Текст книги "Ти Эс, я тебя люблю!"

Автор книги: Тереза Гладден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Ах, как бы он хотел разделить ее восторг и радость, но это было трудно, особенно из-за уверенности в том, что он способен только вытирать пыль своими любимыми штанами от дорогого костюма.

«Я один... и только планер со мной», – прошептал он, чувствуя, как утопают в песке его ноги. И он начал свой разбег.

«Я один, и только воздух рядом». – Ветер слегка рванул цветную поверхность дельтаплана у него за спиной.

«Я один и... большой идиот!» – громко вскрикнул он, чувствуя, что теряет опору под ногами и не может определить, где он оказался. Сердце отчаянно и беспомощно забилось в груди..

И вдруг его пронзило сказочно прекрасное ощущение полета! Логан открыл глаза... Он летит! Как братья Райт! Как птица! Совершенно бесшумно, невесомый, он больше не был земным человеком из плоти и крови. Он парил, как... как ангел! Наверное, точно так же чувствовал себя двадцать два века назад Архимед, когда выскочил из ванны и побежал по городским улицам Сиракуз с криком «Эврика!»

Логан постарался вспомнить инструкции, которые получил на старте, и быстро последовал тихим командам, которые незаметно давали его дельтаплану воздушные потоки. Он доверился им почти бессознательно, захваченный потрясающей голубизной и бездонностью неба. У линии горизонта синева постепенно светлела, бледнела, становясь почти белой. Когда-то ему довелось прочитать, что вот такое открытое пространство всегда дает ощущение свободы и порождает романтическую тягу к приключениям, и теперь внезапно он понял, почему это так.

Логан перенес свою тяжесть на правую сторону, опуская правое крыло дельтаплана, и аппарат послушно направился в этом направлении. Он оглядел небо в поисках Ти Эс, глубоко вдохнул свежий воздух и вдруг увидел ее. Два прекрасных ярко окрашенных крыла ослепительно сверкали в солнечном свете. Очарованный красотой открывшейся картины, он наблюдал, как Ти Эс медленными кругами то поднималась ввысь, то опускалась, словно огромная грациозная бабочка.

Логан подумал, что, пожалуй, никогда прежде не было так заметно то состояние гармонии с окружающим миром, которое сейчас явственно чувствовалось во всей фигуре женщины и на ее лице. Она была в абсолютно полном мире с собой. И он, Логан Хантер, за это одновременно ненавидел и любил ее. Казалось, что никакие жизненные невзгоды не смогут омрачить удовольствие, которое Ти Эс находила в том факте, что просто живет.

И именно теперь Логан принял наконец свое решение. Он скажет ей всю правду и отдаст ей участок в Гринсборо, как она хотела. Возможно, Ти Эс возненавидит его, но это был риск, на который все же надо будет пойти. Да, это будет справедливо – искупление за боль, которую он причинил ей в прошлом, и за то, что случится впереди.

Но скажет он ей не сейчас. Пусть он будет эгоистом, но ему нужен еще хотя бы один день ее любви к нему.

Время идти на посадку наступило слишком скоро. Логан выбрал поток ветра пониже и направил свой дельтаплан к земле. Аппарат послушно последовал вниз.

Наконец Логан почувствовал твердую почву под ногами. Он вновь стал обычным жителем Земли из плоти и крови.

– Ну, какого цвета теперь твое кольцо-индикатор? – спросила Ти Эс, все еще сохраняя приподнятое настроение от восхитительного ощущения собственной легкости и полета.

– Отлично, я счастлив.

Засмеявшись, Ти Эс приподнялась на носках, быстро поцеловала Логана в губы и пошла своей танцующей походкой через улицу, направляясь в кафе-мороженое напротив Джеккиз Ридж.

– Ну, какая забава идет следующей в твоей повестке дня? – окликнул ее Логан, переходя в более спокойном месте. – Единоборство с акулой?

Обернувшись, она улыбнулась ему.

– Сейчас мы будем праздновать.

– Если можно это сделать сидя, тогда я играю.

Ти Эс остановилась и повернулась к нему, ожидая, пока Логан подойдет к ней. Пиджак от костюма был переброшен через плечо, и он держал его за вешалку одним пальцем. В это утро Хантер, уходя на работу, оделся, как всегда, изысканно и консервативно, а сейчас он выглядел взъерошенным, слегка помятым, но очень красивым.

– Устали ноги? – спросила она заботливо, когда он догнал ее. Он кивнул, и прядь волос упала ему на глаза. Логан каким-то беспокойным порывистым движением поднял руку и отбросил ее со лба.

По шее у Ти Эс пробежал озноб. Даже не сердцем, а, скорее, кожей своей она почувствовала, что ей вновь шестнадцать лет и она стоит на тротуаре рядом с Лунным Странником в незнакомом городе в то незабываемое жаркое лето. Его длинные золотые волосы ниспадали на плечи и постоянно лезли в глаза.

С каким-то неопределенным чувством она изумленно смотрела на Логана. Неужели он сделал то же самое движение, тот же беспокойно-резкий жест кисти и пальцев, отбрасывая с глаз свои волосы, что и ее давний знакомый? Что это? Может, это просто ее воображение сыграло с ней шутку? Или она пытается подсознательно наделить этого человека чертами своей утраченной любви, сохранившимися фантазиями? Но как же это странно знакомо!

«Вообще говоря, такие странные мысли, что все это уже когда-то случалось, пора оставить», – твердо сказала себе Ти Эс. Ладно, кое в чем он напоминает ей Лунного Странника. Но Логан – это Логан. Такой, как он есть, единственный.

Внезапно до нее дошло, что он что-то говорит ей. Отмахнувшись от своих странных мыслей, женщина улыбнулась.

– Прости, пожалуйста. Что ты говоришь?

– Я говорю, что мои туфли не предназначены для того, чтобы таскаться по песчаным холмам или гоняться за дикой рыжеволосой дамочкой, – повторил он. Так что же мы собираемся отмечать и, главное, чем?

– У нас будет йогурт.

Уголок его рта дрогнул в легкой усмешке.

– Двойной голландский шоколад?

– Конечно. Угощаю.

Она взяла Логана под руку, и они медленно направились к торговому комплексу.

Логан с легкостью согласился подождать снаружи на скамейке, пока Ти Эс зашла в павильон, чтобы купить пару порций йогурта.

Она перепробовала просто так, для собственного удовольствия, множество специй и наполнителей и, наконец, заказала две чашки нежирного шоколадного йогурта.

Ти Эс уже выходила из магазина, когда совершенно случайно бросила взгляд через витрину на улицу.

– О Господи, Джисс! – пробормотала она удивленно.

Мальчик стоял перед Логаном. С застывшей на лице неподвижной и неестественной улыбкой он что-то быстро-быстро говорил владельцу «Хантер Пропертиз». Ти Эс была поражена его внешним видом. Сейчас ребенок выглядел еще более неухоженным и неопрятным, чем в тот день, когда она его впервые увидела на пляже. У него было страшно усталое лицо. Мальчуган стоял, протянув руку к Логану ладонью вверх, просительно глядя на мужчину.

С каким-то нехорошим предчувствием она шагнула ближе к витрине. Ей было видно, как Хантер взял свой пиджак, полез во внутренний карман и достал оттуда свою визитную карточку и банкноту в двадцать долларов. Мальчик с готовностью схватил и то, и другое и торопливо сунул в карман рубашки, как будто боялся, что Логан внезапно передумает и отберет все назад.

Теперь Ти Эс точно знала, что ее подозрения оказались верны, и от этого у нее к горлу подступил комок. Сейчас он наконец был самим собой. Возможно, Джисс просто был брошен родителями, но Ти Эс сердцем чувствовала, что он сбежал из дома.

В это мгновение мальчик поднял глаза и встретил ее взгляд за стеклом. Даже на расстоянии Ти Эс увидела, как у него расширились глаза, он замер, не дыша, и яркий румянец стыда залил его бледные щеки.

Каждый нерв ее тела, каждая клетка призывала ее выбежать к мальчугану, но она знала, что он просто улетит от нее испуганной птицей. Здравый смысл подсказывал ей, что нужно быть сдержанной. И тогда она улыбнулась ему, стараясь не показывать вида, что заметила предыдущую сцену, и вкладывая в свою улыбку жалость и понимание до последней капли.

Джисс резко повернулся и убежал.

Ти Эс не удержалась от вздоха разочарования, успокаивая себя тем, что, в конце концов, он знает, где ее найти. Когда наступит время, он обязательно придет к ней.

Такое уже случалось и раньше с беглецами, которых она подбирала на улицах и числу которых она уже потеряла счет. Эти дети потом находили ее и дома, и в офисе ее благотворительного общества.

Ти Эс и сама не знала, как ей удалось вызывать доверие у таких детей. Может быть каким-то шестым чувством они понимали, что она искренне о них беспокоится и заботится об их благополучии. А может Ти Эс сама бессознательно подавала какие-то сигналы, которые вызывали расположение детей. Словом, что бы это ни было, но она надеялась, что не потерпит поражения и на этот раз.

Покинув магазин, Ти Эс села на скамейку рядом с Логаном.

– Спасибо, – поблагодарил он ее и стал поглощать угощение, которое она принесла, так, словно не ел, по крайней мере, неделю.

– Я видела, что ты разговаривал с мальчиком несколько минут назад. Что там за проблемы? – она с деланным равнодушием принялась за йогурт, хотя потеряла всякий аппетит.

– Ничего особенного, – ответил Логан, пожав плечами. – Паренек попрошайничал.

«Любопытно будет посмотреть, признается ли он или нет», – подумала Ти Эс и спросила:

– Ты дал ему денег?

Он спокойно встретил ее взгляд и ответил:

– Конечно, нет.

Потом Логан хладнокровно зачерпнул ложечкой йогурт и отправил его в рот с видом человека, которому даже в голову не приходит, что подобными вещами можно засорять свое внимание.

– Дети не должны нищенствовать и выпрашивать подачки на улицах. Если им нужны деньги, дай им их заработать.

Он направил свою белую пластиковую ложку в сторону Ти Эс и менторским тоном произнес:

– Мы не можем все быть такими добрыми самаритянами, как вы, мисс Уинслоу.

– Ах, извините меня, мистер Скрудж, я совсем забыла, что вам положено быть значительным и суровым.

Ей стало тепло от тайны, которую она теперь знала о нем. Очевидно, он принадлежал к тем людям, которые предпочитают осторожно и незаметно проявлять свое благородство без всяких сантиментов.

– И навсегда зарубите это на носу, – его голос был таким беззаботным и легкомысленным, как ее собственный.

Ти Эс думала о том, какого все-таки замечательного и интригующе противоречивого человека она полюбила. Его жизнью была его работа, и все же он с легкостью позволил ей уговорить себя побездельничать. Его дом был декорирован в нейтральном, бесцветном стиле, и вот в таком-то окружении он слушает музыку того прекрасного времени, глубоко эмоционального и многоцветного. Он делал вид, что суров и неприступен, но ухаживал за ней с такой лаской и нежностью! И он дал Джиссу двадцатидолларовую банкноту!

Она украдкой посмотрела на Логана. Он может и не подозревать об этом, но у него душа такая глубокая и широкая... как Атлантический океан! Как же ей не любить такого человека! Тайная улыбка, та самая, про которую говорят «улыбка от самого сердца» наконец выплыла на поверхность и осветила ее лицо.

Стыдливо потупив глаза, сгорая от унижения, Джисс пробирался через толпу от магазина к магазину. Ему казалось, что все прохожие смотрят на него. Смотрят и знают, какой он жалкий попрошайка, лжец и воришка. Он такой плохой, что даже собственный отец не желает его больше видеть. Вот, что они все думают о нем.

Торговый комплекс остался позади; мальчик бежал к морю. Он бежал изо всех сил, задыхаясь, чувствуя, что его легким уже не хватает воздуха, а ноги отказываются повиноваться, бежал до тех пор, пока не закололо в боку.

Оказавшись, наконец, на песчаных холмах пляжа, с которых открывался вид на океан, он рухнул на песок. Через мгновение сел, поджав ноги и уперевшись в колени подбородком, и крепко обхватил колени руками.

Ну почему, почему Ти Эс нужно было там оказаться в тот самый момент, когда он просил деньги у того человека? Джисс почувствовал, что у него от стыда горят не только щеки, но и все тело.

Она всегда так хорошо разговаривала с ним. Что-то внутри подсказывало ему, что он может ей довериться, и ему хотелось это сделать, но за свою коротенькую жизнь он очень хорошо усвоил жестокие уроки – не доверяй никому.

Джисс вздрогнул и судорожно вздохнул. Она говорила, что он настоящий художник. Она кормила его. И в его воображении она тоже жила в его замках.

Теперь она, наверное, будет презирать и ненавидеть его!

Мальчик встал во весь рост на дюне, чувствуя себя таким маленьким и одиноким среди этих песчаных громад, наедине с бушующим океаном. Над ним в небе с отчаянными криками ныряли и взмывали вверх чайки.

В половине пятого, неохотно простившись с Ти Эс перед дверью своего коттеджа, Логан пошел домой, принял душ и переоделся. Они договорились встретиться через час, чтобы вместе пообедать и сыграть партию в мини-гольф.

Вопреки своей привычке, он прошел на кухню, чтобы проверить свой автоответчик. Обычно Логан никогда им не пользовался, так как предпочитал решать дела в офисе. Нахмурившись, он бросил пиджак на сервировочный столик и в раздумьи воззрился на красный светлячок вызова. Звонки, несомненно, будут связаны с бизнесом, как обычно. Его палец нерешительно коснулся кнопки выключателя.

Действительно ли он так уж хочет знать, чего лишился на работе, удрав оттуда, чтобы развлекаться с Ти Эс? Знание только заставило его испытать чувство вины и раскаяния.

«А, к черту!» – в сердцах выругался он и решительно отвернулся от зловещего красного огонька. Логан и сам не помнил, в первый раз за сколько времени его так переполняли добрые чувства и хорошее настроение. Не было ни малейшего желания испортить все это чувством вины. К чему это разрушать? Если уж и придется платить за прекрасный день такую цену, пусть уж попозже!

Он выбрал момент, чтобы просмотреть свою музыкальную коллекцию. «Дорз», Дженис Джорлин, Кроссби, Стиллз, «Нэш энд Янг». Ничто из этого сейчас его не устраивало. Логан улыбнулся, взглянув на дешевенькое овальное кольцо на пальце. Оно светилось счастливым светло-зеленым цветом.

Продолжив поиски, он выбрал наконец компакт-диск с концертной записью лучших песен Боба Сигера, включил свою стереосистему и поставил ее на тот самый уровень громкости, который, как правило, вызывает самые яростные конфликты родителей с их чадами. То есть, едва переносимый для слуха. Впрочем, подумал он, его родители никогда с ним по этому поводу не спорили. Стены дома буквально завибрировали от сочных звуков «Найт Мувиз».

Логан направился в ванную комнату, по пути наслаждаясь знойным хрипловатым голосом Сигера, поющего о жарких летних ночах и подростках, влюбленных в ночи, в движение и друг в друга. Это было то, что он пропустил сам, когда был в их возрасте.

Еще в то время, когда он жил в коммуне среди взрослых, секс не составлял для него особенной тайны. И даже тогда ему было очень трудно, практически невозможно от смущения пригласить хоть одну из их немногочисленных девчонок к себе в фургончик, размалеванный в духе фантазий хиппи. Чего он тогда действительно хотел, так это жизни, которую он увидел в одном из сентиментальных фильмов.

Мысли обо всем утерянном в детстве, об упущенных возможностях и жарких летних ночах еще наполняли его голову, когда Логан разделся и стал под душ. Ему припомнилась одна такая знойная долгая ночь в Ричмонде, штат Вирджиния. Он вспомнил, как лежал без сна в тесной каморке Джека, глядя на Ти Эс, которая спала на единственной в комнате кровати напротив него. «Ночные движения». Смотреть и желать...

Когда Логан вышел из ванной, Сигер уже пел песню об одиночестве и любви.

Так ли одинока Ти Эс, как и он? Чувствует ли она такое же одиночество? Логан выбрал темно-синюю рубашку такого же цвета, как ее глаза, натянул ее на себя и взглянул в зеркало. Будет ли у них что-нибудь сегодня ночью? То, чего он так желал шестнадцать лет назад и чего сейчас желал даже больше? Будет ли у них вообще сегодня эта ночь?

И если Ти Эс все-таки сможет простить его и принять таким, каков он есть, возможно, для них наступит и завтрашний день?

Ти Эс надела шелковый, персикового цвета лифчик и такие же трусики и печально осмотрела свой отчаянно скудный гардероб.

Ее прекрасный костюм цвета морской волны был безнадежно испорчен и не подлежал восстановлению. Единственное, что ей оставалось, это надеть свое откровенно облегающее короткое платье из черного джерси.

Вздохнув, она сняла платье с вешалки и надела его. Затем достала туфли, которые специально захватила для этого платья. Потом, подойдя к туалетному столику, выбрала пару изящных серебряных сережек в виде капелек, так чтобы они подошли к ее медальону со скрещенными полумесяцем и звездами.

Ти Эс отошла на шаг и критически посмотрела на себя в зеркало. Не совсем то, что она хотела, но должно сойти. По крайней мере, то, что под платьем, наверняка доведет Логана до кипения. Улыбка исчезла с ее губ. «Если мы, конечно, зайдем так далеко», – подумала она, поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты. Если вспомнить его совершенно непредсказуемую реакцию, то она, пожалуй, ни за что не поручится.

На кухне Ти Эс налила себе стакан ледяного чая и выпила его, рассеянно глядя в окно. Она ожидала Логана, и у нее было такое чувство, будто она ждет уже целую жизнь и не кого-то там, а именно, к несчастью, его. У нее не было никакой уверенности в том, что и он так же ждал ее.

Она совсем не думала, что приехав в Нэгз Хед, найдет здесь свою любовь. Любви Ти Эс не искала, но сейчас она приняла случившееся так же, как принимала тот факт, что у нее рыжеватые волосы и голубые глаза.

Она не знала, насколько важна ее любовь для Логана. Более чем вероятно, что для него это – просто одна из эмоций, которым он не доверяет. Но для нее самой любить – это значит испытывать постоянно растущее чувство физического, эмоционального, духовного единения двух разных людей, которые помогают друг другу и жертвуют очень многим, соединяя свои судьбы, отдавая друг другу свободу и душу.

У нее зародилось легкое опасение, не слишком ли многого она желает? Не очень ли оптимистично верить, что ей удается прорваться сквозь огненную стену, которую Логан возвел вокруг себя? У нее сразу поубавилось уверенности в себе. Вполне может быть, что это просто фатальная черта ее характера – влюбляться в мужчину, неспособного ответить на ее любовь. Такое уже случилось однажды с Лунным Странником.

Поставив стакан в мойку, Ти Эс уже собиралась направиться к выходу, когда какое-то движение за окном привлекло ее внимание. Она приблизилась к окну и увидела маленькую пригнувшуюся фигурку, быстро бегущую по дороге, усыпанной гравием и ракушечником. И прежде, чем она успела сообразить, что эта фигурка никто иной, как Джисс, мальчик юркнул в подвальное помещение гаража на первом этаже коттеджа прямо напротив ее дома.

Глава 7

Логан думал о том, что произошло с Ти Эс. Она была не похожа на саму себя. За всю дорогу до ресторана едва сказала несколько слов и была настолько поглощена своими мыслями, что едва обращала внимание на живописный закат под Роупоук Саунд и на все те вкусные блюда и яства, которыми ресторан в Уиндмилл Пойнте славился на всю страну. Она вообще едва прикоснулась к своему обеду. Ти Эс просто поражала его своим спокойствием и задумчивостью.

Больше того, она отказалась от своих ярких красок, и это беспокоило Логана даже больше, чем ее угрюмая задумчивость и вежливые ответы на его попытки завязать разговор. Куда подевались ее потрясающие краски, ее поразительная искренность, от которых он смущался, терял рассудок и которыми пленялся.

Желая проникнуть в ее мысли, Логан изучающе смотрел на четкие линии ее головы, задумчиво склоненной над столом. В эту минуту она, казалось, была очень далеко от него, и это ему совершенно не нравилось.

Чтобы наконец разобраться, что же произошло, он перегнулся к ней через стол и положил ладонь на ее руку.

– Ты сегодня что-то уж слишком тихая.

– Да? – она посмотрела на него. Обтягивающее платье с длинными рукавами как нельзя лучше шло к ее голубым глазам и огненным волосам.

«Великолепное платье, – подумал Логан, – но совсем не в ее вкусе. Оно черное». Его взгляд скользил по ее лицу. Он смотрел на серебряные капли сережек, дрожавшие в маленьких мочках ее ушей, потом на белоснежную кожу ее шеи. Он увидел нежные округлости ее груди и покоящийся там, в ложбинке, медальон.

– Что-то не так, Ти Эс? – спросил Логан, заботливо глядя в ее лицо.

Она улыбнулась, но улыбка ее была печальной.

– Ничего особенного, я просто задумалась.

Задумалась об их отношениях, о Джиссе.

– О чем ты думаешь?

Ти Эс задумчиво смотрела на него, размышляя, сказать ему о Джиссе или нет. Одно дело знать о том, где прячется убежавший из дому мальчик, и не звонить в полицию. Она знала, что рискует, не сообщая о местопребывании ребенка, и принимала этот риск. Но другое дело знать, что он прячется в доме, принадлежавшему «Хантер Пропертиз».

Как ко всему этому отнесется Логан? Будет ли он настаивать на том, чтобы позвонить в полицию? Она не сможет упрекать его, если он так и поступит. И все же, хотя она и старалась не требовать от других разделять ее заботы, Ти Эс знала, что будет разочарована, если Логан захочет позвонить в полицию. Ти Эс ненавидела моральные дилеммы.

– Тот коттедж, что находится за моим домом, он ведь принадлежит твоей компании, да?

– Да, он тоже продается. А что, ты хочешь его купить?

– Сказано, как и положено настоящему торговцу.

Она засмеялась и обрадовалась, когда увидела его ответную улыбку. За последние дни он все легче улыбался. К несчастью, у нее было чувство, что сейчас она своими словами сотрет улыбку с его лица.

– Логан, ты знаешь, тот мальчик... ну, с которым я говорила тогда, в субботу, на пляже...

Она прервалась и тяжело вздохнула. Было дьявольски тяжело говорить то, что наверняка не понравится другому. Хуже того, не было никакой возможности не втягивать его в эту историю. Ти Эс вздохнула и начала сначала.

– Ты его сегодня видел после того, как мы летали на дельтопланах. Это тот паренек, который просил у тебя денег. Его зовут Джисс. Он сбежал из дома и живет в кладовой того самого коттеджа, о котором я тебя спрашивала.

Повисла тягостная тишина. Ти Эс с тревогой всматривалась в лицо Логана, пытаясь угадать его реакцию. Он был так же непредсказуем, как морская волна.

Логан откинулся назад.

– Та-а-к.

Она удивленно посмотрела на него.

– И это все, что ты хочешь сказать? Это все?

– Сколько времени ты об этом знаешь?

Логан мог увидеть, как удивилась Ти Эс на то, что он не особенно рассердился, узнав эту новость. Он понял, что ее нервозность и затруднение были вызваны тем, что она не вполне верила, захочет ли он помочь ребенку. Это его огорчило, но он подумал, что виноват сам.

– Я уже несколько дней подозревала, что он сбежал от родителей, – ответила она на его вопрос. – Но я не знала, где он обитает до того самого момента, когда ты сегодня зашел за мной, чтобы отвезти в ресторан. Я стояла на кухне у окна и увидела, как он юркнул в соседний коттедж.

– Ты же знаешь, что он не должен там оставаться?

– Знаю, – сказала она, чувствуя, как у нее замерло сердце. – Я не осуждаю тебя за желание позвонить в полицию.

Брови Логана изумленно поднялись:

– Я ничего не говорил о звонках в полицию.

Она чуть не бросилась ему на шею прямо тут, в ресторане.

– Я люблю тебя, мистер Скряга. И ты дал Джиссу денег, я видела вас. Он пожал плечами:

– Я просто не выношу вида голодных детей.

Он слишком хорошо знал, что означает быть вечно голодным.

– Я так понимаю, у тебя уже есть какой-то план насчет этого мальчишки?

– Я разговаривала с ним несколько раз и, кажется, он начинает доверять мне. Сейчас я жду, что он попросит о помощи, и, когда это случится, я помогу ему.

– А если он не попросит.

– Попросит...

Логан покачал головой.

– Ти Эс, хотя я и не хотел бы говорить об этом вновь, но я не могу позволить, чтобы мальчик оставался там, где ты его обнаружила.

– Ну, пожалуйста, давай дадим ему еще хотя бы пару дней.

Она протянула руку через стол и погладила его ладонь.

– Два дня, – Логан перевернул ее руку ладонью вверх и провел пальцем по бороздке, означающей линию жизни. – Если он за это время к тебе не придет, тогда или ты его заберешь, или это сделаю я.

Ослепительная улыбка осветила лицо молодой женщины и тут же погасла, как только Ти Эс сообразила, что теперь и Логан рискует своим положением.

– Укрывательство беглецов противозаконно и карается двухгодичным сроком заключения и/или денежным штрафом. То, что мы знаем о том, где скрывается Джисс, и не сообщаем об этом, куда следует, может, и не должно немедленно признаваться укрывательством, но, сдается мне, очень на это похоже. Я бы не хотела причинять тебе беспокойство или чтобы у тебя были неприятности.

Логан до глубины души был взволнован тем, как трогательно она заботилась о нем. То, с какой готовностью она ему доверилась, было до боли приятно. Но от Логана не ускользнула и забавная сторона ситуации. Его принцесса не обращала внимания на обстоятельства своего собственного, мягко говоря, не совсем законопослушного поведения, но очень боялась вовлечь его в какую-нибудь неприглядную историю. Видимо, она убеждена, что уж он-то, Логан, всегда очень скрупулезно соблюдал все законы.

– Ладно, понятно, – только и сумел ответить он, не зная, что ему делать, плакать или смеяться над ее наивностью. – Я принимаю этот страшный риск. Это все, что тебя волновало?

– Нет, – добавила она, подумав немного. – Еще я думала о тебе и обо мне.

– Угу, и какой предмет ты бы хотела обсудить вначале, – он накрыл свои пальцы ее ладонью. – Лично я предпочитаю поговорить о тебе.

У Ти Эс на лице появилась неуверенная улыбка.

– Я это заметила.

Логан непреклонно отвергал любые попытки проникнуть в его прошлую жизнь и бесцеремонно захлопывал дверь, ведущую к заветным уголкам его души, перед носом у тех, кто пытался разгадать его чувства. Но она, Ти Эс, нуждалась в большем, чем он собирался ей предложить. И она хотела знать, действительно ли они вдвоем смогут до конца открыться друг другу. С ее стороны препятствий к этому не было.

– Я не собираюсь рассказывать тебе все, что ты хочешь знать. – Она сжала его руку. – Я тебя люблю, Логан, и хочу больше знать о тебе. Я не буду шокирована или разочарована ничем, что находится за той стеной, которой ты себя окружил. Ты не представляешь себе, чего только мне о тебе не рассказывали.

Ее голос звучал так нежно, он прикасался к его коже, словно ночной бриз.

– Я прошу тебя, доверься мне! Помоги мне, Логан, помоги перебраться через эту твою стену!

У него по спине пробежал озноб. Ти Эс по-прежнему пыталась сорвать с него его защитную оболочку, заставляя посмотреть в лицо собственному прошлому и заново оценить всю прожитую жизнь. Но даже теперь, когда детские воспоминания казались такими далекими, как, наверное, никогда раньше, Логан не мог рассказать ей того, что она хотела. Ведь тогда ему пришлось бы сказать ей и о своем настоящем имени.

– Мое прошлое не очень интересно, – он самому себе был ненавистен за такой ответ, но не был готов сейчас раскрывать свои тайны. Не здесь и не сейчас. Но в то же время Логан знал, что еще больше будет проклинать себя, если сейчас запутает все, повторяя, как испорченная пластинка, сфабрикованную версию о своем прошлом.

– Если тебе так трудно об этом говорить, значит, это действительно очень важно, – продолжала мягко настаивать Ти Эс. – Начни с чего-нибудь легкого. Расскажи мне, каким ты был в детстве.

Что-нибудь легкое? Он резко выдернул свою руку из ее руки, словно обжегшись от жара ее кожи. Потом, наконец, произнес:

– Я должен был с молоком матери впитывать идеалы, которые не разделял. Мне давали простор и свободу выбора, тогда как я хотел жесткие рамки и суровую дисциплину.

Голос Логана прервался, и мышцы слегка напряглись.

Глядя на выражение его лица, Ти Эс поняла, что в эти мгновения он смотрит не на нее, а внутрь своей души, своего сердца. Незаметно для самой себя Ти Эс задержала дыхание, пока он снова не заговорил.

– Я ненавидел школу, но любил учиться, сдавал сверх программы множество зачетов и достигал самых высоких результатов. Но у меня не сложились отношения с другими ребятами из-за того, что я был не такой, как все, меньше их по росту, и мне не разрешали заниматься спортом. Учителя наказывали меня за все, что случалось в школе, даже за драки, которые начинали другие, но в которых я вынужден был участвовать, чтобы не прослыть трусом и отстоять свое достоинство. Короче, я был один.

Предупреждающее мерцание в его глазах дало понять Ти Эс, что ее собеседник закончил, и теперь этот предмет для обсуждения закрыт окончательно.

Картина одиночества безотрадного детства, нарисованная Логаном, тронула ее до глубины души.

– Ты, конечно, хотел другой жизни, чем та, которая у тебя была, – мягко сказала она. – Мне это понятно, потому что я тоже этого хотела. Возможно, у нас больше общего, чем мы догадываемся.

– А каким ребенком была ты?

– Всегда хотевшим всем угодить и понравиться. Я делала все, о чем меня просили, потому что страшно боялась, что, если я не буду этого делать, мой отец будет ругаться и не одобрит меня. Короче, – сказала Ти Эс, слегка усмехнувшись и повторив слова Логана, – я была послушной.

– Жалко, что с возрастом у тебя эта черта исчезла, – его деланно сварливый тон заставил ее расхохотаться. – Ты все так же пытаешься заработать отцовское одобрение? – с любопытством спросил ее он. Сам Логан, став взрослым, больше никогда не встречался со своими родителями.

Ти Эс покачала головой.

– Нет. Когда я росла, граница между тем, что зовут любовью и одобрением, была очень неясной. Мой отец не знал, как выразить свою любовь, но очень хорошо знал, как показывать одобрение или разочарование. Мне понадобилось очень много времени, чтобы научиться жить, зная, что всегда буду иметь его любовь и никогда – его одобрения.

Логан перенесся мысленно назад на шестнадцать лет. Когда они с Ти Эс пришли на автовокзал к ее отцу, ожидавшему их там, Тайлер Уинслоу произвел на него впечатление такого сурового и холодного человека, что он, помнится, даже подумал, уж не допустил ли ошибку, вступив в контакт с этим джентльменом. Но потом этот человек посмотрел на Ти Эс глазами, в которых было неприкрытое беспокойство за дочь, и Логан понял, что поступает правильно, возвращая ему ее.

– Ты не будешь против, если мы не будем играть сегодня в мини-гольф? спросила Ти Эс.

– А чего бы ты хотела вместо этого? – спросил он, делая знак официантке. Она хитро улыбнулась:

– Отправиться вместе с тобой домой. Мы сможем смотреть на звезды с твоего балкона и тихонько разговаривать. А когда устанем от этого, ты сможешь взять меня за руку, повести в дом, и там ты будешь целовать меня так, как только ты один умеешь.

Когда до Логана дошло значение ее слов, его сердце отчаянно забилось. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, он прокашлялся и сказал: