Текст книги "Заметки забияки или На пути из физиков в маги"

Автор книги: Тая Ханами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Солнце еще не успело подняться в зенит, когда мы взяли курс на Запад. И, хотя на душе у меня и скребли кошки, по мере удаления от Новосибирска настроение становилось все лучше и лучше. А потом и вовсе пришла уверенность в том, что все будет хорошо.

***

Хорошо-то хорошо, а вот когда мы подлетали к границе царства Берендеева с владениями Катерины, увидели полчища. Слава всем языческим богам, вполне сметные. Там были и конные, и пешие, и маги. Ехали себе в крытых повозках, сопровождающих армию. Знамена были самые что ни на есть сибирские.

– А это что за нафиг? – удивился металлист. – Кого еще черти принесли?

– Может, это провокация? – почесала я маковку. – Мол, Берендей напал?

– А смысл?

– Глубокий, как всегда.

– Ладно, будем надеяться, что нас все же примут.

Конечно, нас приняли. Слизнули прямо с неба, как хамелеон языком, мы и чирикнуть не успели. Доставили в целости и сохранности пред зеленые Хозяйкины очи.

Знатное все же ПВО у Владычицы Уральской!

– Ждали вас, герои, ждали, – молвила Катерина. – Ну же, слезайте с коврика, почто ведете себя, как будто мы не знакомы?

Ох, наверное, и глупо же мы со стороны выглядели. Лично я только после слов Хозяйки челюсть подобрала. Подозреваю, что у металлиста вид был не намного умнее моего.

Соскочив с летуна, я поздоровалась вежливо, металлист коротко поклонился.

– Что же, формальности окончены, – усмехнулась Катерина. – Как ваш товарищ? Впрочем, я и сама вижу, как… Не горюй, Лиса. Все будет хорошо. Сейчас здесь появятся… Кстати они уже тут.

Я обернулась на звук открываемой двери. В зал ворвалась белая, как мел, Жозефина, за ней поспешал старший друид с посохом в обнимку. Господи, как же я давно их не видела! Почитай, уже целую вечность. Заповедные наши друзья синхронно поклонились Хозяйке, потом ведьмочка распрямилась, и бросилась к ковру (летун сам двинулся навстречу), с которого ящерки так и не успели отвязать друида. И ну реветь белугой, был бы Антон покойником, с того света бы прослезился!

– А без нее никак нельзя было? – потихоньку спросила я у деда Макса, глядя на то, как металлист успокаивает сестрицу.

– Можно, наверное, – пожал плечами старый друид. Посох воспользовался моментом, вывернулся из охапки деда, обвился вокруг мантии. – Но мне Иваныч приказал ее известить, успокоить, и привести.

– А сам-то он где?

– Сказал, что дела не пускают, – вздохнул дед, отцепляя от себя посох. – А жаль, справился бы со всем этим, – он выразительно кивнул на Жозефину, – куда лучше меня, пенька старого.

– Ну, не такой уж вы и старый, – попыталась отвлечь я наставника от грустных дум. – Пару столетий еще проскрипите, как минимум.

Реакция старшего друида вышла не совсем такой, как я ожидала: я думала, что друид возмутится насчет «пня», но тот лишь обнял меня цепкими руками так, что косточки затрещали.

– Возвращайся! – сказал. – А то мы уж там совсем без вас одичали!

– Что такое? – насторожилась я.

– Да, охранники эти железные по всей территории расхаживают, как у себя дома.

– Откуда они взялись-то?

– Новосибирская контора нам их поставила, – понурился друид. – Все только и твердят, что о нападении! Эмпаты совсем распоясались, драки устраивают по десять раз на дню, даже ночью сирена воет! И, как назло, никого рядом для поддержания духа старческого, кроме ведьмы беременной! Ну что ты ржешь, дрянная девчонка?

Ответить мне не дал открывшийся прямо в зале портал. Катерина было нахмурилась… Но, когда оттуда вышло начальство собственной персоной, просияла аки ясно солнышко. Зал так и вспыхнул весь радужными огоньками.

– Не смог удержаться, – смущенно молвил волхв. Шагнул к Хозяйке, порывисто обнял.

Мы деликатно отвернулись, принялись камешки на стенке изучать. Даже пари успели со старым друидом заключить на то, какой цвет чаще всего следует за золотистым. Наставник утверждал, что зеленый, а я – голубой. Правда, до серьезного спора дело не так и не дошло. За спиной кто-то деликатно кашлянул, мы медленно обернулись.

Надо сказать, Катерину такой прекрасной я еще не видела. Ее глаза сияли, как две звезды – в первый раз увидела, чтобы набившее оскомину сравнение казалось верным на все сто процентов. Я даже рот раскрыла от изумления.

– Лиса, закрой рот, это невежливо, – обратилось ко мне начальство воспитательным тоном.

– И я вас рада видеть, Борис Иванович, – не потерялась я. – Как жизнь столетняя?

– Нет, ну до чего же наглая молодежь пошла, – с довольным видом ответило начальство. – Ну, тебя я о здоровье спрашивать не буду, и так все ясно. Как дела, Илья? – повернулся Борис Иванович к металлисту.

– Да, вроде как, хорошо, – как всегда, веско отозвался мой спутник. – Только вот Антона не уберегли.

– Наслышан я. И про то, что приключилось с Антоном, и про ваши душевные терзания, – строго посмотрел на меня волхв. – Наслышан! Ну как ты, осознала?

– Осознала, – пробурчала я.

Только сейчас, если честно, до этого момента подспудно терзалась совестью по поводу рева Жозефины. Но такое уж было свойство у моего начальства – прояснять всю тьму вещей.

– И как? – заинтересовался Борис Иванович.

– Shit happens.

– Гляди-ка ты, – с уважением произнес волхв. – И впрямь осознала!

– Но… Как же это тоскливо, туда наступать…

– Ничего не поделаешь, Лиса, – с грустью согласился со мной Борис Иванович. – Это жизнь.

***

А вылечить друида оказалось проще простого. Оказывается, нужна была живая и мертвая вода. Я, узнав, про такое дело, было подумала о Глебе Макарыче что-то совсем уж неподобающее – ведь старому, простите, пню, было известно, что нашатырь этот клятый у нас есть! И можно было Жозефину сюда не тащить. Ей же волноваться вредно! Но потом проницательное начальство пояснило мне, неразумной, седую, как мир, истину:

– Важен, Лиса, лекарь, а не только препарат медицинский. А то подняла бы ты нам недоделка беззащитного, по уши втрескавшегося в собственное отражение!

– Спасибо за лестную характеристику, – нарочито-вежливо сказала я. – Но мне почему то казалось, что мы с Антоном не очень похожи друг на друга.

– Ну, так он и не твоего пола, – резонно заметил Борис Иванович. – И вообще, не спорь со старшими, а то осерчаю!

– Объяснил бы, Иваныч, по-человечески, – вступился за меня дед Макс, – а то и мне смысл неясен.

Волхв глянул на нас со старым друидом, как на детей каких неразумных. Потом все же снизошел до ответа. Сказал, что кропить мертвой водой в данном случае нужно Хозяйке на пару с дедом Максом – только так можно восстановить те повреждения, что нанесла Антону суккуб. Ни у кого другого ни знаний, ни природы деревянной (тут он выразительно посмотрел на старого друида) не хватит.

Мог бы и не смотреть, друид был из нашего мира, а не из языческого – откуда ему в местных тонкостях разбираться!

– А вот живой водой кропить должна именно Жозефина, – продолжало читать начальство лекцию нудным голосом. – Этот момент понятен, али пояснить?

– Понятен, понятен, – мягко прервала волхва Хозяйка. – Начинаем уже.

Катерина с друидом сбрызнули мертвой водой, Жозефина – живой. Друид вздрогнул, открыл глаза… И с таким обожанием уставился на ведьму, что какой-нибудь Ромео по сравнению с ним пнем бесчувственным показался! И столько там всего в этом взгляде было… И обещания достать с неба Луну во что бы то ни стало, и робкого желания немедленно уединиться, и… еще много чего. Вам завидно? А мне вот тошно стало – я представила себе, что Антон на меня так упулился. Какое все-таки счастье, что я послушалась старших, и не стала сама его оживлять!

– Пойдем, что ли, Лиса, по лесу тутошнему прогуляемся, – вывел меня из мира не самых приятных грез старший друид. – Никогда не был, хоть и давно наслышан.

Мы уже было дошли до выхода из зала, когда к нам присоединился Илья:

– Погодите, и я с вами! А то находиться рядом со… счастливыми влюбленными, – он показал на друида с ведьмой, потом на начальство с Катериной, – мне кажется каким-то несообразным…

Друид, было поморщился от предложения металлиста составить ему, деревянному, компанию, но передумал. Сделал приглашающий жест рукой.

***

Лес буквально кишел ящерицами – аж трава шевелилась. Правда, наступать на себя они не давали, расступались. И, как только мы проходили, смыкались обратно. Так и ходили мы по лесу каменному. Друид Макс – с восхищением и изумлением, я – исполненная радости от встречи с друзьями, металлист, как всегда, в задумчивости.

И забрели мы непонятно куда. Ящерки пропали, низина какая-то пошла непонятная, и туман по колено. Деревья каменные тоже куда-то запропастились.

– Друзья, а вам не кажется, что мы заблудились? – первым спохватился Илья. – По-моему, ландшафт кардинальным образом сменился.

– И то верно, – отозвался друид. – Цепок глазок у нашего металлиста. Поворачиваем, что ли?

– А куда, кто-нибудь помнит?

– Эх, что бы вы без меня делали, – напустил на себя важности Илюха. Слава богам, наигранной. – Кто же без навигации в леса суется?

С этими словами он извлек свиток. Тот показывал что-то и вовсе непонятное. Ни тебе царства Берендеева, ни Руси. Зато Заповедник обозначен, хоть и далеко до него. Валаам какой-то усохший. И еще пяток таких же странных мест. Урал тоже видоизменился до неузнаваемости – только это место, да еще, наверное, самое сердце Хозяйкиных владений.

– Что за леший? – оторопел наш технически-подкованный спутник. – Куда, интересно, все остальное подевалось?

А мне внезапно вот что стало интересно:

– Значит, что-то все же в Заповеднике нашем есть необычное. Только вот что?

– Конечно, он по-своему необычен, – задумчиво молвил старший друид. – Но я, если честно, ни в курсе… Знал бы прикуп, супостата бы вычислил… Но давайте вернемся к нашим баранам, – озираясь по сторонам, сказал он. – Что там с картой, не поменялась ли?

Металлист отрицательно покачал головой.

– А масштаб ты увеличить можешь? – спросила я компаньона.

– Да не вопрос, – отозвался тот, и Урал оброс новыми подробностями.

Именно новыми, их не было в прежнем варианте. Да и вся карта пошла какими-то непонятными точками.

«В самое сердце леса забрели, сволочи!» – мелькнул у меня в голове голос первого встреченного нами лешего, подарившего желудь-талисман.

Судя по всему, карта обозначала места средоточения магии.

– Куда же это мы забрели? – спросил у своего посоха друид. – И как нам обратно попасть к Хозяйке?

– Вот я сейчас вам такую Хозяйку покажу, браконьеры техногенные, – послышался из-за спины старческий голос. – Навеки запомните, как быть гостями незваными!

Я торопливо обернулась. Прямо из тумана торчала верхняя половина ветхой старушенции. Ветхой-то ветхой, а руки у нее были будь здоров какие бойкие да загребущие! Ишь, протянула вперед на глазах удлиняющиеся конечности, а сама аж от злости трясется. Только глаза необычно молодые да синие сверкали негодованием на иссохшем лице.

– Чихай на нее, – вспомнила я рецепт из книжки Бажова. – Это же Синюшка!

– Да мне как-то не хочется, – оторопел слегка металлист. – Может, взлетим лучше?

Ага! Размечтался! Ни одного захудалого ветерочка, штиль полный, да и ноги разом потяжелели, будто кто свинцом их накачал. А руки старческие, как в третьесортном фильме ужасов, к горлу тянутся. Моему, как будто я тут самая рыжая!

Но, слава богам, не дотянулись. Обвели меня, а потом и спутников моих по контуру, и, дрогнув, начали сокращаться в размерах. Я перевела дух. Мои спутники – тоже.

– Ты почто, добрая бабушка, на путников нападаешь? – сердито осведомился старший друид. – Что же мы такого злого тебе сделали?

– А вы почто у моего колодца ходите? – отозвалась старушенция. – Что тут позабыли?

– Да заблудились мы, бабушка, – миролюбиво произнес друид. – В гостях у Хозяйки были, гулять по лесу каменному отправились, и заплутали. Вы уж не серчайте, что ли.

– А карта вам на что? – въедливо отозвалась бабка. – Ну, что теперь скажешь?

– Вот что бабушка, – потеряла я всякое терпение. – Хотите общаться, так и скажите. И вообще, раньше вы такой не были, – надулась я.

– А какая я была? – хитро посмотрела на меня бабулька. – Где ты меня видела?

– Она про вас читала, – не дал мне увлечься очередным пересказом любимого Бажова металлист. – Вы – Синюшка, к колодцу приставлены, богатства земные бережете, иногда красной девкой оборачиваетесь. И, вот еще что… чиха человечьего боитесь.

– А вот и не боюсь, – надулась старушка. – Тоже мне, повыдумывали про меня всякую чушь, и теперь все, кому не лень, на меня накашлять норовят, бациллами своими поделиться. А я их за то в колодце топлю.

Добра бабулька, ничего не скажешь.

– Так-таки и за то? – прищурился друид Макс.

– Не только, – уже куда спокойнее ответила старушка. – Но вы тут не со зла, как я вижу. Да и бацилл у вас немного.

– А ежели по злому умыслу пришли? – не удержалась я от вопроса.

– В колодец бы канули, и все тут, – пожала плечами старушенция. – Вы, кстати, немного до него не дошли-то.

Повела рукой, и туман сгинул. Метрах в пяти перед нами зиял круглый провал. Шагни мы в него – живыми бы не выбрались…

Мы попятились, отошли на пригорок. Остановились. И вот какая мысль пришла мне в голову:

«А если сюда сотня охотников за чужим богатством, да единовременно, припрется, как она обороняться будет? По одному душить станет?»

– Что, поглядеть охота? – прищурилась на меня бабка.

– Да нет, что вы бабушка, это мне вечно мысли глупые в голову лезут, – аж попятилась я от подобной проницательности.

– Ты смотри у меня, не озоруй! – погрозила старушенция костлявым пальцем. – Ладно, так уж и быть, отпущу я вас. Без задней вы мысли, да и видела я двоих на балу у Хозяйки-то, – неожиданно улыбнулась она голливудской улыбкой.

– Так что же вы нас тогда задержали? – удивилась я.

– Доверяй, но проверяй, – назидательно ответила… симпатичная девица звонким голосом.

Лишь взглянув на нее, и я вспомнила: действительно, сталкивалась я пару раз с такой девушкой во время приема у Хозяйки. Только одета она была куда изысканней. Сейчас же на ней красовались обычные джинсы синего цвета, синяя футболка, синие кроссовки. Русая коса была перехвачена синей пушистой резинкой с блестками.

– Так удобнее, – пояснила она, увидев удивление на наших лицах. – А то сарафан старомодный этот совсем задолбал!

– Да, мне джинсы тоже нравятся, – обрадовалась я нейтральной теме для разговора. – А ты часто на Землю выбираешься?

– Какой уж тут часто, – вздохнула девица. – Мне даже пришлось золото Полозу передать, благо, сила его не убывает с годами. А камни самоцветные и так давно уже у Хозяйки под присмотром. И то времени на всех ваших дипломированных специалистов, – издевательски произнесла она, – не хватает. Будто им своих богатств мало! Лезут, жадные, сюда, даже жалко их порой умертвлять бывает, – вполне искренне пригорюнилась девица-красавица.

– Что же ты такого охраняешь? – подивилась я.

– Нефть, – просто ответила Синюшка. – И газ. Ладно, заболталась я с вами, а, между тем, ведь обложили нас уже со всех сторон-то.

И точно! О войсках на границе мы, признаться, и позабыть успели.

– Постой, девица, – окликнул стража друид. – Дорогу не укажешь ли?

– Ах, да! Вы же у нас заблудились, – не упустила случая позубоскалить вредная Синюшка. – Идите прямо в чертоги, что ли, – ткнула она пальцем прямо перед собой, – а то еще потеряетесь!

И исчезла. А мы оказались в тронном зале, где вовсю кипела жизнь. Или кишела. Ящерицами.

***

– Так ты утверждаешь, что это не Берендей на нас напал? – задала вопрос Катерина.

– Нет! – решительно ответила я. – На него самого напали. И, когда мы его покидали, он еще в крепости сидел. Правда, уже с войском и магами, которые все-таки пришли к нему на помощь.

– А ты что скажешь? – повернулась Хозяйка к металлисту.

– То же самое скажу, – ответил товарищ. – И добавлю, что это, видимо, кто-то извне мятеж поднял. Потому что Берендей хороший правитель, он и о народе, и о министрах своих, и купцах заботится. Некому его ненавидеть.

– Ну это ты погорячился, парень, – усмехнулся Борис Иванович. – Не бывает такого, что бы у человека его возраста, да врагов не было. А уж у монарха, так и подавно сыщутся!

– Так или иначе, это не он, – ушел от спора металлист. – У него самого положение незавидное. Кроме того, его кто-то навязчиво убрать пытался.

– А вот это уже интересно, – оживился волхв. – Отсюда, если можно, поподробнее!

Старый интриган слушал наш рассказ о сибирских приключениях с выражением величайшей озабоченности на изрядно помолодевшем с момента своего визита на Урал лице.

– Вот что, ребята, – сказал по окончании повествования он. – Я в Заповедник прямым ходом направляюсь, что-то мне не нравятся эти повсеместные мятежи. Тем более, что, как я понимаю, с запада Урал тоже обложили?

– Да, и Русь тоже смертников послала, – помрачнела Катерина. – И вот что я думаю… Пусть они все поспят у меня для начала, – просветлела она лицом. – Жизни свои безвинные сохранят. А потом я внушу им что-нибудь сообразное, и их же монархам отправлю на подмогу!

Сказав так, Владычица пристально посмотрела на свое войско, хлопнула в ладоши, и ящерки, наполнявшие помещение, исчезли. А нам, глазевшим на неприятельские армии сквозь ставшую прозрачной стену, стало видно, как многочисленные подручные Катерины снуют в траве у ног солдат. Вот одна их них дотронулась хвостиком до человека, другая, третья. Удостоившиеся ласки со стороны ящериц вояки медленно опускались на землю.

Вскоре все солдаты спали крепким сном.

Когда все было окончено, Борис Иванович оживился:

– Старший друид Макс, Жозефина и Антон идут со мной, – тоном, не терпящим возражений, произнес он. – А вам, ребята, придется еще Заповеднику послужить.

– Ну вот, – огорчился дед. – А уж думал, ко мне внучка вернулась!

– Ничего, еще свидитесь, надоесть эта язва всегда успеет, – отозвалось начальство. Но глаза и у него были невеселые. – Илья и Лиса отправляются из Екатеринбурга в Новосибирск. Самолет…

– Постойте, Борис Иванович! – оторвалась от друида ведьмочка. Тот двинулся за ней, как приклеенный. – Я хотела Лисе сказать, что ей какая-то Танька Университетская обзвонилась, сказала, что срочно в Екатеринбург из Москвы уезжает.

– Как это? – оторопела я. – Танька? Из Москвы? Не может такого быть!

– Вот что, ребята, – не выдержал «умного» выражения на моем лице волхв. – До Екатеринбурга отсюда рукой подать, идите и разберитесь с Танькой. А как закончите – летите прямиком до Новосибирска. Возьмете с собой только самое необходимое, вот вам моя кредитка, вот на всякий случай наличные, остальное купите в городе. Уяснили?

Как все у него просто!

Я тупо смотрела, как Борис Иванович лезет в один карман, не находит ничего, и лезет в другой.

– Кредитка – это, конечно же, хорошо… Но куда я это самое необходимое дену? В руках потащу?

– Вот вечно вы женщины, – поморщилось начальство, – сами ничего решить не в состоянии. У Катерины спросишь котомку, чай, она не обеднеет.

Владычица прыснула в кулак – точно девчонка семнадцатилетняя.

Ей смешно… А мне вот непонятно, что дальше делать. Впрочем, и не мне одной:

– А что нам в Новосибирске-то делать?

– В контору свою заглянешь, разузнаешь, для чего стражей делают, и мне доложишь.

Металлист поежился. Судя по всему, в контору свою бывшую соваться ему совсем не хотелось.

Но у него теперь хоть задание есть.

– А мне что делать?

– Твое дело тебя само найдет, – непонятно ответил Борис Иванович.

Металлист устремил на него вопросительный взгляд. Волхв отрицательно покачал головой.

Я пожала плечами. Найдет меня мое дело – так найдет, что переживать заранее-то?

Внезапно волхв замер, вслушиваясь в пространство.

– Все ребята, нет больше времени, – сказал он, «возвращаясь» в реальный мир. – Отправляемся немедленно.

Антон с Жозефиной, а следом за ними друид Макс попрощались нами, начальство похлопало каждого по плечу. Они забрались на коврик, и исчезли в телепорте. Я, так и не успев распаковать рюкзак, осталась без «самого необходимого», зато с наличными и кредитной карточкой, загадочным образом оказавшимися в моей руке.

Часть III. Книга правосудия

Глава 13.

Здравствуй воздух, родной, загрязненный! Здравствуй и ты, весна припозднившаяся, и вам салют, пьянчуги, рыщущие с утра пораньше в поисках опохмела. И тебе привет, о милиция, и представителю твоему доблестному, одетому в наряд форменный, по мобиле разговаривающему.

Сцена была достойна кисти Перова. По тихой утренней улочке славного города Екатеринбурга шел вышеупомянутый милиционер с нетипично-ангельской для представителя своей профессии внешностью. Мне даже показалось, что вокруг него распространялось сияние. А перед ним на карачках, то и дело оборачиваясь, полз вонючий плешивый бомж. Вот он пересек лужу, и в ней, прозрачной до этого, появились коричневые разводы. Возможно, это поднялась осевшая на дне обычная городская грязь…

…Но выглядело так, будто лужу замутил опустившийся элемент российского общества.

– Интересно, это такая местная новация по перевоспитанию хронических алкашей? – оторопело произнесла я. – Или, может, это выгул домашнего питомца?

– Нет, это отрезвляющее «здравствуй» любимой родины, – ехидно ответил металлист. – Не смотри, – развернул он меня в другую сторону. – Куда мы теперь, в гостиницу?

– Не-а, блины лопать. Мы же к Таньке, забыл? У нее мать, помнится, большая мастерица была по этой части…

– Той, которая Университетская? А она не Хозяйка чего-нибудь, часом? – изобразил испуг вредный компаньон.

– Ага, комнаты в квартире родительской, – усмехнулась я.

– Да… Сказка кончилась.

– Наоборот, началась! – оптимистично заявила я. – Иначе, как еще объяснить тот факт, что Танька неожиданно, но так вовремя взяла академический отпуск прямо перед нашим путешествием, и уехала к предкам, которые так кстати живут на Урале?

– Вот найдем твою подругу, и выясним, – тоном, не предвещающим ничего доброго, пробурчал металлист, – чего это твоя подруга решила аспирантуру, столицу и работу на ничегонеделание у родителей променять.

Через полчаса, не раньше, мы наконец-то добрались до Танькиного дома. Илья мужественно терпел, только вздыхал горестно каждый раз, когда я заявляла, что «мы опять, кажется, зашли не туда». В конце концов я плюнула на попытку воскресить в памяти события пятилетней давности, закрыла глаза, потянулась к знакомому образу подруги. Получилось! Открыла я глаза, когда уткнулась лбом в подъезд. Все это время меня оберегал мой спутник, обводил за руку, как пятилетнюю, когда нам препятствия типа домов, хоккейных коробок и прочих открытых канализационных люков попадались. Через несколько минут мы уже звонили в нужную квартиру на последнем, пятом этаже.

Танька была дома.

– Лиса! – завизжала она. – Какими судьбами? Что же ты не предупредила-то?

– А я знала?

– Как это не знала? – подивилась подруга. – Ой! Ты не одна, – заметила она особь мужского пола за моей спиной. – А как зовут твоего парня?

Я немедленно залилась краской. Металлист же, не дав мне и рта раскрыть, оттер меня в сторону, и, как ни в чем ни бывало, представился. Хоть бы опроверг неверное предположение Таньки, гад!

– О! Наконец-то у тебя кто-то появился! – обрадовалась Танька. – А то практически весь университет одна прошлялась, будто замороженная. Это с твоего нового места работы, да?

Она бы еще сказала «завелся!»

– Сказала бы я тебе, откуда он такой прыткий взялся, да слов не хватает, – неласково глядя на чрезмерно веселого попутчика, пробурчала я.

– Ой, ребята, не ссорьтесь, – умильно созерцая то меня, то врунишку наглую, сказала соседка бывшая моя. – А то не успели в гости приехать, и тут же посра… поругались.

– Да вы не обращайте на нее внимание, – как ни в чем ни бывало, сказал длиннохвостый негодник. – Она просто слегка перенервничала, пока ваш дом искала. Это пройдет.

Танька скорчила еще одну умильную рожицу, попросила, чтобы «мой парень» не называл ее на «вы», и умчалась на кухню ставить чайник. Я, злая, как недобитый шершень, повернулась к спутнику:

– Ну и что это за цирк ты тут устроил?

– Какой цирк? – как ни в чем ни бывало, осведомился металлист. – Где?

Я почувствовала, что устала. Уже. А ведь мне с ним еще задание выполнять. Причем, «оно», по выражению начальства, «само должно было меня найти». По-моему, так уже…

– Слушай, что на тебя нашло? Только мне еще не хватало перед Танькой врать и изворачиваться!

– А ты подумай, не пришлось бы тебе избегать ее многочисленных намеков, не прикинься я гофрированным шлангом? В смысле, твоим бой-френдом? – вкрадчиво осведомился товарищ. – Кстати, заметь, я и не думал ничего подтверждать, она сама во всем себя убедила.

– Ладно, может быть, ты и прав, – нехотя признала я. – Только чур, вести себя прилично!

– Обещаю, лисенок, – каким-то совершенно незнакомым тоном ответил наглый лгун и обманщик.

Я с трудом подавила в себе желание обернуться в поисках маленького рыжего пушного зверька – столько нежности и ласки к чему-то живому было в голосе металлиста. Но в дверях стояла подруга с идиотским счастливым выражением на лице, и мне ничего не оставалось сделать, кроме как покраснеть еще гуще, взять себя в руки, и оправиться пить чай.

– Ну, рассказывай, – жадно уставилась на меня Танька. – Как вы познакомились?

– Он в соседнем с моим корпусом работает. Этим, как его…, – замялась я, чувствуя себя не выучившей роль актрисой современного римейка «Иронии судьбы».

– Сисадмином, – подсказал металлист. – Я же тебе сто раз говорил, Лисенок.

Какой талант пропадает! Да уж, попадись он Станиславскому, тот сразу и навсегда обрел бы веру. В актерское мастерство отечественных металлистов.

– Как тебе мой цвет? – перевела разговор я в безопасное русло. – Нравится?

– А ты знаешь, ничего, – оценивающе оглядела мои медно-рыжие патлы подруга. – Только я все равно бы тебе рекомендовала…

– И так сойдет, – неожиданно заступился за меня металлист. – Мне нравится.

Что же! «Определенные плюсы в моем положении имеются», – решила я. – По крайней мере, есть, кому за меня заступиться.

– Чаю налей, пожалуйста, – очаровательно улыбнулась я «бой-френду».

Происходящее начинало меня забавлять.

***

Танька еще какое-то время умилялась, но как-то вяло, а потом ее улыбка постепенно сошла на нет. Лицо подруги приобрело выражение сорокалетней дамы, груженой непосильными заботами. А потом «даму» сменило потерянность пятилетнего ребенка, оставшегося без обоих родителей. И я хороша – даже ведь не поинтересовалась, что она на Урале-то потеряла? А ведь, пока мы жили в блоке, я от нее только и слышала, что о желании во что бы то ни стало остаться в Москве.

– Как ты сама-то? – спросила я, тронув подругу за рукав. – А то все про меня, да про меня, а я ведь даже не знаю, как у тебя дела…

В ответ Танька разрыдалась. Горько и безутешно, как вышеупомянутый пятилетний ребенок. Но меня поразило вовсе не это. А то, что непосредственная моя подруга автоматически заглушила звук огромной подушкой, которая лежала рядом с ней. А я-то удивилась сперва, зачем в мизерной кухне хрущебы находится сей предмет домашнего обихода, занимающий чуть ли не целый квадратный метр. Оглянувшись на встревоженно-вопросительного металлиста («Чего это она?» «А я знаю?»), я подсела к подруге, обняла ее за изрядно похудевшие плечи, попыталась вспомнить эмпатов-Матвеичей. Танька успокоилась только через минут десять.

– Родители у меня в аварию попали, – глухо сказала она. – Папа скончался через два дня в реанимации, а мама – спустя час после него.

Боже! Теперь мне стало понятно, чего это она так внезапно сорвалась с места. Господи, так еще и недели ведь не прошло! Или прошла неделя? Когда она в первый раз позвонила Жозефине? И почему мне на ум лезут эти глупые вопросы?

Я не знала, что делать. У меня самой отец умер несколько лет тому назад, и я еще помнила, что в этой ситуации любые слова скорее вредны, чем бесполезны. А тут не один родитель отправился в мир иной, а сразу оба. Удивительно еще, как это она мне сумела обрадоваться, да еще и умиляться «моему счастью» так долго. Я теперь даже была благодарна металлисту за его наглое вранье – ведь оно подарило несчастной Таньке столько минут жизненно необходимого ей позитива!

Пока я размышляла о бедах, свалившихся на Таньку, в коридоре раздался шлепкий топоток, и в дверях образовался мелкий белобрысый Димка, братишка моей подруги. В его синих глазах не было ни испуга, ни несчастья.

– Тань, я проснулся! А скоро папа с мамой вернутся? – с места в карьер захныкал братик. – Когда у них этот отпуск кончится? И почему они мне не сказали, что уедут?

«Сколько ему годков-то исполнилось?», – думала я, глядя на сорванца. – «Совсем большой уже стал, я его карапузом помню…»

– Скоро уже, скоро, потерпи, совсем немного осталось! – постаралась напустить на себя Танька веселое выражение лица. – Вы мне лучше скажите, юноша, – мастерски сменила тему она, – все уроки выучили?

«Юноша» сразу подобрался, стал деловито рассказывать, как он решил сложную задачу о двух ведрах, трех мальчиках, и шести килограммах груш. Сам!

Я с тоской смотрела на эту сцену, понимая, что парень не маленький, не забудет родителей и за год. Так что тяни, не тяни, а правду сказать все равно придется. Но как? Боже, ну почему у меня так мало жизненного опыта? Может, им из Екатеринбурга все же куда-нибудь убраться, обстановку сменить?

Я повернулась к металлисту. У того на лице тоже была отображена усиленная работа мысли – небось, озадачился не меньше моего. У меня вдруг появилась надежда – вдруг он меня намного старше, и знает, что делать? И, собственно, сколько ему лет-то? Казалось, что около тридцати. А вдруг больше? Вон, Жозефина на семнадцать выглядит. А самой уже двадцать восемь…

– Пойдем-ка, выйдем, – приобнял меня за плечи товарищ. – Мы на пару минут, – пояснил он дернувшейся было Таньке. – Скоро будем.

– О! – только сейчас обратил на нас внимание мальчишка. – Тань, у нас гости?

– Да, знакомьтесь, юноша, это моя подруга из университета, Лиса. А это Илья.

– А меня Дима зовут, – важно сказал мальчишка. – А у вас мотоцикл есть? – загорелись его глаза.

– Он у меня на байках помешан, и всем что с ними связано, – смутилась Танька. – Пропустите гостей, юноша.

– Отчего же, у меня есть мотоцикл, – сел на корточки металлист. – А тебе какие нравятся? Спортивные? Или чопперы?

Димка тут же оживился, начал сыпать малопонятными терминами, смешно взмахивая при этом длинной челкой, постоянно лезшей в глаза. Я перевела взгляд на Таньку. С той можно было писать картину маслом под названием «Что делать?»

Или, нет, все же «Что делать?!!!»

***

– Ну, подруга моя э-э-э, боевая, что скажешь? – осведомился металлист, едва за Танькой, поведшей Димку в секцию дзюдо, закрылась дверь. – И, ответь мне, наконец, на вопрос, как тебе это удается?