Текст книги "Заметки забияки или На пути из физиков в маги"

Автор книги: Тая Ханами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Борис Иванович с сомнением покачал головой.

– Не совсем, – сказал он. – Тут все не так просто, как кажется на первый взгляд. Эх! Мне бы мою былую свободу!

Волхв вскочил, прошелся по комнате. Огонь загудел, выгнулся дугой, заплясал языками. Маг бросил удивленный взгляд на него, пригладил разлохматившиеся волосы. Глаза потеряли волхва сходство с пламенем.

– Руки у меня сейчас связаны, – подошел он к зеркалу. То отобразило уменьшенную версию дракона в человеческом обличье. Разъяренного. Готового биться не на жизнь, но на смерть. – Но я не хочу сидеть, и смотреть, как… Впрочем, проехали…

Зеркало показывало человека. Борис Иванович отошел от него, сел на пенечек. Призадумался…

– Итак… Завтра вы отправляетесь в поход.

– Так может, мы сами чего-нибудь разведаем? – загорелась азартом я.

– И не мечтай, – осадил меня волхв, полыхнув глазами. – Вот ежели что заметите необычное, по ходу выполнения задания, то пожалуйста. На сегодня, пожалуй, все. И, прошу тебя. Будь осторожнее.

Борис Иванович поднялся с видом человека, решившего для себя какое-то противоречие. Допил залпом мяту, и вышел в ночь.

Часть II. Изнанка

Глава 7.

На другой день, ни свет, ни заря собрались мы втроем у начальства. Все, как один, сонные и с рюкзаками. Гоша расстарался – на всю горницу пахло кофе, вселяло надежду на пробуждение. Вскоре завтрак был съеден, напутствия даны, руки пожаты, шкаф отодвинут.

И вот перед нами снова раскинулся огромный луг, на конце которого маячила крошечная фигурка. Волхв, что ли? Мы ускорили шаг, и громкие сетованья друида, переживавшего по поводу того, что ему не дают рассмотреть инопланетную растительность, были нам аккомпанементом.

Впрочем, на него так и не обратили внимания, поэтому он вскоре затих. Пятнадцать минут ходьбы, и:

– Здравствуйте, Глеб Макарович!

– И вам поздорову, – степенно ответствовал волхв. – А где же вы четвертую потеряли?

– Она не смогла пойти с нами, – помрачнел друид.

– Понятно, – сочувственно посмотрел на него старый маг. – Страдаешь.

Задержал на секунду взгляд, и вселенская скорбь покинула лицо Антона.

– Так пойдемте же, – повернулся Глеб Макарович лицом к лесу.

Я все же не выдержала и оглянулась. Далеко-далеко маячило белое пятно перехода.

В молчании дошли мы до избушки волхва. Рюкзаки оставили прямо на крыльце – все равно долго рассиживаться не собирались. Глеб Макарыч попросил свиток, которым снабдил нас Борис Иванович. Повертел в руках, немного подправил – теперь карта отображала то место, где мы находимся. Я украдкой показала металлисту язык. Он-то вчера битый час переживал из-за отсутствия спутниковой навигации! Теперь, когда мы стали счастливыми обладателями волшебной карты, Илья всерьез задумался, не оставить ли ему наладонник у волхва. Ведь, не приведи господь, тотального обыска, КПК выдавало нас сразу и с головой. Но потом все же не решился расстаться с греющим душу предметом.

Пока металлист размышлял, хозяин дома разбудил домового. Тот явился, оглядел нашу делегацию заспанным взором, исчез… Спустя пару минут подворье скрылось под видавшим виды, выцветшим, латанным-перелатанным ковром.

– Что это? – протер глаза друид.

– Ковер-самолет, – как ни в чем ни бывало, ответил волхв. – А ну-ка, орлы, забирайтесь на него, посмотрим, годится ли он для вашей дружной компании. Это его максимальный размер, он может быть таким или меньше.

Мы несмело приблизились, вытерли о траву мокрую обувь, сгрудились в центре «пташки перелетной». Места хватало – и еще оставалось. Коврик ожил, затрепетал, приподнялся над землей, загнул вопросительно правый передний угол. Полетели, мол?

Я от неожиданности потеряла равновесие. Друид поддержал.

– Не время ишо, – строго сказал Глеб Макарович. – Погоди.

Коврик опал. Мы поспешили сойти.

– И что, подобные транспортные средства часто встречаются в этом мире? – подозрительно оглядел летуна металлист. – Не будем ли мы слишком заметны?

– Не беспокойтесь, – усмехнулся в бороду волхв. – Ковры, конечно, сейчас не так часты, как в старые времена, но и не такая уж редкость. Я бы мог отправить вас телепортом… Но нам с Иванычем хотелось, чтобы вы на этот мир полюбовались. А то пройдете весь путь за три часа – ни уму, ни сердцу.

В этом я была с волхвом абсолютно согласна.

Меня била еле заметная дрожь – как это обычно бывает перед походом в неведомое. Было и страшно, и весело одновременно. Хотелось побыстрее отправиться в путь, обозреть окрестности с высоты птичьего полета, окунуться в местную жизнь, истратить медяк, выданный еще начальством, на печатный пряник…

Но пришлось вникать в технику безопасности, которую степенно доносил до нас Глеб Макарович. Сводилась она в основном к помеченным красным цветом местам на карте. Стоило щелкнуть по ним разок, как в свободном углу свитка появлялась надпись. Например: «Местообиталище семьи темных волхвов Вели и Зевула. Во избежание нежелательного контакта следуйте указанному маршруту». Пунктирная линия, иллюстрирующая безопасный маршрут, обходила «местообиталище» километров за двадцать.

Кроме «избегания нежелательных контактов», нам стоило не вступать в беседы с водяными, лешими, и прочими хозяевами вверенных им (или захваченных силой) объектов. А все из-за того, что вышеупомянутые граждане языческой Земли все, до единого, страдали склонностью к азартным играм. Причем ставкой служило в лучшем случае имущество неосторожных путников. А в худшем – батрачь на того же лешего, очищай лес от сухостоя и валежника! Русалок, кикимор, ведьм и иже с ними следовало избегать по схожим причинам. Но в этом случае ставкой нередко являлась жизнь…

Конечно, показать с точностью до сантиметра местоположение мелкой нечисти карта не могла. Но она очерчивала примерный район ее обитания.

Помимо наглядной (на свитке) техники безопасности, возникающей по мере необходимости, карта постоянно отображала несколько мест, пронумерованных, и помеченных синим цветом. Собственно тех, куда мы стремились. Пункт №1 находился в Москве.

Под конец военного инструктажа нам были вручены четыре залитых воском маленьких деревянных цилиндра:

– Хозяева посланий сами определят, кому – какое, – сказал волхв. – Ну, кажется, все. Управились.

Заботливый домовой вручил нам сумку с припасами на сутки, волхв отсыпал кое-каких деньжат – много у него не водилось, обязал нас в случае чего не стесняться и спрашивать его друзей о всякого рода помощи.

– Да и не пропадете вы, – оглядев нас с ног до головы, добавил он. – Прокормитесь.

Мы закрепили рюкзаки на поместительном ковре специальными ремешками, присели на крылечко – «на дорожку», и было уже совсем приготовились отчалить, как зашелся лаем Волчок, и во двор влетел перепачканный травой и грязью зареванный подросток.

– Деда Глеба, спасайте!– вопил он на ходу. – На нас напали!

Не пробежав и пяти шагов, пацан упал. На спине его, едва прикрытой обугленной рубахой, виднелась здоровенная рана. По всей видимости, от фаербола. Волхв и друид склонились над мальчишкой, и ожог начал уменьшаться в размерах. Взамен него постепенно образовывалась новая кожица.

Покончив с оказанием первой помощи, и поручив пацана домовому, волхв повернулся к нам:

– Вот незадача! Я обещал Иванычу, что с места не сдвинусь, пока вы не вернетесь. И неизвестно еще, с какой целью и кто напал…

– Да мы сами разберемся! Куда лететь-то?

– Хутор у них верстах в пяти, – одобрил кивком головы нашу инициативу дед. – Вот, возьмите переговорник. Управитесь, откроете, и скажете, как все прошло.

В руке волхва появилось деревянное подобие чехла от градусника. Деревянное.

– А если все будет нормально? – с надеждой спросила я.

Хотя и сама прекрасно понимала, что «нормально», скорее всего, не будет.

– Тогда дальше летите, чего уж там. Данила оклемается, на разведку пошлю. Он не маленький, справится. Да и в стольный град я потом сообщу, кому следует. И… храни вас Перун, отроки.

Мы торопливо забрались на коврик («Держитесь цепче!»). Артефакт рванулся с места, за считанные секунды набрав скорость синконсена. Нас не сдувало – видимо, хранила какая-то особая магия.

«Интересно, он всегда так будет мчаться, ведь на измерение поглазеть охота», – думала я. – «А упасть с него можно? И с каких это пор я – отрок?»

Ой, ну и вонища!!!

Мы прилетели.

***

Спасать, собственно, было уже некого и не от кого. От небольшого хуторка – всего на три двора – осталась только груда углей. Высились скелеты двух обгорелых печных труб. Тошнотворно воняло горелым мясом.

Кругом было тихо, лишь где-то в глубине пепелища потрескивали угольки, да над ухом занудно гудел слепень, не убоявшийся дыма. Кровососа я безжалостно прибила.

– Магическое вмешательство, закончилось час назад, – вслушался друид в разговор угольков. – Впрочем, и так видно, что без магии не обошлось… Лес кругом, а его, вишь ты, даже не опалило.

– Но какая падла могла все это устроить? – оторопело произнесла я. – И, главное, зачем?

Голова шла кругом. На глаза навернулись слезы. Одно дело – читать про зверство человеческое. И совсем другое дело с ним столкнуться…

– На карту бы глянуть, – тихо молвил металлист.

Друид развернул свиток. До дома волхва всего пять километров, (или верст, по-моему, они не шибко друг от друга отличаются), его «местообиталище» отмечено зеленым – заходите, мол, не опасайтесь. До пункта назначения №1 километров семьдесят, видно, как масштаб карты меняется, поблизости – так в сантиметре полверсты, подальше – две, еще дальше – пять, десять, ну и так далее, до самых японских островов. Никаких красных отметок. Еще бы, кто вблизи волхва Глеба селиться с дурными намерениями будет?

– Ничего не понять, – вздохнула я. – Вроде бы, все чисто! Чехол раскрывать?

– Погоди, – остановил меня друид. – Кажется, у нас гости. Иди-ка поближе, дружище!

Я оглянулась – кого это Антон имеет в виду? От громадного дуба на опушке семенил пенек – не пенек, но нечто деревянное, слегка замшелое, полуметра в высоту. С ножками-корнями, ветками и глазами. Леший!

«Так ведь наша Маня тоже из той же породы будет!» – осенило меня.

Пенек приблизился на расстояние метра, и остановился.

– По здорову вам, люди добрые, – вежливо проскрипел он.

– И тебе здравствуй. С чем пожаловал? – ответствовал друид.

– Горело тут.

– Сами видим. Не видал случайно, кто сподобился?

– Ну… – замялась мелкая нечисть. Глазки так и забегали, веточки «рук» сложились какой-то непонятной мудрой. – Видать-то видал. Чем отдарите?

Ишь ты! Шустрый какой!

– Слушай внимательно, – ласково сказала я, вспомнив предостережение деда Макарыча об азартной природе леших. – Времени у нас в обрез, в случае чего у волхва помощи просить будешь.

Подействовало. Пенек сник, подрастерял задор, но, тем не менее, от разговора уклоняться не стал:

– В сердце леса засели, люди полосатые, – пробурчал он. – Подсобили бы, что ли? Одному-то боязно справляться…

– Ну ты даешь! – восхитилась я. – У самого в логове беда, а ты наживаться вздумал!

– Так это… марку держать надо, – лихим гусаром выпятилась передняя часть пенька.

– Послушай, не те ли это самые сволочи, что тут бесчинство устроили? – продолжал допытываться друид.

– Дык, а я о чем торговаться хотел? – спохватился пенек. – Видите, и у вас корысть своя имеется, – хитро добавил он.

– Не с руки тебе выделываться, – веско возразил металлист. – Мы люди проезжие, случайные, а лес-то твой, поди, будет.

Увеличившийся было в размерах пенек вернулся к прежним габаритам.

– Ладно, ваша взяла, – обиженно буркнул он. – Так поможете, или как?

– Обманешь, сама тебе корни подпалю, волхва не дожидаясь, – вкрадчиво пообещала я. – Мало не покажется! Веди давай!

– И ведь исполнит, она такая, – незаметно подмигнул мне друид.

Леший замялся на секунду – видать, призадумался, настолько ли ему нужна наша вспыльчивая помощь. Но потом решился, махнул веткой куда-то вглубь лесного массива – туда нам, мол. Коврик без напоминаний набрал необходимую высоту, и полетел за проводником. Мне показалось, что летун даже изображал крадущиеся движения, но, возможно, это у меня просто разыгралось воображение.

Вел нас леший как-то странно – неожиданно огибал какое-нибудь деревце, а там, глядишь, и темного ельника, замаячившего было на пути, как не бывало! Не будь у нас ковра с возможностью вертикального взлета, да магической карты, я бы заволновалась. А так – пусть себе петляет, ему виднее, как лучше да быстрее. А вскоре леший и вовсе снизил скорость до минимальной. Коврик припал к земле, полетел совсем уж низехонько.

Прокравшись метров пятьдесят, мы остановились.

На абсолютно круглой полянке, обрамленной вековыми липами, сидели четверо. У костра. Вели они себя громко, распивали, судя по всему, спиртной, напиток, по очереди прикладываясь к горлышку оплетенной бутылищи. Сразу стало очевидно, что гостей супостаты не ждали. Могли бы мы и не красться столь тщательно.

Увидев огонь в святая святых родного обиталища, леший чуть было не рванулся вперед, но вовремя опомнился. Лишь горестно обхватил себя за верхушку ветками.

Я почувствовала, как у меня теплеет в области сердца – явный признак надвигающейся схватки. Чуть сонный по жизни металлист тоже преобразился – подобрался весь, ногти заблестели железом. Друид откинул волосы, расправил плечи. Мы переглянулись, кивнули друг другу. Коврик двинулся вперед. Вровень с ним решительно, но совершенно спокойно шел взявший себя в ветки леший. Молодец, нечисть!

У края полянки мы спешились. Коврик заложил крутой вираж, и полетел на другой конец полянки. Боец! А я-то думала, что нас трое. Нет, нас пятеро, если считать еще и бравый пенек.

Пора было действовать.

Я вежливо попросила элементалов огня не баловать на чужой территории. Те послушались сразу и с радостью. Мол, сами убрались бы отсюда по добру – по здорову, не то это место, чтобы тут баловать! Да вот незадача – призывают постоянно…

Я пообещала, что разберусь. Костер моментально пошел на убыль, а потом и вовсе потух.

Друид вытянул вперед пальцы. Костровище на глазах пошло зарастать веселой травкой, а потом и вовсе запестрело незабудками. Незваные лешим гости тупо смотрели перед собой – поди, сообразить пытались, что же у них такое было налито в бутыли. Наконец один из них догадался оглядеться по сторонам. Заметил нас, палец вытянул…

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – Вы не возражаете, мы тут наведем порядок? А то местное народонаселение волнуется.

– Какого лешего? – завопил парень.

Вот ведь, грубиян! Мы с ним ласково, а он?

Нехорошие люди повскакивали на ноги. Двое схватили лежавшие рядом боевые топоры, и с нехорошей улыбкой двинулись по направлению к нам. Ну, с дровосеками-то у нас разговор короткий! Я щелкнула пальцами, и расплавленное железо потекло на руки недругам. Нехорошие парни, вопя, катились по свежей травке. Нескоро они еще смогут баловаться магией – ведь в большинстве заклинаний, так или иначе, пальцы задействованы.

«Эх, рановато я костер потушила, следовало бы поджарить негодяев как следует», – родились в моей голове не самые добрые мысли. Я опомнилась и ужаснулась самой себе. Пора было завязывать с мщением.

Пустив по парням лианы, я повернулась к остальным.

Прямо по курсу лежал супостат с развороченной грудной клеткой, из которой торчала эдакая железная дуля. Судя по характеру поражения, ему не посчастливилось столкнуться с металлистом. Как потом объяснил Илья, он просто призвал первоэлемент, обитающий в легких налетчика, послужить правому делу, ну и добавил маленько из находящегося поблизости болота. Что же, просто и изящно, но… Не хотела бы я меряться с ним силами. А метод надо взять на вооружение – глядишь, пригодится. Не с металлом и легкими, так с деревом и печенкой…

Друид на пару с ковриком гоняли последнего, самого трусливого супостата, по поляне. Уж не знаю, на каком именно виде магии негодяй специализировался, но то, что он мог занять место в сборной России по каким-нибудь игровым видам спорта – это несомненно. Так ловко он уворачивался, перекатывался, стартовал с места в карьер, что я залюбовалась. А время шло…

Наконец нашему средству передвижения удалось подсечь ноги прыткому противнику, друид довершил дело ударом в плечо. Парень рухнул, как подкошенный. Ловко изобразил потерю всех пяти чувств. Мы ему не поверили, и, поручив лешему охранять поляну (на всякий пожарный!), приступили к «оживлению». Мгновенно приведенный в чувство задымившейся одежкой, скованный по рукам и ногам предусмотрительным металлистом, пленный оказался на редкость разговорчивым. Вид поверженных товарищей немало тому способствовал.

Я оставила парней разбираться в словесном потоке, так и бившем из пленного, а сама вернулась к покойнику – опробовать на нем новую технику выращивания дерева в печенке. И вовремя! Мертвец вдруг как-то нехорошо ожил, и, как был, с развороченной грудной клеткой, и дулей в оной, начал подниматься.

– Осину! – не своим голосом завопила я.

Леший, слава древесным богам, быстро сориентировался, и мгновение спустя у меня в руках был хороший такой дрын. Подпустив супостата на должное расстояние, я что есть силы загнала осину в уже развороченную грудную клетку. Тот качнулся назад. Мне оставалась только, подловив зомби на этом движении, слегка подправить траекторию движения, и пригвоздить его осинкой к поляне. Зомби дернулся пару раз, и затих.

– Ф-фух! – отерла я пот со лба.

Кинувшийся было на подмогу металлист вернулся к трусливому пленному. Друид заторопился к двум опутанным лианами вражинам. Принялся спешно менять безобидные растения на тоненькие ползучие осинки. С шипами. Видимо, в утонченном нашем спутнике просыпалась не до конца изжитая колючесть характера. Вот они с Жозефиной весело заживут, по возвращении-то!

Я повернулась к борзому мертвецу, и спустя пяток минут мучений все же вырастила у него из печени что-то колючее и крайне мерзостное на вид. Подоспевший леший погрозил мне веткой – не погань поляну, а то еще прорастет! Я смутилась, ликвидировала растение. И, поручив проткнутого осиной мертвеца заботам лешего, вернулась к товарищам.

– Ну как? – присела я на заботливо подлетевший коврик.

– Никак, – нахмурился металлист. – То, что напали по чьему-то приказу, и так понятно. А вот кто этих отморозков послал, узнать не удается.

– А казался таким разговорчивым, – не поверила я.

– Он и сейчас языком чешет, как будто его кто на огне поджаривает. Да только, когда дело до имени доходит, у него звук пропадает!

– Ясно…

– Чего тебе еще ясно?

– Что кто-то очень не хочет, чтобы мы о нем прознали, – пожала плечами я. – Это же очевидно.

– И вообще, сваливать отсюда пора, – подал голос друид.

– Да разве мы против? И так задержались. Один вопрос – как с недругами поступить? Не здесь же их оставлять?

Мы разом оглянулись на лешего. Тот почесал мшистую маковку левой веткой.

– Я бы, конечно, мог пару лосей на подмогу призвать, – задумчиво проскрипел он. – Да телеги у меня нет…

– Не беда, сейчас я тебе что-нибудь с полозьями наколдую, так проще, – закатал рукава друид. – А вы, други, определитесь пока, куда мы ворогов денем.

И правда, куда их? Не на голову же волхву сваливать? Или? Может, он сможет им языки развязать? Я расчехлила переговорник.

– Как дела? – раскатился по всей поляне голос волхва. Я даже обернулась – не стоит ли тот поблизости. – Что-то вы долго, я уж волноваться начал! Докладывайте.

– Хутор уничтожен полностью, захватчиков взяли в лесу, один скончался, потом ожил, мы его осиновым колом упокоили. Куда теперь девать – не знаем, – кратко описала я обстановку.

– Понятно… Леший с вами?

– Не поняла? Ах да, с нами, вот он стоит. Ой, куда же ты?! А ну стой!

Пустившийся было наутек пенек нехотя возвратился. Да и куда он от собственной святыни-то денется?

Послышался кашляющий смех волхва.

– Так вот пускай леший их мне и привезет, а я найду, что с ними сделать, – распорядился он.

– А труп?

– Мертвеца сжечь надобно по всем правилам, так что тоже везите его ко мне. Кол надежно сидит?

– Не беспокойтесь, Глеб Макарыч, – подал голос друид, – я позабочусь, оплету его осиной.

– Уговорились, – довольно молвил волхв. – Приберите там все, и в путь отправляйтесь. Как закончим разговор, закройте чехол. Да берегите переговорник – он вам еще понадобится. Только пользуйтесь им, когда рядом нет никого. И, Перун с вами!

Я попрощалась, и закрыла чехол. Пока мы разговаривали, друид успел закончить колдовать над санями:

– Готово, – с облегчением вздохнул он. – Грузите.

Леший поморщился – аж весь пенек перекосило.

– А может, вы сами справитесь? Не с руки мне как-то с волхвом встречаться…

– Во-первых, не с руки, а с ветки, – наставительно сказала я. – А во-вторых, мы спешим.

Леший снова скривился.

– Поссорились мы намедни.

– Знаю. Да только не сделает тебе волхв ничего: ты же по делу! Может, даже подружитесь, – уламывала я пенек.

– Дело говоришь, – почесал он маковку. Оживился: – Может, в картишки перекинемся с его домовым.

Ну и логика у пенька! Определенно, горбатого только могила исправит.

Мы соорудили кляп трусливому пленному, закрепили вьюнками. А то бедолагу на беседу пробило, и, как на грех, какую-то неприличную.

Леший тоже времени зря не терял – вскоре послышался хруст, топот, и без дороги, напролом, из кустов выскочили два огромных лося. Остановились в считанных сантиметрах от нас, поводя мокрыми боками – мы еле успели отпрянуть.

Вскоре все было готово. Покалеченные налетчиками деревья выздоровели, луг восстановился полностью. Надежно оплетенные осиной в три слоя пленники погружены на лосей. Мы взобрались на подрагивающий от нетерпения ковер. Пора было прощаться.

– Держи, рыжая! – бросил мне леший желудь на пеньковой веревочке. – Теперь ни один мой собрат вас не обидит, на помощь придет, путь покажет.

– Спасибо, друг, – поблагодарил друид. – Только она ведь не рыжая, а… Лиса! Что-то ты и впрямь порыжела, – удивленно воззрился он на мою шевелюру. – Наверное, это особенности этого… места, – в последний момент вывернулся поклявшийся блюсти инкогнито Антон.

– О боги! – глянула я в извлеченное зеркальце. – Впрочем, не так уж и плохо…

Леший провел веткой, и за поляной открылся вид на хозяйство волхва. До плетеной ограды оставалось не больше километра.

– Ближе нельзя, – степенно проскрипел он. – Деревьям во вред будет.

И правда, по бокам коридора деревья стояли как-то уж чересчур скученно.

– Счастливого пути! – прокричали мы невпопад, зато дружно.

– И вам удачно добраться! – тронул леший поводья. Но! Пошли!

Коврик набрал высоту, и не спеша двинулся в сторону Москвы. Судя по карте, лететь нам оставалось не больше полутора часов.

***

Какое-то время мы летели молча. Наслаждались ощущением честно проделанной работы, полетом и мелькающими внизу видами. В небе ярко светило послеполуденное солнце. Коврик ослабил защиту от потока встречного воздуха, легкий ветерок мягко ласкал кожу. Было невыразимо хорошо.

– Что-то все как-то уж больно гладко прошло, – нарушил тишину металлист. – Вам не кажется?

– Да брось ты, – отозвался друид. – Они же пьяные были! И, потом, мы на них напали внезапно, они успели подготовиться. Поэтому мы их так быстро и повязали.

– Ага, сидели, расслаблялись в непосредственной близи от волхва, – иронично сказал Илья. – Ты что скажешь, рыжая?

– Будешь обзываться, вообще ничего не скажу.

– Хорошо, не дуйся, о, девушка цвета сосновой коры. Скажи нам свое ценное мнение!

– Ну ладно, так и быть. Мне почему-то кажется, что волхва кто-то хотел ненадолго выманить со двора, вот и прислал неучей в роли пушечного мяса. Это раз. Нас никто в расчет не брал, я так думаю. Это два.

– Все это хорошо, но волхв бы с ними расправился куда быстрее нас! Минут за пять, а то и меньше.

– А может быть, надо было, что бы он отлучился совсем ненадолго? Или эти недоучки лажанулись, и им надо было вовсе не жечь все дотла, а предоставить волхву кучу работы по оказанию первой помощи?

– Ты знаешь, что-то в этом есть, – согласился со мной Антон.

– Знаете что, ребята? – полез в рюкзак за наладонником металлист. – Я буду все записывать, а потом, на досуге, анализировать. Потом обсудим, как информации поднакопится.

– Только поставь пароль позаковырестее, на всякий случай.

Металлист только хмыкнул в ответ, (мол, не учи отца, и баста!) и уткнувшись в экранчик, принялся быстро-быстро стучать по нему пластмассовой палочкой.

А еще через полчаса полета над лесом с вкраплением деревенек коврик пошел на снижение. Остановился в подлеске, подождал, пока мы слезем, отвяжем поклажу, и свернулся в трубочку. Объем у «трубочки» получился не шибко большой – ее можно было даже к рюкзаку прикрепить.

– Поди сюда, коврик, я тебя прицеплю, – подтвердил мои предположения Илья, убирая наладонник поглубже в свой рюкзак.

Тот не стал разворачиваться и лететь – так допрыгал. Я восхищенно посмотрела на средство передвижения. Куда умнее многих, и есть не просит. И боец не последний.

Пока парни собирались, я пошла на разведку – туда, откуда сквозь заросли кустарника лился свет. Раздвинула упругие ветки, и:

– Мать честная! Мы же на Воробьевых горах!

Подо мной, лишенная многочисленных заводских труб, эстакад и привычного смога, лежала Москва. Никаких тебе высоток, ни сталинских, ни лужковских. Намозолившие глаза Лужники отсутствовали, метро тоже не сновало туда-сюда.

Внизу текла река прямо-таки немыслимой чистоты, через нее был брошен скромненький низенький мостик, по берегам кучковались рыбаки. Идиллия! И рыба здесь, скорее всего, не мутировавшая, как у нас в измерении, а вполне себе экологически чистая. Я оглянулась, чтобы увидеть знакомый шпиль. Его тоже не было.

«Наверняка все на Моховой учатся», – подумала я. – «Если тут вообще есть МГУ».

Надо сказать, ключевые моменты в городе не шибко изменились. Вон Комсомольский проспект, поужавшийся в размерах, на месте, и Кремль какой-то белокаменный виднеется. Вот только церквей практически нет – одна или две золотом поблескивают.

– Лиса! – донеслось до меня. – Ты где?

Ну вот, уже отлучиться нельзя! А если бы я в кустки собралась? Впрочем, с этих взволнованных станется меня по всему подлеску бегать разыскивать. Я уже собиралась вернуться, когда затрещали ветви кустарника, и на простор выбрались компаньоны. Антон расправил плечи, подставил лицо солнцу. Илья загорать не стал. Наоборот, нахмурился.

– Куда это ты от нас ускакала? – вопиюще менторским тоном вопросил он.

– Да вот, любовника себе за пять минут завести успела, – не потерялась я. – Изнаночного, экзотического. А ты, бесстыжий, мне жизнью насладиться не даешь!

– Врешь, – спокойно констатировал факт наставник по металлу.

– Надо было сказать «говоришь неправду», – поправила я его. – Но… Неужели мне нельзя на пять минут отойти в сторонку?

– Тут может быть опасно, – упрямо сказал Илья.

– А если мне в туалет захочется?

– Предупредишь, и мы посмотрим в другую сторону.

Я скептически пожала плечами, и поворотилась к реке. По-моему, парень сильно перегибал палку. Впрочем, он и сам это понимал, потому что через пару минут подошел ко мне:

– Не сердись. Я действительно волновался за тебя.

С чего бы это, интересно?

– Это не повод, – буркнула я.

Я всегда считала, что собственная свобода воли важнее инстинкта наседки у окружающих. Стоит только повестись на поводу таких вот заботливых – и все, можно смело на себе ставить крест.

– И, все-таки, я настаиваю, что бы ты нас предупреждала, прежде чем отлучаться.

– Хорошо, – смирилась я. Все же в его словах была доля истины. – Впредь буду тебя звать с собой в качестве телохранителя. Куда теперь?

Илья фыркнул и отвернулся.

– Ребята, не ссорьтесь, – подошел к нам друид. – Приключения еще только начались, а вы уже успели сцепиться.

– Я не ссорилась. Я окрестности осматривала. Куда идем-то?

– Вот, тут на карте все указано. Надо на тот берег реки перебраться.

Судя по ярко-синей точке на карте, идти нам предстояло почти прямо, не сворачивая. Куда-то в район Арбата (если таковой тут, конечно, присутствовал). Лично я была рада прогуляться – ноги затекли от сидения, и хотели размяться. Друид тоже не возражал против променада, лишь байкер что-то недовольно ворчал по поводу мотоцикла и плоскостопия.

***

Перейти через мост нам встало в три медяка – по штуке на нос. Хорошо хоть, лошадей у нас при себе не было, а то наши скудные денежные возможности оскудели бы еще сильнее. Мы затянули кошель, и уповая на то, что платить больше не придется, пошли дальше.

По бокам покрытой брусчаткой дороги тянулись заборы всевозможных мастей – от плетеных, низеньких и простецких, до каменных, высоченных, с чугунными воротами. Но, несмотря на качество оград, количество метров, что за каждой из них скрывалось, было одинаковым. Называлось это место «Беженцев тракт». Видимо, когда-то давно, потерпевших и притекших за помощью тут наделяли одинаковыми земельными участками, а потом уж каждый старался, кто во что горазд.

На тракте было довольно многолюдно – того и гляди, под копыта али колесо угодишь! На нас, слава языческим богам, не очень-то обращали внимания. Только мальчишки показывали на наши джинсовые штаны и кроссовки пальцами. Я было обеспокоилась, вдруг премудрые наши волхвы ошиблись насчет китайских товаров, и никаких джинсов тут никогда в глаза не видывали. Но, приглядевшись повнимательнее, заметила не столько удивление, сколько банальную зависть при виде «импортной» одежки-обувки.

Зато очень скоро стало понятным происхождение одежды у «Смитов». Нет-нет, да появлялись люди на тракте в подобной одежке. Но та была не сильно распространена, как я поняла. В центре привычной мне Москвы деловой костюм встречался куда чаще.

Признаться, первые минуты после того, как я заметила печально известный покрой, мне стало не по себе. Но, все же, такой уж прямо зловещестью от местных, облаченных в костюмы, не веяло. Да и цвет одежи был самым разным – один раз я заметила странную личность в оранжевом прикиде, (иначе и не скажешь). После этой встречи я расслабилась окончательно.

Прежде, чем углубляться в Арбатские переулки, мы устроили привал в тени персиковых деревьев, на Садовом кольце. Расположились на искусно вырезанной скамеечке, вытянули ноги, обутые в дефицитную по местным меркам обувь.

За садом начинались кварталы зажиточных ремесленников. К последним, кстати, относились и маги, не шибко одаренные от природы, зато трудолюбивые и добросовестные. Они шли нарасхват там, где не хватало обычных человеческих умений. Больного там, страдающего от хронического заболевания, вылечить. Крышу заговорить, чтоб не протекала, огонь, дров не требующий, обеспечить, фонтан хитроумный соорудить… Все зависело от наличия фантазии у мага и заказчика, и платежеспособности последнего. Умельцы готовить мало-мальски действующие амулеты, приворотные (и отворотные) зелья также пользовались спросом. А вот волхвы большой силы, такие, как Глеб Макарович, в таких кварталах обычно не селились, предпочитали жить наособицу. Некроманты большой силы тоже жили вдали от людей – у них неприязнь с населением была обоюдная. Те же, у кого силы было не шибко много, наоборот, пользовались хоть не гласным, да немаленьким спросом.