Текст книги "Тот, кто умрет последним"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Ты это сделала?

Клэр ждала этого вопроса. Там, на поляне, когда все они стояли, таращась на иву, она поймала взгляд Уилла и прочитала в его глазах вопрос. Он был достаточно сдержан, чтобы в тот момент не произнести ни слова. Теперь, когда они на шаг отстали от других детей, он незаметно подошел к ней и прошептал: – Остальные, они говорят, что это ты.

– Они идиоты.

– Я так им и сказал. Но вчера ночью ты опять выходила.

– Я же сказала тебе, что не сплю. Я не могу спать.

– Почему бы тебе в следующий раз не разбудить меня? Мы могли бы прогуляться вместе.

Она остановилась возле ручья. Капли дождя шлепали по их лицам и выстукивали дробь на листьях.

– Ты хочешь погулять со мной?

– Я посмотрел прогноз погоды, предполагается, что завтра будет ясная ночь. Ты сможешь посмотреть в мой телескоп, и я покажу тебе некоторые действительно крутые галактики. Уверен, ты захочешь это увидеть.

– Ты плохо меня знаешь, Уилл.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

– Ну, конечно. Теперь мы лучшие друзья навек.

Ей не хотелось быть саркастичной, но слова уже вылетели и назад их не возьмешь, пусть Клэр и хотелось бы. Существовало много вещей, которых бы ей никогда не хотелось произносить. Она сделала еще несколько шагов вверх по тропинке, когда заметила, что Уилла рядом с ней уже не было. Обернувшись, Клэр увидела, что он остановился и разглядывал ручей, в котором плескалась и текла по камням вода.

– А почему мы не могли бы ими стать? – тихо произнес Уилл и посмотрел на нее. – Мы не такие, как все. Ты и я, мы оба…

– Психованные.

– Я не это имел в виду.

– Ну, я-то по-любому психованная, – сказала она.

– Почему ты так говоришь?

– Все так говорят, включая моего психолога. Хочешь доказательств? – Клэр схватила его руку и прижала к шраму на своей голове. – Чувствуешь? Вот где они вскрыли мой череп. Вот почему я не сплю всю ночь, словно вампир. Потому что у меня повреждение мозга.

Вопреки ее ожиданиям, Уилл не делал никаких попыток вырваться. Его рука задержалась в волосах Клэр, поглаживая шрам, отмечавший ее уродство. Возможно, он был толстым и покрытым прыщами, но внезапно она заметила его славные глаза. Мягкие и карие, с длинными ресницами. Уилл продолжал смотреть на нее, словно пытаясь прочитать ее истинные мысли. Все то, о чем она боялась ему рассказать.

Клэр отбросила его руку и пошла прочь. Продолжала идти, пока тропинка не прервалась на берегу озера. Там она остановилась и уставилась на пятнышки дождя на водяной глади. Надеясь, что Уилл последует за ней. И он пришел, встав рядом. С озера дул холодный ветер, и Клэр, задрожав, обхватила себя руками. Уилл же, казалось, не замечал холода, несмотря на то, что на нем были лишь джинсы и влажная футболка, облепившая все неприглядные выпуклости его пухлого туловища.

– Было больно? – спросил он. – Получить пулю?

Неосознанно она протянула руку, чтобы коснуться отметки на черепе. Небольшое углубление, положившее конец ее жизни нормального ребенка, который спал всю ночь напролет и получал хорошие оценки. Ребенка, который не произносил неправильных слов в неправильное время.

– Не знаю, ответила она. – Последнее, что я помню, это обед в ресторане с мамой и папой. Они хотели попробовать что-то новое, но я хотела спагетти. Я продолжала канючить: «Спагетти, спагетти». В конце концов, моя мама сказала официанту принести то, чего я желаю. Вот последнее воспоминание о прошлом. Что мама была недовольна мной. Что я ее разочаровала. – Она резко провела рукой по глазам, размазывая теплые полоски на щеках.

На пруду плакал баклан; одинокие, неземные звуки, которые он издавал, вызвали у Клэр комок в горле.

– Я очнулась в больнице, – сказала она. – И мои мама и папа были мертвы.

Его прикосновение было настолько легким, что Клэр не была уверена, не показалось ли ей это. Всего лишь невесомое касание пальцами ее лица. Она подняла голову, чтобы взглянуть в карие глаза Уилла.

– Я тоже скучаю по маме и папе, – признался он.

– Это жуткая школа с жуткими детьми, – заявила Джейн. – Каждый из них очень странен.

Они сидели в комнате Мауры, придвинув кресла поближе к камину, в котором горел огонь. Снаружи хлестал дождь, и ветер гремел оконными стеклами. Хотя она и переоделась в сухую одежду, сырость так глубоко проникла в кости Джейн, что даже жар пламени не мог ее согреть. Она потуже запахнула свитер и посмотрела на картину, висевшую над камином. На ней был охотник, закинувший винтовку на плечо и горделиво опирающийся на лежащего оленя. Мужчины и их трофеи.

– Слово, которое бы я использовала, – сказала Маура, – преследуемые.

– Ты имеешь в виду детей?

– Да. Их преследует преступление. Насилие. Неудивительно, что они показались тебе странными.

– Вы размещаете группу детей вроде этих вместе, детей, имеющих серьезные эмоциональные проблемы, и все это лишь укрепляет их странности.

– Возможно, – протянула Маура. – Но также это единственное место, где они находят поддержку. От людей, которые их понимают.

Это было не тем, что ожидала услышать Джейн. Маура, на которую она смотрела сейчас, сидя у костра, казалась другой женщиной. Ветер и влажность превратили ее обычно идеально уложенные черные волосы в спутанную шевелюру. Клетчатая фланелевая рубашка одета навыпуск, манжеты синих джинсов окрашены засохшей грязью. Всего несколько дней в Мэне, и она превратилась в кого-то, кого Джейн не совсем узнавала.

– Чуть раньше ты говорила, что хочешь забрать Джулиана из этой школы, – сказала Джейн.

– Так и есть.

– И что заставило тебя передумать?

– Ты видишь, как он здесь счастлив. И он отказывается уезжать. Вот, что он мне заявил. В шестнадцать лет он уже точно знает, чего хочет.

Маура потягивала чай из чашки, и рассматривала Джейн сквозь клубы пара.

– Помнишь, каким он был в Вайоминге? Диким животным, который все время дрался, и чьим единственным товарищем была собака. Но здесь, в «Ивенсонге», он обрел друзей. Это то место, где ему следует находиться.

– Потому что все они здесь со странностями.

Маура улыбнулась, глядя в огонь.

– Может быть, поэтому Джулиан и я связаны. Потому что я и сама со странностями.

– Но в хорошем смысле, – быстро добавила Джейн.

– И в каком же?

– Очень умная. Решительная. Надежная.

– Я начинаю ощущать себя немецкой овчаркой.

– И честная. – Джейн помолчала. – Даже если из-за этого тебе приходится терять друзей.

Маура уставилась в свою чашку.

– Мне придется платить за этот грех вечно. Не так ли?

Какое-то время они молчали, и единственными звуками были дождь, стучащий в окно и шипение огня. Джейн не могла припомнить, когда в последний раз они сидели и спокойно разговаривали только вдвоем. Ее сумка уже была сложена, и сегодня вечером ее ждали в Бостоне, но Джейн не сделала ни одного движения, чтобы уйти. Вместо этого она осталась в кресле, потому что не знала, когда им вновь представится подобный шанс. Жизнь слишком часто была полосой препятствий. Телефонные звонки, семейные кризисы, постоянно мешают другие люди, будь это морг или место преступления. Но в этот хмурый день никакие телефоны не звонили, никто не стучал в дверь, лишь тишина висела между ними, тяжелая от всего невысказанного за эти последние недели, с тех пор, как показания Мауры отправили копа в тюрьму. Полицейские Бостона нелегко прощают такое предательство.

Сейчас на каждом месте преступления Маура вынуждена находиться в атмосфере ледяного молчания и враждебных взглядов, и напряжение на ее лице было очевидным. В свете огня ее глаза казались впалыми, а щеки похудевшими.

– Графф был виновен, – руки Мауры сжались вокруг чашки. – И я бы подтвердила это снова.

– Конечно, ты бы так и сделала. Именно так ты и поступаешь – говоришь правду.

– В твоих устах это звучит, как дурная привычка. Нервный тик.

– Нет, чтобы говорить правду, требуется мужество. Мне стоило быть подругой получше.

– Я не была уверена, были ли мы когда-либо подругами. Или в том, способна ли я заводить хоть каких-то друзей.

Маура уставилась на огонь, словно ответы на все вопросы можно было найти в этом пламени.

– Возможно, мне стоит остаться здесь. Стать отшельницей и жить в лесу. Здесь так красиво. Я могла бы провести остаток своей жизни в Мэне.

– Твоя жизнь в Бостоне.

– Непохоже, что Бостон когда-либо принимал меня.

– Не города принимают нас. Это делают люди.

– И этих людей я подвели. – Маура вновь уставилась на огонь.

– Это могло случиться где угодно, Маура.

– В Бостоне есть некая твердость. Холодность. До того, как туда переехать, я слышала о чопорности Новой Англии[82]82
  Новая Англия – регион на северо-востоке США, включающий в себя следующие штаты: Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Хэмпшир, Род-Айленд, Вермонт, граничит с Атлантическим океаном, Канадой и штатом Нью-Йорк. (прим. Rovus)


[Закрыть], но по-настоящему в это не верила. Затем я перебралась в Бостон и почувствовала, что необходимо пробиться через лед, просто чтобы узнать людей.

– Даже меня?

Маура посмотрела на нее: – Даже тебя.

– Я понятия не имела, что мы источаем подобные вибрации. Полагаю, в солнечной Калифорнии все по-другому.

Взгляд Мауры снова вернулся к огню.

– Мне не стоило покидать Сан-Франциско.

– Теперь у тебя в Бостоне есть друзья. У тебя есть я.

Уголок рта Мауры дернулся в улыбке: – По тебе я буду скучать.

– На самом ли деле проблема в Бостоне? Или только в одном конкретном бостонце?

Им не было необходимости называть его имя; обе они думали об отце Дэниеле Брофи, мужчине, принесшем в жизнь Мауры как радость, так и горе. Мужчине, который, скорее всего, так же глубоко страдал от их опрометчивого романа.

– Просто когда я думаю, что с ним покончено, – сказала Маура, – когда считаю, что, наконец, выбралась из ямы обратно к солнечному свету, то вижу его на месте преступления. И рана в груди открывается снова.

– Тяжело избегать его, когда места смерти – это то, чем вы оба занимаетесь.

Маура издала печальный смешок.

– Здоровый способ построить отношения! В трагедии.

– Между вами все кончено, так ведь?

– Да. – Маура помолчала. – И нет.

– Но вы не вместе.

– И я вижу, как сильно он из-за этого страдает. У него это на лбу написано.

«И у тебя тоже».

– Вот почему я должна покинуть Бостон. Вернуться в Калифорнию или… куда угодно.

– И это все решит?

– Возможно.

– Ты будешь за две тысячи миль от него, но также ты будешь за две тысячи миль от каждого кирпичика, что ты построила за последние несколько лет. Твоего дома, твоих коллег. Твоих друзей.

– Друга. В единственном числе.

– Ты не видела панихиды, которую мы провели, когда думали, что ты умерла. Когда считали тело в гробу твоим. Церковь была переполнена людьми, которые тебя уважают, Маура. Которые переживают за тебя. Да, вероятно, мы никогда не сумеем хорошо показывать свои чувства. Возможно, эти долгие зимы делают всех нас раздражительными. Но у нас есть чувства. Даже в Бостоне.

Маура продолжала смотреть на камин, где медленно умирало пламя, оставляя лишь свечение пепла.

– Еще я знаю кое-кого, кому будет очень жаль, если ты вернешься в Калифорнию, – сказала Джейн. – Он знает о твоих намерениях?

– Он?

– О, Боже, не притворяйся тупицей. Я видела, как он на тебя смотрит. Это единственная причина, по которой Сансоне и Брофи так сильно друг друга не любят. Из-за тебя.

Удивление мелькнуло в глазах Мауры, когда она посмотрела на Джейн: – Энтони Сансоне никогда не входил в число твоих любимчиков.

– Разговор о чудиках. И он – часть этого странного клуба «Мефисто».

– Несмотря на это теперь ты заявляешь мне, что он – причина, по которой я должна остаться в Бостоне.

– Но он стоит того, чтобы задуматься, правда?

– Ничего себе. Он высоко поднялся по твоей шкале.

– По крайней мере, он свободен.

«В отличие от Дэниела Брофи», – было тем, что Джейн не пришлось добавлять.

– И у него есть к тебе чувства.

– Нет, Джейн, – Маура откинулась в кресле. – У него нет чувств.

Джейн нахмурилась: – Откуда ты знаешь?

– Женщина всегда знает.

Ее взгляд снова затуманился, мотыльком перелетел к умирающему пламени.

– В мою первую ночь здесь Энтони тоже появился.

– И что случилось?

– Ничего. На следующее утро у нас была встреча с преподавателями. А потом он уехал опять, в Лондон. Словно призрак, который то появляется, то исчезает из моей жизни.

– Сансоне славится такого рода поступками. Это не значит, что он не проявляет к тебе интереса.

– Джейн, прошу. Не пытайся втянуть меня в еще одни нездоровые отношения.

– Я пытаюсь уговорить тебя не уезжать из Бостона.

– Потому что Энтони настолько завидный жених?

– Нет, потому что ты нужна Бостону. Потому что ты самый умный судмедэксперт, с которым я когда-либо работала. И потому что… – Джейн вздохнула, – я чертовски скучаю по тебе, Маура.

Остатки березового полена рассыпались, подняв вверх облачко светящегося пепла. Это, и равномерный звук дождя были единственными звуками в комнате. Маура сидела очень тихо, настолько, что Джейн спросила себя, услышала ли Маура то, что она только что сказала. Имеет ли это для нее какое-нибудь значение. Затем Маура посмотрела на нее влажными от слез глазами, и Джейн поняла, что ее слова много значили.

– Я приму это к сведению, – сказала Маура.

– Да, не сомневаюсь, – Джейн снова взглянула на часы. – Мне пора.

– Тебе действительно надо сегодня уехать?

– Я хочу поглубже копнуть дела Уордов и Яблонски, что означает общение с разными юрисдикциями и ведомствами. И большую часть этого мне придется взять на себя, поскольку Кроу не желает тратить на это силы.

– У детектива Кроу катастрофическая нехватка воображения.

– Ты тоже это заметила? – Джейн остановилась. – Я буду звонить каждый день, чтобы удостовериться, что Тедди в порядке. Звони мне, если возникнут какие-либо проблемы.

– Расслабься, Джейн. Это самое безопасное место для него.

Джейн подумала о закрытой дороге и изоляции. О тридцати тысячах акров лесистых дебрей. И о защитниках, которые всегда настороже и наблюдают за всем – об обществе «Мефисто». Есть ли место надежнее, чтобы спрятать ребенка, над которым нависла угроза, чем среди людей, которые знали, насколько опасен может быть мир?

– Я удовлетворена увиденным, – ответила она. – До встречи в Бостоне.

По дороге из замка Джейн задержалась, чтобы навестить Тедди в последний раз. Тот сидел в классе, и она не стала беспокоить мальчика, просто посмотрела через дверь, как Лили Сол взмахами и ударами демонстрирует преимущества испанского меча, который использовали Римские легионы. Тедди выглядел восторженным, его тело наклонилось вперед, словно было готово вскочить со стула и ринуться в бой. Лили заметила Джейн и слегка кивнула, словно говоря: «Он будет в порядке. Все под контролем».

Это было всем, что Джейн хотела увидеть.

Выйдя наружу, она побежала сквозь дождь к своей машине, бросила сумку на заднее сиденье и скользнула за руль. Смахнув воду с лица, она потянулась к карману за четырехзначным кодом безопасности, без которого нельзя открыть ворота.

Все под контролем.

Но когда она выехала из внутреннего двора и проезжала под аркой, ее взгляд поймал что-то вдалеке, что-то в лесу. Мужчину, стоящего среди деревьев. Он был так далеко, что она не могла разглядеть его лица, только фигуру. Одежда мужчины была в таких же серо-коричневых пятнах, как и стволы деревьев вокруг.

Дорога вела ее прямо к нему, и, приближаясь, Джейн не сводила глаз с мужчины, удивляясь, почему он все еще стоит там. Затем дорога повернула и закрыла ей обзор, а когда рощица вновь появилась перед глазами, там никто не стоял. Это был всего лишь обломок дуба с пестрой от лишайника корой, испещренной дырками от дятла.

Джейн остановилась на обочине и опустила стекло. Увидела дождь, капающий с листвы и ветви, покачивающиеся на ветру. Но никакого наблюдателя в лесу, только безжизненный пень, притворяющийся угрозой.

Все под контролем.

Тем не менее, когда она проехала через ворота и направилась на юг сквозь лес, а затем и поля, ее беспокойство все еще не улеглось. Возможно, виноват был безжалостный дождь и тучи, низко нависающие над горизонтом. Возможно, пустынная дорога с заброшенными домами, покосившимися крылечками и заколоченными окнами. Это место навевало ощущение конца света, и она чувствовала себя последним живым человеком на планете.

Звонок ее мобильника разрушил наваждение. «Я снова вернулась в цивилизацию», – подумала она, выискивая телефон в сумочке. Сигнал был слабым, его едва хватало для поддержания беседы, но ей удалось разобрать прерывающийся голос Фроста.

– Твое последнее письмо… говорил с Департаментом Полиции Хиллсборо…

– Хиллсборо? Это насчет тети и дяди Уилла Яблонского?

– …говорит, это странно… хочет обсудить…

– Фрост? Фрост?

Внезапно его голос зазвучал громко и разборчиво. Наконец-то чудо отличного сигнала.

– Он не имеет ни малейшего представления о том, что все это значит.

– Ты говорил с копом из Хиллсборо?

– Ага. Детектив Дэвид Джи Ваймен. Он заявил, что дело с самого начала показалось ему весьма странным. Я рассказал ему о Клэр Уорд, и тот заметно оживился. Он ничего не знал о других детях. Тебе нужно поговорить с ним.

– Можешь встретить меня в Нью-Гемпшире? – спросила Джейн.

Возникла пауза, затем его голос упал.

– Не выйдет. Кроу хочет, чтобы мы сосредоточились на поисках Андреса Сапаты. Я сегодня на посту. У квартиры экономки.

– Кроу по-прежнему считает мотивом ограбление?

– Сапата хорошо выглядит на бумаге. Несколько судимостей за кражу со взломом в Колумбии. У него были доступ и возможность. И на кухонной двери найдены его отпечатки пальцев.

– Но одна вещь не дает мне покоя, Фрост. Эти трое детей.

– Послушай, мы не ждем тебя здесь до завтрашнего дня. У тебя есть время, чтобы сделать небольшой крюк.

Джейн планировала сегодня вечером уже быть дома, поужинать с Габриэлем и поцеловать на ночь Реджину. Теперь оказалось, что она едет в Нью-Гемпшир.

– Не говори Кроу ни слова.

– И не собирался.

– И еще одна вещь. Пробей через БАНСП[83]83
  БАНСП (VICAP) – База Арестов за Насильственные Серийные Преступления (так ее перевели в книге «Клуб «Мефисто», и, на мой взгляд, сделали это совершенно неправильно), программа изучения и анализа тяжких преступлений (Violent Criminal Apprehension Program), прототип российской программы «Монстр». В США единая сетевая база данных, предназначенная для отслеживания и сопоставления информации по тяжким преступлениям, в том числе составляет психологический портрет серийного убийцы. (прим. Rovus).


[Закрыть] нераскрытые убийства семей. Особенно произошедшие в том же году, когда были убиты Уорды, Яблонски и Клоки.

– Как считаешь, с чем мы имеем дело?

– Я не знаю, – Джейн уставилась на залитую дождем дорогу. – Но, чем бы это ни было, оно начинает меня пугать.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

К тому времени, как Джейн прибыла на место, дождь прекратился, но серые и тяжелые облака по-прежнему затягивали небо, и с деревьев все еще капало. Никаких других машин вокруг не было. Она вышла из автомобиля и приблизилась к останкам того, что некогда было домом тети и дяди Уилла – Линн и Брайана Темплов. Стоящий за дюжину ярдов отсюда амбар выглядел нетронутым, но жилище теперь представляло собой не более чем груду обугленных бревен. Она стояла на расстоянии от руин, окруженная звуком капающей воды, но почти улавливала запах дыма, все еще поднимающийся от пепелища.

Шины захрустели по гравию, она обернулась и увидела темно-синий внедорожник, остановившийся позади ее «Субару». На мужчине, вышедшем оттуда, был надет желтый дождевик, выглядевший на его массивной фигуре, как четырехместная палатка. Все в нем казалось огромным: от лысой головы до мясистых рук; и, хотя она не боялась его, в этом безлюдном месте Джейн остро осознала его физическое превосходство.

– Детектив Ваймен? – окликнула она.

Он зашагал к ней, шлепая сапогами по лужам.

– А Вы, должно быть, детектив Риццоли. Как прошла Ваша дорога из Мэна?

– Мокро. Спасибо, что согласились встретиться со мной. – Она взглянула на руины. – Это и есть, то, что Вы хотели мне показать?

– Я посчитал, что первым делом надо встретиться здесь, пока не село солнце. Так Вы сможете тут осмотреться.

С минуту они просто стояли рядом, молча рассматривая разрушенный дом. В поле позади пепелища гулял олень, бесстрашно разглядывающий их. Он еще не был знаком с треском винтовки и свистом пули.

– Они казались достойными гражданами, – сказал детектив Ваймен. – Спокойные. Хорошо следили за фермой. Ни разу не привлекали нашего внимания. – Он помолчал и иронически покачал головой. – Это одно из определений достойного гражданина, как мне кажется.

– Так, значит, Вы лично не знали семью Темпл.

– Я слышал, что появилась новая пара, которая арендовала прежнее жилище МакМюррея, но сам никогда с ними не встречался. Вроде бы у них не было постоянной работы, поэтому мало кто из города был знаком с этой парой, помимо их агента по недвижимости. Они сказали ей, что искали по всей стране спокойное местечко, такое, чтобы их племянник мог гулять на природе и дышать свежим воздухом. Служащие на заправке и в продуктовом магазине видели их в городе, но для всех остальных Темплы, по большей части, оставались невидимками.

– А что насчет их племянника, Уилла? Он должен был обзавестись друзьями.

– Домашнее обучение. Не было возможности пообщаться с местными детишками. Кроме того, подозреваю, что он был в некоем роде не таким, как все.

– В каком смысле?

– Выглядел огромным и неуклюжим. Настоящий ботан, если Вы понимаете, о чем я. В ту ночь, когда все произошло, он сказал мне, что стоял вон там, посреди поля, – Ваймен указал на пастбище, где неторопливо щипал травку одинокий олень. – Он расставил этот необычный телескоп, и смотрел на звезды или что-то в этом роде. А, сейчас я вспомнил. Он искал кометы.

Ваймен рассмеялся:

– У меня у самого два подростка. И последнее, что бы они захотели сделать субботней ночью – это потащиться в поле, где нет телевидения и Фейсбука.

– Итак, Уилл просто стоял один в этом поле, глядя на небо. И дом взорвался.

– Вот, в общем-то, и все. Я предположил, что это был просто несчастный случай. Паровой котел, баллон с пропаном, что-то вроде этого. После начальник пожарной охраны проверил их, и нашел нечто, похожее на зажигательное устройство. После этого мы и позвонили в отдел по особо тяжким преступлениям штата. Все это есть в моем отчете. Я захватил копию для Вас. Она в машине.

– Их племянник Уилл. Что Вы о нем думаете? За исключением того факта, что он ботан.

– Разумеется, я долго изучал мальца. Интересовался, были ли у него трудности с тетей и дядей, хотел ли он выйти из-под их контроля. Но мы абсолютно уверены, что он не мог этого сделать.

– Вы только что сказали мне, что он – смышленый парнишка. Вероятно, он мог бы разузнать, как смастерить бомбу.

– Не такую, как эта.

– А что в ней особенного?

– Начнем с того, что это Семтекс.

Это поразило Джейн:

– Пластиковая взрывчатка?

– Весьма сложной конструкции. По данным ФБР, детали были французскими. Не то, что бы использовал четырнадцатилетний ребенок, чтобы убить своих тетю и дядю.

Джейн нахмурилась, разглядывая почерневшие бревна. На ум приходил единственно возможной вывод. Это сделал профессионал.

– Расскажите мне о Темплах, – произнесла она.

– Они были единственными родственниками мальчика. Линн Темпл приходилась сестрой его матери. Работала библиотекарем недалеко от Балтимора. Брайан Темпл был физиком, работал в НАСА – Центр космических полетов имени Годдарда в Мэриленде, там же, где и отец Уилла Яблонски. Мужчины были друзьями и коллегами, и пары были достаточно близки. После того, как родители мальчика погибли в автокатастрофе, Линн и Брайан получили опеку над Уиллом. Что произошло после этого, представляет своего рода загадку.

– Что Вы имеете в виду?

– Через несколько дней после того, как родители мальчика погибли в аварии, Брайан и Линн уволились с работы. Вот так запросто Брайан бросил свою двадцатилетнюю карьеру в НАСА. Они упаковали свои вещи, отправили мебель на склад и покинули Балтимор. А несколько месяцев спустя поселились здесь.

– Без работы? И на что же они жили?

– Еще один хороший вопрос. На момент смерти Темплов их банковский счет равнялся пятистам тысячам долларов. Я не знаю, какая зарплата в НАСА, но это очень неплохая заначка даже для физика.

Дневной свет угасал. Из леса появились еще два оленя – самка с детенышем, но они осторожничали, разглядывали двоих людей, прежде чем отважиться шагнуть в поле. В преддверии сезона охоты осторожность может оказаться особым качеством, которое поможет им выжить. Но когда ты поймаешь на себе взгляд охотника, тебя уже ничто не спасет.

– От чего убегали Темплы? – спросила она.

– Не знаю, но то, что они убегали – совершенно очевидно. Возможно, они что-то знали о той авиакатастрофе.

– Тогда почему было не пойти в полицию?

– Понятия не имею. Я говорил с детективом из Мэриленда, который расследовал смерть Яблонски, но тот казался сбитым с толку так же, как и я.

– Уилл знал, почему тетя и дядя привезли его сюда?

– Они сказали ему, что Балтимор – опасный город, а им хотелось жить в спокойном месте. Вот и все.

– И вот где они в итоге закончили жизнь, – произнесла она, думая о рушащихся бревнах и жгучем пламени. Адская смерть на краю тихого леса.

– Дело в том, что это безопасный город, – ответил Ваймен. – Мы имеем дело со случаями вождения в нетрезвом виде, наши глупые подростки совершают глупые поступки. Иногда кража со взломом или какая-то семья навешает друг другу тумаков. Вот и вся наша полицейская хроника. Но такое? – он покачал головой. – Я прежде никогда не сталкивался ни с чем подобным. И, надеюсь, никогда больше не столкнусь.

На поляне появились новые силуэты. Целое стадо оленей бесшумно двигалось в сумерках. Для городской девушки вроде Джейн это казалось волшебным зрелищем. Здесь, где дикие олени чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы бродить в поле зрения людей, Темплы, должно быть, решили, что обрели собственный заповедник. Место, где они смогли бы обосноваться, неизвестные и неприметные.

– Мальчик выжил всего лишь по счастливой случайности, – заявил Ваймен.

– А Вы уверены, что это было простое везение?

– Как я уже говорил, я какое-то время рассматривал его в качестве подозреваемого. Так сказать, в рабочем порядке. Но этот мальчик, он и впрямь был потрясен. Мы нашли его телескоп посреди поля, где, по его словам, он его и оставил. В ту ночь небо было кристально-ясным, как раз такое, чтобы установить телескоп. И он как следует обжегся, пытаясь спасти своих тетю и дядю.

– Как я понимаю, проезжавшая автомобилистка привезла его в больницу.

Ваймен кивнул:

– Женщина ехала мимо и увидела пламя. Она отвезла ребенка в отделение скорой помощи.

Джейн обернулась, чтобы взглянуть на дорогу.

– Последний дом, который я увидела, находится примерно в миле отсюда. Значит, эта женщина живет там?

– Мне так не кажется.

– Вы не знаете?

– Мы с ней не разговаривали. Она оставила мальчика и уехала. Оставила медсестре свой номер телефона, но произошла некая путаница. Когда мы позвонили по номеру, трубку взял какой-то парень из Нью-Джерси, и он понятия не имел, о чем идет речь. На тот момент мы вообще не думали, что это преступление. Считали все несчастным случаем, поэтому не акцентировали внимание на розыске свидетелей. И лишь позже, узнав о Семтекс, поняли, что имеем дело с убийством.

– Она могла заметить что-то той ночью. Возможно, даже проезжавшего по дороге убийцу.

– Нам не удалось разыскать женщину. И мальчик, и медсестра «скорой помощи» описали ее как стройную блондинку примерно сорока лет. Мы искали ее на записи больничных камер видеонаблюдения, но тщетно, – Ваймен поднял глаза, когда закапал дождь. – Так что она осталась для нас загадкой. Это дело словно айсберг, у которого над водой торчит лишь верхушка. А внизу целая глубокая история, которую мы не можем разглядеть.

Он натянул капюшон на голову, укрываясь от дождя.

– В машине лежит папка, которую я взял для Вас. Почему бы Вам не посмотреть ее и не перезвонить, если возникнут вопросы.

Джейн взяла толстую пачку бумаги, которую он передал ей.

– Вообще-то, у меня есть еще один вопрос. О том, как Уилл оказался в «Ивенсонге».

– Я думал, Вы только что оттуда приехали. Они Вам не рассказали?

– Школьный психолог сообщила, что Уилла поместила к ним служба опеки Вашего штата.

– Самое чертовски быстрое размещение, что я когда-либо видел. Спустя день после пожара, пока ребенок все еще был в больнице, мне поступил звонок из канцелярии губернатора. Они поместили мальчика под особую охрану. Затем приехал какой-то парень в машине без опознавательных знаков, забрал парнишку и был таков.

– Какой-то парень?

– Высокий и темноволосый малый. Одет во все черное будто вампир.

Во все черное. Энтони Сансоне.