Текст книги "Двойное предательство (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 42
Прошло несколько дней, но тело по-прежнему не было найдено. Местные газеты продолжали смаковать сенсацию и печатать новые и новые подробности из жизни Лены, ее фотографии были на первых страницах. Катя еще раз была вызвана к следователю, и от него узнала, что Луис собирался назначить неофициальное расследование смерти жены. Он никак не мог поверить в то, что это самоубийство. Следователь держался с Катей очень настороженно и подтвердил ее опасения, что на нее падают подозрения в убийстве. Она была последней, кто общался с умершей, и мало ли какие у нее могли быть основания желать ее смерти. Луис больше не донимал Катю вопросами, но она знала, что он все еще подозревает ее. Все это, конечно, было очень болезненно для нее. Теперь, она снова была одна, и ей казалось, что весь мир против нее. А иногда она и сама не верила, что Лена умерла. Может быть, она просто исчезла и когда все уляжется, даст о себе знать? Во всяком случае, эта мысль поддерживала Катю. На следующий день после происшедшего позвонил Игорь.
– Здравствуй, солнышко! – его голос был теплым и ласковым.
– Здравствуй, – грустно ответила Катя.
Она сказала лишь одно слово, но он уже понял, что у нее что-то произошло.
– Что случилось?
– Ох, Игорь. Столько всего произошло, – вздохнула Катя. – Лена умерла.
– Как умерла?
– Она сбросилась с обрыва в море и разбилась насмерть.
– Это было самоубийство или убийство?
– Самоубийство, – вздохнула Катя, ужаснувшись от одной мысли, что Игорь тоже может начать подозревать ее. А уж этого она точно не вынесет.
– Но почему она это сделала?
На секунду Катя засомневалась: не рассказать ли ему правду, ведь Игорь был ее единственным близким человеком, но в последний момент передумала.
– Катя, не молчи! Ты не можешь сейчас говорить? – его голос был взволнованным.
– Я не знаю почему, – ответила Катя. – Она ничего не написала в последней записке.
– Я не верю этому, – отозвался Игорь, – она была не из тех людей, кто может это сделать. У нее или была причина это сделать или…. – он помолчал, – Это было чьих-то рук дело.
«Ну вот, – грустно подумала Катя. – Он тоже не верит».
– Игорь, ты можешь сейчас приехать? – попросила она, ей просто необходимо была его помощь, его поддержка, если только он, конечно, поверит ей.
– Катенька, сегодня никак не могу вырваться. А завтра, в крайнем случае, послезавтра я прилечу и буду с тобой. Я знаю, как тебе тяжело, она же была твоей подругой.
– Ты даже не представляешь, что я чувствую, – сказала она двусмысленно.
– Я понимаю, я похоронил лучшего друга в Афгане.
– Ты не говорил мне, что был там!
– А зачем? Это было так давно, еще в армии. Это была бестолковая война. Я расскажу тебе, если хочешь. Я пробыл там недолго.
Поговорив еще немного, они попрощались, но даже разговор с Игорем не принес облегчения. С большим трудом она закончила свои обязанности и совершенно неожиданно для себя решила поехать на Ленин утес. Ей казалось, что там она сможет быть ближе к ней. Был вечер прекрасного солнечного дня. Огромный красный шар завис над морем. Картина была такой прекрасной и мирной, что Катя всхлипнула. Да, это было самое прекраснейшее и самое грустное место на земле. Она представила, как ее подруга, совсем одна, сидела здесь и ждала восхода солнца. Как же тяжело было ей, так любящей жизнь, решиться на этот шаг!
Неожиданно она услышала чьи-то шаги. Она повернулась и увидела негра, в его руках были две белые розы. Катя посмотрела на него и сразу все поняла. Он пришел проститься с ней. Ведь у нее даже не было могилы, куда можно было бы положить цветы. Она даже вспомнила, что Лена называла его Джимом.
Они посмотрели друг на друга, и он спросил:
– А вы, наверно, Катя?
– Оттуда вы знаете?
– Она мне много рассказывала о вас, – в его карих глазах с необычайно яркими белками блестели слезы. – Я узнал обо всем из газет и приехал сюда. Не могу поверить, что она решилась это сделать.
– У нее не было другого выхода, – сказала Катя и посмотрела в его глаза.
– Я виноват перед ней, – он отвел взгляд. – То, что я инфицирован, я узнал только от Лены. Я не знал, кто она, – добавил он, – Мы познакомились в баре и сразу поехали ко мне. В ней было что-то магнетическое, увидев ее, я уже не смог отвести глаз, – добавил он и взглянул Кате в глаза: – Вы, наверное, обвиняете меня?
– Нет, – Катя покачала головой. – Я никого не обвиняю. Вы же не знали о своей болезни. Такое может случиться с каждым.
– Лена сообщила мне о болезни, и я тоже пошел сдавать анализы, которые подтвердили диагноз. Она мне позвонила, и мы встретились, чтобы поддержать друг друга. Знаете, – он издал горький смешок, – Мы даже попробовали заняться сексом, но… – он покачал головой. – Когда ты знаешь, что умираешь оттого, что когда-то переспал, неправильно выбрав себе партнера, к этому занятию уже не так тянет, как раньше. Так что мы просто беседовали. Она успокаивала меня, говорила, что надо найти в себе силы жить и закончить начатые дела. Рассказывала мне о картине, которую она обязательно напишет.
– Она не говорила, что замужем?
– Нет. У нас были странные отношения, мы говорили обо всем, кроме личной жизни. Это было ее условие.
– И вы никогда не пытались узнать, кто она и где живет? – удивилась Катя.
Джим покачал головой.
– Я узнал, кто она, только когда увидел ее фотографию в газете. Все это повергло меня в такой шок. Она – богатая, образованная женщина, а я… Я так и не понял, зачем я был ей нужен. Только для секса? Но у нее была возможность найти партнера и получше, среди своих.
– Она говорила вам о том, что собирается уйти из жизни? – спросила Катя, пропустив его последние слова.
– Прямо нет, но она делала кое-какие высказывания. Я должен был догадаться, но я тогда не придал этому значения и уж тем более не предполагал, что она сделает это так скоро. Проявлений болезни у нее еще не было, и у нее могли быть еще годы в запасе. Хотя, – он замолчал, – Что это за жизнь: просыпаться утром, видеть солнце и понимать, что ты обречен? Все остальное становится бессмысленным. К тому же понимание того, что ты болен СПИДом, внушает отвращение к собственному телу. – он вздохнул: – Она правильно сделала, что закончила с этой жизнью. Хотя это и грех.
Он посмотрел на Катю:
– Она сделала это из-за мужа?
Катя кивнула, у нее не было сил смотреть ему в глаза, ей казалось, что сама смерть притаилась там, хотя на вид он был цветущий и здоровый мужчина.
– Я так и подумал, когда узнал, что он был в отъезде несколько месяцев. Он ничего не знает, так?
– Нет, знаю только я. Она написала мне письмо, в котором все рассказала.
Катя вкратце рассказала ему обо всем и добавила:
– Обещайте мне, что будете молчать?
– Конечно, – он грустно улыбнулся, – На слово умирающего можно положиться. К тому же я любил ее, она из тех женщин, которые западают в душу. Вы не поверите, я вчера плакал, когда узнал и сегодня не мог не прийти сюда. Он положил белые розы на край утеса.
– Я верю, – тихо сказала Катя, смахивая слезы.
– Мне бы тоже надо что-нибудь придумать, но у меня нет ее решимости. А для чего мне теперь жить?
Неожиданно для себя она взяла его руку и сжала.
– Живите. У Лены не было выбора. Она была замужем, и она не хотела, чтобы муж узнал об этом. А вы живите, у вас сильный организм, и может быть, вы будете первым, кто справится с этим. А может, завтра придумают лекарство? Или вы успеете сделать что-то в своей жизни, для чего вы пришли в этот мир. Найдите свою цель и живите ради нее. Лене, когда ей было двадцать два года, цыганка предсказала, что она умрет в тридцать. И вы знаете, что она сделала?
– Что? – спросил Джим, и Катя впервые с начала разговора увидела проблеск надежды в его глазах.
– Она стала делать только то, что ей всегда хотелось. Она бросила скучную работу и начала рисовать. За восемь лет она стала художницей. Она создала замечательные картины, и я уверена, что люди оценят ее мастерство. А еще она научилась кататься на горных лыжах, плавать с аквалангом, совершила более двадцати прыжков с парашютом и многое-многое другое.
Катя остановилась, чтобы перевести дух и посмотреть на него.
– Спасибо, – он сжал ее руки. – Спасибо, что поговорили со мной так. Я понял, я больше не буду жалеть себя, я сделаю то, о чем вы говорите. Храни вас бог, вы добрый человек.
Он быстро развернулся и ушел. Катя смотрела ему вслед. Последнее время она часто думала об этом человеке с ненавистью, в ее глазах он был причиной смерти ее подруги. Но, поговорив с ним, посмотрев в его глаза, глаза человека, который смертельно болен одной из самых страшных болезней, она почувствовала к нему сострадание. Как определить в такой ситуации, кто прав и кто виноват, и насколько СПИД отличается от, например, гриппа и почему инфицированные становятся прокаженными для здоровых?
Глава 43
Вечером, когда Катя уже собиралась уходить, в кабинет вошел Луис. Катя сразу заметила, как он переменился: глаза ввалились, морщины залегли глубокими складками. Но хуже всего был взгляд, в котором застыло горе.
– Тело Лены по-прежнему не найдено, – сказал он, глядя Кате в лицо. – Ничего не дало и расследование. Она словно исчезла.
– Мне очень жаль, Луис.
– Если ты все уже закончила, то мне бы хотелось поговорить с тобой.
– Хорошо, – Катя посмотрела на него.
– Не здесь, у меня на вилле. Это не займет много времени.
Катя вздохнула, предчувствуя вполне законные вопросы, на которые она не сможет ответить, но послушно встала из-за стола и взяла сумку.
Уже через пятнадцать минут они входили на территорию. На первый взгляд здесь ничего не изменилось, и Кате казалось, что сейчас появится Лена и по-хозяйски начнет командовать.
Он провел Катю в библиотеку, в которой она еще не была. Это была очень красивая комната, с арочными окнами и длинными, до потолка, стеллажами книг. В середине комнаты стоял круглый стол и два кресла, у окна, из которого видно было море, кресло-качалка. Библиотека была выдержана в пастельных тонах и выглядела очень уютной, так и хотелось поудобней усесться в кресле с романом и уйти и из реального мира в мир, созданный писателем.
– Выпить хочешь? – прервал ее размышления Луис, показывая ей на кресло за столом и наливая коньяк.
– Нет, спасибо, – отказалась Катя, она боялась проговориться.
– А ты выпей, выпей, может язык развяжется, – Луис как будто почувствовал ее мысли.
– Что ты хочешь услышать?
– Пей! – он подал ей бокал. – Не надо бояться.
– Я не боюсь, – Катя сделала глоток.
– Ты была ее подругой, к тебе она пришла в свою последнюю ночь. Я хочу знать, что произошло!
– Луис, – Катя посмотрела на него, – я ничего не знаю. Мы просто сидели и разговаривали о пустяках, а потом я нашла утром письмо.
– Нет, – он покачал головой, – здесь что-то не сходится, и я хочу разобраться в этом. – Почему она пришла к тебе? Ведь обычно вы куда-то ходили?
– Да, – согласилась Катя. – Обычно мы ужинали в ресторане, но в этот раз она захотела прийти ко мне.
– Это была ее идея? – уточнил Луис.
– Да, я сама удивилась.
– Говоря другими словами, она напросилась к тебе в гости?
Катя пожала плечами, не понимая, куда он клонит.
– Она сказала, что устала от людей и хочет посидеть в тишине.
– А ты знаешь, мне это кажется странным, – сказал он, испытывающее глядя на нее. – За все пять лет, что мы провели вместе я никогда не замечал, чтобы она уставала от людей. Она всегда хотела куда-то пойти. Понимаешь?
– Понимаю, – Катя вздохнула и сделала еще один глоток обжигающего коньяка. – Ты не был здесь два месяца. У нее была депрессия, она никуда не выходила.
– А вот и неправда, выходила, но не так часто, как раньше.
– Тебе лучше знать. Я повторяю лишь то, что она мне сказала.
– Я думаю, что у нее была тайна, которую она хотела тебе рассказать, поэтому она и пришла к тебе, чтобы никто не помешал вашему разговору. Ведь так?
«Логично, – подумала Катя, – но все было не так».
– Она ничего не рассказала.
– Это ложь, – спокойно сказал Луис, не отрывая глаз от ее лица.
– И, тем не менее, это правда, – стояла на своем Катя.
– Хорошо, продолжим. Ты говорила следователю, что на тебя напала какая-то сонливость, ты заснула и не помнишь, как ушла Лена?
– Да, не помню.
– Вы много выпили?
– Нет, я выпила всего бокал вина. Я сама не знаю, как это получилось, – сказала она, чувствуя, что все это звучит неубедительно, но не могла же она рассказать, что Лена подмешала ей снотворное. – Я, правда, – она измученно посмотрела на Луиса, – ничего не помню, кроме того, что Лена помогла мне дойти до дивана.
– Почему она оставила эту записку у тебя дома? Она могла оставить ее и дома в спальне. – Луис откинулся в кресле, – Я много думал, почему она приехала к тебе. И здесь есть одна единственная версия, – он посмотрел на нее и сделал паузу. – Ты права во всем. Лена действительно не рассказала тебе ничего, – он снова посмотрел на нее. – Потому что тогда она не смогла бы совершить задуманное. И скорее всего она подсыпала тебе снотворное, поэтому ты и не помнишь, как заснула. А зачем? Чтобы ты не помешала ей написать тебе письмо, в котором она и сообщила тебе причину своей смерти.
Катя вздохнула, с сожалением отметив, что его четкий, логичный ум пришел к единственному правильному выводу.
– Не было никакого другого письма, – сказала она, моля бога, чтобы он помог ей выпутаться.
– Ложь! – Луис стукнул кулаком по столу от чего бокалы жалобно зазвенели, а Катя вжалась в кресло. – Здесь все ложь, начиная с этого письма, – он бросил его на стол, – И заканчивая ее самоубийством. Ни то, ни другое не может быть правдой, и тем не мене ее нигде нет! – он закрыл лицо руками и замолчал, пытаясь, справиться с нахлынувшими на него чувствами.
Неожиданно он вскочил и начал ходить по комнате, потом остановился перед Катей и, опустившись на корточки, взял ее руки в свои.
– Скажи мне, я прошу тебя. Мне нужна правда. Если бы ты только знала, как я любил ее. Я жил ради нее, дышал ради нее, я просыпался утром счастливый оттого, что она со мной. Я умру без нее. Она была моим светом, моей луной, моим сердцем. Я старался, чтобы ей было хорошо со мной. Мне нужно знать причину, по которой она решила уйти из жизни.
Катя молчала, пораженная глубиной его горя, он уже не пытался скрыть от нее слез, и она сама почувствовала, что плачет от собственного бессилия. Теперь она еще больше понимала, почему она должна сохранить тайну. Никак нельзя было произнести в этой обстановке страшное слово СПИД. Лена мертва, и вместе с ней ушли ее ошибки, но надо сохранить в его душе светлую память о ней.
– Я ничего не знаю, Луис, – начала она снова, – Я только думаю, что у нее была причина уйти из жизни, и, может быть, она и хотела мне рассказать об этом, но потом передумала.
– Ты знаешь! – его глаза не отрывались от Катиного лица, только теперь в них был гнев вместо мольбы. – Ты все знаешь, и я добьюсь от тебя правды.
Он вскочил на ноги и опять принялся ходить по комнате. Его ярость помогла Кате собраться, и она сказала холодно:
– Мне надо идти, думаю, что нам не о чем больше разговаривать, – она стала вставать с кресла, но он подскочил к ней и грубо толкнул обратно.
– Ты никуда не уйдешь!
Катины глаза расширились от ужаса.
– Во всяком случае, до тех пор, пока все не расскажешь.
– Ты сумасшедший! Не можешь же ты держать меня здесь насильно!
– Почему? – он расхохотался. – Я буду держать тебя здесь столько, сколько захочу, и никто не будет тебя искать. Родителей у тебя нет, друзей тоже, в отеле скажу, что ты уехала в Москву. Так что никто тебе не поможет. Здесь будет твоя тюрьма, а я буду стеречь тебя, как самый лучший тюремщик.
От его слов Катя почувствовала, как покрывается липким холодным потом. До сих пор она не думала о том на что он способен. А он способен действительно держать ее здесь сколько захочет, а кроме Игоря ей некому помочь.
– Ну что? Будешь говорить? – от его зоркого взгляда не укрылась ее мертвенная бледность и испуганный вид, но это только раззадорило его. – Твое положение целиком зависит от меня, и если я скажу, что подозреваю тебя, ты будешь сидеть в тюрьме до конца дней своих. Ты – никто в этой стране, и у тебя нет никаких прав.
– Ты не можешь так поступить со мной, – сказала Катя, пытаясь унять дрожь.
– Это еще почему? Ты же упрямишься. Я не знаю причины, по которой ты молчишь, но думаю, что ты поступаешь глупо. Расскажи мне правду, и ты свободна.
– Я повторяю тебе, что ничего не знаю, и тебе лучше выпустить меня отсюда. Если меня найдут, тебе не поздоровится, – Катя старалась не дать себя запугать.
Он швырнул бокал в стену, и он разлетелся вдребезги.
– Не смей так разговаривать со мной! – выкрикнул он и выскочил из комнаты.
Катя услышала, как он повернул ключ в замке и поняла, что стала пленницей. Она подбежала к окну и выглянула. Библиотека находилась на третьем этаже виллы, внизу прямо под окнами была дорожка, вымощенная камнем. Выпрыгнуть отсюда, не разбившись, не представлялось возможным, да и в любом случае, он найдет ее быстрее, чем она успеет где-нибудь спрятаться. И потом, ее исчезновение могли неправильно истолковать. Катя металась по комнате, мысли путались в голове, и ей было по настоящему страшно. Она поискала глазами сумку, но вспомнила, что оставила ее внизу. Вдруг она вспомнила, что мобильный телефон у нее в кармане. Она вытащила его и стала думать кому же позвонить. В полицию? Невозможно, так как она лишь навлечет на себя лишние подозрения. Ксюше? Но она даже не станет ввязываться в эту историю, так как дорожит своей работой. Да и чем она поможет? Остался только Игорь, но он так далеко отсюда. Наверно, сейчас она все бы отдала, чтобы оказаться с ним в Москве. Как же она попалась! Наверно, зря она сожгла письмо, хотя все равно знала, что не смогла бы его показать в любом случае. Значит, надо найти выход, а для начала послать сообщение Игорю, пусть он хотя бы знает где она. Что же написать?
Дрожащими от волнения пальцами она послала ему следующее:
У меня страшные неприятности. Луис держит меня на своей вилле взаперти. Помоги мне.
Все! Сообщение было доставлено, но ответа от него пока не было. Катя опустилась в кресло, больше она ничего не могла сделать, во всяком случае, сейчас, только ждать. Она плеснула в стакан коньяку и села в кресло-качалку у окна. Она сама не заметила, как задремала и проснулась от легкого прикосновения к своему плечу. Она еле разлепила глаза: перед ней стоял темнокожий слуга Луиса. Он знаками показывал ей следовать за ним, бормоча что-то на своем языке. Катя заставила себя встать и молча пошла за ним. На одно мгновение, когда они спускались по лестнице, в ее голове мелькнула мысль, что можно столкнуть его вниз и попробовать убежать, но это было не в ее характере. Слуга привел ее в какую-то маленькую комнату с кроватью, на которую она легла прямо в одежде и заснула снова.
Глава 44
Утром она проснулась оттого, что услышала звук открывающейся двери. Она открыла глаза и увидела того же слугу, который привел ее сюда. Из-под опущенных ресниц Катя разглядела его. Среднего роста, лет пятидесяти, с темным лицом от загара, он держал в руках поднос с завтраком. Катя попробовала заговорить с ним, но он покачал головой и, поставив поднос, удалился, тщательно заперев за собой дверь. Катя посмотрела на завтрак и неожиданно почувствовала, что очень голодна. С большим удовольствием она выпила апельсиновый сок и съела яйца с лепешкой. Потом она встала и стала обследовать свою тюрьму. В маленькой комнате было лишь одно узкое окно с решеткой, выходившее куда-то в глухой двор, кровать и стул с тумбочкой. Вряд ли она бы смогла сориентироваться, в какой части дома она теперь находится. Грустно вздохнув, она пошла в ванную. Здесь все было очень скромно, но чисто. Катя задумалась о предназначении этой комнаты с решеткой, но ей ничего не пришло в голову. Возможно, ее использовали слуги, но зачем тогда решетка на окне? В любом случае Луис был теперь не так гостеприимен, как раньше, когда была жива Лена. Так и не придумав ничего, она умылась холодной водой и приняла душ. Очень хотелось снять черное платье, но смены одежды у нее не было. Походив по комнате, она опять улеглась на кровать – больше делать было нечего, только ждать развития событий и думать, думать, думать. В комнате не было ни книг, ни журналов, ни телевизора, что могло бы помочь скоротать время. До обеда она развлекала себя бесконечными звонками на мобильный Игоря, который по-прежнему был недоступен и хождением по комнате. К ней никто не приходил, в крохотной комнатушке стояла жара и духота, и все выглядело так как будто она действительно была в тюрьме. Был момент, когда она хотела закричать, но в последний момент зажала себе рот рукой – Луис не должен думать, что ее так легко сломить. Ее терзали бесконечные вопросы: где сейчас Игорь? почему не отвечает его мобильный? будет ли он спасать ее и где, в конце концов, Луис? Ближе к вечеру вошел тот же слуга с подносом.
– Где Луис? – истерично выкрикнула Катя.
Он покачал головой, показав, что не понимает. Как и в тот раз, он поставил поднос и ушел. Услышав звук поворачиваемого ключа в двери, Катя разрыдалась и уткнулась в подушку. Ее измучила неопределенность ее положения и не отвечавший телефон Игоря, который был единственной ниточкой, связывающей ее с внешним миром. Комната раскалилась, как парная, и Катя задыхалась от жары. По ее подсчетам, если он вылетел, то уже должен был быть здесь. Но тогда почему он не ответил на ее SMS? К тому же отчаявшийся Луис мог бы и его упрятать в такую же комнату. Все чаще и чаще в ее голове мелькала мысль – рассказать правду, но кто ей поверит? «Если бы Лена только знала, в какую историю я попаду, то, наверно, поняла бы меня», – думала Катя, в то же время, понимая, что если она это сделает, то не простит себя до конца жизни. В любом случае у нее теперь не было доказательств: письмо было уничтожено.
Так прошел вечер, и полночи, потом ей удалось уснуть. Светило солнце – начинался новый день, а она по-прежнему была пленницей. За дверью послышались тихие голоса, потом дверь открылась и, к огромной своей радости, Катя увидела Игоря, в сопровождении того же слуги с подносом. Не обращая на него внимания, Катя бросилась к нему на шею и заплакала. Он обнял ее своими сильными руками. Потом что-то сказал по-гречески слуге и тот вышел, заперев за собой дверь.
– Катюша! Девочка моя бедная! – он стирал ей слезы поцелуями.
– Как ты попал сюда? – спросила Катя, немного успокоившись. – И почему у тебя был выключен мобильный? И где Луис?
– Давай по порядку, – улыбнулся он и усадил Катю на кровать.
– Мобильный я, к сожалению, забыл зарядить, и он, выключился в тот самый момент, когда я прочел твое сообщение. Я уже был далеко от дома, поэтому не мог зарядить его и послать тебе ответ. Я так ругал себя за бестолковость, особенно когда понял, что не помню твоего номера наизусть, а значит не смогу послать тебе весточку даже с любого другого телефона. Короче, связь с тобой была потеряна, поэтому я взял билет на ближайший рейс и из аэропорта поехал сразу к Луису. Позвонил с парадного входа, но слуга долго отказывался меня пропустить к нему, мотивируя это тем, что хозяин болен и никого не принимает, но я, в конце концов, смог убедить его, сказав, что у меня есть важные новости для его хозяина, которые помогут ему поправиться. Конечно, это была ложь, но ложь во спасение, тем более что я понимал, что Луис просто в отчаянии, иначе он бы никогда так не поступил. Я нашел его в Лениной спальне, он лежал на кровати, рассматривая ее фотографии. Это было зрелище не для слабонервных: небритый и пьяный мужчина в Ленином халате с фотографиями и безумным взглядом. На какой-то момент мне показалось, что он сошел с ума. Он совершенно не удивился моему неожиданному появлению, скорее он его просто не заметил. Реальность исчезла для него, и я был тронут глубиной его горя; никогда в жизни я не видел, чтобы мужчина так убивался из-за женщины. Честно говоря, я не знал что делать, пока мне в голову не пришла мысль, что я просто должен сидеть с ним, пить и разговаривать. Другого выхода не было. Я сел рядом и начал молча рассматривать фотографии. Он первый начал мне что-то рассказывать о тех местах, где они были вместе с Леной и так далее. Потом он налил мне выпить и продолжал говорить. Постепенно мы дошли до того момента, когда он узнал о ее смерти. Здесь он уже плакал, не стесняясь меня, и я заметил, что он старается не упоминать твое имя. Он уверен, что ты знаешь причину ее смерти, и, как я ни старался, я не смог убедить его в том, что если ты знаешь и не говоришь, то у тебя должна быть веская причина. Но он был непреклонен – ты должна рассказать ему, иначе он тебя не выпустит. Когда я понял, что переубедить его невозможно, его просто заклинило, я попробовал другой ход, и это сработало.
– Это какой? – подозрительно спросила Катя.
– Мужской секрет. Лучше расскажи, как ты. Наверно, испугалась, бедняжка? – ласково спросил Игорь, заглядывая в ее глаза.
– Все плохо, – печально сказала Катя. – Я очень переживаю из-за Лены, а тут еще Луис, как с ума сошел. И все-таки что ты пообещал Луису?
– Убедить тебя рассказать ему то, что ты знаешь. Ведь ты знаешь? – он посмотрел ее в глаза.
– Знаю, – вздохнула Катя, – Лена оставила мне письмо, в котором она все объяснила, но она умоляла меня никому не говорить. Поверь мне, у нее была причина, чтобы уйти из жизни.
– И где письмо?
– Я сожгла его, это было ее последнее желание. Она умоляла меня не раскрывать ее тайну.
– Тогда зачем она рассказала это тебе? – спросил Игорь. – Почему она просто не сделала это, не объясняя никому?
– Думаю, что она просто должна была выговориться, а потом в письме еще было много всего другого. Она хотела, чтобы я знала правду. Мы были подругами, понимаешь?
– Понимаю, – Игорь обхватил руками голову. – Значит, ты не можешь это рассказать?
– Нет, – Катя покачала головой. – Сейчас, еще более чем раньше, я понимаю, почему она просила меня сохранить все в тайне.
– Но должен же быть какой-то выход, – Игорь встал с дивана и начал ходить по комнате точно так же, как это делала Катя. – Я знаю, что некоторые дамочки просто сходят с ума от того, что им скучно, – начал рассуждать он вслух, – Каждый день похож на предыдущий: салоны красоты, магазины, болтовня с подругами и ссоры с прислугой.
– Все это не подходит к Лене. Она жила, понимаешь, она любила жизнь, любила вечеринки и развлечения, у нее было много знакомых, к тому же у нее было занятие. Она любила рисовать больше всего на свете.
– Она была художницей?
– Да, она была талантлива.
– Лена рисовала, – Игорь был озадачен. – Никогда бы не подумал – она всегда была такой гламурной, мне казалось, что она помешана на своей внешности. А эти ее экстравагантные наряды?!
– Она просто так развлекалась, – Катины губы тронула легкая улыбка. – Ей нравилось шокировать людей, ей нужно было постоянное мужское внимание или хотя бы завистливые женские взгляды. Ей нравилось рисковать, она все время ходила по краю. Быстро ездила на машине, прыгала с парашютом и многое другое. Все это было оттого, что она считала, что скоро умрет, поэтому нужно брать от жизни все, и когда придет последний день было бы о чем вспомнить.
Игорь вздохнул.
– Я мало знал ее, но, судя по твоим рассказам и по тому как убивается Луис, она была интересным человеком.
– Поэтому никто и не верит в то, что это была депрессия. У нее не могло быть депрессии без причины, а причину знаю только я.
– Да, я бы подумал, что это убийство, – задумчиво сказал Игорь. – Только кому было нужно убивать ее? Кому это могло быть выгодно?
– Знаешь, что самое плохое? – сказала Катя. – Эта история вся завязана на мне. Я была последней, кто видел Лену, мне же она и оставила свою прощальную записку. И еще только я знала, где она совершила свое самоубийство.
– Ты знала?
Катя кивнула и в ее глазах появились слезы.
– Это было ее любимое место. Мы с ней несколько раз приезжали туда. Там никогда не бывает людей и там очень красиво. Огромная скала. Когда я прочитала Ленины письма, я поехала туда, потому что надеялась… – она замолчала, – Я надеялась, что она жива, что я успею. Но там никого не было, – Катя уткнулась Игорю в плечо и заплакала.
Он молча гладил ее по волосам, обдумывая ситуацию.
– Знаешь, а может она все-таки жива? – Катя подняла мокрое лицо к нему. – Может быть, она просто уехала куда-нибудь? Я не могу поверить, что ее больше нет!
– Давай будем надеяться, – осторожно сказал Игорь. – Тело так и не нашли?
– Нет, – Катя покачала головой.
– А пока не нашли тело, всегда есть надежда! – сказал он, вытирая Катины слезы. – А мы с тобой должны что-то придумать, чтобы выбраться отсюда.
Неожиданно в коридоре послышались шаги, и они отпрянули друг от друга. На пороге стоял бледный Луис.
– Выходите! – мрачно произнес он.
Они быстро последовали его приказу. Луис молча шел впереди. В узком коридоре только и были слышны их шаги. После многочисленных переходов они вновь попали в ту часть дома, которую Катя хорошо знала. На миг ей почудилось, что все это было сном, и Лена сейчас выйдет встречать их, одетая в какой-нибудь экзотический наряд. Луис привел их в хорошо знакомую гостиную, где на самом видном месте стоял Ленин портрет с траурной лентой. Катино наваждение вмиг рассеялось. Стол был накрыт на троих, и Луис пригласил их сесть.
– Больше не могу! – сказал он, не глядя на них. – Я же не изверг. Я не могу больше тебя там держать. Но прошу тебя в последний раз, скажи, почему она оставила меня? Может, я плохо к ней относился? Или стал ей противен? А может, она полюбила кого-нибудь? Я все передумал, я не могу спать, не могу жить без этого, скажи мне, Катя!
Неожиданно Катю осенила мысль: «Если ты хочешь, чтобы тебе поверили, надо сказать что-то близкое к правде». Она может сказать, но, не называя болезни. Если анализы были анонимны, он никогда не узнает.
– Она узнала, что больна, – осторожно сказала Катя, тщательно взвешивая каждое слово, – эта болезнь неизлечима. Лена была обречена на боль и страдания, а она не хотела страдать и заставлять страдать тебя. Она любила тебя, Луис, и она хотела, чтобы ты запомнил ее молодой и красивой, а не больной и безобразной.
Луис что-то хотел сказать, но Катя продолжила:
– Не спрашивай меня названия этой болезни, я все равно не вспомню, да это и неважно.
В его глазах появились слезы, слезы медленно катились по коричневым от загара небритым щекам. Катя отвернулась, ей стало страшно, она легче переносила его угрозы. Так уж принято, что мужчины не плачут. За столом повисло молчание. Потом Луис поднял рюмку.
