Текст книги "Узы Дракона (ЛП)"
Автор книги: Теа Харрисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Пиа вдруг решила, что беспокоиться не о чем. Девушка поняла, что хочет быть пойманной. Она потерлась о его мускулистое, сексуальное тело. Так хорошо быть прижатой им! Испытывать предательское удовольствие, которое шло вразрез со всем, о чем ее учили или тем, что она знала о себе.
– О, да что с тобой?! – простонала она. Пиа выгнулась и попыталась передвинуть бедра. Между ног запульсировала мучительная, тянущая боль, требуя заполнить пустоту. – Чего же ты ждешь?!
Мужчина замер, будто удивившись. Между ними что-то изменилось. Она не знала, что, но почувствовала, когда это случилось. Воздух стал наэлектризованнее, как не заземленный провод под напряжением, он испускал проскакивавшую между ними Силу. Затем мужчина неторопливо передвинулся и полностью лег на нее. Глубокий рык вибрировал в мощной мускулистой груди. Глаза стали дикими. Резко опустив голову, словно хищник, он набросился на ее губы.
Нежный соблазн, что раньше слышался в его голосе, исчез. Он протолкнулся в рот Пии, проникая горячим, голодным языком, фрикции его бедер вдавили ее в постель. Что-то твердое и тяжелое вжалось в ее плоский живот. С трепетом девушка поняла, что это была огромная эрекция.
Ее губы задрожали под его, когда она всхлипнула:
– Так хорошо! – Пиа заерзала, пытаясь потереться своими бедрами о его член.
Он втянул воздух и пробормотал проклятие. Мужчина превратил свое тело в огромную клетку из костей, мышц и голода, обвившись вокруг нее, прижимая ее руками, ногами, всем своим весом. Изо всех сил она выгнулась, чувствуя себя парадоксально свободной в этой ловушке. Пиа стонала, пока они бешено поедали друг друга ртами, словно не могли насытиться друг другом. Его руки двигались на ее запястьях беспокойными оковами, он обезумел, трахая ее рот.
Примитивный ритм еще больше распалил ее желание. Девушка жаждала, чтобы он проник в нее и в других местах. Она извивалась, и мужчина передвинул мускулистые бедра по бокам от ее тела так, чтобы они сплелись под нужным углом.
Он направил к ее клитору свою мощную эрекцию. Незнакомец прижался к ней, выгибаясь, словно огромный дикий кот, и потирался членом о ее лоно. Удовольствие пронзило девушку острыми когтями. Пиа закричала в рот своего любовника и прижалась своими бедрами к его.
Смутно она понимала, что что-то не так. Пиа вела себя нехарактерно даже для эротического сна. Наверняка, все из-за ее одиночества, а еще животной чувственности, испускаемой этим великолепным самцом. Хитрый и терпеливый, он призвал ее чарами и поймал во власть своего взгляда. Девушка попыталась удержать эту мысль, но она утекла, как вода сквозь пальцы. Ее сексуальное безумие, – его сексуальное неистовство затопило с головой, перевесило все.
Он оторвался от нее и, отвернувшись в сторону, что-то резко выдохнул. Слова были иностранными, язык суровым, наполненным Силой. Кажется, это были проклятья. Руки соскользнули с ее запястий. Обхватив ладонью ее зад, мужчина крепче прижал хрупкие бедра к своим. Другой рукой он сжал ее маленькую грудь, а жадные, ненасытные губы проложили путь от лица девушки к горлу.
Он укусил ее, и этот дикий и архаичный жест сотряс тело девушки, словно землетрясение. Вскрикнув, она впилась ногтями в огромную мускулистую спину и обернула свои ноги вокруг неукротимо движущихся бедер, чтобы притянуть его еще ближе.
Они почти достигли пика. Мужчина перевернулся с ней, Пиа растянулась на нем сверху. Девушка устроилась в новой позиции, все так же бешено двигаясь, пытаясь ртом завладеть его губами. Большие руки погрузились в ее волосы и прижали к заросшей волосами груди. Она нуждалась в нем, как никогда и ни в ком прежде, хотела, чтобы он двигался внутри нее. Пиа протиснула руку и схватила бархатистую, широкую головку его члена, почувствовав на кончике влагу.
Мужчина, тяжело задышав, потянул ее голову назад, пока их губы не соприкоснулись. Двигаясь в медленном, сексуальном ритме, он потирался толстым членом о ее ладонь.
– Скажи мне свое имя, – прошептал он в приоткрытый рот Пии.
Так, стоп. Она обязана что-то помнить об этом. Девушка изо всех сил старалась думать даже сквозь этот сжигающий голод.
– Скажи мне, – прошептал он, слова окутывали ее, крепко оплетая в кокон ловушки.
Минуточку. Ее дыхание задрожало. Имена имеют Силу. Силу, как и этот голос.
Она попыталась что-то сообразить в своем одурманенном страстью сознании, чтобы соврать, но услышала саму себя:
– П-Пиа Джованни.
Задыхаясь от реальной боли, она терлась о его тело, пытаясь вновь обрести заданный им ритм. Девушка готова была закричать от острой необходимости кончить.
– Пиа, – не сказал, а выдохнул он. Горячее дыхание кружилось вокруг нее, как дымка адского пламени. – Мило.
Боже, он гладил ее Силой своего голоса, и это было невероятно. Мужчина лизнул ее горячую кожу, опять пробормотав этим ласковым, темным, соблазнительным голосом:
– Но это твое человеческое имя, не так ли, дорогая? Ты кто-то из Веров. Мне нужно знать твое настоящее Имя.
Как если бы он не мог с собой совладать, он обхватил ее попку и прижался так сильно, что его бедра приподнялись над кроватью.
Подождите-ка. Назвав свое настоящее имя, она даст ему власть над собой.
– Ради милости богов, скажи мне.
Мучительный стон вырвался из глубины его души и задел ее опухшие, влажные губы.
Призрачный голос ее матери с прохладной ясностью коснулся ослепленных желанием, сумасшедших мыслей.
«Никогда и никому не говори свое настоящее Имя, моя хорошая», – твердила она Пии. Снова и снова мама повторяла этот урок. Сила наполняла материнский голос, чтобы урок закрепился в сознании девочки, потому что время от времени она была немного ветреным ребенком. «Если скажешь кому-либо свое настоящее Имя, ты навсегда дашь этому человеку власть над собой. Это твое самое драгоценное сокровище. Храни его так же, как и свою жизнь, ведь Имя – это ключ к твоей душе».
Зачарованный сон рассыпался.
– Нет, – прошептала она.
Кого она отвергала – свою мать или этого мужчину? Пиа попыталась зацепиться ногами за его торс, схватить эти черные всклоченные волосы жадными пальцами.
Он взревел. В этом звуке было столько же боли, сколько и в ней. Он крепко обнял ее своими твердыми руками, но она становилась все более и более эфемерной. Грубый шелк его волос растаял в ее пальцах.
Пиа потянулась к нему. На мгновение она почувствовала его пальцы. Затем он исчез.
Девушка резко проснулась и подскочила в своей постели с беззвучным криком. Сердце билось так, будто она только что пробежала марафон. Грязная одежда намокла от пота, гостиничное покрывало комком лежало под ней. Кондиционер грохотал и гонял по комнате искусственно ароматизированный воздух. Остатки магии витали, как прокисшее шампанское.
Ее изголодавшееся тело рыдало. Со стоном она опустила одну руку между ног и надавила. Это только усугубило боль.
Пиа никогда не чувствовал себя такой несчастной и неудовлетворенной. Она свернулась жалким калачиком, желая любовника из сна, в то же время пребывая в ужасе от него. Что-то глубоко внутри нее начало шептать его имя. Паника притушила шепот. Она не могла думать об этом, не могла позволить, чтобы сон стал реальностью, потому что это стало бы катастрофой.
Поняв, что она все еще светится, девушка вздрогнула. Простейший гламор, что скрывал жемчужный блеск ее кожи, подпитывался ее жизненными силами. Предполагалось, что он активен всегда, даже во время сна. Еще мама помогала наводить чары и Пиа никогда не теряла контроля над этой способностью.
Она обновила заклинание и приглушила свечение, чтобы снова стать похожей на человека.
Пиа была по-настоящему в дерьме.
Кривясь, она снова свернулась в калачик.
***
Драгос соскочил со своей постели, лицо исказилось, когда он схватился за болезненную эрекцию. Яйца ныли так, что пришлось опереться на стоящий около кровати комод из красного дерева. Дрожа, он склонился над ним.
Какого хрена?
Заклинание, которое он создал, должно было соблазнить воришку ее скрытыми фантазиями, тайными желаниями. Он ожидал чего угодно, только не этого. Мечты о богатстве или власти, успехе или даже славе, но о сексе? Да уж, решив пойти по пути наименьшего сопротивления, он оказался втянутым в собственную ловушку!
Но когда она вошла в его спальню, весь мир остановился.
Девушка была красивее, чем он мог себе представить, ее тело изнутри освещалось лунным светом. Драгос был озадачен. Что она? Его знания о Древних Расах были почти энциклопедическими и пополнялись на протяжении долгих веков. Он окунулся в память в поиске любых воспоминаний о подобных существах и будто врезался в глухую стену. Нашелся лишь дразнящий намек о времени, когда он поймал отголосок запаха, что свел его с ума.
Теперь он вспомнил. Много веков назад, в лесах Нортумбрии (древнее англосаксонское государство, существовавшее на севере совр. Британии – прим. пер.), он гнался за неуловимым диким ароматом, очень похожим на запах его вора. Дракон то находил, то терял его, но был уверен, что услышал шелест листвы, когда загадочное существо скрылось от него окончательно. Лес был заполнен Силой зеленых растущих существ, тогда и он и мир были намного моложе.
В колдовском сне он полностью сосредоточился на этой женщине, жадно пытаясь понять, что происходит, пытаясь найти утерянное воспоминание в своей обширной памяти. Но его ждал абсолютный провал. Ее магия была тонкой и деликатной, по-женски сложной, многослойной и прекрасной. Она была дикой, таинственной и прохладной, как и ее лунное сияние. Все его тело как будто наэлектризовалось, когда он смотрел, как она подходит, двигая изящными стройными бедрами, пухлые губы приоткрыты, а взгляд лучится чувственной жаждой.
Жаждой по нему, Великому Зверю. Куэлебре. Змею.
Он не узнавал ни себя, ни тот вулкан, что извергался в нем. Зверь, набросившись, взял ее с яростной и ненасытной силой.
И ей это понравилось.
Слепая похоть охватила его, обжигая так, как никогда прежде. Он стал ее жертвой: и телом и давно очерствевшей душой. Охотник стал добычей. Чувственные изгибы изящной женской фигуры под ним ощущались как настоящее волшебство. Он стал жаден до ее прекрасных губ и чувственного рта. Драгос мог думать только о том, как его член погружается в нее в экстазе восторга.
Он забыл о цели своего заклинания, пока уголком сознания не вспомнил, что, каким бы чудесным и приятным все это не ощущалось, чары были созданы для усиления голода, а не его утоления. Заговор должен был отыскать и использовать слабые места его жертвы: мечты и желания воришки, которые можно было бы подчинить себе и взять под контроль. Очевидно, что ни одно из них не могло быть исполнено во сне, но важно было лишь правильно скормить наживку.
И вот, когда он сжал захват, попытавшись добиться окончательной капитуляции, девушка отказала ему.
Воришка сказала «нет», – ему!
Зарычав, он разнес в щепки комод. Швырнул кровать через всю комнату, и, развернувшись, ударил кулаками о стену. Должно быть, он задел несущую балку, потому что стена застонала и выгнулась.
Дверь в спальню распахнулась. Оскалив зубы, он мгновенно обернулся. Рун и Арьял ворвались как два циклона, полуодетые, но с оружием в руках. Его Первый был вооружен мечом, Арьял держала автомат. Рун тут же двинулся влево, а шестифутовая (183 см – прим. пер.) Гарпия заструилась вперед, пока до них не дошло, что нападения на Драгоса не было.
Надо отдать должное Стражам – они не сбежали при виде разъяренного (и голого) повелителя. Драгос вынужден был признать, что актом невиданной смелости было уже то, что они ввалились в его спальню. Эта мысль помогла обрести достаточный контроль над собой, чтобы не сорвать их головы с плеч.
– Плохой сон? – Рун не отводил от него проницательного взгляда, выпрямляясь из боевой стойки и отводя в пол острие своего меча.
– Я узнал ее человеческое имя, – ответил Драгос. Все знали, о ком идет речь, – Пиа Джованни. Выясните о ней все и быстро. Приведите ведьму. Мне нужно заклинание слежения.
Густые брови Гарпии Арьял приподнялись, когда она перевела взгляд с разрушенной комнаты на предрассветное небо. На мгновение ее жизнь зависла на волоске. Одно слово, и она сгорела бы в адском огне.
– Проваливайте, мать вашу!
Стены пентхауса содрогнулись от его рева. Стражи помчались к двери. Они были также умны, как и смелы.
Остатки заклинания не хотели покидать его. Накинув одежду, мужчина вышел побродить на балкон, потому что сейчас жилище ощущалось тюрьмой. Даже панорама шумного города сковывала его. Драгос хотел бы взлететь в воздух. Он ощутил импульс разбить что-нибудь, разрушить, но был вынужден ожидать прибытия ведьмы.
Дракон стоял на краю выступа. Со сжатыми кулаками, прищурившись, он наблюдал за движущимися на улице людьми восемьюдесятью этажами ниже.
Вскоре Рун телепатически предупредил:
«Милорд, ведьма прибыла».
«Мой офис», – приказал он.
Драгос продвигался по балкону, пока не оказался прямо над входом в свой кабинет этажом ниже. Затем просто перескочил на другой выступ.
Рун с ведьмой уже вошли в комнату. Грифона не обеспокоило его внезапное появление, но гостья во все глаза смотрела на то, как он выпрямлялся во весь рост. Женщина, по-видимому, была испанских корней, статная и высокомерная красавица. Она быстро опустила взгляд, когда, открыв французские двери, Драгос шагнул внутрь.
У «Куэлебре Интерпрайзис» вот уже несколько лет был контракт с лучшей ведьмой в городе. Драгос никогда не утруждался спросить ее имя, но узнал колдунью. Он проигнорировал ее страх. Все люди боялись его. Так и должно было быть.
– Мне нужно заклинание слежения на одну женщину, – прорычал он.
Ведьма склонила голову.
– Конечно, милорд. Без сомнений, вы знаете, что чем больше у меня информации о цели, тем лучше я смогу настроить заклинание, – проговорила она.
– Ее зовут Пиа Джованни, – произнес Драгос. Он протянул ей пачку фотографий из 7-Eleven, – вот как она выглядит.
Глаза ведьмы задержались на верхнем фото. Выражение ее лица было абсолютно пустым, но что-то, какое-то мельчайшее изменение в позе или дыхании разбудили в нем хищника. Одно плавное движение, – и Драгос уже был возле нее. Он чувствовал тепло женского тела, пульс на шее и запястьях, который при его приближении забился быстрее. Дракон настроил инстинктивный определитель лжи, когда спросил:
– Ты знакома с этой женщиной?
Темный взгляд ведьмы встретился с его.
– Видела ее в Магическом квартале. Но имени не знаю, – ответила она.
Прекрасное лицо все еще оставалось идеально безмятежным. Хотя нет, подумал он, такое спокойствие вырабатывается годами самодисциплины. Тем не менее, она говорила правду. Хищник в нем чуть сдал назад. Он кивнул на фотографии.
– Достаточно ли для тебя ее имени и фото?
– Я могу создать чары. Но они были бы более прочными и долгими, если бы у вас было что-то из ее личных вещей, которые можно бы использовать в качестве якоря. Хорошее заклинание слежения сложнее, чем заклинание поиска. Оно должно перемещаться и двигаться вместе с объектом.
Не удивленный такой просьбой, Драгос вытащил из кармана рубашки пакетик Зиплок, в котором лежала потрепанная квитанция.
– Так уж случилось, что у меня есть нечто подобное.
Глава 4
В шоке от такого грубого пробуждения, Пиа скатилась с кровати и рванула в ванную, чтобы принять душ. С собой у нее не было никаких туалетных принадлежностей. В рюкзаке лежали только лосьон для рук и гигиеническая помада, так что пришлось воспользоваться тонким брусочком мыла из стандартного набора, предлагаемого мотелем. Из-за этого мытье волос и намыливание мочалки заняло уйму времени.
Пиа ощутила, что кожа на одной стороне шеи стала чувствительнее. Остановившись, она притронулась к чувствительному месту. Что это?
Наскоро ополоснувшись, девушка обернула полотенцем спутанные волосы, схватила другое, чтобы завернуться самой, после чего протерла запотевшее зеркало над раковиной и начала рассматривать свою шею.
Укус. Это была метка от укуса. Она потрогала пальцами область на стыке шеи и плеча. Кожа не была повреждена, но остались отпечатки зубов, а еще проявлялся синяк от засоса.
– Ублюдок поставил мне засос? Во сне? – прошептала Пиа.
По коже побежали мурашки. Она потерла руки, стараясь не смотреть на свое бледное лицо с темными кругами под глазами.
Так или иначе, но кошмарный сон был реальным. Его магия нашла ее. Мужчина знал, как она выглядит. Девушка сказала ему свое имя.
Нужно убираться отсюда немедленно.
Хорошо, что у нее есть еще три удостоверения личности на другие имена, ведь имя, под которым она прожила всю свою жизнь, теперь должно исчезнуть. Пиа Алессандра Джованни должна исчезнуть. Она почувствовала укол еще одной потери. Мать дала ей это имя, потому что любила время, проведенное в средневековой Флоренции. Сколько еще Пиа должна потерять? Видимо, все.
Это было уже слишком для ее уставшего разума. Девушка дернула расческой по своим несчастным волосам, сетуя на отсутствие кондиционера, а после вновь оделась в грязную одежду.
Когда она завела Хонду, часы на приборной панели показали 6:30 утра. Пиа проспала чуть менее двух часов.
На следующей остановке девушка купила сок, еще кофе и нарезанное яблоко, хотя смогла проглотить только несколько кусочков. Наступил рассвет, пока Пиа продвигалась на юг. Вскоре новый день вступил в свои права. Чем дальше она ехала, тем становилось теплее, пока не пришлось открыть все окна и люк в крыше Хонды.
Случись это путешествие по любой другой причине, девушка наслаждалась бы им в полной мере. Небо было безоблачным. Пейзаж Южной Каролины отличался от того, к чему она привыкла. Растения зацвели на пару недель раньше, чем в Нью-Йорке и это вызывало странные ощущения. Пиа проезжала мимо домов, утопающих в яркой зелени: камелии, розы, азалии и магнолии уже были усыпаны розовыми бутонами. Серебристый испанский мох драпировал ветви старых дубов, как меховые палантины – плечи прекрасных женщин. Чарльстон и его окрестности сияли изяществом и красотой, что сильно отличало его от бетонного муравейника, который она недавно покинула.
Пиа усмехнулась над иронией судьбы, когда Квентин объяснял ей направление к пляжному домику в местечке под названием Фолли Бич (Folly – англ. яз. – дурацкий, безрассудный – прим. пер.). Безрассудный. Ха! Городок находился в двадцати минутах езды к югу от Чарльстона. Большинство домов, как говорил ей Квентин, сдавались на время отпусков и каникул. Своим он владел уже более тридцати лет и содержал полностью меблированным и готовым для жилья.
Приближаясь к месту назначения, Пиа остановилась у супермаркета, чтобы купить смену одежды и туалетные принадлежности, аспирин, мобильник с предоплатой за разговоры и запас продуктов. Добравшись до очереди в кассу, она сдалась, прихватив с собой и виски. У девушек должны быть приоритеты. Если она не заслуживала глотка виски после кошмара этой недели и всего, что пришлось испытать, тогда она уже и не знает, кто заслужил.
Закинув покупки в багажник Хонды, уже вскоре Пиа неспешно ехала через Фолли Бич по небольшой прибрежной дороге. Девушка вглядывалась в Атлантический океан, который мелькал в просветах между коттеджами. Запахи песка и соленой воды заполнили машину.
Солнце светило здесь по-другому, как-то яснее, так что, вскоре девушка почувствовала наполненное магией место. Где-то неподалеку находился пространственный переход в Другие земли. Не удивительно, учитывая, что Эльфийский Двор располагался в Чарльстоне или где-то в его окрестностях.
Дом Квентина стоял в конце дороги, на стороне пляжа. Он был больше многих других коттеджей, что она уже проехала, с собственной подъездной дорожкой и гаражом. Припарковавшись, девушка взяла пакеты и вошла в дом. Внутри жилище ощущалось довольно пустым, хотя, благодаря ежемесячной уборке, было свежим и чистым.
В доме имелось три спальни на выбор. Убрав еду, она заняла самую большую спальню с ванной комнатой. Бросив туалетные принадлежности на полочку перед умывальником, положила новую одежду и нижнее белье поверх комода. Найдя полотенца и постельное белье, она медленно и методично застелила постель. Как только с кроватью было покончено, Пиа сняла джинсы и юркнула под одеяло. Свернувшись калачиком, она обняла подушку.
Позже нужно будет обдумать дальнейшие шаги и попытаться составить план. Даже если Куэлебре не мог так глубоко зайти во владения Эльфов, он был богаче Креза, да и подчиненных у него, вероятно, было не меньше. Пиа не могла оставаться здесь слишком долго.
Она закроет глаза ненадолго.
Вздрогнув, Пиа проснулась через несколько часов. Некоторое время затуманенный мозг не мог понять, где она находится и почему. Потом воспоминания вернулись, и девушка откинулась обратно на подушки.
Прекрасно. Жизнь все такой же отстой. Но, по крайней мере, Пии не снились больше извращенные эротические сны, где ее кусают.
В комнате стало душно и жарко. Несмотря на задернутые занавески, было видно, что солнце сейчас находится гораздо ниже, чем когда она ложилась. Встав с кровати, Пиа надела кое-что из новой одежды: капри с низкой посадкой, сандалии и красный топ на бретельках. Ее высокая грудь была небольшой и упругой, так что девушка не стала надевать бюстгальтер.
Пиа выглянула на улицу. Наступил ранний вечер, примерно пять часов. Зайдя в ванную, она освежила лицо холодной водой. Расчесала непокорные волосы и собрала их обратно в хвост. После чего направилась в кухню-столовую, разделенную стойкой с барными стульями. В столовой были раздвижные стеклянные двери, которые выходили на огромную террасу, уставленную кое-какой уличной мебелью. Прямо к пляжу вела лестница.
Спустившись вниз, она встала на нагретый солнцем песок и в течение нескольких минут глубоко вдыхала морской воздух. Пиа вглядывалась в безграничный горизонт и слушала журчащий танец спокойного океана, играющего у берега. Скинув сандалии, девушка пошла вдоль кромки воды, позволяя всплескам холодной морской пены омывать пальцы ног. Напряженность, что сковывала ее, начала немного ослабевать. Она понаблюдала, как чайка зависает над водой и на секунду позволила себе насладиться моментом, потом побрела вдоль кромки воды.
С наступлением раннего вечера, людей на пляже было немного. Где-то в пятидесяти ярдах (ок. 45 м – прим. пер.) от нее гуляла женщина с двумя детьми. Они подбирали ракушки и камни, пока кто-то из коттеджа не позвал их, после чего трио зашло внутрь.
Пиа вздохнула и попыталась подумать, несмотря на кашу в голове. Она перескакивала с одной идеи на другую, будто шарик в настольной игре. По крайней мере, сон помог слегка прочистить мысли.
Девушка задумалась о судьбе Кейта, – был ли он еще жив? С удивлением обнаружила, что ощущает грусть при мысли о нем. Подумала о призрачной Силе артефакта, столь мощной, что позволила ей пройти мимо защитных чар Куэлебре. Впрочем, тут же отмахнулась от мысли. Не стоит пока об этом.
Потом вспомнила о неистовой защите Квентина, его упорном желании помочь, о его сокрушающем объятии. Глаза увлажнились. Окей, об этом пока тоже не стоит. Кейта больше не было. Квентина тоже. Всей прошлой жизни больше нет.
Нахмурившись, она протерла глаза. Итак, что мы имеем? Куэлебре узнал ее имя. Это ясно, проблема решена. Еще он знает, как она выглядит. Возможно, даже запомнил ее запах. Можно было бы сменить облик, перекрасить волосы и коротко подстричься, но надо быть очень умной, чтобы как-то скрыть след своего запаха.
«Я не могу здесь оставаться и надо как-то избавиться от Хонды. Пора достать новую машину и сменить направление, чтобы замести следы. Может, менять машины вдвое чаще? Это могло бы замедлить его. Необходимо двигаться беспорядочно, разорвать все связи с Квентином и прошлым. И срочно найти способ блокировать этого ублюдка из моих снов!»
Чтобы сделать это, понадобится больше познаний в магии, чем у нее есть. Мать девушки могла скрывать себя как ментально, так и физически, но кровь Пии не была достаточно сильной. Кроме обостренного чутья на магию, девушка не обладала и половиной материнских способностей.
Последним подарком от Квентина был номер телефона, который он заставил выучить наизусть. «Я знаю кое-кого в Чарльстоне, – сказал мужчина. – Если понадобится помощь, позвони им».
Посмеет ли она? Что это за люди? Развернувшись, девушка пошла обратно к пляжному дому. И рискнет ли остаться здесь еще на одну ночь?
Пиа взглянула вверх и остановилась. Кусочек неба вдалеке над водой слегка колыхался. Это было похоже на испарения над асфальтом в жаркий летний день. Но майский вечер быстро остывал, на востоке уже начало смеркаться, к тому же под рябью не было никакого асфальта.
Пиа сузила глаза. Что это такое? Пятно было большим и, казалось, с каждым мгновением становится все больше. Наблюдая за ростом «ряби», ее внутренности скрутило. Девушка никогда не видела ничего подобного, но знала: что-то в этом было неправильно.
Минуточку. Мерцающее пятно в воздухе больше не увеличивалась. Оно приближалось.
Вот дерьмо!
Первобытный инстинкт взял верх над девушкой. Развернувшись, она побежала. Может, Пиа и не унаследовала многих способностей матери, но кое к чему у нее был настоящий талант, – к бегству. Босые пальцы впивались в песок, и она практически летела по пляжу.
Но «почти полет» – это не настоящий полет. Даже несясь во весь опор, Пиа понимала, что не сможет обогнать то, что движется на нее.
Тень накрыла ее сзади. По очертаниям на песке девушка уловила лишь общее представление об огромной крылатой форме со змеевидной шеей и длинной жуткой головой. После чего тень исчезла, а через долю секунды ей в спину врезалась гора.
Она рухнула в песок с силой, что вышибла из нее весь воздух. Гора превратилась в жесткое, тяжелое мужское тело. Мускулистые руки опустились по обе стороны от нее. Огромные ручища вцепились в ее тонкие запястья, а длинное бедро придавило ноги.
Девушка прохрипела, изо всех сил стараясь хоть немного ослабить нажим на грудную клетку так, чтобы несчастные легкие вновь смогли функционировать. Кожа на ладонях и коленях была ободрана от силы падения. Пиа уставилась на пленившие ее руки. Они были сильными, темно-бронзовыми, ярко выделяясь на фоне ее бледной кожи.
Ее разум стенал. Все, Пиа была реально мертва.
Мужчина уткнулся носом ей в волосы и глубоко вдохнул. В ответ тело девушки пронзила дрожь. Он обнюхивал ее. Пиа почувствовала нос на своей шее, потом он потерся лицом о ее волосы. Жалкий всхлип родился и умер где-то глубоко в горле.
– Хорошая погоня, – прорычал мужчина, и раскаты его голоса отозвались в ее спине.
Она закашлялась, и песок разлетелся вокруг.
– Не очень долгая.
Поднявшись с нее, мужчина перевернул девушку с головокружительной быстротой. Она грохнулась обратно в песок, руки распластаны в стороны под его захватом.
Он оскалил зубы в убийственной улыбке.
– Мы всегда можем это повторить.
Пиа подумала, как он отпускает ее, чтобы потом снова наброситься, играя, как кошка с мышкой. Девушку передернуло от этой мысли.
– Тебя не должно быть здесь, – прошептала она.
Глаза слезились от силы удара, что сбил ее с ног. Она попыталась сосредоточиться на темном, жестком лице, склоненном над ней. Наконец, зрение прояснилось.
От вида Куэлебре захватывало дух. Энергия и Сила просто кипели в нем; он излучал их, как темное солнце. Мужчина был великолепен в своей свирепой красоте, черты лица состояли из дерзких линий и углов, будто скульптор высек их из гранита. Кожа была темной, с бронзовым отливом, а глаза... Блестящие глаза Дракона сияли, словно расплавленное золото. В своей человеческой форме он представлял из себя почти семь футов (примерно 2,13 м – прим. пер) и три сотни фунтов (прим. 136 кг) доминантного Вер-самца, распростертого на ней как лавина. По сравнению с ним она чувствовала себя изящной и очень хрупкой. Волосы иссиня-черного цвета. Такие же, как и во сне, где они скользили сквозь пальцы, будто шелк.
Пиа еще не отошла от шока после нападения, но даже так она заметила удивительную вещь. Мужчина снова пригвоздил бедром ее ноги к земле и внимательно изучал ее шею. В девушке запульсировало осознание того, что Куэлебре вглядывался в оставленную им метку. Что-то твердое на ее бедре начало увеличиваться в размерах.
– Хм, это твой длинный, чешуйчатый рептилий хвост, или ты просто очень рад меня видеть?
О нет, она ведь не произнесла это вслух?! Или сказала? Пиа съежилась от смущения, и, прикрыв глаза, ждала, когда ее размажут по всему пляжу.
Но ничего не произошло. Ни плохого, ни хорошего. Может, если не открывать глаз, то и не произойдет.
– Я не хотела этого говорить. Эмм, не обращай внимания на чокнутую, живущую в этом теле, – прошептала она дрожащими губами.
Молчание продолжалось, и девушка осмелилась приоткрыть один глаз. Он изучал ее, интерес светился в этом тлеющем взгляде.
– Ты одержимая? – спросил он.
Ей пришлось дважды прочистить горло, прежде чем выдавить из себя ответ.
– Можно подумать, что это так, да? Учитывая, сколько дурацких поступков я совершила за последнюю пару месяцев. Я действовала под давлением обстоятельств. Какая-то незнакомка завладела моим ртом и, кажется, у нее не предусмотрено тормозной системы. Без обид! – Пиа растянула уголки губ в дрожащей улыбке. – Бьюсь об заклад, ты хочешь вернуть назад свой пенни, не так ли?
Он передвинулся с текучей грацией и уселся над ней на колени. Хищные глаза сузились.
– А ты как думаешь?
Пиа дрогнула и уже не могла удержаться от того, чтобы не поправить воротник его рубашки. Ее пальцы выглядели как белые соломинки против мощной колонны его шеи.
Драгос уставился на ее руки. Она уронила их на себе грудь, сцепив пальцы в замок.
– Я думаю, – понизив голос, ответила девушка, – что ты готов на все, чтобы получить свою собственность обратно. Неважно, что именно было взято, ты не остановишься ни перед чем, чтобы найти пропажу: чего бы это ни стоило, и куда бы ни пришлось отправиться.
– Никто не может брать мое, – рычание Дракона завибрировало по земле. Оскалив зубы, он склонился к ней нос к носу, – никто!
Матерь Божья, он одновременно был и страшен и великолепен! Его очертания вновь расплылись из-за слез, вот-вот готовых пролиться. Кивнув, она прошептала:
– Я знаю. Я… я не думаю, что это имеет какое-либо значение для тебя, и не ожидаю, что это что-то изменит, но мне очень жаль.
Навострив уши, Драгос склонил голову набок.
– Так сказано в твоей записке.
Приближались голоса. Девушка вытянула шею и увидела пару, рука об руку идущую в их направлении. Драгос положил руку ей на рот, чтобы она молчала. Оба наблюдали, как парочка проходит мимо, не дальше, чем в пяти футах от них (ок 1,5м – прим. пер.) и Пиа осознала, что Дракон, видимо, ограждает их от любопытных глаз. Только так. В противном случае, кто-то давно уже вызвал бы копов, увидев на пляже нападение мужчины на женщину. Это точно породило бы настоящую резню.
