Текст книги "В погоне за счастьем"

Автор книги: Тигэн Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 11

Ру чувствовала, что Маркус тоже не спит. А впереди – долгая и мучительная ночь! Внезапно Маркус откинул одеяло и поднялся с постели. В комнате стояла непроглядная темнота, Ру ожидала, что Маркус сейчас будет натыкаться на мебель и чертыхаться, но он уверенно направился в другую комнату.

Конечно… ему тут все знакомо, подумала Ру. И в этой постели ему наверняка приходилось спать. Интересно, с кем он здесь спал? Маркус говорил, что не испытывал серьезных чувств ни к одной из женщин. Надо понимать: ни к одной из многих своих женщин.

Тогда почему я? Почему Ру Тревэлин, городская девушка, фотограф? Почему не какая-нибудь хорошенькая дочка фермера?

Ру с сожалением чувствовала, что знает ответ на свой вопрос, или, во всяком случае, один из ответов. Ру Тревэлин не просто фотограф, но еще и единственный ребенок Уолтера Мидаса Тревэлина. Она вспомнила слова Маркуса, сказанные ее отцу в день свадьбы: «Мы с Ру полностью в курсе дел друг друга». Возможно, он и полностью в курсе ее финансового положения, а вот она совершенно не в курсе. Ей никогда не приходило в голову поинтересоваться этим, спросить у Маркуса. Она и Джону не задавала подобных вопросов.

Сейчас, когда Маркус вышел, Ру наконец-то смогла сменить позу… и дать волю слезам. В этот момент дверь тихонько отворилась, и Ру поняла, что Маркус вернулся. Он лег в постель и обнял одной рукой Ру за плечи, положив ладонь ей на грудь. Возможно, он сделал это машинально, но Ру напряглась и попыталась отодвинуться.

– Послушай, Ру, я уверен, что заниматься любовью с разгневанной женщиной – плохая идея. Но с другой стороны, я не собираюсь лежать как бревно, пока мой труп не окоченеет. Если тебе противно даже мое прикосновение, так и скажи. Я уйду и буду спать в гостиной. Так мне уйти, или остаться?

– Оставайся, если хочешь.

Почувствовав на плече поцелуй, Ру чуть расслабилась. Пальцы Маркуса, поглаживавшие ее шею, скользнули в вырез ночной рубашки и спустились к ложбинке между грудей. Ру старалась не обращать внимания на медленно охватывавшую все тело горячую волну, пыталась не шевелиться, но понимала, что вот-вот наступит момент, когда она уже больше не сможет сдерживать себя.

– Маркус, – прошептала она сквозь стиснутые зубы.

– Да?

– Или ты прекратишь, или…

Ладонь Маркуса осторожно легла на грудь Ру.

– Или что?

– Перестань!

– Что перестать? – Пальцы Маркуса коснулись соска.

Ру резко отшатнулась, заставив Маркуса убрать руку, села на постели и стянула через голову ночную рубашку. Снова юркнув под одеяло, она повернулась лицом к Маркусу. Ру понимала, что сама предоставляет ему прекрасную возможность отомстить ей. Для этого ему достаточно просто повернуться к ней спиной. Но Маркус заключил ее в объятья, и Ру, всхлипывая, прильнула к нему.

– Я люблю тебя, неужели ты не понимаешь? – прошептал Маркус. – Но, похоже, я что-то делал не так, поэтому тебе надо направить меня на путь истинный.

Ру не могла говорить, она боялась, что снова разрыдается, поэтому лежала молча, гладя ладонью плечо Маркуса.

– Я люблю тебя, – повторил Маркус.

Он осторожно повернул Ру на спину и поцеловал в губы, а потом в грудь. Ру едва дышала, пальцы ее теребили волосы Маркуса. Его губы, покрывая поцелуями ее тело, спускались все ниже, щека легла на ее живот, ладони ласково гладили бедра. Внезапно Ру замерла.

– А где твоя серьга?

Маркус вскинул голову.

– Что?

– Серьга, ее нет. – Пальцы Ру еще раз ощупали ухо Маркуса. – Это какая-то другая, маленькая. А где та, большая?

– Могла бы догадаться. – Маркус снова опустил голову, его губы медленно заскользили по животу Ру, она задрожала, но мысль о серьге не давала ей покоя.

– Подожди… я догадалась. Твоя серьга – это мое обручальное кольцо, да?

– Совершенно верно, я вернул ему его истинное предназначение.

– А кому оно раньше принадлежало?

– Старый Ник Пенмаррик подарил его своей жене, это было очень давно. Потом оно переходило к невестам старших сыновей, но у моей матери братьев не было, поэтому оно досталось ей, а через меня попало к тебе.

– Оно сделано из золота, добытого в той шахте, которую отыскал твой предок?

– Думаю, не было никакой шахты.

– Но Джон говорил…

– Он просто болтун.

Момент интимной близости был утрачен, но и спать Ру не хотелось, поэтому она продолжала допрашивать Маркуса.

– Ты сказал, что Джон оставил тебе финансовые проблемы. Ты что, все-таки нашел его?

– Ох, опять ты за свое? Да не хочу я говорить об этом в первую брачную ночь!

– Да, понимаю, и все же тебе придется рассказать мне, что случилось. Я имею право знать все. Мне следовало узнать обо всем еще до свадьбы.

Маркус вздохнул.

– Поверь, я бы тебе давно рассказал, имей я точную информацию. Но то, что мне удалось узнать, слишком расплывчато. Да еще из-за наводнения связь работает плохо…

– А какое отношение все это имеет к Джону?

– Дойдем и до Джона. – Маркус лег поудобнее и притянул Ру к себе. – Послушай, дорогая, тебе беспокоиться не о чем. Я уже говорил, что это моя проблема, а не твоя. Прошу тебя просто потерпеть немного, я все улажу, и тогда мы сможем жить спокойно.

– Где?

– Что, – где?

– Где мы будем жить?

– Это зависит… от многих обстоятельств.

– Тогда расскажи мне об этих обстоятельствах.

– Финансовые дела поместья плохи. Если помнишь, Фил Хоршем намекал на это. Конечно, управлять таким огромным поместьем – всегда большой риск, а еще хуже, когда отсутствуют оба владельца. У нас с Джоном имелось джентльменское соглашение, что наши личные финансовые дела не будут касаться поместья, но судя по той информации, которую мне удалось собрать, Джон уже не раз нарушал это соглашение и снимал большие суммы со счета поместья.

– Да, Лайза что-то говорила об этом, – вспомнила Ру. – Но только я подумала, что она обвиняла тебя.

– Вот именно, и Фил, похоже, в этом твердо уверен. Но я-то знаю, что не брал тех денег, значит, это дело рук Джона.

– Наверное, деньги были нужны ему для каких-то неотложных дел, – предположила Ру после некоторого раздумья. – Ты ведь был за границей, и он один занимался делами поместья.

– Ну, спасибо тебе! – язвительным тоном поблагодарил Маркус Ру. – Но на самом деле не Джон заботился о поместье, а поместье о нем, и довольно успешно, потому что на счетах почти ничего не осталось.

– Ты хочешь сказать, что он незаконно растратил все деньги?

– Ну, не совсем так, поскольку по документам половина доходов от поместья принадлежит ему. Но, как я уже говорил, мы оба знали, что основную часть доходов следует снова вкладывать в поместье, чтобы оно не пришло в упадок.

– Мне казалось, что тебя вообще не слишком интересуют дела поместья, – заметила Ру.

– Да, правда, я никогда не считал себя фермером, но меня просто потрясло, когда я узнал, что поместье на грани разорения. Ведь моя семья владела им много лет.

– И теперь ты во всех проблемах обвиняешь Джона?

– Нет, не во всех. Некоторые проблемы вызваны наводнением, другие, вероятно, тем, что Нобби Слейтер запустил дела из-за болезни, а потом и смерти жены.

– Так какова же реальная ситуация? Сколько надо денег, чтобы привести поместье в порядок?

– Понимаешь, последние две недели я пытался по имевшимся в моем распоряжении документам выяснить полную картину, но это оказалось нелегким делом, поскольку основная часть документов хранилась в бухгалтерской конторе в Роселле, здание которой очень пострадало от наводнения.

– И все бумаги уничтожены?

– Их здорово подмочило, там вообще такой бардак, что потребуется немалый срок, чтобы все привести в порядок. Пропали акции, но, возможно, некоторая их часть была продана еще до наводнения. Одно мне уже ясно: Джон в течение некоторого времени тянул деньги из поместья.

– Но ты же сказал, что он имеет право на часть доходов, – напомнила Ру.

– Разумеется. И он, и я имеем право через определенные промежутки времени получать ограниченные суммы, которые зачисляются на наши личные счета. А остальные деньги идут на нужды поместья, тут и заработная плата работникам, и ремонт техники, и покупка животных, и мелиорация… этот список бесконечен. Нобби Слейтер как управляющий имел право выписывать чеки на покрытие всех расходов, а в конце каждого квартала отчитывался перед бухгалтером.

– Тогда как же Джон мог…

– А Джон и есть этот самый бухгалтер, – сухим тоном оборвал Маркус жену. – Он всегда умел ловко манипулировать цифрами. Скажем так, Джон не новичок в двойной бухгалтерии. Похоже, в последние шесть месяцев у Джона были особенно большие расходы.

– И я, наверное, одна из причин этих расходов, – предположила Ру.

– Может, и так. Он несколько раз снимал со счета поместья крупные суммы, однако необходимый ремонт техники не произведен, счета не оплачены и так далее. Да еще надо устранять ущерб, нанесенный наводнением.

– Значит, поместье разорено?

– Я бы не стал утверждать столь категорично, но… После смерти отца поместье было заложено, и только по закладной предстоят большие выплаты. И я не знаю, какие еще могут появиться кредиторы, какие ссуды брал Джон. Судя по той регулярности, с какой он снимал деньги со счета поместья, Джон делал какие-то выплаты. Кому и за что, мне неизвестно.

– Так где же все-таки он?

– А вот это вопрос. Возможно, он просто бросил все и смылся… когда услышал, что я возвращаюсь домой.

– А он знал о твоем приезде?

– Да, знал. Получив его открытку, я написал ему с Сулавеси, на твой адрес, как он и просил. Сообщил, что меня, наверное, выставят оттуда, что и случилось. Впрочем, я в любом случае должен был приехать, чтобы помочь Джону принять дела у Нобби и подыскать нового управляющего.

– Но я никогда не видела твоего письма, адресованного Джону.

– Значит, оно не попалось тебе на глаза, до того как Джон сам взял его. Кстати, вы с Джоном перед свадьбой не договаривались взять ссуду или заложить какую-нибудь недвижимость?

– Нет. Мы намеревались жить в доме отца, пока он окончательно не вернется. И, как я говорила отцу, я никогда не интересовалась финансовым положением Джона, у меня не было в этом необходимости.

– Ясное дело, что не интересовалась, ты же думала, что он владелец Голден Лод.

– Не в том дело, – возразила Ру. – Просто, как тебе известно, у меня самой прочное финансовое положение.

– Ладно, хватит об этом. Все равно я не смогу принять никаких определенных решений, пока не выясню полную картину ущерба, нанесенного поместью. Все, давай спать.

И Маркус тут же уснул. А вот Ру не спалось. Сейчас ей было тепло и уютно, она лежала в постели, с мужем – мужчиной, в которого она так стремительно влюбилась. Три недели Ру ждала именно этого момента, как ждет свободы узник, и вот теперь все ее мечты превратились в прах.

Но она не могла обвинять Маркуса в постигшем ее разочаровании. Винить следовало только себя. Сначала она безоговорочно поверила Джону, но тот обманул ее. И что же? Не сделав никаких выводов она, словно под ее ногами горела земля, ринулась в объятья Маркуса. Отец назвал бы это отсутствием здравого смысла. Но что, собственно, такого плохого натворил Маркус? Люди в провинции придерживаются старомодных взглядов. Здесь на протяжении веков считалось вполне нормальным, когда мужчина женится на женщине с целью поправить свое финансовое положение. Только в последнее время мужья и жены стали считать себя равноправными финансовыми партнерами. Если посмотреть на действия Маркуса с этой точки зрения, то его женитьба выглядела старомодным, однако вполне допустимым поступком. Если бы только он не солгал ее отцу.

«Можете быть уверены, что мы с Ру полностью в курсе дел друг друга, и между нами царит полное согласие», – вновь всплыли в памяти Ру слова Маркуса. Но ведь дело обстояло совсем не так. Его финансовое положение они вообще не обсуждали, а вот о финансовом положении Ру Маркус был хорошо осведомлен. Кое-что он знал из ее рассказов, остальную информацию мог почерпнуть из других источников.

Маркус утверждает, что любит ее, и у нее нет оснований сомневаться в этом. Но женился бы он на ней с такой поспешностью, если бы не узнал о проблемах, связанных с поместьем? Если бы она не была Тревэлин? Даже Тим упомянул о ее богатстве, Маркус, видно, не делал из этого секрета.

Ру пыталась отогнать эти мысли, но, чем сильнее она старалась отбросить свои сомнения, тем настойчивее они одолевали ее. В конце концов, совсем обессилев, Ру уснула.

Утром она проснулась раньше Маркуса, и лежала, глядя на его лицо. Во сне он выглядел моложе, черты лица были менее резкими и суровыми. Через несколько минут Маркус пошевелился и открыл глаза.

– Благодарю Бога за возможность лежать рядом с тобой, – были его первые слова. Он обнял Ру и притянул к себе. Она уткнулась щекой в его плечо.

Вроде все было хорошо, но Ру чувствовала, что между ними все еще лежит тень отчуждения. У нее был выбор: либо не обращать на эту тень внимания, притворяясь, что той не существует, либо откровенно поговорить с Маркусом. Но что может изменить этот разговор? Он станет отрицать ее обвинения, а может быть, признает их. При любом варианте она мало что выиграет от этого. Значит, лучше уж довольствоваться тем, что есть. Любовь есть любовь, от нее никуда не деться. А тень отчуждения… Тени ведь рано или поздно исчезают.

Днем Тим отвез их на машине в Голден Лод, и Ру впервые увидела поместье, оказавшее столь сильное влияние на ее жизнь. Она полагала, что это хотя и старинный, но сельский дом, поэтому была буквально потрясена представшей перед ее глазами картиной.

– Боже мой! – воскликнула она.

Маркус усмехнулся.

– Впечатляет, да?

– Господи, как называется этот стиль?

– Готика, наверное. Если у него вообще есть название.

Ру покачала головой. Дом, выстроенный из кирпича и камня, с башенками, печными трубами и коваными решетками, действительно напоминал замок.

– Ну, прошу в дом, дорогая, – пригласил Маркус. – Только сначала заберем вещи из машины, чтобы Тим мог побыстрее вернуться к Элане и детям.

Сам вид этого миниатюрного замка наводил на мысль, что сейчас их выбежит встречать куча слуг, но Тим уехал, а к ним так никто и не вышел.

– А где… все? – занервничала Ру.

– Слуги бастуют, требуя прибавки к жалованию, привидения обедают… А если серьезно, то большая часть работников помогают в Роселле, остальные ушли со скотом в предгорья.

– Понятно. – Кроме дома-замка Ру увидела еще несколько обычных зданий, разбросанных на склоне холма. – А что там?

– Помещения для стрижки овец, зернохранилища, конюшни и все такое прочее, – пояснил Маркус. – Подожди минутку, я пока отнесу вещи и проверю, как там дела. – Он отпер дверь и ушел, Ру осталась ждать.

Вернувшись, Маркус с улыбкой подхватил ее на руки и поцеловал в губы.

– Добро пожаловать в Голден Лод. – Он перенес Ру через порог и опустил на пол в холле. Холл был высокий, просторный, и Ру уже не удивилась тому, что свет сюда проникал сквозь два окна с витражными стеклами, бросавшими на пол золотистые и голубые блики. В глубине холла находилась отполированная до блеска деревянная лестница, достойная того, чтобы по ней поднимались лорды и леди, а по бокам от нее – две более скромные лестницы, видно для людей попроще.

– Теперь понятно, почему Джон с гордостью говорил о своем поместье, – сказала Ру.

Маркус нахмурился и пожал плечами.

– Не слишком ли часто мы вспоминаем этого чертова Джона?

– Но ведь он главный виновник того, что мы с тобой здесь и что мы с тобой вместе.

– Так вот как ты себе все это представляешь…

Ру заставила себя улыбнуться.

– Прости меня, Маркус, но слишком много свалилось на меня, надо ко всему привыкнуть. Я ведь никогда не была замужем, жила только с отцом, мне никогда не приходилось вникать в чужие проблемы, никогда столько событий не обрушивалось на меня за такой короткий срок… Но скажи, что мы будем делать дальше?

– Когда? Сегодня?

– Да, сегодня тоже. Но я имела в виду… вообще. Что мы будем делать на следующей неделе, в следующем месяце, в следующем году? Ты уже решил, или я тоже имею право голоса?

– Ладно, давай все выясним, – согласился Маркус. – Я предложу несколько вариантов, а ты выскажешь свое мнение.

Ру согласно кивнула.

– Начинай.

– Прежде всего, думаю, нам надо точно выяснить, что здесь случилось и что мы можем исправить. Не знаю, сколько это займет времени. И, боюсь, тебе придется заниматься всем этим вместе со мной.

– Понятно. Что еще?

– За это время мы сможем получше узнать друг друга…

– Что следовало сделать в те несколько недель, которые у нас были до свадьбы, – укорила Ру.

– Да, конечно, готов это признать. – Маркус подошел к Ру, взял в руки ее ладони и внимательно посмотрел в глаза. – Ты говоришь, что привыкла к самостоятельности. Я тоже. Мы с Джоном, например, редко советовались друг с другом.

– А возможно, следовало советоваться почаще, – сухим тоном бросила Ру.

– Безусловно. Но вернемся к нашим делам. Я никогда и ни перед кем не отчитывался за свои повседневные действия, и ты тоже. Можно сохранить подобный порядок. Это один вариант.

– Как ты себе это конкретно представляешь?

– Какое-то время мы можем жить отдельно друг от друга.

Холодок пробежал по спине Ру.

– И это тебя устроит? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Для меня в этом случае теряется весь смысл нашей женитьбы. На мой взгляд, было бы лучше, если бы мы могли найти приемлемую форму партнерства, поддерживать друг друга, вместо того чтобы каждый из нас жил своей жизнью.

– И я думаю, что так будет лучше. – Ру ощущала дрожь во всем теле, уж слишком по-деловому прозвучали слова Маркуса.

– Что-то не слышу энтузиазма в твоем голосе. Но я знаю, такое возможно, там, в горах, мы доказали это, помогая друг другу.

– Однако решения тогда ты принимал один. А я просто следовала за тобой и выполняла твои указания.

– Если бы тебя не было рядом, я бы, наверное, погиб, – возразил Маркус. – Но дело не только в этом. В те дни мне казалось, что мы сумеем преодолеть любые преграды… А в ту ночь, когда ты пришла в мою комнату в гостинице, ты воскресила во мне почти утраченное уважение к самому себе. Я и прежде уже хотел жениться на тебе, но эта ночь стала для меня настоящим подарком.

Ру потупила взгляд.

– Так что же ты все-таки предлагаешь?

– Я хочу все наладить сначала, восстановить наши прежние отношения, которые, похоже, испортились за время моего отсутствия.

– Ну, хорошо, – согласилась Ру, хотя еще чувствовала в душе отголоски сомнения. – А что, если у нас не получится?

– Тогда надо будет найти какой-то компромисс. Черт побери, Ру, это только с овцы можно снять шкуру единственным способом, а в семейной жизни много вариантов. Нам, например, нет необходимости иметь единое мнение по каждому пустяку!

– Да, я понимаю, но по основным вопросам, думаю, иметь единое мнение просто необходимо. Например, о том, какое поведение по отношению друг к другу допустимо, а какое нет.

Незаметно прошло Рождество, наступил Новый год. Элана Мэрфи родила, Маркус и Ру навестили ее в клинике Роселлы. Маркус воспользовался этой поездкой и зашел на почту, где получил еще несколько счетов за поместье, что омрачило уже самое начало нового года.

Постепенно Маркус расплатился с самыми срочными долгами, с тревогой понимая, что это лишь отсрочка в решении проблемы. Поля и пастбища пострадали от наводнения, сократилось поголовье скота, и он не видел способа получить доход, достаточный для того, чтобы спасти поместье от разорения.

– Может, сократить расходы на заработную плату? – предложила Ру.

– Уже немного сократил, за счет привлечения сезонных работников. А что касается остальных, то если уволить некоторых из них, то это создаст проблему не только им и их семьям, но и мне самому. Надо увеличивать посевы, поголовье скота, для этого потребуется масса людей…

– А как насчет страховки? – поинтересовалась Ру.

– Убытки от плохого управления поместьем, да и ущерб от наводнения страховкой не предусмотрены. Возможно, будут какие-то государственные дотации, но большую их часть, как обычно, прикарманит администрация штата. Согласись: если поместье не окупает себя и не приносит дохода, то у него вообще нет права на существование.

– Но оно все-таки существует. И существовало на протяжении многих лет. Земли, дом, другие строения – все это ты не можешь просто взять и бросить.

– Да, я понимаю, но чтобы поставить поместье на ноги, необходимо срочное вливание в виде наличных денег. А я сомневаюсь, что банки встретят меня с распростертыми объятьями, если я обращусь к ним за ссудой.

Ру открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и лишь покачала головой. По большому счету Ру была прекрасным компаньоном, умным, энергичным. Физическая близость, как и прежде, доставляла им наслаждение, однако, похоже, чувство единства уже нельзя было восстановить. Они придерживались основных правил поведения, были откровенны друг с другом, советовались, но все это казалось Ру каким-то… искусственным.

Конечно, наряду с заботами существовали и хорошие моменты, иногда они чему-то радовались, веселились. Часто бросались в объятья друг друга, охваченные внезапным взаимным желанием. Ру восхищалась домом, желала знать его историю, рылась в комодах и сундуках в надежде найти что-нибудь необычное.

– Ничего ты не найдешь, – заверил ее Маркус, застав как-то за этим занятием.

– А почему ты решил, что я что-то ищу?

Ру стояла перед ним с распущенными волосами, блузка соскользнула с плеча, открыв коричневое родимое пятно в виде сердечка, которым Маркус так восхищался с самого начала. Нагнувшись, Маркус поцеловал родимое пятно и прижал ее к себе, вдыхая запах ее кожи и волос.

– Ты не найдешь никаких старинных ценностей, – повторил он, целуя Ру в шею. – Ничего такого, что можно было бы продать на аукционе «Сотби» и поправить финансовые дела. Ни забытых завещаний, ни бриллиантов, спрятанных в швах одежды.

– Откуда ты знаешь?

– Поверь мне, дорогая, если бы имелось что-либо такое, мама давно бы уже это нашла. Не забывай, она прожила здесь всю жизнь.

Ру тоже поцеловала Маркуса и отошла к окну. Окно маленькой чердачной комнаты выходило на запад, воздух пронизывали золотистые лучи заходящего солнца. Маркус засунул руки в карманы и смотрел на красивую женщину, которая – невероятно, но факт – была его женой, но временами казалась столь же далекой, как это уходящее за горизонт солнце. Тут Ру вздохнула и повернулась к Маркусу.

– Не ругай меня за то, что я хочу отыскать пару золотых самородков, – сказала она.

Маркус снова обнял ее, и несколько секунд они стояли, не шевелясь. Затем Маркуса захлестнул внезапный прилив страсти, он наклонился и жадно поцеловал Ру. Та задохнулась от поцелуя и вцепилась пальцами в его плечи, словно это был спасательный круг. Крепко прижимая Ру к себе, Маркус отвел ее в спальню, которая находилась этажом ниже. H они предались любви, ощущая слияние не только тел, но и сердец…

– Тебе было хорошо? – спросил Маркус, когда их дыхание восстановилось настолько, что уже можно было разговаривать.

– Мне всегда хорошо с тобой, и ты это знаешь. Но иногда…

– Что иногда? – оборвал Ру Маркус.

– Иногда мне хочется, чтобы мы вот так просто лежали, обнимая друг друга и больше ничего.

– Возможно, когда-то мы придем к этому, – печально промолвил Маркус. – Ладно, давай полежим… если только у тебя нет других планов.

– Никаких, во всяком случае в течение часа. Мне осталось осмотреть всего одну каморку на чердаке.

Позднее Ру осмотрела и ее, но не обнаружила ничего интересного. Жаль, но в этом замке в готическом стиле не было ни привидений, ни кладов и, похоже, вообще никаких секретов.

Прошли первые две недели их семейной жизни. Если не считать поездки в больницу к Элане да нескольких случайных встреч с пастухами, Ру не видела никого, кроме Маркуса.

За это время пришло несколько писем, адресованных Джону.

– Думаю, нам следует вскрыть его, – заявила Ру, когда пришло первое письмо.

– И я так считаю, – согласился Маркус. – Предоставить эту честь тебе как его бывшей невесте, или это сделаю я как его пасынок?

– Вскрывай ты. Я уже лишилась звания невесты, а ты остаешься пасынком… Если только не хочешь считать меня падчерицей Джона.

– Ни в коем случае. – Маркус вскрыл конверт, но в нем оказался очередной счет, на этот раз за техническое обслуживание и ремонт автомашины, произведенные в Гоулберне. – Любопытно, очень любопытно, – промолвил он, глядя на дату. – Пока ты волновалась, отменять свадьбу или нет, Джон чинил машину в Гоулберне. – Маркус позвонил в гараж и оплатил счет, сообщив номер своей кредитной карточки. – Они не знают, куда он направлялся, – раздраженным тоном сообщил он после телефонного разговора. – Думаю, они вообще его не помнят.

– Надеюсь, это действительно был Джон?

– Подпись на счете его, и я полагаю, что он предъявлял в гараже какие-нибудь документы.

Ру вспомнила о том, как они с Крис рассуждали о возможном психическом расстройстве Джона, о вероятном раздвоении личности.

– А не может ли существовать два Джона? – осторожно предположила она.

– Черт побери! Тебе мало одного? – взорвался Маркус.

– Если ты будешь психовать всякий раз, когда я упоминаю его имя, мне вообще лучше молчать.

– Да я не психую, просто ужасно зол на него.

– Из-за поместья?

– И еще из-за много другого. Особенно из-за того, как он подло поступил с тобой.

– Но если бы он не поступил так со мной, то мы бы сейчас не были женаты, – напомнила Ру.

– Еще один пример того, как абсурдна ревность! – воскликнул Маркус. – Я бы сошел с ума, если бы он женился на тебе, но сейчас меня злит то, что он не женился!

Ру уставилась на Маркуса, чувствуя, как щеки заливает румянец. Она понимала, что играет с огнем, но ее внезапно охватило непреодолимое желание задать Маркусу этот вопрос.

– А ты бы обратил на меня внимание, если бы я была замужем? То есть я хочу сказать…

– Попытался бы я отбить тебя у Джона? Не знаю. Надеюсь, не стал бы пытаться, но не уверен. – Маркус устремил пристальный взгляд на Ру. – А ты бы позволила отбить себя?

– Нет. Если бы я была замужем за Джоном, то не позволила бы.

Маркус глубоко вздохнул, блеск в его глазах погас.

– Тогда мне надо радоваться, что он обманул тебя. Послушай, Ру, а что, если Джон вернется? Что, если он появится прямо сейчас?

– Надеюсь, что ты слегка побьешь его.

Маркус хмыкнул.

– Да, пожалуй. Но ты? Что сделаешь ты, Ру?

– Наверное, тоже побью его. А может, и нет. Предоставлю тебе эту честь.

– Потому что я твой муж?

– Нет. Потому что ты сильнее меня. Тебе не стоит беспокоиться по поводу меня и Джона, – резким тоном заявила Ру. – Ни сейчас, ни в будущем. Я твоя жена.

Маркус нежно поцеловал Ру, и она уткнулась лицом в его плечо. Как приятно было осознавать, что она сказала истинную правду.

Другие письма тоже мало что прояснили. В одном из них содержалось строгое напоминание от какой-то финансовой компании, что наступил крайний срок погашения ссуды. Мистеру Паришу предлагалось отнестись к этому со всей серьезностью.

Маркус присвистнул, увидев сумму невыплаченного долга.

– Интересно, для чего ему понадобилась эта ссуда? Ты говорила, что вы с Джоном не строили никаких деловых планов… Он не собирался, например, вкладывать деньги в твою студию?

– Нет, не собирался, хотя и интересовался делами студии.

– А этот круиз, кто его оплатил?

– Я сама его заказывала, поэтому мне показалось разумным воспользоваться своей кредитной карточкой. Надеюсь, отец вернет мне деньги.

– Думаешь?

– Наверняка! У папы не бывает долгов.

– Должно быть, это приятное ощущение, – заметил Маркус.

– Я понимаю, если бы пришли счета из отеля, в котором Джон проживал в Оушн-Майл…

– Нет, похоже, там у него все в порядке, с побережья не поступило ни одного счета. Создается впечатление, что на побережье Джон вполне платежеспособен.

– У меня вообще создалось впечатление, что Джону хотелось жить на побережье какой-то другой жизнью. О поместье он упоминал лишь изредка, да и то в общих словах, определенно не ждал от меня того, что я буду жить в Голден Лод или хотя бы часто приезжать сюда.

Маркус нахмурился и отбросил письмо в сторону.

– Будь я проклят, если стану оплачивать этот счет. Другие счета касались дел поместья, а эта ссуда совсем другое дело, она была получена лично Джоном. Хотелось бы мне знать для чего.

– А если поинтересоваться в компании, которая выдала ссуду? – предложила Ру.

– Сомневаюсь, что они скажут. И вообще, я никогда не слышал об этой компании. Вряд ли это банк с солидной репутацией.

– Но если они откажутся объяснить, для чего была выдана ссуда, да и выдана она Джону, то как они могут рассчитывать на то, что возвращать ее будешь ты?

– Наверное, это зависит от того, что Джон использовал в качестве залогового обеспечения ссуды.

Маркус позвонил в компанию, которая выдала ссуду. Зная, как моментально вспыхивает Маркус, когда речь заходит о Джоне, Ру с тревогой прислушивалась к разговору.

– Послушайте, – объяснял Маркус, я понимаю, что вы не можете раскрывать мне деловые секреты моего отчима. Но, черт побери, если в качестве залога он использовал поместье, то вам следует знать, что сейчас стоимость поместья невелика, а главное – поместье ему не принадлежит, и он не может продать его. Вам придется гасить свою ссуду за счет его доли доходов… если вообще доходы будут. – Маркус с треском бросил трубку на телефонный аппарат.

– Что? – встревожилась Ру.

– Могло быть и хуже, дорогая. Во всяком случае, Джон не заложил поместье повторно.

– Наверняка заложил бы, если бы оно принадлежало ему. Но для чего ему понадобилась эта ссуда?

– Для финансирования нового предприятия. В качестве обеспечения он использовал будущие доходы этого предприятия, а если оно прогорит, то ссуда будет выплачиваться из доходов поместья. Но проценты просто непомерные…

– А тебе сообщили, что это за новое предприятие?

– Нет, не сообщили. – Маркус вздохнул. – Попробую поискать в реестре регистрации новых предприятий.

– Возможно, лучше нанять для этого кого-нибудь, – предложила Ру. – Адвоката… или частного детектива.

– Это последнее средство. А пока я не хочу платить кому-то за то, что в состоянии сделать сам.

– Мы в состоянии сделать, – поправила Ру.

– Да, мы, – согласился Маркус. – Думаю, что и у тебя в этом деле есть свой интерес. Ты ведь не хочешь оказаться выселенной из нашего замка?

В середине февраля пришло письмо на имя Ру – от Крис. Она дважды перечитала его и нахмурилась.

– Ну, в чем дело? – поинтересовался Маркус. – Ты потеряла партнера и приобрела мачеху?

– Разумеется, нет!

– А мне показалось, что твой отец скор на решения.

– Он взял Крис с собой в круиз только в качестве компаньона.

– Понимаю.

– Вернувшись из поездки, Крис обнаружила в студии письмо, адресованное мне. От Джона. И переслала его сюда.