытой. Отраженный свет заходящего солнца согревал клетку. Через несколько минут, он вернулся, держа в руках белый конверт, заполненный табаком, пачку папиросной бумаги и четыре книги в мягкой обложке.

«Это от Чарли. Он в соседней камере». Это был парень с доброжелательным взглядом сидевший в позе лотоса. «Он хочет знать, будешь ли ты кофе со сливками и с сахаром или ты любишь мед?»

«Конечно. Ничего», говорит нейрологик улыбаясь. Сэпэшник усмехается и исчезает.

Но относительно того, что на самом деле случилось в шестидесятые, в то время как кислотный убийца Лери и его приспешники были на свободе, не имелось общего мнения. Шепот «духовной революции» можно было слышать в аудиториях, сельских клубах, молодежных съездах, пригородных дачах и хулиганских радиостанциях. Печально известному Лери, казалось, что подстрекательства находились повсюду, ведь непрерывно на каждом шагу использовались нейрологические методы позволяющие людям понимать, контролировать, свою собственную нервную систему, белая и черная магия, оккультные ходы власти. Преступные мысли и неврологический ребенок, добравшийся до самих социалистических масс, требовали, чтобы власти ограничили его образовательным трудовым лагерем. Новая вспышка слухов, сексуальных, порнографических, внеземных, вовлекали множество агентов и шпионские сети в дальнейший террор загадочной жути.

Сидя на нарах, Лери вдыхал табак Bugler. Он курил сигарету и наблюдал за клубами дыма в солнечном свете. Двадцать четыре года отсидки. Он смотрит на книги, которые Чарли передал через сэпэшника. Обучение Сострадательного Будды. В поисках удивительного. Обучение Дона Жуана. Мастер и Маргарита, толстая книга – роман в мягкой потертой обложке о жизни в современной Булгакову России. Эти книги, сжато выражали определенную мысль.

Теперь белокурый сэпэшник вернулся с конвертами заполненными кусками сахара и порошкообразными сливками, картонной чашкой, наполненной органическим медом и коробкой крекеров. «Чарли передал их. Я должен теперь идти. Быки пасут меня. Я вернусь позже, если вы станете в чем-либо нуждаться».

Дисциплинированное изучение расширения уровней сознания и изменений мозга неизбежно приводит к рассмотрению черной магии, которая в Милбруке была определена как использование неврологических методов для получения власти над другими. Лери тогда решил, что он не будет иметь ничего общего с черной магией и сознательно отказался узнать что-нибудь о сатанинских ритуалах. Он действовал словно смоляное чучело, предполагая, что признание черной магии может привести к загрязнению сознания и сделать его невосприимчивым.

Позже, после запоздалого обнаружения, что он заколдован, раздражен, озадачен, нарисован в пентаграмме, выставлен перед богиней Кали в молитве, и вспыхивающем пленяющим амулетом, он решил узнать достаточно о темных искусствах, чтобы распознавать и реагировать не только для самозащиты, но и чтобы ослаблять порочных практиков. При помощи нейрологических методов белой магии, позволяющих людям понимать и управлять своими собственными нервными системами, он нейтрализовал тайные шаги власти. Он приобрел сноровку в ощущении того, как создаются реалии при взаимодействии, и того, как впоследствии они навязываются другим, и о том, как могут быть произведены вторжения в реальность. Он разработал десятки простых, с чувством юмора методов защиты от поглощения действительности черной магией.

Одним из примеров является буддистская MUDRA или движение руки, ритуальное расположение кистей рук, ритуальный язык жестов, означающее «нет» Большой и указательный пальцы соединены, чтобы сформировать круг, а три оставшиеся пальца вытянуты, как американский знак «Ok». Круг, таким образом, может использоваться для фокусировки сознания. Через просветы в кругу человек уходит от нежелательной реальности, перемещая центр реальности в руку, таким образом, человека можно расколоть, как бы, надвое. На две на две периферийные нечеткие оптические капли.

Именно так, за много лет до своей первой и единственной встречи с Чарльзом Мэнсоном, Лери подготовился к ней. Чарльз Мэнсон начал наложение реальности, к которой он пришел через библейского пророка. Лери взаимодействовал с ним здесь и сейчас.

«Нужна ли сигарета?» «Как ты себя чувствуешь?».

Внеземной агент сидит на полу и вновь смотрит на клетку. Доведенный изоляцией до беспомощного состояния, схем биовыживания и эмоциональных желез реагирующих примитивно, в условиях чрезвычайно ситуации. Обученный Нейрологике он сканирует схемы, отключая сдачу / панику / страх смерти, настраивает на успех / блаженство / терпение и спокойно ожидает прошлое, чтобы догнать будущее. Восемнадцать тюрем и тюрьма через пять лет – хорошее предварительное обучение в неврологической технике.

Он слышит голос. «Ты, наконец, оказался здесь. Я наблюдал, следил за твоим падением много лет, человек. Ты знаешь, где мы?» Голос был дерзким и надменным. Поза лотоса в соседней камере, из которой пришли книги, кофе и сигареты. Он повторяет: «Ты знаешь, где мы?» «Где мы?» «Это вечность, брат. Это конец линии. Никто никогда не выходит отсюда. Это навсегда.»

Лери прислушивался к голосу с жалостью и раздражением. Он чувствовал, что Чарли говорит о покорной субъективной истине. Правде для Чарли. Командир не желает быть включенным в эту реальность, он желает от нее отключиться. Но кто-то с другой стороны заслуживает сострадания. Кроме того, Нейрологик понимает, как эта реальность формировалась. Страх – это сила, она дает энергию и нашим социальным институтам, и Чарли являющемуся полностью институциональным мужчиной, кафриканским символом нашего технико-морального приручения. Военным умом.

«Эй,» Лери зовет. «Это ты выслал мне сигареты Bugler и еду? Благодарю».

«Я люблю всех и пытаюсь поделиться тем, что у меня есть. Я ждал тебя, чтобы поговорить, в течение многих лет. Наша жизнь никогда бы не пересеклась. Но теперь у нас есть много времени. Мы все были твоими учениками, знаешь.»

Низкий голос. «Это именно так» – отвечает устало профессор. «Я не хочу навязывать свою реальность. Идея состоит в том, что все берут на себя ответственность за свою нервную систему, создают свою собственную новую реальность».

«Что ты имеешь в виду?»

Лери прислонился к решетке и склонил ухо, чтобы поймать мягкий уверенный в себе голос.

«Ты знаешь, как это случилось? Я был в тюрьме всю мою жизнь и когда я вышел в середине шестидесятых годов, мир был совершенно другим. Миллионы детей освободились от старой лжи, комплексов, ожидая, чтобы им сказали, что нужно делать». Голос становится немного жалобным. «А ты никогда не говорил, что им делать. Это то, что я не мог понять о тебе, человек. Ты показывал всем, как создать новый разум, но ты не давал им новую голову. Почему ты этого не делал? Я искал тебя много лет, чтобы спросить об этом».

«Это верно» ответил устало профессор. «Я не хочу навязывать свою реальность. Идея в том, что каждый берет на себя ответственность за свою нервную систему, создает свою собственную неповторимую реальность. Это конец монотеистического трипа. Ты можешь быть кем угодно. Все остальное это промывка мозгов».

«Это была твоя ошибка», произносит полупризрачный голос шепотом. «Никто не желает ответственности. Они хотят, чтобы им говорили что делать, во что верить и это действительно так, это реальность».

«А у тебя есть ответы для них?»

«Все в Библии, человек. Это одна вещь, которую делает для тебя тюрьма. Дает время, чтобы читать Библию. Я осознал это. Знаешь ли ты, почему все пошло не так?»

Мэнсон вспоминал: Он был гостем, принимал пожертвования, маленькие подарки, но все что давали, давали женщины. С христианским снисхождением и состраданием.

«Почему это были женщины? Они были напуганы и внедрили все эти законы и нравы для мужчин. Это всё есть в Библии, человек. А что Библия говорит о женщинах? То, что они – причина зла. Верно? Разве ты не получал этого послания? Прочти его за то время, пока ты здесь. Это безжалостно и жестоко. Зло должно быть уничтожено. Только некоторые должны быть спасены. Я единственный, кто относится к Библии серьезно и поэтому я здесь.»

Профессор тихо спрашивает: «Как ты себя чувствуешь, Чарли?»

Проходит существенная пауза между тем как голос Мессии превращается в голос обычного осужденного.

«Я чувствую себя плохо, человек». После исповеди новый прилив сил и слов: «За две тысячи лет я получил самый неудачный срок. Я смеюсь над этим большую часть времени. Но свиньи получили от меня хорошо. Я не могу написать письма. Не могу получить посещения. Они изолировали меня полностью. Они действительно хотят убить меня. Я чувствую это. Убийство в их сердцах. Мой суд был фарсом. Это глупо. Я играю по своему сценарию. Я разыгрываю их Библию и беру это на себя – их чувства зла, убийства, все грехи человечества, всхожу на крест для них. И никто, профессор, не ест обед на полу. Его накладывают из свиного корыта на пластмассовый поднос, дают пластиковые ложки и вилки, слишком хрупкие, чтобы сделать из них оружие. Никто не видит того, что я делаю для них».

Психолог внимательно отвечает: «Я признаю, что это очень христианская страна и что каждый осужденный вынужден изображать Христа, но сказать, по правде, у меня не так много общего с этим, хотя я ирландский католический язычник. Старая игра в Бога продолжается».

Мэнсона, не нужно бояться, потому что он стал богобоязненным. Лери испытывал жалость к заключенному пытающемуся поддержать его и он, безусловно, не имел никакого желания причинять неудачнику какой-либо вред.

Позже, во дворе Фолсома, он вступил в разговор с Бобом Хартом, диким, жестким, мудрым ветераном тюремной системы. «Почему Мэнсон заперт в сегрегации?» спросил Лери.

«Он бы вызвал волнения, если бы вышел во двор», ответил Харт.

«В этом его преступление?»

«Нет. Это пропаганда, чтобы понравиться сквотерам. То, что ты делал на улице здесь не важно. Заключенные не судят друг друга. Например, возьмем Мэнсона. Первая проблема Мэнсона его рост. Он коротышка. В тюрьме или на улице, но он такой. А если бы он был хорошего роста и двести фунтов веса, поверь мне, он бы ходил веселый и уверенный, вместо того, чтобы торчать в изоляторе. Не то, чтобы размер все решает в тюрьме. Мексиканская мафия, например, самая опасная банда в системе, потому это она хорошо организованная и безжалостная. Мэнсону неприятно здесь, потому что он главный извращенец, но при этом говорит о Библии. Это может убеждать и пугать там, но здесь… Он обманывает себя своим библейским откровением».

Профессор ужинает на полу. Еду кидают из пластмассового корыта в пластиковый лоток. Ее едят пластиковыми ложками, слишком хлипкими, чтобы сделать из них оружие. Пока он ест, он наблюдает, как электрический свет отбрасывает блики на желтые лужи.

Американцы съели 1.8х1010 гамбургеров в McDonald’s, Ричард Никсон второй раз избран президентом. Мы живем в глубине сорокамильного гравитационного колодца. Потребовалось четыре миллиарда лет земной эволюции, чтобы создать нервные системы, способные к разработке технологии, с которой возможно выбраться за пределы земной атмосферы и запустить цилиндры (ракеты) миграционной колонизации в космос.

Нет никакого смысла для нас «Читать все книги о будущем, которые мы только можем получить, при этом жить на планете Земля. И искать бессмертие и контактировать с высшим разумом», чтобы обратно вернуться на планету.

Наша эволюционная миссия состоит в том, чтобы свободно пролететь через пространство и время. Первородный грех – сила тяжести: падение.

Сэпэшник вернулся. «Доктор?» «Да?» «Какие самые важные книги в мире, которые стоит прочесть?»

«Это зависит от многого. О чем ты хочешь узнать? О жизни. О метафизике. О высшей жизни». Тон профессора сухой, педантичный. «Метафизика обозначает пределы физики. Ты много знаешь о физике?»

«Нет, я не интересуюсь наукой. Я хочу знать о духовных вещах».

«Ну, ты не сможешь выйти за переделы физики пока не поймешь ее основных принципов. Знаешь, что сделал Эйнштейн? Он сделал бомбу. Он математически доказал, что все дело в разной энергии скоростей. Задумайся об этом хотя бы на минуту».

«Это оторвано от жизни, я хочу знать о Боге. Верите ли вы в астрологию? Верите ли вы в таро? Чарли настаивает, чтобы я читал Библию. Мой сокамерник читает Книгу Перемен. Он трудный человек?..; 740 страниц. Должен ли я читать Библию или Книгу Перемен в первую очередь?»

«Не беспокойся об этом, любая из этих книг устарела на тысячи лет».

«Ну, а что мне тогда читать?» Длительная пауза.

«Сираг (Sirag, http://en.wikipedia.org/wiki/Saul-Paul_Sirag#Fundamental_Physics_Group), Уиллер (Wheeler) и Сарфатти (Sarfatti) новые квантовые теории? Неистовые белки Поула? Эттингер (Ettinger) и Харрингтон (Harrington) О продолжительности жизни? О’Нил внеземная миграция? Саган – Контакт развитых цивилизаций в космосе?»

«Читать научную фантастику» «Что? Это не духовное.»

«Да, это так.» «Прочитав все книги о будущем, ты сможешь покинуть Землю и получить бессмертие. Связавшись с высшим разумом».

После этого Сэпэшник уходит, глаза Лери выглядят утомленными. На ночь сатира Булгакова. Свободный ум, запертый в клетке социума. Сон приходит быстро.

Буглиози (Bugliosi): Пристальное внимание к стиху 15, который читает: «И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей».

«Мэнсон говорил, что это значит?»

Уоткинс: «Он сказал, что это были люди, которые хотели умереть в Helter Skelter… одна треть человечества … белая раса».

После завтрака, вновь слышен голос Чарли. «Ты здесь? Ты слышишь?»

«Да, я слышу».

«Когда вы принимаете кислоту. И ваше тело растворяется в ни что, остаются только вибрации. Исчезает и пространство, и время, нет больше ничего. И пространство становится временем и есть только чистая энергия. Вы понимаете, о чем я говорю?»

«Да».

«Это и есть момент истины, верно? Но что это такое? Как вы это называете?». Абсолютный космический вопрос. В ячейке тюрьмы строгого режима наступает тишина, нарушаемая лишь жужжанием генератора, глухим звуком туалетных клапанов и каплями воды вперемешку с далеким стуком металлических ключей.

«Чарльз?»

«Да?»

«Что ты нашел для себя в этот момент?»

«Ничего. Должно быть смерть. Верно? А что нашел ты?»

«Смерти не будет. Они поверили в твое откровение, Чарльз, и ты искупил его. Мне очень жаль, потому что в этот момент просто приостанавливаются биохимические отпечатки (имприты) в нервной системе. Ты можешь взлететь оттуда и пойти куда угодно, куда хочешь. Ты должен был искать энергетический синтез, вызываемый любовью».

Позже, с точки зрения постземной миграции, Лери пошлет обратно сообщение для Мэнсона и его последователей: S.M.I2.L.E.

«Им нужно что-то от SMI2.LE от командира, все, что я могу сказать».

Шаги и бойкий свист в коридоре. Молодой блондин Сэпэшник наклоняется на дюйм.

«Эй, вы дома? Вы переезжаете, на третий уровень. Я слышал, как об этом говорили быки.»

«Что это значит?»

«Это хорошо. Вы пойдете наверх. Вы выйдете из этой камерки.»

Философ складывает табак, сахар, кофе, мед и четыре книги, бросает матрас на плечо, и в окружении трех охранников идет обратно вниз вдоль мрачных клеток. Чарльз Мэнсон, сидит в позе лотоса, улыбается и машет.

Власть террористов в запугивании среднего класса была драматичным образом применена и к Лери, в более поздней беседе с молодой и неопытной охраной. Группа преступников в тюремной комнате отдыха смотрела документальный фильм «Мэнсон» (http://en.wikipedia.org/wiki/Manson_(movie)), произведенный Робертом Хендриксоном (Robert Hendrickson, http://en.wikipedia.org/wiki/Robert_Hendrickson_(director)). Он содержал сцену, в которой Бренда (Brenda), одна из прочих девочек Мэнсона, праздно играет с винтовкой, праздно смотрит на камеру и говорит: «Мы то, что вы сделали с нами. Мы воспитывались, глядя на фильмы вроде „Дымок из ствола“ (Gunsmoke), „Есть меч – могу путешествовать“ (Have Gun, Will Travel), „ФБР“ (FBI), а „Битва“ (Combat) мое любимое шоу. Я никогда не пропускала ее».

В этот момент молодая охрана ворвалась в комнату отдыха в возбужденном состоянии. «Кто сказал это?», – закричали они.

«Девочка из семьи Мэнсона».

«Это – самая страшная вещь, которую я когда-либо слышал в своей жизни».

«Да, непрерывное насилие по телевизору вызывает тревогу», согласился Коммодор. «Ежедневное число жертв только по одному каналу составляет сотни».

«Нет, я имею в виду не это, – сказал охранник. – Я имею в виду Мэнсона и тех девочек, угрожающих нам. Я хочу убежать домой и поставить двойные замки на свои двери. Но та девочка говорит, что они просто разыгрывают популярные телевизионные шоу по инструкциям из Библии, чтобы избавиться от грешников. Я рад, что у меня в доме, несколько винтовок и куча пистолетов».

«И телевизионная антенна на крыше дома, принимающая программы, которые говорят вам, чего нужно бояться?»

«Да, это странная штука».

Лери кивнул головой в знак согласия.

15. Небольшая разведка

Март 1976

Федеральная тюрьма Сан-Диего.

Командор Тимоти Лери, агент Центральной Разведки, назначенный на специальную мутационную должность на Планете Земля, шел в офис Комитета Сената по Подрывной деятельности, бодро кивнув Клюту (Klute), Главному следователю, большому двуногому землянину с твидовым поведением декана колледжа.

Клют встал и приблизился к Лери со счастливой улыбкой. Эти двое обнялись и обменялись рукопожатиями с хихиканьем и характерным хлопком с доброжелательными звуками, свойственными землянам, доверяющим друг другу.

Главный следователь представил трех своих замов. Тревога, поднятая приматами, приветствующими Командора, скрывалась за почтительными улыбками. Наплечная кобура? ЦРУ или ФБР (шутл. Федерация Британских Промышленников)? Думал Лери. Хорошие виброфоны. «Кофе, Коммодор? Хотя я, насколько помню, вы берете все», сказал Клют.

Дверь тихо открылась, и привлекательная черная самка землянина вошла в комнату, неся поднос с дымящимися чашками и тарелкой пончиков. У Лери и двух депутатов горят никотиновые сигареты. Клют закашлялся. Запись включена, думал Лери. Это хорошо. Директор и сенаторы произносят: «Интересно, готовы ли вы ответить на некоторые вопросы, которыми действительно обеспокоен комитет?».

«С удовольствием. Это моя работа», ответил Командор, который наконец-то после всех этих лет освоил, социальные навыки прирученных приматов. Мысль Лери «Хорошие флюиды».

«Мы до сих пор не понимаем, что произошло в конце 60-х и 70-х годов», сказал Клют, начиняя трубку табаком. «Это важные для обороны вещи, революционные события. Что заставило детей среднего и высшего класса, богатых, хорошо образованных принять политическое насилие? Метеорологи (Weather Underground), секта освободительной армии США (S.L.A). Почему?»

Опять тоже самое, подумал Командор. Они просто так не уйдут. «Вы хотите сказать иностранное влияние», произнес Лери. «Москва, Бэйпин, Ханой, Гавана должны быть виновными в этих событиях?» Четверо присутствующих обменялись неловкими взглядами.

Сигаретный дым заполнил комнату. Люди поменялись местами. «Это то, что нам говорят», ответил Главный Исследователь, подбирая тщательно свои слова. «Что-то другое могло послужить причиной этого внезапного взрыва революционной агрессии? Европейские марксисты не действуют так яростно. Таким образом, мы нуждаемся в вашей помощи. Вы путешествовали в третий мир. Вы жили с этими людьми. Какие страны? Какие агенты? Какие контакты у вас есть?»

«Моя роль в этих вопросах не слепая передача информации», сухо ответил Командор. «Почему они обеспокоились иностранным влиянием именно сейчас? Почему именно в этот момент? Старая теория больше не получает ассигнований?» «Ознакомьте меня с проблемой, которая требует интеллектуального синтеза исторических фактов и я решу ее для Вас. Я действительно больше интересуюсь историей Ваших особей, чем Вы и это Вам хорошо известно. Я всегда очаровывался тем, что Ваши люди определяют как проблему».

«Я знаю», ответил мрачно Клют, но заулыбался. «Наши вопросы, ваша информация. Итак, вот вам вопрос. Была ли связь между Метеорологами и коммунистами США, пока вы находились в Алжире?»

Командор откинулся на спинку кресла. Это будет забавно. «В начале позвольте мне восстановить фактоиды (информация, публикация, недостойная доверия, или событие сомнительной истинности, принимаемое повсеместно за правду)». Он закрыл глаза во время нейронного сканирования памяти. «Хорошо. Делегации американских левых действительно посещали Китай, Северную Корею, Северный Вьетнам. Думайте о них, как о наивных паломниках к своим святыням. Духовных туристах. Как о католиках из Южного Бостона, посещающих Лурд. Плюс, конечно, ваши агенты, которые проникли в делегации. В Алжире все левые посетили Северовьетнамское посольство, где им и были вручены те неприятные/тяжелые стальные кольца с надписью FLN-SVN… изготовленные из металла, сожженных и сбитых американских самолетов».

Агенты переглянулись. Ах, подумал, Лери, в этом плюс, что они хотят моего сотрудничества. Теперь они будут исследовать очевидный минус – факт.

«А как насчет тайных визитов в Алжир Бернардин Дорн (Bernadine Dohrn's, http://en.wikipedia.org/wiki/Bernardine_Dohrn)?» Клют наполняет свою трубку.

«Это было настолько секретным, что я никогда не слышал об этом. Были, однако, некоторые другие американцы, которые вели переговоры о прекращении войны на условиях полностью благоприятных для противника. Хотите их имена?» Четверо агентов наклонились в унисон вперед.

«Конечно, хотим».

«Киссинджер и Никсон», ответил Командор. «Вы действительно думаете, что Ханой был заинтересован в нерегулярных и спонтанных взрывах Метеорологов, когда они выигрывали у Киссинджера и Никсона в покер? Если бы я хотел эскалации войны во Вьетнаме, я бы проник к Метеорологам и провоцировал их к бессмысленному насилию. Не Ханой и не американские левые заметили признаки надвигающейся культурной революции, которая закончила войну и сбросила Джонсона и Никсона. По-видимому, созрел американский народ».

«Объясните нам того, что мы не понимаем», – сухо ответил Клют.

«С удовольствием. Передайте сенаторам и руководству, что они продолжают повторять ту же ошибку, что и Гувер, Джонсон и Никсон. Вы можете обвинить во внутренних проблемах и беспорядках внешних агитаторов из Москвы, чтобы получить ассигнования Конгресса. Но ошибкой будет верить вашей лжи. Вы помните, что Джонсон пал, потому что цеплялся за веру, что за оппозицией против войны стоят иностранные агенты? И Никсон пал из-за такой же пропаганды. Уотергейтские грабители надеялись найти доказательства финансирования Ларри О'Брайена (Larry O'Brien, http://en.wikipedia.org/wiki/Larry_O'Brien) Фиделем Кастро. Если бы они нашли чеки Кастро в демократическом офисе, грабители бы превратились в национальных героев – патриотов. Верно?»

Четыре агента сидели, сгорблено, в стандартной полицейской позе, как будто их ругает начальник. Клют сломал тишину: «Вы так и не ответили на наш вопрос?».

«Я могу сказать вам, кто. И как ваши парни настроили его». Главный следователь и трое депутатов наклонились вперед и занесли ручки над желтыми блокнотами.

«Кто сделал это?» прошептал Клют. «Ваш собственный низший класс, пропитанный насилием и безысходностью в гетто и трущобах, в то время как безопасность среднего класса зиждилась на насилии своих покровителей полиции и военных. В то время, как детям казненных, бывших зэков, черных и белых, оружие и удар кулаком служили основой образования, равенства и равноправия в обществе! Тюрьма, как вы хорошо осведомлены, это школа насилия, где вы учите детей низшего класса играть роли преступников. В то время, как дети среднего класса должны читать о социальных проблемах в колледже. Они не должны подвергаться шоку от истинных фактов преступной индустрии».

Главный следователь что-то быстро записал черным фломастером. Трое депутатов сидели в настороженной тишине. «А как насчет марксисткой риторики Кастро?» устало произнес Клют.

«Ваши дети в колледже читали Фанона (Fanon), Че (Che), Маригеллу (Marighella) о тактике партизанской войны в городе. Они пускали слюни от тупого фильма Битва в Алжире. Все это было стандартным интеллектуальным отдыхом, пока Джонсон и Никсон не сделали тактическую ошибку. И было ли это ошибкой? Или это была преднамеренная тактика?».

«Какую ошибку?»

«Бросив агрессивных на словах детей из колледжа в тесный контакт с мускульным насилием низшего класса. Буржуазные дети, обучили детей гетто риторике. Внезапно каждый насильник и вооруженный грабитель превратился в политического заключенного. Дети колледжей изучили эмоциональную власть оружия и кулака, в формировании страха и уважения».

«Почему вы спрашиваете, была ли это тактика?» заинтересовался Клют. Он хорош, думал Командор. Он это все знает. Он просто заставляет меня говорить, то что он хочет сказать. Его фракция в бюро использует меня как концептуального киллера, чтобы сбросить руководителей старой гвардии. Командор давно узнал, что злейший враг любого рода полицейских – бюрократов это другая фракция в своем же отделе, которая хочет захватить другие полномочия и власть. И, что волны преступности и преступлений создаются конкурирующими группировками среди властьимущих.

«Ну, Никсон и Рейган пришли к власти на волне страха, вызванного студенческими волнениями. Я рад, что помогаю прояснить этот вопрос. Но я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете.»

«Что ты имеешь в виду?» спросил Клют, улыбаясь с облегчением.

«Мы все знаем, что есть влиятельные люди в правительстве, которые не хотят, чтобы об этих вещах говорили. Они не хотят вниз и не собираются уходить покорно. И есть, как я подозреваю, многие уголовные преступления, спрятанные далеко в файлах или не уничтоженные измельчителем. Вы сможете защитить меня, если я выступлю на вашей стороне?»

Четверо агентов переглянулись и начали смеяться. «Да», сказал Клют. «Мы так далеко зашли в вашем спасении, что любой высококлассный адвокат защитит вас. Обстоятельства дела таковы, что если провалитесь вы, провалимся и мы вместе с вами».

«Это то, что говорил Кливер в Алжире», ответил трезво Командор. «Я сказал ему тоже самое, что говорю и вам, я заинтересован в нашем восхождении». Это хорошо, что мы можем говорить об этом открыто, подумал Лери. Это означает, что молодые парни контролируют запись на аудиокассеты в этом кабинете.

«Мы согласны», сказал Клют, поднимаясь со стула. «А сейчас давайте пойдем, пообедаем». В ресторане агенты казались непринужденными и веселыми. Я должен дать им то, что они хотят, думал Лери. Он повернул голову и улыбнулся в глаза Клюту.

«Парни, вы все еще гоняетесь за диссидентами?»

Клют посмотрел на своих коллег, и они все засмеялись. «Должны ли мы информировать вас об этом, Командор?» сказал Клют. Агенты мрачно кивнули и заулыбались. «Нет, мы не гоняемся больше за левыми. В первую, очередь, мы и так проникли во все левые группировки, Барб Беркли (Berkeley Barb, http://en.wikipedia.org/wiki/Berkeley_Barb), Роллинг Стоун (Rolling Stone) и Новую республику (New Republic), она бы дошла до ручки через день, если бы мы вывели оттуда своих людей».

«Судья МакКорд (McCord, http://en.wikipedia.org/wiki/Eliadah_McCord) и судья Сирица (Sirica, http://en.wikipedia.org/wiki/John_Sirica) начали это дело, не Уотергейт, не полиция, не АНБ в Вашингтоне не тронет левых. Разве вы не слыхали чем занято каждое федеральное агентство в эти дни? Возвращение мстительных демократов». Четыре агента переглянулись и кивнули. «Вы понимаете, кто злейший враг любого директора агентства?» спросил Клют.

«Соперничающие политические фракции в агентстве» быстро ответил Лери.

«Конечно. Теперь скажите мне, кто является злейшим, угрозой безопасности главы ФБР офиса в Топике, штат Канзас?»

«Глава ФБР с офисом в Канзас-Сити (столица штата)», ответил Лери.

«Точно», сказал Клют.

«А кто эти другие угрозы шефу в Топике?»

«Местный шериф, начальник местной полиции, местное агентство по борьбе с наркотиками».

«Правильно. И местная мафия, и местные Черные пантеры, и местные коммунисты?».

«Нет, они лишь пешки, которые будут использовать для того, чтобы избежать ответственности».

«А теперь скажите мне про развитие Уотергейтский скандала. Скрытие фактов, уничтожение бумаг, предвзятые политические акты в преддверии ноября 1976 года, когда соперничающие группировки разоблачили то, что продолжалось с 1968 года».

«Верно. Поэтому вы можете быть уверены лишь в одном», сказал Клют. «Центральной задачей каждого федерального бюрократа этих дней, избежать преследования в 1977 году. Вы должны знать людей, совершивших преступления во времена Никсона».

«И Джонсона», согласился Командор.

«И Кеннеди», добавил Клют.

«Возьмите похищение в Афганистане американскими агентами. Должностные лица, укравшие ваш паспорт, едва ли захотят вернуться обратно, если только под вооруженной охраной. Интересно захотят ли они и дальше заниматься похищениями, когда либеральный, промарихуанный президент будет избран в 1976 году?»