Текст книги "Ловушка для видящей (СИ)"
Автор книги: Ти Шарэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Ловушка для видящей
Ти Шарэль
Глава первая
«Я ничего не делаю, не подумав. Беда в том, что думаю я не долго.»
Святослава Гордеева.
– Свята, – голос Данила в трубке настолько уставший и бесцветный, что я невольно бросаю взгляд на часы – ну да, до конца его смены ещё час, а тут такое, – в общем, я, конечно, отправил наряд, но пока они приедут… Сама понимаешь, могут быть пострадавшие.
Конечно, я понимаю. Сразу две вещи: первое – идти на вызов одной, без напарника, это очень-очень неправильно, даже учитывая высокую вероятность жертв среди мирного населения; и второе – я пойду. Собственно, уже одеваюсь – осторожно и тихо, стараясь не разбудить Миру.
Бланка, заметив мои сборы, переместилась к двери, и теперь сидела там, насторожив уши. Но сидела молча, значит опасность не рядом.
Я даже знаю где. Двумя этажами выше – в квартире над нашей. Пытаюсь вспомнить, кто живёт на шестом этаже и не могу – слишком редко бываю дома, слишком мало общаюсь с соседями.
Данила сказал, что сигнал поступил пять минут назад. В квартире семья из четырех человек. Проверила ампулы – хватит на всех, плеть – максимальный заряд. Обулась, бесшумно вышла в коридор. Бланка выскочила первой и теперь стояла у лестничного пролета, поводя черным блестящим носом на белой морде. Я видела, как красный отсвет сигнализации отражается в ее темных глазах.
Качнула головой, отправляя собаку вперёд, а сама, вооружившись плетью, пошла за ней. Пятый этаж абсолютно пустой. Лунного света, что падает из бокового окна, достаточно, чтобы разглядеть маленький холл и две одинаковые двери напротив друг друга.
То ли от сонливости, то ли усталости начинает кружиться голова. Красные мигающие отблески с верхнего этажа в абсолютной тишине и пустоте подъезда как будто в каком-то психоделическом сне. Помотала головой, прогоняя наваждение и шагнула дальше на лестницу.
На шестом этаже дверь справа открыта настежь. Та самая дверь, над которой неистово пульсирует красным сигнальная лампа. Такая же светится внутри квартиры, но мигают они в диссонансе, снова вызывая приступ головокружения. Проклятый побери, как не вовремя!
Выждала десять секунд, дав Бланке осмотреться в прихожей, и только затем вошла сама. Да, такие как я видят проклятых, но собаки чувствуют их гораздо быстрее. Но Бланка, пробежав по комнатам, вернулась и села у ног, заглядывая в глаза. Пусто. Как будто увидев реакцию собаки, погасла лампа. Сразу стало темно, но, как бы странно не звучало, менее страшно.
Нащупала на поясе фонарь и, не выпуская плети, прошла в спальни. Стандартная планировка – жилые комнаты в конце квартиры, напротив друг друга. Двери приоткрыты, внутри тихо. Зашла сначала в детскую, проверила дыхание и температуру тела у мальчиков на двухъярусной кровати – сначала у младшего, потом у старшего. Выдохнула. Дети действительно просто спят. Родителей проверила уже спокойно, практически не волнуясь за их жизни. Кто бы сегодня не приходил в этот дом, ушел он без жертв.
Закрыла за собой дверь, дождавшись громкого щелчка. Набрала Данилу:
– Дань, я проверила, там чисто. Бланка? Да, конечно, со мной. Да, тоже проверила. Все спят, Дань, но дверь была открыта. Никаких следов взлома. Просто открыта настежь. Даня! Я знаю, что это странно! Кому ты рассказываешь про рефлексы? Сама могу тебя поучить! Но это факт, Даня. Дверь они не закрыли!
Я понимала недоверие коллеги, сама была в шоке. Закрывать дверь на ночь нас учат раньше, чем держать ложку. Призраки не могут войти в закрытое помещение, поэтому меры предосторожности достаточно просты – закрой дверь и спи спокойно. Впрочем, если бы все было так просто, нашего ведомства бы просто не существовало.
Я спустилась на два пролёта, уже не таясь. Лестничные площадки освещались лишь светом луны из боковых окон. Никаких алых отблесков, слава Пречистому.
Когда подошла к своей двери, наткнулась на Бланку и негромко выругалась:
– Бланка, что творишь? Дай дверь открыть!
Собака чуть слышно зарычала, а мое сердце остановилось – дверь была приоткрыта.
Я скользнула в квартиру следом за Бланкой, не включая фонаря. Не таясь, рванула в комнату Миры, бухнулась на колени около ее кровати, потом, не раздумывая, схватила ампулу и прижала к детской руке, выплескивая содержимое в кровь. Только потом проверила артерию, убедившись, что девочка спит. Температура в норме. Слава Пречистому, это сон, просто сон.
Бланка жалась к ногам и утробно рычала на одной ноте. Я опустилась на пол, прислонившись спиной к детской кроватке, достала телефон и написала сообщение Дане: "Возвращай наряд. Призрак у меня в квартире!"
Нажала отправить, и чуть не вскрикнула, когда в коридоре тревожно вспыхнула красная лампа. Неслышно встала, распрямляя хлыст. Через дверной проем был виден коридор, освещаемый ненавистными алыми отблесками. Двери в комнате не было. Все равно закрываться внутри квартиры от сущности бесполезно, проклятые не могли зайти только в закрытый дом, а по помещениям внутри перемещались беспрепятственно.
Бланка все также глухо рычала у ног. Ее задача предупредить, помочь мне сейчас она ничем не могла. Отправила ее на кровать к Мире, а сама сделала шаг вперёд, чтобы, в случае атаки, не задеть ни ребенка, ни собаку. В опасности сейчас только я. Спящих и животных проклятые поглотить не могли.
Секунды текли, отсчитываемые вспышками алого цвета. Я опустила руку с хлыстом, устав держать ее на весу. Сколько времени до приезда наряда? Ближайший пункт в двадцати минутах. Пять минут на сборы. Пока я проверяла шестой этаж, они проехали примерно половину. Не думаю, что успели вернутся обратно после отбоя. Значит, мне нужно продержаться минут десять-пятнадцать. Хотелось бы верить, что призрак вообще не нападет, но как-то не верилось.
В коридоре, на миг сбив ритм вспышек, мелькнула тень.
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось неистово, выбрасывая в кровь адскую дозу адреналина. Я впервые оказалась один на один с опасностью. Видящих берегли, в бой не допускали, хоть и тренировали наравне со всеми. Вот и пригодилось.
Призрак замер в проёме, будто вглядываясь. Не знаю, каким способом они ориентировались, но уж точно не с помощью зрения. Даже не уверена, есть ли у них глаза. Я отчётливо видела его чуть светящийся силуэт, но только контур безо всяких подробностей. Две руки, две ноги, чуть вытянутый корпус. Примерно так выглядят люди на экране тепловизора, только в сине-белом спектре.
Я боялась даже моргать, опасаясь пропустить момент атаки. Призраки двигаются намного быстрее людей, поэтому в арсенале оперативников всегда предметы ближнего боя. Попасть из огнестрельного оружия по столь стремительной цели практически нереально, а подпустить вплотную – значит подписать себе смертный приговор. В итоге мы вооружены короткими копьями, узкими дубинками или, как например я, хлыстами.
Всё-таки момент броска я пропустила. Инстинктивно взмахнула плетью, когда сущность была менее, чем метре от меня. Попала по ногам, заставив проклятого вновь отпрыгнуть и замереть. Электрические разряды ослабляли призраков, но, чтобы окончательно развеять его, нужны оперативники с электросетью. Пречистый помоги, дай продержаться до их прихода.
Пытаясь не дать проклятому напасть, я постоянно водила плетью, раскачивая ее. Но тот, словно обладая разумом, кинулся как раз тогда, когда плеть качнулась в сторону от сущности. Я не успевала вернуть ее. Дернулась, пытаясь увернуться, но сама уже отчётливо осознавала, что влипла. Плеть всё-таки ударила призрака на возвратном движении, но чуть раньше он успел схватить меня, так что выпавший из моей руки хлыст не причинил сущности вреда.
Сознание взорвалось такой же алой вспышкой, как лампа сигнализации, а потом померкло.
Очнулась я от боли. Ломило все тело, но почему-то больше всего было больно щекам. Глухо застонала, пытаясь понять, что происходит. Тут же вспомнила. Вскрикнула, открывая глаза, и сразу зажмурилась от бьющего в лицо света ручного фонарика.
– Вставай! – отрывисто бросил склонившийся надо мной мужчина. По крайней мере, голос был мужской. Оперативники! Слава Пречистому, они успели.
– Ты ударил меня! – изумлённо произнесла я, вдруг понимая, что приведшая в сознание боль была именно от пощёчины.
– А надо было дождаться пока тварь утащит тебя за грань? – едко осведомился оперативник, рывком поднимая меня. – Стоять можешь?
– Да, – неуверенно ответила я.
– Тогда держи, – он сунул мне в руку мой хлыст.
– А где остальные?
– Остальные, слава Пречистому, бродят где-то дальше.
– В смысле?
До меня начало доходить, что что-то идёт не так. Почему он один? Наряд должен состоять из четырех человек. Плюс видящий.
Лампа не мигала. Мужчина, скользнув лучом фонарика по спящему ребенку и собаке у нее в ногах, выключил и его. Так что шанса разглядеть его у меня не было.
– Ты охотник, – догадалась я.
Он чуть развернулся, почти неразличимый в темноте. Отрывисто бросил:
– Оставайся здесь. Дождись своих. Если не успею – осмотрите весь подъезд. Проклятый был не один.
И, не дожидаясь ни ответа, ни реакции, вышел. Я услышала щелчок захлопнувшейся двери. Напряжение отпускало, оставив после себя мелко трясущиеся руки и сухое горло.
В окно, выходящее во двор, скользнул сине-алый отсвет. Впервые была ему рада. Постояла у окна, наблюдая за оперативниками. Дождалась, пока они войдут подъезд и пошла встречать. Боец из меня сегодня никакой, но, видимо рассчитывая на меня, другого видящего Данила отправлять не стал.
Тихо свистнула, стоя на пороге квартиры, и Бланка белым размытым пятном нарисовалась у моих ног. Собака молчала, лампа не горела. Значит, можно выйти навстречу наряду, но я боялась даже приоткрыть дверь.
– Возьми себя в руки, тряпка! – прошипела сама себе. – Ребята без видящего. Если что-то случится…
Договаривать не стала, хватило возникшей в голове жуткой картинки. Рванула дверь и успела как раз перехватить поднимающихся по лестнице коллег.
Обменялись коротким приветствием, после которого ребята пошли дальше, оставляя нас с Бланкой замыкать шествие. Из четырех оперативников я знала только сержанта. Пересекалась с Вадимом несколько раз на вызовах. Остальные ребята были мне не знакомы. Хотя кто тут разберёт почти в полной темноте?
Теперь лампа мигала где-то выше, на последнем или предпоследнем этаже. Алый отблеск можно было увидеть только в просвет между лестничными маршами.
Успели дойти до седьмого, когда сигнализация, которая, как оказалось, сработала на девятом, погасла. Через несколько секунд раздался звук работающего лифта.
– Перехвати лифт! – отрывисто бросил Вадим одному из ребят.
– Бесполезно, – остановила я рванувшего к лифту парня, – в нашем подъезде нет такой возможности.
– Хреново. Кому это не спится?
– Охот…, – начала было я, но, сама ещё не зная почему, осеклась, – охотно бы подсказала, но с соседями не общаюсь. Кто там живёт – не знаю.
– Ладно. Проверить все равно нужно. Давайте, шустрее.
Мы постарались. Включили фонарики и бодро пробежали последние два пролёта. Но торопились мы зря. Дверь на площадке слева была чуть приоткрыта. Из узкой щели пробивался свет. Плохой знак. Это значит, что в квартире кто-то не спал. Вошли не осторожничая, полностью доверяя системе оповещения и собаке. В коридоре было пусто. Вадим первым шагнул в кухню и тут же вышел, перегородив мне дорогу.
– Иди домой, Святослава, – твердо сказал он. – Здесь уже никому не поможешь.
Почему-то первой возникла мысль, что мой спаситель не уехал на лифте, а сейчас лежит на кафеле маленькой кухни – мертвый и пустой.
– Кто там? – чуть запнувшись, спросила я
– Женщина. Довольно молодая, – мрачно процедил Вадим. – Твари. Ненавижу.
Дотронулась до его руки и, попрощавшись с остальными оперативниками, ушла.
Дома, проверив спокойно спящую Миру, подавила желание упасть и заснуть рядом с ней, и пошла на кухню. Мне нужно подумать. Завтра с утра придется писать рапорт о произошедшем, а четкой картинки в голове не было.
Заварила восстанавливающий крепкий отвар, дождалась, пока горячая жидкость потемнеет до цвета горного меда, и налила себе полную кружку душистого напитка.
Итак, вопрос первый и самый тревожный. Кто открыл двери для призраков? Эти сущности – или по-научному – долматы – хоть и безумно опасные, но, к счастью для человечества, практически неразумные. Поскрестись в дверь они, конечно, могут, но открыть замок – даже самый простейший – им не по силам. Люди давно перешли на самые простые, но крепкие и надежные замки, главное, чтобы захлопывались автоматически. Взломщиков никто не опасался, ведь проникновение в жилище с целью наживы каралось смертной казнью – вынужденная и необходимая мера в наших условиях. А тут три – ТРИ – вскрытых двери. И все в одном подъезде. Моем подъезде, если что!
Второй вопрос – что здесь делал дикий охотник? Дикие тоже охотились на долматов, но, в отличие от оперативников, на государство не работали, соответственно доступа к системе сигнализации у них не было. Откуда тогда охотник оказался здесь раньше оперативной группы?
И вопрос заключительный, но для меня самый насущный – как, Проклятый побери, я выжила? Прикосновения далматов смертельны, причем смерть происходит практически мгновенно. Для меня же все закончилось кратким обмороком. Вот об этом я в рапорте точно писать не буду. Не хватало еще, чтобы меня закрыли в лаборатории в качестве экспериментальной мышки.
Глава вторая
«Я видела слишком много психов, чтобы оставаться в своем уме».
Елизавета Миронова
– Это несправедливо, – упрямо повторила я. Наверное, в третий или четвертый раз. Даже Бланка глянула на меня с жалостью. То ли правда сочувствовала, то ли жалела, что хозяйка ей досталась такая упертая.
– Это закон. А он един для всех.
– Это была моя инициатива. Данила только…
– Святослава Игоревна, прекратите держать меня за дурака, я прослушал запись вашего разговора.
"Сухарь дотошный!", – подумала, с неприязнью глядя на шефа. – "И не лень же было!". Вслух сказала:
– Тогда прошу наказать и меня. За соучастие, так сказать.
– Вы в этот момент не были при исполнении. Но за бессмысленный риск собой, вам уже назначена выездная недельная подготовка.
Тут я опешила:
– Выездная? Недельная?!
– Вы все верно услышали, Святослава Игоревна, – раздражение сочилось из голоса начальника.
– Я не могу! У меня племянница сейчас живёт! Давайте лучше выговор, как Дане?
– Мы не на торгах, – сурово отрезал Виктор Андреевич.
Потом помолчал и добавил чуть мягче:
– Сборы начнутся через неделю. К этому моменту ребенка заберут?
– Да, брат должен вернуться, – кивнула я неохотно. Сама на сборах я ни разу не была, но знакомые ребята рассказывали. Неделя будет адской.
– Я же видящая, Виктор Андреевич, – предприняла последнюю попытку подвинуть шефа в решении. – Зачем мне практические сборы?
– Да что вы, Святослава Игоревна? А мне кажется, что вы себя мните крутым оперативником. Вот раз такая тяга, покажите себя в полевых условиях.
Все, туш. Когда Виктор Андреевич переходит на этот язвительный ласковый тон, можно вставать и уходить. Дальше спорили только самоубийцы. Ну и я.
– Шеф, ну пожалуйста! У меня день рождения через десять дней! Мы хотели отметить с семьёй!
– Святослава Игоревна, – опасно прищурил глаза глава службы города, – ещё одно слово и сборы из недельных станут двухнедельными.
Рисковать я не стала. У шефа слова с делом не расходятся. Зло глянула на него, но молча встала, собираясь уйти. Бланка тоже мгновенно подскочила, даже хвостом вильнула, радуясь, что можно уже сбежать от строгого начальника.
– А день рождения, – вдруг добавил Виктор Андреевич, – мы ваш отметим, не переживайте.
И уткнулся в бумаги, сделав вид, что я деталь интерьера. Я ещё постояла, напряжённо глядя на шефа, но задавать вопросы не решилась, хоть и очень хотелось. Для начала – какие такие "мы"?
Прошла в операторскую. Данила сегодня выходной, за пультом сейчас моя лучшая, да собственно, и единственная подруга – Лизовета.
Встала за ее спиной, разглядывая пульт. Не то, чтобы я его раньше не видела, но каждый раз становилось любопытно. Больше всего пульт похож на панель управления космолетом. Ну, это если бы они существовали. Несколько больших закругленных мониторов, какие-то кнопки, тумблеры, лампочки, переключатели.
Брр… Зачем их тут столько?! Нет, я понимаю экраны – если поступает сигнал, то на одном высвечивается точкой на карте города адрес срабатывания и ближайшая машина или пункт оперативников. Если, что крайне редко, вызовов несколько, то задействуются другие мониторы. Днём дежурный один, ночью его сменяют двое. Очень редко срабатывание бывает в вечернюю смену, нам с Даней просто не повезло. А в дневную – просто никогда. Проклятые – неотъемлемая часть ночи.
– Лизунь? – тронула подругу за плечо, и та встрепенулась, снимая наушники и включая оповещение на громкую связь. То, что днём нападений не бывает, не делает осторожность лишней.
– А, Свята, Бланка! Привет, девчонки! Иди сюда белая хитрая морда, у меня для тебя печенка!
– Хватит баловать собаку, Лиз, – рассмеялась я, потом добавила, – нам нужно поговорить.
Лиза тут же оторвала взгляд от Бланки и внимательно уставилась на меня:
– Что случилось, Свят? Что-то серьезное?
– Не знаю, Лизунь. Здесь можно разговаривать? Или разговоры записываются?
– Нет, запись ведётся только при звонке, – взгляд подруги из внимательного стал сканирующим.
– Лиза! – воскликнула я, не выдержав. – Я сама все расскажу, брось свои штучки!
– Прости, – без капли сожаления сказала подруга, но взгляд отвела. Я выдохнула. Лизовета – крутой психолог. Операторы все проходят курсы психологии для работы в колл-центре, но у подруги это профильное образование и десять лет опыта работы в клинике для людей с ментальными расстройствами. Иногда, это сказывается.
– Ну? – поторопила она меня, почёсывая за ушком довольную собаку.
– Лизунь, – я снова помедлила, – до меня вчера проклятый дотронулся. До голой руки.
– Скажи, что ты шутишь, – попросила она, замерев.
– Если бы, – пожала плечами, – это точно. Он меня за руку схватил.
– И что потом?
– Потеряла сознание. Наверное, от боли, не помню.
– И?
– Что и?
– Свята, – с угрозой в голосе произнесла Лиза, – как ты выжила? Нет, слава Пречистому, что жива, но, Проклятый побери, как?!
– Да не знаю я! – совершенно искренне возмутилась я. – Меня охотник нашел.
– Охотник? – Лиза ненадолго призадумалась. – Знаешь его?
– Вроде нет, – покачала головой. – Там было темно, я толком не разглядела.
– Это он тебя спас?
– Лиза, я без сознания была, – напомнила я подруге. – Но, да, наверное. Очнулась от пощёчины, если честно.
– Вот как? Что он тебе сказал?
– Да ничего такого. Сунул в руки мой хлыст и ушел. Сказал, что постарается успеть сам, но, если не сможет, то чтобы мы подчистили за ним. Он не успел, – тут я вспомнила белую маленькую кухню на девятом этаже и вздохнула. – И мы тоже не успели.
Лиза снова задумалась, даже прекратив почесывать собаку. Бланке это не понравилось, и она боднула подругу в руку, стремясь вернуть ласку.
– Шэфу рассказала?
– Нет.
– Почему?
Ответа у меня не было. Виктору Андреевичу я доверяла, но почему-то ни в рапорте, ни лично про этот момент даже не заикнулась. Боялась, что отправят на дополнительные обследования. Ну да, только теперь меня вместо этого отправят на адские сборы. И сем мне лаборатория не угодила? Чисто, тихо и даже кормят. Скорее всего.
– Тебе лучше рассказать.
– Я подумаю. Ты про такое ничего не знаешь?
Я не ожидала услышать утвердительный ответ, спросила наобум, ведь по сути пришла я сюда, чтобы выговориться, но Лиза меня удивила.
Правда, начала она издалека.
– Как, по-твоему, дикие охотники убивают проклятых?
– Ну, наверное, как и наши оперативники – электричеством?
– А ты не задавала себе вопрос – зачем им это нужно? Рисковать собой, ходить в собственные патрули? Видящих спасать, в конце концов?
Оказалось, что не задавала. Нет, слухи-то я, конечно, слышала. Но там фантазия била ключом, и отделить правду от вымысла было так же сложно, как зерна от плевел.
– Они получают бонусы от государства? – озвучила самый логичный вариант.
– Нет, – Лиза отрицательно качнула головой, – поверь, государство их пока просто игнорирует.
– Тогда зачем?
– У меня на прошлой работе был один пациент, – тут Лиза мрачно скривилась. – Очень тяжелый, если честно. Буйный. Не всегда, но довольно часто. Ему постоянно снились проклятые. Это если он спал. А если нет, то видел их наяву. Ну, он и бросался на медперсонал и других больных, принимая нас за сущности. Знаешь, что он делал? Движения всегда были одни и те же – отработанные, четкие: удар воображаемой дубинкой по корпусу, потом по голове, а потом… Потом он хватал жертву за виски. Крепко сжимал и удерживал, пока на помощь несчастному не сбегались санитары.
– И ты думаешь…
– То, что он был охотником? Я практически уверена. Видящим он точно не был, наше учреждение не было ведомственным.
– Ты хочешь сказать, – снова попыталась вклиниться я, – что…
– Ну дважды два сложить не сложно, Свята. Дикие охотятся за сущностями из-за силы.
– Охотники и видящие – это, считай, одно и то же, Лиза, – наконец, мне удалось вставить несколько слов, – а я не знаю ни одного выжившего видящего после прикосновения долмата. Даже сумасшедшего. Да и что такого даёт эта сила, чтобы так рисковать?
– Этого я не знаю, Свят. Я тогда не планировала менять работу и понятия не имела, что будет кому это рассказать. Но сейчас вспомнила.
От Лизы я вышла ещё в большем смятении, чем пришла. По ее словам, охотники не только могли пережить прикосновение проклятого, но и как-то усилиться из-за этого. Мало того, они делали это осознанно и специально.
Вспомнилось произошедшее в моей спальне. Когда я очнулась, сущности не было. Почему я не задумалась об этом сразу? Ага, вспомнила. Я думала, что это один из оперативников, а они не ходят по одному. А потом, такой вопрос мне даже в голову не пришел. Слишком властным, жёстким и уверенным в себе выглядел охотник. Я поежилась.
Впрочем, ответа на вопрос, как выжила именно я – видящая, не охотница – у меня по-прежнему не было.
Решила, что подумаю над этим позже. Сегодня у нас с Бланкой дневная смена, так что пора двигать на тренировку, и так опоздали.
И видящие, и оперативники работают по сменам – ночь через четыре, но между сменами днём у нас ещё бывают тренировки, лекции и бумажная работа. Плюс занятия с Бланкой.
Хотя до начала весны осталось совсем немного, темно становилось довольно рано, так что комендантский час был установлен на четыре часа. А летом, например, на восемь. Вот так и получается, что зимой все работают меньше, а летом больше. Все, кроме сотрудников нашего ведомства – службы противодействия долматам. Наша работа в основном ночная, так что зима – не самое мое любимое время года.
В три часа дня мы с Бланкой вышли с работы, забрали Миру из служебного детского сада и уже все вместе отправились домой – ужинать.
– Что ты хочешь на ужин, мышка?
– Тортик! – тут же сориентировалась племянница.
– Не, – протянула я, – тортик я не осилю, да и твои мама с папой меня прибьют. Давай что-нибудь более полезное и, желательно, попроще.
– Тогда – пирог! – покладисто согласилась девочка.
– Ну, пирог, пожалуй, подойдёт. Поможешь?
– Ага!
Ну, как выяснилось, с такой помощницей вредители не нужны. Хотя время за готовкой мы провели весело и продуктивно, убираться и мыть кухню мне пришлось одной и гораздо дольше, чем готовили. Но перед этим мы ещё поиграли в настольную игру, посмотрели мультики и почитали книжку. Когда я, наконец, уложила мелкую спать и занялась приборкой кухни, часы показывали одиннадцать.
Закончила мыть пол и собиралась пойти в кровать с книжкой, как вдруг зазвонил телефон. Схватила его побыстрее, чтобы, не дай Пречистый, не разбудить Мирославу.
Звонил Данила.
– Даня, привет, – первой поздоровалась я, – мне очень жаль. Я сама хотела позвонить, но думала, что отдыхаешь после смены.
– Ты про выговор? Забудь. Не первый и не последний. Я и правда зря позвонил тебе тогда. Наверное, заработался. Прости.
– Нет, что ты. Правильно все сделал.
– Нет, – неожиданно твердо сказал Данила, – я тебя чуть не подставил. Хорошо, что все обошлось.
– Угу, – с Даней я, конечно, в очень неплохих отношениях, но не настолько близких, чтобы делиться произошедшим вчера.
– Свята, я вообще-то по другому вопросу тебе звоню.
– Говори.
– Мне предложили работу.
– Работу? – растерянно переспросила я. Работа в ведомстве считалась престижной и хорошо оплачиваемой. Мало кто готов был поменять ее по своей воле.
– Ну, скорее подработку. Внутри ведомства.
– А, понятно, – облегчённо выдохнула я. Мне было бы жаль расставаться с Данилой. – Поздравляю. Но пока не понимаю, причем здесь я?
– Это научная группа. Разработка визоров, сигнализаций, защиты.
– Дань, – осторожно сказала я, – все равно не понимаю. Как ты там оказался?
– Я физик по образованию, – несколько обиженно протянул Данила. – В операторы случайно попал, считай, по знакомству. А тут профиль, на смог отказаться.
– Дань, круто, честно! Но я, видимо, к ночи уже плохо соображаю.
– Группа новая, экспериментальная. На ее работу выделяется большой грант. И им нужен видящий.
– Эээ, нет, спасибо. Я и так дома не появляюсь.
– Подумай, Свята. Руководитель обещала бонусы – дополнительные выходные, отпускные. Возможно, у тебя будет даже больше свободного времени, чем сейчас.
– Когда нужно дать ответ?
– Я знаю про сборы. Решишь после них, хорошо?
– Да, наверное. Спасибо.
– Подумай хорошо, Свята. Руководитель – учёный с мировым именем. Если кто и сможет сделать прорыв в этом вопросе, то именно она.
Я положила трубку, легла в кровать и некоторое время размышляла, а не согласиться ли мне? Возможно, именно там я смогу найти ответы на свои нереальные вопросы. А ещё я думала о том удивительном совпадении, что предложение о подработке поступило как раз тогда, когда эти вопросы появились.
С утра отвезла Миру в специализированный детский центр для видящих. Когда я была маленькой, тоже ходила именно сюда. Наши способности передаются по наследству, поэтому с самого раннего детства начинается подготовка. Тренировки на физическую выносливость и психологическую устойчивость. И лекции о том, какие мы важные и какую пользу несём человечеству. Малышкой я свято верила, что мне невероятно повезло. Жутко гордилась. Маленькая глупая Свята, ребенок, лишенный выбора. Я не жалуюсь и по-прежнему верю, что человечество не может обойтись без видящих, но, Пречистый Отец, как бы я хотела, чтобы, наконец, хоть кто-нибудь изобрел нормальные визоры!
Работы над разработкой защитных костюмов и специальных очков-визоров, позволяющих видеть сущности, активно ведутся во всем мире, но максимум, что смогла дать нам наука – это сигнализация и относительно безвредное снотворное.
Крепкие надёжные замки и комендантский час помогли снизить уровень происшествий до минимума, но, к сожалению, не до нуля. Кто-то выпил лишнего и забыл о времени, кто-то решил, что невидимая опасность – это лишь повод для государства выкачивать дополнительные налоги, кто-то задумал показать девушке свою храбрость, заявившись на пороге в темноте.
Сущности неразумны, или скорее условно разумны. Как я уже говорила, поскрестись в дверь они могут, вскрыть замок – нет. Ну, точнее, раньше не могли. Данные о двух – о своей я умолчала – открытых дверях моего подъезда уже в аналитическом отделе. А нам остаётся только молиться Пречистому Отцу, чтобы это была случайность. К несчастью, я в это совершенно не верила.
Сегодня у меня ночная смена, поэтому днём я свободна. Вернулась домой, включила музыку и занялась уборкой. Кухню я вымыла вчера, но к приезду родителей и брата с женой, мне хотелось, чтобы квартира сияла чистотой. Для начала вычесала Бланку, зная по опыту, что длинная белая шерсть на темном паркете окажется сразу после окончания уборки. Потом вытерла пыль, помыла полы, собрала в большую сумку Мирины вещи. Малышка останется ночевать в центре, я заберу ее после работы, а к обеду уже вернутся ее и мои родители.
Открыла холодильник и задумчиво изучила его содержимое. Готовлю я редко – мама нас балует вкусными домашними блюдами, но завтра с дороги все будут голодными, надо бы что-нибудь изобразить. Не мудрствуя лукаво, достала курицу, решив запечь ее с картофелем в духовке. Замариновала и птицу, и овощи и вернула в холодильник. Глянула на часы. Почти три. Пора собираться, если хочу попасть на работу до комендантского часа.
Бланку пришлось досушивать компрессором. Длинная шерсть была влажной, и собаку мелко трясло от холода даже в квартире. На улице она совсем бы продрогла. В итоге, на работу я заявилась минут за пять до последнего оповещения. Коснулась пальцами сканера, чтобы зафиксировать время прихода, переоделась в форму, проверила заряд и отправилась в комнату отдыха, где наверняка собралась остальная группа.
– Привет, Святка, – подскочил Павел, схватил меня за руку, – пойдем, что-то покажу.
И потащил меня к остальным. Ребята сидели вокруг круглого журнального столика, внимательно изучая какой-то документ. Оторвались ненадолго, чтобы поздороваться со мной, и вновь уткнулись в бумагу. Я села рядом с Пашей и попыталась вникнуть в содержание еженедельного ведомственного вестника.
"Вниманию всех отделов. Усиление наблюдательного режима вводится по всему городу в связи с продажей ребенка.
Трехлетний мальчик из семьи видящих пропал посреди ночи. Напоминаем, что это уже четвертый случай за последние полгода. Пропавшие дети так и не были найдены".
Холодок пробежал по коже, взъерошив все волоски на теле.
– Я не слышала о пропаже детей, – растерянно пробормотала я.
– Ты как с луны свалилась, Свят, – невесело усмехнулся Пашка. – Я знаю, что у тебя племянница мелкая.
– Д-да, Мире только пять…
– Все пропавшие дети младше шести лет. Присматривай за ней.
– Все украденные дети – видящие? – я все ещё не могла пережить потрясения.
– Так писали в вестнике. Свята, вот честно, как можно было пропустить все сводки?
– Не знаю, – ошарашенно произнесла я. – Паш, позови меня, если что. Я в библиотеку схожу.
– Иди, – махнул рукой Пашка, включая телевизор. Остальные оперативники уже дочитали сводку и занимались своими делами. Родион уткнулся в телефон, Гоша забился в дальний угол и включил видеосвязь. Не нужно быть гением, чтобы понять, что разговаривал парень со своей новоиспеченной женой. Егор достал проект курсовой и уже погрузился в него.
Ночь – время ожидания и выездов. Тренируемся мы днем – много и часто, поэтому на своеволие в перерывах между выездами начальство спокойно закрывает глаза.
Библиотекой мы по старой памяти называли небольшой кабинет, в котором вплотную друг к другу стояло два компьютера. Я загрузила данные по пропажам детей и через некоторое время почувствовала, что от потрясения и страха у меня немеют пальцы. Дети пропадали постоянно. Каждые несколько месяцев. И каждый раз это был видящий ребенок.
