Текст книги "Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре."

Автор книги: Тиа Атрейдес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Впервые принцесса не выглядела несчастной и одинокой, и в глазах её светилась любовь. А огромный страшный дракон, умирая, терся об неё носом, и улыбался ужасной клыкастой пастью. Мия смотрела на них, и плакала, чувствуя, как горько их нежданное и такое короткое счастье. Она не могла оторвать завороженного взгляда от затуманенной синевы драконьих глаз, пока к ней не приблизился её рыцарь, и не обнял. Тогда наваждение схлынуло, и она осознала, что осталась на холме совсем одна, и огонь, пожирающий траву, у самых ей ног. Рыцарь подхватил её на руки, и понес прочь. А принцесса с холма смотрела им вслед, и Мия видела в её глазах слезы – золотой дракон умирал, и не было никакой надежды, что он снова поднимется в небо. И принцесса умирала вместе с ним, сгорая в сияющем драконьем пламени, но сквозь пламя она улыбалась ей, и Мия чувствовала, что принцесса радуется. Радуется за неё и рыцаря, потому что их любовь не обречена сгореть.

Музыка смолкла, и сказочный замок развеялся утренним туманом. Остался только взгляд, горький и счастливый синий взгляд умирающего дракона. Леди Тейсин снова осознала себя, услышала уличный шум, почувствовала, что-то твердое под пальцами, и что-то горячее и мокрое на лице. Отец и Её Высочество куда-то ушли, и она осталась наедине с Тигренком, возлюбленным принцессы. Она утерла нечаянные слезы, и в смущении снова взглянула на юношу. Ей показалось, что только что она заглянула ему в душу, и узнала самую сокровенную его тайну. Он по-прежнему был прекрасен, но больше не казался ей единственным на свете. Восторг и вожделение исчезли, сменившись сочувствием. Мия помнила всё, что он ей показал, словно эту грустную сказку много-много раз слышала в детстве, а сейчас вдруг увидела в книге... и поняла, что это вовсе не сказка.

– Так это правда? Ты любишь её? – Мия подошла к Тигренку и присела рядом. – Ты на самом деле умираешь?

Тигренок светло улыбнулся и кивнул, и вдруг взял её за руку и поднес к губам:

– Прости, – беззвучно шепнул и поцеловал её пальцы.

– Она знает? – почему-то ей показалось, что в эту тайну посвящена она одна.

– Нет, – Тигренок помотал головой и приложил палец к губам. – Не говори ей, пожалуйста.

Он не мог говорить, но Мия поняла и так. И кивнула согласно в ответ. На миг ей показалось, что Тигренок, как в той сказке, окутан золотым пламенем, но подумала, что это просто солнце запуталось в золотых волосах.

Барон Тейсин и Её Высочество беседовали, прохаживаясь по небольшому саду позади особняка. Лорд выказал себя достаточно благоразумным человеком, не став перечить Её Высочеству, когда предложила оставить Мию и менестреля одних. Хоть он и не понимал, чего ради это делать, но послушался беспрекословно, чем заслужил уважительный взгляд со стороны принцессы. Достаточно коротко Её Высочество посвятила барона в некоторые подробности происшествия с его дочерью, и заверила в том, что Светлый маг сам лучше всех справится с последствиями собственной неосторожности.

Лорд Тейсин понимал, что Её Высочество умалчивает о гораздо большем, чем рассказывает, но и этого было ему вполне достаточно, чтобы тихо ужасаться собственной глупой смелости, и радоваться невероятной удаче. Умудриться встрять между колдуньей и её любовником-магом, и остаться в живых – сказочное везение и милость судьбы. А уж после этого ещё и не превратиться в персону нон грата, и сохранить надежду стать тестем лучшего друга короля... никаких благодарственных молитв Светлой Райне не достаточно.

Честно предупредив барона, что в случае сватовства лейтенанта Дуклийона к его дочери он рискует не просто потерять спорное и хлипкое расположение Её Высочества Регентши, но и пополнить длинный список её врагов одним из первых номеров, Шу почла свой долг исполненным.

Позавчера принцесса нагрузила Тигренка изрядной стопкой книг по магии, клятвенно пообещав шкуру с него спустить, если за два дня не прочитает и не усвоит раз и навсегда, что маг должен сначала хорошенько подумать, а потом только захотеть, не говоря уже про что-то сделать. Особенно маг искусства, которому не требуется ни заклинаний, ни артефактов, вообще ничего, кроме четко сформулированного и осознанного намерения и сильного желания. А там уж не важно, попадется ему под руку музыкальный инструмент, или карандаш с бумагой, или кусок глины... по большому счету для магии искусства не нужно ничего, кроме вдохновения.

Возлюбленный слушал лекцию в духе мэтра Эридайга, кивал согласно и ухмылялся до ушей, на всякий случай прикрываясь самым здоровенным фолиантом. Да уж, смешно... всерьез учить магии домашнего кота. Ну и ладно, сколько можно придуриваться, тут уже слепому ежу понятно, что ошейник на нем скорее украшение, нежели знак рабства. Какой из него, к демонам, невольник! Как из мантикора певчая канарейка.

С Закеримом оказалось ещё проще. За эти дни он успел как следует осознать, что без Мии жизнь ему не в радость, и согласился в ближайшее же время официально посвататься к ней. По мнению Шу, из неё вполне сможет выйти достойное пополнение маленькой компании. Девушка достаточно умна и смела, чтобы не стать в руках Ристаны безмозглым орудием, и её отец тоже не настолько ценит сиюминутную выгоду. Если бы Зак не захотел жениться на Мие, принцесса ни за что бы не стала раскрывать перед семейством Тейсинов магические способности Тигренка, а и свое отношение к нему и подавно. Слишком большое искушение для любого аристократа заслужить благосклонность Её Высочества Регентши, преподнеся на блюдечке столь ценную информацию, как уязвимое место принцессы Шу. А уж старшая сестренка непременно найдет способ ткнуть в это место побольнее, желательно, со смертельным исходом.

Но пока все складывалась достаточно удачно и для барона с дочерью, и для Шу. Через два дня состоится Большой Осенний Бал, на котором Закерим Дуклийон сможет объявить о своей помолвке с леди Тейсин, а поговорит с ней хоть сегодня. Принцесса была совершенно уверена в том, что Тигренок прекрасно справится со своей задачей, и если вдруг у Мии раньше и были какие-то сомнения на счет любви к Заку, то после общения с менестрелем не будет на свете чувств крепче. Если уж на пустом месте вызвал у девушки любовное помешательство, то со столь благодатным материалом грех не сотворить шедевр.

Шу не ошиблась в любимом. Когда Мия вышла в сад в сопровождении Тигренка, её было не узнать. Леди светилась счастьем, и смотрела на принцессу, как на мать родную. Она разрумянилась, повеселела, и через слово упоминала лейтенанта Дуклийона, так мило при этом смущаясь. И почти не обращала внимания на Тигренка, изредка только кидая на него сочувственные взгляды. Принцессе даже стало интересно, что же такое ненаглядный ей наплел? Но, главное, подействовало.

На прощанье Её Высочество подмигнула Мие и торжественно заявила, что Его Величество дает свое королевское благословение на брак леди Тейсин с лейтенантом Дуклийоном, и не позднее, чем завтра, лорд Закерим Татиус Жофран Дуклийон явится просить руки леди. Мия просияла и чуть не бросилась к принцессе обниматься, но под строгим взглядом отца ограничилась реверансом и предписанной этикетом благодарностью.

Оставшиеся перед балом дни принцессе Шу очень хотелось провести в тишине и покое, вдвоем с возлюбленным, но мечты на то и мечты, чтобы оставаться неосуществленными. По донесениям конторы капитана Ахшеддина, Ристана продолжала грязную игру с целью не допустить брака короля с леди Дарниш, и поскорее обзавестись полностью покорной её воле королевой и наследником.

По столице расползлись очень странные слухи о Его Величестве. Будто бы король неизлечимо болен, причем всем, что только есть на свете смертельно опасного. И в то же время активно муссировался слух о том, что Её Высочество Регентша настолько озабочена сохранением династии, что готова оказать всемерную поддержку и покровительство той отважной леди, что решится подарить Валанте нового наследника престола. Лишь бы только она была достаточно знатного рода и не младше пятнадцати лет, чтобы наследник родился побыстрее и здоровым.

Учитывая, что Таис в этом году только исполнялось четырнадцать, из списка одобряемых Регентшей королевских невест она исключалась. Зато на Осеннем Балу планировалось настоящее нашествие орды благородных девиц. И большой скандал между знатными семьями, имеющими дев на выданье. До смерти Мардука никому и в голову не приходило оспорить его решение и ввязаться в драку за теплое местечко королевской родни, но теперь... Ристана практически открыла дуэльный сезон. Слухи Её Высочество распускала грамотно и продуманно. Щедрые посулы, приправленные долей страха – что будет с Валантой, если династия прервется? – и подогретые извечным соперничеством между благородными домами. Что ещё нужно, чтобы поставить провинцию на грань междоусобицы? Разве что немножко подтолкнуть народ угрозой повышения налогов... так за чем дело стало? На ближайшем заседании Королевского Совета можно издать любой нужный указ, и свалить ответственность хоть на короля, хоть на ширхаба лысого.

Планируемое старшей сестрой развитие событий никак не устраивало принцессу Шу. И, самое обидное, что поделать она ничего не могла – пока король не достигнет совершеннолетия, он сам не имеет права выбирать себе невесту, только с одобрения Регентши. А отказаться в ближайшее время вступать в брак для него означает вызвать шквал возмущения всей Валантской аристократии. Единственной надеждой Шу в этой тяжелой ситуации оставался маркиз Длинные Уши. Её Высочество Регентшу, закусившую удила в предчувствии грядущей единоличной власти, вряд ли уже способно остановить хоть что-то кроме прямого приказа Императора и угрозы полного отстранения от управления Валантой.

Мало вероятно, конечно, что Его Всемогущество расщедрится на личное письмо, но Дайм Дукрист за десять лет успел доказать всем заинтересованным лицам, что его тихие и ненавязчивые рекомендации частенько имеют вес гораздо больший, чем Императорский грозный рык. Те же неосторожные, не принявшие всерьез высказанные с мягкой улыбкой пожелания Тяжелой Руки Императора, послужили для остальных весьма убедительным примером. А уж смельчаки, или наглецы, посмевшие лично пожаловаться Его Всемогуществу на возмутительно своевольные и незаконные действия маркиза, сильно пожалели, что на свет родились. То есть Император их, разумеется, выслушал, заявил о своей полной непричастности к проделкам нехорошего мальчишки, покачал укоризненно головой и пообещал разобраться как только, так сразу... но, к сожалению, не успел. Потому как не прошло и недели, как поместье жалобщиков оказалось снесено наводнением вместе со всеми обитателями. Причастность к разгулу стихий маркиза Дукриста установить не удалось, да никому особо уже и не хотелось. Да если бы и хотелось... при большом везении наткнулись бы на Её Высочество Шу Суардис, немного поэксперементировавшую с погодой в соседней пустыне. На своей, кстати, территории.

Принцесса с удовольствием провела бы подобный эксперимент и со своей старшей сестрой, и с Придворным Магом... если бы силенок достало. Но сталкиваться с Рональдом напрямую она не решалась, слишком уж малы были шансы на победу. И, несмотря на то, что все военные авторитеты в один голос твердят, что лучшая защита – это нападение, Шу приходилось в основном обороняться. Как достать ненавистную старшую сестру, Шу не представляла. Убить её не получится, слишком хорошо Рональд позаботился о её защите. Влиять на неё через тех, кого она любит, не выйдет тем более, за неимением оных. Ни детей, ни любимых мужчин, ни близких родственников у Ристаны не водилось. Единственный человек, к которому Её Высочество относилась не как к мебели, был её муж, Первый Советник Адан. Но и его потерю она вряд ли заметила бы раньше, чем через год. Устраивать мятеж? Упасите боги от такой напасти. Шу прекрасно помнила, во что вылилась подобная попытка Рональда этой весной. Если бы не Гильдия Тени и Лунный Стриж, неизвестно, чем бы все обернулось. Но смерти короля Мардука восстание Пророка Чистоты поспособствовало. Не будь его, отец прожил бы ещё не меньше года.

До сих пор у Шу при воспоминании об отце наворачивались слезы. В отличие от Кея, она не могла себе позволить распуститься и предаться горю хоть на час. Только под защитой своей Закатной Башни она чувствовала себя в относительной безопасности. Но не могла же она посадить брата у себя в покоях под замок? И приходилось все время держать его в поле зрения, чтобы некоторые особо ретивые Тёмные не сотворили с ним какой-нибудь мерзкой пакости. Это после коронации, да после высочайшего Императорского указа о невозможности Ристане наследовать трон ни при каких условиях, угроза жизни Кея несколько отступила. Ровно до рождения у него наследника. Так что полноценный траур по отцу, со слезами, воплями и истериками, так и не состоялся, ограничившись одними алыми лентами.

И вот снова невозможно забыть об интригах ни на день. И приходится с нетерпением ждать приезда бывшего возлюбленного, не зная, как он отреагирует на некоторые новшества в её жизни. Хоть они и не были никогда полноценными любовниками, но спал-то Дайм в её постели. И вряд ли маркиз Длинные Уши обрадуется, увидев на своем месте Тигренка. Не особо умея молиться, Шу все же пыталась уговорить Светлую Райну явить чудо и не позволить Дукристу и Тигренку поубивать друг друга. Три с половиной года Дайм был её самым лучшим другом, её самым верным помощником и защитником. Так неужели теперь он откажет в помощи? Или ей придется выбирать между спасением брата из очередной паутины, сплетенной неразлучной парочкой на букву "Р", и любовью к Тигренку? Но ведь притвориться перед Даймом, что она не любит никого другого, не удастся, как ни старайся. Самое забавное, что самого Дукриста Шу любила по-прежнему. Как самого близкого и родного человека, которому всегда можно доверять, для которого можно сделать все, что угодно.

***

Усатый запыленный наемник кинул мелкую монетку мальчишке, принявшему поводья усталой лошади, и зашел в полупустой зал придорожной таверны. К вечеру здесь всегда собиралось побольше народу, но полным заведение не бывало почти никогда. То ли неудачное расположение почти у самых городских ворот, то ли ленивый повар, благодаря которому в таверне вечно стоял запах подгорелой каши, то ли скверненькая репутация беспокойного места и невзрачная вывеска отпугивали большинство возможных посетителей. Но коренастому матерому вояке со старым шрамом на шее под ухом на репутацию, как, впрочем, и на повара, было совершенно наплевать. Сидящему в глубине зала за третьей кружкой пива небогато одетому мрачному типу до качества местной кухни тоже не было дела, а пиво везде пиво.

– Что за ослиную мочу подают в этой тролльей дыре? Что, нормальной гномьей самогонки не осталось? Пьянчуга трактирщик сам выжрал? – скроив сердитую физиономию, наемник плюхнулся на лавку напротив тощего нелюдимого субъекта.

– Нормальная ячменная брага. Не нравится, не пей, – буркнул в ответ не удосужившийся поднять на собеседника глаз субъект. – От гномьей самогонки изжога с язвой бывает, а мне, в отличие от некоторых, здоровье дорого. Я, может, до ста лет дожить собираюсь.

– Похвальное намерение, – наемник заграбастал последнюю, четвертую кружку с пивом со стола и отхлебнул, скривившись. – Дерьмо, однако.

– Не дерьмее прочего. Мы люди простые, к тонким винам не приученные, нам и пиво сойдет, – пронзительно-внимательный взгляд, цепко обежавший остальных посетителей забегаловки, мало соответствовал общему потрепанно-расхлябанному виду любителя пива. – Между прочим, пиво не бесплатное!

– За эту мерзость ещё и платить? Тьфу! – вояка отставил почти полную кружку. – Эй, трактирщик! Неси нормального пойла, да не вздумай разбавлять! – привычно-командирские нотки в хриплом голосе заставили трактирщика подскочить и оторваться от всегдашнего раздумчивого протирания кружек собственным некогда белым фартуком.

– Чего господину подать? Вот, фарнийское белое имеется, или молодое местное? – и то, и другое не сильно отличалось от кислого пива, и казалось разбавленным продуктами жизнедеятельности одного осла.

– Какое, к демонам, фарнийское?! Гномьей водки кувшин давай, живо! Принесешь разбавленную, клянусь, прирежу вместо барашка! И лепешек, что ли, давай... у тебя чего не горелого есть? Бегом! – наемник выразительно постучал по столу серебряной кроной, и трактирщика словно ветром унесло. Как, впрочем, и троицу скромных мирных торгашей, допивавших свое пиво в уголке. Купцов, правда, по совершенно другой причине. Их многолетний опыт настойчиво подсказывал, что от наемника, заказавшего кувшин гномьей водки, следует держаться как можно подальше.

Неопрятный трактирщик ушел в подвал за нераспечатанным кувшином, и мужчины за столом остались одни. Тут же из-за пазухи мрачного типа в руки наемника перекочевал запечатанный конверт, и тяжело звякнувший кошель – в обратном направлении.

– Есть ещё кое-что, сударь, – едва слышным шепотом обратился к наемнику собеседник. – Не касающееся этих дел... э...

– Ну, что мнешься, выкладывай, – обычно агент не имел привычки мекать и бекать.

– Это... короче... у принцессы, по слухам, новый любовник... – ему не платили за информацию такого рода, но после стольких лет успешного и высокооплачиваемого сотрудничества соглядатай счел своим долгом предупредить шефа о том, что напрямую его касается.

– И что? У Её Высочества их легион, – маркиз Длинные Уши не сразу понял, с чего бы его агент обращает внимание на такую ерунду.

– У другой принцессы, – неприятно было преподносить эту новость первым, но кто предупрежден, тот вооружен, а такого щедрого работодателя где ещё найдешь?

– Кто? Подробнее! – голос маркиза оставался таким же тихим и ровным, но от его спокойного тона агента пробрала холодная дрожь.

– Менестрель, невольник, куплен принцессой неделю назад у Биуна, откуда взялся, неизвестно. Работорговец молчит, как рыба об лед. Сопровождает принцессу всюду, она сама заказывала для него одежду у королевского портного, на сотню золотых. Похоже, на завтрашнем балу тоже будет присутствовать.

– Имя.

– Тигренок. Настоящего имени не знает никто. И ещё. Или он немой, или под заклятием молчания.

– Спасибо, – маркиз скупо кивнул, не обижая агента дополнительной платой. Этой информацией тот поделился просто так, по-дружески, если в принципе возможны какие-либо человеческие отношения осведомителя и главы Императорской Тайной Канцелярии.

Трактирщик, нагруженный блюдом с закусками и кувшином водки, застал совершенно обыкновенную, ничем не примечательную картину. Двое случайных посетителей увлеченно спорили о фаворитах на завтрашних скачках, и приветствовали явление запечатанного кувшинчика неподдельной радостью и грубыми шутками. Менее, чем за час, мужчины прикончили гномью отраву вместе с копчеными свиными ребрышками, пошатываясь, взгромоздились на лошадей и отправились на поиски дальнейших приключений на свои нетрезвые головы.

Зеркало замерцало и запело, привлекая внимание мага к желанию одного из коллег пообщаться. Рональд отвлекся от излюбленного занятия – изучения выносливости к боли очередного несчастного раба, – и, велев тому прибрать последствия эксперимента, подошел к покрытой рябью стеклянной поверхности. Коснувшись рамы, он активизировал заклятие со своей стороны и встретился взглядом с щуплым седобородым мужчиной с пронзительно черными, полуприкрытыми тяжелыми темными веками глазами.

– Приветствую вас, Магистр, – вежливо поклонившись собеседнику, Рональд выжидательно уставился на него.

– И тебе утречка добренького, – старый лис пребывал в подозрительно хорошем расположении духа. И, по обыкновению, называл утром послеобеденное для всех нормальных людей время. – Ну что, мальчик мой, снова непредвиденные обстоятельства? – ехидное хихиканье разозлило Рональда, но спорить и оправдываться перед вредным старикашкой он не стал, памятуя о том, что это всегда выходит себе дороже.

– Вы, как всегда, удивительно проницательны, Магистр, – Придворный Маг из принципа не называл его учителем, зная, как тому хотелось бы это услышать.

– А ты, как всегда, удивительный лопух! Боги, ну с кем приходится работать... я не понимаю, почему до сих пор вожусь с тобой! Какая бездарность! Зачем я взял тебя в ученики? Не иначе, помрачение нашло! – сегодня магистр Тхемши ругался на удивление неубедительно, сократив привычную обличительную речь более чем втрое. – Такого балбеса днем с огнем не сыскать! За что мне на старости лет такое наказание? Нет, ну почему именно тебе надо было доверить столь ответственное дело? Лучше бы на этом месте сидел облезлый ишак, меньше бы мне мороки! – Магистр на секунду примолк, чтобы отдышаться.

– Потому что я ваш лучший ученик, и любой другой с этого места слетел бы в два счета! И вы это прекрасно знаете, – после провала такого блестящего плана настроение у Рональда, и так не отличающееся радужностью, упало ниже подвала, и выслушивать нудные и неартистичные упреки бывшего учителя не хотелось совершенно. – Вы что-то имеете мне сказать, глубокоуважаемый?

– Хе-хе... не злись, мальчик, не злись, – заместитель главы Имперского Конвента Магов довольно покачал головой, выведя ученика из себя. – Какой ты несдержанный, право... хе-хе, – и принялся неспешно набивать трубку. Рональду оставалось только наблюдать за несносным старым интриганом, и молчать, стиснув зубы. Привычные утешения себя, любимого, придумыванием самой зверской пытки для гнусного старикашки не приносило удовлетворения, но помогало успокоиться.

– И с Длинными Ушами ты ещё не беседовал, ох-ох-хо, все-то тебе надо разжевать, – Магистр Тхемши затянулся и окутался клубами зеленовато-желтого дыма, от одного вида которого у Рональда запершило в горле. – И не знаешь даже, где его найти... нда. И это мой лучший ученик! Куда катится мир? Куда, я вас спрашиваю?

Не желая ввязываться в бесплодную дискуссию о собственной бездарности и тяжелой доле учителя, Рональд молча ожидал продолжения. Если бывший учитель хочет что-то сказать, скажет обязательно, если же не хочет, ничто его не заставит.

– Ну? Что уставился, дурак совсем? Что молчишь? Ась?

– Вашей мудрости внимаю, Магистр, со всем уважением.

– Что ты там мямлишь? Дохлые мыши с тухлой капустой во рту? Так прожуй, прежде чем со старшими разговаривать!

– Какого демона вам надо, Магистр?!

– Не дошло ещё? Ну, полный идиот! У нас есть шанс уж если не сманить поганца, то хоть отвлечь и поссорить с его ненаглядной!

– Угу.

– Угу... заугукался, тоже ещё, филин... ты хоть знаешь, где он сейчас? Молчишь? Эх, молодежь... ты хоть сам сообразишь, что ему на уши вешать, или тебе на бумажке написать? – злобному ехидству магистра не было предела. При этом он благополучно позабыл, что отследить перемещения маркиза не удавалось никому, кроме тех, кто накладывал на него заклятия, то есть самого магистра Тхемши и мессира Араукана, главы Конвента. Но упустить случай сравнять с землей самомнение наглого ученика? Да ни за что! Должны же быть в жизни простые и невинные удовольствия? Раз уж Рональду удалось закончить обучение целым и в здравом (почти) рассудке, в отличие от большинства неудачников, имевших нахальство напроситься к старейшему и сильнейшему Тёмному магу Империи в ученики, и дать выскочке по голове своими руками магистру уже не представлялось возможным, так хоть поиздеваться немного.

– Ладно уж, загляни в таверну "Ломаная марка", бездарь... тьфу! – Магистр смачно плюнул под ноги собеседнику и отключился с чувством глубокого удовлетворения.

Даже не видя мерзкого старикашку, Рональд почти слышал сухое самодовольное хихиканье и видел кривую усмешечку над седой бороденкой. Ядовито-зеленый плевок вонял, дымился и пытался прожечь дыру в полу, предусмотрительно покрытом слоем матового закаленного стекла, как раз ради любимой шуточки любимого учителя. И как ему не надоело каждый раз одно и то же? Традиция, наверное.

Несчастный раб, видевший всю сцену сравнивания грозного и ужасного Придворного Мага с залежами базальта под дворцом, дрожа и стуча зубами ждал приближения мучительной смерти. Как ни странно, он ничуть не ошибся. Да и как тут ошибиться, видя выражение лица Его Темнейшества, извергающего багровый дым из ушей...

Особо рассусоливать Рональду было категорически некогда, и смерть раба оказалась гораздо более быстрой и менее страшной, чем Придворному Магу хотелось бы. Грубый, невежественный мужлан не оценил великой чести, когда снимающий с него кожу маг называл его Магистром и глубокоуважаемым учителем.

Найти среди посетителей заведения маркиза не составило Рональду ни малейшего труда. Как и следовало ожидать, вид у Длинных Ушей был самый что ни на есть безоблачный и жизнерадостный. Тем более безоблачный и жизнерадостный, что узнать про любовника принцессы Шу ему так толком ничего и не удалось. Посещение работорговца результата не принесло, тот просто не помнил ни молодого раба, ни, тем паче, откуда тот взялся. Охранники торговца, как и служители городской тюрьмы, где обычно содержались рабы, тоже никакой нужной информацией политься не смогли, как ни хотели услужить важному имперскому чиновнику. Судя по всему, не так все просто с этим юношей, раз уж кто-то (скорее всего, Придворный Маг), озаботился стереть память всем, кто мог пролить свет на его происхождение. И ещё маркиза интересовал вопрос – а в курсе ли сама Шу? Или это её рук дело? Не очень похоже, но чего на свете не бывает.

Но всего этого Рональд, разумеется, не знал, подсаживаясь за столик пожилого северного купца, в одиночестве отдающего должное местной кухне.

– Не помешаю? – не дожидаясь ответа, маг стряхнул со стула воображаемые крошки и уселся.

– С каких это пор вас может смутить такая мелочь? – Дайм приподнял бровь, продолжая вдумчиво отрезать тупым столовым ножом утиное крылышко.

– В смысле, приятного аппетита, коллега, – Рональд слегка улыбнулся с намеком на вежливый кивок.

– И не надейтесь, коллега, не подавлюсь, – маркиз улыбнулся не менее дружелюбно.

– Мечты, мечты... и тем не менее, коллега, кое в чем наши интересы совпадают.

– Спасибо, крови младенцев не пью, – отпив глоток красного, маркиз изящно промокнул губы салфеткой.

– Фи, разве стал бы я предлагать вам столь не модный нынче напиток? Разве что кровь юных, светловолосых, весьма одаренных менестрелей... – Рональд выудил из воздуха бокал белого лорнейского и демонстративно принялся разглядывать его на просвет.

– Вы меня ни с кем не спутали, коллега? Меня ничья кровь на данный момент не интересует.

– Возможно... не кровь главное, – Рональд неспешно смаковал вино. – Есть на свете и более интересные вещи... и явления... коллега,– между собеседниками повисло напряженное молчание. Придворный Маг пытался понять, что же именно известно Загребущим Лапам Императора, и приходил к выводу, что о его собственной причастности к появлению в Закатной Башне вышеназванного менестреля маркиз, как минимум, догадывается. Держать паузу оба могли до бесконечности, но маг не ради театральных эффектов сюда пришел.

– Могу предположить, что некоторые явления вас, маркиз, касаются непосредственно. В частности, последствия появления рядом с небезызвестной вам дамой некоего музыканта.

– Возможно да, возможно нет. Уж вас, дорогой коллега, не касаются точно.

– Не угадали. Возможно, у вас сложилось несколько превратное мнение, исходя из прискорбного непонимания между нами в прошлом, но, позвольте вас заверить, между нами довольно много общего.

– Да неужели? Вы меня заинтриговали.

– Не буду ходить вокруг да около. У меня есть к вам предложение.

– Слушаю внимательно.

– Для начала, немного информации. Просто так, из солидарности, – Рональд снова отпил вина и продолжил, не обращая внимания на ироническую улыбку маркиза. – Небезызвестная вам дама, по самым достоверным данным, питает к юноше весьма серьезные чувства, хоть, возможно, и не отдает себе пока в этом отчета. И, по всей вероятности, это увлечение вскоре перерастет в нечто гораздо большее.

– Скажите мне что-нибудь новое, – маркиз сохранял невозмутимое спокойствие, продолжая кушать утку.

– Извольте. Молодой человек – наемный убийца, Призывающий. Уважаемая дама держит его под полным контролем с помощью сильного артефакта, но, стоит ей ослабить поводок, и ей будет угрожать нешуточная опасность.

– Ну так вам что за интерес сообщать мне эти сведения? Для вас, коллега, прямая выгода, не так ли?

– Это всего лишь видимость, коллега. Не взирая на наши разногласия по некоторым вопросам, мне не хотелось бы лишаться общества вышеозначенной дамы. И, объединив наши с вами усилия, столь прискорбно неоднозначную ситуацию возможно разрешить ко всеобщему удовлетворению.

– Что конкретно вы предлагаете? С чем вам не удалось справиться самому?

– Сами знаете, мне хода в Закатную Башню нет, и вряд ли дорогая дама прислушается к моему мнению достаточно внимательно и позволит обезвредить угрозу. В отличие от вас.

– То есть, вы предлагаете мне, воспользовавшись её доверием, убить её любовника? Я вас не узнаю.

– Ну что вы, коллега. Ликвидация мальчишки для меня вовсе не проблема, а вот для вас... гораздо важнее последствия. Юношу я вполне могу взять на себя, вам достаточно будет просто отвлечь внимание дамы, чтобы она не вмешалась и не повредила сама себе. Но с её неразумной привязанностью все несколько сложнее. Вам же важно вернуть не только её верность, но и чувства, не так ли, коллега? Вот здесь я могу вам помочь. Совершенно безвозмездно и бескорыстно.

– Совершенно безвозмездно и бескорыстно? Не смешите меня, коллега.

– Скажу прямо, помешать моим планам она все равно не сможет, а вы... что ж, вы Светлый, следовательно, благородное чувство благодарности вам свойственно. Так же как и понятие долга и чести. И в данной ситуации я не попрошу от вас ничего. Совершенно ничего. Вы, как всегда, остаетесь нейтральны. Никаких законов Империи я не нарушил и нарушать не собираюсь, вы по-прежнему продолжаете блюсти всеобщую нравственность и не вмешиваетесь.

– Так вам нужно мое невмешательство... как просто, коллега.

– Да, так просто. И совершенно ничего для вас не будет стоить.

– Кроме провала моей задачи.

– Ни в коем случае! Династия не прервется, у Валанты будет совершенно законный король, законы останутся непоколебимы...

– А вы, коллега, насладитесь всей полнотой власти...

– Зачем? Власть... да на кой демон она мне сдалась? Меня привлекает всего-навсего спокойная, мирная жизнь, мои исследования... власть так хлопотна. Да и какой мне смысл взваливать на себя ответственность? Все равно, как ни старайся, Тёмного народ не полюбит, и моей заботы никто не оценит... нет уж. Есть на свете вещи поинтереснее власти.