Текст книги "Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)"
Автор книги: Теа Сандет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я тебе помогу, – сказал он, когда я подошла.
– Не надо, я сама, – отказалась я.
Он смерил меня взглядом.
– Это для модификантов стенка.
– Эрика же залезла, – сказала я с раздражением. – Что, думаешь, я настолько хуже нее?
– Просто держись за мою руку, – предложил он.
Я почти решилась, когда меня вдруг накрыло ощущением, что я вишу посреди пустоты и слегка пульсирую. Меня передернуло.
– Не хочу я держаться за твою руку, – вырвалось у меня.
– Как знаешь, – сказал он резко.
Верхняя губа его дрогнула, будто он собирался оскалиться.
Я ждала, что он возьмет разбег, как Эрика, но он просто оттолкнулся ногами от земли и без видимых усилий оказался почти на самом верху. Открыв рот я смотрела, как он за секунду преодолел препятствие, и я осталась одна. Я вздохнула. И чего я отказалась от помощи?
Я быстро оглянулась по сторонам. Может, обойти ее, пока никто не видит? Я осторожно сделала пару шагов вправо.
– Рядовая Корто, – раздался за моей спиной злой голос. – Какой был приказ?
Попалась!
– Пройти полосу препятствий, сержант Хольт.
– Так какого хрена ты тут делаешь?! Бегом!
– Есть, сержант Хольт.
Отойдя немного назад, я разбежалась и попыталась повторить номер Эрики – пробежать по отвесной стене и зацепиться за что-нибудь. Ожидаемо не получилось – на втором шаге моя нога соскользнула и я снова шлепнулась в грязь.
– Бегом! – снова рявкнул Хольт.
Не тратя время на ответ, я поднялась, снова разбежалась – и снова сорвалась. Зажившую ладонь дернуло болью. Не слушая комментариев Хольта, я вскочила и отошла на несколько шагов назад. Разбег, прыжок – и вот я уже болтаюсь, зацепившись одной рукой за выступ. Класс! Полдела сделано. Найдя опору для второй руки, я подтянулась, перебирая ногами. Вот сейчас еще упрусь во что-нибудь и руку повыше переставлю. Еще бы пальцы так не сводило.
Я успела продвинуться на пару метров вверх, когда меня отвлек какой-то звук. Стараясь не делать резких движений, я посмотрела вниз. Коммуникационный браслет на руке сержанта мигал красным. Вряд ли это означало что-то хорошее.
– Химера слушает, прием, – сказал Хольт, поднеся руку к лицу.
– Химера, говорит Кристалл, – донеслось из коммуникатора. Это был не сержант Дале, кто-то другой, кого я не знала. – Нужен медиатор. Прием.
– Корто, слезай, – сказал сержант спокойно, и от его голоса мои руки разжались сами собой.
Я приземлилась неудачно, снова извалявшись в грязи, но Хольт этого словно не заметил. В другое время он бы точно не смолчал.
– Химера – Кристаллу. Принял. Кто? Прием.
– Кристалл – Химере. Тридцать четыре – двенадцать. Уровень опасности – светло-серый. Работайте, конец связи.
– Твою мать, – шепотом пробормотал Хольт.
Я вытянулась перед ним, ожидая инструкций.
– Корто, слушай приказ, – сказал он негромко и жестко. – Ты должна подключиться как медиатор к рядовому Ленцу.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду Петера.
– Ага. В смысле, так точно, сержант. Вот, – я задрала рукав и протянула ему руку для инъекции, уверенная, что сейчас он достанет из кармана красный шприц.
– Без стимулятора, – ошарашил меня Хольт.
Я помотала головой.
– Я не знаю, как это делать без стимулятора, – сказала я неуверенно. – Я не умею…
– Я знаю, что вы это можете, – оборвал меня Хольт. – Рядовая Северин может, а ты что, настолько хуже нее? Подключись к Ленцу, и пусть он перестанет делать то, что делает.
А что же он такое делает, хотела я спросить, но не стала – сама узнаю.
– Я никогда этого не...
– Корто, я сказал, заткнись и подключайся. Это приказ! Выполняй!
– Я просто говорю, что у меня может и не получиться.
Хольт еще пару секунд смотрел на меня, потом поднес браслет к лицу.
– Химера вызывает Скифа, прием.
– Скиф – Химере. Слышу тебя, прием.
– Химера – Скифу. Подгони машину ко второй контрольной…
Я опустилась на землю и прислонилась спиной к стене, которую так и не смогла перелезть. Вот так. Предположим, я сейчас в лаборатории, в желтой зоне, сижу в кресле, и рыжая Олли вколола мне стимулятор. Я вода, я растекаюсь, я двигаюсь, я ищу Петера, ищу слабо мерцающий шар среди липкой темноты, зараза, как же мне не хочется туда возвращаться, но надо, давай, Рета, ты не человек, ты вода, вода, вода, черт возьми, как же затылок чешется…
– Химера – Скифу, ко второй контрольной, быстро!
Я вода, я вода, я вода, я сижу в кресле, мне сделали укол… Если Эрика может, то я тем более. Я подключаюсь за двадцать шесть секунд – это хороший результат.
Я приоткрыла глаза. Мир стал слегка зеленоватым, но я все еще оставалась в своем теле. Почему у меня не получается? Почему Эрика может, а я нет?
– Химера, это Кристалл. Уровень – серый. Где вы? Прием.
Я вздрогнула. Серый – это плохо? Хуже, чем светло-серый?
От затылка начала растекаться боль. Я снова закрыла глаза и сосредоточилась.
– Химера – Кристаллу. Мы работаем, держите его. Конец связи. Твою же… Скиф, сколько можно ехать, прием?!
Я не в кресле, я не в безопасной лаборатории. Я на полигоне, и у меня нет стимулятора. Я не знаю, что такое «серый» и что делает Петер. Я ненавижу подключаться к Петеру, я с ним и общаться уже не могу, каждый раз я чувствую, будто на моих руках черная тягучая масса, которая разъедает кожу. Но сейчас я должна это сделать, потому что я знаю, на что способны Измененные, и я по голосу Хольта чувствую, насколько все плохо.
Головная боль стала сильнее, я заскулила сквозь сжатые зубы и вцепилась в волосы.
– Корто, что с тобой? – донесся до меня голос Хольта.
Где ты, Петер? Где ты и твоя темнота?
Сквозь полуприкрытые веки я видела, как мир заливает зеленью. По затылку словно провели раскаленными когтями, боль захватила голову и теперь стекала вниз, по шее, по позвоночнику, и снова поднималась по рукам, которыми я дергала пряди волос. Я почувствовала, что заваливаюсь на бок, и кто-то поддержал меня.
– Корто, выходи оттуда, сейчас будет стимулятор. Корто, ты меня слышишь?
Нет. Я смогу. Эрика может, а я не хуже.
В голове носились какие-то обрывки мыслей, фраз, которые кто-то когда-то мне говорил.
Таф-ритмы неустойчивые.
Я тебе мозги выжгу.
Связка оператора и Измененного.
Нейроактивность.
Это ради Коди.
Первый, самый прокачанный из нас.
Я помогу.
Тебя можно любить.
– Ты меня слышишь? Остановись, хватит, дождись стимулятора!
Боль сделалась невыносимой, я не могла больше терпеть, не могла оставаться в своей голове, я согласна была на что угодно, темнота и мерцающий шар – пусть, плевать, я пойду туда, только хватит, хватит, хватит!
– Кристалл – Химере. Графит, повторяю – графит. Принято решение о ликвида...
Я закричала, и мир вокруг исчез, исчезла я, меня не было, только волна, которая неслась по полигону, легко обходя непреодолимые раньше препятствия.
Мимо промелькнули какие-то серые тени, потом меня втянуло в чью-то голову – мелкий песок поднимался и закручивался в вихрь, я взметнулась вместе с ним, но это было не то, и я устремилась дальше, к искрам, рассыпающимся в воздухе, обошла их и наконец нашла то, что искала.
Это больше не был мерцающий шар посреди пустоты. Это был хаос, в нем было обжигающе жарко и больно, воняло жженым сахаром, что-то с треском рвалось, что-то пыталось вышвырнуть меня прочь, что-то подхватывало меня и закручивало, что-то вспыхивало и ослепляло меня – краем сознания я понимала, что я не могу ни видеть этого, ни слышать, что происходит что-то другое, что мой мозг старается перевести происходящее в привычные или хотя бы знакомые мне образы, но я не могла думать об этом. Я вообще не могла думать, я лишь знала, что мне нужно, чтобы это прекратилось.
Стой, отдала я мысленный приказ. Я была водой, и я качнулась в нем, и сознание Петера повторило мое движение. Хаос замедлился, и я снова заставила его почувствовать мой приказ: стой, остановись. Здесь не было слов, но было мое желание, которому невозможно сопротивляться.
Стой, Петер. Мы остановимся вместе. Мы двигаемся медленнее. Мы двигаемся тише. Мы двигаемся темнее. Мы останавливаемся.
Я почувствовала, что у меня есть тело, есть легкие, и в них входит воздух, есть руки, которые что-то сжимают, и я могу разжать пальцы. Я могу слышать – голоса вокруг меня сливаются в белый шум. Я могу смотреть.
Я открыла глаза, но не поняла, что именно вижу. Какой-то человек лежал на земле передо мной, и он был неправильным. Я смотрела, и смотрела, и смотрела, пока не поняла, что именно не так.
И тогда я снова стала волной и рванулась обратно в свое тело, в свою голову, открыла собственные глаза, почувствовала собственную боль. Я лежала на земле, рядом стояли Хольт, Дале и вся наша группа.
– Корто, ты в порядке? – спросил Хольт.
– Ты его остановила, – сообщил Дале.
И это было последнее, что я слышала, прежде чем отключиться.
***
Чувства возвращались постепенно. Первыми вернулись ощущения тела. Меня кто-то обнимал, и я как-то сразу уверилась, что это Коди. Я полулежала на нем, чувствовала затихающую боль в голове, и мне было хорошо.
Потом вернулся слух, и я сразу пожалела, потому что где-то рядом была доктор Эйсуле, и она ругалась так, что хотелось заткнуть уши.
И наконец вернулось зрение. Я приподняла голову, убедилась, что меня обнимает Коди, увидела рядом Эрику и Детлефа, а еще рыжую Олли – она прижимала к моей руке инъектор. А потом нашла глазами доктора Эйсуле.
Она была в ярости. Я и не знала, что эта маленькая женщина может так орать. Перед ней стояли Хольт, Дале и еще какой-то лысый хмырь в форме.
– Это не просто ошибка! Это преступная халатность, преступная! Вы не оставили дежурного медиатора, мобильный медпункт был черт знает где, а потом, – она издала какой-то странный смешок, – вы решили выкрутиться и заставили Корто подключаться без стимулятора!
Женщина всплеснула руками, будто не могла поверить, что кто-то способен на такой поступок.
– Ваши действия поставили под угрозу эксперимент, а любое преступление против науки – это преступление против будущего человечества. Молитесь, – она ткнула пальцем в грудь Хольта, – чтобы Корто очнулась и с ней все было нормально! Иначе я вам гарантирую, что всю оставшуюся жизнь вы проведете в дисбате где-нибудь в горах!
– Доктор Эйсуле, – сказал Хольт спокойно, – мои действия были продиктованы необходимостью. И мне известно, что подключение без стимулятора возможно.
– Ах вам известно! Потрясающая осведомленность! А вам известно, что это делалось только в условиях лаборатории, под строгим контролем? А почему мы свернули эту часть эксперимента, вам известно?!
Все отделение М, все, кто еще оставались на полигоне, с живым интересом слушали. Даже Олли перестала обращать на меня внимание.
– О ваших действиях я доложу полковнику Валлерту, – закончили Сагитта и, чеканя шаг, подошла к нам.
Олли вскочила, я тоже попыталась встать. Доктор Эйсуле по очереди обвела нас гневным взглядом и в конце концов остановилась на мне.
– Рядовая Корто, – процедила она, – если еще раз ты хоть вот на столечко, – она показала пальцами что-то очень маленькое, – отойдешь от протокола эксперимента, если еще раз позволишь себе что-то подобное, клянусь, я вышвырну тебя обратно в Чарну.
Она круто развернулась и направилась к припаркованной недалеко от нас машине.
– Меня-то за что? – спросила я хрипло. – Сначала говорят – выполняй приказы, теперь говорят – не выполняй приказы…
Коди помог мне сесть прямо.
– Как ты? – спросил он обеспокоенно.
– Порядок.
Стены не было, и я принялась тереться щекой о его плечо.
– Что там произошло? Что сделал Петер?
– Понятия не имею, – с досадой сказал Детлеф. – Мы были далеко, узнали, только когда все уже случилось. Вроде он сцепился с кем-то из группы сержанта Дале, но вот из-за чего…
Олли принялась светить мне в глаза фонариком, оттягивать веки и водить пальцами перед лицом. Потом достала что-то из кармана и протянула мне.
– Съешь, – велела она.
Я сунула в рот конфету и тут же скривилась – она была кислой, как сто лимонов. Гадость страшная, но разом стало легче соображать.
– Спасибо, – сказала я, захлебываясь слюной.
– Вот, – она протянула мне сигарету. – Давай теперь это.
– Да ладно, – пробормотал Коди.
Детлеф смотрел на меня с неприкрытой завистью.
– Сейчас вернемся, и тебе надо будет пройти обследование, – сказала Олли. – Посмотрим, что еще можно сделать.
«Посмотрим, что осталось от твоих мозгов», – читалось в ее взгляде.
Она отошла, и я, затянувшись пару раз, передала сигарету Коди. Он сделал быструю затяжку и сунул сигарету Детлефу, а тот вернул мне. Эрика стояла в стороне и изображала, что ей это не интересно – она справедливо полагала, что с ней я все равно делиться не стану.
Я опустила веки, но в голове тут же закрутились остатки образов – хаос, темнота, жженый сахар, изломанный человек на земле… Я поскорее открыла глаза.
Передо мной стоял сержант Хольт.
– В машину, – велел он.
– Так точно, сержант, – ответил Детлеф.
Я поднялась. Хватит разлеживаться, боль прошла, в голове прояснилось, можно идти. Не так уж это все и страшно, как Сагитта расписывала.
Коди поддержал меня под руку.
– Это правда? Он приказал тебе это сделать? – спросил Коди, глядя вслед Хольту.
Я кивнула.
Коди зло прищурился.
– Когда-нибудь этот урод за все поплатится, – пообещал он. – Тварь. Он пожалеет, что к тебе полез. Когда нас закончат модифицировать…
Он не договорил, а я не стала переспрашивать. Мне даже думать об этом не хотелось.
– Где Петер? – спросила я.
Коди и Детлеф переглянулись и пожали плечами.
– Его увезли раньше, – ответила Эрика. – Я видела. Он был без сознания.
– Почему его просто не вырубили сразу? Почему, не знаю, не дали ему по голове, не надели наручники, не пальнули из парализатора?
– Его сложно вырубить, – сказал Детлеф. – Парализаторы на нас не действуют. Пулевых попаданий потребуется несколько десятков, наверное. В этом и смысл, понимаешь? Мы непробиваемые. Я вот думаю, я вообще бессмертный.
– Если только зарядом плазмы, – вставил Коди.
– Вроде плазменного оружия пока нет, – сказал Детлеф.
– Нет, – подтвердила Эрика. – Это фантастика. Мой отец работает с плазмой. Ее невозможно стабилизировать, чтобы ею стрелять. Мгновенно рассеивается.
– Но это все-таки можно что-то сделать, раз его увозили в отключке, да?
– Говорят, он сам отключился, – сказал Детлеф. – Когда ты вышла.
В каком это смысле – сам отключился, забеспокоилась я. Никто никогда сам не отключался от этого. Я что, сделала что-то не так? Я слишком сильно надавила на него?
Когда Эрика говорила, что она мне мозги выжжет, если я к ней полезу, – она это имела в виду?
– А кто еще пострадал? – спросил Коди.
– Да много кто. Не знаю, из-за чего он подрался с тем парнем, но досталось всем, кто полез их разнимать.
Я посмотрела на Детлефа.
– Ты считаешь, была какая-то причина? – спросила я.
– А ты думаешь, он вот так вдруг захотел его убить? – ухмыльнулся Детлеф. – Ты просто Петера не знаешь. Он же спокойный как танк. Надо постараться, чтобы его вывести из себя. Но у сержанта Дале там есть один придурок, кого хочешь достанет.
Постараться, ну да.
Я мысленно вернулась на полчаса назад. Петер ушел, Хольт пришел, я успела поваляться в грязи и залезть на стенку, и тут раздался сигнал. За эти несколько минут Петер пробежал половину полигона и сцепился с кем-то настолько, что полностью потерял ощущение реальности.
Я покачала головой. Нет, конечно. Он не хотел его убивать. Он вообще не мыслил такими категориями. Детлеф не был в его голове, а я была. Не было там ничего про желания, про ссору, про месть или еще что-нибудь такое. Только хаос.
Не знаю, что увидели бы операторы во время битвы при Караге, но наверняка что-то похожее.
Свои мысли я оставила при себе. Я все еще была уверена, что нас слушают, и, если я начну болтать, кто-то может удивиться, что я слишком много знаю.
Мы залезли на нашу платформу, и машина тронулась. Ехать было недалеко, минут десять. Иногда, Коди говорил, Хольт в качестве разминки заставлял их бежать до самого полигона. Я прислонилась к плечу брата. Хотелось спать, но я боялась закрывать глаза и просто смотрела в пространство, прокручивая в голове все, что случилось.
На базе Коди и Детлефа сразу отправили в учебку – они должны были отработать обязательную дневную программу активности, а Эрике Хольт велел проводить меня в желтую зону.
Я мало обращала внимание на происходящее вокруг. Мир снова стал каким-то искаженным, словно я смотрю на него через стеклянную стену, и я сорвала веточку полыни, размяла ее в пальцах и на ходу вдыхала горьковатый запах. Из задумчивости меня вывел голос Эрики.
– Почему лаборантка дала тебе сигарету? – спросила она резковато.
– Завидуешь? – усмехнулась я.
Эрика злилась, и я подумала, что я сейчас не в том состоянии, чтобы еще больше ее бесить. Лучше ответить правду.
– Она видела, как я делаю всякое, чтобы прийти в себя. Трусь щекой о стену, глажу асфальт, нюхаю полынь. Сигарета тоже работает. – Я помолчала и все же решилась задать вопрос: – А ты как возвращаешься в реальность? Ну, после того, как побываешь в чьей-то голове?
Эрика вскинула голову.
– Трахаюсь с твоим братом, – ответила она резко.
Ну и пожалуйста, подумала я, хотя сильно в этом сомневалась. Что-то их с Коди, конечно, связывало, но вряд ли это.
Не дождавшись от меня реакции, она снова задала вопрос:
– Ты правда подключилась без стимулятора?
– Правда. Его не успели привезти.
– Зачем? – Эрика остановилась и посмотрела на меня. – Зачем ты вообще согласилась? Ты тупая? Или ты самоубийца? Или ты не понимала, что с тобой происходит?
– Хольт приказал.
Эрика покрутила пальцем у виска.
– А ты не могла сказать, что у тебя не получается?!
– Времени было мало. А он сказал, что мы это можем. Что ты можешь. Это правда?
Эрика помолчала.
– Я смогла один раз, – сказала она наконец, и голос ее звучал без прежней неприязни. – В лаборатории. Сначала они снижают дозу стимулятора, а потом пробуешь подключаться чистой.
Она снова замолчала, и я уже думала, что на этом разговор окончен, но она вдруг призналась.
– Это было очень больно. Думала, мозг наизнанку вывернется. И я так ничего тогда и не сделала. Даже не смогла передать цифры.
– Да, мне тоже не понравилось, – кивнула я.
– Но ты же его все-таки остановила.
Из уст Эрики такие слова были равносильны признанию в любви.
Я решила, что это хороший случай узнать побольше о том, что тут творилось до меня. Если я спрошу сейчас, после того, что случилось, это не будет подозрительно, так ведь?
– А Петер… он часто так срывается на окружающих?
Эрика покачала головой.
– Нет. Детлеф прав, он очень спокойный, себе на уме.
– А вообще такие случаи бывали? Чтобы наши слетали с катушек и кого-то калечили?
Эрика остановилась и повернулась ко мне с недоброй улыбкой.
– Ты знаешь. Ты же и так знаешь, правда?
– Нет, не знаю. Иначе бы не спрашивала.
Она усмехнулась.
– Ну да, конечно! А я-то подумала, что ты решила стать нормальной, раз нам предстоит работать вместе.
– Да не знаю я ничего!
– Отлично. Не знаешь? Хорошо. Да, это был Коди, и да, я опоздала. Но я все равно буду его медиатором, поняла? Все, я доставила тебя к медикам. А теперь вали.
Она толкнула меня в плечо – не сильно, но ощутимо, – и ушла. А я осталась с полнейшей кашей в голове.
Глава 7
Остаток дня я провела в желтой зоне. Доктор Эйсуле собрала целый консилиум, меня снова запихнули в сканирующее устройство и выпустили только пару часов спустя. А крови на анализы слили не меньше полулитра. В конце концов мне дали три дня на восстановление – я получила разрешение не ходить на тренировки и на медиаторские сессии и уже предвкушала, как буду валяться на кровати целыми днями, есть и спать.
Но не успела я натянуть комбинезон, как вошел сержант Дале. Я машинально вытянулась перед ним.
– Вольно, – сказал он. – Надевай обувь и пойдем. Полковник Валлерт хочет тебя видеть.
Сагитта нехорошо улыбнулась.
Я понимала, по какому поводу он решил со мной встретиться – если доктор Эйсуле сказала, что доложит о случившемся полковнику, то ясно, что это не пустая угроза. Но неужели он примчался сюда специально ради этого?
В кабинете полковника было полным полно людей, но знала я только сержанта Хольта, который стоял у стены и делал вид, что происходящее его не касается, и доктора Ланге, притулившегося у другой стены.
Доктор улыбнулся мне, и я поскорее отвела взгляд. Потом не удержалась и посмотрела на Хольта еще раз. Он стоял, глядя перед собой, заложив руки за спину, словно охранял вход в лабораторию при нашей с ним первой встрече. Будто и не его судьба тут решалась.
– Рядовая Корто по вашему приказу прибыла, – сказала я и отдала честь.
– Вольно, – кивнул мне полковник Валлерт.
Я тоже заложила руки за спину и принялась ковырять кожу вокруг ногтя большого пальца.
– Рядовая Корто, – сказал мне мужчина, чьего имени я не знала, – вам известно, что вы можете подать жалобу на действия сержанта Хольта, которые были прямой угрозой вашей жизни?
Я вытаращила глаза.
– Никак нет.
Этого мне известно не было.
– Говорите свободно, – поморщился он. – Согласно рапорту, поданному доктором Сагиттой Эйсуле, сегодня на полигоне при возникновении нештатной ситуации с одним из членов отделения М сержант Хольт отдал вам приказ как медиатору установить контакт с рядовым Ленцем.
«Нештатной ситуации». Вот, значит, как они это называют.
– Вы подтверждаете эти сведения?
– Так точно… Э-э… Да, так и было.
– Вам было известно, чем грозит установление такого контакта без нейростимулятора?
– Нет.
Да мне и сейчас это не известно. Все же обошлось.
– Все же обошлось, – сказала я вслух.
– Этого мы пока не знаем, – заметил доктор Ланге вполголоса.
– Не отвлекаемся. Рядовая Корто, вы подтверждаете, что сержант Хольт допустил нештатную ситуацию, отправив на прохождение полосы препятствий обоих медиаторов?
Я покосилась на Хольта. Он смотрел мимо меня, лицо было непроницаемым.
Вот теперь-то я тебе припомню твои «шестьдесят отжиманий», подумала я злорадно.
– Рядовая Корто? Вопрос понятен?
– Да, я и рядовая Северин проходили полосу препятствий одновременно.
– Вы подтверждаете, что мобильный медпункт не был размещен в прямом доступе?
Я снова покосилась на Хольта. Ну а что такого, я же правду говорю! Так все и было – Эрика бегала по стенам, я валялась во всех лужах, а мобильный медпункт этот никто даже в глаза не видел.
– Да, но… Сержант Хольт сразу связался с кем-то и велел его подогнать.
Мужчина что-то пометил в своем планшете.
– Это было до или после того, как он отдал вам приказ подключаться?
– После. Когда я сказала, что, может, у меня не получится.
– Но укол стимулятора вам так и не сделали?
– Нет.
– Почему?
– Не успели. Я смогла подключиться раньше.
– Хорошие компенсаторные возможности, – задумчиво пробормотал доктор Ланге. – Как я и говорил.
– Что было потом?
– Я остановила… э-э… ликвидировала нештатную ситуацию и вернулась. Потом потеряла сознание.
– Рядовая Корто, – спросил мужчина с нажимом, – вы будете подавать жалобу?
Я снова покосилась на Хольта. Он старательно смотрел прямо перед собой.
– Вы не все знаете, – решилась я. – Когда он увидел, что мне плохо, он сказал мне остановиться. Дважды. Я ослушалась приказа и все равно подключилась, потому что считала, что это возможно и не несет… э-э… последствий. Что это просто неприятно. Я не буду подавать жалобу.
Хольт вздрогнул и посмотрел на меня, но теперь уже я старалась к нему не поворачиваться.
Полковник Валлерт сверлил меня взглядом несколько секунд, затем кивнул.
– Рядовая Корто, можете быть свободны. О вашем дисциплинарном взыскании примут решение позже.
О моем чем?! Меня что, еще и накажут за то, что я там чуть не убилась? Черт возьми, надо было подать жалобу, как они хотели, и идти отдыхать свои законные три дня.
Я снова отдала честь и вышла.
***
Вечером ко мне в комнату заявился Детлеф.
– Коди просил зайти и узнать, как ты, – сказал он, стоя на пороге и переминаясь с ноги на ногу.
– А самому тебе не интересно?
– Интересно, – Детлеф широко улыбнулся. Когда он улыбался, казалось, что ему не больше пятнадцати. – Но вдруг тебе не интересно, чтобы мне было интересно?
– Ладно, заходи, – я сделала приглашающий жест. Детлеф тут же плюхнулся на мою кровать и растянулся во весь рост. – А где сам Коди?
– Скоро будет, там психиатр приехал, его вызвали.
– Со мной он тоже разговаривал, – сказала я. – Думает, наверное, что у меня крыша поедет после Петера.
– Да нет, – сказал Детлеф беспечно. – Они обязаны все время за нами следить. Программа-то экспериментальная. Просто остальное время ему кто-то из наших отчеты пишет. Не бойся, за тобой присматривают. Если начнешь сходить с ума – сразу заметят.
Я уселась на пол напротив кровати и посмотрела на Детлефа.
– Вот спасибо, теперь мне точно спокойнее.
– Радуйся, что он тебя не вызывает. Нам он все время мозги делает, – поморщился Детлеф. – Раз в неделю приезжает и начинается – а что ты чувствуешь, а как у тебя отношения с сослуживцами?.. Сейчас вот внепланово притащился.
– А зачем ему Коди? Разве он что-то видел?
Детлеф пожал плечами.
– Или, – спросила я небрежно, – это из-за того его срыва? Боятся, чтобы теперь и он снова на кого-нибудь не кинулся?
– Ты в курсе? – помрачнел Детлеф. – Я не думал, что он тебе расскажет.
– И все же я знаю. Дерьмовая история, да?
– Слушай, – Детлеф сел на кровати и наклонился ко мне, – Коди классный, никто из нас его не осуждает, правда. Тот парень реально сам нарвался, мы все видели. Он постоянно к нему цеплялся, потому что Коди все никак не мог освоиться с имплантами. Вот он ему и вмазал на тренировке. Если б в тот момент у него не были активированы все модификации – была бы просто пара синяков и все. А так – его понесло. Зато, – Детлеф ухмыльнулся, – мы все теперь тренируемся отдельно.
– А почему Эрика его не остановила?
Детлеф снова поскучнел.
– Она тогда еще не умела подключаться сразу ко всем.
Я мысленно сделала заметку – теперь, значит, она это умеет. Значит, и я это умею.
– И она тогда была в моей голове, пока отключилась, пока нашла Коди… Может, я тоже в этом виноват, – добавил он.
– Ты-то чем провинился?
Детлеф обезоруживающе улыбнулся.
– Это приятно вообще-то – когда она здесь, – он постучал себе пальцем по виску. – Я не хотел, чтобы она уходила, и она это чувствовала. Это стоило нам всем нескольких секунд… Вот черт! Не говори Эрике, что я проболтался, ладно? Она меня убьет.
– Мы с ней не то что бы лучшие подруги, – хмыкнула я. – По душам не разговариваем. А что, это правда так приятно?
– Ага, – лицо Детлефа приобрело мечтательное выражение.
– А ей?
– Не знаю, она никогда не рассказывала. А тебе? – он снова улыбнулся, глядя мне в глаза. – Нравится быть в моей голове?
– Ты ко мне подкатываешь? – спросила я, прекрасно понимая, что он просто валяет дурака.
– Ну что ты, как можно!
Мы оба захихикали, но тут же посерьезнели.
– Я была в голове Петера, когда он дрался с тем парнем. И поверь, это было неприятно.
– Насколько?
– Настолько, что я предпочла вернуться в свою голову и потерять сознание от боли. – Мы помолчали. – С тобой таких проблем нет, если тебя это волнует. И с Коди тоже. Знаешь, что я думаю? Надо узнать, как там Петер.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы это сказать. Я совершенно не хотела видеть Петера – желательно вообще никогда, – но понимала, что придется и что чем быстрее мы выясним, что с ним, тем лучше. Не могла же я на самом деле выжечь ему мозги, правда?
– Я думаю, он еще в желтой зоне.
– Давай сходим?
– Нас не пустят, – засомневался Детлеф.
– Скажем, что мне плохо, а ты меня провожаешь. Тогда пустят. Пока я буду рассказывать, как у меня болит голова, ты как раз его найдешь.
По лицу Детлефа медленно расплылась улыбка.
– Отличный план, – он поднял руку, и я дала ему пять. – Подожди, отправлю запрос.
Он дважды быстро нажал на экран сперва своего «лексона», потом моего.
– Ну все, погнали.
– Что ты сделал?
– Предупредил желтую зону, что мы идем. Это экстренный код, он автоматически дает доступ, тебе Хольт разве не показывал?
– Неа. Мне тут вообще никто ничего не показывал, спасибо, что замок научили открывать, – бурчала я на ходу. – Расскажешь потом, как это делать.
– Ну хоть кино на планшете ты включать умеешь? – спросил он с жалостью.
Я не ответила.
Через несколько минут мы были уже у раздвижных дверей, ведущих в научное и медицинское крыло. Стемнело, мы не встретили ни души, и странный синеватый свет делал все немного нереальным. С лица Детлефа не сходила улыбка, ему явно нравилось это приключение. А у меня было тяжеловато на душе. В конце концов, сегодня утром доктор Эйсуле обещала выкинуть меня обратно в Чарну, если я еще что-нибудь отмочу.
С другой стороны, полковник Валлерт может выкинуть меня в качестве дисциплинарного взыскания. Так что мне срочно нужны сведения о том, что тут творится, а если Детлеф что-то узнает – ни за что в себе не удержит.
Остается надеяться, что нас не прослушивали в тот момент, когда мы составляли этот чудесный план. Не могут же они слушать нас постоянно. На это никаких сил не хватит.
– Ну, сейчас проверим, – сказал Детлеф шепотом, поднося запястье к магнитному замку. Раздался тихий писк. – Сработало!
Двери открылись, мы вошли и направились по коридору к знакомому мне кабинету – там я обычно встречалась с Олли, доктором Эйсуле и ее очкастым помощником. Но кабинет был закрыт.
– Олли? – позвала я на всякий случай.
Никто не отозвался.
Детлеф подергал соседнюю дверь.
– Герра доктора тоже нет, – сообщил он.
– Почему ты называешь его «герр доктор»?
Я двинулась по коридору вперед, пытаясь заглянуть во все двери подряд. Где-то же тут должен быть дежурный врач. Если мы отправили экстренный сигнал – к кому-то же он ушел.
– Он из Вестфалии, – ответил Детлеф так, будто это что-то объясняло. – Идем, я знаю, где хирургические палаты.
Он уверенно двинулся к лифту, а я пошла за ним. Хирургическое крыло располагалось на минус первом этаже – то есть примерно на том же уровне, где наши комнаты в зеленой зоне. Я подозревала, что подземная часть этой военной базы вообще существенно больше, чем надземная. Что я видела на поверхности? Столовку, ангары с надписью «Дезактивация техники», одноэтажный учебный корпус, здание без единого окна с вертолетной площадкой на крыше, прилегающее к нему здание желтой зоны – один этаж. Все. А под землей – наши комнаты, общие казармы тех, кто не подвергался модификациям, минимум пара этажей, принадлежащих ученым, огромный спортивный комплекс под учебкой – я не все видела, в некоторые его части доступ был только у Коди, Детлефа и Петера, а ведь где-то еще есть центр связи, серверная, склады, таинственные красная и черная зоны… И наверняка где-то есть выход в тоннели, ведущие к Вессему.
Двери лифта разъехались, мы вышли, и я сразу сморщила нос. Больничный запах ни с чем не спутаешь. Что в больнице нашего Гетто, что у Ворона в подвале, что здесь – везде пахнет одинаково.
