Текст книги "Горячий шоколад"

Автор книги: Тереза Лири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Оливье Дюрран, швейцарский кондитер, пружинистой походкой вышел из-за кулис. Он небрежно плюхнулся на диван рядом с Софи и развалился, положив ногу на ногу.

Просто представить его в кальсонах. К своему ужасу, Софи вынуждена была признать, что это вовсе не так уж сложно. Только почему-то не смешно, а... волнующе.

Оливье не подозревал, о чем думала приглашенная на передачу бизнес-леди, и вызывающе смотрел на нее. На лице его играла дерзкая ухмылка, знакомая Софи по журнальному снимку. Теперь Оливье вновь стал похож на того парня с фото: та же развязность, которая почудилась в нем Софи, и вместе с тем – некая странная утонченность. Вот что так раздражало ее в нем тогда! Он выглядел как мальчик из порножурнала – и был при этом утонченным... Но она уже знала, что этот тип – неотесанный чурбан. Его лицо – рекламная продукция, успешный маркетинговый ход, а на самом деле он недалекий человек. И это знание делало Софи сильной и невозмутимой.

– Целесообразно все, что делает человека счастливым, – безмятежно парировала она и уже сама с вызовом уставилась в смеющиеся глаза Дюррана.

Неожиданно воздух словно пришел в движение. Софи почувствовала, как сердце забилось сильнее, и ее бросило в жар. По лихорадочному блеску в глазах Дюррана Софи поняла, что он тоже сбит с толку.

– Нашим героям, похоже, не до нас, дорогие зрители! Магии мастера, видимо, подвластен не только шоколад. Они буквально пожирают друг друга глазами! Что-то у нас здесь готовится? Каким десертом угостит нас Оливье Дюрран – мы узнаем после рекламы!

Софи захлопала ресницами. О чем говорит Моник? Что она подразумевает под магией мастера?

Зрители взвыли от восторга. Софи казалось, что она выпила три бокала шампанского на голодный желудок. Беснующаяся публика. Скабрезные намеки ведущей. И смущающие, глубокие глаза швейцарского кондитера, от взгляда которых по коже бегают мурашки.

Она спросила себя: чего общего у всего этого с ее клининговой компанией? Что именно поможет серьезно повысить ее оборот? И что вообще здесь творится?

Реклама закончилась слишком быстро.

Софи решила, что сразу после передачи свернет Фанни шею. Она обрадовалась, когда Оливье поднялся с дивана, чтобы пройти к специально оборудованной для него стойке – мини-кухне. Свет софитов сопровождал его, давая Софи возможность созерцать его подтянутый зад, о котором еще раньше она беседовала с Фанни.

«Тьфу, гадость какая», – подумала Софи, не в силах отвести взгляда. И тут она испугалась по-настоящему.

Произнеся хвалебную речь в честь кондитерского искусства Оливье Дюррана, Моник Корни уселась в кресло напротив Софи.

– Вы ведь не обиделись, когда я спросила о вашей личной жизни? Мы не обсуждали этот вопрос заранее...

Померещилось или она действительно расслышала иронию в голосе ведущей?

Моник готова на все, лишь бы удержать публику у экранов телевизоров. Это ее работа. Но ничего, Софи тоже не лаптем щи хлебает и вполне способна поставить эту дамочку на место.

– Мы обе знаем, что зрителей интересуют вовсе не услуги моей фирмы, а ответ на один-единственный вопрос: как и где замотанная работой женщина умудряется подцепить желанного спутника жизни? А я, очевидно, должна предоставить вам готовый ответ.

Моник посмотрела ей в глаза. На губах ведущей заиграла легкая улыбка.

– Вы правильно истолковали ситуацию.

Софи открыла было рот, чтобы высказать Моник все, что она о ней думает – прямо тут, в прямом эфире, но вдруг опять начала терять почву под ногами, потому что ведущая встала и двинулась к Оливье.

– Мы сегодня много говорили о маленьких практичных помощниках, которые делают жизнь одиноких людей удобнее. Но Софи права: единственный вопрос, который действительно нас волнует, это – как найти партнера? спутника жизни? близкого человека?

«Хорошо выкрутилась, молодец», – про себя отметила Софи.

– Оливье Дюрран, лучший кондитер шоколадной столицы Швейцарии – Веве и гость нашей сегодняшней программы, знает тайный рецепт любви. Что бы вы пожелали нашим зрителям, Оливье?

Тот возился с миксером и формами. Софи устало откинулась на спинку дивана. Передача близилась к концу, и она уже внесла весомый вклад в успех шоу. С этого момента она будет статисткой. Хорошо бы сейчас закрыть глаза и вздремнуть пару минут...

– Путь к любви лежит через желудок, как гласит древняя истина...

С ума сойти, до чего же возбуждающий голос у этого парня. Он говорит, а внутри начинает звенеть какая-то струнка, заставляющая трепетать все тело. Может быть, у него голосовые связки специально модифицированы, чтобы голос так странно воздействовал на подсознание? И на самом деле Дюрран – пришелец с альфа Центавра, с планеты сластолюбивых мужланов...

«Путь к любви лежит не только через желудок, но и через уши, – про себя отметила Софи. – Паршивый голос этого паршивца Оливье словно специально придуман, чтобы будить неуместные эротические грезы».

– А от моего молочного шоколада с лесными ягодами тают даже синие чулки.

Софи испуганно вскинула голову, потому что бархатный баритон раздался прямо у нее над ухом. Она обернулась. Дюрран стоял рядом. Глаза его насмешливо поблескивали.

Он плавно поднес ко рту Софи кусочек шоколада, только что вынутый из формы. Шоколада, от которого тают даже синие чулки! И он угощает им ее! Размечтался!

Софи почувствовала, как все у нее внутри закипает.

Этот мерзавец отважился на весь свет объявить ее синим чулком! Только потому, что она отказалась разглагольствовать про свою личную жизнь!

Но Софи не синий чулок. Нет и еще раз нет! Она женщина с большим умом и чутким сердцем. Вот так!

Улыбка, которой она одарила Оливье, расплавила бы все айсберги в Антарктиде. Не тратя времени на дальнейшие размышления, Софи поднялась, оказавшись очень близко к кондитеру, оттолкнула конфетку, обняла Дюррана за шею и притянула его голову к себе.

Секунду она торжествовала, увидев растерянность в его глазах. А затем прильнула к его устам.

У него оказались поразительно мягкие, сладкие, с привкусом шоколада и корицы губы. Софи закрыла глаза и совершенно сознательно отправилась на дальнейшие поиски вкусных приключений. Иными словами – раздвинула языком его губы, и поцелуй из поверхностного перешел в страстный.

В первый момент Оливье, похоже, хотел отстраниться от нее. Но потом передумал. Он послушно разомкнул губы, чтобы Софи свободно проникла внутрь, и ее язык переплелся с его. Тарелка и ложка со звоном полетели на пол. Задыхаясь от возбуждения, кондитер Дюрран прижал Софи к себе.

Его ладонь скользнула в вырез ее тонкой блузки, пальцы умело нырнули под кружево бюстгальтера. Софи запрокинула голову, откидываясь назад, давая Оливье возможность теснее прижаться к ней всем телом. Она вся трепетала от близости этого мужчины, хулигана и озорника, которому не писаны общественные законы и правила приличия... Да, собственно, и самой Софи на эти установления сейчас было совершенно наплевать. От одного поцелуя у нее зазвенело в ушах, а руки сами опустились с плеч Оливье куда-то ниже, чтобы бесстыдно убедиться: права была Фанни, ох как права, когда отмечала, какой у него крепкий зад, который вот-вот уже ритмично задвигается, и Софи не станет возражать...

Где-то далеко, в другом мире, кто-то кашлянул.

Софи растерянно открыла глаза. Лучи софитов падали прямо на них с Оливье.

Рядом стояла ведущая. Этот поцелуй войдет в историю ее шоу, никаких сомнений. Он мгновенно подбросит рейтинг Моник в заоблачные выси и в течение нескольких ближайших дней будет волновать прессу. Такая уж это штука – шоу-бизнес.

Мысли путались у Софи в голове. Мощный рев где-то впереди – или сзади? – наверняка шел от зрителей в студии.

«И не забывайте, мы в прямом эфире. На вас смотрит вся страна».

Софи почувствовала, что горит. И не только от ни с чем не сравнимого поцелуя, который она никогда не забудет. Момент желанного триумфа обернулся позором. А как же слава руководителя года? Кем ее назовут на страницах желтой прессы после этого шоу? Ох, лучше даже не произносить этого слова...

Она решительно отстранилась от Оливье. На какой-то миг ей стало его жаль. Вид у молодого человека был растерянный и смущенный. Но другого отношения он не заслуживал. В конце концов, это он над ней откровенно потешался, сравнивая ее с синим чулком. А над Софи Лойес еще никто не шутил безнаказанно.

– Неужели наш кондитер еще не дорос до эффекта, который оказывают на женщин его же собственные конфетки? – Софи быстро скользнула взглядом по Оливье. С головы до ног и обратно.

Публика в студии топала ногами от восторга, даже опущенная уже табличка с надписью «Аплодисменты» не могла утихомирить восторженных зрителей.

– Наша гостья, предприниматель года, не теряется в любой ситуации! – объявила Моник Корни и, как в боксе, подняла руку Софи.

Победитель по очкам – Софи Лойес.

Но она вдруг почувствовала, что больше не может притворяться. В голове роились упреки самой себе. Не считаясь с чувствами Оливье, она использовала поцелуй, чтобы отомстить ему.

Хороший поцелуй – это маленькое откровение. Плохой, как печать, скрепляет конец отношений. После первого же поцелуя со Стивом Софи сразу стало ясно: общего будущего у них нет. А поцелуй Оливье ей запомнился. Даже виски заломило от томления.

Наконец софиты погасли, и Софи поспешила выйти из студии, избегая взгляда Оливье.

Ей было слишком стыдно.

Глава 4

– Софи, ты была великолепна! – Фанни едва поспевала за своей начальницей.

– На самом деле... просто ужас... – Возбуждение начинало проходить, и Софи чувствовала, что еще немножко – и она банально расплачется, как девчонка.

– Он что, так плохо целуется?

– Кто?

Лучше прикинуться дурой, чем обсуждать эту тему.

– Да кондитер, кто же еще? Вы так классно смотритесь вместе... – мечтательно протянула Фанни.

– Банальный ловелас, который развлекся за мой счет, – отрезала Софи. – Кроме как отпускать шуточки да смешивать какао-масло с прочими ингредиентами, он вряд ли еще что умеет в жизни.

Фанни искоса посмотрела на Софи. Обычно ее подруга не имела привычки так судить о людях. Что ж, выходит, она не в духе. И губы поджала. Значит, требуется сменить тему.

– Вообще-то есть дело. – Фанни имела в виду новости из бухгалтерии. – Мы можем где-нибудь поговорить спокойно?

– Который час?

– Половина одиннадцатого. Вы с Оливье были настолько хороши, что время передачи продлили.

– Класс.

Непохоже по голосу, чтобы Софи радовалась. Напротив, все внутри ее клокотало. Но она предпочла бы поразмышлять об этом одна.

– У меня дико болит голова. Давай поговорим завтра утром. Например, за завтраком. Скажем, в половине восьмого?

Фанни хмыкнула про себя. Обычно по рабочим дням в половине восьмого Софи уже сидела в офисе и разбирала почту.

– Хотя нет, – тут же заявила она, – это рано. Пожалуй, завтра я для разнообразия высплюсь.

– Половина восьмого – для тебя рано? – Потрясенная Фанни не знала, что и сказать. – Давай в восемь. Или позже.

– Созвонимся утром. У меня сейчас голова вообще не варит. Пока.

Фанни изумленно посмотрела начальнице вслед. Что-то с ней случилось. Софи никогда не позволяла себе ставить личные проблемы, даже вопросы здоровья, выше интересов фирмы. Может быть, иногда это и было бы полезно, но не сейчас. Она даже не дала Фанни договорить! А между тем у них трудности. Совсем непохоже на Софи. Неужели эта передача так выбила ее из колеи?

Мимо Фанни, не замечая ее, прошагал Оливье Дюрран. С мрачной физиономией он двигался к бару. Выпивку он заказал прямо на ходу.

Фанни решила не портить себе хорошего настроения. Этот вечер для нее как выигрыш в лотерее. Подруги жили в нескольких километрах от Парижа, в предместье, и вполне могли бы после передачи вернуться домой. Но телевизионщики каждому из своих вечерних гостей, в том числе и ей, заказали номера в четырехзвездочном отеле. В номере Фанни открыла мини-бар и порадовала себя бутылочкой холодного пива, представляя, как завтра утром насладится шикарным шведским столом на завтрак. А проблемы в самом деле подождут.

...Софи вошла в свой номер и дважды повернула ключ в замке. Сбросила туфли и в одних чулках побежала в ванную. Радостно обнаружила там маленькую коробочку с ароматизированной солью и бутылочку с гелем для душа. Они пахли лавандой и напоминали о каникулах, которые Софи всегда проводила у тетки в солнечном Провансе. В полном одиночестве.

Родители в отпуск не ездили, потому что не хотели закрывать прачечную. В те времена стиральная машина в доме была роскошью, все пользовались прачечными. Настоящее золотое дно, без сомнения. Позже по соседству открыли прачечную-автомат, а потом и современные стиральные машинки стали дешеветь... Отец не упрекал своих клиентов, если те предпочитали прачечную-автомат. Однако его сердце принадлежало его мелкому бизнесу, который он построил собственными руками и развивал вместе с женой. Закат прачечной, стоявшей на грани банкротства, несмотря на все дружелюбие постоянных клиентов, ознаменовал собой и конец их общей жизни на земле.

«Я – одинокая, – подумала Софи, задумчиво глядя на воду, наполняющую ванну. – У меня нет никого, о ком я могла бы заботиться. И по большому счету до меня никому нет дела».

Она стиснула пальцами виски. Голова раскалывалась, но пить таблетку не хотелось. Ванна с душистой солью снимет напряжение. И Софи скользнула в нее.

Прикосновения воды к ее телу были приятны. Совсем как руки Оливье, когда они целовались. Разве что воду не ухватишь, не прижмешь к себе, не расцелуешь... Софи устала бороться с этими мыслями. Она блаженно вытянулась и позволила себе насладиться ими в полной мере. Ведь об этом все равно никто не узнает.

Оливье Дюрран сидел у стойки бара. Перед ним стоял нетронутый бокал с отличным коньяком. Оливье чувствовал на себе взгляд бармена, явно смотревшего сегодняшнее шоу и знавшего, кто он такой, и игнорировал этот взгляд. На соседнем табурете примостилась эффектная брюнетка, Дюрран проигнорировал и ее.

У него болела спина. Как всегда, когда Оливье злился.

Злится ли он сейчас? О да, и еще как!

Эта Софи Лойес обошлась с ним, как с сопливым пятиклассником. Он угостил ее одним из лучших своих шоколадных шедевров. А вместо благодарности она воспользовалась им.

Он выглядел полным кретином. Сначала она разогрела его своими поцелуями. И тут же ледяной душ – взяла и оттолкнула. Одно слово – стерва!

Да еще в прямом эфире на всю страну. И не на одну: шоу достаточно популярно и за рубежом, его транслируют по кабельным каналам.

Это он-то не дорос до эффекта, вызываемого его собственными конфетами? Просто смешно! Девки липнут к нему, как к смоле! Взять хоть эту холеную брюнетку, которая сейчас придвинулась поближе.

– Огоньку не найдется? – Девица многозначительно потянулась к нему с сигаретой.

Оливье полез в карман пиджака и достал зажигалку. Через секунду закачался язычок пламени. Брюнетка нагнула голову, прикуривая, и он в деталях рассмотрел ее роскошный бюст в глубоком вырезе блузки.

– Вы не курите? – В ее зеленых глазах было крупными буквами написано приглашение, которое он наверняка принял бы в другой ситуации.

– Никогда не курил. Я держу зажигалку, чтобы в любой момент оказаться джентльменом.

– Как предусмотрительно. – Брюнетка придвинулась еще ближе.

Оливье улыбнулся:

– Прошу прощения, но мне пора. – Он встал с табурета и положил купюру на стойку.

– Спасибо, – сказал бармен и сделал вид, что собирается дать сдачу.

– Все в порядке, – сказал Оливье.

– Вам действительно уже пора? – Брюнетка с обиженным видом попыталась удержать его за руку.

Он ловко высвободился и процедил:

– Приятного вам вечера. – И пошел к стойке регистрации за ключом от номера.

В глазах полноватого круглолицего портье читалось сочувствие.

– Я вас только что видел по телевизору. Просто ужас, как женщины вешаются на вас.

Оливье молча кивнул.

– Они не понимают, что, когда мужчина говорит «нет», он и подразумевает «нет».

Портье с завистью посмотрел ему вслед. Как бы он хотел поменяться местами с этим швейцарцем... На выходных он опять закинет объявление в Интернет. Может, найдется девушка, которая захочет и его так поцеловать...

Софи. Это имя не давало Оливье покоя.

На первый взгляд – живая Снежная королева из сказки Андерсена. Но если узнать ее поближе, подойти к ней... Сократить расстояние...

Горячая волна окатила его с ног до головы. Оливье задрожал от возбуждения, вспомнив, как она целовала его. Чувственно и страстно.

Софи.

Это не женщина – это жуткий, кошмарный сон!

Такого с ним еще никогда не случалось. Он всегда управлял женщинами, а не они им.

Она использовала его в собственных корыстных целях. Другие – скажем, брюнетка из бара – с радостью разделили бы с ним постель. А эта оттолкнула его после первого же поцелуя. Конечно, продолжать все в прямом эфире было бы глупо, и все же она могла не отталкивать его столь демонстративно. Да еще с таким презрением в глазах... Или он придумал себе это презрение?

И как он только поддался на провокацию? Телезрители ведь видели, что он мог не целоваться. Но в какой-то момент он принял ее поцелуй за чистую монету.

Оливье действительно что-то почувствовал. Это открытие беспокоило его. Почему он так волновался, когда его поцеловала абсолютно чужая женщина? Обычно он относился к женским провокационным ласкам достаточно равнодушно. Тот, кто ни во что не ставит отношения, не имеет права давать чувствам волю.

Оливье открыл мини-бар, достал бутылочку и залпом опустошил ее. Обычно от коньяка его клонило в сон. Сегодня же – никакого результата.

Имя Софи волновало его по-прежнему. И чем больше Оливье думал о ней, тем больше его злило, как хладнокровно она отшила его.

Он схватил трубку и набрал номер ресепшн:

– Софи Лойес живет в этом отеле?

– Минуточку, пожалуйста. Я проверю... Все верно. Соединить вас с госпожой Лойес?

– Да, будьте любезны.

Снова пауза.

– Госпожа Лойес не отвечает.

– Не могли бы вы сказать мне ее телефон?

– 3-2-5.

– Большое спасибо.

Оливье сравнил цифры с номером своего телефона. У него 4-5-7. Четвертый этаж, комната 57. То есть Софи Лойес, его кошмарный сон, остановилась на третьем этаже в двадцать пятом номере.

После ванны стало легче. Исчезла боль в затылке, но молоточки в висках стучали по-прежнему. Софи закрутила влажные волосы узлом и влезла в пижаму из тяжелого китайского шелка. Шикарное белье всегда было ее слабостью.

Этот бесстыжий кондитер совершенно верно все понял. Целесообразность – девиз Софи не только в бизнесе. Ее личная жизнь тоже подчинена этой норме. Поэтому и для своей кожи она выбирает лучшее. Шелк и кружево.

Жаль, конечно, что она уже давно не может разделить это удовольствие с мужчиной. Случайные связи ее не привлекали. Правда, Стив годами добивается ее любви, но он не тот, кто ей нужен. Воспоминания о единственной ночи, проведенной с ним, вызывали в Софи отвращение. И так было каждый раз, когда он осмеливался подойти к ней близко или коснуться ее. Многие женщины посчитали бы ее безнадежной идиоткой, но сама себе она таковой не казалась.

Стив не скрывал своих чувств, проявлял настоящую мужскую настойчивость. Поэтому Софи с не меньшим упорством старалась не встречаться с ним по вечерам. Он был не в состоянии понять разницу между просто ужином в ресторане и поводом для предложения руки и сердца. Эх, если бы она могла поскорее вернуть ему долг и тем самым подвести жирную черту под их отношениями...

Но пока денег не хватало. Основные средства были в обороте, да и сумма кредита немаленькая, а потому Софи вынуждена была терпеть присутствие навязчивого ухажера, сильно ограничивающего ее. С одной стороны, она не могла давать Стиву повод надеяться, с другой – не могла откровенно отшить его, потому что тогда он забрал бы из фирмы свою долю. И Софи выбрала третий вариант – одиночество. Она не встречалась и даже не флиртовала с другими мужчинами, и Стиву это было хорошо известно.

Сколько раз за последнее время ее расспрашивали о личной жизни? Софи отмалчивалась. Честный ответ звучал бы так: пока она не выплатит Стиву кредит, она не имеет права влюбляться.

Интересно, смотрел ли Стив шоу сегодня вечером? От этой мысли голова заболела сильнее.

Софи подошла к телефону и сняла трубку, чтобы заказать пару таблеток от головной боли. И тут в дверь постучали.

Она изумленно взглянула на часы. Стрелки двигались к полуночи.

– Кто там?

– Обслуживание. Средство от мигрени.

Софи остолбенела. Разве такое возможно? Она же еще не звонила по поводу таблеток! И тут же вздохнула с облегчением. Фанни! Вот кто позаботился о ней! Софи ведь жаловалась подруге на головную боль.

Она решила, что утром первым делом поблагодарит ее. Фанни идеальна во всем.

– Какое счастье, что вы пришли! – Софи торопливо открыла дверь и застыла от изумления.

– Надеюсь.

– Вы?!

Оливье криво усмехнулся. На секунду в его глазах мелькнула неуверенность, которая удивила Софи еще больше. Но он мгновенно собрался и произнес нарочито небрежно:

– Я думал, вам это пригодится.

Он кивнул на поднос, который держал в руках. Упаковка с обезболивающим средством. Вазочка с мороженым и чашечка с чем-то густым и горячим, от которой шел пар.

– Либо у вас шестое чувство, либо у всех женщин после ваших поцелуев раскалывается голова!

Оливье на мгновение потупился, но затем решительно вскинул подбородок.

– Ни то, ни другое. Но у моего организма есть такая особенность: спина болит, если я не довел до конца хорошее дело.

– Хорошее дело?

– Нас ведь, к сожалению, прервали.

– Это я сделала.

– Вы так никогда не поступили бы, если бы мы не были в телестудии. Спорим?

Он подмигнул ей. И Софи поняла, что ее бастионы тают, как мороженое в вазочке, что стоит на подносе...

Глава 5

– Ванильное?

– Нет, фисташковое. С горячим шоколадным соусом по моему фирменному рецепту. Лед и пламень – как вы.

Его глаза интригующе блестели. В них светилось нескрываемое восхищение. Софи почувствовала, что ее сердце застучало быстрее: слова Оливье были так приятны. А его забота – так трогательна... Ничего общего с мужчиной, который провоцировал ее на немыслимые поступки на глазах у тысяч телезрителей. И тем не менее перед нею стоял он. Но думать о мотивах его поступков сейчас решительно не хотелось.

Она отступила назад, пропуская Дюррана. в номер.

– Заходите. У меня дико болит голова, но я очень люблю фисташковое мороженое. Вы не смогли подыскать более подходящего момента для визита ко мне?

Она улыбнулась, забирая вазочку с подноса, и, немного смущаясь, зачерпнула ложкой восхитительное лакомство.

– М-м-м, вкусно...

– Так же вкусно, как мой молочный шоколад?

Вполне невинный вопрос, если бы не тон, которым он был задан.

– Почему вы здесь? – решительно сменила тему Софи. – Любой более или менее нормальный человек в это время спит.

– А вы? – ухмыльнулся Оливье.

– Может, я не настолько нормальная, как кажется.

– Я с удовольствием продолжил бы с того момента, на котором мы прервались в студии. – Его голос звучал, как музыка.

Софи редко сомневалась, если нужно было спросить напрямую.

– Вы хотите меня поцеловать?

– И не только.

Что мешает ей выставить его за дверь? Как любого нахала, который подбирается к ней? Софи запаниковала. Оливье разрушал ее годами выстроенную защиту. Она готова сдаться всего лишь после одной-единственной встречи с человеком, который на фото ей даже не понравился. Он показался ей вульгарным, недостойным внимания. И вот он сидит напротив и теперь кажется ей чертовски привлекательным. Ее тянуло к нему, внутри будто плавился горячий шоколад.

Она жила по двум принципам: дисциплина и целесообразность. К сожалению, еще воздержание... Но тому была причина: Стив. Если внять разуму, она должна попросить Оливье уйти.

Сейчас. Немедленно.

Пока ей окончательно не отказал рассудок.

Но колени предательски дрогнули, когда Оливье сделал шаг вперед. Он осторожно забрал из рук Софи вазочку с мороженым. В его потемневших глазах светилась улыбка. И вопрос...

Софи вдруг жгуче захотелось отдаться чувствам, не думая ни о чем. И вообще, у нее есть тысяча доводов в пользу Оливье и ночи с ним. Это ведь практически научный эксперимент. Разве не так? Она должна выяснить, что означает мучительное покалывание по всей коже, когда она смотрит ему в глаза.

И дрожь в коленях.

И частое сердцебиение.

И учащенное дыхание.

Софи вдруг ощутила себя девчонкой, у которой вот-вот будет свидание с первым в жизни мужчиной. Бесенята в глазах Оливье обещали славное приключение. В конце концов, даже с позиций целесообразности имеет смысл провести ночь с этим кондитером. Ничто не расслабляет лучше хорошего секса. От него проходит даже головная боль, безо всяких таблеток. А еще повышается общий тонус, и настроение наутро будет отличным. Если не явятся сожаления о содеянном. Но это вряд ли.

К тому же, в отличие от Стива, Оливье не станет потом предъявлять никаких собственнических претензий. Он живет в Веве. После этой ночи их пути разойдутся. Навсегда.

Итак, она просто должна провести эту ночь с Дюрраном. Принятие этого решения вызвало у Софи головокружительное облегчение. Это, оказывается, так приятно – разумно сдаться на волю обстоятельств...

Однако, как бы там ни было, для него она должна сохранить имидж холодной бизнес-леди. Доступность – не ее качество.

– Что ж, тогда приступайте, – деловито заявила Софи.

Цвет ее широко раскрытых глаз напоминал лед альпийских вершин. Прохладная голубизна с искорками заходящего солнца. На мгновение Оливье утонул в ней.

Софи, бесспорно, самая сексапильная женщина из всех, кого он встречал в жизни, а повидал он немало. Но ее поведения он совершенно не понимал – то ли налицо пресловутая женская логика, то ли эта женщина действительно очень, очень странная. Она поцеловала его так жарко и так страстно, что он даже забыл, где находится. А потом снова стала чужой и далекой. Будто дала обет не проявлять своих чувств. Может, она смеется над ним? Или это такой элемент любовной игры? Очень сложно анализировать поведение женщины, когда так хочешь ее.

Оливье чуть вздрогнул, когда Софи положила ладони ему на плечи. На щеке он ощутил прикосновение ее губ, теплых и мягких, так контрастирующих с выражением ее глаз. Не женщина, а сплошные противоречия. Но Софи не собиралась останавливаться на невинных поцелуях. Его кровь взыграла, когда ее язык проник к нему в рот. Оливье просто не мог не ответить.

Его руки гладили ее спину, шею, грудь. Каждый участок ее кожи. Ее тело становилось мягче и податливее. Оливье приоткрыл глаза, чуть отстранился, жадно разглядывая Софи.

Невероятно притягательно действовал на него ее наряд. Холодная, недоступная северная красотка и послушный нежный китайский шелк – контраст возбуждал так, что Оливье уже едва владел собою. Какая же Софи настоящая? Впрочем, разве это важно сейчас, когда она – в его объятиях... Он чувствовал, как Софи прижимается к нему, читал в ее глазах, чего она ждет от него. Он расстегнул пуговки на ее пижаме и...

При виде ее обнаженного тела он запылал. Требовалась прохлада... Взгляд Оливье невольно упал на вазочку с мороженым.

Он очень бережно опустил Софи на пол – она не сопротивлялась. Зачерпнул ложечку подтаявшего лакомства и капнул ей на грудь. От неожиданности женщина ойкнула, но тут же застонала от удовольствия, потому что Оливье принялся слизывать холодную сладость с ее кожи.

Софи нежилась, наслаждаясь каждым моментом этого волнующего приключения. Она не ждала ничего особенного от Оливье, но ночь, судя по всему, обещала стать самой увлекательной в ее жизни. Хотя бы потому, что такого с ней никогда не случалось. Всю жизнь она четко контролировала свои связи, а после Стива... Нет, не надо думать о Стиве в такой момент...

Руки Оливье уверенно, дюйм за дюймом, исследовали ее тело. Софи хотела попросить его двигаться помедленнее, но вместо этого обняла его и обвила ногами его талию. Что могло бы разжечь его сильнее?! Все тормоза были сорваны.

Оливье притянул Софи к себе и впился в ее губы. Казалось, он угадывал ее самые потаенные желания, и непонятно, как это ему удавалось. Она не сопротивлялась, не отодвигалась от него, а, напротив, блаженно принимала его нежность, лаская в ответ. Давно Софи не было так хорошо. Только сейчас она осознала, в какие жесткие рамки загнала себя и какое наслаждение – уничтожить эти рамки... хотя бы на одну ночь.

Оливье поднял ее с пола (Софи показалось, что она летит), мягко положил на постель и накрыл своим телом. Он гладил ее плечи, груди, живот и одаривал поцелуями. Нежными, глубокими, интимными... Он целовал ее шею и ложбинку над ключицей, и Софи чувствовала, как в ней просыпается нежность. По спине пробегала дрожь, когда его губы касались ее потайных мест. Он проводил языком по ее соскам, и у Софи перехватывало дыхание.

Кудрявые светлые волоски внизу ее живота защекотали ноздри Оливье, он негромко засмеялся и лизнул пупок женщины. Это щекочущее прикосновение вызвало и у Софи приступ смеха. Смех и постель – она и не думала, что это так заводит! И что это вообще совместимо. Оливье коснулся губами бутона ее женской чувственности, и Софи чуть не лишилась рассудка. Вот-вот готова была распрямиться туго скрученная пружина ее желания.

Она неслась по волнам незнакомого ей моря бурной, всепоглощающей страсти, в пене опьяняющего вожделения, над которым, как звезды, сияли глаза Оливье и полумесяцем изгибался его влажный рот. Она мельком заметила его татуировку на плече – казалось, дракон жарко дышит. Софи подумала – насколько она вообще могла думать в такой момент, – как же она ошиблась, приняв сначала Оливье за неопытного мальчишку... Дракон, олицетворяющий собой силу, мудрость и пламя страсти, – зверь, который не подчинится слабому человеку.

Оливье творил с ней невозможные вещи и подвигал ее на бесстыдно откровенные действия. Но какой может быть стыд, когда в жарком порыве сплелись двое любовников...

Как сладко, должно быть, чувствовать его в себе, в самой глубине... Софи широко развела ноги, и он взял ее сильно и страстно. Ее тело неистово извивалось под ним, спина выгибалась дугой, пальцы вонзались в его лопатки, а губы сами шептали его имя. Ей казалось, что она горит и не сгорает.

Ее тело содрогалось от сладкого восторга, еще и еще, а душа поднималась все выше, пока, слабая от изнеможения и почти бездыханная, Софи не обмякла на руках Оливье. Он крепко держал ее, прижимая к себе и ласково поглаживая по спине. Медленно приходя в себя, она чувствовала, как бешено колотится его сердце, как неземным светом горят его глаза, и это возвращение в реальность не пугало ее.

Утром Софи с улыбкой обнаружила, что лежит в объятиях Оливье. Они тесно прижимались друг к другу. Все было правильно и хорошо. Ни одной секунды она не жалела, что отдалась этому мужчине. Без минувшей ночи ее жизнь лишилась бы многих дивных мгновений.