Текст книги "Песнь первая. Дитя Грозы."

Автор книги: Тиа Атрейдес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Вкусное было... яблоко... – сидящий напротив мальчишка пытался отдышаться.

– А нечего дразниться, – довольный Кей показал язык.

– А нечего спать до полудня.

– Ещё скажи – нечего по чужому дому лазить до полуночи.

На этот справедливый упрек Закерим Дуклийон ничего не ответил, потому что за дверью раздался подозрительный шум. Не успели они вскочить на ноги и прикинуться благовоспитанными благородными юношами, как дверь отворилась.

– Утро доброе, Ваше Высочество.

С торжественным видом, достойным Императора, в комнату зашел камердинер принца.

– Доброе, – недовольно морща нос, Кей выхватил принесенную одежду. – Спасибо, не надо мне помогать.

– Как вам будет угодно, Ваше Высочество, – камердинер почтительно кивнул, пряча привычное неодобрение. – Извольте пожаловать к завтраку через четверть часа.

Принц удивленно воззрился на прислужника.

– Так рано?

– Его Превосходительство генерал Дуклийон распорядились.

– Хорошо, предай ему, мы будем вовремя.

Спешить Кею вовсе не хотелось – попасть в столицу всегда успеется. Да хоть бы и в следующем году. Но с Его Величеством не поспоришь.

Камердинер молча ушел, оставив мальчиков одних.

Быстро приведя себя в порядок, они вышли из комнат. У дверей уже поджидал дворецкий графа, чтобы со всем подобающим почтением сопроводить в парадную столовую.

За пределами собственных покоев принц преобразился. Уверенная, твердая походка, горделивая осанка, властное лицо, исполненные достоинства жесты – ни дать ни взять, будущий король. Юноша чуть постарше, почти точная копия генерала Фрая Дуклийона – что манерой держаться, что чертами лица – успешно изображал из себя свиту Его Высочества. О шальных мальчишках, только что мутузивших друг друга, уже ничто не напоминало.

– Его Высочество Кей Суардис, – провозгласил дворецкий.

Миновав склонившихся в почтительном поклоне слуг, Кей оказался в празднично убранной столовой. Навстречу уже спешил гостеприимный хозяин, сияя угодливой улыбкой.

– Доброе утро, Ваше Высочество, лорд Дуклийон.

От медоточивой любезности графа сводило скулы. Да и выглядел лорд Свангер, мягко говоря, не особо счастливым. Его супруга, молча присевшая в реверансе, казалась и вовсе воплощением мировой скорби.

– Как изволили почивать?

– Великолепно, граф. Благодарю. А как вам спалось? – Кей постарался улыбнуться как можно доброжелательнее.

– Э... превосходно, Ваше Высочество, благодарю вас.

Граф побледнел ещё сильнее. Его руки заметно задрожали, под слоем пудры проступили красные пятна. Для того чтобы почувствовать его страх, не обязательно было быть магом – лорд Свангер откровенно трясся, не в силах сдержаться.

Реакция графской четы на столь безобидный вопрос показалась Кею совсем подозрительной. И подозрения его подтверждались отсутствием в столовой ненаглядной сестрички. Ни лейтенанта Ахшеддина, ни леди Балусты Ахшеддин тоже в пределах видимости не наблюдалось.

– Сблаговолите к столу, Ваше Высо... чество, кхе... – голос графа все же дал петуха.

Сделав вид, что ничего странного не замечает, Кей уселся за стол. Короткий взгляд, брошенный на Зака, убедил его, что не он один не понимает, что тут происходит. Надменное лицо, легкий прищур серых глаз, упрямо выдвинутый подбородок – младший Дуклийон походил на бойцового пса, высматривающего, кому б вцепиться в горло. Как и всегда, если дело пахло неприятностями. Оба старших Дуклийона – Бертран и Фрай – выглядели поспокойней, но тоже настороженными. Или, скорее, выжидающими.

Он сам тоже решил немного выждать. Наверняка опасность прямо сейчас не грозит – не похож граф на охотника, ну никак. Скорее на загнанную дичь. Да и будь в этом доме хоть какая угроза, Её Заботливое Высочество камня на камне бы от поместья не оставила.

Любезно кивнув рассевшемуся за столом обществу, Кей приступил к завтраку, не забывая при этом изучать обстановку. Привычка оценивать окружающих с точки зрения возможной драки, накрепко вбитая Бертраном, сегодня показалась особенно полезной.

Внешне все было спокойно и благопристойно. Генерал Дуклийон завел вежливую беседу с хозяином поместья, Бертран с видом заправского повесы ухаживал за графиней, хозяйские дочки строили глазки им с Заком. Симпатичные девочки. Правда, слишком скромные и хрупкие. Наверняка только и умеют, что вышивать да бездарные стишата кропать. Вон, даже слова молвить не решаются, все на маменьку огладываются. Кей с неудовольствием отметил, что первые встреченные за долгие восемь лет аристократки никакого впечатления не произвели.

Минут через несколько один повод для волнения исчез – Её Высочество изволили явиться. Разумеется, с четой Ахшеддинов. И все злые и невыспавшиеся.

– Доброе утро, Ваше Высочество! Как спалось, Ваше Сиятельство?

Сестренкин голосок из коллекции 'орки бегут и прячутся' произвел на графа неизгладимое впечатление. По крайней мере, если судить по тому, как он натужно закашлялся и покраснел. Любезный генерал Медный Лоб тут же огрел его по спине, да так, что тот чуть не свалился. И не забыл наивежливейшее поинтересоваться, помогло ли. Бедняга Свангер судорожно закивал, пуча глаза и пытаясь вздохнуть. Ну ещё бы. Получить этакой медвежьей лапой...

– Леди Свангер, чудесное утро, вы не находите? – если бы Шу так улыбнулась ему, то первым делом он проверил бы, не падает ли люстра и нет ли в тарелке крысиного яду.

– Чудесное, Ваше Высочество, – от тона графини скисло бы не только молоко, но и гномья водка. Она еле дышала, будто кто-то уже держал её за горло. Несложно было догадаться, кто именно.

Сделав черное дело, принцесса как ни в чем не бывало уселась рядышком с ним и мило защебетала. О погоде, цветочках, видах на урожай, мировой политике и прочей ерунде. Добросовестные подпевалы в лице Эрке и Балусты поддержали светский треп, полностью игнорируя бледных хозяев.

Кея так и подмывало поскорее допросить сестричку с пристрастием – что такого натворили Свангеры и каким образом Её Высочество умудрилась их довести почти до нервного припадка. Будь хозяева поместья не Свангерами, а обыкновенными столичными прохвостами, можно было бы и не спрашивать. Те бы попадали в обморок от восторга ещё вчера вечером, только кортеж Их Высочеств появился у ворот.

Принцессе, видите ли, вчера по дороге возжелалось поохотиться. На мелкую дичь. То есть пум, медведей и тому подобное. Хорошо хоть, не мантикоров или гулей. Впрочем, если бы у этих тварей хватило глупости попасться по дороге, он бы и сам не отказался от парочки мантикорьих зубов или жала.

Местные медведи оказались непугаными. Настолько непугаными, что какой-то медвежонок лет двух попытался не спасаться бегством, а напасть на милую девочку, забредшую в лес не иначе как за малиной. Пришлось её защищать. Втроем, да с рогатиной, было почти неинтересно. И шкура оказалась никудышная – весна, мишки ещё не отъелись.

Вторая добыча доставила Кею гораздо больше удовольствия. Кугуара застали прямо над тушей лани. Конечно, если бы не Шу, подобраться этакой толпой к обедающей зверюге не удалось. А если бы не Баль – то и найти её в густых зарослях. Кошачью шкуру они сняли, и Шу тут же сотворила из неё очень даже приличный коврик. Правда, снимали вручную, и перемазались преизрядно. И мыться по дороге не стали – все равно ведь через пару часов их ждал и ужин, и горячая ванна...

Так что впечатлительный человек, коим граф Свангер не был, увидав принца с компанией, точно бы упал. Орки на тропе войны и то более мирно выглядят, чем перемазанная кровью, растрепанная принцесса Шу, на спор – чтобы извлечь из охоты максимум удовольствия, Кей затеял ещё и пари – напялившая на себя шкуру кугуара вместе с головой. Именно на орочий манер: голова вместо капюшона, верхние клыки блестят, и для пущего эффекта светятся красным стеклянные звериные глаза.

Шу расстаралась вовсю – состроила кровожадную физиономию, побуравила графа взглядом. Только магии не применяла, как договорились. И Кей выиграл. Раз граф не потерял дар речи, увидав сие чудо, и не свалился прямо на собственном крыльце, шкура досталась принцу. А забавно было бы сегодня явиться в ней к трапезе...

Под приятные воспоминания Кей прикончил плотный завтрак. Ни Дуклийоны, ни сестричка, ни Светлый со своей эльфийкой тоже на аппетит не жаловались. А вот графская чета к тарелкам почти не прикасалась. Только этикету ради.

Кей ещё разок пригляделся к сестре. Невыспавшаяся, да. А в остальном как обычно. Бледная, угловатая, с прической воронье гнездо. На взгляд Кея, для своих четырнадцати уж слишком тощая и серьезная. Хотя, много ли он видел девушек в крепости Сойки? Балусту, местных деревенских красоток, да ещё поварих и служанок.

Рыжие косички Баль тоже, как обычно, торчали в разные стороны, а зеленые глаза не отрывались от Эрке. Вот, пожалуй, единственная красивая девушка, которая ему до сих пор попадалась. Молодец Ахшеддин, быстро сориентировался – заявил на Балусту права сразу, как Шу её привела.

Лейтенант тоже выглядел вполне спокойно и обыденно. Аккуратен, подтянут, непроницаем. И не подумаешь, что этот невысокий, суховатый молодой человек с вечной ироничной усмешкой в теплых карих глазах – лучший боец Королевской Синей Гвардии. Эрке Ахшеддин даже из поединка с Призывающим Тень выходил победителем. Этого, правда, Кей не видел, но на слово Бертрану Дуклийону верил. Не зря же полковник взял Эрке в помощники. Впрочем, удивительного в этом ничего не было. Светлый маг, пусть и не особо выдающийся, по сравнению с обычным человеком – что тигр рядом с кошкой.

Волны паники со стороны графа Свангера доставляли Шу удовольствие. Сдавать его в загребущие лапы Бертрана Дуклийона она не собиралась, как и рассказывать Кею о том, что граф заранее знал о визите Призывающего . И не только знал, но и разместил её таким образом, чтобы тому было легче миновать охрану.

Дальнейшая судьба Свангеров её не интересовала. Достанет с них сегодняшнего страха и неудовольствия старшей принцессы. Выкрутятся – их счастье.

Шу заботили совершенно другие проблемы, коих предвиделось неисчислимое множество. После визита к отцу два года назад возвращаться в столицу насовсем было и противно, и страшно.

Пока они с братом жили в Сойке под теплым крылышком Бертрана, она не особо задумывалась о будущем. Ей и так было хорошо. Король Мардук казался чуть ли не бессмертным, старшая сестра и Придворный Маг – персонажами детской деревенской страшилки. Даже месяц тому назад, начиная готовиться к отъезду, она не принимала всерьез их намерений. Одно дело поизгаляться над нелюбимой младшей сестрой-дурнушкой, выставить в глупом виде перед двором. И совсем другое – напустить Гильдию Тени. Это уже не шуточки. Если бы не предупреждение Эрке, Шу и в голову бы не пришло, что её неприятные ощущения связаны не просто с острой неприязнью графа к Темной волшебнице, а говорят о смертельной опасности. Да и проверить на всякий случай мысли гостеприимного хозяина, глядящего на неё с нескрываемым отвращением, она не удосужилась. Пачкаться не захотела.

Но ничего. Следующий раз будет умнее. К демонам брезгливость – препарирование всех мозгов, что под руку подвернутся, должно стать привычкой. В змеючнике, называемом родным домом, им с Кеем иначе не выжить. И от общества Эрке придется в основном отказаться. Кею маг поблизости нужнее.

Шу время от времени посматривала в сторону графской четы. Так, на всякий случай. Ну и чтобы не расслаблялись. Братика же она, напротив, всячески успокаивала. Утренний подарочек так славно подействовал, что не заметить ужас и смятение Свангеров мог разве что слепоглухой окаменелый тролль, а к таковым Его Высочество точно не относился. И наверняка догадался, что без её участия тут не обошлось. Ну и ладно, придумается по ходу что-нибудь. Будто впервой.

Когда Их Высочества закончили завтрак и распрощались с лордом и леди Свангер – не откусив никому голову и не выпив всю кровь – облегчение хозяев поместья можно было сравнить разве что с радостью отмены запланированного на сегодня конца света. Счастью же самой Шу от близкой возможности выспаться в седле вообще не было предела. Чем она и занялась, лишь только поместье скрылось за поворотом дороги.

235 год от Основания Империи. Суард. За шесть дней до Праздника Каштанового цвета.

– Приветствую Вас, господин Махшур.

Румяный толстячок в одежде небогатого горожанина несколько глуповато улыбнулся, входя в контору.

– Как ваше драгоценное здоровье?

Дверь с глухим звяком надтреснутого колокольчика закрылась, и взгляд посетителя быстро обежал помещение, выискивая лишние уши и глаза.

– Здравствуйте, уважаемый... – человек за конторкой не обманулся безобидной внешностью вошедшего, хоть раньше ни разу и не видел заказчика в этом обличье. – Не угодно ли присесть, я доложу Мастеру... – он привстал со стула.

– Не утруждайтесь, любезный.

С наивным и добродушным видом гость махнул рукой, словно отодвигая в сторону незначительную мелочь, и прошел в незаметную дверцу за конторкой, ведущую во внутренние комнаты. Проводив его холодным взглядом змеи, Помощник Главы Гильдии с каменным лицом вернулся к бумагам, словно нахальный посетитель и не появлялся вовсе.

Дверь в кабинет предупредительно заскрипела, пропуская гостя в кабинет Главы Гильдии Тени. Несмотря на очередную личину, узнать заказчика не представляло для Мастера никакого труда. Кто ещё посмеет так себя вести? Да и эти глаза, которым любая иллюзия нипочем. Встречая гостя, он встал из-за стола и сделал шаг навстречу.

– Здравствуйте, уважаемый. – Мастер отвесил так и оставшемуся при маскараде посетителю учтивый поклон. – Не угодно ли кофе? Или вина?

В привычки гостя не входило угощаться в чужом доме, всё же его профессия неизбежно сопровождалась паранойей той или иной степени. Но вежливость ещё никто не отменял.

– Благодарю. В другой раз, – коротким кивком ответив Мастеру, посетитель покончил с этикетом и, не дожидаясь приглашения, расположился в удобном кресле. – В прошлый раз ваша Гильдия показала себя вполне достойно. Но! То было простое дело.

Черные глаза, похожие на непрогоревшие угли с пробегающими багровыми язычками пламени, угрожающе сверлили Мастера. Гость не церемонился там, где можно было обойтись без лишних расшаркиваний.

– Завтра мне нужен лучший ваш человек. Речь идет об опасном противнике, и ошибка с вашей стороны будет фатальна. Для Гильдии, – посетитель изобразил на лице простоватого увальня фирменную улыбку голодного упыря. – Плачу вдвойне, золотом.

На колени Мастеру упал увесистый кошель, который он с удовольствием запустил бы в лоб заказчику, а ещё лучше, с ним и утопил. Но пришлось изобразить улыбку в ответ. Мастера Тени давно уже убедились в том, что связываться с такими опаснее, чем с демонами. Лет тридцать назад большая часть членов Луазской Гильдии поплатилась жизнью за попытку поставить на место одного подобного типа, и с тех пор с ними предпочитали не спорить.

– Вашим делом займется Седой Ёж, наш лучший специалист, – в голосе Мастера, сухом и невыразительном, как казенный бланк, только хорошо знакомый с ним человек расслышал бы отголосок застарелой неприязни.

– И ещё, вот по этому списку надо нанести визиты и оставить вот эти предметы. – Листок бумаги и ещё один мешочек перекочевали в руки Мастера. – В ночь перед праздником. Ничего и никого в домах не трогать.

– Как скажете, уважаемый, – Мастер кивнул.

Посетитель не скрывал, что наслаждается тщательно скрываемой ненавистью за непроницаемым лицом убийцы. Он довольно ухмылялся, прожигая в Мастере дырку взглядом, всем своим видом показывая полную уверенность в том, что ни предпринять что-либо против него, ни ослушаться Глава Гильдии не посмеет.

Иногда Мастеру казалось, что именно ради таких моментов гость выбирается в город и общается с ним лично.

– Итак, подробнее о нашем деле, – гость неспешно цедил слова. Он удобно развалился в кресле, словно намекая, что не собирается лишать Мастера своего бесподобного общества минимум до утра.

Глава 3.

235 год от Основания Империи. Суард. За шесть дней до Праздника Каштанового цвета.

К месту назначения насквозь мокрые, замёрзшие Свисток и Лягушонок подошли в сумерках. На улице Ткачей, в народе называемой улицей Ловкачей, парнишки зашли в мануфактурную лавку. Окна её закрывались обшарпанными ставнями, дверь выглядела так, будто прикоснись к ней – развалится, покосившаяся и покорёженная вывеска изображала не то ткацкий станок, не то кузнечный горн – похоже, художник никогда не видел ни того, ни другого. В целом, вид лавка имела такой, что ни один покупатель в здравом уме не сунется.

В передней комнате, представляющей собой нечто среднее между конторой и складом всякого барахла, за прилавком сидел пиратской наружности мужчина лет сорока пяти. Его левую бровь и висок наискось пересекал старый шрам, чуть приподнимая уголок глаза и придавая лицу удивленно-ехидное выражение, в длинных волосах, заплетённых в косицу, седых прядей было больше, чем черных, кисть левой руки заменял протез гномьей работы. Помощник Главы Гильдии никогда не отличался приятным характером, а с тех пор, как потерял руку и переквалифицировался в финансиста, стал исключительно въедливым и язвительным занудой. Что, впрочем, весьма способствовало выполнению его основных обязанностей – держать в ежовых рукавицах воровскую братию. Одно шевеление бровью в сторону заподозренного в укрывании доходов – и попробуй не вспомнить, что, оказывается, ну просто в другом кармане лежало! Что вы, господин Махшур! Не подумайте, мы люди честные! Так что за последние четыре года приток денег в казну Гильдии существенно увеличился.

– Ну, бездельники, и где вас носило? – Махшур сегодня был сильно не в духе. – Мастер занят, так что всё, что звенит, сдать мне и бегом к Фаине. Понадобитесь, позову.

Приятели всем видом демонстрировали обиду на столь несправедливое требование, но в то же время чрезвычайно гордились собой – не каждому взрослому вору удается набрать на рынке и три серебряных за день, а они высыпали на стол больше десяти марок.

Ученики Мастера отправились на кухню, развесили у огня мокрые рубашки и сели ужинать. Фаина по-прежнему вела все хозяйство, и её любимчикам всегда перепадало что-нибудь особенно вкусненькое. Вот и сегодня им досталось по миске бараньего супа с лапшой, кружке горячего травяного чая и добродушное ворчание на 'этих вечно голодных проглотов, не напасёшься на них' в качестве десерта.

– Ммм, вкусно... но мало, – покончив с первой миской супу, Свисток начал разведывать обстановку. – А что так тихо? У Мастера гости, что ли?

– Не твое дело, – отвесила Фаина сыну ласковый подзатыльник. – Ешьте быстрее и уматывайте, чтоб не видно было!

– Что есть-то? Нету ничего, – Орис, а за ним и Хилл протянули королеве кухни пустые миски.

– Уже? Ох, мальчишки... – умильно вздыхая, она налила им добавки.

– Ну, скажи, кто там у него? – Свисток предпринял ещё одну попытку, на сей раз более удачную.

– Какой-то странный господин, из торговцев. Уже битый час как сидят. И даже вина не велел подать... беспокойно мне что-то... – долго оставаться грозной и непреклонной, глядя не мальчишек, за оби щеки уписывающих её стряпню, домоправительница не умела.

Фаина отвернулась к плите и принялась задумчиво помешивать в кастрюле что-то вкусно пахнущее. Звук, издаваемый поварёшкой, служил для учеников надёжным индикатором настроения Особы, Приближенной к Императору (как за глаза называли мать Свистка) и самого Мастера. Сегодня стук и звон имели подозрительно тревожный окрас. Но мальчишек снедало любопытство, и они продолжали приставать к домоправительнице.

– Ма, а ма? Ты слышала, что Медный Лоб в столицу приезжает? И про Темную принцессу на рынке болтают.

– Болтают и пусть болтают! Вас не касается пока, и слава Тёмному! Вам неприятностей не хватает? Будут вам неприятности, если сейчас же не уберётесь с кухни! – мамаша, похоже, не на шутку разнервничалась, а это, парочка любопытных знала по опыту, было точно не к добру.

– Всё, всё, нас уже нет! – Лягушонок и Свисток устремились к выходу, уворачиваясь от тяжелой Фаининой поварёшки и прикрывая головы руками. Но не успели – открылась дверь, и они чуть не налетели на Мастера.

Народные приметы оправдались. Всегда невозмутимый Учитель выглядел встревоженным. Хотя заметно это было только очень хорошо его изучившим людям, вроде учеников. Ведь, как известно, привычкам Наставника уделяется едва ли не больше внимания, нежели всем другим наукам, вместе взятым (о великое и прекрасное искусство распознать надвигающуюся бурю и не попасть под раздачу подзатыльников и прочих никому ненужных вещей!). Однако делать вид, что их тут вовсе нет, мальчишки опоздали, за что и были немедленно изловлены и нагружены поручениями. Лягушонка Учитель отправил на Оружейную улицу к мастеру Ульриху Иргвину с убедительной просьбой поторопиться и отдать заказ к завтрашнему утру. А лучше прямо сейчас.

– Будешь стоять у гнома над душой, пока не отдаст! Пусть при тебе доделывает, если надо, – всучил кошель с платой и чуть не пинками погнал. – Бегом!

Свистку же велел позвать Седого Ежа и Махшура, а самому идти к остальным мальчишкам и до утра не попадаться на глаза. Против обыкновения, Мастер не проигнорировал полный любопытства взгляд ученика.

– Не вздумай подслушивать, уши оборву. Утром и так всё узнаешь.

– Да что вы, Учитель, как можно? – попытался пошутить Свисток.

– Ты ещё здесь?! – рыкнул в ответ не расположенный к веселью Наставник. – Брысь!

Выпроводив учеников, Мастер неспешно уселся за стол ужинать.

Тем временем лёгкой походкой не обременённого заботами человека Лягушонок двигался по Старому Городу к улице Оружейников, впитывая таинственную, неуловимо притягательную красоту смены дня и ночи. Синие тени всё больше поглощали улицы, зажигались окна, смолкал гомон площадей и крики уличных торговцев. Наступил тот чудесный сумеречный час, когда Светлая Райна уже покидала чисто умытый дождём город, и ещё не вступил в свои права Тёмный Хисс. На мосту Плачущей Девы мальчик остановился, прислушиваясь к музыке засыпающего города.

Словно трубадуры, уставшие от бравурной дневной программы, река и деревья, дома и ветер вразнобой, временами умолкая, тихонько наигрывали лирические мелодии. Мандолины, флейты, скрипки сплетали кружева изысканных тем с простыми звуками бубнов и трещоток, томными гитарными переливами журчала река, резким атональным рондо скрипела шарманка, звенели высокие обертоны военной трубы, тихо, на пределе слышимости, рокотали барабаны... и кошачий дуэт дивным тембром пел о чём-то вечном и прекрасном, перекликаясь с синкопами воробьиного ансамбля...

Через несколько долгих, упоительных мгновений Лягушонок стряхнул с себя наваждение и продолжил путь. Ему всегда нравилось приходить к оружейнику, выспрашивать его о том или ином клинке, или методе обработки, или о балансировке и заточке... Сколько интереснейших вещей рассказывал гном! И как приятно холодили руки выкованные им кинжалы, глефы, палаши! А уж работать парными катанами, которые гном сделал специально для него – истинное наслаждение! Лягушонок никогда не упускал случая наведаться в гости к 'молодому Ульриху', как называли мастера коллеги и родичи.

Несмотря на несерьёзный для гнома возраст всего в восемьдесят лет, изделия мастера Иргвина по праву считались лучшими во всём Суарде, а сам он мнил себя чуть ли ни гением, а уж цены драл! Да и не за все заказы брался.

Набить себе цену Ульрих умел. Правда, с Гильдией не особо-то попривередничаешь. Зато ловкачи платят вовремя, торгуются в меру, и уважение оказывают.

Взять, к примеру, этого парнишку с нелепым прозвищем Лягушонок. Малыш совсем, даже по человеческим меркам, а на клинки чутьё, как у гнома – из любой кучи острых предметов вытянет лучший, а на работы самого Ульриха ну так глазищами сверкает, чуть слюна не каплет!

Любил мастер визиты забавного мальчишки. А кто, скажите на милость, не любит, когда за ним по пятам ходят, уши растопырив, в рот заглядывают и каждое слово ловят? И разливался гном соловьём, собственным подмастерьям столько тонкостей не раскрывал, как этому юному пройдохе.

Вот и в этот раз, открыв дверь и увидев светлые вихры, Ульрих из клана Иргвинов для порядку поворчал немного, пряча в бороде довольную улыбку, и пригласил позднего гостя в дом.

Как обычно, первым делом он повел парнишку распивать чай, до которого сам был большой охотник, и хвастаться новыми работами. Очень кстати оказалось, что заказ для Мастера Тени – семь арбалетов с болтами, двенадцать пар метательных ножей и махайра – уже готов. Покидав ножи для проверки балансировки, от души поахав над особенно удавшимся коротким мечом и отдав мастеру кошель, Лягушонок засобирался домой. Но Ульриху вовсе не хотелось так быстро отпускать благодарную публику.

– Так, вроде, раньше утра тебя не ждут? Ну и нечего по ночам шастать, мешок большой, ты маленький, украдут ещё! – оружейник довольно захохотал над собственной шуткой. – Я тебе покажу, малыш, действительно стоящую вещь. – И Ульрих бережно достал длинный свёрток, очертаниями напоминающий бастард.

– Ты слышал, наследник перебирается в столицу? Это для него подарок, от нашего цеха. Признали-таки, пни замшелые, меня лучшим мастером! Попросили, покажи, мол, Ульрих, гномье искусство. Я два месяца с ним работал, – рука гнома поглаживала свёрток, будто любимую кошку. Но открывать он не торопился. – Говорят, наш принц понимает толк в настоящем искусстве. Жаль, вряд ли в столице надолго задержится.

– Почему? Я слышал, король собирается поселить его в Суарде?

Последнее время всяк, кому не лень, обсуждал приезд наследника с сестрой. Так что любопытство Лягушонка показалось гному вполне естественным. Да, собственно, ради этого он и упомянул наследника. Поделиться всяческими историями, коих в запасе у Ульриха водилось великое множество, он всегда любил.

– Для него разумнее будет держаться подальше от Ристаны. Или ты думаешь, Её Высочество так просто смирится с тем, что власть уплывает из рук? Королю-то совсем немного осталось. Вы, люди, так мало живете... – гном горестно вздохнул. Его собратья неодобрительно относились к дружбе с людьми именно по этой причине.

– Мардук Суардис лет на двадцать меня помладше – а, по-вашему, уже старик. Кузен Альгаф, ну ты знаешь его, аптекарь, втридорога поставляет снадобья ко двору, на той неделе жаловался, что вытяжка из корня белого шиполиста для Его Величества заканчивается. А ты знаешь, что это значит? То-то же, – Ульрих неодобрительно покачал головой.

– Но если на самом деле всё так плохо, почему никто не знает?

– Кому надо, тот знает, а скоро каждой собаке станет известно. Как он сына вызвал, такое бурление началось! Я думаю, не больше двух-трёх лет ещё Мардук продержится, только-только принцу в столичной жизни освоиться. Пока отец жив, Ристана поостережётся открыто брата со свету сживать. А вот потом... не повезло ему, прямо скажем, с сестричкой. Вам ещё заказа от неё не приходило? Не беритесь.

Лягушонок нахмурился:

– Шутки у тебя, Ульрих, не приведи Тёмный. Только влезть в королевские семейные дрязги Гильдии не хватает, для полного счастья... – мальчик задумался. – Но всё же младший брат... а скажи мне, отчего Её Высочество так его не любит?

– Не любит? Это треску жаренную она не любит, а Кея и Шу ненавидит до потери пульса! Ты ж не знаешь, наверное, эту историю про жён Мардука? – Ульрих выжидательно посмотрел на Лягушонка.

– Так, слухи всякие... а что там на самом деле было?

Довольно улыбнувшись, гном приступил к любимому делу, то есть к травле баек.

– Так вот, первая королева, Мирисса, так и не смогла родить наследника – только девочку, Ристану. Мардук пятнадцать лет надеялся, ждал, звал ко двору лучших лекарей, даже имперского мага приглашал её лечить – без пользы, только денег из казны вытрясли немеряно. Потом появилась при дворе Фрина Тальги, ей тогда всего семнадцать исполнилось, прелестная, весёлая, словно фея. Ну и влюбился наш король без памяти. А королева в тот же год умерла – кто-то говорит, ваша Гильдия постаралась, другие – Фрина её колдовством в гроб вогнала, в их роду женщины через одну ведьмы. Судя по дочке – правы, правы те, кто грешит на колдовство. Ты ж небось слыхал о ней лет пару назад?

Парнишка кивнул в ответ.

– Эта девочка себя ещё не раз покажет, – гном вздохнул и отхлебнул ещё чаю. – Ну и как, по-твоему, Ристана может относиться к детям Фрины? Там такие страсти бушевали, когда Мардук заявил, что снова женится, стены дрожали! Дочь скандалы закатывала, чуть не утопиться грозилась, пока не поняла, что отца не пронять. А после свадьбы как отрезало. Стала вежливая, с мачехой церемонно так раскланивалась, о здоровье осведомлялась... Попросила отца ей мага-наставника из Академии пригласить, вроде целительские способности в себе вдруг почувствовала... Мардук обрадовался, думал, жизнь налаживается, мир в семье... Недолго радовался.

Ульрих замолк, выдерживая паузу и поглядывая на сияющую любопытством рожицу.

– Ещё чаю? Варенье какое будешь – сливовое или малиновое?

– Малиновое. Ну, рассказывай, рассказывай дальше! – синие глаза заворожено уставились на хитрую физиономию гнома. Убедившись, что публика с должной долей восторга и нетерпения ожидает продолжения, он неторопливо налил себе очередную чашку и заговорил снова:

– Так вот... на чем я остановился? Первой новая королева родила девочку. Ничего особенного, хиленький, невзрачный ребенок, отец её появления вроде особо и не заметил, старшая принцесса тоже не уделила должного внимания... а зря! Сдается мне, что не проморгай она Шу, не получила бы столько проблем дальше. Ну, кто мог подумать, что заброшенный всеми, начиная с родной матери, мышонок вырастет в такое! Даже старый Пустех, что в то время был Придворным Магом, не распознал в ней силы. Посвятил по традиции новорожденную Светлой Райне, и забыл, – рассказчик скептически хмыкнул. – Так что следующего младенца, мальчика, Ристана таки уморила. Тёмный знает, как её прихвостню, этому липовому целителю, удалось всё провернуть так, что магистр Пустех не почуял подвоха, но малыш родился мёртвым. Король рвал и метал, чуть не казнил Пустеха и всех лекарей до кучи, но старшую дочь не заподозрил. Есть, конечно, вероятность, что она и Придворного Мага на свою сторону переманила, этого уже не узнать... На следующий год, когда Фрина снова понесла, и снова мальчика, Мардук словно взбесился. Никого, кроме старого Пустеха и Фрининой няньки к жене не подпускал. Вокруг её покоев выставил стражу в три ряда, даже по саду бедняжка гуляла в сопровождении половины королевской гвардии, – гном покачал головой.