Текст книги "Двойное предательство (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4
Прошло три года. Катя работала помощником администратора в гостинице «Стар», а Паша был менеджером по закупкам в крупной строительной фирме. Уделяя много времени работе, оба редко бывали дома. Их карьера и отношения в семье складывались достаточно удачно. Они обладали спокойным ровным характером и были не склонны ссориться. Для Кати, наконец, настала светлая полоса – любимый муж и его родители, которые относились к Кате, как к дочери. Но, конечно же, им хотелось жить отдельно. Катя несколько раз пыталась поговорить со Светланой Ивановной, но все заканчивалось упреками в ее адрес, и она, не выдерживая натиска, соглашалась еще подождать. Выдержав полугодичную паузу, Катя попробовала снова. К телефону подошла Злата. Вежливо поздоровавшись, Катя попросила к телефону Светлану Ивановну.
– Ах, это ты! – язвительно спросила Злата. – Что же ты, ничего не знаешь?! Или решила так пошутить?!
– Что не знаю? – растерялась Катя.
– Даже на похороны не пришла, а ведь именно мама настояла, чтобы взять тебя к нам, сироту горемычную.
– Светлана Ивановна умерла? – поразилась Катя.
– Умерла мучительной смертью от рака, бедная моя мамочка. А ты даже…
– Я ничего не знала, – перебила ее Катя. – Ты могла бы мне позвонить…
– А вот если бы ты имела чувство благодарности к моей матери, – снова начала Злата, и Катя уловила в ее голосе знакомые нотки Светланы Ивановны.
Как бы там ни было, Кате стало стыдно. Все-таки Светлана Ивановна была родной сестрой ее матери. Конечно, ей следовало бы звонить почаще, но у них были такие сложные отношения.
– А что ты, вообще, хотела? – вдруг спросила Злата.
Катя набрала в грудь побольше воздуха и ответила:
– Ключи от своей квартиры. Когда мы последний раз разговаривали со Светланой Ивановной, она просила подождать еще три месяца. С тех пор прошло полгода.
– А ты звонишь только когда тебе что-нибудь нужно? Не так ли?
– Мне ничего не нужно, кроме того, что принадлежит мне по праву, – пыталась говорить спокойно Катя. – Я приношу соболезнования по поводу скоропостижной смерти твоей матери и сожалею, что не была на похоронах. Но мне нужны ключи от моей квартиры. Я не могу всю жизнь прожить у чужих людей.
– Да подавись ты своей квартирой. Мне она не нужна! – ответила Злата и бросила трубку.
Прошел всего месяц после смерти матери, и Злата еще никак не могла прийти в себя. Мама была единственным человеком, которого она любила, и она так мечтала подарить ей то, чего ее лишила сестра. Злата была готова на все, только бы она улыбнулась. Она должна была отомстить, и подарить ей эту проклятую квартиру на Фрунзенской, но у нее не получилось. Кто же знал, что Катька не сядет в машину, а так бы разбились все втроем. А ведь все так хорошо получилось, и никто даже не заподозрил, что это она подсыпала проветал Катькиному отцу в чай. Уж она-то, как медик, хорошо знала, что его нельзя принимать при вождении автомобиля. Она едва не проговорилась, когда мать сказала:
– Видно, их бог покарал. Есть справедливость на свете.
Злата ухмыльнулась. Если бы Катька погибла, она бы чувствовала себя богом, разрешившим чудовищную несправедливость. По ее плану они должны были погибнуть все трое. Эта проклятая семья Гордеевых! Она вынашивала свой план целый год. Сколько времени ушло, чтобы подобрать лекарство, которое не вызовет подозрений. А как долго она выжидала удобного случая. Ведь Гордеевы почти не ездили в их бедную квартирку, а предпочитали приглашать к себе.
Она опоздала, везде опоздала. Злата обхватила голову руками и вспомнила жалкие похороны своей матери. У Светланы Ивановны не было знакомых и родных, поэтому кроме Златы, ее отца и двух могильщиков на кладбище никого не было. После того, как гроб опустили в могилу, она прогнала отца и долго стояла на коленях.
– Я отомщу, мамочка, клянусь тебе. Я не буду убивать Катьку, но я буду мучить ее, чтобы она страдала, так же как и ты. Прости меня, что я не успела сделать это при твоей жизни. Но, я надеюсь, что ты будешь смотреть сверху и радоваться. Я клянусь тебе: Катька потеряет все. Она будет проклинать тот день, когда она появилась на свет.
Злата обхватила голову руками. Звонок ненавистной сестры еще больше распалил ее. И ведь она вынуждена отдать ей ее квартиру, которая приносила хороший доход. Теперь ей придется больше работать, чтобы обеспечить себе уровень, к которому она привыкла. Как же она ненавидит Катьку, которой совершенно несправедливо больше повезло во всех отношениях. Она могла бы придушить ее собственными руками. Сколько себя помнит, она всегда ненавидела ее, еще до встречи с ней. Внезапно она хихикнула. Да уж, ее матушка основательно постаралась, чтобы дочь впитала ненависть к Гордеевым, что называется, с ее молоком. «Мама ловко перевела стрелки», – пришло ей в голову. Мать считала себя пострадавшей стороной. Если бы не ее родная сестра Людмила, она бы жила совершенно иначе. Людмила отняла у нее все. Вся вина на ней, и Светлана Ивановна постаралась донести это до своей мстительной дочери, как можно раньше и со всеми подробностями.
Глава 5
Валентина Леонидовна, мать Светланы и Людмилы, жила в деревне Алексеевка под Калугой. В этом скромном деревянном домике с резными наличниками она провела всю жизнь, и даже когда ее младшая дочь Людмила, Катина мама, переехав в Москву, вышла замуж и предлагала ей переехать к ним, она не согласилась. Во-первых, она не хотела мешать, считая, что молодая семья должна жить отдельно, а во-вторых, не представляла себе жизни в пыльном и душном городе. Она привыкла к деревне, любила копать землю, с удовольствием ухаживала за своим большим огородом и даже держала козу. Она любила запах свежескошенной травы, пение птиц и вольные просторы полей. Она была еще достаточно крепкой для своего возраста еще и потому, что все ей приходилось делать своими руками, рассчитывать было не на кого.
Она вышла замуж в первый послевоенный год, за человека на девять лет старше ее, прошедшего всю войну и имеющего множество ранений. Этот брак нельзя было назвать браком по любви, скорее по необходимости, чтобы не остаться одной. Да и кто тогда думал о любви, в те сложные послевоенные годы, когда почти все мужчины из их деревни погибли на фронте? Потом Валентина пожалела о своем скоропалительном решении, они были разные люди, к тому же муж оказался слишком вспыльчивым и нервным, чему виной была война и те ужасы, которые ему довелось пережить. К тому же он часто и много болел, давали знать о себе фронтовые раны, и Валентина была вынуждена ухаживать и за ним и за своей маленькой дочерью, Светланой, которая родилась через год после свадьбы. Для нее это было тяжелое время – вечно брюзжащий, требующий внимания, муж и маленький капризный ребенок, который плохо спал по ночам. Пролежав полгода, муж умер, так и не поднявшись с постели. Она осталась одна, еще молодая, полная сил и желания любить и быть счастливой.
Любовь пришла неожиданно, и она, как девчонка, всецело отдалась этому чувству. Анатолий приехал в их колхоз на практику. Светловолосый, с зелеными насмешливыми глазами, он был так красив, что девушки не могли остаться равнодушными при взгляде на него. Он нравился многим, но обратил внимание на Валентину. Они стали встречаться, несмотря на косые взгляды и разговоры вокруг, что это ни к чему не приведет. Конечно, она понимала, что он ей не пара, но отказаться от любви у нее не было ни сил, ни желания. Он приходил к ней по ночам, когда уложив Светлану, у нее оставалось несколько часов для себя. Какие это были ночи! Когда он уехал в столицу, пообещав вернуться, и не вернулся, она терпеливо сносила насмешки односельчан по поводу ее растущего живота, и ни о чем не жалела.
Родившуюся девочку Валентина назвала Людмилой. Как все незаконнорожденные дети, она была удивительно похожа на отца – те же зеленые глаза и соломенного цвета волосы, такой же легкий и веселый характер.
Валентина Леонидовна больше не вышла замуж и одна вырастила двух дочерей. Сестры были такими же разными, как и их отцы. Старшая, Светлана, отличалась неуживчивым и взбалмошным характером, в отличие от ее приветливой и ласковой младшей сестры. После окончания школы Светлана уехала в Москву, где поступила в архитектурный институт и приезжала домой только на каникулы. Несмотря на то, что отношения между сестрами складывались непросто, Людмила скучала о старшей сестре, и каждый раз с нетерпением ждала ее приезда, а закончив десятилетку, и сама приехала в столицу поступать в педагогический институт. Чужой город помог сестрам наладить отношения, и они стали иногда встречаться.
Светлана осталась равнодушна к памятникам архитектуры, красивым площадям и улицам Москвы. Единственное, что ее интересовало – это возможность удачно выйти замуж за москвича и остаться в столице.
Виктор Гордеев, который учился с ней в одной в группе, сразу же привлек ее внимание. Он был из интеллигентной семьи. Его отец, известный архитектор, занимал высокую должность в проектном институте, а мать читала курс лекций по зарубежной литературе в университете и делала переводы. Виктор был их единственным и долгожданным ребенком, появившимся когда его матери было почти сорок лет. Он хорошо закончил школу, и мечтал о Суриковском училище, поскольку имел способности к рисованию, но отец настоял, чтобы мальчик поступал в архитектурный.
Девчонки из института наперебой заигрывали с ним, видя в нем перспективного жениха, но он вежливо отвергал их ухаживания, и они, разочаровавшись, оставили его в покое. Внимательная Светлана, проанализировав ситуацию, избрала другой путь: она решили сначала приучить его к себе. Она занимала для него место в аудиториях и писала для него конспекты под копирку, когда он отсутствовал на занятиях. Иногда они вместе ходили куда-нибудь, но у него никогда не возникало желания обнять ее или поцеловать.
На третьем курсе Виктор, катаясь на лыжах, сломал ногу, съехав со слишком крутой горы. Проклиная свою беспечность, он валялся в постели с загипсованной ногой уже неделю, когда позвонила Светлана и, поинтересовавшись его здоровьем, предложила занести ему конспекты и задания. Получив его согласие, Светлана довольно улыбнулась. До сих пор, он ни разу не приглашал ее к себе домой. Их встречи всегда происходили в общественных местах.
Виктор жил в трехкомнатной квартире на Фрунзенской набережной. Впервые в жизни она была в таком красивом доме, с колоннами и широкими парадными лестницами. После тесных и грязноватых комнат общежития квартира Виктора показалась ей дворцом. Светланин цепкий взгляд не пропустил ничего, ей все понравилось: и картины на стенах и огромная библиотека и балкон, с которого открывался изумительный вид на всю Москву.
– Как тебе повезло, что ты живешь здесь, – сказала она.
– Я этого не чувствую, – улыбнулся он. – Наоборот, я бы предпочел пожить где-нибудь в общежитии, где бы до меня никому не было дела.
– Если бы ты пожил в этой общаге, ты бы так не говорил, – возмутилась Светлана. – То воды нет, то соседи шумят так, что заниматься невозможно. А здесь тишина, покой. Да ты просто избалованный мальчишка.
– Я бы предпочел свободу комфорту, – вздохнул он. – Здесь я постоянно чувствую, что живу не так как хочу, а как нужно родителям. Они всегда указывают мне, что надо делать и куда ходить. В школе они мне даже друзей выбирали, но потом я взбунтовался.
– И что, ты получил право дружить с кем хочешь? – спросила она.
– Далось с большим трудом, но мама по-прежнему указывает на все недостатки моих знакомых, поэтому я стараюсь не приглашать никого домой.
«Да, будет непросто с его родителями, – подумала Светлана. Такие костьми лягут, чтобы не допустить брака, если узнают, что я из деревни. Но я должна сделать все возможное, чтобы женить его на себе. Я хочу жить здесь, в этой шикарной квартире».
– Пока ты болеешь, я могу приходить и заниматься с тобой, – сказала Светлана. – Когда родителей не будет дома, конечно, – добавила она поспешно, – я не думаю, что они одобрят наши встречи.
– Зачем тебе это? – спросил он удивленно.
– Буду тебе объяснять – сама лучше запомню, здесь у тебя прямо райские условия для занятий. А потом, – она улыбнулась, – Мы же ведь друзья? А друзья должны помогать друг другу.
– Конечно, друзья – смутился он, чувствуя неловкость.
Светлана приезжала к нему через день. Она освоилась в его большой квартире, и даже готовила для него чай в просторной кухне, представляя себя его женой и хозяйкой этого дома. Но это были лишь мечты, их отношения не продвинулись ни на шаг в желаемом ей направлении, несмотря на то, что она довольно часто оставалась с ним наедине.
Глава 6
О своих планах в отношении Виктора Света не рассказывала никому, даже сестре, которая часто приезжала к ней в общежитие и иногда принимала участие в общих празднествах. Виктора Людмила не видела, обычно он избегал шумных компаний. Но однажды Светлане все же удалось уговорить его прийти в общежитие на праздник.
Восьмое марта праздновалось студентами шумно и весело. За огромным столом собралось человек пятнадцать, пробки шампанского летели в потолок, а студенты произносили все новые и новые тосты за приодетых по случаю праздника и раскрасневшихся от комплиментов девчонок.
В этот раз Виктор поддался общему веселью, и как показалось Светлане, даже начал за ней ухаживать. После очередного тоста в дверях неожиданно появилась Людмила, которая заехала поздравить сестру. Все взгляды присутствующих обратились на нее, а она, смутившись от всеобщего внимания, стояла, прижав к груди подарок, испуганно переводя глаза с одного на другого. Света начала протискиваться к ней из-за стола, чтобы увести ее в свою комнату, но неугомонный Генка из их группы, который всегда был заводилой, уже снимал с нее кроличий полушубок, требуя, чтобы она присоединилась к ним. Чертыхнувшись про себя, Света села на место, а Виктор подвинулся, чтобы Людмила могла сесть рядом с сестрой. Каждый раз, когда он смотрел на Людмилу, он чувствовал, как учащенно бьется у него сердце. Может быть, все дело было в ее распахнутых зеленовато-карих глазах или обаятельной застенчивой улыбке? Эта незнакомая девушка, с таким наивным и детским лицом, обладала особенным очарованием, сразу и безоговорочно привлекавшим к себе. Он старался не смотреть на нее слишком часто, а она увлеченно что-то рассказывала сестре, не обращая на него внимания, и только когда Генка заметил, что Виктор не ухаживает за дамами, он робко повернулся к ней и спросил:
– Что вам положить?
Людмила отвлеклась от сестры, которой она со свойственной ей живостью, уже пересказала все новости, и посмотрела на него:
– Мне не хочется есть. Лучше налейте мне сока.
– Шампанского, – потребовал Генка. – Налить девушке шампанского. Кстати, а как зовут-то девушку? Мы до сих пор не знакомы.
– Людмила, – нежно пропела она звенящим голоском, и Виктор понял, что ей очень подходит это имя, созвучное с ласковым словом «милая».
– Ох, жаль, что я не Руслан, – продолжал балагурить Генка. – Ну, давайте за Людмилу выпьем.
Она сделала несколько глотков шампанского, а потом, повернувшись к Виктору, спросила:
– А как вас зовут?
– Виктор, – ответил он, удивляясь, как тихо звучит его голос и почувствовал, что ему хочется, чтобы она разговаривала только с ним.
А Людмила в это время смотрела в его открытое лицо с зачесанными назад, темно-русыми волосами и упрямым подбородком, и испытывала какое-то незнакомое чувство, названия которому пока не знала. Повисла пауза, он лихорадочно думал, как продолжить разговор. Людмила сама пришла ему на помощь и задала какой-то вопрос о его учебе. Потом они разговорились и так увлеклись друг другом, что перестали обращать внимания на компанию за столом. И лишь позже, когда Людмила повернулась к сестре, она встретила ее холодный и колючий взгляд. Тогда она не придала этому значения и попыталась с ней заговорить, но Светлана отвечала односложно, а потом и вовсе отвернулась к соседке. Понимая, что сестра за что-то на нее обижена и, почувствовав неловкость, Людмила выскочила из стола и стала искать на вешалке свой полушубок. Виктор сидел молча, пытаясь найти предлог, чтобы удержать ее. Когда за ней закрылась дверь, он, так ничего и не придумав, просто побежал за ней следом.
Он догнал ее уже у выхода из общежития.
– Людмила, почему ты ушла?
Она подняла на него свои красивые глаза:
– Не могу понять, что я сделала плохого? Наверно, я зря приехала.
– Не переживай!
Он давно догадывался об отношении Светланы к нему и понял, что она заметила знаки внимания, которые он оказывал ее сестре, и разозлилась.
– Ты ни в чем не виновата, – попытался он ее успокоить. – Я знаю, почему она обиделась и постараюсь это уладить. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась она, лишь бы прекратить этот разговор и, не совсем понимая, что он имел в виду.
Виктор проводил ее до общежития педагогического института, и они договорились встретиться. После этого они виделись почти каждый день, и через полгода он сделал ей предложение. Конечно, родители Виктора были против такого раннего брака и пытались уговорить сына не жениться на деревенской девчонке, как они ее называли, но он пригрозил, что уйдет из дома, если они не примут ее. В этот раз у него хватило решимости пойти наперекор родителям и настоять на своем. После того, как он сказал им, что бросит институт и станет свободным художником, родители испугались и неохотно дали свое согласие.
Людмила повезла Виктора в Алексеевку знакомиться с мамой. Идя по дороге от станции, Виктор, выросший в городе, с интересом осматривался вокруг. Простор полей и широкие луга, на которых паслись коровы, вызывали у него почти детский восторг.
– Людочка, здесь совсем другая жизнь, – сказал он. – Мне нравится здесь, такая везде свобода. А воздух какой!
Люди, которые встречались им по пути, радушно заговаривали с ними, и это было непривычно для Виктора, привыкшего к чопорным знакомым его родителей с их сухими приветствиями. То и дело они останавливались, и Людмила обменивалась новостями. Это были совсем другие люди: загорелые, с грубыми от работы в поле руками, но в то же время более открытые и общительные.
Наконец они добрались до дома, и Валентина Леонидовна вышла их встречать. С самого утра она волновалась, потому что Людмила предупредила ее, что приедет не одна, а со своим женихом, о котором она прежде так восторженно отзывалась в письмах. Обнимая и целуя дочь, Валентина Леонидовна сразу заметила, как та выросла и похорошела. Ее глаза светились от счастья, а радостная улыбка не сходила с лица.
– Мамочка, это Виктор, – представила она его.
Виктору сразу понравилась простая и бесхитростная мама Людмилы. Она открыто смотрела в его глаза, как бы пытаясь понять, будет ли ее дочка с ним счастлива, и он поспешил ее уверить, что это будет именно так.
– Вы так еще молоды, – сказала она, когда он попросил ее согласия на брак.
– Но мы, – он посмотрел на Людмилу, и она одарила его счастливой улыбкой, – любим друг друга.
– Ну если любите, – Валентина Леонидовна замолчала. – Она будет тебе хорошей женой, – сказала она и, не сдержавшись, заплакала, вытирая глаза кончиком белой косынки, повязанной на голове.
Они провели в деревне несколько дней, и все это время Валентина Леонидовна приглядывалась к Виктору. Но он оказался молодцом, смог даже починить ей крышу и поправить забор. А когда он смотрел на Людмилу, то во взгляде его была такая нежность, и Валентине Леонидовне только оставалось радоваться, что ее дочь любима.
И все же была одна вещь, которая беспокоила ее. Не так давно к ней приезжала Светлана и рассказала некрасивую историю, будто бы сестра отбила у нее жениха. Она плакала на плече у матери и грозилась отомстить коварной Людмиле. Хорошо зная характер младшей дочери, Валентина Леонидовна понимала, что здесь что-то не так и хотела выслушать ее, прежде чем делать выводы. Улучив момент, когда Виктор был занят ремонтом крыльца, она позвала дочь на свое любимое место под яблоней, где стояла деревянная скамейка, для откровенного разговора. Людмила села рядом и повернулась к матери. В который раз Валентина Леонидовна заметила, как счастлива ее дочь, и у нее возникло чувство неловкости из-за предстоящей неприятной темы. Но все же она должна была поговорить с Людмилой.
– Людочка, я не буду тебя спрашивать – любишь ли ты Витю. Это видно и так, и я очень рада за вас. И дай вам бог счастья! Но, есть один вопрос, который беспокоит меня.
– Смогу ли я ужиться с его родителями? – спросила Людмила. – Ты, наверное, хочешь сказать, что у нас разное воспитание, и мне будет трудно?
– Нет, дочка. Я уверена, что все будет хорошо, у тебя покладистый характер, и ты всегда легко сходилась с людьми. Меня беспокоят твои отношения с сестрой.
– Она приезжала? – спросила Людмила, и легкая тень пробежала по ее лицу, что не укрылось от внимательного взгляда матери.
– Приезжала и рассказала мне…
– Что я отбила у нее Виктора. Да? – перебила она мать. – Но это неправда. Ты можешь спросить у Виктора, они учатся в одной группе. Они были просто друзьями. Он, вообще, говорит, что ее интересовал не он сам, а только его… – Людмила вдруг замолчала, сообразив, что говорит не то, что хотела сказать.
– Договаривай, – потребовала мать.
– Ну, мам, просто он считает, не знаю почему, я сама так не думаю, что Светлана хотела выйти за него замуж, чтобы остаться в Москве. А на самом деле, он никогда не был ее женихом. Все это было только в ее мечтах. Они даже не целовались ни разу. Так Виктор мне сказал, – добавила она, окончательно смутившись.
– А как вы познакомились?
– Я приехала поздравить Свету с Восьмым марта и попала на праздник. Я сидела рядом с Виктором, и мы разговорились, а потом стали встречаться. Светлана мне никогда не говорила, что имеет какие-то виды на него. Я, конечно… – она замолчала.
Молчала и Валентина Леонидовна, думая о странном переплетении судеб двух сестер, заинтересовавшимся в таком огромном городе одним и тем же молодым человеком.
– Конечно, мам, – решилась, наконец, Людмила, – если бы я тогда не пришла, может, получилось бы у них что-нибудь. Так что я виновата, что появилась тогда без предупреждения. Но я очень люблю Виктора, мам, и он меня любит. Ты сердишься на меня? – она заглянула матери в глаза.
– Нет, не сержусь, Людочка. Просто мне грустно оттого, что эта история встала теперь между вами, сестрами.
– Я тоже переживаю из-за этого, но сколько я не пыталась все объяснить Светлане, она не хотела меня даже слушать.
– Ну ладно, – Валентина Леонидовна вздохнула. Она-то как никто знала, какой сложный и завистливый характер у ее старшей дочери и в этой ситуации была склонна поверить Людмиле, нежели ей. Она посмотрела на притихшую и грустную дочь и похлопала ее по руке: – Не грусти, пройдет время и все наладится.
