Текст книги "Нянька для Радуги (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Она развернулась и поспешила к выходу из гаража, а Макс всё никак не мог понять, что сейчас произошло. Из-за чего настроение его подопечной так резко сменило полярность? И если бы весь этот разговор случился при других обстоятельствах, он бы просто развернулся и ушёл к себе. Но в этот раз всё было по-другому.

– Мира! – крикнул он, и тут же направился за ней.

Девушка быстро шла по содовой дорожке по направлению к особняку и останавливаться явно не собиралась. Она снова находилась на грани разгорающейся истерики и уже почти не соображала, что творит.

– Отстань от меня! – закричала она, резко разворачиваясь к почти догнавшему её Максу. – Забудь всё, что я тебе говорила! Справлюсь и без тебя! Мне не нужна ничья помощь! Мне вообще никто не нужен!

В тишине летней ночи её громкие эмоциональные фразы казались выстрелами. Они врезались в сознание Максима, приводя его мысли к состоянию ещё большего хаоса. Он видел, что Мире очень плохо, что сама она сейчас может натворить глупостей, но даже примерно не знал, как поступить. Поэтому и решил пока не спешить, просто держать её в поле зрения.

Тем временем девушка добралась до бассейна и, удостоверившись, что её оставили одну, плюхнулась на шезлонг. Ей было холодно и мокро, тело болело после рьяного сопротивления охранникам, но состояние полнейшей апатии перекрывало всё. Она ощущала себя, как никогда одинокой, брошенной, никому не нужной. А быстрого взгляда на огромный пустой дом хватило, чтобы ещё больше усугубить это состояние. Отец оставил её, мать – тоже, и даже Лёва в этот вечер предпочёл другую, более приятную компанию. Подруги? А были ли они вообще когда-то? Друзья? Пф… Так вот и получилось, что в её жизни есть один Макс, и тот только потому что ему за это платят.

Мира уже давно перестала вытирать льющиеся слёзы. Они медленно стекали по щекам и падали на её голые ноги. Всё тело девушки заметно дрожало, но она старалась не издавать лишних звуков. Ждала, когда же станет хоть чуточку легче, чтобы хотя бы на ноги встать получилось. Но с каждой минутой, с каждой новой слезинкой состояние её только ухудшалось.

Где-то на задворках сознание промелькнула шальная мысль: «А может, ну её нафиг, такую жизнь?» Но Мира тут же постаралась отогнать её подальше. Она знала, что всё обязательно наладится, что впереди её ждёт ещё много хорошего, но всё равно никак не могла успокоить собственную тихую истерику.

Макс наблюдал за ней из окна гостевого домика. И если поначалу ему казалось, что девушка просто решила немного посидеть у воды, то довольно скоро он понял, насколько ошибался. Миру трясло. Она пыталась обхватить себя подрагивающими руками, но у неё никак не получалось. Максим же чувствовал, что больше не может смотреть на это. Сейчас, стоя у большого стекла, он почти наяву ощущал всю её боль. Все те страх и обиду, которая так грызла несчастную глупенькую девушку. Он хотел её обнять, утешить, прижать к себе, но понимал, что не имеет на это права.

Мира сказала, что является для него только работой, что он нянчится с ней из-за денег. Наверно, так и должно было быть, вот только за весь этот вечер он ни разу не вспомнил о пресловутом договоре с её отцом. Сегодня его волновала только Мирослава… просто потому что ему было не всё равно.

Когда девушка за окном в очередной раз вздрогнула и попыталась сильнее натянуть на ноги мокрое платье, Макс не выдержал. В этот момент он бы пошёл на что угодно, лишь бы она перестала плакать. Именно поэтому решительно вышел из домика и направился к бассейну.

Мира даже не поняла, когда её взяли на руки и куда-то понесли. В этот момент, ей было уже слишком всё равно. Она всхлипывала, стучала зубами от холода и вся дрожала. А у Макса в груди что-то оборвалось и разлилось жуткой щемящей болью.

– Девочка моя, маленькая, хорошая, перестань, – нашёптывал он, занося её в гостевой домик. – Сейчас будет горячий душ. Тебе нужно согреться. Потом я положу тебя спать. И никуда не уйду. Только не бойся меня… и не плачь.

Он опустил Миру в пустую ванну и включил тёплую воду. Несчастное платье снова намокло, но теперь хотя бы не холодило, и девушка постепенно начала успокаиваться.

– Ты позволишь мне его снять? – в голосе Максима слышалось едва заметное волнение.

Она подняла на него испуганный взгляд, на мгновение прикрыла глаза и кивнула. И вроде бы, это всего лишь какое-то платье, да и момент далеко не романтический, но тем не менее, Максиму потребовалось всё его самообладание, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение, или хотя бы попытаться. Но как бы он ни старался, прикосновение к обнажённой коже Миры его почти обожгло. Как назло ткань липла к телу и не желала сниматься. Пальцы сами собой скользили по бёдрам, поднимались к талии и выше… к груди. И в эти моменты Максим ощущал себя как минимум озабоченным юнцом, впервые касающимся девушки. Он понимал, что не должен смотреть на неё так, и уж точно не имеет никакого права наслаждаться этими прикосновениями, но ничего не мог с собой поделать.

Он глупо надеялся, что когда избавит Миру от этого мокрого куска ткани, станет легче. Ему хотя бы не нужно будет прикасаться к ней. Но тот факт, что под платьем не оказалось белья, стал для Максима фатальным.

Он резко выпрямился и буквально заставил себя отвернуться. А когда, наконец, нашёл в себе силы чтобы заговорить, его голос прозвучал неожиданно хрипло.

– Я подожду за дверью, – выдал он и уже сделал шаг к выходу, когда услышал тихий голос Миры.

– Нет… пожалуйста, – она неожиданно поднялась и протянула к нему руку. – Не оставляй меня одну.

– Мира, я не могу, – он обернулся, но продолжал старательно отводить глаза.

– Я тебе настолько противна, что ты даже в одной комнате со мной находиться не желаешь? – это было сказано с такой явной обидой, от которой по коже побежали мурашки.

Макс обхватил голову руками и упёрся лбом в стену. Ему хотелось громко выругаться или просто взвыть, или что-нибудь разнести. Но всё это казалось сущей мелочью по сравнению с тем, какие желания возникали в его мыслях при одном взгляде на обнажённую Миру.

«Противна? – усмехнулся он мысленно. – Если бы!»

Она всё ещё стояла в постепенно наполняющейся ванне и неотрывно смотрела на замершего Макса. Ей было совершенно непонятно его поведение. Перед ним голая девушка, а он бьётся головой о стену. Разве это нормально?

– Хорошо, – выдал, наконец, Максим. Он снова глубоко вздохнул, потом вытащил из шкафа большое синее полотенце и, подойдя к Мирославе, замотал её им и вытащил из воды.

Оказавшись на руках Макса, Мира снова расслабилась. Она обвила его шею руками и доверчиво уложила голову на плечо. Сейчас она вообще с трудом отдавала отчёт собственным действиям. Ей оказалось жизненно необходимо, во что бы то ни стало добиться согласия Максима остаться рядом, и в средствах разбираться не приходилось. Наверно, будь она не так напугана, то вряд ли вообще когда-нибудь рискнула вот так стоять перед ним… голой. Но в тот момент для смущения просто не осталось места. По правде говоря, она не придала этому факту почти никакого значения. Все её мысли занимал страх.

И только когда Максим заботливо уложил её на большую кровать в спальне, Мира смогла уловить его взгляд полный расплавленной лавы. Серые глаза парня стали почти чёрными, а каждая мышца на лице казалась напряжённой до предела. Он всеми силами старался удержать маску равнодушия, но сам понимал, что получается плохо.

Поддавшись непонятному порыву, Мира легко дотронулась его щеки, провела пальчиком по скуле и коснулась плотно сомкнутых губ.

– Я не шлюха, Макс, – прошептала она, глядя в его глаза. – Я просто невезучая…

– Это не важно, – ответил он тем же шёпотом.

– Важно, – её пальцы переместились выше и блаженно запутались в его волосах. – Для меня важно, – она вздохнула и отвернулась, подложив под голову обе руки. – Гарик поступил так со мной, потому что, как и ты, принял за девушку лёгкого поведения. А ведь я не такая. У меня-то и мужчин было всего двое… один из которых твой Лис, а со вторым меня связывали продолжительные отношения.

Макс хотел бы думать, что она врёт, но… всё та же пресловутая интуиция, которая никогда не подводила и которой он доверял почти безгранично, упрямо уверяла его, что девочка говорит правду. И вот именно это тихое откровение произвело на него эффект куда больший, чем все события сумасшедшей жуткой ночи.

– Ты не обязана мне всё это рассказывать, – хрипло протянул он, усаживаясь на край кровати.

– Но я хочу рассказать, – она прикрыла глаза и попыталась улыбнуться. – Вот только… захочешь ли ты слушать? В этом я совсем не уверена. – Она вздохнула и, вытянув одну руки из-под подушки, осторожно коснулась запястья притихшего парня. – Пожалуйста, не уходи. Обещаю, что ни при каких обстоятельствах не стану приставать к тебе. Мне просто нужно… – она замялась, – совсем немного… Сущую мелочь.

– Что? – это было даже не слово, а тихий выдох, сопровождаемый лёгкой дрожью.

Самообладание Максима медленно скатывалось в небытие. С каждой новой секундой проведённой рядом с Мирославой, он всё больше убеждался в том, что уйти от неё не сможет. Её горячие необычайно нежные пальцы обжигали его своими прикосновениями, и он почти чувствовал, будто в его груди медленно разливается что-то тёплое и яркое. Когда она вдруг привстала и потянула его на себя, он вообще думать перестал, слепо повинуясь любым её прихотям. Он был готов на многое, чтобы эта девушка кричала в экстазе его имя. И даже начал представлять, как именно это будет. Оттого новый едва слышный всхлип Миры стал для него полнейшей неожиданностью. В тот момент Макс почти физически почувствовал, как его наотмашь хлещет по лицу собственная совесть.

Он снова взглянул на девушку, и только сейчас сообразил, о чём именно она хотела его попросить. Да и трудно оказалось не понять, ведь она отодвинулась от края кровати и сильнее завернулась в тёплый плед, а самому Макса жестом предлагала лечь рядом. Просто лечь. Без каких-либо намёков. Она всего лишь просила быть с ней рядом.

Но он не реагировал. Всё так же продолжал сидеть с практически непроницаемым лицом, хотя только царящий в комнате полумрак не позволял ему окончательно потерять свою маску. И пока он старательно возвращал разгорячённым мыслям ясность, Мира сделала свои выводы.

Рука девушки мгновенно ослабла, освобождая запястье Макса. Она больше не хотела унижаться… умолять его. Он уже и так позволил ей остаться в его постели, и уже за это она должна быть ему безмерно благодарна. Так чего же ей ещё нужно?

– Прости, – сказала она шёпотом. – Спокойной ночи.

И отвернулась, подтягивая колени к груди и сжимаясь в комок. Она думала, что так станет легче, что таким образом она сможет почувствовать себя в безопасности или, хотя бы, отдалённо вернуть то ощущение спокойствия, которое испытывала, когда рядом был Макс. Но разве такое возможно?

Жуткий холод одиночества и безысходности всё сильнее сковывал её и без того потрёпанную душу. В этот момент собственного отчаяния, она вдруг поняла, что на самом деле никому в этой жизни не нужна. Ни матери, ни отцу, ни даже Лёве. У всех этих людей своя жизнь, цели, ценности… А что она? Просто ходячая неприятность. Всего лишь девочка, из-за которой родители четырнадцать лет были вынуждены терпеть друг друга. Девочка, которая приносит одни лишь проблемы, и которой невозможно гордиться. Но все эти мысли меркли рядом с тем грустным выводом, что она совершенно не нужна Максиму. И не просто не нужна, а даже противна.

Слёзы текли по её лицу, никак не желая останавливаться. Мира старалась сдерживать хотя бы всхлипы, но и они тоже нет-нет, но вырывались наружу. И когда до её слуха дошёл звук шагов и закрываемой двери, все сдерживающие механизмы души сорвало окончательно.

Макс ушёл. А она осталась одна.

Мира села, осмотрела тёмную комнату и с силой вцепилась в подушку. Чтобы не закричать, она отчаянно сжимала зубы. Руки дрожали и отказывались слушаться, а пелена из слёз размыла видение мира, будто бы окончательно отгораживая её от реальности. И тут случилось чудо.

Матрас на кровати слегка качнулся, подушка из её рук пропала, а саму девушку вдруг куда-то потянули.

– Тише, милая, тише… – шептал ей голос Максима. От неожиданности она резко дёрнулась и попыталась вырваться, но он не пустил. – Не бойся, пожалуйста. Я обещаю, что не причиню тебе вреда.

– Я… не боюсь… – пробормотала она сквозь всхлипы.

Только сейчас Мира окончательно осознала, что полусидит на коленях у Макса. Одной рукой он крепко держит её за талию, второй осторожно гладит по спине и волосам.

– Ты ушёл, – выдала Мира свою очередную невнятную фразу. – Я думала, что осталась одна… Совсем…

– Глупенькая, маленькая девочка, – отозвался Макс с лёгкой улыбкой. Её истерика пугала его до чёртиков, но то чувство, которое он испытал, когда понял, что в его объятиях она приходит в себя, стало для него сродни триумфу. – Как я мог тебя оставить… да ещё в таком состоянии? Но тебе нужна одежда. Именно за ней я ходил в комнату к Маше.

А ещё он звонил сестре, чтобы сообщить об относительно успешном завершении истории с Гариком. Но так как та всё ещё была с Лёвой, Макс решил не уточнять, где именно сегодня ночует Мирослава. Сказал лишь, что они дома… а «дом», тем более Мирин – понятие растяжимое. Ведь и та комната, и та кровать, где она сейчас лежала, фактически принадлежит её отцу.

Максима не было не больше десяти минут, но то, как сильно изменилась за это время девушка, поразило его до глубины души. В своей жизни ему приходилось видеть много и слёз, и истерик, но такую жуткую он встречал впервые. Одного взгляда на Мирославу хватило, чтобы уничтожить любые сомнения в его голове. А когда в его объятиях она начала быстро успокаиваться, Макс понял, что уже точно никуда от неё не уйдёт. По крайней мере, этой ночью.

– Давай сейчас ты немного успокоишься, а потом снимешь это мокрое полотенце и наденешь то, что я принёс, – его голос звучал очень мягко, почти ласкающее, отчего девушка всё сильнее расслаблялась. – Не волнуйся, я выйду за дверь.

– Нет! – резко сказала она, хватаясь обеими руками за его футболку. – Пожалуйста, не уходи больше.

– Но… тебе же нужно переодеться, – попытался поспорить он.

– Плевать, – громко бросила она. – Не уходи.

Она не собиралась отцепляться от него, будто боялась, что стоит ей это сделать, и он исчезнет… растворится, как мираж. О том, что тогда станет с ней, Мира думать не желала.

– К тому же, – добавила она гораздо тише, – я не уверена, что смогу сама одеться. Сил почти нет. Буду спать в полотенце.

– Нет уж, – фыркнул Макс, пересаживая её на кровать и натягивая ей на голову какую-то свободную футболку.

Мира не сопротивлялась, у неё на самом деле почти не получалось двигаться. Сильнейшее нервное напряжение выкачало из организма всю энергию, оставляя после себя лишь пустоту. Макс просунул её руки в рукава, опустил ткань и только потом стянул с неё полотенце. Потом он спустился к её ногам, и попытался натянуть на них мягкие пижамные шорты. Но в какой-то момент не сдержался и легко коснулся губами её колена.

– Ты такая красивая, такая яркая, – прошептал он, когда предмет одежды занял своё место, а Мира оказалась уложена в кровать и заботливо укрыта пледом. Сам же Макс лежал рядом и крепко сжимая её в своих объятиях. – Самое настоящее тёплое солнышко… пусть иногда и очень злое, – продолжал он. – Ты не должна плакать. Тебе очень идёт улыбка.

– Спасибо, что ты со мной, – тихо отозвалась она, разворачиваясь и кладя голову ему на плечо. – С тобой мне не страшно. Ты словно одним своим присутствием отпугиваешь всех моих демонов… И я ничего не боюсь.

Он легко поцеловал её в макушку и добавил:

– Спи, моя радуга. Утром, всё будет иначе… – его шёпот звучал убаюкивающее, и когда дыхание Миры, наконец, выровнялось, Макс прикрыл глаза и с грустью добавил: – Утро снова вернёт всё на свои места.

Глава 12. Перемирие или попытка дружбы

Глава 12. Перемирие или попытка дружбы

Время скоротечно. Оно легко несётся сквозь наши жизни. Для кого-то оно течёт неспешно, словно мелкий ручеёк. А для кого-то мчится подобно бурной горной реке. Кто-то утверждает, что не ощущает движения времени, а кто-то – что оно проходит мимо. Но время для всех одно… Стрелки на часах продолжают двигаться независимо от нашего желания. Они отсчитывают секунды. Секунды складываются в минуты, а дальше в часы… дни. Дни сменяются ночами, и так по кругу…

Время меняет всё, и нас в том числе. И часто то, что ещё вчера казалось нам единственной истиной, сегодня видится настоящей глупостью. А то, что было приемлемо ночью, с наступлением утра теряет свою силу.

Не зря ночь – время откровений, ласк и любви. Ведь днём, люди на многое смотрят по-другому. Наверно всё дело в том, что при свете солнца они снова прячутся под своими масками.

Это утро для Максима началось неожиданно. Распахнув глаза, он никак не мог понять, что же его разбудило. Вроде бы кто-то кричал, а может ему приснилось?

Спящая рядом Мира, перевернулась на другой бок, но руку Максима потянула за собой. Устроившись удобней, она уложила ладонь парня себе на бедро и накрыла её своей. Просыпаться девушка явно не собиралась, а Максима такой наглый произвол с её стороны только веселил. Ему нравилось ощущать под своими пальцами её шёлковую кожу, рисовать на ней непонятные змейки и иероглифы, и чувствовать, как она вздрагивает от этих прикосновений… как учащается её дыхание.

– Макс! – послышалось из коридора. И он даже не сразу сообразил, что голос принадлежит его сестре. Потом дверь спальни неожиданно распахнулась и взволнованная девушка выпалила: – Вставай, немедленно! Мира дома не ночевала! Её нигде нет! Лёва в панике, едет сюда… – на это фразе она вдруг узрела, что брат в кровати не один и быстро замолчала.

Маше не было видно лица девушки. Всё, что она смогла рассмотреть, это растрёпанная блондинистая шевелюра и торчащая из-под пледа голая нога, но даже это её немало впечатлило. И пока она отходила от внезапного ступора, в голове Максима начали вертеться винтики. В одно мгновение он вспомнил всё, что произошло накануне. Звонок Лиса, вечеринку Гарика… Миру, рыдающую на пляже. А потом перед глазами, как наяву, встало видение сцены в ванной. Мокрое обнажённое тело Мирославы, и слёзы на её глазах.

Он нахмурился и потянулся к лежащей рядом девушке. Ему хотелось обнять её сильнее, снова коснуться губами лица, но именно в этот момент его мозг окончательно проснулся, а сознанию открылась вся неправильность происходящего. Ведь Мира… та самая, на чьём бедре сейчас по-хозяйски лежит его рука, это не просто девушка с улицы. Она его подопечная! Та, за кем он должен присматривать и кого оберегать. Что же получается? Она в его постели?

Ладонь Макса тут же отпрянула от девушки, а сам он осторожно встал с кровати. И тут Мирослава потянулась и, не просыпаясь, развернулась лицом к Маше.

Нельзя сказать, что Мария оказалась удивлена. В данной ситуации куда уместнее было бы слово «шокирована». Её быстрый цепкий взгляд метнулся к парню, который явно спал в одежде. Затем оценил чуть припухшую физиономию хозяйской дочки и появившийся синяк на её скуле.

– Пошли, – шепнула она брату. – Поговорим. Пусть спит.

Макс кивнул и направился к двери вслед за ней. Но стоило им выйти, как на пороге дома нарисовался бледный и какой-то дёрганный Лёва. Судя по его виду, он выглядел не на шутку обеспокоенным местонахождением Миры. Его глаза были угрожающе прищурены, а пальцы с такой силой сжимали телефон, что казалось, он сейчас деформируется.

– Где она? – рявкнул гость, едва заметив Максима. – Где моя сестра, я тебя спрашиваю?

– Успокойся, – сонно отозвался Макс. И попытался пройти мимо него на кухню, но не тут-то было. Лёва резко схватил его за плечо и попытался развернуть.

– Стой, когда я с тобой разговариваю! – практически прорычал он. – Вчера ты сказал, что Мира в порядке. Что вы дома. А сегодня я вдруг узнал, что до своей комнаты она так и не добралась. И как ты мне это объяснишь?

Максим сбросил его руку и спокойно двинулся дальше. Его выводила из себя наглость Лёвы, который фактически даже слова вставить ему не дал. А ведь Максу явно было, что ему сказать. Он эту речь со вчерашней ночи готовил.

– А теперь слушай сюда, – выдал Максим, плавно развернувшись. – В том, что Мира так влипла, только твоя вина. Это ты таскал её с собой по вечеринкам. Ты поощрял её откровенный внешний вид и развязное поведение и, что хуже всего, ты додумался отпустить её одну к Гарику! Я тебя только за это готов прямо сейчас придушить!

Тон этой тирады был откровенно угрожающим, и весь вид напряжённого Макса только подтверждал сказанное. Он действительно мечтал воплотить свою угрозу в жизнь. У него до сих пор перед глазами стояло до жути перепуганное лицо Мирославы в тот момент, когда он пришёл за ней в дом Карима.

– Я никуда её не отпускал, и уж тем более к Гарику, – парировал Лёва, на которого угрозы Макса не произвели совершенно никакого впечатления. – Она не сказала мне куда собирается. И вообще… подозреваю, что пошла туда только для того чтобы провести вечер без шайки твоих ищеек! Они ей все последние дни прохода не давали!

– Они, в отличие от тебя, ограждали её от плохой компании. Они фактически исполняли обязанности заботливых братьев и сестёр, в то время как ты развлекался с очередной пассией!

Маша, которая до этого явно собиралась вмешаться в их полемику, отчего-то осеклась и притихла. Всего одна фраза Макса умудрилась пошатнуть равновесие её мира, причём настолько, что мысли вдруг сменили направление и понеслись в сторону Лёвы и их вчерашнего вечера. Ведь получается, что вместо того чтобы сопровождать сестру, он был с ней. Но даже не это главное. Макс прав… она всего лишь очередная подружка. И сколько у этого крайне симпатичного блондина таких, как она? Даже думать не хочется.

Тем временем тон разговора продолжал повышаться, быстро превращаясь в банальную ругань. Вся троица благополучно добралась до кухни, где шумел включенный Машей электрический чайник.

– Вы не давали ей расслабиться! – стоял на своём Лёва. – Мире нужен отдых. Она нервная, постоянно срывается, кричит. А ей просто нужно отдохнуть ни о чём не думая.

– Для этого обязательно напиваться до полусмерти? – воскликнул спокойный до этого Макс. – Вчера она оказалась на вечеринке в доме Карима… с Гариком. Ты хоть представляешь, чем это могло для неё закончиться?

– Не ори! – бросил его оппонент, усаживаясь за стол и устало подпирая лоб ладонями. – Мне прекрасно известно, на что способен Гарик, – теперь его голос звучал куда спокойнее. – Да, я безмерно благодарен тебе за то, что вытащил мою сестру оттуда. Но это всё равно не даёт тебе права набрасываться на меня с обвинениями, – он вздохнул. – Мира – давно взрослая. У неё своя голова на плечах.

– Это самая голова вчера не смогла спасти её от неприятностей! – зло бросил Макс, глядя прямо на Лёву. – Для этого был нужен ты! Тот близкий человек, который может вразумить и помочь избежать проблем. Который объяснит, с кем лучше не связываться и куда не стоит лезть. А ты вместо этого тупо таскал её по вечеринкам! Истинно братский поступок!

Последнее было сказано с таким сарказмом, что скривилась даже Маша. Она вообще впервые за последние несколько лет видела Максима настолько раздражённым. Раньше так вывести его из себя могла только их ненаглядная мамаша. Но даже тогда он злился не так открыто.

– Хватит! – послышалось от двери.

Вся троица резко обернулась на звук и застыла, глядя на стоящую в дверном проёме девушку. Она выглядела сонной и какой-то помятой. Светлые волосы оказались спутаны, большая и явно мужская футболка сползла с одного плеча, а на скуле красовался чуть опухший синяк. Мира внимательно посмотрела на притихшего Лёву, потом перевела взгляд на Машу. Смотреть на Макса ей, почему-то, было стыдно.

– Тема закрыта, – добавила она, направляясь к шкафчикам. – Маш, где у вас кофе?

Сейчас Мира меньше всего хотела разговоров о вчерашнем происшествии. Для неё оказалось слишком сложно принять всё это. Да что говорить – она всеми силами старалась отмахнуться от страшных воспоминаний. От всех, кроме одного… того, где Максим прижимает её к себе и называет «моя радуга». Вот об этом она могла думать бесконечно, согреваясь в этих словах, как в лучах весеннего солнышка. Ведь в тот момент она чувствовала себя не такой одинокой. А если поднапрячься, даже могла представить, что любима.

Завтрак прошёл в полной тишине. Едва допив чашку кофе, Лёва сослался на срочные дела и поспешил удалиться. Маша же, попыталась намекнуть брату, что хочет пообщаться с Мирой наедине, разговорить её, утешить. В общем, повести себя согласно профессии психолога. Но Макс дал понять, что ей лучше последовать примеру Лёвы и так же удалиться. Когда же, закончив с едой, она тихо встала и направилась к двери, до Миры, наконец, дошло, что если Маша уйдёт, то ей придётся остаться наедине с Максом. Она даже попыталась попросить девушку остаться, на что та только отрицательно мотнула головой и вышла из комнаты, а затем и из дома.

– Я тоже пойду, – Мира хотела встать, но так и не решилась. Она понимала, что нужно поблагодарить Максима за всё, да и вообще, сказать хоть что-то, но язык будто прилип к нёбу, а все здравые мысли разбежались в разные стороны.

– Иди, – голос Макса вообще не выражал никаких эмоций. – Если будут спрашивать про внешний вид, скажи, что ночевала у Маши. Зашла ночью поболтать и уснула. Она подтвердит.

Мира кивнула, только почему-то стало тяжело дышать. В носу защипало, а на глазах начали снова наворачиваться слёзы. Она сама не могла понять, в чём их причина. Ведь всё хорошо… Всё, как она хотела. Тему замяли, закрыли и забыли. Вот только от этого почему-то совсем нерадостно.

И, тем не менее, она всё-таки поднялась, едва заметно кивнула и, не глядя на Максима, вышла в коридор. С каждым шагом держать лицо становилось всё сложнее и сложнее, а когда за её спиной закрылась дверь знакомой спальни, прислонилась к ней спиной, зажмурилась. Но вот слёз сдержать так и не смогла. После прошлой ночи, после такой сладкой иллюзии, в которой она, наконец, была не одна, Мире оказалось слишком сложно вернуться к прошлой маске. Её привычный мир пошатнулся и рухнул, разлетевшись на мелкие крупинки и развеявшись по ветру. И теперь она попросту не знала, как жить дальше. Но в одном была уверена, так как раньше уже не сможет.

Гостевой домик Мирослава покинула тихо. Вот так… в пижамных шортах и мужской футболке. И лишь маленькая сумочка, висящая на её плече, и брезгливо зажатое в руке платье говорили о многом. Она больше не плакала, но выглядела так, что Макс едва смог сдержаться, чтобы не подойти. И как бы ему ни хотелось стереть это скорбное выражение с её лица, как бы ни болело его сердце при виде её страданий, но… он понимал, что не сможет вечно её спасать, как не сможет всегда находиться рядом, чтобы утешить. А значит, Мире нужна эта встряска. Она должна понять свои ошибки и пережить их последствия.

Сама.

***

– Макс, – позвала Маша, застыв в дверном проёме его рабочего кабинета. – Максим, да оторвись ты уже от своих бумажек! – сказала она куда требовательней.

Тот нехотя поднял голову и выжидающе посмотрел на сестру.

– Уже вечер, а ты до сих пор трудишься. Все давно разошлись по домам, и только ты один никак не можешь успокоиться, – произнесла она, укоризненно качая головой. – Не обедал. Не ужинал. Может, ещё и ночевать здесь останешься?

– Нет, Маш, – устало отозвался он. – Спать я приду в свою комнату.

А про себя добавил: «В ту самую кровать, где провела ночь девушка, к которой я не имею права прикоснуться». Эта мысль стала последней каплей и, резко опустив крышку ноутбука, он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Весь день, пытаясь занять себя работой, отчётами и прочей ерундой, он всеми силами старался выбросить из головы образ Мирославы. Но… безуспешно. Глаза прекрасно помнили картину в ванной, руки ещё чувствовали под собой шёлк её кожи, а в душе томилось странное чувство дикой тоски. Больше всего сейчас Макс хотел увидеть Миру. Обнять её, узнать, не плакала ли она больше? Но при всём при этом понимал, что нужно держать дистанцию.

Она – его работа. И переступив ту грань, которую ему так отчаянно хочется преодолеть, он попросту лишится и должности, и жилья, и уважения к самому себе.

– Ну, если ты всё-таки решил закончить, то я могу со спокойной душой отправиться по своим делам, – проговорила Мария, внимательно наблюдая за братом.

Наверно, будь её голова чуть менее забита собственными думами и Лёвой в частности, она бы обязательно догадалась, что Макс не совсем в порядке. Но… сейчас Машу куда больше волновала предстоящая встреча с синеглазым блондином и его неожиданное согласие пройти для неё любые обследования. А ведь девушка даже мысли не допускала, что он может согласиться. Но Лёва поступил совсем не так, как она ожидала. И прямо сегодня утром, после того как убедился, что с его драгоценной Мирой всё в полном порядке, забрал Марию и вместе с ней отправился сдавать пресловутые анализы.

Теперь у них имелась неделя до получения результатов. И судя по хитрому блеску в глазах парня, за это время он планировал приручить Машеньку окончательно. Хотя она была совершенно не против. И вот сегодня они снова собирались на прогулку, только теперь на городскую набережную.

Макс перевёл на сестру задумчивый взгляд и вдруг спросил:

– А что у тебя за дела?

В его голосе не было и намёка на укор. Он просто интересовался, без всякой задней мысли.

– Гулять иду. С парнем, – спокойно отозвалась девушка, но на её лице застыло такое серьёзное выражение, что Макс мигом проглотил те наставления, которые только что собирался озвучить.

– А парня зовут Лёва, – сам себе пояснил Максим. Это не было вопросом. Просто, Маша нечасто заводила интрижки, а точнее, на памяти Макса такое случалось всего пару раз. И значит, если вчера Маша была с этим… нехорошим человеком, то и сегодня вряд ли сменит его на кого-то другого.

Она кивнула и демонстративно переплела руки перед грудью, как бы намекая, что не нуждается ни в каких наставлениях. В ответ на это Макс лишь закатил глаза и покачал головой.

– Поступай, как знаешь, – сказал он, наконец. – Не мне учить тебя жизни. Но… Маш, не позволяй ему собой играть. Такие мужчины, как твой Лёва, на какие-то отношения не способны по определению. Они слишком ценят свою свободу. Для них постоянная девушка – якорь, который мешает плыть дальше.

Она вздохнула и отступила назад.

– Думаешь, мне это неизвестно? – бросила Маша, насмешливым тоном. – Известно, ещё как. Но… – она подняла на брата растерянный взгляд и попыталась улыбнуться. – Он нравится мне. Очень. Со мной такого ещё никогда не было. И… знаешь, сейчас я меньше всего желаю думать о последствиях. Хочется просто быть с ним.