Текст книги "Знак Звезд (ЛП)"

Автор книги: Тесса Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

-4-

Раздался тихий стук в дверь. Я заставила себя высвободиться из клубка, в котором находилась, и села.

– Войдите.

Мой голос звучал хрипло – результат того, что я сильно плакала и не пользовалась им в течение нескольких дней до этого. Я вытерла круги под глазами, но знала, что это, скорее всего, безнадежно. Мое лицо, наверное, было похоже на помидор.

Кин просунул голову в приоткрытую дверь.

– Можно мне войти?

– Конечно. – Это был простой ответ из одного слова, но внутри бушевала битва. Больше всего на свете я хотела, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо, но в то же время я боялась позволить себе опереться на него, на любого из них.

Он вошел в тускло освещенное помещение.

– Ро... – Мое имя прозвучало с болью. Столько боли в одном-единственном слоге. Он шагнул к кровати, затем остановился как раз в тот момент, когда собирался сесть. – Ты хочешь, чтобы я ушел?

Я изучала лицо Кина. У него тоже были темные круги под глазами. Щетина усеивала его подбородок, а волосы были в беспорядке.

– Не знаю. – Это была чистая правда. Каждый шаг, который я могла бы сделать, таил в себе столько потенциальной боли.

– Не выгоняй меня из-за того, что Холден облажался, а мой брат ведет себя как придурок.

Чувство вины затопило меня от его слов. Это было именно то, что я делала. Наказывала Кина, Лукаса и Энсона за чьи-то действия. Это заставило меня опуститься еще ниже. Я посмотрела в эти полные боли глаза и признала правду.

– Мне страшно.

Затем он пошевелился, опускаясь на матрас и изгибаясь своим телом вокруг моего.

– Мне так жаль. Я здесь. Я всегда здесь.

Кин был прав. Он был неизменным источником тепла с самого первого дня. Он давал мне пространство двигаться в моем собственном темпе, но всегда был рядом, когда я нуждалась в нем.

Я повернулась в его объятиях, утыкаясь лицом ему в грудь.

– Прости. Просто всего этого так много, и это причиняет боль. Каждый раз, когда Вон уходит. Ложь Холдена. Это заставляет меня подвергать сомнению все. Я знаю, что это нечестно по отношению к тебе, но не знаю, как это остановить.

Кин погладил меня рукой по спине.

– Понимаю. Я действительно так думаю. Возьми столько времени, сколько нужно, только не отгоняй нас.

– Постараюсь. – Несмотря на то, что голос в моей голове кричал бежать быстро и далеко, я не могла представить, что оставлю кого-то из парней. Даже Холдена и Вона.

– Это все, о чем мы можем просить. – Кин губами скользнул по моим волосам. – Возможно, ты не захочешь этого слышать, но Холден корит себя за то, что произошло.

Я вцепилась пальцами в футболку Кина.

– Я не этого хочу.

– Знаю, думаю, он заслуживает одного-двух быстрых ударов.

– Может быть, только одного.

Кин крепче прижал меня к себе.

– Ладно, одного. Технически, это уже произошло. Энсон устроил ему хороший фингал.

Я отпрянула.

– Что?

Кин поморщился.

– Никто из нас не был им особенно доволен, а ты же знаешь, у Энсона вспыльчивый характер. Особенно когда дело доходит до того, что кто-то причиняет тебе боль.

Я откинула голову на грудь Кина.

– Это ничему не помогает, и определенно не то, чего бы я хотела.

– Люк напомнил ему об этом. Но действия Холдена имеют последствия, и ни одно из них не является хорошим.

Кин был прав. Отношения между двумя людьми были достаточно сложными, но шестерыми? Все нити, которые сплетались вместе в этой связи, легко завязывались узлом и запутывались. Дерни не за ту, и все будет испорчено безвозвратно. Единственным выбором будет полностью разорвать нити.

Я подняла лицо к Кину.

– Как мы это сделаем?

Он убрал волосы с моего лица.

– Мы разговариваем. Мы честны. – Он прижался губами к моему виску. – Мы все испортим. Каждый из нас. Нам просто нужно сделать все, что в наших силах, чтобы залечить рану, когда это произойдет. Постарайся не совершать одну и ту же ошибку дважды.

– Холден пытается залечить рану.

– Так и есть. Он попросил своего отца убрать Жасмин и Коби из домика.

Мои глаза вспыхнули.

– Он это сделал?

– Ага. Они были не в восторге от этого, но Мейсон все равно это сделал.

– Отлично, просто еще одна причина для Джаз ненавидеть меня.

Кин рукой скользнул вниз по моей спине к бедру.

– Я правда думаю, что она справится с этим. Холден был чертовски откровенен с ней последние несколько дней.

Я ненавидела то, как желудок скрутило от его слов, от осознания того, что Джаз оставалась наедине с Холденом сколько угодно раз, пока я была без сознания.

– Мой единственный парень изменил мне после смерти Лейси.

Кин отстранился.

– Что?

– Думаю, он устал от того, какой занудой я была. Он даже не потрудился порвать со мной. Однажды я пришла в школу, а он был с другой девушкой. Очевидно, это продолжалось уже несколько недель. Он так много раз лгал об учебе или о том, что ему нужно помогать маме. На самом деле, он просто трахался с кем-то другим.

– Мне так жаль, Ро. Он идиот.

Я усмехнулась.

– Определенно. Мне и так было больно. Я скучала по Лейс, моя семья разваливалась. Предполагалось, что я смогу опереться на него, а он просто исчез. Наверное, это было больнее, чем я предполагала.

– И все, что связано с Холденом, возвращает эти воспоминания.

– Это несправедливо. Знаю. Холден оттолкнул ее, но его маленькая ложь ранила больше всего. Это заставляет меня бояться, что однажды он тоже уйдет.

Кин нарисовал бессмысленный узор на моем бедре.

– Он не уйдет. Он не предаст тебя. Знаю, это займет время, но в конце концов ты поймешь.

Я хотела, чтобы Кин оказался прав. Я хотела доверять Холдену, верить, что он хочет меня больше всех остальных, но эта почва казалась невероятно шаткой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кин, когда пристальным взглядом скользнул по моему лицу.

– Лучше. – Я приняла душ и переоделась в свежую пижаму. Мышцы больше не болели так, будто я прошла через цикл отжима в стиральной машине. Я протянула руку, проводя по темным кругам у него под глазами. – А как насчет тебя?

– Я в порядке.

Я пригвоздила его к месту пристальным взглядом.

Кин усмехнулся.

– Немного устал, но теперь, когда ты проснулась, чувствую себя намного лучше. Ты напугала меня до чертиков. Всех нас.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться.

– Знаю, но мне все равно жаль, что ты прошел через это.

Он наклонился вперед, касаясь своими губами моих.

– Просто убеждаюсь, что ты настоящая.

Я улыбнулась ему в губы.

– Определенно настоящая.

Я углубила поцелуй, что-то вспыхнуло глубоко внутри меня, когда язык Кина погладил мой. Он сжал рукой мое бедро, притягивая меня ближе. Он напрягся, прижимаясь ко мне, и от этого прикосновения искры ощущений заплясали по коже.

Зазвонил телефон. Мы проигнорировали его. Кин перевернул меня на спину, его рука скользнула мне под рубашку.

Звонил телефон. Кин пробормотал проклятие и вытащил устройство из кармана.

– Что?

Он крепко зажмурил глаза, словно сдерживая слова, которые хотел выплеснуть наружу.

– Да, вы можете войти.

Он нажал кнопку на экране и перевернулся на спину.

– Энсон – такой гребаный придурок.

Я ничего не могла с собой поделать и расхохоталась. После всей тяжести последних нескольких недель это было более чем приятно. Не так хорошо, как было бы, если бы мы остались наедине с Кином, но близко к этому.

-5-

Я проснулась от знакомого жара. Того, который заставлял меня чувствовать себя в безопасности, в коконе. Я моргнула несколько раз, и лицо Лукаса появилось перед глазами. Во сне он был расслаблен, но я чувствовала, как от него исходит успокаивающая энергия, тянущаяся ко мне даже в бессознательном состоянии.

Чья-то рука сжала мое бедро, и Кин зарычал.

– Энсон, если это твой член, который я чувствую у себя в заднице, нам нужно поговорить.

Энсон пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на спину.

– Утренний стояк – не моя вина.

Кин выругался.

– Нам нужна кровать побольше.

– Нам нужны кровати побольше, – пробормотал Лукас, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Не знаю. Мне вроде как нравятся маленькие кровати. – Я быстро чмокнула Лукаса. – Это способствует хорошим объятиям.

– Для тебя, может быть, – сказал Кин. – Я застрял с Энсоном, который трется о мою спину.

Энсон вытащил подушку у себя из-под головы и ударил ею Кина.

– Тебе следовало поменяться со мной местами прошлой ночью, тогда я бы терся о Ро. – Он послал мне дьявольскую ухмылку. – Или делал что-то еще.

Я покраснела.

Раздался стук в дверь, и Лукас пригласил того, кто бы это ни был, войти. Дверь медленно открылась, и высокая фигура Холдена появилась в прихожей. Страстное желание в его глазах было как удар в живот.

– Привет. Завтрак почти готов, и папа хочет с нами поговорить.

Я изо всех сил старалась одарить Холдена теплой улыбкой, но знала, что она получилась вымученной.

– Доброе утро.

– Доброе утро, Ро.

Он был первым, кто использовал мое прозвище здесь, в Кловердейле. В некотором смысле, мне казалось, что оно принадлежит ему.

– Тебе удалось немного поспать? – Прошлой ночью он не вернулся в комнату, но я и не просила его об этом.

– Достаточно.

Углубившиеся круги у него под глазами говорили о другом. Я прикусила губу.

– Знаю, здесь не так много места, но, может быть, ты мог бы остаться здесь на ночь?

Что-то, очень похожее на надежду, зажглось в его взгляде.

– У нас есть надувные матрасы, на которых мы спали раньше, могу принести один из них сюда.

Кин ударил Энсона подушкой, отчего несколько перьев разлетелись в стороны.

– Энсон может спокойно на нем спать.

– Ни за что. Сегодня я буду спать рядом с Роуэн.

Я со стоном откинулась на подушки. Выяснение условий для ночлега обещало быть интересным.

* * *

Я зависла на верхней площадке лестницы. Я слышала несколько голосов, доносившихся снизу, но, казалось, не могла заставить себя сделать первый шаг. Я потратила больше положенного времени на то, чтобы принять душ и подготовиться. Я накинула куртку Лейси, надеясь, что мне будет казаться, будто ее руки обнимают меня, что бы ни случилось на моем пути.

Холден появился у подножия лестницы. Он бросил на меня один взгляд и взбежал по лестнице.

– Что не так?

Я накрутила нитку браслета на пальцы, рассеянно думая о том, что он, должно быть, каким-то образом переместился в пространстве.

– Нервничаю, наверное.

Один палец коснулся моего подбородка, поднимая мое лицо к своему.

– Из-за чего?

– Всего. – Я все еще не была со всей стаей с тех пор, как было объявлено о нашей связи. Я не была уверена, что готова к такому вниманию. И знала, что не готова к каким-либо суждениям о том, что я недостаточно хороша для парней.

Холден обнял меня одной рукой и притянул к себе.

– Большая часть стаи уже позавтракала. Осталось всего несколько. И поверь мне, люди благоговеют перед тобой. Они благодарны тебе за то, что ты рисковала собой, чтобы спасти Вона.

Я позволила его теплу просочиться в меня.

– Хорошо.

– Я не оставлю тебя. Обещаю.

Я посмотрела на него.

– Спасибо.

– Все, что тебе нужно. Просто попроси.

В этих словах было нечто большее, чем просто «сейчас». Он спрашивал, что мне нужно, чтобы впустить его обратно.

– Мне нужна правда. И мне нужно, чтобы ты остался. – Две простые просьбы, но для некоторых людей они могут оказаться невыполнимыми.

Холден обхватил мое лицо руками.

– Я могу дать тебе это.

– Хорошо. – У меня чесались руки приподняться на цыпочки и коснуться своими губами его. И все же я не могла заставить себя сократить дистанцию. Страх все еще терзал мой мозг.

Холден прижался губами к моему лбу.

– У нас есть все время в мире.

– Спасибо, – прошептала я.

Холден отпустил меня, но тут же взял за руку и повел вниз по лестнице. Когда мы спустились вниз, появилась пара с маленькой девочкой. Пара повернула головы в нашу сторону, но маленькая девочка удивленно уставилась на меня.

– Ты – это она.

Я покраснела, но одарила маленькую девочку своей самой теплой улыбкой.

– Я Роуэн. Как тебя зовут?

– Я Люси, не думаю, что у меня есть какие-то особые способности, но если бы они у меня были, я бы хотела стать целительницей, как ты.

Мать потянула ее назад.

– Извини за это. Что на уме, то и на языке.

– Все в порядке. – Я подмигнула Люси. – Мы всегда должны говорить то, что у нас на уме, когда это по-доброму.

Люси просияла.

– Я всегда добрая.

– Это лучшее, чем может быть, – заверила я ее.

Холден слегка подтолкнул меня локтем.

– Нам нужно идти.

– Приятно познакомиться с тобой, Люси.

– С тобой тоже, Роуэн, – крикнула она, когда родители потянули ее к двери.

Мы направились в столовую, но резко остановились, едва не столкнувшись с Жасмин и Коби. Взгляд глаз Жасмин остановился на наших с Холденом соединенных руках, и она поджала губы.

– Я слышала, ты проснулась.

– Джаз, – предупредила ее мать.

Мускул на щеке Жасмин дрогнул.

– Рада, что ты не отбросила коньки.

Коби сжала челюсти, когда посмотрела на дочь

– Рада видеть тебя на ногах, Роуэн.

Эти слова звучали не совсем правдиво, но я ничего не могла с этим поделать.

– Рада стоять на своих двоих.

Жасмин улыбнулась.

– Холден, сегодня вечером мы вместе патрулируем. Хочешь, я сделаю тебе еще один бутерброд? Это будет долгая ночь.

Я напряглась, но Холден просто сжал мою руку.

– Джек заступает на мою смену, так что спроси его. Уверен, он будет признателен.

Улыбка Жасмин превратилась в хмурую гримасу, и она указала прямо на меня.

– Я не собираюсь никуда уходить.

Для Холдена – это было обещание. Для меня – угроза.

-6-

– Мне жаль, Ро. Ей не следовало этого говорить. Я поговорю с отцом, посмотрим, даст ли он ей официальное разрешение...

– Нет.

Холден замедлился и посмотрел на меня сверху вниз.

– Нет?

– Я не могу продолжать позволять людям сражаться за меня, когда дело касается ее. Джаз отступит только в том случае, если я покажу ей, что она не может связываться со мной.

– Роуэн. Джаз – тренированный боец. Она задиристая, потому что ей пришлось такой быть. Она может серьезно навредить тебе.

Я сжала руки в кулаки, впившись ногтями в ладони.

– Тогда научи меня драться.

– Ты только что превратилась в первый раз. Никто из нас даже не думал, что это станет возможным так скоро. Ты все еще так много узнаешь о том, что значит быть перевертышем, обладающим вдобавок к этому мощным даром. Я не хочу взваливать на тебя слишком много сразу.

– Я могу с этим справиться. Я не слабая. – Я прошла через ад и вернулась обратно, и Холдену нужно было верить, что я не сломаюсь.

– Я не думаю, что ты слабая...

– Тогда у тебя не должно возникнуть никаких проблем с тем, чтобы научить меня драться.

– Драться, да? – спросил Энсон, обнимая меня за плечи. – Я могу научить тебя.

Я улыбнулась ему снизу вверх.

– После завтрака.

Его улыбка погасла.

– Ты все еще приходишь в себя…

Я ущипнула его за бок.

– Я в порядке.

– Она еще не в полной силе, – предупредил Холден.

Я хмуро посмотрела на него.

– Может, я и не готова на все сто процентов, но это не значит, что мне нужно весь день валяться в постели.

Лукас прошелся по комнате, нахмурившись.

– Как насчет того, чтобы мы все пошли на компромисс? Энсон начинает обучение, но оно идет спокойно.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Нам требовалось множество компромиссов, если мы хотели, чтобы эта связь сработала.

– По-моему, звучит заманчиво.

Энсон поцеловал меня в макушку.

– Для меня тоже.

– Прекрасно, – процедил сквозь зубы Холден. – Но тебе нужно плотно позавтракать.

Я шутливо отдала ему честь.

– Сэр, да, сэр.

Лукас подавился смехом.

Холден просто покачал головой.

– Нам нужно идти, пока папа не отчитал меня за опоздание.

Вспышка вины кольнула меня. Я понятия не имела, через что Холден прошел с отцом за последние несколько дней. Я направилась в столовую, таща Энсона за собой.

Мейсон поманил нас к своему столику.

– Садись. Нам нужно поговорить.

У меня в животе образовалась пустота, и не только от его слов, а из-за хмурого выражения на лице задумчивого ублюдка рядом с ним. Вон свирепо смотрел в мою сторону. Здорово. Впереди еще больше теплых и милых встреч.

Кин ободряюще улыбнулся мне со своего места рядом с братом.

– Вот французские тосты, и они потрясающие.

Я расправила плечи. Вон не узнает, что его хмурый вид произвел на меня какое-то впечатление.

– Французский тост звучит заманчиво.

Когда я села, Кин пододвинул ко мне через стол диетическую колу.

– Подумал, что тебе это может понадобиться.

Я открыла банку и сразу же сделала большой глоток. Я вздохнула.

– Ах, нектар богов.

Энсон усмехнулся, опускаясь на стул рядом со мной.

– Ты чертовски милая.

Холден сел на стул с другой стороны от меня, а Лукас – рядом с ним. Энсон нагрузил мою и свою тарелки разнообразными продуктами завтрака, но я не могла не наблюдать за Воном краем глаза. Его хватка на вилке выглядела так, словно он собирался разломить столовое серебро пополам.

Как только все покончили с едой, Мейсон прочистил горло.

– Как ты себя чувствуешь, Роуэн?

– Хорошо. Намного лучше. – Это было правдой. После ночи, проведенной рядом с тремя парнями, я почувствовала себя другим человеком. Но я не могла игнорировать легкое стеснение в груди. Чувствовалось так, как если бы мое сердце физически тянулось к Вону. Предательское сердце. Я могла только надеяться, что он чувствует себя в десять раз хуже и сломается первым.

– Рад это слышать. – Мейсон сделал глоток кофе и поставил кружку на стол. – Должен сообщить, пока ты была без сознания, я был вынужден сообщить о твоем существовании совету перевертышей. Существуют строгие правила, когда дело касается недавно изменившихся волков…

– Совету перевертышей? – спросила я, обрывая его.

Холден кивнул.

– Они являются руководящим органом нашего народа. У папы есть место в совете, но он все равно должен соблюдать правила.

– Почему они хотят знать о новых волках?

– Обычно нет, – пробормотал Энсон.

Мейсон бросил на него уничтожающий взгляд.

– Мы ведем строгий учет представителей нашего вида, но Энсон прав. Обычно их не волнует среднестатистический, недавно изменившийся волк.

Лукас бросил на меня сочувственный взгляд.

– Им действительно не все равно, когда обнаруживается, что кто-то особенно могущественен.

– Особенно когда это самка, – добавил Кин.

– Потому что... – Я позволила словам повиснуть в воздухе.

– Они надеются, что у нее будут дети, которые тоже будут могущественны, – тихо сказал Холден.

Мейсон откинулся на спинку стула.

– За последние несколько поколений рождалось все меньше и меньше женщин-перевертышей. Наших женщин почитают.

– В ближайшее время у меня не будет детей. – Слова вырвались без моего разрешения, и как только это произошло, я покраснела.

Мейсон ободряюще улыбнулся мне.

– Никто этого не ожидает. Но я должен был объяснить обстоятельства твоего изменения Четверке, четырем лидерам совета. Они, естественно, проявляют к тебе любопытство. Я сказал им, что, когда ты будешь готова, мы могли бы провести селекторное совещание.

– Хорошо. – Я потянула за одну из ниточек браслета, накручивая ее на палец.

– Они также попытаются помочь нам установить личность твоего отца.

Отец. У меня уже был один. Не по рождению, а по выбору. Только оказалось, что этот выбор был аннулирован. Когда я наконец проверила телефон прошлой ночью, то не увидела ни одного пропущенного звонка от него, будто он полностью забыл о моем существовании. В моей груди вспыхнул ожог, но я заставила себя сосредоточиться на предстоящем разговоре.

– Как вы думаете, этот совет сможет найти его?

Мейсон провел рукой по заросшему щетиной подбородку.

– Волк-изгой, которого нет в нашей системе ДНК, встречается редко, но у них есть другие ресурсы, которых нет у нас.

Я туже обмотала нитку вокруг пальца.

– Не могли бы они помочь нам найти мою маму? – Было так много вопросов, на которые только она могла ответить. Я знала, что другие хотели знать, кто и где, но я только хотела знать почему. Почему она бросила меня и ушла. Почему она, как и многие другие, казалось, не могла полюбить меня. Почему она скрывала меня от всего этого мира.

Мейсон поджал губы.

– Я бы хотел найти ее сам, но сеть совета гораздо обширнее нашей.

Мгновение я изучала его.

– Вы им не доверяете, не так ли?

Глаза Мейсона чуть расширились.

– Это могущественные оборотни на вершине иерархии. Всегда есть игры, в которые можно поиграть.

Только на этот раз они играли с моей жизнью.

-7-

Я откинулась на ступеньки веранды, подставляя лицо солнцу. Я могла сказать, что в воздухе повеяло холодом, но я не чувствовал его так, как обычно. Мои тренировочные штаны и рубашка с длинными рукавами были достаточно теплыми.

Ребята упоминали, что перевертыши мерзнут не так, как люди. Осознание того, что теперь я стала другой, заставляло меня нервничать. Будто мне нужно было пробежать несколько миль, чтобы сжечь избыток энергии, бурлящей внутри. Энергия, подпитываемая миллионом различных видов беспокойства. Огни, зажженные от беспокойства, страха, неизвестности.

Позади меня послышались шаги, и Энсон опустился рядом со мной. Он толкнул меня плечом.

– Держишься?

– Да. – Это могло быть на волоске, но нить была прочной.

Какое-то движение привлекло мое внимание – широкая фигура Вона удалялась от сторожки. Он не сказал мне ни единого слова за завтраком, только хмурился. И все же, несмотря на исходящий от него волнами гнев, что-то во мне расслабилось в его присутствии. Это только усилило разочарование, зреющее внутри. Вон был как наркотик. Я знала, что он плохо относился ко мне, но мое тело жаждало его.

– Он одумается, – тихо сказал Энсон.

– Конечно. – Я вскочила на ноги. – Готов научить меня надирать задницу? Поколошматим по чему-нибудь снова и снова, тогда я почувствую себя лучше. Может быть, мы могли бы приклеить фото Вона на тренировочный манекен?

Энсон встал и схватил с веранды большую спортивную сумку.

– Я подумал, что мы могли бы попрактиковаться здесь. Мы займемся тренировкой по рукопашному бою, но хочу начать с перекидывания. – Он посмотрел вниз на мой наряд. – Это может быть испорчено.

Я пробормотала проклятие себе под нос.

– Я не собираюсь стоять голой на виду у всего мира.

У Энсона дрогнули губы.

– Как бы мне ни хотелось это увидеть, я подумал, что ты могла бы надеть это. – Он вытащил из своей сумки что-то вроде плаща. – У него есть защелки. Таким образом, когда ты будешь меняться, то не порвешь его. Экономия на счетах за одежду.

– Полагаю, в этом есть смысл. – Я взяла мягкую ткань из его рук. – Сейчас вернусь.

Я нырнула внутрь, в ванную рядом с гостиной. Я быстро переоделась в плащ и сложила свою сброшенную одежду в стопку. Я помедлила, прежде чем открыть дверь. Я чувствовала себя странно незащищенной. Мое тело было прикрыто, но простое осознание того, что под ним я голая, заставило меня покраснеть.

Я на мгновение закрыла глаза и заставила себя открыть дверь. Я поспешила наружу, к Энсону, стоявшему на лужайке за сторожкой. Казалось, вокруг больше никого не было.

Энсон ухмыльнулся мне.

– На тебе это хорошо смотрится.

Я свирепо посмотрела на него.

– Чувствую себя нелепо.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

– Ты привыкнешь к наготе. Негласное правило – никто не смотрит друг на друга, когда мы готовимся к смене. Через некоторое время это становится нормальным.

– Ты вырос не здесь. Тебе потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этому? – Я знала, что стая ходит на групповые пробежки, и не могла себе представить, что у меня хватит смелости сбросить с себя одежду при таком количестве людей вокруг.

Энсон переступил с ноги на ногу.

– Я все еще не ко всему здесь привык, но эта часть меня не так сильно беспокоит.

– Потому что ты – парень, – пробормотала я.

Он убрал волосы с моего лица.

– Эй, ты не обязана делать ничего такого, что тебе не нравится. Ты можешь переодеться, и сегодня мы можем просто поработать врукопашную.

Я покачала головой.

– Мне нужно научиться превращаться, верно?

– Здоровые отношения со своим волком – самое важное, что ты будешь развивать. Это заняло у меня почти год. Превращение было настолько связано с осознанием того, что мой отец был не тем, за кого я его принимал, и с гневом, который я испытывал по поводу всего этого. Потребовалось много усилий, чтобы помириться с моим волком.

Я впилась пальцами в футболку Энсона.

– Не могу себе представить, как это, должно быть, было тяжело.

– Это была не прогулка в парке, но она тоже многому меня научила.

– Например, чему?

– Гнев может быть топливом, если использовать его правильно, просто нужно знать силу, стоящую за ним.

Я отпустила Энсона.

– Скажи мне, что делать.

Он сделал шаг назад.

– Ты вообще помнишь, каково это – превращаться?

– Это было больно. – Вспышки воспоминаний пронеслись сквозь меня. – Все произошло так быстро. Вон был ранен, и я запаниковала. Я не пыталась измениться, это просто случилось.

– Обостренные эмоции часто являются тем, что может привести к первым переменам. Со временем это станет так же легко, как дышать, и тебе едва ли придется думать об этом.

– Но как начать?

– Закрой глаза.

Я сделала, как велел Энсон, опустив руки по швам.

– Сделай несколько глубоких вдохов и очисти разум. Прислушайся к шуму ветра в кронах деревьев. Теперь представьте себе жизненную силу внутри. Твоего волка.

Я попыталась представить себе настоящего волка. Кин упоминал, что мой мех был красновато-коричневого цвета, как и волосы. Я пыталась нарисовать эту картину внутри себя, но не была уверена, что она у меня полностью получилась.

– А теперь соедини свою энергию с ее. Увидь, как ваши формы сливаются воедино.

Я сделала все, что могла. Мысленно я видела, как парни, казалось, расплывались, когда они менялись. Ничего не произошло.

Я приоткрыла веко.

– Я делаю что-то не так.

Энсон мгновение изучал меня.

– Ты вообще чувствуешь своего волка?

Я подумала об этом, мысленно оценивая ощущения своего тела. У меня не было ощущения, что какое-то чужеродное существо собирается вырваться из меня.

– Не думаю.

Позади меня послышались шаги.

– Думаю, что для нее это, возможно, должно сработать по-другому.

Я повернулась к Лукасу.

– Как?

– Твой дар и мой похожи. Мне нужно было зафиксироваться на энергии или чувстве, чтобы вызвать изменение. Что ты чувствуешь, когда используешь свой дар?

Я вспомнила, как исцеляла Вона. При воспоминании об этом меня охватила тошнота, но я заставила себя прочувствовать ее.

– Я все время представляла себе этот бассейн золотой энергии здесь. – Я прикоснулась рукой к животу. – Будто я могу вложить эту энергию в Вона.

– Идеально. – Лукас отступил назад, туда, где стоял Энсон. – Представь, как это распространяется по тебе, пока не поглотит тебя целиком.

Я кивнула, снова закрывая глаза. Я нарисовала этот золотой бассейн, вытянув его из своего живота и позволив ему расти. Это было в миллион раз труднее, чем я помнила. Я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Свет распространился по большей части моего торса, а на лбу выступил пот.

Энергия вернулась в свой маленький бассейн в моем животе, и я резко открыла глаза.

Лукас ободряюще улыбнулся мне.

– Так было лучше. Мы видели приближение начала смены.

– Мне казалось, что я качу валун на гору.

Энсон усмехнулся.

– Поначалу тяжело. Станет легче, обещаю. Тебе просто нужно найти подходящее топливо.

Звук хрустнувшей ветки заставил все наши взгляды устремиться к лесу. Лукас вздохнул.

– Приди на помощь, вместо того чтобы прятаться, как ползучая тварь.

Вон вышел из-за деревьев, как обычно хмурый.

– Знаешь, – пробормотала я, – если ты продолжишь делать такое лицо, оно может вот так застыть.

Его хмурый вид только усилился.

Я заскрежетала зубами.

– Если ты так сильно меня ненавидишь, почему ты вообще здесь?

– Быть привязанным к тебе – обуза. Мне нужно убедиться, что ты сможешь защитить себя, чтобы из-за тебя нас всех не убили.

Жар пробежал по мне. Ярость, от которой мой золотой запас энергии только увеличивался.

Энсон придвинулся ко мне поближе.

– Используй это. Все, через что ты прошла за последние несколько недель. Это твое топливо.

Я смотрела в льдисто-голубые глаза Вона, думая об американских горках, на которые он меня отправил. Моменты доброты, смешанные с жестокостью. Надежда и разбитое сердце.

Энергия во мне разливалась, разгораясь ярче. Тогда я смогла почувствовать ее. Моего волка. Впервые я почувствовала, как она пытается освободиться. И я позволила ей.

На этот раз мое преображение не причинило боли. Была та же вспышка света, а затем я оказалась на четырех лапах вместо двух. Я издала низкое рычание, направляясь к Вону.

Пара.

Это единственное слово эхом отдалось в моей голове, сопровождаемое гневом и болью. Еще одно рычание сорвалось с моих губ.

– Черт. Она собирается напасть на него? – сказал Энсон, и в его тоне проскользнула нотка паники.

– Дай ей минутку, – сказал ему Лукас.

Вон не двинулся с места, он просто уставился на меня.

– Тебе нужна была мотивация, чтобы защититься. Я всегда буду уверен, что ты в безопасности. Даже если это заставит тебя возненавидеть меня.