Текст книги "Крест и клинок"

Автор книги: Тим Северин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Он поднял глаза посмотреть, как там товарищи. Дан и Бурдон, обернувшись, увидели, что он упал. И теперь, к его радости и огорчению, оба поспешили к нему.

– Давай-ка я помогу тебе встать на ноги, – сказал Дан. Он наклонился и ухватил Гектора за руку. Еще мгновение – и француз оказался рядом, с другой стороны, и обхватил его за пояс. Вместе они начали вытаскивать Гектора.

– Оставьте меня, – сказал он, задыхаясь. Нога провалилась до середины бедра. – Бегите. Я как-нибудь сам.

Они не обратили внимания на его слова.

– Обхвати меня за плечо, – приказал Дан.

Вместе с Жаком они изо всех сил тянули Гектора вверх. Провалившаяся нога вытаскивалась, как гнилой зуб из десны.

Снова раздались выстрелы. Гектора поразило, что ни в кого из них не попали. Он попробовал ступить на правую ногу и задохнулся от боли. Едва не упал. Друзья понесли его к краю воды, нога бессильно волочилась по земле.

– Говорю вам, бросьте меня! Я как-нибудь обойдусь, – вновь проговорил он сквозь стиснутые зубы.

И снова они не обратили внимания на его слова.

– Прошу вас, бросьте меня! – яростно настаивал он. – Втроем мы прекрасная мишень.

Теперь он заметил Карпа. Болгарин уже не бежал к воде. Он шел рядом. Он старался помочь. Снова прозвучал выстрел. Очень скоро в кого-то из них попадут.

– Карп! Беги, – умолял Гектор. – Беги к лодке. Ты ничем не можешь помочь.

К его изумлению, Карп поднял руку как бы в приветствии. Потом повернулся и побежал. Но побежал он не к лодке. Он побежал прямо в сторону мавра в красном бурнусе, все еще ждущего на стоянке. На бегу он издавал грубые хриплые вопли и размахивал руками. Полуголый и завывающий от ярости, он походил на безумца. Раздался одинокий выстрел, потом короткое затишье – сидящие в укрытии люди с мушкетами решали, что им делать.

Пока длилось это затишье, Дан с Бурдоном добрались до мелководья, таща висевшего между ними Гектора. Лодка была в сорока ярдах от них, она по-прежнему не двигалась. Услышав всплеск воды, Гектор обернулся посмотреть, что сталось с Карпом. Болгарин уже был в двадцати шагах от человека в красном бурнусе. Еще несколько мавров выскочили из-за дерева и бежали куда-то. А телохранителей вождя при виде этого страшного зрелища охватила паника, и они припустили назад по дороге. Карп снова закричал, издав низкий пронзительный вой, который был хорошо слышен даже Гектору, и ринулся вперед, как дикий зверь. Оставшиеся люди с мушкетами пришли в себя и стали целиться в него. Раздался отрывистый залп. Не попасть в Карпа было невозможно. Наверное, в него попало сразу несколько пуль, и он упал на одно колено.

В то время, как Бурдон с Даном втаскивали Гектора в воду, самый смелый из мавров бросился вперед с клинком в руке. Гектор в последний раз увидел Карпа, ятаган взлетел в воздух и обрушился на голову болгарина.

Гектор повернулся к лодке. Она была теперь гораздо ближе. Оба гребца были чернокожими.

– Помогите! – закричал Гектор.

Друзья дотащили его до места, где вода была им по грудь. Не умеющий плавать Бурдон не мог двигаться дальше.

Выстрел, и сразу же вслед за ним какой-то странный жужжащий звук. Гектор понял, что слышит звук мушкетной пули, отскочившей от воды. Разделавшись с Карпом, мавры снова занялись беглецами. Расстояние было большое, попасть трудно, но они стреляли наугад, надеясь на удачу. У Гектора мелькнула мысль – спрятаться под водой, но он понял, что это бесполезно. Стрелки просто подождут, пока он не вынырнет, и снова начнут стрелять. Лучше попробовать плыть, уходя из-под выстрелов. Но он не может бросить Бурдона. Несмотря на мучительнейшую боль в ноге, они вместе с Даном поплывут и потащат француза.

Гектор стиснул зубы. При каждом движении ногу пронзала боль от лодыжки и кверху. А Бурдон не желал покидать безопасное для него мелководье.

– Давай, Жак, давай, – сердито бросил Гектор. – Мы с Даном будем тебя поддерживать. Доверься нам.

Француз набрал воздуха в грудь и бросился вперед. И забарахтался, как человек, который никогда не учился плавать по-настоящему. Гектор протянул руку, чтобы удерживать его голову над водой, и почувствовал, что Дан поддерживает француза с другой стороны.

Продвигались они медленно. Бурдон был слишком напуган и не мог расслабиться. Его отчаянные попытки только мешали. Очередная пуля ударилась о воду рядом с ними – Гектор видел всплеск, – а потом с жужжанием пронеслась дальше. Вдруг он почувствовал, что Бурдон начал тонуть. Он решил было, что француза ранили. Но тут же понял: Дан отпустил его. Дан плыл прочь.

Гектора охватили разом возмущение и разочарование. Он никак не думал, что Дан их бросит. Он поднял глаза. Дан плыл быстро и не оглядывался. Он направлялся к лодке. Лодка остановилась. Один гребец бросил весло в испуге. Другой кричал на первого.

Дан добрался до лодки. Он ухватился за планшир и одним плавным движением оказался на борту. Оттолкнул испуганного гребца и сел на его место. Рявкнул на того, что сидел рядом с ним, и начал поворачивать лодку. Мушкетный огонь с берега стих. Гектор подумал с надеждой – не кончились ли порох и пули у мавров. Но удерживать голову Бурдона над водой было единственной его заботой до тех пор, пока Дан не подвел лодку, и тогда Бурдон ухватился за нее. Гектор отпустил француза, а тот цеплялся за борт с таким отчаянием, что едва не перевернул лодку. Гектор толкал снизу, Дан тянул вверх, они перевалили Жака через борт, и тот шлепнулся на днище, точно выброшенная на берег рыба. Тогда Гектор подтянулся и тоже оказался в лодке.

Лодка была перегружена и неповоротлива. Гектор оглянулся, и ему показалось, что он видит тело Карпа, лежащее на берегу. Пыхнуло облачко дыма – выстрел, но пуля не попала в цель. Несколько мавров столпились у одной из долбленок. С помощью чернокожих они потащили ее к воде. Дан оказался прав. Долбленка была тяжела и подавалась медленно. У них еще было время добраться до стоящего на якоре корабля.

Бурдон оправился от испуга. Он искал способ помочь гребцам. На днище лодки лежал наполовину спрятанный гребок. Француз вытащил его и тоже принялся грести, вкладывая в это все силы. Лодчонка рванулась вперед. Они уже почти вышли из-под обстрела.

Вскоре они достигли корабля. Борт у него был не слишком высок, и они без труда вскарабкались на палубу. Там, на палубе, обнаружились обычные бухты канатов, какие-то мешки и деревянные ведра. Но ни единой живой души.

Выстрел, и на этот раз пуля угодила в борт корабля. Маврам удалось спустить долбленку на воду, и пирога уже отошла от берега. На носу ее примостился единственный меткий стрелок, и это был его выстрел. В этой пироге поместилась дюжина человек, а вторую пирогу уже спускали на воду.

Дан не стал мешкать. Он бросился на нос и начал сбрасывать с ворота витки якорного каната. Но узлы заело. Он повернулся к одному из чернокожих, поднявшихся на борт вместе с ними, и сделал жест, как если бы что-то разрезал. Негр понял его сразу же. Он пошарил под куском мешковины, выудил оттуда нож с длинным лезвием и, подбежав к носу, начал резать якорный канат. Первые пряди лопнули, будто их разрубили. Течение реки было столь сильным, что якорный канат натянулся, как железный брусок. Еще полдюжины ударов лезвия, и канат разорвался. Гектор почувствовал, как прянул корабль, когда течение его подхватило.

– Давайте! – Дан стоял у подножья мачты и звал их. Он держался за фал. – Тяни, Жак. Помогайте ему!

Гектор подошел, хромая, и ухватился за канат. Да и двое негров не остались без дела – развязывали узлы на парусе, сложенном вдоль гика. Потом Гектор с Бурдоном стали выбирать фал, и верхняя рея поднялась, а под ней стал раскрываться парус. Негры и Дан присоединились к ним, повисли на канате. У штурвала не было никого, и корабль медленно поворачивался по течению. Берег реки быстрее заскользил мимо, и над головами заполоскал парус. Расстояние между кораблем и пирогами преследователей стало увеличиваться.

– Почти на месте, – крикнул Дан. – Закрепляй!

Судно набирало скорость. Оглянувшись, Гектор увидел, что преследователи в долбленке отказались от погони. Они поворачивали к берегу.

* * *

– На корабле было много болезни, – произнес глубокий хриплый голос.

Удивленный Гектор круто повернулся. Говорил один из негров, их спасителей. Негр заметил его удивление.

– Меня зовут Бенджамен. Я говорю по-французски и по-португальски, потому что работаю с иностранными кораблями. Когда вы побежали вниз по склону, я подумал, что вы беглые рабы, и решил вам помочь. Я тоже когда-то был рабом. Теперь мне дали вольную. Иностранные моряки кличут меня Лапто. [13]13
  Матрос; грузчик, чернорабочий, лодочник в Западной Африке ( фр.).


[Закрыть]

– Мы тоже какое-то время были рабами.

На этот раз удивился Бенджамен.

– Твой темнокожий друг был рабом, это я понял. Но я никогда не встречал белых рабов.

– Нам есть за что вас благодарить. Спасибо, что подобрали.

Бенджамен с надеждой посмотрел на него.

– Ты – корабельный капитан?

– Нет. Выше должности писца при капитане или гребца на галере я не поднимался. Я никогда не управлял кораблем.

– Этому кораблю нужен капитан. Прежний умер, а также оба его помощника – первый и второй. Все умерли от болезни. Вот почему мы стояли на якоре. Мы не знали, что делать. Наверное, теперь ваша очередь помочь нам.

Бенджамен объяснил, что он и его спутник, еще один лапто, нанялись на этот шлюп, когда он зашел в резиденцию Сен-Луи, французский торговый пункт в устье реки. Они вдвоем помогали вести судно вверх по реке, но после двух недель плавания на борту началась лихорадка. Упрямый капитан отказался повернуть обратно. Он приказывал идти вперед до тех пор, пока в команде не осталось слишком мало рабочих рук, и тогда им пришлось встать на якорь и ждать, когда болезнь пройдет. Однако лихорадка свирепствовала все сильнее. Один за другим матросы-иноземцы умирали, и вот в живых остались только два лапто. Вдвоем они никак не могли управлять судном и оказались в безвыходном полоясении.

– А что с грузом? – спросил Гектор.

– Мы ничего не трогали, – ответил Бенджамен. – Я тебе покажу.

Лапто повел его к люку – Гектор с трудом ковылял за ним, – открыл люк и полез вниз. Когда глаза привыкли к темноте, Гектору живо вспомнился трюм корабля, в котором Хаким-мореход держал своих пленников. Однако то, что он увидел здесь, было иным. Вдоль стен трюма были устроены ряды полок, как на торговом складе. На полках лежали груды всякой всячины – очевидно, товары, предназначенные для обмена. Тюки вощеного ситца, топоры без топорищ, ножи, железные лопаты и мотыги, подносы с медными медалями. Но многие полки пустовали. И все они казались слишком широкими, а расстояние между ними не превышало восемнадцати дюймов.

– Капитан собирался подняться дальше вверх по теченью. Там идет местная война. Он был уверен, что заполнит эти полки. И уже запасся водой и провизией для пленных.

Гектор понял, что перед ним – внутренность невольничьего корабля. Во время долгого плавания в Америку на деревянных полках должны были лежать рабы.

– Где капитан хранил свои бумаги?

Бенджамен провел его в маленькую каюту на корме. Быстрый просмотр документов покойного капитана показал, что это судно – «L’arc de Ciel», «Небесная радуга» из Ла-Рошели. Там были морские и сухопутные карты западного берега Африки, срединной части Атлантики и Карибских островов. Сомнений не оставалось – «Небесная радуга» была невольничьим кораблем.

Бенджамен и Гектор вернулись на палубу. Вечерело. Скоро настанут короткие тропические сумерки, а потом ночь.

– Не встать ли нам на якорь на ночь? – спросил Гектор у Дана. Мискито, казалось, был уверен в своем умении управлять судном.

Дан покачал головой.

– Оставшийся у нас якорь не настолько тяжел, чтобы удержать на таком течении. А лунного света нам хватит, чтобы избегать илистых мелей. Нам лучше плыть дальше.

Гектор повернулся к Лапто.

– Далеко ли до устья реки? Когда доберемся до Сен-Луи, мы высадим тебя и твоего товарища на берег. Но самим нам нельзя там показаться. Один из нас, – он кивнул в сторону Бурдона, – беглый заклейменный галерный раб. Его бывший хозяин – француз, и он его схватит.

Бенджамен замялся.

– А что будет с кораблем?

– Не знаю, – ответил Гектор. – Я и мои друзья надеемся добраться до Америки.

Тут заговорил Бурдон.

– А чего бы нам не попробовать проделать весь путь на этом корабле?

Гектор посмотрел на Дана.

– Это возможно?

Дан долго думал, прежде чем ответить:

– Может быть. Если повезет с погодой. Но главная наша беда в том, что нас слишком мало. Жак, Гектор да я – этого недостаточно, чтобы управлять судном.

– Тогда возьмите нас с собой, – вдруг предложил Бенджамен.

Гектор заморгал от удивления. Бенджамен пылко поговорил со своим товарищем на их родном языке, потом повернулся к остальным.

– Если мы вернемся в Сен-Луи, губернатор захочет узнать, что сталось с судном. Нас обвинят в том, что мы не выполнили свой долг перед капитаном или даже убили его и всю команду. Нас могут повесить, и, конечно, мы потеряем свободу, и нас снова продадут в рабство.

– А вы не можете сойти на берег где-нибудь еще, а не в резиденции?

И снова Бенджамен покачал головой.

– Мы – лапто. Нас привезли в Сен-Луи как рабов, и наша родина очень далеко отсюда. Здешние люди нас не примут. Ну, а еще без нас вы не сможете пройти перекаты.

– Что ты имеешь в виду?

– Там, где река впадает в море, много илистых отмелей и песчаных банок. Корабли могут входить и выходить, когда река разливается, но сейчас уже слишком поздно. Речная вода спадает, и море бушует на отмелях, а это очень опасно. Нужно быть местным и хорошо знать путь через эти буруны. А еще нам нужен травадо.

– Травадо?

– Сильный северо-восточный ветер из пустыни. Этот ветер дует в сторону моря. Он гонит волны назад, а корабль – вперед, и тогда можно проскочить через перекаты.

– Значит, единственное, что нам нужно, это – травадо.

Бенджамен немного замялся, а потом спросил:

– Но, когда мы окажемся в море, кто покажет нам дорогу, кто будет направлять корабль? Ты говорил, что ты не капитан, а теперь ты говоришь, как капитан.

И Гектор взволнованно ответил:

– Кораблей я никогда не водил. Но думаю, что научусь.

* * *

Течение несло «Небесную радугу», и менее чем через неделю они смогли добраться до отмели у Сен-Луи. Гектор много времени проводил за изучением морских карт покойного капитана, а еще пытался понять, как работают навигационные инструменты. Главным из них был таинственный прибор длиной с руку, заботливо уложенный в ящик из вишневого дерева. На его открытой раме были закреплены две деревянные дуги с гравированными на них шкалами углов в градусах. Три маленькие визирки, закрепленные на каждой дуге, можно было перемещать по этим дугам. Одна из них была снабжена линзой. Недоумевая, юноша взял инструмент в руки и попробовал приладиться к нему. Но логики в этой штуке не было. Он поднес инструмент к глазам и посмотрел через линзы. Потом поводил визирками, ставя их в разные положения. Углы, которые они показывали, не имели смысла. Он перевернул прибор и попробовал посмотреть через него иначе. По-прежнему ничего не получалось. Подошел Бурдон, полюбопытствовал, чем так занят Гектор, а потом сказал, что видел однажды, как архитектор смотрел в какую-то, очень похожую на эту, штуковину, и было это, когда он, Бурдон, ходил поглазеть на стройку в Версале.

– Этой хреновиной измеряют углы, – завершил он.

– Я это и без тебя понял, – резко ответил Гектор, все больше расстраиваясь. – Если бы я мог, пользуясь им, измерить угол солнца или Полярной звезды, то прибор этот был бы куда лучше астролябии. А ею я пользоваться научился, когда жил среди турок. Там, среди книг капитана, есть одна с таблицами высоты солнца или этой звезды в разных местах в разное время года. Зная это, я бы запросто мог довести нас прямо до Кариб.

Француз деликатно отошел, оставив Гектора решать задачку. И вдруг ее разрешение предложил Бенджамен. Он видел, как капитан одного корабля пользовался подобным устройством. В тот раз Бенджамен еще подумал, не тронулся ли капитан умом, потому что он держал прибор у глаза при ярком дневном свете и смотрел прямо в открытое море. А там, на горизонте, не было ничего, на что стоило бы смотреть.

– Ты, наверное, ошибся. Он измерял, конечно же, высоту солнца! – рявкнул Гектор. К этому времени он уже был вне себя от ярости.

– Нет, – настаивал лапто, – он смотрел в море. А солнце было у него за спиной.

Гектор, чтобы вовсе не потерять остатков собственного достоинства, дождался, когда Бенджамен уйдет, а потом, все еще сомневаясь, повернулся спиной к солнцу, глядя в линзы, и стал водить визирками. Случайно тень от одной из визирок попала ему в поле зрения, пройдя через дугу с градусами. Он стал поднимать инструмент до тех пор, пока тот не оказался на одном уровне с горизонтом, и снова передвинул визирки. Он отметил тень от визирки на дуге, потом опустил инструмент и считал показания. Число совпало с числом в капитанской книге таблиц. Он понял, что теперь сможет вести корабль по курсу.

Спускаясь вниз по реке, они остановились только один раз и ненадолго у дружественной деревни, чтобы наполнить бочки свежей водой и запастись провизией. И пустились дальше по течению, пока не начали ощущаться приливы и отливы, и тогда Бенджамен предупредил, что до резиденции Сен-Луи осталось совсем немного.

– Нам нужно держаться левого берега. Пушки форта туда не достают. На якорной стоянке могут быть корабли. Может, будет даже и военный. Но мы проскочим, если нам повезет с ветром. – Он указал на север. Там, очень далеко, виднелось маленькое темное облако. – А я думаю, что повезет.

День подходил к концу, и гряды плотных темных облаков взгромоздились на горизонте, сгущаясь в плотную темную массу. В подбрюшье облаков посверкивали далекие вспышки молний. И на реке все замерло в предчувствии грозы. Ветер стих и сменился гнетущим штилем. Воздух словно загустел и стал будто матовым. Дышать было трудно. Шлюп скользил вперед, паруса обвисли, его несло только течение. Гектор внимательно вслушивался. В отдалении послышался какой-то гул.

– Что это? – спросил он у Бенджамена.

– Это шум волн на перекатах. Будем надеяться, что травадо настигнет нас прежде, чем мы окажемся там. А еще – что корабль наш выдержит удары ветра.

Через полчаса налетела буря. Гром гремел ужасающе, сильнейший порыв ветра пронесся по реке, подняв над водой тучу брызг. Шквал ударил по шлюпу чудовищным кулаком. С громким хлопаньем парус надулся, и шлюп понесся вперед. Гектор слышал, как от напряжения стонет остов корабля. «Небесная радуга» мчалась напропалую, а Дан с Бенджаменом пытались управиться со штурвалом.

Громовый раскат раздался совсем рядом, и вдруг все исчезло в потоках дождя и даже в нескольких шагах ничего не стало видно. Гектор промок мгновенно. Он вспомнил долгие безводные дни в пустыне и в восторге запрокинул голову, хватая раскрытым ртом льющуюся с небес влагу. И глотая ее, тут же ощутил в ней мельчайшие частички пыли, которую травадо принес из глубины материка. Бенджамен появился рядом с ним и ухватил его за локоть.

– Иди помоги Дану у штурвала! – крикнул он. – Я буду показывать, куда направлять корабль!

Гектор поспешил к рулю, а Бенджамен уже стоял на носу, вглядываясь во мрак. Он поднял руку и указал на правый борт. Они послушно следовали его указаниям.

Удар грома, оглушительный рев, от которого шлюп словно содрогнулся. Страшная вспышка молнии разорвала тьму. Ливень с шипением обрушивался на воду – ливень цвета охры на реке бурого цвета, и невозможно было понять, где граница между водой небесной и земной.

И вот уже шлюп подпрыгивает и кренится, подхваченный перекатами и бурунами. Волны во мраке обрушивались на него. В сверкании молний, озарявших пенящиеся гребни, они казались ослепительно белыми. Корабль несся вперед, подгоняемый ветром. Бенджамен снова взмахнул рукой, на сей раз торопливо, и Дан с Гектором налегли на штурвал, ставя судно на новый курс. В волнах, разбивающихся о перекаты, не было никакого порядка. Они набегали со всех сторон, то обрушиваясь на нос так, что корабль отбрасывало назад, то вздымаясь у бортов, и тогда корабль стремился развернуться.

Сен-Луи они даже не заметили. Два часа они боролись с перекатами, доверяясь указаниям Бенджамена, пробиваясь вперед, и вот наконец кипение моря стало затихать. Маленькое суденышко прекратило бешеную пляску, и, хотя его все еще немилосердно качало и подбрасывало, можно было не сомневаться – оно шло по гладкой воде.

К ночи дождь перестал. Небо покрывали тучи, и невозможно было сказать, в какой момент солнце ушло за горизонт, однако буря сменилась умеренным ветром, и все вокруг казалось умытым и свежим. Бенджамен вернулся со своего поста на носу и заявил, что они прошли перекаты и якорная стоянка осталась позади. Они – в открытом море. Гектор спустился в каюту, принес корабельный компас и установил его рядом со штурвалом.

– Держи на запад, – сказал он Дану. – Завтра я сверюсь с картами и определю курс на Америку.

Он посмотрел на небо. Так же быстро, как появился, травадо унесся дальше в море. Сквозь прорехи в облаках блеснули первые звезды. Гектору показалось, что он узнает созвездие Ориона. Теперь он будет пользоваться звездами, чтобы проложить путь через океан. Сердце дрогнуло от предчувствий. Ему столько еще предстоит узнать, и слишком легко ошибиться. Он вспомнил Ибрагима – тело, лежащее на песке, и запекшуюся кровь там, где лабесса пронзили его копьем, – и все из-за него, из-за Гектора, поскольку именно он задумал устроить засаду туарегам. И вспомнил, как в последний раз видел Карпа – блеск ятагана, наносящего убийственный удар. Бедный искалеченный Карп верил в мир и всепрощение до конца и не противостоял насилию даже на краю гибели, но нашел способ спасти своих друзей. И удрученный Гектор спросил себя, благоразумно ли поступили Дан и Жак, поверив в него. Слишком часто он приносил смерть и страдания своим товарищам.

Его уныние усилилось, когда он позволил себе вспомнить свою последнюю встречу с Элизабет и понял, что подробности этой рвавшей ему сердце встречи уже стали стираться. Как будто мучительный и долгий поход через пустыню не просто отдалил его от сестры, но превратился в пропасть между ними, и пропасть эта становилась все шире и шире. И в этот миг горестного прозрения он вдруг понял, что, может быть, и сумеет когда-нибудь вернуться, чтобы узнать о судьбе матери, но никогда больше не увидит Элизабет и ничего о ней не узнает.

И тут он услышал, как кто-то напевает себе под нос. Это был Бурдон – где-то во мраке. Гектор не различал слов песни, но это была, похоже, парижская уличная баллада. Жак явно пребывал в прекрасном настроении и с нетерпением ждал встречи с Америкой. Какое-то движение у штурвала – это Дан закреплял руль так, чтобы шлюп держался курса на запад. Мискито как будто ничуть не трогали последние, нежданные и дикие, перемены в их судьбе. Самообладание друга подействовало на Гектора – он успокоился.

– А что там, на Карибах? – тихо спросил он.

Последовало такое долгое молчание, как если бы Дан не услышал его вопроса. Но тут мискито ответил:

– Там есть места такие красивые, что подобных им и во сне не увидишь, море ясное, как стекло, песок мелкий и белый, совсем как мука, и туман висит кольцами над холмами, поросшими джунглями. – И снова долгое, долгое молчание. – А люди, которые живут там, ничем не отличаются от людей, которых мы узнали. Одни честны. Другие – мошенники и воры. Есть такие, кому сильно досталось, и они хотят начать все заново. Эти похожи на нас. Когда ты переправишь нас через океан, и я побываю у моего народа, может быть, мы попробуем жить вместе с ним.