Текст книги "Луи Буссенар и его «Письма крестьянина»"
Автор книги: Тьери Шеврие
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Что ж, пусть те, у кого имеется большой запас слез, проливают сию соленую влагу над судьбами преступников, мы же направим наше сочувствие на ни в чем не повинных людей, ставших жертвами насильников и убийц, о которых, кстати, жалостливые доброхоты почему-то никогда не вспоминают. А если все же в близком или отдаленном будущем и можно будет завести речь о полной отмене смертной казни, то сделать это можно будет при одном-единственном условии: если господа преступники прекратят насиловать и убивать.
Франсуа Девин
Последнее письмо Буссенара очень серьезно. Это почти пророческое послание. Все дело в том, что за два месяца до его написания он потерял свою любимую жену Альбертину, и у него пропало желание шутить. Письмо № 202, датированное 25 июня 1910 года, было, видимо, написано и отправлено в газету за несколько дней до смерти Альбертины. Затем читателям пришлось ждать почти месяц, пока 23 июля в 988-м номере «Гатине» появилось 203-е письмо Франсуа Девина, в котором он с необычайным жаром обрушился на тех в общем-то небогатых людей, что приезжают летом на отдых в деревню и пытаются походить на настоящих богачей, пуская всем пыль в глаза.
Черт побери, да вы ведь прекрасно знаете эту публику! Они слишком ленивы, чтобы всю жизнь горбатиться на земле, а потому предпочли сбежать из деревни и устроиться хоть на какую-нибудь работенку в Париже. Там каждый поставил перед собой определенную цель: заработать немножко деньжат, а потом завести свое дело, типа бакалейной лавки, булочной, кондитерской, молочной или крохотного бистро. Когда заветная сумма бывала собрана, покупалось вожделенное заведение, после чего важнее всего было не потерять уже приобретенное, то есть не проесть капитал. А потому такое семейство экономит буквально на всем, питаясь чуть ли не картофельной шелухой, селедочными головами, капустными кочерыжками и сырными корками. Они откладывают по франку, иногда по су, порой едва не умирая с голоду, а все для того, чтобы поехать на две или три недели в деревню и поизображать там богачей.
Попав летом в деревню, эти мнимые миллионеры пыжатся, важничают, задирают носы, бахвалятся, ведут себя так, как должны, по их представлениям, вести себя представители высшего общества, короче говоря, пускают пыль в глаза своим старинным товарищам, которые остались жить в деревне. Они изо всех сил пытаются пробудить у друзей жгучую зависть, делая вид, что уже сколотили себе в городе огромное состояние, едят на золоте и катаются словно сыр в масле, а на отдых в деревню приехали потому, что так нынче модно в высшем обществе. Да, друзья мои, но нам-то ведь все доподлинно известно про этих «богачей», так что рассказывали бы они свои сказки кому-нибудь другому…
Если тон письма шутлив, то тема, затронутая в нем, весьма серьезна, ибо это тема социальной идентификации и самоидентификации личности. Сможет ли человек, обосновавшийся в городе, признать, что вышел из простых крестьян? Хватит ли у него на это ума, порядочности и смелости, наконец? Чему отдаст он предпочтение: природной простоте и естественности или показному блеску, развенчанному Мольером в «Мещанине во дворянстве»? Не следует ли каждому помнить пословицу, весьма кстати приведенную Буссенаром, «Всяк сверчок знай свой шесток»?
Письмо № 204, предпоследнее в данной серии, является весьма злым политическим шаржем на члена генерального совета департамента господина Адриена Франсуа Ги Мари Валентина, графа де Леви-Мирепуа, ведущего свой род чуть ли не от Девы Марии, того самого графа, чьи предки владели когда-то Малербом и многими другими деревнями и городками… И вот этот-то горделивый, претенциозный и велеречивый господин лишился своего депутатского мандата. Со свойственным ему ехидством Буссенар обрушивается на такие пороки, как самодовольство и зазнайство.
Буссенар, однако, предчувствовал свой близкий конец (когда в печати появилось его последнее, 205-е письмо от 20 августа 1910 года, ему оставалось жить всего двадцать дней). На прощание он оставил нам послание, не утратившее своего значения и по сей день, по прошествии почти целого столетия. Это достаточно ясное политическое предупреждение, оставленное человеком левых взглядов и прогрессивных убеждений, однако увидевшего еще в зародыше крайности и бесчинства социализма, этой «новой политической религии».
Письмо № 205 от 20 августа 1910 года (№ 992)
Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, но мне все же кажется, друзья, что социалисты творят какое-то черное дело. Ум-то у меня крестьянский, сам я не слишком развит, но и не глупее других, так что кое-что соображаю… Так вот, раньше я воображал, что социалисты – пламенные поборники свободы. В своих воззваниях и своих зажигательных речах они проповедовали идею освобождения человека от любого гнета. Они везде и повсюду на разные голоса кричали о том, что желают дать каждому свободу, которая является самым великим достоянием и благом человечества. И все жрецы культа свободы провозглашали, что их божество призвано изменить лик земли и даровать каждому рай. Но, как говорится в пословице, близок локоть, да не укусишь… Хорошо подходит к данному случаю и другая пословица: «По усам текло, да в рот не попало». Ну да что бы там ни говорили эти великие «обновители», на деле я ежедневно вижу, что они понимают под словом «свобода» и каким образом они собираются заставить и нас понимать его точно так же.
Сначала давайте поговорим о профсоюзах, которые являются главным средством внедрения в массы социалистических идей, своего рода тараном, используемым для установления режима, угодного социалистам. Мне-то, черт побери, хорошо известно, что такое профсоюз! Когда мы, крестьяне, создаем общество по взаимному страхованию скота – вот это и есть профессиональный союз! Когда мы собираем средства, чтобы оптом закупить удобрения, уголь или сельскохозяйственные машины, мы вновь образовываем профсоюз! Так что профсоюз – вещь прекрасная, очень полезная, ибо дает выгоду, не нанося ущерба никому.
Но нам никогда не приходит в голову мысль насильно заставлять соседей вступать в наш союз, если они того не желают. Никому из нас даже в кошмарном сне не приснилось, что в союз можно загонять соседа пинками или угрожая ему дубиной да вилами! Да нет, мы даже не сердимся на наших односельчан, если они не хотят вступать в какое-либо товарищество, потому что личная свобода каждого священна, и мы должны относиться друг к другу с уважением, если не хотим стать настоящими дикарями.
Однако господа социалисты думают иначе. Следуя примеру тиранов из числа служителей католической церкви, они заявляют: «Кто не с нами, тот против нас!» И опять-таки по примеру церкви они грозят непокорным и несогласным изгнанием из общества, лишают их работы, обрекая тем самым на нищету, голод и смерть не только несчастных упрямцев, но и их семьи.
И это еще не все. Во времена, когда церковь была всемогуща, церковники хватали еретиков или тех, кого только подозревали в ереси, а затем бедняг отдавали в руки палачей и те подвергали их страшным пыткам. Точно так же поступают и социалисты! Они хватают тех, кто посмел высказаться против профсоюза, сбивают их с ног и избивают чуть ли не до смерти! Вот так будущие благодетели человечества понимают свободу и вот как они применяют свое понимание на деле…
Итак, у работяги не остается выбора: или вступай в профсоюз, куда тебя загоняют насильно, или – смерть! Третьего не дано! Выходит, что человек не свободен в своем выборе. Ну ладно, вступил я в профсоюз… И вот я уже не могу работать поденно или сдельно, если даже мне и хочется. Если профсоюз решит, что я должен бездельничать в течение нескольких дней, недель, а то и месяцев, я не смею возражать, даже если в кошельке пусто, а в доме хоть шаром покати и дети голодные плачут. Попробуй заартачиться! Нет, я больше не принадлежу сам себе, мною командуют, меня дергают из стороны в сторону, как глупого щенка, со мною обращаются хуже, чем с вьючным животным, а я должен беспрекословно подчиняться под страхом того, что если сегодня я посмею хотя бы пикнуть, то завтра мне переломают руки, ноги и все ребра добровольцы-палачи из числа ярых приверженцев новой социалистической церкви!
Вам прекрасно известно, что я ничуть не преувеличиваю. Не проходит и недели, чтобы вы не прочли в газетах рассказ о том, как забастовщики зверски избили несчастных парней только за то, что бедняги хотели осуществить свое право работать тогда, когда им того хочется и в особенности когда им повелевает это делать голод. И вот такой режим хотят заставить нас принять эти господа – служители новой политической религии? Вернее даже, они хотят навязать нам его силой, и грубой силой! О, в своих газетах и на своих сходках они рассказывают такие волшебные сказки, сулят такие чудеса! И все это делается только для того, чтобы простаки, которые слушают этих господ, позволили бы им вести себя в неведомый рай, как послушное стадо баранов!
А кстати, кто они такие, эти великие служители культа социализма, которые без устали заговаривают зубы и пудрят мозги простонародью, готовому проглотить любую небылицу, наивному, глуповатому, к тому же и способному по первому зову бросить работу? Да, так кто же они такие? Беспринципные политиканы; адвокатишки, которых никто не нанимает, потому что они не знают азов юриспруденции; рабочие, стремящиеся поработать «налево», но в то же время и желающие получать зарплату наравне с честными трудягами; бессовестные честолюбцы; всякого рода неудачники и шарлатаны, играющие на человеческой глупости и легковерии и извлекающие из пороков толпы весьма недурной доходец, который позволяет им вести жизнь толстобрюхих буржуа!
Вы постоянно видите, как они суетятся там и сям, бегают с одной сходки на другую, выкрикивают трескучие фразы, раздают направо и налево щедрые обещания, разжигают ненависть и будят зависть, взывают к самым низменным страстям, ловят рыбу в мутной воде и натравливают друг на друга рабочих, людей добрых, славных, но излишне доверчивых. К тому же социалисты, по крайней мере их вожаки, тверды, прямолинейны, жестоки, властны и властолюбивы, как никто! Они говорят, что выступают против войны, что их идеология – это идеология антимилитаризма, но они сумели так организовать и подчинить себе армию трудящихся, что легко управляют ею как хотят, причем никто и пикнуть не смеет! Короче говоря, эти господа социалисты оказались куда хуже, чем самые большие сухари из числа наших чиновников, они оказались куда более жестокими, чем тюремщики в наших тюрьмах и офицеры и сержанты в штрафных батальонах в Африке.
Попробуйте только оспорить приказ руководителя какого-либо профсоюза! Попробуйте устроить хотя бы небольшую дискуссию по поводу какого-нибудь лозунга вождей профсоюзов! Вас так изобьют, так отколошматят, так измордуют, что себя не узнаете! Сотрут в порошок!
Итак, вступив в профсоюз, вы больше не принадлежите себе, вы больше не являетесь свободным гражданином независимой республики. Вместо короля или императора над вами получил неограниченную власть какой-то горлопан, что орет как оглашенный на всех собраниях, вы стали рабом какого-то ничтожного бездельника, который добился избрания на ответственный пост благодаря тому, что лучше других умеет драть глотку. Теперь по его приказу вы должны ходить, голосовать, работать, соглашаться на одну зарплату и отказываться от другой, короче говоря, вы должны позволить вести себя бог знает куда, подгонять или придерживать, то есть превратить себя во вьючное животное или в автомат!
Следуя во всем примеру церкви, хорошо разбирающейся в том, как следует тирану обращаться со своим народом, вожди профсоюзов требуют от своих «подданных» полного послушания, пассивной покорности, слепого повиновения, без рассуждений и сомнений, и все это под страхом быть превращенным в прах или подохнуть с голоду. Как это можно еще назвать, если не ожесточенной борьбой с личностью, с индивидуальностью? Человека лишают права быть самим собой, принадлежать самому себе, права думать, рассуждать, хотеть чего-либо, действовать по своему усмотрению – короче говоря, права быть свободным!
Господа социалисты хотят при помощи террора и насилия превратить человечество в огромный улей или муравейник, уподобив людей муравьям и пчелам, которые должны будут, подобно этим насекомым, работать не покладая рук ради того, чтобы их руководители жили в неге и роскоши, практически ничего не делая и пользуясь плодами трудов остальных членов общества. Учтите, однако, что муравьи и пчелы похожи друг на друга как две капли воды, они все одинакового размера, веса, цвета, да и разум у них, похоже, один, общий.
Но попробуйте-ка каким-нибудь указом обязать людей во всем походить друг на друга, и я посмотрю, что у вас получится!
Создайте законы, по которым людям предписывалось бы быть одинаковыми по росту, весу, силе, уму и виду, а также обладать одинаковым аппетитом и интеллектом, чтобы у всех были одни и те же желания, нужды, способности!.. Подобные указы явились бы самым ярким примером и жестокой тирании, и безграничной глупости одновременно. А профсоюзные вожди, которые из кожи вон лезут для того, чтобы эти указы стали страшной реальностью, могут с тем же успехом пытаться достать с неба луну. По крайней мере, таково мое мнение.
Франсуа Девин
Итак, зарождающееся социалистическое движение удостоилось пристального внимания очень чуткого и прозорливого наблюдателя, беспощадного и предельно точного в своих суждениях. Вожди социализма были взяты на прицел еще до того, как эта идеология овладела умами людей в России, в странах Востока, а потом и в других странах мира. Наш ясновидец разоблачил сектантский, принудительный, утопический характер этой идеологии. Подобное делает честь тому, кто в данном письме, более чем в каком-либо ином, имел право называть себя «Девином»[38]38
Предвидение заблуждений только что взявшей старт великой идеологии.
[Закрыть].
Буссенар отправился в мир иной вслед за своей женой. Он покинул нас незадолго до Первой мировой войны и русской революции 1917 года. Но этот шутник и насмешник, спрятавшийся под маской крестьянина (хотя, конечно, все догадывались о том, кто скрывается под псевдонимом «Франсуа Девин»), покинул этот мир, указуя перстом на надвигающуюся катастрофу, на уже замаячившее на горизонте Великое Зло. Последние его слова ясны и трезвы, как и все то, что он писал в течение восьми лет в «Письмах крестьянина»…
