Текст книги "Шалость (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9

Нора и Нико бесстыдно проспали до позднего утра. После пробуждения они занялись сексом и вернулись ко сну, и почти занялись сексом во второй раз после пробуждения, но решили, что еда им нужна больше, чем секс. К тому времени они пропустили завтрак в гостинице, но большой бранч в обеденном зале «Уродливой Кружки» спас их от каннибализма.

Весь день Нора и Нико переписывались с Жюстиной. Она посоветовала вечеринки, которые стоит посетить. Во время переписки они узнали, что Жютина работала барменом по ночам, чтобы оплачивать степень магистра искусства. Жюстина считала «удивительным» тот факт, что у Нико, едва достигшего двадцати шести лет, были свои виноградники во Франции, и умоляла попробовать его вино, если оно продавалось в Салеме. И таким же «удивительным» она считала, что Нора была публикуемым автором. Нора пообещала ей вино и пошлые книги, а Жюстина ответила, если они не будут осторожны, то свяжет их в своем подвале и никогда не выпустит из Салема.

Именно так, писала Жюстина, флиртовали в Салеме.

Нора одобрила подход.

Как только солнце село в нечестивые шесть часов вечера, Нора и Нико отправились пешком в ближайший музей с привидениями, который порекомендовала Жюстина. Рука об руку они блуждали по длинным темным коридорам, где зомби, привидения и демоны ожидали их на каждом углу и за каждой дверью. В комнате с табличкой «Причудливости» была коллекция медицинских ужасов, которые обнаружили в доме доктора шестью десятилетиями ранее. Нора и Нико смотрели через стекла на деформированные тела животных, набитых и сшитых, опухоли с волосами и даже человеческий мозг в формалине.

– Это так мерзко, – сказала Нора, морщась при виде ленточного червя в банке. Он был почти сотню футов длиной, который предположительно был извлечен из живота женщины в 1898. Доказательство правоты Жюстина насчет того, что путешественники во времени были идиотами.

– Эм, не все так плохо, – произнес Нико.

– Женщина думала, что беременна два года, а это был не ребенок. А ленточный червь.

Нико пожал плечами. – Во Франции, это что-то вроде... детской книжки. Как тайный питомец.

Нора прищурилась на него.

– Что же такое случилось во Франции, что вы все такие? Революция? Это всё она, я права?

Они пережили дом с призраками. Нора кричала и дважды подпрыгнула, Нико один раз. В защиту Нико стоит отметить, что он закричал потому, что Нора наступила ему на ногу. В защиту Норы – она наступила на его ногу, потому что юная девушка с белым лицом и в разорванной и окровавленной сорочке вылезла из-под стола и схватила ее за лодыжку когтистой рукой.

Нико крепко обнимал Нору и гладил по спине, пока та переводила дыхание

– Это был демон, – заявила она. – На меня напал демон.

– Это всего лишь ребенок демона.

– Когда в следующий раз захочешь отметить американский праздник, мы будем отмечать гребаный День благодарения.

– Ты такая милая, когда напугана, – прошептал Нико ей не ухо.

– Думаю, я обмочилась.

– Ну, может, не такая милая.

К счастью, Нора не обмочилась, и нога Нико была в порядке. Он принял мудрое решение, надев рабочие ботинки со стальным носом.

Как только Нора оправилась от встречи с демонической девушкой, она была более чем готова к ужину. А после они с Нико разошлись по комнатам, чтобы приготовиться к карнавалу в Хайбери. Ей всего-то нужно было надеть свой наряд чирлидерши и завязать волосы в два хвостика. Облачение Нико в костюм, каким бы он ни был, заняло немного больше времени. Они встречались с Жюстиной перед Хайбери в девять, а в 8:30 Нико крикнул из ванной.

– Готова?

– Красавчик, я уже час как готова. Это ты возишься целую вечность.

– Я могу возиться вечность, – ответил Нико. – В моем распоряжении все время мира.

Он вышел из ванной. Нико переоделся в черные бриджи и ботфорты, шелковый жилет, белую рубашку со сложно завязанным галстуком и черно-серебристый жакет, в очень классическом георгианском стиле. Он выглядел эффектно. И немного знакомо.

Нора скрестила руки на груди и постучала ногой по полу.

– Разве я не говорила тебе не одеваться, как Кингсли?

– Я одет не как он, – не согласился Нико.

Он улыбнулся, обнажая клыки.

Нора почти завизжала во второй раз.

– Боже мой, – сказала она.

– Ты говорила, что одна из твоих любимых книг «Интервью с вампиром».

– И фильм, – подтвердила она. – Черт... ты выглядишь потрясно. Могу я называть тебе Лестатом?

– Я твой. Можешь называть, как пожелаешь, – ответил он.

Он протянул руку, и она медленно вложила в нее свою ладонь. Резким движением он притянул ее к себе и развернул так, чтобы она прижалась спиной к его груди, вонзив свои почти реалистичные клыки в ее сонную артерию.

– Ой… щекотно, – сказала она, полусмеясь, полумурлыча. – Мне нравится. У тебя есть с собой искусственная кровь?

Была. Нора взяла ее и накапала на свою шею.

– Теперь я чирлидерша для проклятых, – заметила она.

– И очень сексуальная, – добавил Нико. Он стоял позади нее, пока она перед зеркалом наносила искусственную кровь. Его руки блуждали под ее короткой юбкой.

– Оставь для Жюстины.

– У меня две руки. Я могу тискать вас обеих.

Нора поцеловала его.

– Какой хороший мальчик.

Пока они ехали в такси до отеля, Нико был тихим, тише обычного. Нора взяла его за руку и сжала ее.

– Я хорошо забочусь о своей собственности, – сказала она на французском. – С тобой не произойдет ничего из того, что ты не хочешь.

Нико ничего не ответил и просто поцеловал ее. И раз поцелуй был французским, она восприняла это как хороший знак.

Такси остановилось в квартале от отеля, ближе он остановиться не мог в ночь Хэллоуина в Салеме. Нора и Нико влились в парад костюмов. Нора заметила два Железных Человека (двух Железных Людей?), каждый существующий тип ведьмы (добрая, злая и уродливая) одну принцессу Лею в образе рабыни (должно быть, она отморозила себе зад) и двух Капитанов Америка.

– Во Франции есть кто-нибудь вроде Капитана Америка? – поинтересовалась Нора у Нико, пока они шли через толпу.

– Да, – ответил он. – Шарль де Голль.

– Шарль де Голль – реальный человек, – напомнила Нора, – а не герой комиксов.

Нико улыбнулся, обнажая клыки.

– Exactement.

Она ущипнула его бессмертную задницу за дерзость.

Они, наконец, пробрались через фрикшоу в Хайбери. Нора не могла отказать себе в небольшой гордости за все восхищенные взгляды, которые получал Нико от женщин, мимо которых они проходили, и даже от нескольких мужчин. По правде говоря, она бы предпочла, чтобы Нико одевался так и в другие 364 дня в году, а не в джинсы и рабочие ботинки, с садовыми ножницами в руках, грязью на коленях и локтях.

– А вот и Жюстина, – сказала Нора, указывая на девушку, проталкивающуюся через толпу. Ее невозможно было не заметить в алом платье колдуньи и подходящей шляпе.

Ее оранжево-красные волосы было зачесаны в старомодные локоны, и на губах была роскошная рубиново-красная помада. Она оделась, чтобы впечатлять, и у Норы было ощущение, что Жюстина оделась, чтобы впечатлить Нико. Жюстина заметила их и энергично помахала рукой. Им пришлось протиснуться мимо взрослого ребенка, женщины-кошки и маньяка-хирурга, всего в крови, чтобы добраться до нее. Нора рассмотрела ребенка, хирурга и женщину в костюме кошки.

– У меня ощущение, будто я в «Восьмом Круге», – призналась она.

Нико улыбнулся.

– У вас там проходят большие вечеринки на Хэллоуин?

– Нет, там так каждую ночь.

Жюстине удалось пробиться сквозь толпу, словно она положила на них заклинание. Кажется, они даже не заметили ее.

– Безумие, верно? – спросила Жюстина, ее глаза горели, а щеки раскраснелись.

– Немного, – ответила Нора. – Я видела и безумнее. Ты потрясающе выглядишь.

– Благодарю. – Жюстина кокетливо поправила волосы. – Потребовалось два часа на укладку этой прически. Надеюсь, оно того стоило.

– Стоило каждой секунды, – подтвердил Нико.

Жюстин указала на Нико, но обратилась к Норе. – Все французы такие обходительные?

– По своему ограниченному опыту скажу – да, – ответила Нора.

Жюстина повернулась к Нико.

– Как сейчас во Франции обстоят дела с иммиграционными процессами?

– Кошмарно, – сообщил он.

– Хм-м, – сказала Жюстина. – Все равно попробую.

Нико одной рукой обнял Нору за талию, а второй Жюстину, и они поднялись в Хейбери и вошли в открытые двойные двери.

Нора отдала швейцару входные билеты, все три, и Жюстина спросила: – Сколько я должна за свой?

– Все за мой счет, – ответил Нико. – Ты наша спутница, помнишь?

– Ты одна из тех богатых писательниц? – поинтересовалась Жюстина.

– Если бы, – ответила Нора. – Я прилично оплачиваемый автор. Но у меня есть вторая работа.

– Профессиональная чирлидерша? – лукаво задала вопрос Жюстина.

– Госпожа, – ответил Нико.

Карие глаза Жюстины стали размером с блюдца.

– Вау, – выдохнула она. – Правда?

Нора кивнула.

– Значит, ты не шутила насчет Маркиза де Сада, – продолжила Жюстина.

– Я прочитала больше де Сада, чем посмотрела серий «Семейных уз», – ответила Нора.

– Могу представить, – сказала Жюстина. – Значит, ты доминатрикс и писатель. А он фермер.

– Верно, – ответила Нора.

– Тогда.... как, черт возьми, доминатрикс из Нового Орлеана подцепила французского фермера?

– А ты хочешь длинную версию или короткую? – решила уточнить Нора.

– Сначала короткую, – попросила Жюстина.

– Я работала на отца Нико.

– Как... писатель?

– Как доминатрикс, – ответила Нора.

Жюстин посмотрела на Нико, затем на Нору.

– Да, мне понадобится длинная версия.

Глава 10

Хайбери был историческим отелем с мраморными полами, красно-золотыми восточными коврами, развешенными и там, и тут, и везде. Потускневшие латунные люстры отбрасывали приглушенный свет на толпу. Нико выбил напитки в баре: пиво для Жюстины, красное вино для себя и виски «Сауэр» для Норы, и они все расположились в почти тихом углу главного холла рядом с большим камином. Нико захватил большое кресло, и Нора села ему на колени. Жюстина устроилась на краю большой красной софы, закинула ногу на ногу, и носок ее красный туфель случайно задевал то ногу Норы, то ногу Нико.

Нора рассказала Жюстине краткую версию долгой версии знакомства с Нико. Жюстина слушала в изумленном молчании, ее милые красные губки были приоткрыты, пока она переводила взгляд с Норы, на Нико, и снова на Нору.

– Ну как? – спросила Нора.

– Значит... ты работала на его биологического отца как доминатрикс в Нью-Йорке. Затем кто-то рассказал тебе, что во Франции есть парень, который, вероятно, приходится ему сыном, и он не знает об этом, и ты поехала и нашла его?

– Верно, – подтвердила Нора. – Ты в замешательстве?

– В неверии, – ответила Жюстина, нахмурив брови. – Ты прикалываешься надо мной?

Нора покачала головой.

– Сейчас Хэллоуин, – напомнила Жюстина. – Люди прикалываются друг над другом. Отсюда и фраза... шалость или сладость? Думаю, она всем знакома?

– Отдаленно, – сказала Нора. Нико просто рассмеялся. – Но это все правда. С шестнадцати лет я знала биологического отца Нико. Он помог мне избежать колонии для несовершеннолетних.

– И так ты его благодаришь? Чпокаясь с его сыном?

– Все произошло по моей вине, – вмешался Нико, прежде чем Нора успела что-то ответить. – Она не сделала ничего плохого.

Ах, Нико. Вот почему Нора его любила. Ни разу Нико не позволил кому-либо обвинять ее за их нетрадиционные отношения. Его честь и мужская гордость не позволили. Нора вспомнила, как Кингсли приехал в дом Нико в поисках ее, вскоре после начала их отношений. Нико физически встал между ней и его отцом. «Ты говоришь не с ней, а со мной. Ты обвиняешь не ее, а меня. Ты ссоришься не с ней, а со мной», – сказал Нико один раз, затем второй и с такой же легкостью еще сотню раз и на английском, и на французском, мягко и громко, и прямо Кингсли в лицо.

Когда Кингсли попытался оттолкнуть Нико и поговорить с Норой, двое мужчин чуть не подрались. Нора пыталась их помирить. Она успела сказать два слова: «Нико, пожалуйста», – перед тем как Нико шикнул на нее и отмахнулся (одинаково шовинистский и сексуальный жест). «Иди наверх, – приказал ей Нико. – Это касается только меня и моего отца».

Позже Кингсли расскажет ей, что в тот раз он впервые ощутил надежду на связь с ним – когда Нико, даже в ярости, назвал Кингсли своим отцом.

– Хочешь сказать это правда? – спросила Жюстина. – Все по вине Нико?

– Скажем так... если бы он не последовал за мной через две страны, этого, нас, не было бы. С момента нашей встречи у меня было ощущение, точнее, опасение, что это было неизбежно, но я бы никогда не сделала первый шаг.

– Я следил за ней и соблазнил ее, – добавил Нико, без тени стыда, что она ценила.

– Слежка довольно грубое слово, – сказала Нора.

– Я подождал, пока ты окажешься в ванной, порылся в твоей сумке, чтобы узнать, где ты остановилась, и следовал за тобой, не сказав про это.

– Слежка, скорее всего, правильное слово, – пришлось согласиться Норе.

– Это произошло спустя несколько дней после смерти ее мамы, – объяснил Нико. – Нора полетела во Францию, чтобы пообедать со мной. Затем уехала в Германию, где остановилась, чтобы побыть одной в коттедже у черта на куличках. Я появился на ее пороге в грозу. Она была слишком одинока и убита горем, чтобы прогнать меня, и я знал, что так и будет.

– Дьявол, – выдохнула Жюстина.

– Я уже был влюблен и готов, как ты говоришь...? – Он щелкал пальцами пытаясь вспомнить. – Воспользоваться преимуществом? – спросил он, не хвастаясь, но и не бахвальствуя. У него с Кингсли было больше общего, чем он хотел себе признаться. – Иначе, я знал, что она никогда этого не допустит, потому что так близка с моим отцом и не хотела причинить ему боль.

– А ты пытался причинить ему боль? – Жюстина спросила у Нико, проницательный вопрос, который Норе так и не хватило смелости задать. Хорошая девушка. Они уже открыли друг перед другом сердца. И Жюстина была хорошим слушателем. Если Нико откроется ей – это скажет о многом в пользу девушки.

– Он обвинял меня, – начал Нико. – В том, что я ее использую. Но это не так. Она не имела к нему никакого отношения. Но прежде я не задумывался о его чувствах. Я бы подумал о нем сейчас, но... слишком поздно. – Нико улыбнулся Норе.

– Это чертовски сексуально, – сообщила Жюстина, явно впечатленная. – Я бы хотела, чтобы и меня уложил в постель кто-нибудь такой же циничный.

– Забавно, – вмешалась Нора. – Мама однажды пожелала мне, чтобы я остепенилась с хорошим молодым человеком. С тем, кто бы любил меня и никогда не причинял боли, во всех смыслах. Каким-то образом после ее смерти она убедилась, чтобы ее пожелание осуществилось.

– Призраки свахи, – заметила Жюстина. – Всегда нужно следить за призраками. Но что насчет старого папочки? Как он все это воспринял?

– Кингсли? Сейчас он счастлив за нас, – ответила Нора. – Мы одна большая счастливая двинутая семейка. Акцент на слове «двинутая».

И это правда. Ссора из-за Нико наконец очистила пространство между ней и Кингсли. У Кингсли и Нико установились хорошие отношения, которые со временем укреплялись. Когда она была во Франции, у Кингсли был Сорен. Она и Кингсли были любовниками, они были деловыми партнерами и также соперниками. Сейчас, наконец, они были друзьями раз и навсегда.

– Безумие. Чтобы это переварить, мне понадобится гораздо больше алкоголя. – Жюстина подняла пустой пивной бокал. – Не совсем, но сгодится любой повод выпить, верно?

– Обо всем уже позаботились, – сказала Нора. – Тебе подлить?

– Безусловно, – ответил Нико.

Нора спрыгнула с его колен и расстегнула большую сумку, которую принесла с собой. Из нее она достала бутылку «Шираза».

– Это твое? – поинтересовалась у Нико Жюстина.

Он кивнул.

– Только один магазин в городе его продает. Мы не очень большая винодельня.

– Он скромничает, – добавила Нора. – Его «Розанелла Шираз» выиграла все главные награды в индустрии. Старые вины продаются за сотни долларов за бутылку.

– Наливайте уже, – ответила Жюстина.

Нора выудила винные бокалы из бара, и Нико разлил «Розанеллу».

– Я слышала «приходи со своими напитками», – произнесла Жюстина. – Но никогда «приходи с вином собственного производства».

– Теперь слышала, – хмыкнул Нико. – Попробуй.

– Погоди, – успела остановить Нора Жюстину перед тем, как она подняла бокал. – Мы должны произнести тост.

– Ах, да, точно, – согласилась Жюстина.

– Тогда выпьем, – начал Нико, подняв бокал, – за Хэллоуин, конфеты и шалости, но больше за прекрасное вино и восхитительных женщин.

– Конфеты – эффектны, – добавила Жюстина. – Но аперитивы – оперативней.

– За это я и выпью, – сказала Нора. Они все чокнулись бокалами и выпили.

Жюстина тихо застонала от удовольствия, когда опустила бокал на колено. – Ненавижу бедность, – заявила она. – Я пила бы это вино каждый день, если бы у меня были деньги.

– В твоем возрасте я тоже была на мели, – поделилась Нора. – Надо тут повесить табличку. «Твои тридцать гораздо веселее твоих двадцать».

– Даже не знаю, возможно ли это. Сегодня мне очень весело, – не согласилась она.

– Хорошо, – сказала Нора. – Хочешь еще больше веселья?

– Что ты имеешь в виду?

– Потанцуем? – предложила Нора.

– Я не танцую, – ответил Нико.

– Я обращалась не к тебе, Дракула, – сообщила Нора. – Жюстина?

Она снова улыбнулась. – Думала, ты никогда не спросишь. Посторожишь наши места? – обратилась она к Нико.

– Нет, – сказала Нора и подмигнула Нико. – Ты будешь смотреть.

Все трое нашли небольшой зал, который был похож на сцену из Бала монстров. Оборотни танцевали с зомби-королевами выпускного, Супермен с Сатаной. ДиДжей, одетый в Санта Клауса, играл танцевальную музыку, смешанную с криками из фильмов ужасов или демоническим хохотом.

Нора вывела Жюстину на танцпол, а Нико остался стоять у красной бархатной шторы с вином в руках и наблюдал за ними. ДиДжей поставил «Love Shack», затем немного «Crazy in Love» и после «Thriller», на которой все оборотни завыли. Жюстина была в настроении устроить Нико отличное представление. Она положила руки на плечи Норы и танцевала, как самая развратная из всех развратных танцовщиц, когда-либо танцевавших развратные танцы. Тут были виляния тазом и выгибания бедер, и даже немного игривых шлепков. Нико просто стоял, смотрел и смеялся над преставлением.

– Он такой сексуальный, – сказала Жюстина Норе. – И акцент меня просто убивает. Если бы я тебя не любила, Госпожа Нора, то возненавидела бы. Если встретишь еще одного такого же, отправь его ко мне, хорошо?

– Ты и этим можешь воспользоваться, если хочешь, – заметила Нора. – Я поделюсь.

– Не искушай меня.

– Именно этим я и занимаюсь, – ответила Нора, развернув Жюстину и притянув обратно. – Я искушаю людей.

Должно быть, что-то в голосе Норы или во взгляде выдало ее, но она заметила момент, когда Жюстина поняла, что та не шутит.

– То есть, ты действительно поделишься? – переспросила Жюстина. Она перестала танцевать, чтобы задать вопрос. Она даже посмотрела на Нико, который помахал ей рукой.

– Действительно, – ответила Нора. Она притянула Жюстину к себе. У той было изящное тело, и прошло слишком много времени с тех пор, как она была с девушкой. Несколько недель. Они начали танцевать медленно, чтобы развлечь их аудиторию, состоящей из одного человека. К тому же так они могли серьезно поговорить.

– Прошлой ночью я сказала Нико, что хочу понаблюдать за ним с другой женщиной.

– Понаблюдать за чем? Вроде... мы говорим о приватном танце? Поцелуе?

– По большей части о минете, – объяснила Нора. – Это моя личная фантазия.

– Я бы отдала все наличные за минет Нико, – ответила она.

Нора рассмеялась.

– К счастью, он свободен. И если тебе интересно, ты ему нравишься.

– Правда? – спросила она.

– Правда. Он считает, ты красивая, забавная и смешная.

– И я считаю его красивым, забавным и смешным. У нас столько общего, – заметила Жюстина, замахав от радости руками перед лицом. – Но... я не уверена. Никогда не делала такого. Точнее, не делала после колледжа.

– Если тебе не интересно, не стоит переживать. Мы рады, что ты согласилась провести с нами время.

– Погоди, погоди, погоди, – запротестовала Жюстина, снова посмотрев на Нико. – Не пытайся меня отговорить. Попытайся уговорить меня.

– Все не так работает. Я не давлю и не заставляю. Я открытая дверь. Жду, когда ты войдешь.

– Так, дверь открыта? – спросила Жюстина.

– Распахнута, – подтвердила Нора.

– Насколько широко?

– Широко, как небо Монтаны, красавица. Обещаю. Иди поцелуй его, – сказала Нора.

– В губы? – уточнила Жюстина, изобразив хорошо читаемое возмущение.

– Для начала, – ответила Нора и подмигнула.

– А что насчет тебя?

– А я могу целовать его, когда пожелаю, – заверила Нора.

– Я спрашивала, могу ли поцеловать тебя?

– Ты когда-нибудь целовалась с женщиной? – задала вопрос Нора.

– Никогда, – ответила Жюстина. – Точнее, никогда после колледжа.

– Тогда давай как в старые времена.

Прежде чем их губы встретились, заиграла новая песня. «Cream» Prince & the New Power Generation. Жюстина склонила голову набок и указала на колонки.

– Это знак, – сообщила Жюстина.

– Определенно.

Они поцеловались.