Текст книги "Навстречу закату. Ты нужна мне (СИ)"

Автор книги: Тиана Тесса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Стало не по себе, дыхание перехватило. Что она только что сказала?

Я ждала подробностей, но мать смотрела сквозь меня. Поэтому я взяла её за плечи:

– Вы сказали, она не убивала…

– Кто? – подняла она на меня взгляд: – Кто вы?

– Я от Леры, помните?

– И как она? – мама улыбнулась, а я, почувствовала, как к глазам подступило что-то жгучее.

– Она всё это время считала себя убийцей. Ответьте, что случилось тогда?

– Бедная моя девочка. Он был монстром, чудовищем. Вы видели монстров?

Я видела. И прекрасно понимала, на что такие чудовища способны.

– Я не смогла её защитить. Она мне говорила, а я не верила. Какая я мать после этого? Я. Я виновата. Только я. Лера говорила правду, а я ей не верила и покрывала монстра. И когда он очнулся, когда очнулся…

Глаза матери снова стали отрешенными. Она что-то бормотрала, но я не могла разобрать.

– Что произошло? – сжала я её плечи. – Когда он очнулся. Что?

– Что произошло? Так в доме начался пожар.

Взгляд матери на мне больше не фокусировался. Она словно была там, в воспоминаниях. Она всё говорила, а я задыхалась от нехватки воздуха. Будто тот пожар прямо сейчас пламенем окутывал. Вспоминалось всё. Запах гари, темные выжженные пятна на когда-то светлом фасаде. И тишина. Тишина от ужаса, который я тогда испытала.

– Ведь я могла всё потушить. Я могла. А ещё могла помочь ему выйти. Вместо этого я закрыла дверь снаружи. Представляете? Я закрыла дверь. А он не смог выйти. На окнах решетки. Сам поставил, чтобы Лерочка не сбегала. И сам попался.

Мать прикрыла искривлённый в болезненной гримасе рот рукой.

– Он сотворил чудовищные вещи с моей Лерочкой. И я, решила, я решила, что это справедливое возмездие. Я взяла грех. Я. Я. Моя девочка. Моя девочка. Моя бедная маленькая девочка.

Из её глаз покатились мокрые дорожки, она резко вдыхала, выдыхала и продолжала твердить:

– А потом пришел другой, со стальным взглядом. Он сказал, что поможет мне, что всё уладит и пообещал найти Лерочку. Он нашел её?

– Нашёл, – ответила тихо, находясь на грани.

Ещё как нашёл. Я не сомневалась, что это был Дадиев. Чертов спаситель.

– Передайте ей, что я хотела всё исправить. Что я люблю её. Передайте ей. Она никогда меня не простит, потому что я тоже чудовище, но скажите ей, что я люблю её. Пожалуйста, скажите… Скажете?

Я кивала. Говорить не могла, поэтому просто кивала. Мама обхватила меня, так крепко, как мне никогда не хватало. Я зарылась в её объятия на минуту представив, что мы там, далеко в прошлом. И нет и не было никакого Марата. И Дадиева. И всех остальных.

Искренние объятия, теплые. И пусть в иллюзорном состоянии матери, но сейчас они мне казались самыми настоящими.

– Девочка моя, – различила я шепот. – Обязательно скажите, что я люблю её. Я так перед ней виновата.

– Она тоже вас любит, – всхлип, рвущийся наружу, всё же прорвал свою блокаду. Я сделала глубокий вдох: – И простила вас. Давно… Простила.

Мама отстранилась. Я же почувствовала, как она сжала мою руку. Холодными пальцами держала её так крепко, что становилось больно. Слезы душили, влажные глаза матери смотрели прямо в меня. На миг, на короткое мгновение, показалось, что она меня узнала.

– Лера должна стать счастливой. Вопреки, она должна. Пожалуйста, передайте ей. Вы передадите? Я никчёмная, но она в отца.

Эти слова заставили замереть на месте. Когда я узнала, что Марат мне не родной, мать сказала, что не знает, кто настоящий. И вот сейчас, получается, это для неё тайной не было. Или почему она так сказала?

– Кто её отец?

В лицо вдруг подул ветер, он выбивал пряди волос и играл с ними, будто отвлекал от паузы, которая вдруг возникла. Я ждала такого важного ответа, до предела натянув нервы, но объясняться мама не спешила. Вместо этого она вдруг снова заулыбалась:

– Они втроём приезжали. Видные, молодые, красивые. Такая забавная компания. Кот, медведь и третий. Два животных и человек. Забавно, правда?

Забавно?!

Мне не было весело. Это совпадение? Это же совпадение просто, да?

Кот, медведь.

Господи. Господи.

А кто третий?

– Кто из них мой отец? – выпалила я. – Кто?

– Ваш отец? Я не знаю. Какой отец? Кто вы?

– Мама, это же я, Лера!

Немного тряхнула её за плечи. Она не сама потеряла рассудок, её накачивают, и, быть может, есть шанс, что она придет в себя. И вспомнит меня. Поймет.

– Мама, это я. Посмотри же.

– У меня уже есть дочь. Где Лера? Вы обманываете меня! Самозванка!

– Мама, кто мой отец? Скажи, кто он? Кто он, ответь…

Я захлебывалась в передозировке невысказанных эмоций. Надеялась услышать имя, но мать вцепилась в меня и принялась сама задавать вопросы.

Кто я. Зачем пришла. Кто она. Где находится.

Мать потоком выливала на меня последствия препаратов. Массой вопросов, странной реакцией, бзумной мимикой и жестами. Я, конечно, помнила про кнопку. И помнила, что всё может пойти не так, как я предполагала.

– Где Лерочка, что вы с ней сделали?

Она дрожала и царапала мои руки, мне казалось и вокруг происходило какое-то сумасшесвтие: волосы путались, ветер теперь разбушевался не на шутку, он бросал в лицо пыль и, словно радуясь своим проказам, завывал и гудел, нагибая ветви деревьев. Слезы застилали глаза и всё вокруг будто перемешалось.

Крик матери, её безумный взгляд, снова бушующий поток воздуха в глаза. Я вдруг поняла, что больше мама ничего не скажет – к нам уже бежали два амбала. Ей что-то вкололи и уволокли.

А я, ещё долго не могла прийти в себя.

*** – Ты уже пару часов молчишь.

Ларионов подал голос, и я резко обернулась на него. Артём меня пугал. Если он раскопал то, что так усердно я скрывала столько лет, на что он ещё способен?

– Как ты узнал, где её держат?

– Аня поделилась, я же говорил.

– Она не могла знать.

– Не могла. Она просто записала координаты, подслушав один из разговоров и кто там, понятия не имела.

Я кивнула.

Ясно. Это к лучшему. Даже если Тём не всё договаривает, подробностей Аня точно не могла знать. Крут любит представления, но выдает информацию, только если ему выгодно. А как он сам говорит, копии компромата лишают возможностей. Значит, он понимал, что я могу попасть к матери. С ним или без него.

Это ли не его запасной план? Который ему не нравился, но тем не менее, существовал. Ведь флешку матери кто-то оставил.

Красива и опасна.

Мама сказала, он так ей передал.

Красива и опасна.

Чёрт. Он знал. Что даже в случае побега, я найду сюда дорогу.

А ещё выходит, он не блефовал. Дадиев ему всё рассказал.

Тём наблюдал за мной сдвинув брови, но заметив, что я «вернулась» из мыслей, немного наклонил голову.

– Мне нужно посмотреть, что на флешке.

– Без проблем, крошка. Ларионов к твоим услугам. Давай свою карту памяти.

Тём притормозил и протянул руку. Но я покачала головой:

– Одна.

Поднял брови.

– Ладно. Аккумуляторы сели, автомобильной зарядки хватит ненадолго. Надо подзарядиться, да и перекусить не мешало бы. Поспать и принять душ тоже не отказался бы. Тут недалеко есть уютное местечко.

– Тём, – взглянула я на него строго. – Нас могут разыскивать, это опасно.

– Крошка, могут. И даже разыскивают. Но мы едем в таком направлении, что черт ногу сломит, не то, что парни Крута. Уверяю тебя, даже если в этой глуши нас кто узнаёт, пара часов уйдёт только на то, чтобы на связь выйти. Мы не только поесть успеем. Но и проверить, как там дела на заднем сидении.

– Как всегда, очень смешно.

– Я серьёзно, Лер.

Ларионов так внезапно приблизился к моему лицу, что в груди сильнее заколотилось сердце. Только сейчас я поняла, что меня наконец отпускает. Теплое дыхание, глаза Тёма, и сам он так близко – всё это действовало безукоризненно, по телу тепло разливалось, хотя пару минут назад казалось, все чувства меня разом оставили. И сами остались там, в этой ужасной клинике с холодными стенами и безумными криками матери.

Но сейчас взгляд Тёма стремительно захватывал мои мысли. Да и сам он меня полностью захватывал. Я бессильна рядом с ним, и эта слабость… меня пугала. Она делала меня уязвимой, она давала мнимую надежду, и позваляла чувствовать себя под защитой. Но ведь я давно сделала вывод – если и защищаться, то самой.

Вот только Ларионов плевал на мои выводы – он в очередной раз мир мой переворачивал с ног на голову. И наоборот. Он словно играючи протягивал мне руку, предлагая следовать с ним в неизвестность. И я хотела в этот мир.

– Я так долго по тебе скучал, Лерка, – понизил тон Ларионов, разглядывая то мои глаза, то губы.

Он взял моё лицо в ладони:

– Пар из ушей, когда смотришь так. Ну что ты делаешь со мной, а?

– Тём… – выдохнула я, когда он ещё приблизился.

– Знаешь что. Или надень тёмные очки, или…

– Или… – повторила я, снова посмотрев в упор, и он всё правильно понял.

И договаривать не стал. Просто набросился на мои губы и рассудок окончательно меня покинул. Поцелуи снова туманили голову, от жаркого шепота сводило пальцы. Я зарылась руками в волосы Тёма, и целовала его в ответ, и пыталась надышаться.

Спинка сидения плавно изменила наклон.

– К чёрту заднее, – пробормотал Ларионов. – Мы ещё тут не всё попробовали.

Тяжесть физическая вопреки рождала в груди чувство лёгкости. Я словно сбрасывала напряжение от болезненной встречи, растворяясь в объятиях этого хитрого засранца.

– Ты пользуешься ситуацией, – шепчу ему в губы и тут же равно выдыхаю – Ларионов резким движением расстегивает молнию моей толстовки, которую сам же недавно и одолжил.

– Пользуюсь, – соглашается он, и я позволяю ему воплотить свой коварный план. И подаюсь навстречу, когда он срывает с меня остатки преград. И когда шепчет, прерываясь: – Моя Лерка… Моя.

Мир вокруг начинает кружиться, салон наполняется горячим дыханием. От жадных объятий колотит мелкой дрожью, от резких движений разрывает на части. Так хорошо. Мне так с ним хорошо.

И это я пользуюсь, а вовсе не Ларионов. Как будто понимаю, что сегодня у нас ещё есть шанс. Завтра ведь ещё не наступило. А сейчас мы пока ещё прикрываемся спасительным самообманом, как иммунитетом.

Насыщаемся, дышим впрок, заряжаемся, парим, падаем. И снова взлетаем. Накаляем, раскачиваем, царапаем, цепляемся и отталкиваемся. Снова врезаемся и оглушаем друг друга.

Не останавливаясь, не сбиваясь с курса ни на мгновение. Ни на миг.

И хочется задержаться в этом подольше. Растянуть время до бесконечности.

Я ведь чувствую – осталось совсем немного. Очень скоро всё навсегда решится.

И я боюсь правды.

Впервые так сильно боюсь правды.

Глава 52. Получить ответы

* * *

Ужин в придорожном кафе я уплетала на автомате. И избегала взгляда Тема.

В голову продолжали врываться тревожные мысли. Кто из трёх? Кто этот третий?

И какова вероятность, что «кот» и «медведь» это… Те самые Кот и Медведь.

Впрочем, кому я вру.

Высока вероятность. Иначе Дадиев бы не заинтересовался мной, «обычной» девчонкой из захолустья. Теперь пазл складывался, всё становилось на свои места. Если это действительно Котовский Дмитрий и Михаил Зотов, то что дальше? И есть ли на флешке ответ?

Нужен ли он мне? Впервые я пожалела о том, что хотела и стремилась узнать имя настоящего отца. Вот узнаю я. И что изменится?

Сейчас, когда прошло немного времени, и удалось взять себя в руки, вся ситуация видится отчётливее. Например, то, что Дадиев в обиде на Кота и Медведя очень давно, мне известно. Что если Тимур знал, кто мой отец? А мой отец вообще в курсе, что у него может быть дочь?

Неужели провёл параллель лишь Тимур? И молчал. Ведь намеренно молчал, чтобы использовать этот факт в будущем. Держал меня рядом.

Что ж. Вполне похоже на правду.

От новостей распирало на части, мысли загоняли в очередной тупик. Тём, хоть и смог меня немного отвлечь, а всё равно насовсем не избавил от тревоги. Хоть бери и сама набрасывайся с предложениями… Иначе я с ума сойду от этой мысленной пытки с поиском неизвестного.

Кто третий?

Кто?

И чем громче в голове звучал этот вопрос, тем более неловко становилось от взгляда Тема. Поэтому я сама же и остерегалась выводов. Но когда мы расправились с основными блюдами и перешли на кофе, всё же решилась посмотреть в голубые глаза.

– У нас есть план, Тём?

– Ты про то, чтобы повторить? – поиграл бровями неугомонный любитель поюморить. Ларионов такой Ларионов. И снова скрывает реальное положение вещей.

Он знает? Догадывается?

– Помимо планов на заднем сидении, есть что-то ещё в расписании?

– Крошка, за кого ты меня принимаешь? – наигранно округлил глаза Тём. – Одним джипом мои фантазии не ограничиваются. Ещё есть капот, к примеру. Я бы ещё в номере, и в душе. Ты что большее предпочитаешь?

Покачала головой.

– Я предпочитаю здравый смысл. Нас не отпустят, Тём. И обязательно найдут. Сомневаюсь, что сейчас не войдут в эту дверь, – указала я на выход. – Ты хоть понимаешь, что Крут так просто это не оставит? Его возможности кажутся нереальными. Кажутся, Тем. Я видела, на что способен Алекс, и как под его дудку высшие органы власти пританцовывают тоже наблюдала. А ещё…

Я вздохнула.

А ещё ты первый в его в списке «на вылет» Ларионов.

Эту фразу я не стала произносить вслух. Впрочем, в списке хватало и других мест.

– Он знает, где моя мать, – добавила я. – Мне однозначно дали понять, что перевести её не выйдет. Я не знаю, как ты договорился, чтобы меня впустили, но когда он узнаёт… Он может сделать страшные вещи.

– Крошка, – перебил меня Ларионов, растянув гласные. – Твоя мать в безопасности, поверь. Ты не смогла договориться лишь потому, что вопрос с её переводом в безопасное место уже решен.

– Ты…

– Я, Лера, я. Не думай, что у меня нет возможностей. Работа на Кота дала свои плоды. И знаешь ли, не только у Крута есть связи. Он слишком самоуверен. Я тоже таким был. И знаю, что победа, одна за другой, вызывает азарт, и это делает тебя слепцом. Ты уверен в том, что промахов не случится настолько, что кажется, даже лотерея тебе подыграет. Просто потому, что всё в тебе вопит: «Эй, это же я, крутой парень, не знающий поражений». Рассказать, чем подобное заканчивается?

Тем упёрся в меня многозначительным взглядом исподлобья, и не дожидаясь ответа, продолжил:

– Казалось бы сотой удачей. Но нет. Облом тебя уже караулит где-то за углом. Когда ты думаешь, вот он, очередной кубок в твоих руках – в руках победителя мира. Крут в этом состоянии пребывал постоянно. Он считал, что уделал всех. Кота, меня. Нас. Считал, мы в конвульсиях бьёмся, наблюдая за его взлётом.

– А вы? – Я усмехнулась. Тём в точку попал. Алекс восхищался тем, как идеально срабатывали его идеи.

– Поверь, за этот месяц дня не проходило, чтобы я не старался эту его уверенность подстегнуть, но использовать в своих целях. Признаю, было сложно. Самое большое желание, которое меня одолевало – размазать его физиономию о его же пустые награды. Размазать его, чтобы… Забрать тебя.

На этих словах сильнее сжала бедную чашку в руках. И это не кофе меня согревал, а я его своими горящими ладонями. Тём говорил про свои планы на меня так обыденно, как само собой разумеещееся. А всё равно его слова звучали двояко.

– Всё это план, да, – понизил голос Тем и вдруг наклонился так, что теперь я ловила его горячее дыхание. Небольшой круглый стол лишь способствовал нашему тесному контакту, и Ларионов этим нагло пользовался. – Но не Крута, увы и ах. А мой. – Тём перевел взгляд на мои губы, задержался на них долю секунды и снова в глаза посмотрел. – Ладно, не только мой. Полномочия мне Котовская подкинула. И кое-что бонусом передала. Так что самоуверенноть Алекса неотъемлемая часть нашей стратегии. Конечно, Крут не дурак. Просек наверняка, кто его развел. Но время мы выиграли.

Пауза и потемневший взгляд. Тём ещё наклонился – мгновение, и я забуду, зачем мы здесь.

Ларионов, Ларионов. Если и я часть плана, то у меня для тебя новости – ты получил кота в мешке.

– И что же месяц ждал? – произнесла, наблюдая, как Тем качает головой на моё отдаление от его губ. Я выпрямилась, так и оставив в жертвах чашку с кофе. Надеюсь, керамика здесь прочная.

– Усыплял бдительность, – вздохнул Тём, принимая мой негласный отказ. – И как видишь, усыпил.

Решила, что поцелуя избежала, но на этих словах Ларионов вдруг оказался так близко, что я успела только рвано выдохнуть ему в губы. Поцелуй был один, но долгий, медленный, нежный и требовательный одновременно. По-своему сумасшедший, как и всё, что связано с Тёмом.

Это просто какое-то издевательство над моим ритмом. Сердце путешествовало по телу, пока я бесполезно пыталась напомнить себе о недавних причинах своего решения – притормозить на поворотах с указателями «Ларионов». Это невозможно просто.

Остановиться нереально. Слишком высокая скорость.

Поцелуй так же неожиданно завершился, как и, в принципе, произошел.

– Прости, отвлекся, – прошептал Ларионов, отстранившись, и как ни в чем не бывало, оперся локтями о стол. – Так о чем мы? Ах, да. Бдительность.

– А когда её усыпляют, всегда на рожон лезут, – намеренно сердито произнесла я, одновременно напоминая и о его выходке в клубе.

– Именно. Он схватил то, что на поверхности, когда как самое важное на ещё более видном месте.

Да уж, отлично сработано. Вот только всё не так просто.

– Он в курсе твоего плана Ларионов.

– Думает, что в курсе. Мы переиграли его, Лерка. По-настоящему. Скоро ты сама всё увидишь.

Тем обхватил мои ладони, спасая чашку от очередного крутого разворота. Сжал мои руки и заглянул в глаза.

– Поверь, у Крута сейчас лишь один выход. Красиво проиграть. Он некрасиво не может.

– Вам лишь бы забавляться, – скептически поджала я губы.

Очень хотела, чтобы Тём оказался прав. Надеялась, что когда-нибудь смогу выдохнуть, но прямо сейчас зашкаливающее напряжение не отпускало. Крут долбанный стратег – он проигрыши в свою пользу с легкостью выворачивает.

– Его ведь отпустят.

– Отпустят. Или уже отпустили. Но у нас в запасе ещё есть немного времени. Не один Алекс знает, как строить планы.

– Вот это меня и пугает – твои планы.

– А что с ними не так? – поднял брови Тём. Ямочки на его щеках не заставили себя долго ждать. Пускает в ход запрещенные приёмы – разве так можно?

– С ними всё в порядке. В целом я восхитилась, как ловко ты наше нахождение рядом обыграл заботой. Как предложил разыграть твою девушку перед отцом и… Котом. Или напомнить про то, как мы оказались в горах?

– Всё, лишь бы тебя заманить. Да, я такой.

Шутник.

– Коварный ты, Ларионов.

Артём наконец отпустил мои руки, чем избавил меня от усилий держать ритм в норме. Его тон снова сменился:

– Просто доверься мне, хорошо? И я обещаю, что не подведу тебя, крошка.

Широкую улыбку он сменил на серьёзный взгляд. Расслабленную мимику на хмурые брови. Его просьба отзывалась в груди скованностью и невозможностью нормально вздохнуть.

Что же ты делаешь со мной?

Я кивнула. Довериться. Такое простое слово, и такое сложное в исполнении. Особенно после всего произошедшего.

– Кстати, как там… Твой отец? – перевела я тему. – Слышала, его выписали.

Тём моментально поменялся в лице. Видимо, беспкойство за отца его самого не отпускало.

– На поправку пошёл. Ему намного лучше, но всё же меня несколько тревожит, что он с внуками отстал.

– Так это же хорошие новости. Нам больше не придётся изображать пару, – подыграл я ему.

– Изображать и так не придётся, – Ларионов снова метнул в меня серьёзеный взгляд.

Вот зачем он даёт ложные надежды? Утешать меня не нужно, я взрослая девочка, и понимаю, что мы не навсегда.

Я рядом с ним не навсегда. Это жизнь. Да, Тему нравится игра в героя. Но он наиграется, а что будет со мной?

Ответа у меня не было, а сидящий передо мной товарищ вряд ли обожает откровения. И я бы ещё поразмышляла, но внезапно Ларионов перевёл взгляд за мою спину. Насколько я помню, там плазма, и, кажется, сейчас на экране крутили новости.

То, как нахмурился мой "друг" я заметила и тут же обернулась. Звук, который до сих пор воспринимался лишь размытым фоном, теперь, казалось, впивался своей громкостью. Миловидная, девушка с деланной обеспокоенностью говорила о недавнем происшествии – страшное ДТП унесло жизнь водителя иномарки. Грузовик не справился с управлением совсем недалеко от участка, откуда выехал известный бизнесмен, народный деятель, крупный акционер, почётный участник благотворительных акций и ещё несколько положительных эпитетов звучало в адрес этого поистине страшного человека.

Его по ошибке задержали накануне, сняли с его личной яхты. И когда недоразумение разрешилось – отпустили. Девушка ещё пару минут ужасалась, а потом перешла к другим новостям. Но у меня ещё какое-то время так и звучало в голове произнесённое ею имя – Крут Алексей Павлович.

Крут. Алекс.

Разбился.

Погиб.

Серьёзно?

Перед глазами стоял его взгляд там, на катере. Разбился? Бессмертный Алекс попал в глупую аварию? Это казалось просто невозможным. К горлу подступала тошнота. К мыслям – хаос.

«Просто доверься мне. И я не подведу, крошка».

Я резко обернулась на Тема. Тот сидел прищурившись, но удивленным не выглядел.

– И что это значит? – задала вопрос, чувствуя, как тело мелко потряхивает.

«Дорверься мне. Просто доверься мне».

– Ты же видела. Перенервничал человек. Бывает, что поделать.

Тём с невозмутимым видом вытер руки салфеткой и, смяв её, положил на край стола.

– Ты, кажется, хотела посмотреть, что на флешке.

Ларионов указал глазами на сумку с ноутбуком, и теперь нахмурилась я.

– Ладно, оставлю тебя ненадолго. Важный звонок.

Он удалился, а я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Самое время получить ответы.

Глава 53. Верно рассчитал

*** Это было письмо.

Мне. Разумеется, от Крута.

Значит, я не ошиблась, и именно он передал матери послание. Вчитывалась в строчки и хмурилась всё сильнее.

Черт тебя подери.

Ублюдок, какой же он ублюдок.

На глаза наворачивались слезы, сдерживала их, но на этот раз сопротивление эмоциям давалось невероятным трудом. Я почти никогда не плачу, а вот сейчас хотелось выть.

Мысли душили, отбирали силы. Выворачивали наизнанку.

Зачем он так?

Хотя, чего я ожидала?

Это же Алекс. Алекс, мать его. С того света или нет, но он сумел организовать мне финальный нокаут. Некоторое время так и сидела, пялясь перед собой. И даже не заметила, как подкрался Ларионов.

– Не хочу тебе мешать, крошка, но ты закончила? И насколько опасно к тебе сейчас подходить? Выглядишь, будто готова разнести в пух и прах любого, кто потревожит. Мне ещё прогуляться?

Я подняла на Тема взгляд. Прогуляться? Что он сейчас сказал?

– Понятно, – кивнул Ларионов. – Если захочешь поговорить, я здесь.

Мой товарищ не улыбался, он настороженно меня разглядывал и хмурил брови.

– Может… Я могу чем-то помочь? – снова предпринял попытку заговорить.

– Нет, ничего не нужно.

– Как ты?

– В порядке.

– Уверена?

Теперь просто кивнула.

Обычные слова давались с трудом, в горле ком стоял. Тём недоверчиво прищурился, но настаивать на разговоре не стал.

– Наш номер седьмой, это на втором. Предлагаю принять душ и немного поспать. Можно даже всю ночь. Обещаю, не подкатывать с пошлыми шутками и не шутками тоже.

Ларионов продал руку, предлагая мне встать, но я как будто только сейчас осознала весь кошмар обрушившихся на меня новостей. Посмотрела на руку, на самого Тёма и, помотав головой, резко поднялась с места. Но сделав несколько шагов по направлению к лестнице, всё же обернулась:

– Я в номер. Одна.

Звенящая тишина в ответ и обеспокоенный взгляд. Но Ларионов и здесь проявил благородство. Он не двигался с места, сунув руки в карманы джинсов. Лишь слегка кивнул на мои слова, но вслед не отправился.

Номер был крохотный, мебель практически отсутствовала: кровать, тумба, стул, а само убранство вызывало вопросы. Ощущение, что здесь давно никто не останавливался – на тумбе слой пыли. Впрочем, меня всё это сейчас не особо беспокоило.

Душ принимала без эмоций, просто стояла под ледяными струями и смотрела на мокрую плитку, которая от напора покрывалась капельками воды всё больше. А затем втирала в кожу гель для душа с приторным ароматом ванили, и отчего-то эта наполнившая душевую сладость начинала раздражать. Не бывает ванильных финалов в жизни. В случае со мной это исключено.

Что я здесь делаю и зачем?

Пыталась себя убедить, что это просто слова Алекса. А он умеет манипулировать, не договаривая. Наверняка ведь специально всё это написал. Знал, как именно прозвучит его послание.

И всё же, письмо – не пустой звук. Крут всегда двигался к пьедесталу полуправдой, но всё, что он произносил, оказывалось фактом. Пусть и искаженным оттого, что понять одну и ту же фразу можно по-разному. В этом была его сила – Алекс вызывал страх истиной.

Допустим, есть шанс, что меня обошла стороной катастрофа, но и то, что она всё же произошла, вероятность огромная. Если полунамеки Крута окажутся той самой сковывающей по рукам и ногам правдой – как я жить с этим буду?

Ответа, к сожалению, не находила.

В любом случае, я должна взять себя в руки. Обязана. Обернувшись в полотенце, вышла из ванной и тут же уткнулась взглядом в аккуратно разложенные на кровати джинсы и майку, которые предусмотрительно оставил для меня заботливый Ларионов. Ларионов.

Ла-ри-о-нов.

Черт.

Я вдруг сильно зажмурилась и, опустившись на колени, ударила ладонями по кровати. И ещё раз. И ещё. Одежда под ладонями смялась от моих действий, тогда я сама скинула ее в порыве и принялась бить по матрасу так яростно, как будто могла этим что-то поменять.

Облако пыли от моих ударов взмывало вверх и рассеивалось в ускользающих лучах заката. А я продолжала молотить по покрывалу, как по груше, продолжая выплёскивать ненавистные эмоции.

Лишь почувствовав, как горят ладони, поняла, что по щекам катятся слезы.

Что же мы натворили?

Теперь меня то знобило, то бросало в жар. Я растирала плечи руками и кусала губы, чтобы не кричать. Я пробиралась пальцами в волосы и сжимала их с такой силой, что кожу головы начало жечь от боли. А потом снова лупила по кровати.

Пусть всё окажется неправдой.

Пусть.

Неправдой. Неправдой, неправдой.

Немного успокоившись, я оперлась о стену позади, вытянув ноги, и устало закрыла глаза. И сколько так просидела понятия не имею, а когда пришла в себя, комната уже погрузилась в темноту.

Вскоре услышала, как в замке проворачивается ключ, и затаила дыхание. Дверь номера открылась, узкая полоска света от входа протянулась до подоконника, однако вошедшего видно не было. Послышался осторожный шаг, и в обзоре показалась вытянутая тень от света в коридоре. Я готова была обороняться, но выдохнула, когда услышала голос Ларионова:

– Лер? – позвал он меня, я же быстро вскочила и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Тук-тук, к тебе, можно?

– Тём, нельзя.

– Я уже всё видел вообще-то, и ещё бы посмотрел.

Я не отвечала. Просто глубоко вдыхала и выдыхала, пока Ларионов топтался на пороге, в комнату не заглядывая.

– Нельзя, – прошептала едва слышно и громче добавила: – Нельзя.

– Ладно. Если ты настаиваешь, я приму…

– Ты можешь уйти? Снять другой номер. Рядом.

– Но…

– Пожалуйста, Тем.

– Ладно, я что-нибудь придумаю.

Ларионов не уходил.

– Лер, – позвал меня. – Какая бы ещё хрень не произошла, что бы там не оказалось на флешке, я буду рядом. Ты слышишь меня?

Слышу, Тем. Ты не будешь. И здесь мы бессильны.

– Ты не думай, что меня напугать возможно. Я с тобой, ясно?

– Хорошо, – произнесла в ответ, глотая очередной ком.

Так странно. Ещё пару часов назад, я волновалась лишь об одном, что Тем увидит на видео моё прошлое, узнает, что я творила. Как подставляла его близких, как начинала своё путь на самое дно. Поймёт, в чем замешана, в каких громких делах и гнусных подставах. И этот компромат действительно был на флешке. Крут не соврал и здесь.

Отвратительные доказательства моего тёмного прошлого во всей красе на маленькой микросхеме – вот что вызывало ужас ещё вчера. А сегодня всё изменилось.

Теперь это не имеет значения. Ведь там, в письме, Крут назвал имя третьего, кто приезжал в гостиницу двадцать шесть лет назад. Туда, где работала моя мать. Тогда, когда она была в отчаянии из-за мужа-тирана и, напившись, даже не запомнила, кто из троих мой отец.

Дверь захлопнулась, а я быстро натянула джинсы и футболку.

Возможно, убираться отсюда придётся ночью и времени на сборы не будет. А во-вторых, Тему я прикоснуться к себе не дам. Пока все не выясню.

Странно, но уснула я быстро. И если бы кто решил этой ночью лишить меня жизни, ему бы с лёгкостью это удалось – казалось, развеять мой сон не смог бы ни один оркестр в мире.

* * *

– Крошка, пора.

Когда я открыла глаза, Ларионов стоял в проёме и указывал взглядом на кофе в руках. Убедившись, что я его вижу, он шагнул в комнату и оставил напиток на тумбе.

– У тебя минут пятнадцать и выезжаем. Прости, раньше тебя разбудить не вышло. Во-первых, ты супер очаровательно спишь, а во-вторых, ты будто в отключке была. Я решил уже, что в машину так и придётся тебя нести. Вместе с подушкой, которую ты обнимаешь.

Тем немного улыбнулся и снова стал серьезным. Но я из себя выдавить ответную улыбку так и не смогла.

– Спасибо за кофе.

Ларионов кивнул, поджал губы и, вздохнув, отправился на выход. А когда дверь за ним закрылась, я быстро поднялась с кровати. Сейчас, когда первый шок сошёл, начинали долбить новые мысли. Чем скорее всё проясниться – тем лучше. А сейчас нужно ехать по адресу, указанному в письме. И других вариантов нет.

Поэтому вскоре плюхнулась на пассажирское сидение, удивив Ларионова своим появлением. Но комментировать мои быстрые сборы мой товарищ не стал.

Он вообще сегодня оказался молчалив. Не думаю, что Тём навсегда завязал с шутками, но обещание не пошлить пока что сдерживал. А когда я объяснила, что нужно сделать крюк, заехав на автовокзал одного из населённых пункта, лишь брови поднял.

– Ну надо, так надо. Может, хоть скажешь, зачем мы меняем направление?

– Нет.

– Понял.

Выдержав небольшую паузу, он всё же добавил:

– Я надеюсь, ты оценишь, какой я изумительный и сговорчивый. А то знаешь ли, ни черта не понимать – такое себе приключение. Но видишь, ради тебя я готов. Не отвечай, додумывай всё что там у тебя внутри накопилось, и возвращайся ко мне. Потом отблагодаришь.

Он замолчал, бросил в меня припечатывающий к месту взгляд и снова отвернулся на дорогу. Я всё-таки поблагодарила Ларионова за учтивость, правда, только мысленно. А затем посмотрела в окно. Мимо неслись поля, сменялись лесополосы, темнело небо, где-то прозвучал раскат грома, и вдалеке взметнулась стая птиц. Я ещё какое-то время наблюдала за переменившейся погодой, но когда по лобовому забарабанили капли дождя, фон всё же размазался в массу, а я перенеслась мыслями в письмо от Крута. "Ну здравствуй, милая. Успела соскучиться? Брось, ты чувствуешь ко мне нечто большее, чем ненависть. Иначе бы не расстроилась, узнав о моей смерти. Ведь я знал то, что и ты бы хотела выяснить, верно? А если ты это читаешь, то увы. В живых я не числюсь.