Текст книги "История Рима"

Автор книги: Теодор Моммзен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Глава IV. БОРЬБА С ЦАРЕМ ПИРРОМ.

Столкновение римлян с луканцами и Тарентом. Пирр в Италии. Битва при Гераклее. Безуспешные попытки Пирра заключить мир. Битва при Беневенте. Попытка карфагенян завладеть Тарентом. Италия объединена под владычеством Рима.

После полного поражения самнитов римляне не нуждались уже в союзе с луканцами и в 285 г. потребовали, чтобы они прекратили свои нападения и грабежи соседних греческих городов, которые просили покровительства римлян. В ответ на это луканцы задержали послов, выставили сильное войско и подняли против Рима этрусков, умбров и галлов. В следующем годусеноны истребили в Этрурии целую армию римлян, перебив до 13 000 человек. Но, пока союзники договаривались, спорили о субсидиях и плане войны, римляне действовали: в 283 г. сильная армия вступила в область сенонов и произвела там страшное опустошение, все уцелевшие сеноны выселились поголовно в придунайские страны и Македонию, так как им предоставлено было избирать между смертью и удалением из своей области. Озлобленные такою расправою со своими соплеменниками, бойи огромною массою двинулись на Рим, но у Вадимонского озера галлы и этруски были совершенно разбиты в 282 г., и на севере Италии восстановлен был мир, по которому римляне удержали область сенонов, вскоре заключили мир и луканцы, а ближайшие к ним греческие города приняли к себе римские гарнизоны.

Теперь оказался в непосредственном соседстве с римскими владениями Тарент. Богатый город с чисто демократическим устройством давно уже недоверчиво и с опасением смотрел на успехи Рима, теперь впечатлительные греки быстро дошли до озлобления, и это чувство по совершенно ничтожному поводу прорвалось с такою неумеренностью, какая возможна только при безрассудстве и недобросовестности, свойственным владычеству черни: римляне отправили флот во вновь устроенные колонии на Адриатическом море и флот этот по пути зашел в Тарентскую гавань, как это постоянно делали римские корабли, но на этот раз вдруг уличные ораторы возбудили толпу, напомнили какой-то частный, давно забытый договор, по которому римляне обязывались не посылать своих кораблей восточнее Лакинского мыса, толпа бросилась на римлян, убила адмирала, захватила пять судов и много матросов, которые немедленно были частью перебиты, частью проданы в рабство. Если даже была и верна ссылка на какой-то договор, текст которого до нас не дошел, то ясно, что никакое нарушение договоров не могло оправдать такой дикой расправы,– просвещенный греческий город словно хотел показать, что и высокая цивилизация не уничтожает в человеческой натуре всех элементов зверства.

Римляне имели полное право немедленно напасть и беспощадно наказать виновников неслыханного и ничем не вызванного оскорбления, но они, выставив армию, сначала потребовали только выдачи виновных и войну начали лишь тогда, когда получили отказ и в этом. Умеренность римлян объясняется их желанием лучше приготовиться к войне, так как им было известно, что тарентинцы давно уже приглашали к себе прославленного в то время греческого вождя, царя Пирра, теперь тарентинцы поспешили договориться с Пирром и решились на борьбу, зная, что римляне во всяком случае не оставят их без сурового возмездия – если не теперь, то как только представится возможность.

Пирр принял приглашение, имея в виду более широкие планы, чем предполагали противники Рима. Согласно условию Пирр делался главнокомандующим над всеми силами, которые выставит коалиция против Рима: на время войны он занимал Тарент гарнизоном, но обещал не оставаться в Италии более, чем будет нужно; денежные средства, конечно, доставлял Тарент. Весною 280 г. Пирр высадился в Таренте с войском в 23 000 человек и с 20 слонами – оказалось, что это почти все, на что он мог рассчитывать: коалиция еще не выставила никаких войск. Отношения с тарентинцами у Пирра сразу испортились, потому что он потребовал, чтобы и они несли службу, а граждане полагали, что, наняв войско, они ни к чему более не обязаны, как только платить деньги.

Римляне собрали армию в 50000 человек и, обезопасив себя в сомнительных городах гарнизонами, двинулись к Таренту. У Гераклеи, на берегу реки Сирис, в 280 г. консул Публий Левин атаковал Пирра. Произошло упорное сражение, долго остававшееся нерешительным. Наконец искусные распоряжения Пирра и атака слонами доставили грекам полную победу, римляне отступили, потеряв 15 000 убитыми и ранеными и 2000 пленными. После этого надежды врагов Рима ожили, к Пирру присоединились луканцы, бреттии и самниты.

Пирр понял, однако, что трудна будет борьба с Римом: не только ни один пленный не принял предложения Пирра вступить к нему на службу, что постоянно делалось в Греции, но ни один латинский город не поколебался в своей верности римскому союзу. Пирр отправил в Рим своего приближенного, даровитого оратора Кинеаса, чтобы вступить в мирные переговоры. Царь требовал только независимости греческих городов и возвращения округов, отнятых у самнитов, бреттиев и луканцев. Кинеас приложил все свое искусство, чтобы не задеть самолюбия сената, и, напротив, старательно выставлял уважение, которое действительно питал Пирр к Риму, и желание царя жить в дружбе с мужественным народом. Слова Кинеаса оказывали уже влияние, но престарелый слепой Анний Клавдий, герой еще первых лет первой Самнитской войны, страстною и гордою речью вдохнул в сенаторов мужество отвергнуть мир и биться, пока не достигнута будет победа. Кинеас оставил Рим, унося глубокое впечатление от этих людей, которые жили очень бедно, но так богаты были любовью к родине и к ее славе.

Зимою римляне предложили обмен пленных, Пирр отказался, но на честное слово отпустил всех пленников на праздник Сатурналий – и все они возвратились к сроку. Весною 279 г. произошло новое сражение, в Апулии при Авскуле. С обеих сторон бились по 70 000 человек. Сражение возобновлялось в течение двух дней: в первый день перевес остался на стороне римлян, но на другой день Пирр сумел занять очень удобную позицию и снова одержал победу – и опять с грустью видел, что никакого существенного политического успеха он не достиг; ему стало ясно, что ресурсы римлян сравнительно с его ресурсами чрезвычайно велики, помимо того что Рим прилагал к борьбе неизмеримо больше энергии, чем коалиция.

Царь уже тяготился своим предприятием, в успех которого перестал верить, и с радостью встретил приглашение сиракузян принять власть в их городе: в Сицилии карфагеняне, пользуясь внутренними раздорами греческих городов, энергично и успешно распространяли свои владения и, наконец, Сиракузы, так недавно еще могущественная морская держава, едва отстаивали от них свою самостоятельность; в таких-то обстоятельствах сиракузяне и позвали к себе Пирра, а так как он был зятем последнего властителя Сиракуз Агафокла, то предложение являлось во всех отношениях подходящим.

В первой половине 278 г. Пирр отплыл в Сицилию, оставив на полуострове свои главные силы под начальством опытного полководца Милона. Вмешательство Пирра в дела Сицилии побудило римлян и карфагенян заменить свои прежние торговые договоры новым, союзным: в случае вступления Пирра на территорию карфагенян римляне обязывались доставить им армию, в случае вступления на территорию римлян карфагеняне обязывались доставить флот; обе стороны обещали не заключать с Пирром отдельного мира.

В течение двух лет Пирр овладел почти всею Сицилиею, только Лилибей оставался в руках карфагенян. Пирр снарядил и большой флот, но вместо того, чтобы окончательно изгнать карфагенян из Сицилии, отнять у них и Лилибей, он отправился в 276 г. снова в Тарент – и немедленно утратил Сицилию: он управлял делами столь непоследовательно, столь мало применяясь к духу народа, что немедленно после его отплытия города один за другим завязали сношения с Карфагеном, и вскоре положение в Сицилии вернулось к тому, каким было оно до появления Пирра.

Полная неудача ожидала его и в Италии. Римляне отдохнули, усилили свою армию, тогда как Пирр не мог уже выставить таких же опытных солдат, каковы были приведенные им из Греции и большей частью уже погибшие в боях. В 275 г. в битве при Беневенте он потерпел полное поражение – и сразу из руководителя колоссального предприятия он стал тем, чем в сущности и был – вождем наемников, храбрым воителем, но совершенно неспособным заложить основы государства. Он оставил гарнизон в Таренте и отплыл на родину. Здесь его заняла борьба с мелкими местными врагами, и вскоре он был убит во время ничтожной уличной схватки в Аргосе (272 г.).

Появление Пирра в Италии было естественным завершением сношений Греции с Италией, которые уже давно получили политический характер: при дворе Александра Великого в Вавилоне бывали послы луканцев, бреттиев и карфагенян, и вполне возможно, что Александр предполагал защитить сицилийских греков от карфагенян и объединить в одно государство греческие поселения в Италии. В смутную эпоху его преемников эти планы были на время оставлены, но сношения продолжались: в 306 г. римляне заключили торговый договор с Родосом. Замысел основать западное Эллинское государство, ядром которого служили бы Эпир, Великая Греция и Сицилия,– замысел почти столь же грандиозный, как предприятие Александра Македонского, и возобновил родственник его Пирр.

Предприятие Пирра заслуживает большого внимания и как первое столкновение греков и римлян на военном поприще, и по личности царя, и по особым условиям, которые выяснились в этой борьбе. Лично Пирр отличался живым умом, редкою храбростью и еще более редким в то время между греками свойством – безукоризненною честностью и благородством характера. При дворе Птолемея и в войске Димитрия Полиоркета он в совершенстве изучил военное искусство своего времени и обнаружил таланты вождя, его подданные называли своего царя орлом и боготворили его. Македонцы избрали его на престол Александра Великого, но Пирр через несколько месяцев добровольно оставил Македонию, утомленный придворными интригами.

Деятельность Пирра в Сицилии, однако, раскрыла все различие между ним и Александром Македонским, с которым его нередко сравнивают. Александр в очень короткое время сумел так привить греческое влияние во всех областях, которые были под его властью и влиянием, что оно никогда уже там не изгладилось, а Пирр совершенно не сумел достичь чего-либо подобного. Но грандиозное предприятие Пирру не удалось не потому только, что он был лишь талантливым полководцем, а не гениальным государственным человеком, как Александр,– главным образом, оно не удалось потому, что на востоке сами народы не отстаивали своей свободы и самобытности, а довольно безучастно смотрели на перемену своего господина, на западе же отстаивал себя весь народ, и если можно было разбить его армии, то никакими силами нельзя было сделать латинов плательщиками в пользу греческих владык.

В год смерти Пирра оставленный им в Таренте гарнизон сдал крепость римскому консулу, когда в гавани появился сильный карфагенский флот и приходилось выбирать между сдачей римлянам и карфагенянам. Это было огромным счастьем для Рима и событием мирового значения: карфагеняне давно желали и, вероятно, смогли бы захватить в свои руки этот важный пункт, если бы противиться им попытался гарнизон Пирра, и при тогдашнем состоянии инженерного искусства отнять сильную крепость у карфагенян римлянам, быть может, и вовсе не удалось бы. А чем могло отозваться на ходе событий то обстоятельство, что карфагеняне имели бы в своих руках гавань в Италии, это станет ясно из истории войны Ганнибала. Теперь же карфагенянам пришлось примириться с совершившимся фактом. С другой стороны, когда посольству, которое было отправлено в Карфаген за объяснениями подозрительного появления сильного флота пред Тарентом, были даны клятвенные уверения, что имелось в виду поддержать римскую армию при осаде Тарента, римляне сочли нужным удовлетвориться таким ответом.

Вскоре покорились Риму луканцы, бреттии, а в 269 г. окончательно подчинен был и Самниум. В течение следующих пяти лет прекратилось всякое сопротивление на всем пространстве Южной Италии, римляне же по-прежнему укрепляли свои новые владения основанием колоний и проведением новых дорог. Теперь Италия была объединена под владычеством Рима. Для обозначения формы господства Рима не было общеупотребительного наименования, что характерно и свидетельствует о мудрой предусмотрительности. В точности установить все подробности устройства этого государства невозможно, но в главных чертах оно известно с достаточною полнотою.

Отношения италийцев к Риму были чрезвычайно разнообразны. Часть жителей пользовалась правами полного гражданства, остальные находились в подчиненности, в которой можно различать, по крайней мере, три степени. Права полного гражданства имели жители Рима и многих колоний, основанных им в разных городах. Настоящие граждане участвовали в выборах и могли занимать все должности в республике. Большинство латинских общин пользовались правами ограниченными, но наиболее широкими после полного гражданства: они пользовались самоуправлением, но их граждане не участвовали в выборах и не могли быть избираемы на должности, связанные с управлением всею республикою, если не приобретали прав и римского гражданства, доступ к которому все затруднялся. Так, было постановлено, что права эти могут приобретаться только теми из граждан других общин, кто на прежнем месте своего жительства мог оставить взрослого сына, способного там нести гражданские обязанности, затем требовалось, чтобы лицо, ищущее прав полного гражданства, занимало ранее в своей общине высшие должности по выбору. Другие латинские общины, а равно и большинство колоний, заселенных гражданами латинских городов, не имели и самоуправления, а управлялись от лица римского претора префектами, которые были им назначаемы.

Наконец, нелатинские общины были ограничены в разных правах и по своему положению приближались к подданным.

Географическое распределение общин разных категорий и численный их состав нельзя установить с точностью. Можно указать, что пред самым началом первой Пунической войны насчитывалось до 280-290 тысяч способных носить оружие, но в это число, несомненно, включены и пользовавшиеся неполными правами гражданства. Внутреннее управление отдельных общин было организовано в общем по образцу управления всей республики: по крайней мере, во время Ганнибаловской войны в Беневенте, в Венузии были консулы, трибуны и т. д. Сенат римский в отношениях к италийцам обнаруживал истинную государственную мудрость и, сурово наказывая всякую попытку отдельных городов или общин действовать в чем-либо во вред государству, весьма сдержанно и благоразумно проявлял свое господство и силу, пока общины не обнаруживали стремлений, опасных для государства. Исстари сенат не применял и самого опасного и соблазнительного права – права облагать подданных податями. Тягость военной службы лежала преимущественно на гражданах, за что они с полным основанием пользовались и большими выгодами от всякого рода добычи.

Учрежденные в 267 г. четыре италийских квестора поддерживали необходимую связь италийских общин с римским сенатом. Под мудрым руководством сената утвердилось национальное единство, а теперь романизация делала быстрые успехи и среди менее родственных римлянам племен. Рим, связавший искусно сплетенными и прочными нитями все италийские общины в одно величественное политическое здание, стал в полном смысле великою державою. Теперь его не могли не касаться политические события, разыгравшиеся во всех концах Средиземного моря, теперь он должен был явиться участником великой политической борьбы, которая уже давно шла в восточной части Средиземного моря и которая обусловила возникновение Карфагена и стала уже вовлекать в свою сферу и Рим.

Рим теперь должен был стать и морскою державою, он ведь и первоначальным своим значением был обязан в сильной степени тому, что был морскою гаванью всего Лациума, и римские государственные деятели никогда не были столь безрассудны, чтобы думать, что государство может быть могущественно, оставаясь исключительно континентальною державой. В то время, когда Рим направлял все силы на упрочение своего могущества в Италии, мореплавание его временно пришло в упадок и даже чужеземные корсары опустошали иногда берега Лациума (349), но договоры, заключенные в 348 г. с карфагенянами и около того же времени с Тарентом, доказывают уже существование римского флота, хотя свидетельствуют и о жалком его состоянии. Опасность и унизительность такого положения в Риме скоро поняли, с начала IV в. римляне обратили особенное внимание на укрепление берегов Италии, создали целый ряд колоний на восточном и западном морях, организовали военную защиту этих колоний.

С завоеванием Неаполя римляне начали усиливать и свой флот, в 311г. учреждена должность двух начальников флота, а в 267 г. организация управления флотом была улучшена и расширена. Около этого времени римляне отправляли экспедицию колонизовать Корсику, а отдельные их корабли выходили даже в океан. Победив Тарент, римляне взяли у него все корабли и отвели их в Остию, так же поступлено было и ранее при завоевании Анций. Чувствовалось уже, что начинается соперничество, недружелюбные отношения у римлян к карфагенянам, которые господствовали в западной части Средиземного моря, и у карфагенян к римлянам, которые начинали создавать свое морское могущество.

В 273 г. римляне обменялись посольством с египетским царем, предметом посольства было урегулирование торговых сношений, но знаменателен уже сам по себе факт, что у Рима завязывались отношения с тем государством, которое давно уже вело политическую борьбу с Македонией и коммерческую с Карфагеном. После объединения Италии намечались новые задачи, предстоявшие Риму в ближайшем будущем.

Глава V. ЗАКОНЫ. РЕЛИГИЯ. ВОЕННОЕ ДЕЛО. НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО. НРАВЫ. ИСКУССТВА И НАУКА.

Цензорская власть. Смягчение наказаний. Религиозность. Римское войско. Сельское хозяйство. Ремесла. Рост города Рима. Знакомство с греческой культурой. Сценические представления. Первые исторические записи. Архитектура.

Наиболее оригинальною чертою внутреннего устройства римской общины был своеобразный нравственный контроль, которому подлежал постоянно каждый гражданин. Контроль этот выражался первоначально в наложении каким-либо должностным лицом штрафов за неисполнение того или другого законного распоряжения, затем в наказаниях за роскошь и, наконец, в деятельности цензоров, которые имели право ограничивать избирательные права гражданина за порочное поведение, со временем цензоры стали высшими по рангу должностными лицами общины. Бесспорно, такая система управления имела немало существенных неудобств, но она поддерживала сильное возбуждение общественного духа и сочувствие к общественным интересам.

В уголовном законодательстве постепенно развивалось смягчение наказаний. Не было утверждено законом, но обычаем признавалось правило, что всякий гражданин, обвиненный, но еще не осужденный, мог избавиться от какого бы то ни было личного – не имущественного – взыскания, если отказывался от своих гражданских прав, это значительно уменьшало число судебных приговоров. Порядки судопроизводства изменились, были назначены особые должностные лица специально для отправления правосудия. С расширением римской области в интересах местного населения назначались местные судьи с ограниченною юрисдикциею, преимущественно для дел гражданских. Прежде неограниченная власть отца над детьми подверглась ограничению, и сын, троекратно проданный отцом и троекратно отпущенный на волю, уже не поступал снова под власть отца.

Религиозное благочестие предков сохранялось в эту эпоху еще во всей полноте. С конца III в. начинает развиваться в римской общине поклонение греческим богам: в течение 485-291 гг. в Риме было сооружено немало новых храмов, в том числе храмы Кастора и Поллукса, Аполлона, Афродиты, Эскулапа и др.

Военное искусство среди множества войн получило значительное развитие, и римский легион, с установленными за это время в нем приемами вооружения и боя, я вился организациею, наилучше приспособленною для боя единственным тогдашним оружием – холодным. Весьма существенным оказалось также введенное в этот период правило немедленно укреплять лагерь, какою бы кратковременною ни казалась остановка.

Хлебопашество по-прежнему оставалось основою всего римского быта. Римский поселянин оружием приобретал себе новые земли, а плугом закреплял их своему отечеству. Римские землевладельцы к концу этого периода в общем пользовались достатком благодаря множеству приобретений, сделанных вооруженною рукою. По-прежнему преобладала мелкая собственность, но начали появляться и крупные хозяйства, и в них чаще и чаще применялся труд рабов вместо того, что прежде участки земли сдавались свободным арендаторам. Место полбы в сельском хозяйстве с этого периода заняла пшеница. К началу этого периода относится появление римской монеты, первоначально медной. Чеканить свою монету имела право всякая община, но преобладали три типа монеты: северный – монета этрусских и умбрийских общин,– средний – монета Рима и Лациума – и южный. Эти три типа соответствовали трем важнейшим округам внутренней торговли. Развивалась и заграничная торговля: предметы греческого производства, относящиеся к первой половине V в., встречаются редко, предметов второй половины века значительно больше, а предметов IV в. множество.

Ремесленная деятельность в самом Риме развивалась медленно частью потому, что мелкими ремеслами занимались во всяком доме рабы, частью в зависимости от государственного устройства, or того значения, какое имела для гражданина земельная собственность. Среднее сословие, сословие собственно горожан, в Риме не развивалось. Рим, впрочем, стал обращаться в большой город, с оттенками, специально присущими большим городам: здесь скопилось огромное количество рабов и вольноотпущенников, число последних стало возрастать даже чрезмерно быстро, потому что вошло в обычай отпускать рабов на волю с тем условием, чтобы они платили своим бывшим господам определенную часть своих заработков, так что в 357 г. отпущение на волю обложено было значительною пошлиною, а в 304 г. были ограничены права вольноотпущенников.

К этому же периоду относятся довольно многочисленные распоряжения о поддержании в городе порядка, чистоты, безопасности, разные распоряжения о постройках, банях, трактирах и пр. Начиная с Аппия Клавдия (ок. 314 г.) сенат отступил от прежней своей системы крайней бережливости в расходах: с этого времени идет ряд дорогих, но полезных сооружений, каковы отличные дороги в разные концы Италии, крепости, превосходный водопровод в Риме, осушение обширных участков, доставивших новые места для заселения. Мало-помалу были украшены городские улицы и общественные здания статуями великих мужей, дорогим оружием, захваченным в счастливых войнах, и пр. К тому времени, когда Рим стал великим государством, он стал и великим городом. И в частный быт стали проникать первые проявления роскоши, а государство имело уже такие средства, что в 269 г. в Италии была введена единая монетная система, причем римское правительство выпускало отличную, полноценную серебряную монету взамен прежней, разнообразной медной.

Вместе с распространением на весь полуостров власти римлян распространялись и их нравы, и язык, все италийские племена постепенно романизировались. Сами же римляне стали все более и более поддаваться чарам и влиянию греческой культуры, со всеми высшими проявлениями которой они познакомились, когда в число подвластных Риму общин вошли эллинские поселения в Италии. В Риме начало быстро распространяться знание греческого языка, скоро ставшее обязательным для всякого молодого римлянина, интересовавшегося общественными делами, распространялись и греческие обычаи. Это было важное и любопытное явление. Две нации, равно великие, но совершенно различные, достигнув каждая вершины в своем, ей именно свойственном, развитии, пришли в близкое и живое общение. Римляне создали великое государство – и весь строй их жизни, все их склонности вели к тому, что все преклонялось пред государством, что личные дарования, личные таланты не развивались, не выдвигались, не культивировались. Великие деяния совершены были римлянами – но среди них не было великих людей. Не гений отдельных лиц руководил Римским государством, а наследственная мудрость, которую будущие сенаторы усваивали еще в детстве, когда согласно обычаю сопровождали своих отцов в сенат и слушали в нем рассуждения. Рим развивал не все стороны человеческого духа, в Элладе человеческий дух развивался, не зная никаких стеснений. Теперь представители Эллады вступили в ближайшие сношения со своими суровыми родичами – и то был очень важный вопрос: какой выработается характер в том обществе, которое будет результатом их взаимодействия.

Литература в рассматриваемый период получила некоторое развитие в связи с народными празднествами: «великие», или «римские», игры, справлявшиеся в течение четырех дней, сопровождались сценическими представлениями. Исполнявшие их люди в остальное время бродили из города в город, зарабатывая хлеб пением и пляской. Занятие это всегда считалось недостойным свободного человека, и актеры подлежали безапелляционной юрисдикции всех полицейских чиновников. Поэтической литературы еще вовсе не было. С учреждением республиканского управления возникла необходимость вести списки должностных лиц, чтобы можно было устанавливать хронологию отдельных распоряжений. К этим спискам скоро стали присоединять краткие записи об отдельных событиях – войнах, пожарах, небесных знамениях, дороговизне хлеба и т. п., такие списки идут с 464 г. без значительных перерывов, хотя и не без неточностей, некоторые даты можно установить и для предшествовавших 47 лет, но за первые 244 года римской истории никаких хронологических дат нет. В домах патрициев записывались, обыкновенно на стене первой комнаты, родословия, и они служат некоторым подспорьем для восстановления иных фактов. В это же время записаны были и некоторые легендарные рассказы о древнейшей истории Рима, обработку эти рассказы получили, несомненно, не без влияния греческих мифов, но в основе их лежат, по-видимому, местные предания.

Правоведение нашло серьезную опору в Законах XII таблиц. Около 304 г. Аппий Клавдий, правнук децемвира, составил и издал сборник формул, употреблявшихся при судопроизводстве. Слог их отличается точностью и свидетельствует, что к этому времени латинский язык значительно развился и улучшился сравнительно с тем временем, от которого осталось несколько древнейших надгробных надписей и несколько строчек древнейших песен.

Образование долго шло сравнительно медленно, потому что закон не предъявлял в этом отношении никаких требований, но в рассматриваемый период, несомненно, существовало уже правильное школьное обучение.

В это же время тем же Аппием Клавдием внесены были поправки в календарь, который был значительно улучшен, хотя все же оставался еще не вполне удовлетворительным. В этот же период установился счет годам солнечного круга вместо счета по лунным месяцам.

Значительные и самостоятельные успехи сделала архитектура. С V столетия начинается в Риме ряд обширных сооружений, в которых были применены чисто римские изобретения – арка и купол. Пластика развивалась преимущественно в Этрурии, где во множестве изготовлялись бронзовые статуи иногда очень большого размера, золотые чеканные украшения и глиняные расписные сосуды. Но художественные произведения этрусков лишены чувства меры и истинного изящества: простота у них обращается в сухость, выражение ужасного переходит в отвратительное, роскошного – в неприличное; кроме того, этрусское искусство не развивалось постепенно, оно как бы стояло на одном уровне. Искусство у латинов развивалось преимущественно не в Риме, а в Пренесте, Ланувии и Ардее. Оно вырабатывалось под греческим влиянием, которое приносили италийские эллины, и не было оригинальным, но дух даровитой нации выразился в том, что латинские художники избирали всегда для подражания достойные, изящные, благородные оригиналы. Они никогда не впадали в своих произведениях в варварские преувеличения, и многие латинские работы вполне равняются с созданиями греческих мастеров. К числу древнейших и высокозамечательных произведений латинского искусства принадлежит, между прочим, волчица, поставленная на римской площади в 296 г. и до сих пор составляющая одно из лучших украшении Капитолия.