Текст книги "Ловушка для видящей (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Нет. Но это не твоя забота. Продолжай.

Повернулась к излучателю, набрала энергию, засекла время. Пречистый Отец, как же жжет! Терпи, терпи, терпи! Раскаленные пальцы коснулись накопителя, отдавая электричество и боль. Лёгкий приток эйфории заставил счастливо улыбнуться. Но мысли почти сразу же вернулись к сигналу. Посмотрела на часы.

– Могу я уйти на полчаса раньше? Я вернусь и все отработаю.

– Иди, любопытная ты моя, – хмыкнула Надежда, даже не обернувшись.

Выскочила на улицу и торопливо пошла в ту сторону, откуда Дмитрий привез меня. Дорога в поселок была одна, скорее всего сигнал был оттуда. Очень быстро я в этом убедилась.

Машина стояла посреди дороги, а вокруг нее столпились охотники. В основном незнакомые мне мужчины, но и Дмитрий был тут же. Но подходить я не стала, узнав и машину, и водителя.

– Виктор, – выдохнула я, пятясь в тень, пока никто меня не заметил, – Проклятый тебя побери, что ты тут делаешь?

Вмешаться сейчас стало бы безумием. Шефа было практически не видно за спинами охотников, которые, судя по жестам и громким голосам, настроены совсем не гостеприимно.

– Уезжай, уезжай… – шептала я как заклинание, но, зная характер Вика, понимала, что тот так просто не уедет.

Не знаю, о чем в итоге договорились мужчины, но за руль его машины сел один из охотников, а Виктор в сопровождении нескольких человек, включая Дмитрия, отправились в сторону лабораторий.

Посмотрела на часы. Мне пора за Мирой – племянница без меня не пойдет в буфет, но отвратительное чувство, что если я упущу шефа из вида, то его тихо пристрелят, сдавливало грудь. Помявшись пару секунд, я бросилась в сторону учебного центра.

– Мира, малышка, а где Геля? – спросила я, надеясь сегодня переложить заботу о девочке на воспитательницу.

– Она теперь не приходит в обед, – сообщила племянница. – Старшие сами едят, а меня ты отводишь.

– Ладно, малыш, только давай сегодня побыстрее, на работе много дел.

Свою порцию я проглотила, не разобрав вкуса. Наверняка, Виктора повели к Глебу. О чем они могут разговаривать? Шеф приехал один, получается, что его визит неофициальный? Подстраховался ли он, сообщив место, где его нужно будет искать?

Тут я вспомнила про убежденность Дмитрия в том, что искать никого не будут. На чем она основана? И одно дело – ребенок и даже оперативник, но не заметить пропажу начальника важнейшего ведомства просто нереально!

Мира ела неторопливо, рассказывая о своих занятиях и друзьях, которых девочка успела здесь завести. Мне приходилось скрывать свою тревогу, чтобы не напугать ребенка, поэтому, если я и выиграла время, то максимум пару десятков минут.

Около лаборатории было пусто. Я заскочила вовнутрь, дошла до конца коридора, поднялась на второй этаж. Ни посторонних шумов, ни разговоров не было слышно. Словно ничего не случилось.

– Дмитрий не заходил? – издалека начала я, обнаружив Надежду на ее рабочем месте. Вот же железная женщина, ни разу не видела, чтобы она ела или выходила в туалет.

– Нет, а должен был? – меланхолично ответила Надежда.

– Не знаю. А кто-нибудь приходил?

– А кого ты ждёшь?

Я поколебалась, но всё-таки спросила:

– Глеб у себя?

– Знаешь, суетливая ты моя, – Надежда наконец отодвинула клавиатуру и обернулась ко мне. – Я понятия не имею, кто и где сейчас находится. Если тебе нужен Глеб, иди и посмотри. У нас с этим просто.

– Спасибо, я схожу.

Но кабинет Глеба был закрыт. Тревога потихоньку переросла в панику. Я торопливо вернулась в комнату, что делила с Надеждой.

– Надежда, это очень важно, – попросила я женщину. – Можно я уйду сегодня?

– Иди, – безразлично бросила она, всматриваясь в монитор.

В городе было тихо и спокойно. Я заскочила домой, рассчитывая застать Дмитрия, но его не было. Потом пробежала по всем улицам, высматривая машину шефа. Безуспешно. Такое ощущение, что мне все приснилось, и ничего не было. Виктор не приезжал, его никуда не уводили, а машину не прятали.

– Я схожу с ума? – закусила до крови губу, стараясь не расплакаться. От бега и волнения дыхания не хватало, и оно прорывалось в лёгкие с шумом и хрипом.

Мне пришлось вернуться на работу. Молча встать к проклятому излучателю и собирать с него энергию. Надежда даже не обернулась и уж тем более никак мое возвращение не прокомментировала.

То ли оттого, что я была взвинчена, то ли из-за мыслей разбегающихся куда угодно, но не касающихся моего текущего занятия, у меня получалось намного лучше, чем до обеда. Последние два раза циферблат отсчитал больше сорока минут.

– Из тебя бы получилась охотница, – задумчиво произнесла Надежда, и я резко обернулась, совсем забыв, что я здесь не одна.

– Спасибо, – сухо поблагодарила женщину. В этот раз даже эйфория от проникнувшей в тело энергии меня не коснулось. Было муторно и тревожно. А до конца дня работы оставалось ещё около часа. Как раз на один заход.

– Иди, способная ты моя, – усмехнулась женщина. – Наработалась.

Миру я забрала самой первой, стремясь быстрее попасть в дом Дмитрия и отчаянно надеясь застать его там. Но охотника не было.

– Почитай мне, – попросила племянница, которая хоть и умела читать, но не особенно любила делать это сама. Я согласилась, лишь бы отвлечься и скоротать время. На улице начало темнеть, а Дмитрия все не возвращался.

Мира принесла мне книжку, и с минуту я удивлённо разглядывала переплет. Выходит, что у охотников есть даже собственные типографии?

– В одном городе жила охотница по имени Таисия, – начала читать я. – Девушка была хорошей добытчицей и выходила на охоту каждую ночь, никогда не возвращаясь с пустыми руками. За это ее ценили все. Но однажды девушка не вернулась. Ее друзья ждали ее весь следующий день, а в ночь отправились искать девушку. Друзей было трое…

В этот момент хлопнула входная дверь, и я, торопливо извинившись перед Мирой, вылетела в коридор.

– Где Виктор? – придушенно вскрикнула, опасаясь напугать ребенка, но не умея сдерживать эмоции.

– Виктор? – скривил губы Мит и, не наклоняясь, стянул спортивные ботинки один за другим.

– Виктор, да! Где он?

– И где по-твоему он должен быть? – спокойно спросил охотник, проходя мимо меня в кухню. – У нас еда есть?

– Ты издеваешься? – прошипела я.

– А тут как в сказке, – ядовито усмехнулся Дмитрий, – сначала накорми, а потом спрашивай.

Рванула дверцу холодильника и достала из него все, что могло сойти за ужин, не потрудившись ничего разогреть.

– Так не пойдет, – протянул охотник, взял нож и принялся сооружать толстый бутерброд. Загрузил его в разогревочный шкаф и бросил мне:

– С чаем хотя бы справишься?

– Что. Случилось. С. Виктором? – процедила я, не сдвинувшись с места.

– Что такое, Свята? – спросила Мира, заходя в кухню и сразу залезая на свободный стул.

– Будешь? – предложил ей Дмитрий свой ужин, но девочка, придирчиво изучив этажи высокого бутерброда и углядев нелюбимые овощи, отказалась.

– Все нормально, малышка, – выдавила я.

– Вы ругаетесь? – подозрительно поглядывая на нас по очереди, спросила племянница.

– Нет, конечно, – весело ответил ей Мит и выразительно посмотрел на меня.

– Конечно, нет, – подтвердила я, прикрывая глаза, чтобы спрятать отчаяние.

– Ладно, – приняла решение Мира, – я тогда пойду читать дальше. В книжке они уже в мир призраков попали.

– Хорошо, малышка, – пробормотала я, окончательно закрывая глаза.

Пауза вытравила из меня гнев, оставив только страх и безысходность. Слезы просочились сквозь ресницы, скользнули по щекам. Я закинула голову, и теперь теплая влага сбегала куда-то за шиворот рубашки.

– Ненавижу, когда ты плачешь, – почти выкрикнул Дмитрий, но я не отреагировала.

Спазмы стискивали горло, прорываясь беззвучными рыданиями. Почему все так сложно? Когда пропала Мира, несмотря на отчаянное беспокойство за нее, я была уверена, что девочка жива. И была полна решимости ее найти. А сейчас я чувствовала лишь безысходность и беспомощность.

– Прекрати реветь, – резко бросил Дмитрий и выдохнул, сдаваясь. – Я все расскажу.

Глава девятая

«Счастливый человек – это тот, кто ни с кем не готов поменяться местами».

Виктор Логинов.

– Что значит, нельзя отпускать? – потрясенно переспросила я.

– Он сам сжёг все мосты, – жёстко сказал Мит. – Пригрозил Глебу, что о пропавших детях будет трубить каждая газета, каждый канал. Если бы речь шла о ком-то другом, Глеб бы только посмеялся, но у твоего шефа хорошие связи.

– И что именно испугало Глеба?

– Огласка. Раскрытие этого поселка. Толпа граждан, жаждущих правосудия. Наша станция. Недостаточно?

– Что Виктор потребовал?

– Понятно чего, – сжал челюсти Мит. – Тебя.

– Вик не мог приехать без подстраховки, – потрясла я тяжёлой головой, игнорируя злость в голосе и взгляде Дмитрия. – Что с ним теперь будет?

– Глеб ещё не принял решение.

– И что он решит, как ты думаешь?

– Не знаю, – сказал Мит и отвёл глаза, не выдержав моего взгляда.

– Мне нужно поговорить с ним!

– С Виктором? – вскинулся охотник.

– С Глебом, – раздражённо буркнула я, злясь из-за его зацикленности на моих отношениях с Виком. Нужно ли сказать, что между нами толком ничего нет? Одни намеки.

– Что ты задумала? – напряжённо спросил Мит.

Поколебалась, но всё-таки решилась сказать. Дмитрий идёт мне на встречу, нехорошо скрывать то, что я все равно озвучу завтра.

– Ты говорил, что новую методику можно опробовать на взрослом человеке…

– Во-первых, это говорил не я, а Глеб, – перебил меня Мит. – Во-вторых, всё чисто теоретически. На практике это убьет твоего шефа также надежно, как выстрел в затылок.

– Но так у него остаётся хотя бы шанс! И выбор!

– Глеб ещё не принял решения, возможно, твоего дорогого начальника просто отпустят.

– Ты веришь в это?

И снова Мит отвёл глаза.

– Ты поможешь мне? – спросила я прямо.

– А если он все равно погибнет? – Мит уставился на меня, чуть прищурив глаза.

– Я буду считать, что ты сделал все, чтобы помочь мне, – твердо сказала я.

– Ладно, мелкая, – медленно протянул Дмитрий, вставая из-за стола, – я отведу тебя к Глебу утром. Но, честно, ты совершаешь ошибку.

– Спасибо, Дима.

– Мит, – поправил меня охотник и вышел из кухни.

Дмитрий постучал в дверь нашей с Мирой спальни очень рано, за пару часов до рассвета. Подскочила сразу, но в голове ещё долго стоял туман. Всю ночь я проваливалась в сон и тут же просыпалась. Меня мучил единственный вопрос – не обрекаю ли я Виктора на смерть своим предложением? Может, действительно, есть шанс, что его просто отпустят, не поверив угрозам? Да и угрозы, на мой взгляд, не слишком страшные. Подумаешь, огласка. Мит ещё упоминал станцию. И что в ней такого, что ее нужно скрывать и оберегать?

Завтракать мы не стали, как и будить Миру, рассчитывая вскоре вернуться.

– Поселок защищён по периметру? – спросила я, глядя на небо. Звезд почти не было видно за облаками, но смотреть вверх ночью – это все равно чудо.

– Проклятых нет в радиусе почти километра от станции, – ответил Мит, не задумываясь.

– Почему?

– Их отпугивает… – начал отвечать охотник и замолчал, укоризненно взглянув на меня.

– Ладно, я поняла, – кивнула, – не время и не место.

– И не тот рассказчик, – сухо добавил Дмитрий.

Глеб ждал нас. Наверное, Мит предупредил его по телефону, пока я спала.

– О чем ты хотела поговорить, Святослава? – спросил главный охотник, наливая нам чай на стерильно чистой кухне.

– Я знаю, что мой шеф приехал в поселок вчера, – сказала я.

Глеб промолчал, ожидая продолжения, но я поймала его злой взгляд на Мита.

– Не Дмитрий рассказал мне, – торопливо добавила. – Я услышала сигнал и отпросилась у Надежды пораньше. Она подтвердит. Я видела своего начальника и его машину сама.

Глеб несколько раз задумчиво кивнул, и я продолжила:

– Вы разрешили мне участвовать в программе, и у меня получается. Верно?

– Надежда говорит, что твои успехи более, чем впечатляющие. Для новичка. Но наши дети делают это к десяти годам.

– Я быстро учусь. И буду стараться ещё лучше. Сделаю все, что вы скажите. Только не причиняйте вред Виктору.

Взгляд Глеба потяжелел. Он медленно сделал глоток горячего чая, помолчал. Мои руки от волнения начали мелко дрожать, и я стиснула их под столом. Перевела взгляд на Дмитрия, и он едва заметно кивнул, призывая к терпению.

– Мы не можем отпустить его, – наконец сказал Глеб. – Помолчи, девочка! – добавил он, заметив, что я вскинулась, готовая спорить. – Мы не убийцы. Никто из нас. Все, что мы делаем, идёт на благо людям. Когда-нибудь ты это поймёшь. Принять решение о том, чтобы убить человека – это невероятный, невыносимый груз. Но я приму его, если не останется другого выхода.

И снова взгляд Дмитрия заставил меня промолчать.

– Мои люди верят мне, – продолжил Глеб, – а твой начальник угрожает им.

– Что значат угрозы одного человека? – не удержалась я.

– Конкретно этот человек может натворить много. Мы и так стараемся держаться в курсе того, что происходит в ведомстве, но Виктор был настойчиво убедителен в своих угрозах. Рассказал пошагово о своих действиях, и я ему поверил.

– А если сделать так, как он просит? – тихо спросила я.

– Отпустить всех троих? Ваше возвращение вызовет ещё больший ажиотаж, чем пропажа.

– Мы будем молчать…

– Девочка, – хмыкнул Глеб, – есть люди, которые очень хотят раскачать систему. Те, кто не совсем в курсе текущей ситуации. Для таких людей получить вас – это лишний козырь. Не моих интересах его предоставлять.

– Но мы практически ничего не знаем…

– Ошибаешься. Ты уже видела достаточно, чтобы нужные люди сделали выводы. А Мирослава – тем более. А ведь раньше ты, наверняка, слышала только слухи и домыслы.

– К какому решению вы склоняетесь? – спросила я и замерла в ожидании ответа.

– К тяжёлому, – резко ответил Глеб.

Вдохнула и выдохнула. Значит, мое предложение – это единственный шанс.

– Возьмите Виктора, как и меня. В качестве эксперимента. Вы наверняка думали о том, чтобы провести испытание нового метода не на мне, которая получила начальную подготовку, а на абсолютно чистом видящем.

– Ты права, девочка. Я думал о подобном. Не относительно твоего начальника, а в целом. Но методика не готова. Его убьет первый же сеанс.

– Это шанс.

– Это самоубийство.

– Зато не убийство, верно? – почти выкрикнула я. – Предложите ему, пусть выберет сам.

– И что потом, Святослава? Если он выживет? Думаешь, его мнение поменяется?

– Главное, чтобы он выжил, – убежденно сказала я.

– Я предложу ему, – сделав какие-то свои выводы, решил Глеб. – И, судя по всему, он согласится. Но даже я не особенно верю в успех.

Зато верила я. В то, что Виктор справится с энергией так же, как со всем остальным – учебой, тренировками, работой. Эта вера помогала мне связно мыслить и не думать о страшном. Тем временем, работа в лаборатории превратилась в нудную рутину. Уже к обеду я удерживала энергию больше часа, быстро сообразив, как именно ускорить мой прогресс. Отвлеченность. Как только я погружалась в свои мысли, не имеющие ничего общего с излучателем, я переставала чувствовать дискомфорт до тех пор, пока он не переходил в болезненное жжение, а это случалось все позже.

– Можно я включу фильм? – спросила я Надежду.

– Включай, мне не помешает, – отмахнулась она.

На телефоне у меня было только два загруженных фильма, но думать о Викторе я просто больше не могла. Пусть уж мои мысли займет недавняя фантастическая история про параллельный мир, где нет призраков. Зато есть преступления, убийства и даже войны между государствами. Наверное, это страшно – жить в страхе не только ночью, но и днём. Но фильм был динамичным и увлекательным, поэтому даже на второй раз я пересмотрела его с интересом и удовольствием, слив энергию в накопитель под самый конец.

– Добрый день, Надежда, – раздался голос Дмитрия, и я выключила телефон. Нужно было обернуться, но я боялась. Что-то подсказывало мне, что речь пойдет о нашей утренней беседе с Глебом. – Я заберу Святу немного раньше?

– Забирай, неторопливый мой. Она все равно не успеет сделать заход.

Медленно подошла к Миту, стараясь по его виду предугадать новости. Дмитрий хмурился, но это его обычное выражение лица.

– Нам нужно поговорить, пока ты не забрала Миру, – сказал он напряженно, – прогуляемся до дома?

– Ладно, – я нервно пожала плечами и подстроилась под его широкий шаг.

– Глеб сделал предложение твоему шефу, Свята, – начал рассказывать Мит, стоило мне опуститься на кухонный стул. – И тот согласился, конечно.

– И когда должны провести эксперимент? – мой голос дрогнул.

– Уже провели, Свята. Дело не хитрое.

– И..? Виктор… Он умер? – задохнулась я. А что ещё мне было думать, когда Дмитрий настолько напряжен, что почти искрится?

– Пока нет, Свята, – быстро уточнил Мит и взял мои дрожащие руки в свои.

– Что значит, пока?

– Он в коме.

– В коме? Где он?

– В медицинском боксе, – голос Дмитрия был на редкость мягким. – На станции. У нас нет больниц, и врачей тоже нет. Нецелесообразно тратить столько лет на учебу, а потом почти не иметь возможности применить знания. Мы пользуемся городскими больницами, но люди с первичными навыками медицинской помощи у нас есть. Виктор под присмотром.

– Что говорит Глеб? – выдавила я.

– Он не делает прогнозов, но, Свята, на твоём месте я бы настраивался на худшее.

– Я могу его увидеть?

– Если Глеб разрешит.

Глеб разрешил. Вечером, оставив Миру у Ангелины, мы зашли в небольшую пристройку к станции. Такую же серую и безликую.

– Странное место для палаты, – поежилась я.

– Не случайное, Свята. Здесь все не случайно.

– Я устала от ваших загадок, Дима. Лучше не начинай.

Охотник промолчал, пропуская меня впереди себя. Осторожна вошла. Внутри все было белым: пол, потолок, стены и даже двери. Только кожаный диван, с которого поднялся Глеб, выделялся черным пятном, да несколько чёрно-белых то ли картин, то ли фотографий разбавляли снежное полотно стен.

– Святослава, проходи, – Глеб приоткрыл дверь справа и добавил. – Мы подождем здесь.

Осторожно вошла, практически не дыша. Плакать захотелось сразу, как увидала Вика – бледного и словно истощенного. Темные круги под глазами, синие венки отчётливо видимые под кожей, безвольно вытянутые руки. Лицо наполовину скрыто маской, от локтя уходит тонкая голубая трубка. Ещё несколько проводов от странного аппарата уползают под одеяло, топорща его на груди.

– Вик, – тихонько позвала, чувствуя, как слезы скатываются по щекам. Бережно взяла его руку. Ту, к которой не была подключена капельница. Прохладная, очень сухая кожа, тонкие пальцы. Перевернула ладонью вверх. Подушечки пальцев потемнели и загрубели, как от старого ожога. Место, через которое прошла энергия.

– Вик, пожалуйста, ты мне нужен. Вернись, прошу тебя.

Но отклика не было. Пальцы не шевельнулось, веки не дрогнули.

Позади меня отворилась дверь. Не стала оборачиваться, просто спросила:

– Что с ним будет?

– Никто не знает, Святослава, – Глеб обошел кровать с другой стороны, поправил капельницу. – Даже кома – положительный результат. Я ставил на другое.

– Он выживет! – сказала я с вызовом.

– Не буду спорить, девочка. Но, если активность не проявится в ближайшие дни, мы отключим его.

– Сколько у него времени?

– Неделя, Святослава. Дальше все станет необратимо.

– Кто за ним присматривает?

– Это не твоя забота, девочка.

– Но я хотела бы помочь.

– Приходи вечером после занятий. Зови. Он пришел за тобой сюда, может придет и из-за края.

Я приходила. После занятий в лаборатории, где не могла думать ни о чем кроме безжизненного тела на узкой больничной койке. Мысль о том, что Вик пришел за мной, а я отправила его на смерть, жгла меня куда сильнее энергии.

В какой-то момент Надежда прибавила мощность на излучателе так, что меня ощутимо встряхнуло.

– Не отвлекайся, задумчивая моя, – бросила она мне и ушла за свой стол.

И снова мысли, страхи, переживания. Два дня прошли как в тумане. Вечером, приходя от Виктора, я запиралась с Мирой в спальне, читала книжки, а потом, когда племянница засыпала, долго лежала, уставившись в потолок.

– Знаешь, Святослава, – сказал Глеб, застав меня у кровати Вика, – его состояние стабильное, органы работают, мозг функционирует. Он словно спит. Попробуй его растормошить.

– Как? – растерялась я.

– Откуда мне знать? Говори, пой, да хоть станцуй. Тебя он услышит охотнее всего.

Весь этот вечер я уговаривала, просила, даже угрожала. Не знаю, слышал ли Вик меня, но отклика я не видела. Перед уходом я шепнула:

– Пожалуйста, Вик. Вернись. Я много думала. Но поняла только сейчас. Ты нужен мне. Лично мне.

Наклонилась к нему и поцеловала. Губы были горячими, сухими и чуть шершавыми. Замерла, по-прежнему касаясь его губ, безумно надеясь, что они сейчас шевельнутся, отзовутся, приоткроются. Но Вик остался неподвижным.

На четвёртый день я решилась.

– Ухудшения нет, – сообщила мне пожилая женщина, что дежурила в боксе днём.

– Спасибо, Инна, – я неловко присела на край кровати, тоскливо глядя на Виктора.

Дождалась, пока женщина выйдет. Руки дрожали от напряжения, пальцы покалывала сдерживаемая энергия. Я постаралась оставить самую малость, убрав руки от накопителя за миг до того, как солью последние капли. Но даже эти крохи, удерживаемые больше трёх часов, искали выход.

– Пресвятой Отец, Вик. Если у меня не получится, останется только самоубиться. Не подведи. Прошу!

Осторожно взяла его кисть в свою, соединяя ладони. Энергия отправила его в кому, она же должна вернуть. В теории.

Сначала ничего не происходило. Энергия, что так легко сливалась в накопитель, совершенно не желала перетекать в другое тело. Я пыталась расслабиться, потом, наоборот, максимально собраться. Ничего. Отпустила руку Вика и, перегнувшись через него, положила пальцы ему на шею. Туда, где еле уловимо пульсировала нить жизни. Стоило мне коснуться тонкой теплой кожи, как пальцы кольнуло электрическим разрядом. Испуганно отдернула руку и только потом поняла, что энергия покинула мое тело.

Тут же истошно запиликал датчик на аппарате, к которому вели провода, и через полминуты в комнату забежала Инна.

– Что случилось? – спросила женщина, отключая тумблеры. Писк прервался.

– Не знаю, – сказала я, не торопясь сознаваться. – С ним все в порядке?

– В общем, да. Ничего не трогай, я вызову Глеба.

– Хорошо.

Глеб пришел очень быстро, наверное, тоже был на станции. Все это время я искала изменения в состоянии Вика, но так и не нашла их. Разве что мне показалось, что слегка ускорилось биение сердца.

Глеб едва взглянул на датчики. Быстро проверив пульс и зрачки, он развернулся ко мне:

– Состояние улучшилось. Пульс, близкий к норме, активность мозга почти как у бодрствующего. Что ты сделала, Святослава?

– Поделилась энергией, – тихо призналась я.

– Как это? – нахмурился Глеб.

– Я оставила у себя немного силы после занятий. Не стала сливать всю в накопитель. Мне казалось, что это должно помочь.

Охотник помолчал. Потом приподнял одеяло на груди Вика, открывая прикреплённые к телу датчики.

– Видишь, девочка?

– Что это?

– Когда мы соприкасаемся с проклятыми, то происходит одно из двух – либо мы забираем энергию у призрака, либо он у нас.

– У нас одинаковая энергия? С долматами? – озадаченно переспросила я.

– Разве ты не думала, зачем они нападают на людей?

– Чтобы питаться, – прошептала я, вспоминая жертв нападений – безжизненных, опустошенных, высушенных.

– Уже понимаешь?

Я кивнула, и Глеб продолжил:

– Первый контакт у будущих охотников всегда происходит с проклятым. Это важно, чтобы внутренние процессы перестроились на забор энергии, а не ее отдачу. У маленьких детей есть естественная защита. Ты знаешь случаи нападения проклятых на детей?

– Нет, не знаю. Но, в случае опасности, им тоже вкалывают снотворное.

– Это ваши перестраховки. Детям и животным нечего бояться. Призраки не могут им навредить.

– Только маленьким детям?

– Да, лет до шести. У взрослых все иначе. Но мы научились ослаблять долматов так, чтобы контакт с ними был практически безболезненным. Я надеялся, что это поможет выжить и взрослому.

– Что-то пошло не так? – тихо уточнила я.

– Не совсем. Призрак не смог забрать всю жизненную энергию Виктора. Но сильно ослабил его. Вот для чего эти датчики и этот прибор. Мы пытаемся напитать его тело энергией станции. Этот бокс создан для таких случаев. Для раненных охотников.

– Значит, я все правильно сделала? – с надеждой спросила я.

– Да, Святослава, – сказал Глеб, возвращая одеяло на место, – вот только есть один важный момент.

– Какой?

– Невозможно передать энергию от одного человека другому.

Минуту мы молча смотрели друг на друга. Глеб выжидающе, я ошарашенно.

– Но я точно это сделала. Мне уже было тяжело удерживать силу, я даже думала вернуться в лабораторию, но потом боль ушла вместе с энергией. И запищал ваш прибор…

– Нужно повторить. Сможешь?

– Да. Сейчас?

Глеб посмотрел на неподвижного Вика, на датчик, на меня:

– Утром. Я зайду к вам сам. Отдыхай, а мне нужно ещё поработать. И подумать.

В дом Мита я вернулась окрылённая надеждой. Поужинала с ним и Мирой, сумев даже поддержать беседу. Дмитрий поглядывал вопросительно, но вслух ничего не спрашивал. Я тоже молчала, боясь сглазить. И впервые за несколько дней я уснула сразу, без бездумного разглядывания потолка в нашей спальне.

– Глеб не приходил? – спросила я Надежду, едва зайдя в лабораторную комнату.

– Нет, – коротко ответила женщина. Потом отвернулась от монитора и с лёгким интересом уставилась на меня. – Что случилось, взбудораженная моя? Есть хорошие новости?

– Пока не знаю, – чуть улыбнулась я, – но скоро узнаю.

Подошла к излучателю и не отрывала рук, пока щекотные змейки не доползли до плеч. Надежда ещё некоторое время задумчиво разглядывала меня, потом вернулась к своей работе.

Глеб пришел примерно через час, явно уставший, но при этом лихорадочно бодрый.

– Вы были на охоте? – не смогла сдержать удивления.

– Я по-твоему слишком стар для этого? – беззлобно усмехнулся охотник.

– Нет, но я не думала…

– Мы не перестаем быть охотниками, Святослава. Но сейчас не это главное. Показывай, что ты делала в прошлый раз.

Послушно подошла к накопителю и положила на него руки. Змейки тут же поползли вниз, оставляя после себя лёгкое онемение. Дождалась, пока покалывание останется только в пальцах, и быстро убрала руки от прибора.

– И как ты передала энергию Виктору?

– Что? – Надежда медленно отвернулась от монитора. – Передала энергию?

– Так утверждает Святослава, – спокойно ответил охотник. – Мы планируем это проверить.

– Это правда, – буркнула я, недовольная его недоверчивостью.

– Я вижу, что ты веришь в это. Попробуй передать энергию мне.

Глеб протянул руку, но я покачала головой:

– Я сначала тоже хотела через ладонь. Но у меня не получилось.

– Хорошо, тогда как?

– Через шею, – сказала я, чувствуя себя несколько неловко.

– Попробуй, – кивнул охотник.

Надежда забыла про работу и сидела молча, не отрывая от нас напряжённого взгляда. Я подошла к Глебу вплотную и положила пальцы на шею, под самой челюстью. Подержала несколько секунд и отступила.

– Не выходит, – чуть виновато призналась я.

– Вариантов несколько, – нисколько не огорчился Глеб, – либо я и так полностью заряжен, либо передать силу ты может не каждому, либо ты ошибаешься.

– Я не ошибаюсь, – упрямо проворчала, отворачиваясь.

– Не обижайся, девочка. Пойдем экспериментировать с нашим подопечным.

В бокс на станции мы отправились вдвоем, хотя я видела явный интерес Надежды к происходящему.

– Показывай, – кивнул охотник на Виктора, дождавшись, когда Инна выйдет из палаты. Интересно. При Надежде скрытничать не стал, а про Инну предупредил меня ещё по дороге.

Подошла к Вику и, присев на край кровати, потянулась к его шее. Как и в прошлый раз, энергия словно только этого и ждала, сразу впитавшись ему под кожу. В этот раз мне даже послышалась лёгкий вздох, прорвавшийся сквозь сухие губы лежащего мужчины. Глеб быстро отрубил писк прибора и выпроводил заглянувшую в палату Инну.

– Теперь вы мне верите? – спросила я, выпрямляясь.

– Трудно спорить с очевидным, Святослава, – сказал Глеб, улыбаясь подозрительно довольно. Наверное, рад, что его подопытный ещё жив. Эта мысль принесла злость.

– Что вас так веселит? – спросила я резковато.

– Какая ты подозрительная, Святослава, – рассмеялся охотник, заставив меня ещё сильнее нахмуриться. – Я действительно рад, что не способствовал смерти человека. Что бы ты не думала обо мне, я на стороне людей, а не призраков.

– На стороне охотников, – буркнула я.

– Не глупи, девочка, – внезапно став очень серьезным, сказал Глеб. – Люди – они и есть люди. Не важно – оперативники, горожане или охотники.

– Что мне делать дальше? – перевела я тему.

– Иди за новой порцией. Попробуй оставить побольше. Я пока отключу прибор. Судя по всему, он больше не нужен.

Мне пришлось сходить ещё два раза. За это время охотник убрал прибор с датчиками и отключил капельницу. Это воодушевляло. Я верила, что уже сегодня смогу взглянуть Вику в глаза и каждый раз старалась оставить в пальцах чуть больше энергии, чем в предыдущий.

– Действуй, – сказал Глеб, который уже подрастерял эйфорию, вернув свой привычный суховатый тон.

Поднесла пальцы к шее Вика и вскрикнула от неожиданности, когда горячая сильная рука легла поверх моей ладони.

– Вик? – произнесла полувопросительно. Его взгляд меня пугал – дикий, почти безумный. И пальцы, что болезненно сжимали мою руку, меня тоже очень беспокоили. Я потянула свою кисть обратно, и Вик отпустил меня после короткой паузы.

В его глаза начал возвращаться разум – сжигая безумие, выжигая растерянность. Я облегчённо вздохнула, почти всхлипнула, узнавая в исхудавшем, болезненном человеке того, кого знала с самого детства. Того, в которого влюбилась когда-то без памяти.

Виктор сел рывком, но почти сразу откинулся на подушки, умудрившись при этом задвинуть меня за себя. И от этого движения – такого ожидаемого и такого необходимого – слезы тут же скопились в уголках глаз и пролились облегчением и радостью.

– Вик, ты вернулся… – начала я.

– Поздравляю, Виктор, – перебил меня Глеб, – Святослава вытащила вас с того света.

– А вы, значит, меня туда загнали, – делая небольшие паузы после каждого слова, сказал шеф.

– Не я, – возразил Глеб, – это было ваше решение, напомню.

– Да, – Виктор поморщился, – и что дальше?

– Это вы мне скажите, – сказал Глеб, отталкиваясь от окна и подходя к Виктору. Тот попытался задвинуть меня ещё дальше за себя, полагаю, неосознанно. Я вывернулась, но встала рядом и взяла Вика за руку.

– Вы ведь понимаете, что не сможете уйти вот так просто? – спросил Глеб.

– Что мне помешает? Убьете меня?

– Ну, зачем так кардинально? Сами подумайте, Виктор Андреевич, что будет, если вы вернётесь? Спустя почти неделю после исчезновения? А Святослава? Что будет с ней?