Текст книги "Бесконечная война"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

Соавторы: Стивен М. Бакстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

15

Кабинет мэра Фор-Уотерс, что предсказуемо, был обставлен в колониальном стиле, хотя и располагался в настоящем особняке, сравнительно с домами эпохи Дэниэла Буна. Впрочем, старина Бун оценил бы и одобрил вывешенные на просушку шкуры, банки с соленьями в углу, лопаты и прочие садовые инструменты – мелочи быта поселенца, который по горло занят выживанием. И в доме был подвал – доказательство того, что мэр и ее семья отличались рассудительностью (или, возможно, страдали легкой паранойей). Никакой незваный гость не мог перейти в помещение, находившееся под землей.

– Пострадал ребенок, – повторила Робинсон. – Слушайте, капитан.

Мэгги села.

– Это случилось неделю назад. Девочку зовут Анджела Гартман. Семья обнаружила ее без сознания. Анджела не приходила в себя, она впала в кому и очнулась лишь через несколько дней. Мы знаем, кто это сделал, кто дал Анджеле наркотики и сам заторчал вместе с ней. И мы знаем, кто совершил убийство.

Какое убийство?!

– Где сейчас эти люди?

Мэр пожала плечами.

– Раньше нам не приходило в голову построить тюрьму. Мы выстроили на зиму каменный ледник – им и воспользовались. Он очень прочный. Вряд ли кто-нибудь сумеет из него выбраться.

– И туда вы посадили человека, который дал ребенку наркотики?

Робинсон взглянула на нее.

– Извините, вы неправильно поняли, а я неточно выразилась. У меня язык заплетается, когда я волнуюсь. Тот сукин сын не в леднике. Он в морге. Собственно, вот. В леднике сидит отец девочки.

– А, значит, он обнаружил наркодельца…

– И убил его.

– Так, – до Мэгги стало доходить. – Два преступления. Наркотики и убийство.

– Никто этого не отрицает. Но в результате мы… раскололись. Из-за того, как теперь быть. Что делать с Гартманом.

«Почему именно я?» – подумала Мэгги. Ей велели бодро махать флагом и символизировать добрую волю. Прямо сейчас Натан Босс, ее старший помощник, покупал у поселенцев свежие овощи. А она… «Ну а почему бы нет? Именно за этим я сюда и прилетела».

– Я так понимаю, что вы даже не пытались связаться с Базовым правительством?

Робинсон покраснела.

– По правде говоря, мы испугались. Мы никогда не сообщали Базовому правительству о своем существовании. Решили, что ему незачем знать.

– Ни здесь, ни в соседних мирах нет никакой местной судебной системы?

Мэр покачала головой.

Мэгги сидела молча, позволяя тишине сгуститься.

– Так. Вот что нужно сделать. В первую очередь вы должны собраться и сообщить Базовому правительству, что вы здесь. Мы вам с этим поможем, ну и с такими вещами, как ратификация земельных заявок. Вы посадили человека под арест без суда, без каких-либо формальных процедур, и надо разобраться. Повторюсь: у меня нет каких-либо прав осуществлять контроль над вами. Но мы можем помочь. И в первую очередь вы позволите нашему корабельному врачу как следует осмотреть девочку.

Через несколько часов Джо Макензи вышел из дома Гартманов. Маку перевалило за пятьдесят, он был сед и потрепан многолетней полевой практикой и работой в «Скорой». Он, конечно, по возрасту уже не подходил для экспедиций, и Мэгги пришлось обойти кое-какие правила, чтобы он мог отправиться вместе с ней. И этим солнечным вечером выражение лица доктора было исключительно мрачным.

– Знаешь, Мэгги, иногда я просто слов не нахожу. Бывает хуже, конечно, но учти, я бы не отказался провести некоторое время наедине с тем типом, вооружившись бейсбольной битой, а поскольку я как врач прекрасно знаю, куда надо метить…

В такие минуты Мэгги радовалась, что предпочла карьеру семье и детям, оставив сладостное бремя заботы о потомстве своим братьям, сестрам и подругам. Ей вполне достаточно было называться тетушкой.

– Это нормально, Мак.

– Нет, ненормально, во всяком случае для маленькой девочки. Я бы предпочел, чтобы ее отправили в клинику на Базовую для полного обследования. Или, по крайней мере, на некоторое время взяли на борт для наблюдений.

Мэгги кивнула.

– Нужно встретиться со здешним начальством.

Они сошлись в кабинете мэра. Вместе с Мэгги прибыли Мак и Натан Босс. Мэгги пригласила на встречу Жаклин Робинсон и некоторых граждан, которых мэр назвала уравновешенными и рассудительными, по крайней мере, по здешним меркам. Им предстояло вынести вердикт.

Они сели, и все взглянули на капитана. Мэгги поняла, что на нее смотрят как на спасительницу. Она кашлянула. Настало время приступить к действиям.

– Для протокола – а мы ведем протокол – я хочу заметить, что это просто расследование. Если необходимо, за ним последуют должные юридические процедуры. У меня нет прав контроля. Но я приняла на себя ответственность по просьбе мэра Фор-Уотерс, чтобы беспристрастно выяснить факты. Я подвожу итоги того, что услышала; насколько я понимаю, никто этого не отрицает. Неделю назад Родерик Бэкон угостил наркотиками Анджелу Гартман, девяти лет, дочь Рэймонда и Дафны Гартман. Услышав крики дочери, Рэй Гартман вбежал в комнату и увидел Бэкона. Девочку рвало, у нее были судороги. Гартман передал ребенка матери и принялся бить Бэкона, а затем выволок на улицу и отделал так, что тот скончался через несколько минут. По словам соседей, привлеченных шумом, Бэкон молил о пощаде и твердил, что ему велел это сделать «огненный ангел» – мол, по его наущению он передал «невинному ребенку» частичку собственного «внутреннего света»… ну, вы поняли. В отсутствие адвоката я попросила моего старшего помощника, капитана Натана Босса, взять у Гартмана показания относительно событий того вечера, а также расспросить вдову Бэкона. По ее словам, накануне преступления тот собрал урожай психоактивных цветов, растущих в местных лесах. У него был какой-то бизнес на стороне, бизнес весьма сомнительный… он продавал это вещество в соседних мирах.

Мэгги замолчала. Она жалела, что ей недоставало подготовки. Обведя взглядом остальных, она продолжала:

– Для протокола. Ребенка оставят до завтра на «Бенджамене Франклине» под присмотром доктора Макензи. Мать девочки может побыть с ней до утра – я пришлю сюда члена экипажа, чтобы сопроводить миссис Гартман на корабль. Тем временем… что ж, Бэкон мертв, а Рэй Гартман под арестом. Я понимаю чувства лиц, замешанных в этом деле. Я не юрист, не судья, но вот мое персональное заключение. Вынуждена признать, что Бэкон во всех отношениях виновен. Он сознательно подверг себя действию наркотика – цветов, растущих в лесу, – и, с моей точки зрения, он ответственен за свое дальнейшее поведение. Что касается Гартмана, убийство есть убийство. И все же осудить разъяренного отца я не в силах. Что дальше? Мы напишем рапорт, и сюда с Базовой Земли прибудут полицейские, чтобы полностью вникнуть в дело и решить его по закону, но на это могут понадобиться годы. Эгида велика, и полиции приходится нелегко. Тем временем Рэй Гартман сидит в леднике. Как быть? Вы – вы все – должны стать судьями и присяжными, обвинителями и защитниками. Если что, обращайтесь за советом. Но вы вправе сами решать свои проблемы, и я настоятельно предлагаю вам разобраться с этим самим, действуя в рамках американского закона, как вы его понимаете.

Она вновь обвела их взглядом, одного за другим.

– В конце концов, именно такой независимости вы, вероятно, хотели, когда пришли сюда. Договоритесь на будущее с соседями. Не сомневаюсь, вместе вы сможете организовать нечто вроде окружного суда. Я слышала, в колониях это становится распространенной практикой. Наймите двух-трех юристов, назначьте судью… – тут Мэгги выдохлась и встала. – Я закончила. Остальное решайте сами, сообща. Но ради бога… Натан, сначала присмотри, чтобы ребята взяли образцы, только пускай стоят с подветренной стороны… а потом, ради бога, сожгите эти цветы. Всё, по крайней мере, на сегодня. Расшифровку протокола я вам раздам завтра.

Вечером Мэгги встретила Джо Макензи, когда тот выходил из маленького корабельного медпункта.

– Ну, как она?

– Слава богу, я успел провести один семестр в детской клинике.

– Хочешь кофе?

Зайдя в каюту, Макензи с благодарностью взял кружку с кофе, сделал два блаженных глотка и произнес:

– Знаешь, по-моему, тот подонок получил что заслужил. Но мы – офицеры американского военного флота. Даже Уайатту Эрпу[8]8
  Уайатт Эрп (1848–1929) – легендарная личность эпохи Дикого Запада, якобы очистивший некоторые пограничные поселения от бандитов.


[Закрыть] приходилось хотя бы делать вид, что он уважал закон.

– Надеюсь, они сами до этого додумаются. Как додумались другие поселения.

– Но в других поселениях не растут эти чертовы цветы. И, на мой взгляд, здесь попахивает хиппи – ты ведь понимаешь, что я имею в виду? Ощущение, что здешняя публика не особенно-то заботится о делах. Контркультура, которая развивается по дурному сценарию. Слишком уж у многих шарики за ролики заехали.

Мэгги уставилась на врача.

– Откуда ты все это знаешь, Мак?

– Мой дед оставил мне каталог «Вся Земля», там уйма материала по альтернативной культуре шестидесятых и семидесятых… ну, я и заинтересовался. Некоторые их ценности вполне похвальны. Но если коснуться сути… секрет того, чтобы построить дом на Долгой Земле, – не в идеалах и не в теории. И не в анаше. Это – тяжелый труд, чувство юмора, помощь соседей и взгляд в будущее. А в Фор-Уотерс – зерно трагедии. Мы с Маргаритой Джа из биологического отдела исследовали очаровательные цветочки, которые растут повсюду в здешних лесах. Галлюциноген, вызывающий привыкание. Сильнейший. И растет он, как сорняк.

– Но Мак… послушай. Неужели мы будем посылать людей из отдела по борьбе с наркотиками в каждое поселение? Придется местным как-то самим разобраться.

– Да, на Базовой в конце концов именно так и решили. После Дня перехода наркоторговля пережила бум – поскольку наркодилеры получили возможность переходить, их стало невозможно контролировать. В бедных кварталах полиция просто отступила и… Скажем так, получился естественный отбор в действии.

Мэгги взглянула на врача, когда он бесстрастно произнес эти слова. В ходе своей карьеры Мак, несомненно, видел множество вещей, с которыми не сталкивалась даже она, кадровый офицер. Мэгги сказала:

– Ну, с этой конкретной проблемой мы разобрались. Думаю, они просто выпустят Гартмана. Но пережитый шок пойдет им на пользу: они найдут какой-нибудь способ управляться со своими делами.

– Конечно. Вот прямо сразу, – мрачно отозвался Мак. – Самое страшное, что экспедиция едва успела начаться. Что ждет нас в следующем мире?

16

В шести днях пути от Вальгаллы, где-то возле миллионной отметки, «Золотая пыль» остановилась у просеки в очередном девственном лесу, занимавшем целый континент. С воздуха просека казалась аккуратной маленькой четырехугольной проплешиной в зелени, до странности трогательным островком человеческого присутствия, затерянным в огромном лесу.

Но, если вглядеться пристальнее, становилось понятно, что просеку сделали не люди, а группа троллей – под руководством человека. Тролли продолжали работать даже под взглядами пассажиров, мускулы под черным мехом так и ходили.

Босун Хиггз оказался смышленым парнишкой и к тому же удивительно сведущим в том, что касалось Долгой Земли. Сознавал он и значимость троллей. Эти большие гуманоиды жили повсюду, хотя и не обязательно большими группами. Они так или иначе влияли на ту местность, по которой странствовали, поскольку что-то съедали, что-то вытаптывали, что-то убирали с пути. По своей экологической функции они напоминали крупных африканских животных – слонов или антилоп гну. Как выяснила Хелен, ландшафты последовательных миров, не похожие на нынешнюю Базовую Землю, в то же время не походили и на Базовую, какой она была до появления человечества, – потому что, как только возникло человечество, тролли бежали.

Впрочем, здешние рабочие тролли выглядели вполне довольными. Но их надсмотрщик держал в руке кнут, как немедленно заметила Салли. Джошуа предположил, что он им пользуется, только чтобы щелкать и привлекать внимание.

– Ну да, конечно, – ответила Салли.

Хелен знала, что трудно судить, насколько тролль доволен. Она не раз слышала о пугающих инцидентах, наподобие печально знаменитого случая с троллихой Мэри, о котором говорили все, даже снобы на борту «Золотой пыли». Но повсюду, где были люди, были и тролли – и усердно работали. Им вроде бы нравилось. И, разумеется, если люди чересчур давили, тролли просто переходили.

Возможно, они оказались слишком полезны для того, чтобы человечество прислушалось к голосу совести. Неприятная мысль. И, как сказала Салли, оставалось лишь гадать, что сами тролли думали о людях.

С корабля сбросили припасы для лесорубов и подняли на борт образцы экзотического лишайника в маленьких пластиковых емкостях – лишайника, взятого с очень старых деревьев. Старые деревья были редкостью на Базовой Земле – и начали исчезать даже на Ближних Землях, где лес активно вырубали. Так торговали на «Долгой Миссисипи», как называли пилоты этот маршрут. На Базовую Землю шло сырье – древесина, продукты питания, минералы, – но оптовые товары в основном поступали из миров Кукурузного пояса, и только самые редкие и ценные вещи стоили того, чтобы приносить их из-за отметки в полмиллиона, – например, уникальный лишайник и другие образчики экзотической флоры и фауны. Наблюдая за процессом, Джошуа предположил, что, возможно, надо заняться экспортом кленового ликера из Черт-Знает-Где. В обмен Базовая Земля присылала легкие по весу, но высокотехнологичные товары, от медицинских аптечек до электрических генераторов и катушек оптического волокна, чтобы проложить приличную линию связи в новых мирах. Такая торговля испокон веков велась с поселениями на новых территориях, например между Британией и американскими колониями до Войны за независимость, когда высококачественную заводскую продукцию посылали за море в обмен на сырье. Джек Грин и его коллеги по Местному конгрессу наверняка сказали бы, что это эксплуатация. Но, с точки зрения Хелен, система работала.

И потом, кто бы кого ни эксплуатировал, разумеется, было хорошо, что бесконечная вереница воздушных кораблей связывала миры, населенные людьми. Во всяком случае, так думала Хелен.

В двенадцати днях пути от Вальгаллы они пересекли условную границу Кукурузного пояса – огромной ленты земледельческих миров, толщиной в треть миллиона, которая начиналась примерно в четырехстах шестидесяти тысячах переходов от Базовой. В небесах здесь было не так просторно – попутные твены плыли к Базовой Земле, встречные направлялись дальше, в недра Долгой Земли, вверх по течению, так сказать.

«Золотая пыль» до сих пор двигалась достаточно быстро, но теперь начала то и дело останавливаться. Вдоль Долгой Миссисипи в последовательных мирах стояли путевые станции, и Хелен объяснили, что, по мере приближения к Базовой, они будут попадаться все чаще. Там твены делали остановку, чтобы принять грузы, свезенные из ближайших миров. Основным продуктом импорта в этом регионе была кукуруза, и команда с помощью троллей выстраивалась в цепочку, заполняя мешками зияющие трюмы твенов. Путешественникам предлагали кое-какие удобства для отдыха и развлечения, но, как заметила Хелен, манеры здесь оставляли желать лучшего. Многие станции были снабжены небольшими каталажками.

В одном из миров, чуть теплее остальных, владельцы станции развели обширные сахарные плантации и посадили апельсиновые и пальмовые рощи, столь редкие на севере любой из последовательных Америк. Сахароварня, где обрабатывали тростник, представляла собой огромную шумную фабрику, а хозяева выстроили себе дом в колониальном стиле, с верандами и резными колоннами, увитыми магнолиями. Капитана, семейство Валиенте и еще нескольких человек пригласили выпить апельсинового ликера. В полях виднелись согнутые спины рабочих троллей, и в жарком воздухе плыло их пение.

Настоящим зрелищем для туристов в Кукурузном поясе была лесная промышленность. Целые плоты бревен из северных лесов сплавляли вниз по одной или другой Миссисипи, на станции вытаскивали из воды при помощи твена или двух, а затем тролли и люди складывали несколько плотов вместе. В результате получалась одна огромная платформа, порой достигавшая акра в длину и состоявшая из длинных прямых стволов, очищенных от коры и крепко связанных между собой. Она висела в воздухе; каждую платформу несла целая эскадра твенов. Корабли переходили из мира в мир со своим огромным грузом, с троллями и надсмотрщиками, которые ехали на платформе в хижинах и палатках. Потрясающее зрелище.

Еще интересней оказалось то, что везли на Долгую Землю. Одним из главных предметов экспорта с Ближних Земель в дальние миры были лошади. Твен приземлялся, и по огромному трапу из трюма выходил целый табун молодняка под надзором ковбоев.

Время от времени путешественники встречали остатки старых пеших маршрутов, вроде того, которым проследовала семья Хелен, направляясь в Перезагрузку, на Запад-101754. Они видели флажки, предупредительные надписи, заброшенные домики. Благодаря твенам времена медленных и утомительных пеших переходов через сотни тысяч миров минули. Эпоха, которая продолжалась лишь несколько лет, но успела войти в легенду. Хелен задумалась, что поделывают теперь люди вроде капитана Батсона, который возглавлял их партию. Но тропами еще пользовались – по ним в ту или в другую сторону гнали стаи троллей. Хелен не могла разобрать, поют тролли или нет.

Это были просто вспышки, которые исчезали через секунду, по мере того как «Золотая пыль» неслась дальше.

17

Спустя десять лет после эпического путешествия Джошуа Валиенте и Лобсанга твены, тайну которых Корпорация Блэка бескорыстно открыла всем желающим, стали основным способом перевозок пассажиров и крупных грузов по Долгой Земле. Но, как радостно думал Жак Монтекьют, готовясь к экспедиции в недра последовательного Китая, некоторые путешествия были особенно увлекательны.

Они с Робертой Голдинг собирались стартовать из Базового Китая. Как только закончились долгие предварительные переговоры, корабли-близнецы «Чжэнь Хэ» и «Лю Ян» поднялись в облако смога, висевшее над Сянченом, в провинции Хенан. Стоя в обсервационном салоне «Чжэнь Хэ», Жак смотрел в иллюминатор и видел над собой огромную серебристую оболочку, которая вздрагивала, как тело мощного животного, когда твен плыл в воздухе. Подвижный корпус твена представлял бы собой внушительное зрелище, даже если бы не был украшен изображениями сцепленных рук – символом образовавшейся восемь лет назад Федеративной китайской республики.

Вскоре они оставили позади летное поле и поплыли над фабриками, стоянками и свалками мрачной промышленной зоны. Роберта Голдинг, пятнадцатилетняя подопечная Жака, стояла у огромного, от пола до потолка, окна, бесстрастно наблюдая за пейзажем внизу. Тролли, находившиеся в обсервационном салоне, принялись петь «Медленный рейс в Китай» в своей обычной манере – раз за разом, с многослойными гармониями, напоминавшими мед на куске хлеба.

Вокруг Жака различные члены экипажа, вперемежку с неофициально одетыми людьми, похожими на ученых, тоже смотрели в иллюминаторы и смеялись над шутками, которые Жак не понимал – и не смог бы перевести на английский, даже если бы понял. Жак и Роберта, оба родом с Мягкой Посадки, привыкли к постоянному присутствию троллей. Но некоторые матросы на них так и глазели, словно видели впервые. Жак заметил, что один матрос, стоявший рядом с троллями, носил на бедре какое-то массивное оружие, словно ожидал, что они впадут в буйство.

Молодая китаянка в форме, видимо также член экипажа, предложила Жаку и Роберте напитки – фруктовый сок и воду. Жак взял воду.

– Спасибо.

– Не за что.

– Отличная песня.

– Мы подумали, что вам понравится, – жизнерадостно ответила она. – Мы, то есть команда. Тем более что это – быстрый рейс из Китая.

Китаянка протянула руку для пожатия. Темноволосая, скорее аккуратная, чем привлекательная, она выглядела лет на двадцать пять.

– Я лейтенант By Юэ-Сай. Офицер федеральной армии, прикомандированный к Китайскому национальному космическому управлению.

– А, которое возглавляет проект «Восток-20000000».

– Именно. Логику сами понимаете. Наши космические инженеры умеют обращаться с самой современной техникой в незнакомых и экстремальных условиях. Кто лучше подходит для исследования далеких восточных миров? Впрочем, меня учили на пилота. Я надеюсь однажды стать космонавтом. Но сейчас у меня неофициальная задача – составить компанию вашей протеже, мисс Роберте Голдинг. Если вы не против – и мисс Голдинг тоже. Зовите меня Юэ-Сай.

– А ее Роберта.

– Может быть, Робби? Бобби?

Жак взглянул на Роберту, которая с серьезным видом пила апельсиновый сок.

– Роберта, – твердо сказал он. – И что значит составить компанию?

– Я не намного старше. И мы одного пола. Я получила широкое образование в области философии и гуманитарных наук, а также естествознания и инженерного искусства, как и мисс… как и Роберта.

– Ну, Роберта по большей части самоучка.

– Моя основная обязанность – заботиться о ее безопасности всякий раз, когда мы будем сходить с корабля. Во время наземных прогулок и так далее. Несомненно, нас ждут всякие опасные случайности.

– Какое обдуманное решение.

– Вы делаете мне честь. Я специально изучала английский язык. Как и многие члены экипажа, в том числе капитан.

– Я вижу. Спасибо. Мы сработаемся.

– Не сомневаюсь, – сказал, торопливо шагая к ним по застеленной ковром палубе, капитан Чень Чжун.

Завидев его, члены экипажа выпрямились и слегка посерьезнели. Чень поздоровался с Жаком и Робертой и показал им нечто вроде пульта управления.

– Сейчас отправимся. Мы уже в воздухе, но вскоре поплывем по мирам…

Акцент у капитана был сильнее, чем у By, но и сложнее. Фразы он строил почти как англичанин. Лет пятидесяти, невысокий и довольно полный для военного, как подумал Жак, капитан держался спокойно и очень уверенно. Жак побился бы об заклад, что Чень удержался на своем месте после падения коммунистического режима.

– Я рад, что вы отправитесь с нами и что все формальности преодолены. Непростой процесс, ведь наше государство совсем молодо. Разумеется, благополучие мисс Голдинг – главный приоритет.

Капитан повернулся к Роберте.

– Надеюсь, вам понравится путешествие. Какая красавица! Извините меня за эти слова. Но вы так серьезны.

Роберта посмотрела на него сверху вниз.

Чень подмигнул Жаку.

– Ваша спутница молчалива. Но наблюдательна. Несомненно, вы вникаете в детали с самого начала. Например, необычное поступательное движение корабля…

К облегчению Жака, Роберта снизошла до ответа.

– Гибкий корпус, вы имеете в виду? Снабженный чем-то вроде искусственных мускулов, которые сокращаются, реагируя на электрические импульсы?

– Очень хорошо, очень хорошо. Электричество дает солнечная энергия. Вы понимаете, почему эта система нам подходит? Попутные миры можно изучать с минимумом шума и прочего вмешательства. Мы надеемся достичь Востока-20000000, нашей конечной цели, которая расположена почти в десять раз дальше того места, куда добирались люди до сих пор, всего за несколько недель. Согласно подсчетам, в процессе придется поддерживать скорость, то есть поперечную составляющую скорости – в сто миль в час. Вы, конечно, понимаете зачем.

Роберта пожала плечами.

– Элементарно.

Жак и Юэ-Сай переглянулись. Это было одно из самых неприятных словечек Роберты. Необходимость поддерживать одну и ту же скорость могла быть очевидной для нее, но не для Жака и, судя по всему, не для Юэ-Сай. Впрочем, им пришлось обойтись без объяснений.

Чень продолжал:

– Значит, вы разбираетесь в инженерном деле. А как насчет общей эрудиции? Вам известно происхождение названий наших кораблей?

– Лю Ян была первой китайской женщиной-космонавтом. А Чжэнь Хэ – евнухом-адмиралом, который…

– Да, да. Вижу, мы мало чему можем вас научить, – капитан улыбнулся. – Значит, будем исследовать Долгую Землю вместе.

Он поднял прибор, который держал в левой руке, – что-то вроде телевизионного пульта, как показалось Жаку. На нем красовался знакомый логотип Корпорации Блэка. Чень сказал:

– Надеюсь, все принимали лекарство? Теперь, если вы готовы… пора сделать первый шаг.

И нажал на кнопку.

Жак ощутил знакомый толчок, но приглушенно, слабо.

Густо застроенный ландшафт Базовой Земли мгновенно исчез. Внезапно по окнам застучал дождь, капли отскакивали от оболочки. Тролли, совершенно не смущаясь, продолжали петь.

Чень подвел всех к большим, обращенным вниз иллюминаторам на носу гондолы, чтобы было лучше видно. С первого взгляда Жак не заметил особой разницы между Хенан-Восток-1 и его оригиналом на Базовой Земле – еще больше фабрик и угольных электростанций, изрыгавших дым, проселочные дороги, дымная пелена в воздухе… Однако вдалеке виднелись леса, которых уж точно не было на Базовой.

Чень воскликнул:

– Хенан! Давным-давно эта провинция была колыбелью династии Хань. А потом превратилась в мрачную дыру, сплошную промзону. Сто миллионов человек на территории размером со штат Массачусетс.

Это сравнение мало что говорило Жаку, но суть он уловил.

– Базовый Хенан некогда массово поставлял мигрантов в такие города, как Шанхай. Они становились уборщиками, мелкими служащими, барменами, проститутками. Легко догадаться, что в День перехода изрядная часть населения Хенана спешно перебралась в новые миры. У властей ушло некоторое время, чтобы восстановить порядок. Не стоит недооценивать эффект, который оказали переходы на китайцев как на нацию в те первые дни – эффект не только экономический. Я имею в виду скорее психологические последствия, как вы сами убедитесь. Разумеется, вам известно, что беспорядки после Дня перехода в конце концов привели к… отставке прежнего коммунистического режима.

Капитан внимательно взглянул на Роберту, явно ожидая реакции.

– Итак, наше путешествие началось, мисс Голдинг. Мы – на Востоке-1. Первом из двадцати миллионов. Как вы себе представляете цель грядущей экспедиции?

Девочка задумалась, прежде чем ответить.

– Посмотреть, что там.

Казалось, капитану понравился этот простой ответ.

– Да! Мы сосчитаем миры, занесем их в каталог, пронумеруем. Так сказать, измерим Долгую Землю в длину. Я видел ваш школьный табель – у вас необыкновенный интеллект. Вам ведь не кажется, что простое исследование, сбор фактов, – это элементарно? Мы похожи на энтомологов, не правда ли?

Роберта пожала плечами.

– Нужно сначала собрать коллекцию, если хочешь понять бабочек. Или зябликов.

Чень ненадолго задумался.

– A-а. Как Дарвин на Галапагосских островах. Изящное сравнение. Что ж, зябликов не обещаю, но бабочки… – он загадочно не договорил.

– Зачем вы взяли с собой троллей?

Он внимательно взглянул на нее.

– Хороший вопрос. Я мог бы и догадаться, что вы его зададите. В процессе планирования большинство отмахивались от наших троллей, считая их чем-то вроде кабаре или зоопарка. Но только не вы. Тролли, в некотором смысле, и есть Долгая Земля, не так ли? Долгий зов удерживает ее воедино – и отвечает музыкальной восприимчивости, которой славятся китайцы. Мы, возможно, заберемся дальше, чем заходили когда-либо бродячие тролли. Только представьте себе. И мы хотим, чтобы все, что мы обнаружим в самых отдаленных версиях Китая, стало частью тролльего пения.

Жак сказал:

– Конечно, вы знаете, что тролли – неотъемлемая часть нашей жизни. В том месте, откуда мы прибыли.

– Да. Я слышал. Хотя вы держите его местонахождение в тайне, если не ошибаюсь.

– Наша частная жизнь нам очень дорога.

– Ну разумеется.

Чень нажал на кнопку, и они вновь перешли. Жак заметил на стене счетчик – мерцающие цифры, ведущие счет мирам.

На Востоке-2 небо было ясным, солнце стояло высоко, землю покрывали сплошные леса, являя собой разительный контраст с Базовой Землей и даже с Востоком-1. Цвет и свет потоком хлынули в салон, так что у зрителей захватило дыхание.

Чень сказал:

– Сами понимаете, отчего внезапный доступ к другим мирам так напугал людей. Наша нация старше вашей, старше Европы. Китай строили, возделывали, сражались за него и добывали в нем руду на протяжении пяти тысяч лет. Для нас было шоком, когда мы шагнули в первобытные леса. Последовал немедленный культурный отклик. Активизировалось движение в поддержку окружающей среды. Песни, стихи, картины, по большей части скверные. Ха! В общем, больше мы ничего не могли сделать для Запада-1 и Востока-1. Они быстро пали жертвами первой волны путешественников. Беспомощных и бесталанных мигрантов. Ближайшие миры превратились в огромные трущобные города. Но правительство быстро спохватилось, и мы сделали из Востока-2 национальный парк, памятник Дня перехода и нашего внезапного возвращения к прошлому собственной страны – во всяком случае, мы постарались. Даже здесь нам мешают выбросы промышленных заводов, которые стоят, например, на территории Соединенных Штатов, и в ООН постоянно идут переговоры. Также мы храним тут некоторые наши сокровища – многовековое наследие Китая. В том числе здания, демонтированные и вновь собранные храмы. На Долгой Земле человечество спасется от гибели, если наш родной мир постигнет какое-нибудь бедствие, – и наше культурное прошлое тоже.

Роберта прижалась лбом к иллюминатору и удивленно приоткрыла рот, на мгновение превратившись в обыкновенного любопытного подростка.

– Я вижу животных, которые идут по лесу. Слоны? Они движутся вон туда, к реке, на север.

Чень улыбнулся.

– Слоны, которые в некоторых мирах заходят на север аж до Пекина. А еще верблюды, медведи, тигры, львы, черные лебеди и даже речные дельфины. Тапиры! Олени! Ящеры! В День перехода наши дети задыхались в свободном от смога воздухе, их пугало яркое солнце, и они круглыми глазами смотрели на животных.

Капитан вновь нажал на кнопку.

На Востоке-3 лес был вырублен, а река, перегороженная плотиной, вышла из берегов. На рисовых полях трудились, согнувшись, люди. Они не смотрели наверх, на мелькавшие над ними тени твенов. То же самое путешественники увидели на Востоке-4, 5, 6 и далее, хотя методы сельского хозяйства различались. В некоторых мирах развивалась промышленность – от далеких литейных заводов и электростанций поднимался дым, по обширным полям двигались примитивного вида машины. В других трудились только люди и животные.

– Все очень хорошо организовано, – заметил Жак.

– О да, – бодро ответила Юэ-Сай. – Мы, китайцы, принесли с собой в последовательные миры дисциплину и трудолюбие, равных которым, смею заметить, в мире нет. Под властью коммунистов мы были однопартийным государством, вооруженным достижениями позднего капитализма и способным на разные масштабные предприятия. В последние десятилетия мы запустили множество крупных проектов на Базовой Земле – строили плотины, мосты, железнодорожные линии и прочую инфраструктуру. Даже развивали космическую программу. И вот Долгая Земля предложила нам чистый холст. После смены режима, несмотря на крушение идеологии, мы не утратили прежних навыков. Вот вам новый Китай.