Текст книги "Легенда о человеке-олене"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Тесса Дэр
Легенда о человеке-олене
“ The Legend of the Werestag” by Tessa Dare
Перевод: Стася, Teena
Редактирование: Oksana
Переведено: на сайте «Волшебница»http://la-magicienne.com/forum/
Иногда, чтобы поймать любовь, ты должен взять её за рога…
Долгих четыре года Сесилия Хейл ждала любимого с войны. Наконец Люк Трентон вернулся в Свингфорд-Менор, но только для того, чтобы жестоко растоптать её чувство. Пытаясь забыть о разочаровании, она с друзьями отправилась на поиски легендарного человека-оленя и чуть не погибла от нападения дикого зверя.
Люк ушел на войну энергичным юношей, а вернулся – мужчиной, но уже не тем человеком, в которого влюбилась Сесилия. Страсть к ней только усилилась, но разрушительные силы войны изменили молодого человека. Она никогда не поймет насколько. Игнорируя девушку, он старался уберечь её, а не подталкивать навстречу опасному существу… или в объятия другого мужчины.
От смертельной опасности Сесилию cпас загадочный, молчаливый незнакомец. Он исчез в лесу, оставив после себя лишь мимолетное видение бегущего белого оленя. Неужели её защитник – оборотень из местной легенды?
Опасный миф захватил воображение девушки, поставив Люка перед выбором: если он снова не завоюет Сесилию, то навсегда потеряет её, проиграв сражение… человеку-оленю.
Предупреждение: Это веселый, страстный исторический роман, а не паранормальная история об оборотне. И, тем не менее, здесь есть неожиданное душераздирающее столкновение со зверем, страдающий герой, ощущающий себя человеком только наполовину, и животные желания, отпущенные на свободу. Другими словами: в романе имеется сдержанное описание откровенных сцен.
Глава 1
Осень, 1815 год
Когда они вступили в Свингфордский лес, смеясь и подшучивая, передавая друг другу флягу со спиртным «для согрева», Денни предложил награду охотнику, который первым заметит животное. Свою последнюю бутылку кальвадоса [1] [1]Яблочная водка.
[Закрыть]двухгодичной давности.
Удачно, ведь, кажется, Сесилия выиграла. Хотя есть сомнения, что она доживет до того, чтобы предъявить права на приз.
Вглядываясь в темноту, девушка изучала свою добычу. Темные глаза-бусинки, расположенные рядом с вытянутым носом, в свою очередь, оценивающе смотрели на неё. Изогнутый, смертельно опасный кончик клыка поблескивал в лунном свете. Удушающая звериная вонь, исходящая от этого существа, затрудняла дыхание даже на расстоянии нескольких шагов.
Животное нетерпеливо перебирало ногами по укрытой листвой земле, неотступно устремив на неё угрожающий взгляд.
Боже мой, он огромен. Тяжелее её как минимум на десять стоунов [2] [2]1 стоун – 6,35 кг.
[Закрыть].
Охотница за легендой не знала, что делать. Может, бежать? Залезть на дерево? Притвориться мертвой и надеяться, что зверь потеряет интерес и уйдет? По пути она отделилась от других – как глупо, глупо. Если позвать, они услышат?
– Денни? – рискнула она. Животное вскинуло голову, а Сесилия прочистила горло и попыталась снова. – Порция? Мистер Брук?
Зверь двинулся к ней, глыбы мускул под серой меховой шкурой напряглись.
– Не ты, – сказала ему девушка, сделав быстрый шаг назад. – Кшш! Иди домой!
Он ощетинился и зарычал, обнажив узкую полоску острых зубов. Лунный свет, напоминая водный поток, струился вокруг его массивной челюсти. Святой Боже, у него текли слюни!
По-настоящему запаниковав, она глубоко вдохнула и закричала так громко, как только смогла.
– Денни! Помогите!
Ответа не было.
О, Господи. Её убьют прямо здесь, в этом лесу. Мисс Сесилия Хейл – леди чистейших кровей и обладательница значительного состояния, не говоря уже о глазах, снискавших столько комплиментов, – умрёт незамужней и бездетной, и все потому, что потратила свою юность, томясь по мужчине, который её не любил. Одинокая, с разбитым сердцем, она погибнет в Свингфордском лесу, получив только два поцелуя за всю свою двадцатитрехлетнюю жизнь. Вкус последнего девушка все ещё могла ощущать, сомкнув губы достаточно сильно.
Вкус горечи.
Люк, грубиян. Ни за что не прощу. Это всецело твоя вина. Если бы ты не…
Дикий всхрап вернул её в настоящее. Сесилия с ужасом наблюдала, как мерзкое создание наклонило голову, ударило ногой по земле…
И приняло атакующую позу.
Боже, она и правда умрет. Кому принадлежала гениальная идея отправиться в этот пр оклятый лес на охоту за легендарным зверем при свете нескольких факелов и луны, находящейся в последней четверти [3] [3]Последняя (или третья) четверть – фаза лунного цикла, когда освещена её половина. Наступает приблизительно через три недели после новолуния и через одну – после полнолуния. Такую луну называют убывающей. Википедия – http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B7%D1%8B_%D0%9B%D1%83%D0%BD%D1%8B
[Закрыть]?
Ах, да. Ей самой.
***
За три часа до этого.
– Грозовые облака заслонили собой серебряное лунное сияние, – Порция изобразила ладонью воображаемые, низко нависшие, облака. Зловещим голосом она продолжила зачитывать из тетради: – Сильный удар грома – и небеса разверзлись. Развалины аббатства хлестали непрерывные дождевые потоки. Подобно дыханию преисподней, сверкала чистейшая гроза.
Сидя в кресле перед камином, Сесилия подавила улыбку. Это представление было всецело в стиле Порции, вплоть до драматических взмахов распущенными черными, как смоль, волосами.
– Вязкая дождевая вода обсидианового цвета заполнила распахнутые рты горгулий, заструилась ниже по их устрашающим когтям и собралась лужицами в византийской резьбе… – Порция уронила тетрадь на колени и закрыла глаза, будто смакуя напряженный момент. Затем, резко распахнув их, она вырвала из тетради лист и разгневанно смяла его прежде, чем швырнуть в огонь. – Чушь. Полнейшая чушь.
– Я так не считаю, – сочла своим долгом возразить Сесилия. Предполагается, что друзья должны поддерживать друг друга, несмотря ни на что. И если Порция хочет писать готические новеллы, то Сесилия будет её приободрять. Было так приятно видеть подругу взволнованной чем-то – чем угодно – теперь, после выхода Порции из годичного траура.
– Прекрасное начало, – произнесла она. – Драматичное и пугающее. У меня даже мурашки побежали, честно.
– Возможно, его можно использовать как черновик, – заметил мистер Брук.
Порция проигнорировала его.
– Ты правда так думаешь? – она пожевала губу и отыскала карандаш в складках своей юбки. – Возможно, мне ст оит записать его снова.
– Ст оит. Совершенно точно ст оит. Не припомню, чтобы раньше слышала отрывок столь… такой…
– Сырой? – раздалось предположение из темного угла гостиной.
Сесилия узнала глубокий насмешливый голос, но не обратила внимания на говорящего. Зачем?
Последнюю неделю в Свингфорде Люк безжалостно игнорировал её .Четыре года назад на балу, в этом самом доме, их прервали посреди сокровенной беседы. Он отбыл в свой полк до рассвета, а она провела четыре долгих года – лучшие годы своей юности – дожидаясь его возвращения, моля Господа о том, чтобы у них появился шанс возобновить тот разговор.
И вот он вернулся. Они гостили в одном доме уже восемь дней, но Люк совершенно ясно дал понять, что ему нечего сказать.
Ладно, она должна быть честна. Он только что произнес слово «сырой».
– Волнующий, – ответила девушка спокойно, не позволяя любому намеку на нетерпение или горечь разбитого сердца исказить свой голос. – Я собиралась сказать, что он очень волнующий.
Порция посмотрела на их хозяина.
– Денни, а что ты думаешь?
Сесилия бросила на него умоляющий взгляд. Они с Денни практически выросли вместе, и она знала его достаточно хорошо, чтобы понять опасность, таящуюся в вопросе Порции. Он был добросердечным, легким человеком, но, при этом, сам того не осознавая, иногда излишне. Ну же, Денни, скажи ей доброе слово.
И будь убедителен.
– Превосходно, – произнес он слишком громко, чтобы это прозвучало правдиво. – Я уверен, эти строки звучат очень впечатляюще. По крайней мере, я бы никогда не смог написать подобного о дождевых потоках, струях и византийской резьбе.
Порция сжала переносицу пальцами.
– Боже. Это чушь.
– Если вам интересно мой мнение…– сказал Брук, поднимая графин виски.
– Не интересно.
Брук, конечно же, не смутился. Напротив, его глаза ярко загорелись в предвкушении. Мужчина обладал острым чувством юмора, которое использовал для кровопусканий. Отдыхая, одни джентльмены удят форель, другие – охотятся. Артур Брук развлекался, разрушая чужие иллюзии, выбрав уничтожение фантазии и человеческой наивности своей персональной миссией.
– Моя дорогая миссис Ярдли, вы использовали прекрасные слова, – произнес он самодовольно.
Порция скептически посмотрела на него.
– Предполагаю, это не комплимент.
– И вы правы, – ответил он. – Ваши слова чудесны, но их слишком много. Никто не сможет разглядеть сюжет за таким количеством ярких эпитетов.
– Я достаточно хорошо вижу сюжет, – возразила Сесилия. – Действие происходит ночью во время ужасной грозы.
– Именно так, – сказал Денни. – Была тёмная грозовая ночь. – Он сделал приглашающий жест в сторону Порции. – Не стесняйся использовать эту фразу. Я не буду возражать.
Застонав, Порция встала с кресла и бросилась к окну.
– Проблема в том, что сейчас ночь совсем не тёмная и не грозовая. Погода ясная, луна светит ярко, для осени – не характерно тепло. Ужасно. Мне были обещаны готические каникулы для литературного вдохновения, а Свингфорд-Менор в этом отношении просто безнадёжен. Мистер Дентон, в вашем доме слишком много веселья, он находится в чересчур хорошем состоянии.
– Очень сожалею о вашем разочаровании, – произнес Денни. – Может, следует проинструктировать домоправительницу, чтобы она не позволяла убирать паутину в ваших покоях?
– Этого будет недостаточно. Останутся тканевые обои с веселым рисунком из скачущих ягнят и резвящихся молочниц. Можете себе представить – этим утром я поймала себя на том, что напеваю. Я ожидала, что этот дом будет обветшалым, трагичным…
– Трагичный, – протянул Брук в бокал с виски. – Ещё одно замечательное слово. Даже больше того. Какое сочетание гласных звуков. Звучит так… медоточиво.
Порция бросила на него ошеломленный взгляд.
– Одно красивое слово заслуживает другого, вы так не думаете? – добавил язвительный критик.
– Подозреваю, это снова был не комплимент.
– На этот раз – комплимент, – он отсалютовал ей бокалом. – Но, миссис Ярдли, если вы ищите готического вдохновения, то советую вам взглянуть на одного из членов нашей компании.
Мужчина развернулся лицом к углу, где находился Люк.
– Лорд Меррит, должен сказать, вы представляете собой иллюстрацию к слову «обветшалость». И это так трагично.
Люк ничего не ответил.
«Этому учат людей в армии? – подумала Сесилия. – Вдалбливают в них умение холодно отмалчиваться? Несколько лет назад он был таким открытым и обаятельным. Таким легким в общении. Это было одно из тех его качеств, которые она очень лю… Нет .Я никогда больше не должна использовать это слово».
– Действительно, – сказала Порция, оценивающе посмотрев на Люка, – темные, взъерошенные волосы, уверенная поза… Я бы сказала, что он являет собой образец примитивного животного магнетизма, также как и иллюстрацию к готическому сюжету.
Театрально вздохнув, она вернулась в своё кресло.
– Правильней будет отложить написание романа до вечера и вместо этого поработать над моим списком.
– Список? – спросил Денни. – Что за список?
– Мой список потенциальных любовников.
Сесилия закашлялась.
– Порция, ты, конечно же, не…
– Ах, конечно же, да. Я больше не в трауре. Теперь я вдова, ни финансово, ни как-либо ещё, ни от кого не зависящая. И я намерена извлечь из этого обстоятельства как можно больше. Буду писать скандальные романы и заведу дюжину любовников.
– Одновременно? – съязвил Брук.
– Возможно – парами, – резко ответила она, не моргнув глазом. Два взгляда сомкнулись в немом поединке. От Сесилии не укрылась искра взаимного притяжения, проскочившая между ними. Порция, будь осторожна.Она знала, что распутные планы подруги на девяносто процентов были всего лишь смелой болтовней. Но Брук мог купиться на оставшиеся десять процентов и разбить её уязвимое одинокое сердце.
– Люк Трентон, виконт Меррит, – произнесла Порция, сделав небрежную запись в тетради. Она со злостью посмотрела на Брука. – Мы, вдовы, очень благоволим к таким темным, измученным личностям.
Нет, невозможно! Она просто не может быть такой невнимательной! За все те годы, что Люк провел на войне, Сесилия ни разу не говорила с Порцией о своих надеждах – она даже самой себе боялась в них признаться – но, конечно же, подруга должна знать её достаточно хорошо, чтобы понять… Интуиция должна была ей подсказать…
– Спасибо, я весьма польщен, миссис Ярдли, – проговорил Люк из тени.
Нет. Он не станет этого делать. Он не может быть настолько жестоким.
– На самом деле, Порция, – произнесла Сесилия, намериваясь сменить тему разговора, – ты можешь найти готическое вдохновение в окрестностях, а не внутри дома. Денни, расскажи ей ту историю, что ты обычно рассказывал мне каждое лето, когда мы были детьми и гостили здесь.
Он нахмурил брови и взъерошил светлые волосы.
– Об уксусной бутылке?
– Нет-нет. О лесе, окружающем Корбинсдейл.
– Корбинсдейл? – переспросил Брук. – Вы говорите о поместье графа Кендала?
– Да, о нём, – ответил Денни. – Хорошо придумано, Сесилия. Эта история прекрасно подходит для готического романа Порции.
– Не знаю как насчет моего романа, – произнесла Порция, сделав ещё одну пометку в тетради, – но граф Кендал определенно подходит для моего списка.
– Подождите, – запротестовал Люк, – я отказываюсь чувствовать себя польщенным, если вы ставите меня в один ряд с этим старым дьяволом.
Он выдвинул кресло на освещенное огнем из камина пространство, и Сесилия не успела вовремя отвернуться. А, возможно, просто не смогла заставить себя сделать это. Порция была права: он выглядел измученным. Измученным, изможденным и постоянно нуждающимся в бритве. Грубая щетина покрывала заострившийся подбородок и худые, впалые щеки. Последнее время его лицо казалось сотворённым из тени, а не из живой материи. А глаза… За постоянным алкогольным туманом невозможно было разглядеть их зеленый цвет. Когда их взгляды встретились, она увидела только зрачки: два твердых, черных кусочка магнетита [4] [4]Магнети́т (устаревший синоним – магнитный железняк) FeO·Fe2O3 – минерал чёрного цвета, обладает сильными магнитными свойствами. Название – от античного города Магнесия в Малой Азии.
[Закрыть], которые поймали её в ловушку, вытянули воздух из лёгких и полонили сердце.
Ох, Люк. Что с тобой случилось?
Он отвернулся.
– Старый дьявол, о котором ты говоришь, уже почти год как мертв, – проинформировал его Денни. – Его сын унаследовал титул. Неплохой парень.
– Если верить тому, что говорят леди, – на губах Порции вспыхнула озорная улыбка, когда она подчеркнула имя лорда Кендала в своей тетрадке, – он предпочитает вдов. Ах, мистер Дентон, вы просто обязаны пригласить его на обед!
– Не могу. Его нет в Корбинсдейле. И никогда не бывает в это время года.
– Какая жалость, – сухо вставил Брук.
– И в самом деле, – вздохнула Порция. – В моем списке снова всего один кандидат.
– Оставь его в покое. – Проклиная свою необдуманную реплику, Сесилия добавила: – Я имела в виду лорда Кендала. И отложи свой список. Денни собирается рассказать историю.
Люк передвинулся на краешек своего кресла. Его холодные, тусклые глаза захватили её в плен, когда он задал краткий и язвительный вопрос:
– Ревнуешь, Сесси?
Сесси.Долгие годы никто так её не называл. С той самой ночи, перед его отъездом. Тогда, накручивая прядку её волос на палец, он склонился к девушке с высокомерной, но неотразимой улыбкой, приподнявшей один уголок его рта: «Ты будешь по мне скучать, Сесси?»
Прошло четыре года, а она реагировала так же сильно, как и той ночью: сердце забилось чаще и сильнее, горячая волна румянца залила её до шеи.
Она постоянно скучала по нему. И продолжает скучать.
– Не смеши меня, – ответила она, сделав вид, что не поняла, о чем он. – С чего мне ревновать лорда Кендала?
– Да, это нелепое предположение, – Порция издала гортанный смешок. – Все знают, что Сесилия выйдет замуж за Денни.
Подняв бокал виски, Люк вернулся в тень.
– Правда?
Ей послышалось разочарование в его голосе? Или это была скука? И, во имя небес, почему её это волнует?
– Денни, не расскажешь ли ты Порции ту историю? Пожалуйста. Она такая занимательная, – заставила себя произнести бодрым голосом Сесилия, несмотря на то, что слезы щипали ей глаза.
– Как пожелаешь. – Денни подошел к камину и пошевелил огонь, вызвав сноп оранжевых искр. – История берет своё начало задолго до моего рождения. Всем местным жителям хорошо известно, что лес, простирающийся между Свингфордом и Корбинсдейлом, проклят.
– Проклят, – усмехнулся Брук. – Невежество и предрассудки – вот настоящие проклятия. И средством от них является образование. Ты ведь оказываешь финансовую помощь школе в Свингфорде, Денни?
– Это предание, – сказала Порция. – Даже школьники понимают разницу. Они могли бы научить вас кое-чему, что касается воображения. Ваш цинизм не только утомителен, он достоин жалости.
– Вы меня жалеете? Как забавно.
– Жалость не поможет вам попасть в мой список.
– Серьезно? – ухмыльнулся Брук. – Кажется, с лордом Мерритом это сработало.
С неё довольно. Сесилия вскочила на ноги.
– Мужчина-зверь! – воскликнула она, сделав широкий жест в сторону окон. – В этом лесу живет дьявольское создание: наполовину человек, наполовину зверь.
Наконец, внимание всех присутствующих было устремлено на неё. Даже Люка. Первый раз за всю неделю. Он смотрел на нее как на безумную.
– В самом деле, Сесилия, я как раз подходил к этому, – произнес Денни недовольно.
В извинение девушка пожала плечами. Она сожалела о том, что испортила конец истории, но он заслужил это своей медлительностью.
– Мужчина-зверь? – переспросила Порция, широко раскрыв глаза. – Мне нравится, как это звучит.
Её карандаш забегал по бумаге.
Брук заглянул через её плечо.
– Делаете заметки для романа или увеличиваете список?
– Это зависит от того, какое именно животное мы обсуждаем, – спокойно ответила она и посмотрела на Денни, – надеюсь, какого-нибудь большого свирепого кота? Клыки, когти и мех?
– И снова вынужден тебя разочаровать, – ответил Денни. – Ни клыков, ни когтей. Это олень.
– Ах, ветвистые рога! Так даже лучше, – она сделала ещё несколько пометок. – И как зовут это… этого мужчину-зверя? У него же есть имя?
– На самом деле, – сказал Денни, – большинство местных жителей вообще избегают разговоров о нём. Они считают, что можно накликать беду, просто упомянув об этом существе. А увидеть его – знак скорой смерти.
– Превосходно. Все это так вдохновляющее. – Карандаш Порции превратился в огрызок. – Он, подобно кентавру, разделен надвое? Четыре копыта и две руки?
– Нет-нет, – возразила Сесилия. – Он получеловек-полузверь, но не в этом смысле. Он меняет форму по собственной воле. Иногда предстает в образе человека, иногда – животного.
– Ох, как оборотень, – сказала Порция.
Брук искренне рассмеялся.
– Ради всего святого, вы слышите сами себя? Проклятия. Знаки. Ветвистые рога .Вы искренне заинтересовались этой абсурдной идеей? Верите в то, что по лесу, принадлежащему Денни, бегает стадо злобных оленей-оборотней?
– Никакого стада, – ответил Денни. – Никогда не слышал о том, что таких созданий больше одного.
– Доподлинно не известно злобный ли он, – добавила Сесилия. – Может, его просто неправильно понимают.
– Мы определенно не можем называть его «мужчина-олень». Это совсем не подходит. – Порция задумчиво пожевала кончик карандаша. – Человек-олень. Не правда ли – изумительное имя? Проклятие человека-оленя.
Брук повернулся к Люку.
– Спасите меня от этого безумия, Меррит. Скажите мне, что хотя бы вы сохранили свой разум в целости. Что думаете об этом мужчине-олене?
– Человеке-олене, – поправила Порция.
Люк провел по ободу бокала большим пальцем.
– Проклятый получеловек, осуждённый на вечное одинокое существование у Денни на заднем дворе? – Он бросил странный быстрый взгляд на Сесилию. – Нахожу эту идею вполне правдоподобной.
Брук недовольно что-то пробурчал.
– Луна сегодня светит ярко. Погода чудесная. – Порция отложила карандаш и тетрадь, веселье засверкало в её глазах.
Сесилии этот взгляд был хорошо знаком. Он предвещал смелое, безрассудное приключение. Она даже обрадовалась. Если придется терпеть ужасное напряжение и дальше, у неё самой вырастут клыки и когти. Безрассудное приключение предпочтительнее. Отважно улыбнувшись, она встала.
– Чего же мы ждем? Давайте, найдём его.
Глава 2
Наконец Сесилия загнала его в угол.
Компания разошлась, готовясь к импровизированной прогулке-охоте. Брук и Денни пошли за факелами и лакеями. Предполагалось, что следом за Порцией Сесилия отправится в свою комнату за плащом и более прочной обувью, но она намеренно медлила, пока троица не покинула гостиную. Пока не осталась с Люком наедине. Настало время покончить с этими… с этими глупыми мечтами, которыми она жила долгие годы.
Сесилия прочистила горло.
– Ты пойдешь с нами в лес?
– Ты собираешься замуж за Денни? – обычным спокойным тоном спросил Люк. Все говорило о том, что его ответ зависел от ее слов.
Очень хотелось оставить вопрос без внимания и отчитать Люка за наглость. Но почему бы не ответить откровенно? Вряд ли он мог оскорбить её сильнее, чем уже сделал, проявив полное безразличие. Не стоило унижаться, показывая обиду.
– Официального разговора между нами пока не было, но все считают, что я выйду за него замуж.
– Потому что ты безумно влюблена?
Сесилия фыркнула.
– Прекрати, пожалуйста. Потому что мы почти кузены и можем объединить состояния наших семей. – Она рассматривала позолоченную лепнину на потолке. – Что еще могут предположить люди? По какой ещё причине я осталась незамужней после четырех сезонов? Определенно не потому, что все это время цеплялась за смехотворную и безрассудную страсть, потратила лучшие годы своей юности и отвергла бессчетное количество поклонников, тоскуя по мужчине, который давно забыл обо мне. Нет, никто в это не поверит. Ни один человек не посчитает меня такой дурехой.
И снова холодное молчание. Сесилия подавила рыдание.
– А может мне все приснилось? – спросила она, не обращая внимания на слезу, катившуюся по щеке. – Наше лето здесь, продолжительные прогулки и еще более продолжительные беседы? Когда ты целовал меня той ночью, значило ли это для тебя хоть что-нибудь?
Люк не ответил, и Сесилия сделала три шага в его направлении.
– Ты можешь гордиться своим загадочным молчанием, но, как мне кажется, я заслужила ответ. – Его молчание леденило душу. Пламя в камине дышало жаром. Девушка же оказалась посередине, опаляемая с одной стороны, мучимая холодом с другой, словно кусочек тоста, который забыли перевернуть.
– Какой ответ ты бы хотела услышать?
– Честный.
– Уверена? По моему опыту молодые леди предпочитают фантазии, подобные готическому роману Порции.
– Как и все остальные, я очень люблю сказки, но в этом случае мне бы хотелось узнать правду.
– Ты так говоришь, но давай проведем эксперимент. – С расслабленным и пресыщенным видом он поднялся с кресла и медленно направился к собеседнице. В каждом движении мужчины сочетались аристократическая утонченность и грубая сила.
Сила исходила от него в разных формах: физической, интеллектуальной и чувственной. Люк знал об этом и не сомневался, что Сесилия тоже ее ощущает.
Жар от огня становился невыносимым. По-настоящему обжигающим. У корней волос повисли бусинки пота, но Сесилия не собиралась отступать.
– Я мог бы сказать тебе, – начал он обольстительно, таинственно, – что поцеловал тебя тогда, потому что был отчаянно влюблен, мной овладела страсть, а предстоящая разлука только усиливала любовный пыл. Когда я лежал окровавленный на поле боя, окруженный бессмысленными смертями и разрушениями, я вспоминал тот поцелуй и верил, что в этом мире остались невинность и красота. И это ты. – Он поднял ее руку и поднес к своим губам. Почти. Теплое дыхание ласкало кончики пальцев. – Тебе нравится такой ответ?
Затаив дыхание, Сесилия кивнула. Она снова вела себя глупо и ничего не могла с собой поделать.
– Видишь? – Люк поцеловал ее пальчики. – Молодые леди предпочитают сказки.
– Ты – хам! – Сесилия отдернула ладонь и стиснула кулак. – Высокомерный, невыносимый хам!
– Да, да. Теперь мы подходим к правде. Хочешь честный ответ? Я поцеловал тебя той ночью по одной простой причине – ты выглядела необыкновенно милой и свежей. И хотя я сомневался в своих способностях победить Наполеона, бальзамом для моей гордыни стало то, что могу завоевать тебя, почувствовать твою дрожь в своих объятьях. Вернувшись с войны, я увидел, что все вокруг переменилось, больше всего я сам. С трудом узнаю окружающее, за исключением одного… – Люк обхватил ее подбородок ладонями, слегка сжав щеки между большими и указательными пальцами. – За исключением Сесилии Хейл, у которой глаза сияют точно звезды, когда она смотрит на меня. А когда я к ней прикасаюсь, все так же трепещет.
Да, она дрожала. Люк провел подушечкой большого пальца по ее щеке, и затряслись даже волосы.
– И внезапно… – Его голос сломался. Душевное волнение разрушило сдержанную, намеренно медлительную речь, превратив ее в теплый, выразительный шепот. – Внезапно я решил сохранить эту единственную постоянную величину в моей вселенной навсегда.
Сесилия с трудом сглотнула.
– Ты делаешь мне предложение?
– Не думаю, скорее нет. – Палец Люка снова приласкал ее щеку. – Не вижу для этого причин.
– Не видишь причин?
До этого мгновения она считала себя глубоко оскорбленной? Напрасно. Похоже, он только начал.
– Мое желание исполнится, Сесси, независимо от того, сделаю я тебе предложение или нет. Ты можешь выйти замуж за Денни, но и через десять лет я буду украдкой ловить твои сияющие звездами взгляды с противоположной стороны комнаты. Ты будешь делить с ним постель, а я буду преследовать тебя во снах. Возможно один раз в год на твой день рождения – или на мой – я позволю себе легонько провести кончиком пальца между твоими лопатками, только для того, чтобы насладиться твоей восхитительной дрожью.
Люк показал, и Сесилия возненавидела свое тело, которое ответило именно так, как он предсказал.
Ироническая улыбка изогнула его губы.
– Видишь? Можешь выйти замуж за кого угодно или провести жизнь в одиночестве, но ты навсегда останешься моей.
– Не бывать этому, – с трудом выдохнула девушка и отстранилась. – Я выброшу тебя из головы навсегда. Не такой уж ты красивый, знаешь ли.
– Совсем нет, – усмехнулся Люк, – что особенно удивляет. Дело не во мне, а только в тебе. Я тебя знаю, Сесси. Ты можешь попытаться выбросить меня из головы и даже можешь преуспеть. Но ты отвела для меня уголок в своем сердце, и, как слишком добрая душа, не станешь выгонять меня оттуда.
– Я… – затрясла она головой.
– Не надо. – Неожиданным резким движением Люк схватил девушку за талию и крепко прижал к своему телу. – Не прогоняй меня.
Умело и проворно он напал на рот Сесилии, и, когда она неожиданно раскрыла губы, проник языком в самые его глубины. Люк целовал ее основательно, жадно, без всяких тонкостей и сдержанности, как будто много лет не прикасался к женщине и может не дожить до следующего объятия. Его сотрясало чистое непритворное желание, и он брал от нее все, что только мог: растерянность, злость и даже само дыхание.
Однако Сесилия жаждала отдать ему еще больше. Поднявшись на носочки, она запустила руки в волосы Люка и смело прикоснулась языком к его языку. В прошлый раз девушка очень боялась, но не сейчас. Сегодня она бы не смогла довольствоваться робким поцелуем школьницы. Сесилия льнула к нему всем телом, и он углубил поцелуй. Вот об этом она мечтала так долго. Чтобы ее окружали его вкус, тепло его тела и его сила. Люк.
Люк.
Мужчина, который много лет назад обнимал ее, целовал, а утром уехал, не простившись. Мужчина, который не видит причины жениться на ней. Опять то же самое. Обнимает, целует… а потом оставит ее тосковать в одиночестве. Навсегда.
Сесилия оттолкнулась от его плеч, прерывая поцелуй.
– Люк…
– Сесси, – пробормотал он в ответ, прижимаясь ртом к коже под скулой, зарываясь в изгиб ее шеи, пробуя языком точку, где бился пульс, зажимая между зубами мочку ее уха.
– Люк, нет, – прохрипела она.
Он поднял руку и грубо стиснул ее грудь, одновременно сильно кусая за ухо. Сесилию пронзили боль и наслаждение, и она вцепилась ногтями в его шею. На одну сумасшедшую секунду ей захотелось укусить его в ответ. Наказать, пометить… почувствовать его вкус еще раз.
– Прекрати. – Сесси зажала в кулаках его волосы и потянула. – Остановись!
Люк замер, затем медленно поднял голову. Его губы оставались сложенными для поцелуя. Сесилия отвесила мужчине достаточно увесистую пощечину, и его рот принял нормальную форму.
– Прекрати, – четко повторила она. – Я не позволю тебе снова так со мной поступить.
Люк моргнул, ослабил хватку на ее груди, а потом совсем отпустил.
Девушка знала, что не дождется извинений.
– Надо попросить Денни вышвырнуть тебя из дома, – сказала она, поправляя лиф платья.
– Надо бы, но ты не станешь.
Люк смотрел на нее, потирая челюсть одной рукой.
– Думаешь, хорошо меня знаешь? Прошло четыре года. Я уже не та наивная влюбленная девочка. Люди меняются.
– Некоторые меняются, но не ты.
– Увидишь, Люк. – Сесилия пошла к двери. – Увидишь.
***
Из окна свой спальни Люк наблюдал за тем, как – вроде готическая, а на самом деле почти комическая – команда охотников отправлялась в лес. Лакеи с факелами окружали четверых искателей приключений: бесстрашного Денни во главе отряда, темноволосую Порцию и стройного Брука, которые, как всегда, ссорились, и в нескольких шагах позади них в серо-голубом плаще Сесилию с ее льняными волосами. Грациозная, задумчивая, прекрасная. Меланхоличное выражение лица ей шло. Излучая яркий свет очарования и печали, девушка походила на луну, от которой он каждую ночь часами не мог оторвать взгляд.
Нет, она не изменилась. Для него – нет.
Люк наблюдал за тем, как «охотники» достигли небольшой вершины на границе леса. На спуске Сесилия ускорила шаг и взяла Дэнни под руку. Они вместе исчезли из вида, темно-зеленые тени леса поглотили их целиком.
Виконт не испытывал никакого желания преследовать искателей приключений. Он достаточно нагулялся по холодным, залитым лунным светом лесам. Не только лесам, но и горам. Теперь Люк предпочитал ухоженные сады и безбрежные непаханые поля. Он смертельно устал от походов и сражений, но если ему нужна Сесилия, то, похоже, придется собраться с силами для еще одного боя.
Действительно ли он хочет выиграть?
Люк приехал Свингфорд-Менор в поисках ответов, ведь именно здесь они провели то идиллическое лето, катаясь на пони, читая Тома Джонса и закатывая ковры в зале, чтобы танцевать рил.
Когда Денни пригласил его на домашний прием, он с нетерпением согласился. Казалось, достаточно встретиться с Сесилией и поцеловать ее руку, как станет ясно, что делать дальше. Им всегда было просто вдвоем. И, как ему казалось, немногочисленные вопросы не представляли никакой сложности.
