Текст книги "Бесконечная война"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

Соавторы: Стивен М. Бакстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

12

Они провели в Вальгалле три недели, чтобы Дэн привык к городу и к мысли о том, что он будет здесь учиться, пусть даже директор Жак Монтекьют и молчаливая Роберта собирались на Базовую Землю, чтобы присоединиться к китайской экспедиции. У Хелен было много времени, чтобы изучить местную кухню, в том числе попробовать разные сорта кофе – достаточно, чтобы сделать вывод, что он в достоинства Вальгаллы не входит.

Но все неудобства забылись, когда они взошли на борт «Золотой пыли». Большую часть первых суток Хелен провела, расслабляясь, посиживая в салоне и попивая отличный кофе, который ей не доводилось пить… ну да, с тех пор как отец в последний раз водил ее в уютную семейную кофейню в Базовом Мэдисоне – незадолго до того, как они покинули старый мир навсегда. Хелен было лет двенадцать.

«Золотая пыль» напоминала лучший во всех мирах отель, только снятый с фундамента и дрейфующий в облаках – оболочка длиной в восемьсот футов и гондола из полированного дерева, добытого в Верхних Меггерах, напоминавшая какой-то огромный предмет мебели. Хелен неловко было подниматься на борт. Ковер лежал даже на трапе, а в прихожей мог разместиться их дом целиком.

Конечно, их приняли как почетных гостей – Джошуа, Дэна, Хелен, даже Билла Чамберса… и Салли Линдси, которая оказалась не настолько горда, чтобы отказаться от круиза на борту летающего дворца. Всё благодаря Джошуа, разумеется, – герою-путешественнику. При желании знаменитый Джошуа Валиенте мог жить исключительно за чужой счет, хотя никогда этого не делал. Джошуа был полон противоречий. Но удовольствия вроде путешествия на «Золотой пыли» он научился не отвергать – во всяком случае, к этому его приучила жена.

Дэн оказался в своей стихии. Он мечтал стать пилотом твена с тех пор, как научился ходить, и бегал даже за потрепанными маленькими местными судами, которые пролетали над Черт-Знает-Где. Когда семья взошла на борт «Золотой пыли», Хелен подумала, что у мальчика вот-вот глаза из орбит выскочат.

Но поначалу мать беспокоилась за Дэна, который впервые отправлялся в дальний путь. Хелен не была прирожденным путником, а Джошуа – не просто прирожденным, но образцовым. Точно так же, как Дэн сочетал в себе разные цвета – отцовские темные волосы и бледную кожу матери, – в качестве путника он тоже находился где-то посредине между родителями. И вдобавок в анамнезе у мальчугана был дядюшка-фобик, Род, брат Хелен, который вообще не умел переходить. Лекарственные препараты для преодоления тошноты значительно прогрессировали, поэтому почти каждый мог выдержать даже скоростное путешествие… почти каждый, но не все. Если Дэн выказал бы признаки дискомфорта, родителям пришлось бы прервать путешествие (Хелен, во всяком случае; она не сомневалась, что Джошуа отправится дальше с Салли), да и мечте Дэна настал бы конец. Джошуа и Хелен оба втайне испытали облегчение, когда судовой врач, который не отходил от пассажиров, когда твен пустился в путь, украдкой показал им оттопыренный палец.

Команда души не чаяла в Дэне. По настоянию Хелен мальчика обязательно сопровождал либо один из родителей, либо младший член команды, назначенный капитаном. Он сказал, что его зовут Босун Хиггз. Но в остальном Дэну позволялось лазать по кораблю, от лестниц и мостков внутри огромного «мешка», занятого пузырями с гелием, до трюма и машинного отделения. Он побывал в парадных салонах, в ресторане, служившем бальной залой, даже в рулевой рубке – огромной прозрачной выпуклости на носу судна, откуда было видно Американское море, с лесистыми берегами, и гигантские корабли, выплывавшие из соседних миров, чтобы присоединиться к каравану, идущему на восток, к Базовой Земле. Новый мир каждую секунду. Невероятное, удивительное зрелище – даже для таких малоподвижных людей, как Хелен.

На второй вечер взрослые отужинали за капитанским столом. Ни на что меньшее семья Валиенте и не могла рассчитывать. Ресторан находился на носу, прямо под рулевой рубкой. Хелен не верила своим глазам, настолько роскошной была эта зала, с белой деревянной филигранью повсюду, с позолоченными бивнями мамонта и гигантскими желудями, висевшими по углам. Оригинальные картины маслом, с изображениями различных видов Долгой Земли, украшали стены. А еще там были кресла, ковер, мягкий, как щенячья шерсть, и даже люстра над столом. Все это приятно отвлекало внимание от соседей по столу, по большей части оскорбительно богатых, – коммерсантов, транжирившие доходы, и туристов с Базовой Земли, решивших устроить «путешествие всей жизни» и неоднократно принимавших Хелен и Джошуа за обслуживающий персонал.

Главным удовольствием были виды снаружи. Из-за капитанского стола прямо в окно виднелись мелькавшие внизу миры и блестящие корпусы соседних кораблей – десятки твенов висели под меняющимся небом, как китайские фонарики. «Золотая пыль» уже проделала долгий путь – переходя с максимальной скоростью, мир в секунду, твен мог проделать девяносто тысяч переходов за день, но в среднем летела небыстро, и путешествие к Базовой Земле должно было занять несколько недель. По мере того как наступал вечер, миры, в основном безлюдные, темнели, только раз мелькнули городские огни, и капитан сказал, что это голландская Америка, точная копия Базовой Америки, отданная голландцам федеральным правительством. Долгая Земля поначалу не приносила им особой пользы, поскольку во всех последовательных мирах земли, которые они веками тщательно отвоевывали у моря, по-прежнему лежали под водой…

Кульминация шоу – капитан рассчитал время ужина, чтобы они застали торжественный момент, как раз когда подали десерт и заходящее солнце коснулось горизонта – кульминация настала, когда великое Американское море, которое сопутствовало им с тех пор, как они покинули Вальгаллу, пропало, поначалу превратившись в цепь разбросанных озер, а затем вовсе исчезнув под лесным покровом, который тянулся, насколько хватало глаз, темно-зеленый в свете вечерней зари. У Хелен заныло сердце, когда они утратили связь со своим морем – или хотя бы его копиями.

Но, когда свет померк, они увидели, что море сменилось рекой, широкой, тихой, похожей на сияющую ленту, лежавшую на земле. Это была Миссисипи, ну или отдаленная родственница великой Базовой реки, неизменной в большинстве Америк – Черт-Знает-Где в том числе тоже стоял на берегу тамошней Миссисипи. Ей предстояло сопутствовать «Золотой пыли» до конца рейса.

Дэна с огромным трудом уложили спать. Хелен во всем винила десерт – слишком много шоколада. Джошуа тем временем пошел искать Билла, который праздновал с командой.

13

Добрые жители Фор-Уотерс, в глуши последовательного Айдахо, казалось, очень обрадовались, увидев американское судно «Бенджамен Франклин» в небе над поселком. Они быстро соорудили нечто вроде обеда в складчину для пятидесяти человек экипажа; говядина была такой ароматной и пикантной, что дух покойного бычка наверняка одобрительно посматривал вниз.

Но вскоре разговор, мягко выражаясь, зашел в тупик.

Капитан Мэгги Кауфман шагала по главной – и единственной – улице городка Фор-Уотерс. Расположенное в полутора сотнях тысяч переходов от Базовой Земли, в типично фермерских угодьях Кукурузного пояса, это аккуратное поселение кишело людьми. На первый взгляд оно напоминало Додж-Сити,[7]7
  Додж-Сити – город в штате Канзас, в XIX веке часто подвергавшийся набегам бандитов и ставший символом необузданных нравов Дикого Запада.


[Закрыть] только без перестрелок, зато, разумеется, с неизбежными башнями сотовой связи – подарком Корпорации Блэка. Местный провожатый Мэгги, мэр Жаклин Робинсон, с гордостью указывала на разные достижения, в том числе на неплохую больницу, в которой лечились и обитатели аналогичных поселений из соседних миров.

Но Жаклин, сурового вида женщина лет пятидесяти, была странно напряжена и нервничала. Мэгги подумала: возможно, из-за небольших грядок с анашой, которые она заметила в одном-двух садах, заодно с какими-то экзотическими растениями – прямо на улице, на виду.

Перехватив взгляд Мэгги, мэр Робинсон сказала:

– В основном просто конопля. В ней как таковой нет ничего страшного. Из пеньки получается хорошая ткань для рабочей одежды. Моя мать родом из Чехии, и дедушка рассказывал, как однажды копы уничтожили делянку, которая должна была стать его новой рубашкой…

Мэгги помолчала. Она знала, что порой тишина эффективнее расспросов. Затем она уточнила:

– В основном?

– Что касается других вариантов… ну, подросткам вроде бы неинтересно, и на городском собрании мы решили, что для взрослых ничего страшного нет, а детей пусть держат подальше. Правда, вынуждена признать, есть одна штука – экзотический цветок, который растет в лесу к западу отсюда, видимо, чисто местный. Вот от него крышу сносит. Даже если просто прогуляться по лесу…

Робинсон говорила слишком быстро; наконец она выдохлась и пожала плечами.

– Не обижайтесь, капитан, что я, хотя бы теоретически, смотрю на вас как на представителя правительства. У нас здесь свой набор ценностей. То есть мы считаем себя американцами и подчиняемся конституции, но сомневаемся, что какое-то далекое правительство вправе диктовать нам, что делать и чего не делать.

Мэгги ответила:

– Я – действующий офицер военного флота, а не коп. Более того, по традиции военному флоту прямым текстом запрещено лезть во внутреннюю политику. Мэр Робинсон, я прибыла не для того, чтобы критиковать или судить. С другой стороны, наша флотилия здесь, чтобы предложить помощь. У меня, как у капитана, большая свобода действий в том, как истолковывать полученные приказы…

Она сама не знала, насколько убедительно звучат ее слова. Мэр по-прежнему нервничала.

– Послушайте… вы хотите сказать что-то еще?

Робинсон внезапно взглянула на Мэгги так, словно ее застукали на чем-то дурном.

– А что вы можете сделать? Если и вправду случится что-то серьезное.

Мэгги неторопливо повторила:

– Я не коп. Но, может быть, мы сумеем помочь.

Робинсон по-прежнему сомневалась. Но наконец она произнесла – с тревогой и вызовом:

– Здесь… совершилось преступление. Точнее, два преступления. Мы сомневаемся, как быть.

– Так.

– Пострадал ребенок. Наркотики. Да, наркотики. И убийство.

Мэгги ощутила, как стянулся узел в животе. Но ведь многословная защита местной наркокультуры и впрямь выглядела натянуто.

– Послушайте, – продолжала Робинсон. – Я не хочу говорить об этом на улице. Давайте зайдем ко мне.

14

Команда воздушного корабля «Бенджамен Франклин» не выполняла никакой специальной военной миссии, пусть даже судно и принадлежало к военно-воздушному флоту.

Экспедиция «Франклина» – продолжительное путешествие по Долгой Земле – была, строго говоря, пробным опытом поддержания единства американской Эгиды, идеи, которую по-прежнему высоко ставили в Базовом Вашингтоне, даже если нигде более. Ну и плюс некоторые научные цели. Каждый последовательный мир надлежало занести в судовой журнал, зарегистрировать попутные Джокеры, описать неизвестные формы жизни, геологические формации и климатические условия – и с особым тщанием повсюду искать разумных существ. Таким образом, «Бенджамен Франклин», оснащенный для подобной миссии, был не грузовой баржей, а воздушным кораблем последней модели, до краев набитым датчиками – и оружием.

Но истинной задачей «Франклина» было обойти последовательные Земли в пределах границ Соединенных Штатов и продемонстрировать американский флаг как можно большему числу колоний – сколько удастся обнаружить (точнее, открыть). Многие не зарегистрировались у Базовых властей. «Франклину» предстояло найти и сосчитать американцев, а также напомнить им, что они таки американцы.

Операция началась три недели назад, в апреле, в Ричмонде на Базовой Земле. Мэгги Кауфман стояла под открытым небом в городском парке, со своей командой, старшим помощником Натаном Боссом и главным судовым хирургом Джо Макензи, перед пустой сценой с никем не занятой трибуной. По бокам сцены вяло болтались звездно-полосатые флаги, наверху висел огромный плакат «Сила в единстве». Парк располагался неподалеку от северного берега реки Джеймс, и, поскольку дело происходило на Базовой Земле, из клубов смога зловеще выступали многоэтажные здания. Некоторые были заброшены. Заколоченные окна напоминали выбитые глаза.

Барьер отделял представителей военно-воздушного флота от публики, из любопытства собравшейся со всего и даже из соседних миров. И для любопытства были причины, даже если кого-то не особенно впечатляло зрелище сотен солдат, стоявших на задних лапках. Твены и сами по себе являли впечатляющее зрелище. В небе висели шесть новеньких, сверхсовременных военных кораблей – детища концерна Объединенных технологий, «Дженерал электрик», Торговой компании Долгой Земли и Корпорации Блэка. «Шенандоа», «Лос-Анджелес», «Акрон», «Макон», «Авраам Линкольн». И «Бенджамен Франклин», старик под командой тридцативосьмилетней Мэгги. Звучные старые имена гордых новых кораблей, самых мощных во всем американском военном флоте, не считая лишь экспериментального «Нейла Армстронга», уже отправившегося с отдельной исследовательской миссией в дебри Долгого Запада.

Наконец началось какое-то шевеление, и место на трибуне занял президент Коули, заметно вспотевший в своем темном костюме коренастый мужчина с глянцевитыми волосами, так густо набрызганными лаком, что у него на голове как будто торчал пластик. По бокам стояли охранники в традиционных черных пиджаках и солнечных очках.

На сцене президента поприветствовал адмирал Хайрэм Дэвидсон (военно-морские силы США). Дэвидсон, чья база располагалась в Кэмп-Смит, на Гавайях, командовал новым военным подразделением – ДолАм. Его, в свою очередь, сопровождал адъютант – капитан Эдвард Катлер, воплощенная бюрократия, с точки зрения Мэгги, но, насколько она могла судить, у адмирала он был своим человеком.

Знаменитый – ну или печально известный – Дуглас Блэк присутствовал лично, в числе политиков и прочих высокопоставленных особ, уже выстроившихся возле сцены, чтобы пожать Коули руку. Блэк показался удивительно маленьким Мэгги, которая с любопытством его разглядывала. В свои семьдесят с хвостиком он, сморщенный, лысый, высохший, походил на Горлума в солнечных очках. Именно Блэк подарил им технологию, лежавшую в основе постройки военных твенов – ту самую, благодаря которой стали возможны переходящие корабли, – и у него было не меньше прав находиться здесь, чем у других. Снабжал он или нет деньгами президентскую кампанию Коули (циничная Мэгги подозревала, что Блэк поддерживал обе стороны и еще пачку независимых кандидатов), его присутствие сделало событие еще зрелищнее.

Пока на сцене продолжались рукопожатия и похлопывания, в небе рокотал вертолет «Птичка» – символ защиты и угрозы. Сама миссия и торжественное отбытие твенов планировались уже некоторое время, но в ответ на Декларацию Вальгаллы Базовому правительству пришлось еще расширить военные ресурсы.

Однако когда Коули подошел к трибуне, несмотря на всю шумиху и откровенное политиканство, Мэгги Кауфман ощутила внутренний трепет от того, что стояла перед лицом самого президента.

Коули заговорил. Микрофон усиливал его голос, лицо отображалось на экране за спиной. После небольшого вступления, в духе этакого рубахи-парня, президент перешел к делу.

– В День перехода в стене мира как будто открылась огромная дверь, за которой расстилался заманчивый новый пейзаж. И что людям было делать? Некоторые решили уйти – те, кто полагал, что лучшая жизнь ждет их там, а не на прекрасной зеленой планете, которую дал нам Бог и которую мы теперь вынуждены называть Базовой Землей. И они ушли. Все, кто чувствовал себя несправедливо обиженными, все шайки, секты, фракции, которые считали, что им будет лучше в каком-нибудь другом месте, – беспокойные, антисоциальные или просто любопытные люди. Они отправились по неведомым тропам в никуда. Не могу отрицать, это притягательно. Дверь, которую уже невозможно запереть. Статистика показала, что в первые несколько лет после Дня перехода мы потеряли пятую часть населения Базовой Земли, подлинной Земли. И мы знаем, каковы были последствия…

Коули указал на молчаливые здания вокруг, на заколоченные окна, и кое-где в толпе послышался одобрительный рык.

– Мы стали беднее – те, кто остался дома, чтобы заботиться о родных и выполнять свой долг. Мы стали беднее – те, кто остался на Базовой Земле. И не только это. Внезапно наш прежде защищенный мир оказался открыт угрозам – незнакомым новым угрозам из бесчисленных измерений.

Экран внезапно наполнился картинками. Калейдоскоп ужасов, от печально известных убийц, террористов, насильников, похитителей, которые быстро изучили разрушительный потенциал переходов, до шайки грязных бандитов из Верхних Меггеров, которые словно сошли с экрана какого-нибудь второсортного вестерна, до откровенной жути, являвшейся из странных новых миров. Фантастического вида гуманоиды, своим обликом словно пародирующие людей, – и Мэри, троллиха-убийца с кротким взглядом. Эта фотография вызвала в толпе громкие возгласы.

– Вот почему я, как главнокомандующий, организовал в наших военных силах новое подразделение, чтобы решать эти проблемы. Оно называется ДолАм, и его представители собрались сегодня здесь, в историческом центре Ричмонда. И многие тысячи сейчас проходят обучение в лагерях по всему миру, а также на Ближних Землях. Давайте поддержим их!

Он первым зааплодировал, и толпа послушно захлопала.

– Сегодня, – громко продолжал Коули, – я объявляю начало первой важной миссии – операции «Блудный сын».

Снова послышались аплодисменты, на сей раз с ноткой недоумения.

– Не сомневаюсь, название говорит само за себя. Наша задача – не противостоять врагу, а дотянуться до заблудших детей. Мы демонстрируем не военную мощь, а твердую и уверенную родительскую власть. На этих шести превосходных новых кораблях наши юные воины отправятся в дальние миры, на Запад – и продемонстрируют свою силу «колониям», – Кроули изобразил пальцами кавычки.

Раздались одобрительные возгласы и крики: «Надрать им задницу!» и «Превратить Вальгаллу в парковку!».

Коули воздел руки.

– Позвольте мне еще раз повторить. Это не карательная экспедиция. Моя деятельность направлена исключительно на поддержку предпринимателей, которые активно развивают экономику так называемых Ближних Земель и увеличивают национальное благосостояние. С ними мы спорить не собираемся. Но нам есть что сказать тем, кто поселился далеко и ведет совершенно непродуктивную, никчемную жизнь – кто охотно принимает от американской Эгиды защиту, но не желает ничего жертвовать на ее содержание.

Снова аплодисменты и крики.

Коули показал толпе листок бумаги.

– Здесь у меня так называемая Декларация независимости. Издевательство над славным моментом нашей истории.

Он театральным жестом разорвал бумажку под одобрительное улюлюканье.

– Наша миссия придет к завершению, когда командующий операцией, присутствующий здесь адмирал Дэвидсон, поднимется на ступени городской ратуши в самозваном мятежном государстве – Вальгалле – и примет заблудших сынов, которые пожелают вернуться в лоно большой семьи. Америка разбросана по множеству миров. Пора призвать тех, кто отбился от стада. Время собирать камни, время вновь обрести силу в единстве! – и Коули указал на плакат у себя над головой.

Затем он обернулся к военным.

– Чтобы выполнить эту святую миссию, я обращаюсь к вам, молодые люди. Книга пророка Исайи, глава шестая, стих восьмой: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня». Кого пошлю я исполнять операцию «Блудный сын»? Кто пойдет для нас?

Всем им было велено ответить: «Пошли меня! Пошли меня!» Но дисциплина слегка ослабла – моряки и пехотинцы принялись кричать и улюлюкать.

Стоя рядом с Мэгги, Джо Макензи ворчливо проговорил:

– Коули, конечно, тот еще сукин кот, но все-таки он наш президент.

– Он просто флюгер, док, – ответила Мэгги. – Коули льстит избирателям, делая вид, что собирается обуздать Долгую Землю, и в то же время задабривает колонистов, придавая нашей миссии вид миротворческой.

Мак взглянул на тяжеловооруженные твены.

– Да уж, миротворцы. Это вам не санки Санта-Клауса. Повезет, если мы нигде не спровоцируем перестрелку.

– До стрельбы не дойдет.

– Ну, как бы там ни повернулось, нам дали задание, и нужно его выполнить.

– Это правда, – сказала Мэгги.

Конечно, как только они покинули Базовую Землю, то столкнулись с немалыми сомнениями по поводу своей миссии. Многие пионеры Долгой Земли, по крайней мере первое поколение, покинули Базовую именно потому, что питали сильнейшие подозрения по адресу федерального правительства. В Америке с момента основания это чувство всегда было сильно. Что Базовое правительство могло теперь предложить какой-нибудь далекой колонии? Оно грозило налогами, но при этом гарантировало чертовски мало услуг – и с течением времени отобрало то малое, что некогда дало. Защита? Но ведь никакого явного противника не было – ни плохих парней, чтоб за ними следить, ни пугал, чтобы назначить «врагами». Китай пытался оправиться от постпереходной революции. Последовательные Европы были заселены мирными фермерами. Новое поколение африканцев возвращало к жизни свой разоренный континент, ну или его последовательные версии. И так далее. Никаких угроз.

Невзирая на слабость аргументов, Мэгги Кауфман понимала, что должна дипломатично напоминать заблудшим колониальным овцам, что они – часть большого стада. Потому что там, в округе Колумбия, кое-кто подозревал, что новообретенная страна под протекторатом Эгиды потихоньку распадается, – и правительство инстинктивно чувствовало, что дозволять этого нельзя. Они так думали еще до того, как из Вальгаллы пришла провокационная Декларация.

Все это предстояло в будущем. А пока у Мэгги достаточно было проблем в настоящем. Ее неопытной команде предстояло распутать ужасающий этический и юридический узел во время путешествия на еще не обкатанном корабле, на борт которого они поднялись спустя всего несколько недель после торжественной речи Коули.