Текст книги "Горячий шоколад"

Автор книги: Тереза Лири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Софи резко отвернулась, и, поджав губы, уставилась в окно. Она не должна поддаваться его чарам. Стоит ей чуть-чуть открыться, как он тут же надменно ставит ее на место. Дюрран эгоист до мозга костей. Совсем не тот человек, на которого может положиться женщина.

Он сразу заметил, что Софи вовсе не пришла в восторг от его ответа, и обрадовался. Маленькая месть. Они еще довольно долго будут вдвоем, и он успеет убедить ее следующую ночь снова провести вместе.

Он желал ее гораздо сильнее, чем в первый раз. Тогда ему было просто любопытно, что таится под ледяной оболочкой успешной бизнес-леди. Теперь же он знал это и решил не останавливаться ни перед чем, лишь бы еще раз с ней переспать.

Наверняка утром он убедится, что ее притягательность – чистой воды фантазия. Парижского наваждения не повторить. Следующая ночь будет преснятиной.

Но окончательно Оливье не был в этом уверен и потому не стал ждать ночи. Он остановил машину у тротуара перед зданием телецентра и вдруг, не давая Софи времени опомниться и осознать, что происходит, одной рукой обнял ее за шею, притянул к себе, впился ртом в ее губы, а второй скользнул по талии, вытаскивая блузку из-за пояса узкой юбки.

Движения его были настолько уверенными и сильными, что Софи подчинилась его напору. Сколько раз она представляла себе эту сцену в машине, где, несмотря на тесноту, есть где разгуляться фантазии! Она позволила Оливье завести себя, погладить нежную грудь, провести ладонью по бархатистому животу. И только сама потянулась к «молнии» на его джинсах, как он левой рукой повернул под ее сиденьем рычажок и опустил Софи в горизонтальное положение.

Софи задыхалась от его поцелуев, не забывая, впрочем, осторожно стягивать с Оливье брюки. И тихо, восторженно застонала, почувствовав ладонью приятную твердость его естества, рвавшегося наружу. Она гладила внутреннюю поверхность его бедер, низ живота, дразня его. Оливье взял ее руку и решительно прижал пальцы Софи к своей восставшей плоти. Софи послушно оторвалась от его губ.

– Я хочу, чтобы ты потрогала его язычком, – проговорил Оливье.

– А я? Я тоже хочу, чтобы ты ласкал меня так...

– Сейчас.

Он подхватил ее под мышки и сильным движением потянул вверх, так что голова Софи оказалась на заднем сиденье, а ноги на переднем – благо спинка ее кресла лежала абсолютно горизонтально. Пока она устраивалась поудобнее, он умудрился ловко расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке и стащить с Софи этот, теперь ненужный, предмет туалета вместе с мокрыми насквозь трусиками.

– Ждала меня? – хрипло спросил он. Как будто ответ не был очевиден!

– Я хочу тебя! – выкрикнула Софи. – Не останавливайся, бога ради! Я уже не могу больше!

И он не стал останавливаться. Твердым кончиком языка Оливье принялся водить по ее влажной от желания плоти. Он помогал себе губами и не забывал ласкать руками груди Софи, то нежно поглаживая их, то сильно сжимая, так что она вскрикивала от боли, которая тут же влекла за собой неземное наслаждение.

Софи окончательно потеряла контроль над собой. Она извивалась всем телом; вцепившись в густые волосы Оливье, с силой прижимала к своему лону его лицо, а он полностью забрал в рот ее бутон и языком творил с ним невероятные вещи, отчего Софи перестала соображать, на каком свете находится. Оливье жадно вдыхал ее запах – запах возбужденной женщины – и заводился еще сильнее от сознания того, что это он – причина ее сумасшествия.

Когда Софи, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Оливье понял, что и ему до кульминации недолго.

– Давай, детка, – хрипло попросил он, – теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее...

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Софи повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Оливье чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Софи пришло странное сравнение – с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить...

– О, какой... – тихо простонала Софи. – Я ведь впервые вижу его при дневном свете.

– Нравится? – самодовольным шепотом спросил Оливье.

– Ты еще спрашиваешь!

– Детка...

Софи не заставила себя упрашивать и обхватила горячее «эскимо» губами. Оливье застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Софи помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным – чуть сладковатым.

Не иначе, Оливье налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитый молочный шоколад всему причина?..

Глава 10

– Но я вообще не умею готовить! – вырвалось у Софи.

– Разве вам не сказали, что у нас за шоу? – Редактор изумленно вскинула на нее глаза. – Соревнуются два кулинара, чтобы своим искусством покорить любимых. Так сказать, блюдо для дамы сердца.

– Мне сказали, что это серьезное шоу, в котором я расскажу о своей фирме. Я вовсе не намерена играть роль тряпичной куклы. – Софи беспомощно одернула пиджак дорогого делового костюма. – Да у меня с собой даже нет ничего из одежды... соответствующей образу дамы сердца...

– Просто снимите пиджак. Вполне достаточно. И не волнуйтесь. В вашей команде Оливье Дюрран, лучший кондитер Швейцарии. Так что беспокоиться не о чем. – Редактор многозначительно приподняла брови. Что скрывать – она с удовольствием поменялась бы с Софи местами!

– Через двадцать минут выходим в эфир. Приготовьтесь.

Софи сняла пиджак. Под ним была блузка нежно-сиреневого цвета с глубоким вырезом. Софи знала, что та ей очень к лицу. Тем не менее больше всего ей сейчас хотелось сбежать куда глаза глядят.

Но тогда у нее не будет возможности высказать Оливье Дюррану все. Софи ни секунды не сомневалась, что эту сомнительную кашу заварил именно он.

Но для чего? «...Чтобы покорить любимую... блюдо для дамы сердца», – вспомнилось Софи.

Она сконфуженно утерла слезинки, навернувшиеся на глаза. Слишком уж бурная реакция. И она знает почему. Она влюблена в Оливье.

Он ведь мог выбрать для передачи любую девушку. Коллегу. Маму, бабушку, сестру. А остановился на Софи. Ясно же, что никакой другой дамы сердца у него нет.

Дама сердца. Словно крылья выросли у Софи за спиной. Все вдруг показалось ей простым и ясным.

– Ты готова?

Она вздрогнула, услышав этот вкрадчивый голос. Оливье заглянул в гримерную, пребывая, по-видимому, в отличном настроении. Софи подумала, что телезрительницы будут таять от одного его вида. Короткие темные волосы лихо зачесаны назад. Глаза так и лучатся восторгом...

– Выглядишь сногсшибательно, – одновременно произнесли оба. И осеклись.

– Во всяком случае, лучше, чем в прошлый раз, – быстро вывернулась Софи. И с ужасом отметила, как сильно отреагировал ее организм на появление Оливье. Во рту пересохло, внизу живота поднялась жаркая волна, стремительно разливавшаяся по всему телу. – Шампанское, – пролепетала она.

– Не понял? – спросил Оливье, подставляя ей согнутую в локте руку.

Софи просунула под нее свою, и они вышли в коридор.

– У меня такое ощущение, будто я выпила два бокала шампанского на пустой желудок.

– То есть ты не отвечаешь за свои поступки? – Он довольно повел бровью.

– Если бы отвечала, вряд ли согласилась бы участвовать на пару с тобой в очередном шоу. Ты хоть знаешь, что я не умею готовить?

– Глупости. Подержать миксер может каждый. Или овощи нарезать...

– Я – нет.

– Ты что, никогда не чистила лук, не резала огурцы или...

– Моя мама, – перебила Софи, – великолепно готовила и любила это дело. Однажды мне доверили почистить картошку. Я слишком толсто срезала кожуру и не сумела выковырять глазки. После этого у меня исчезло всякое желание подходить к плите.

– Надо же... А у меня все было наоборот. Отец бросил нас, даже из дома выгнал, можно сказать, матери приходилось работать весь день, чтобы прокормить нас, мелюзгу...

– У тебя есть братья и сестры?

– Нас трое. Я был самый младший и поэтому большую часть времени торчал дома. Приходилось ходить в магазин и готовить на всех. Однажды мне стало жалко денег на суп из пакетика, и я сам что-то сварил.

– И в тот удивительный час родился знаменитый кулинар?

– Голь на выдумки хитра, – кивнул Оливье.

– А как ты стал кондитером?

– Это семейное, – вздохнул он.

У Софи потеплело на сердце. За маской мальчишки-озорника скрывался вполне зрелый человек с непростым жизненным опытом.

И мужчина с куражом.

Далеко не каждый ребенок его возраста безропотно взвалил бы на себя стряпню. Поистине, на этом шоу Оливье предстал перед Софи совсем в новом свете.

– Ты готова?

– Да!

Зажглись софиты. Послышались аплодисменты. Рыжеволосая ведущая поспешила навстречу героям передачи и отвела их к кухонному блоку.

Шоу началось.

Распределяя под руководством Оливье подготовленные продукты по формам, смешивая масло с мукой, Софи думала, что, случись им вдруг жить вместе, кухонные радости она охотно уступит ему.

Шестьдесят минут передачи пролетели как во сне. Софи молчала, покорно подчиняясь четким указаниям Оливье. Очень быстро она поняла, что в своей стихии он совсем другой человек. Собранный, знающий, аккуратный. Капитан, который ведет корабль через бушующее море. Каждый жест – по делу. Каждое распоряжение имеет смысл. Оливье употреблял слова так же экономно, как ингредиенты. Он не из тех маэстро кулинарии, кому нужна забитая продуктами кладовка, чтобы приготовить яичницу.

Наконец ведущая попросила Софи снять фартук и присесть к маленькому, празднично накрытому столику. Посуда из благородного фарфора. Свечка в изящном подсвечнике. В хрустальных бокалах искрится вино.

За другим столиком сидела конкурентка, черноволосая красотка. С мужчиной своей мечты, поваром из Женевы, она занималась готовкой на соседней кухне. Софи отметила, что брюнетка держится гораздо увереннее ее.

А потом в студии погас свет, и один прожектор ярко высветил столик Софи. Сердце заколотилось сильнее, когда подошел Оливье с подносом в руке. В его глазах плясали озорные чертики. Он опустился перед ней на колени:

– Софи Лойес, это блюдо я приготовил для женщины моей мечты. Отведай. Я жду твоего приговора.

Он протянул ей ложку. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Софи взяла ложку, зачерпнула чего-то аппетитно-ароматного и сладкого и попробовала. Божественно. Никогда в жизни она не ела ничего более вкусного. Даже глаза закрылись от восторга. По залу побежал шепоток.

– Софи, это блюдо покорило твое сердце?

– Да, – чуть слышно выдохнула она.

– Значит, мы поженимся?

«Да, да, да!» – ликовало ее сердце.

– Нет! – в ужасе вскрикнула она, окончательно осознав смысл фразы.

На лбу Оливье залегла морщина.

– Это неправильный ответ. – Микрофончик, закрепленный на вороте рубахи, тут же донес в публику его шепот.

Раздался смех. Софи бросало то в жар, то в холод. В голове мутилось.

Что он, собственно, возомнил о себе? Как он мог подумать всерьез, что она выйдет за него только потому, что он умеет хорошо готовить?

– Для брака нужно несколько больше, чем калорийное питание.

Софи поднялась. Больше всего на свете ей хотелось убежать из студии и от этого мрачневшего с каждой секундой взгляда Оливье. Но ведущая ловко преградила ей путь.

– А теперь посмотрим, что решит дама сердца номер два!

После первой же ложки черноволосая красотка принялась издавать мурлыкающие звуки.

– Ну конечно же я выйду за тебя!

– Итак, победила пара номер два! Пять тысяч швейцарских франков передаются детской больнице «Радуга» в Женеве! Поздравляем!

Ведущая вручила второй паре гигантских размеров чек, и только сейчас Софи начала осознавать, что она что-то сделала неправильно...

В эфир пошли титры. Оливье схватил ее за запястье и поволок из студии.

– Тебе доставляет удовольствие меня позорить?

– Я тебя не позорила. Я просто сказала, что не выйду за тебя замуж.

– Ага! Просто сказала! Теперь весь мир узнает, что я готовлю десерты до того плохо, что неспособен покорить сердце женщины! А этот тип из Берна завтра утром проснется знаменитым!

– Из Женевы.

– Что?

– Тип из Женевы, а не из Берна. Это все, что тебя интересует? Или тебя волнует, что завтра газеты будут писать о ком-то другом, а не о тебе?

– Ты не понимаешь! Мы с ним конкуренты! Раньше даже работали в одном кафе! Я всегда был лучше! И вдруг он победил!

Софи подбоченилась:

– Ах, твое бедное, несчастное, жалкое «я» пострадало! А что там насчет чека на благотворительность? Или ты не собирался никому отдавать добычу?

– Тебя это не касается! Ты сделала все, чтобы в одну секунду уничтожить меня! – выкрикнул Оливье и, выпустив ее руку, в ярости помчался прочь.

Так. Со своей подругой Софи еще поговорит по душам. Фанни не могла не знать, что эта передача – игровое шоу. С предложением руки и сердца на десерт.

Кровь прилила к лицу, стоило вспомнить, как Оливье делал ей предложение. Идиотка, она приняла все за чистую монету... Как же ей сразу не пришло в голову, что это всего лишь игра?

Если бы она знала, что от ее ответа зависел выигрыш, она реагировала бы совсем иначе.

В гримерной к Софи подсела редактор:

– Спасибо, вы очень хорошо выступили. Ваша непосредственность украсила шоу. Успех обеспечен!

Софи вздохнула:

– Благодарю вас. Только теперь из-за меня благотворительные начинания месье Дюррана пошли прахом.

– Не переживайте. В другой раз получится, – подбодрила ее редактор и зачем-то добавила: – Естественно, мы всегда передаем средства по назначению.

Софи насторожилась:

– Тогда вы, наверное, в курсе, кому хотел пожертвовать свой выигрыш месье Дюрран?

– Франкфуртской клинике фонда Альцгеймера. Там находится его мать.

– Да? Спасибо...

Софи прикрыла глаза. Ну и ну... Оливье Дюрран – луковица. Под каждым счищенным слоем – новые удивительные открытия.

Ночью Софи долго не могла уснуть. Как глупо вышло! Но почему Оливье ничего ей не объяснил? Если бы она знала, что шоу – игровое, то с радостью бросилась бы Дюррану на шею. «Я бы бросилась ему на шею и без всякого шоу...» Эта мысль смущала и заставляла нервничать. Из-за того, что Софи ляпнула в эфире, Оливье лишился приза. И сумма не мелкая... Да даже не в этом дело. Софи почему-то хотелось компенсировать ему ущерб.

А с другой стороны... Он же сам поставил ее в такое положение. Значит... В голове Софи родился план.

Глава 11

– Ты выйдешь за меня замуж?

– На помощь! Нет! Никогда!

Громовой смех. Наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день. Оливье решил не обращать внимания на насмешки коллег. Все они потратили час, сидя перед телевизорами, чтобы увидеть, как он, Оливье Дюрран, завоюет даму сердца.

Он работал, стиснув зубы. От этой передачи все же была польза: молочный шоколад с лесными ягодами канул в небытие.

Вечером после шоу он унесся из студии как ураган. Даже грим забыл снять. Скорее прочь! Чем больше расстояние между ним и Софи, тем лучше. Эта женщина – кошмарный сон. Где бы он с ней ни встретился, она обязательно умудрялась его опозорить.

Всю ночь Оливье не находил покоя, метался в кровати и думал, почему Софи не подыграла ему. Ведь она должна была ответить «да»! Разве от нее много требовалось? В конце концов, это он помог ей выступить по телевидению. Известность дорого стоит. И ясное дело, королеве уборки популярность нужна не меньше, чем ему.

Так какого же рожна она сказала «нет»?

Миксер надсадно взвыл, так что крем, взбиваемый Оливье, полетел во все стороны. Жуткая мысль пришла ему в голову: а вдруг Софи никто не объяснил, что это за шоу?

Он не делал этого. Сознательно. Передача была подарком судьбы, предлогом для того, чтобы вновь увидеть Софи. Поэтому Оливье не вдавался в подробности, зная, что они могли бы удержать ее от поездки в Цюрих.

А ее референтка? По телефону он почувствовал, что Фанни разделяет его опасения, но прекрасно понимает, какая будет польза от шоу. Может, она утаила от Софи даже то, что он рассказал ей?

А уж если и редактор ничего не объяснила, решив, что та знает правила, остается только одно: Софи поняла его вопрос буквально – как настоящее предложение руки и сердца.

Тогда нечего удивляться, что она отказала. Он тоже вовсе не собирался под венец.

Хотя... Почему нет? Он интересный, обаятельный, обеспеченный человек. Популярный к тому же.

Да, но этого недостаточно. Женщина выходит замуж только за того, кого любит и кто любит ее. А о любви между ними пока не произнесено ни слова.

Возможно ли, что между ним и Софи есть что-то, кроме чисто сексуального притяжения? Исключено, одернул себя Оливье. Они встречались лишь дважды, и то при крайне неблагоприятных, если не сказать двусмысленных, обстоятельствах. На такой почве любовь не прививается.

За спиной у него кто-то громко присвистнул.

– Что произошло?

– Смотри сам.

Помощник Оливье прилип к окошку между кухней и обеденным залом. Через секунду его окружили остальные. И все хоть одним глазком пытались заглянуть в окошечко. Кто реагировал свистом, кто меткой фразой.

– Что, премьер-министр собственной персоной?

Дюрран вытер руки о передник. Откровенные ухмылки коллег, расступившихся, чтобы он мог пробраться к окошку, выводили его из себя. Раньше они обращались с ним как с шефом. То есть уважительно.

Оливье посмотрел в зал и побледнел. Женщина, которой, по сообщениям прессы, восхищались восемь миллионов телезрителей, Софи Лойес, в платье из белого атласа и туфлях на высоком каблуке, собственной персоной стояла посреди кафе. В руках она держала перевязанный лентой букет. Алые розы. Софи обводила глазами столики, а публика даже не скрывала обращенного к ней любопытства.

Оливье поджал губы. Ишь вырядилась! Ни дать ни взять – невеста, которая потеряла на свадьбе жениха. Что бы это могло значить?

– О! – произнес его помощник. – Не тебя ли она ищет, дружище? Она точно что-то задумала...

Оливье попятился, потому что увидел: Матье Суше, директор заведения, коротко переговорив с Софи, направился в кухню. Все повара и кондитеры в мгновение ока заняли свои рабочие места.

Матье не скрывал злорадной ухмылочки.

– Похоже, Оливье, кто-то принял твое вчерашнее предложение за чистую монету. – Он покровительственно похлопал его по плечу. – С бабами всегда так. Стоит заикнуться о женитьбе – они тут как тут. Желаю счастья! – И он выпихнул Дюррана в зал.

Софи с распростертыми объятиями бросилась к нему:

– Оливье, дорогой! Я так тосковала по тебе!

Она вся лучилась улыбкой. Однако искорки в ее глазах настораживали. Не зная, как вести себя перед посетителями, Оливье позволил ей поцеловать себя в губы. Причем она кокетливо обняла его за шею и приподняла сзади ножку, чем подтвердила его опасения: подобная игривость вовсе не в стиле той Софи, которую он знал.

– Почему ты до сих пор не переоделся! – принялась она укорять его, да так громко, что наверняка услышали даже те, кто сидел в самом дальнем углу кафе.

– Переоделся? Я всегда ношу это на кухне: куртка, штаны, фартук.

– Но при чем здесь кухня, любимый? Нас заждались в мэрии! Телевизионщики выхлопотали для нас особое разрешение! Мы поженимся в студии! Естественно, при условии, что все это будет отснято и показано в ночных новостях! Я конечно же сразу согласилась! Дешево и сердито! Без телевидения ты никогда не сделал бы мне предложения! Какой же ты у меня молодец!

Язык Оливье прилип к гортани. Софи выхлопотала особое разрешение для брака? Нет, это может быть только очередной шуткой с ее стороны.

– Не могли бы вы встать поближе друг к другу?

Оливье ошалело оглянулся и обнаружил фотографа, который деловито запрыгал вокруг них с Софи. Вспышка за вспышкой. Софи погладила «жениха» по щеке и притянула к себе его голову.

– Поцелуй же меня, – промурлыкала она, подставляя губы.

Щелк! Еще одна вспышка.

– Погоди-ка, Софи, что происходит? – В голосе Оливье не слышалось особого восторга.

Софи испуганно посмотрела на него.

– Но я же только что все объяснила, солнышко. Мы женимся. Немедленно. Сегодня свадьба. Или ты не рад? – Она снова игриво потянулась к нему.

Оливье прямо-таки физически ощущал на себе взгляды своей команды и посетителей. И ему было страшно неуютно.

– Что это значит? – прошипел он. – Какая еще свадьба!

– Господа, кто из вас вчера вечером видел по телевизору, как этот парень сделал мне предложение?

Вверх взметнулся лес рук. Вновь вокруг запрыгал фотограф и защелкал вспышкой. Оливье решил, что с этим пора завязывать.

– О'кей, мы женимся! – рявкнул он так, что зазвенела посуда на столах.

И под улюлюканье гостей забросил Софи на плечо. Это оказалось нетрудно. Мешки с какао-бобами и мукой он носил точно так же. С маленькой разницей: те вели себя гораздо спокойнее в процессе транспортировки и не швыряли в толпу букетов.

Широким шагом Оливье вышел на улицу.

– Софи, что за дела? С чего это тебе приспичило выходить за меня замуж?

Он намеревался открыть дверцу своей машины и, не церемонясь, засунуть ее на сиденье. Но ключи-то остались в джинсах, а джинсы – в подсобке. Вот черт! Меньше всего на свете Дюррану хотелось сейчас возвращаться в кафе. Там ему не избежать новых насмешек. Да и «невеста», чего доброго, решит, что он струсил и сбежал. Или сама возьмет и смотается, чтобы в очередной раз опозорить его. А еще этот проклятый фотограф вертится под ногами...

– Стой здесь и никуда не уходи! – рявкнул он, опуская женщину на землю. Фотографа ему хотелось ударить в челюсть. – Я принесу ключи.

– Вообще-то вон там ждет мое такси. – Софи махнула рукой. – Или надо хотя бы расплатиться...

– Хватит! Ты прекрасно видишь, что у меня даже карманов нет! Стой здесь!

– ...там лежит мое пальто. Мне холодно!

– Пойди расплатись и забери! Но чтоб к моему приходу стояла здесь!!! – Для убедительности Оливье даже топнул ногой, а затем в три прыжка оказался за дверями кафе.

– Ты ведь сделал мне предложение? Сделал. Вчера я слишком перепугалась, чтобы отреагировать правильно. Никто же меня не подготовил заранее. – В голосе Софи звучала притворная обида. – Я не такая, как ты. Ты спонтанный. А я – деловая женщина, я должна планировать и высчитывать. Я должна все знать заранее.

Конечно, ни в какую мэрию они не поехали. Это же спектакль. Оливье, в отличие от нее, среагировал абсолютно правильно. Теперь он уверенной рукой вел автомобиль к гостинице, где остановилась Софи.

– Ах-ах! И в личной жизни? – фыркнул он.

– А как же иначе чего-то добиться? – удивленно подняла брови Софи.

– Ты всегда такая расчетливая? – раздраженно проговорил он.

– Только если хочу добиться определенности, – припечатала Софи.

«Конечно, – подумал Оливье, – она не столь наивна, как пытается показать. Но чего она хочет сейчас?»

Какое-то время оба молчали. Софи смотрела за окно, Оливье – на дорогу.

– Я сожалею, – неожиданно миролюбиво произнес он.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что сожалею! – рявкнул Оливье.

– О чем?

Он включил поворотник, перестроился левее. Софи откинулась в кресле и поискала, за что бы ухватиться рукой. На тот случай, если Оливье вдруг решит резко тормознуть.

Он прокашлялся и заговорил достаточно спокойно:

– Я не должен был приглашать тебя в Цюрих, не рассказав подробно, что это за шоу.

– Почему ты этого не сделал? – вздохнула Софи.

– Потому что я идиот! Причем полный! – самоуничижительно высказался Дюрран.

– Нет, дружок, так дешево ты от меня не отделаешься. Я хочу знать истинную причину, – настаивала Софи.

Оливье глубоко вздохнул.

– Ладно. Твой поцелуй на парижском шоу принес мне бешеную популярность, – проговорил он. – И когда мне предложили поучаствовать в «Любви к обеду», я решил, что удачнее всего сделать партнершей тебя.

– Удачнее для имиджа?

– Ну да.

– Тогда логичнее всего пожениться. А через неделю мы сообщим прессе, что подаем на развод. Популярности тебе хватит на всю жизнь. Бульварная пресса станет ходить по пятам. Ты же этого хочешь? – Софи серьезно смотрела на него и не отвела глаз, когда он взглянул ей в лицо.

«Что ж, – думал Оливье, – она имеет полное право считать, что я ею воспользовался. Дешево и сердито добился славы».

Дюрран гордился своим профессиональным мастерством. Именно им он заслужил признание, а не за счет чего-то еще. Его личная жизнь никого не касается.

– Я идиот, Софи. И на этот раз, пожалуйста, не возражай!

Она искоса взглянула на него. Он кусал губы. Женщина положила руку ему на плечо.

– А я должна поблагодарить тебя, – серьезно сказала она.

– Ты?

– Не знаю, как ты этого добился, но раньше я скорее умерла бы, чем решилась на такую выходку. Букет, платье напрокат, фотограф! – Она усмехнулась. – Но я получила от всего этого удовольствие.

– Мир? – Он посмотрел на нее с виноватой улыбкой.

Сил злиться на него не было. Они подъехали к ее отелю.

– Поднимешься ко мне?

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Нет. Но мне очень хочется знать, почему после той нашей встречи я вынуждена постоянно думать о тебе.

Ее честность ошеломляла. Сердце Оливье забилось сильнее. Взгляд его не мог оторваться от ее губ.

– Подожди меня в холле. Я поставлю машину на стоянку.

Глава 12

Софи забрала ключ от номера и вернулась ко входу в отель – ждать Оливье. Сердце бешено стучало в груди. Самым разумным было бы сегодня утром улететь в Париж, а не пускаться в это путешествие в Веве. Но после бессонной ночи она перенесла рейс на сутки. Оливье не шел у нее из головы, а ведь встречались они всего пару раз. Нелегко идти дальше своей дорогой, так и не выяснив, что же все-таки их связывает.

Ей вспомнился Стив. Зрелый, разумный человек, он умолял ее выйти за него замуж. Она его не любит, однако настойчивость его приятна. Только сможет ли Стив понять ее, если узнает, что она испытывала к Оливье?

Дюрран вошел в фойе. Пружинистая походка, чуть прищуренные глаза, улыбка на губах. Словно хищник перед прыжком – аж сердце замирает. Чертовски сексуален. От Софи не ускользнуло, какими взглядами провожали его женщины. А Оливье это вроде бы не интересовало. Он был занят исключительно Софи.

– Ты не передумала? – Он нажал на кнопку лифта.

Она прокашлялась, сделав вид, что не расслышала обращенного к ней вопроса. Двери лифта разъехались в стороны. Оливье мягко, всем корпусом, подтолкнул Софи в кабину, подождал, пока двери закроются, и тут же начал целовать ее. Нежно и преданно. Страстно и сильно. У другого мужчины так не получилось бы. Софи обвила его шею руками и, прижавшись к нему, тихо-тихо застонала. Для него это был знак, что она жаждет более крепких объятий. И Оливье не стал ее разочаровывать.

Софи сбросила туфельку с правой ноги. Белые брюки его кухонной униформы были такими широкими, что ее ножка легко пробралась под штанину. А потом лифт вдруг замер и открылся.

– О боже!

Рука Оливье потянулась к кнопкам, чтобы закрыть двери. Но близость Софи действовала отупляюще, и он надавил на аварийную: оглушительно взвыла сирена. Влюбленные испуганно отпрянули друг от друга.

– Идем. – Оливье схватил Софи за руку и потащил за собой.

– Извините!

Задыхаясь от смеха, они пронеслись мимо двух старушек с седыми кудряшками, как две капли воды похожих на киношную мисс Марпл. Оливье выскочил на черную лестницу. И мгновенно прижал Софи спиной к двери.

– Терпение – не твой стиль, – прошептала она.

– Это комплимент?

– Да. И все же у меня будет удобнее.

Стоило двери номера захлопнуться за ними, как Софи бросилась к Оливье, не желая больше терять ни минуты. Его куртка вместе с майкой затрещали под ее натиском – так ей хотелось скорее коснуться его тела... Она нежно ласкала крепкую грудь пальцами и губами и одновременно на ощупь пыталась расстегнуть его брюки. Вместо ремня их держали завязки. Софи в нетерпении дернула, и штаны упали на пол.

Оливье уже освободил Софи от пальто и теперь расстегивал «молнию» свадебного платья. Оно, шурша, тоже соскользнуло вниз.

Двое любовников рухнули прямо на одежду, не в силах сделать еще несколько шагов до кровати.

Оливье закрыл глаза и заставил себя думать только о пальцах Софи – пальцах флейтистки, которые, быстро спустившись к низу его живота, освободили его от трусов и, выпустив на свободу торжествующий в своей решимости инструмент, заиграли на нем изысканную мелодию. Софи не спешила, то учащая ритм, то замедляя его, пока соединение их тел не сделалось неизбежным. И когда он вошел в нее и вся вселенная, сконцентрированная в одной крошечной точке, взорвалась, сияя и озаряя новые миры, Оливье вдруг с необычайной ясностью понял: все, что он чувствует, – правда. Он любит Софи. Всем сердцем.

– Я люблю тебя, – сказал он. Оказывается, не так уж сложно произнести эти слова. – Я правда люблю тебя. – Он засмеялся над собой и только тогда заметил, что Софи напряглась. – Я тебя напугал? – Он перестал смеяться и немного отодвинулся от нее, чтобы было удобнее следить за выражением ее лица. В глазах Софи стояли слезы.

– Я не знаю. – Она вздохнула и жалобно на него посмотрела. – Думаю, я тоже тебя люблю.

– Тогда почему ты такая несчастная? – Он мягко приподнял ее голову.

Из-за влажной пелены, застилающей глаза, Софи не могла толком рассмотреть Оливье. В этот миг что-то чудесным образом изменилось. Он вдруг сделался рассудительным и очень серьезным. Мальчишка-сорванец исчез, уступив место зрелому мужчине, который кормил всю семью, который участвовал в сомнительном телешоу, чтобы поддержать клинику, где лечится его мать...

Софи окончательно растерялась. Оливье Дюрран, нахальный звездный кондитер из Швейцарии, ворвался в ее жизнь. Это судьба. Но она еще не решила проблему со Стивом...

С какой стати она вспомнила о нем именно сейчас?

Софи пошевелила рукой, будто прогоняя неуместные мысли. Впрочем, не такие уж неуместные. Она не имеет права забывать о судьбе фирмы. Фирме нужна стабильность, прежде чем ее владелица сможет порвать со Стивом.

Чем раньше Софи направит свои отношения с ним в правильное русло, тем лучше для бизнеса. А будущее с Оливье... Нет никакого будущего.

– Ты живешь в Веве, – вздохнула она, – я – в Париже. Ну и как нам встречаться?

– Существуют самолеты, забыла? – Он весело чмокнул ее в кончик носа.

– Во-первых, это недешево. Во-вторых, у нас с тобой не те профессии, чтобы без конца мотаться туда-сюда ради собственного удовольствия. А с глаз долой – из сердца вон.

– Мы будем звонить друг другу каждый день. И еще существует электронная почта и веб-камеры.

– Это не то. – Софи поморщилась. – А если я хочу тебя чувствовать? Трогать, обнимать?