Текст книги "Я не могу проиграть (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Мы встретились у метро «Спортивная» на старом месте. Вадик поцеловал меня в щеку и спросил:

– Ты не передумала? Еще можно успеть сдать билеты, – он пытливо всматривался в мое лицо.

– Нет, что ты! Напротив я получила подтверждение тому, что поступаю правильно.

– Что случилось?

– Ольга рассказала, что мама выходит замуж, и ее Николай переезжает к нам жить.

– Быстро она.

– Слишком! – неожиданно я всхлипнула. – Просто удивительно, как быстро она смогла забыть отца.

– Да не расстраивайся ты, – он обнял меня за плечи. – Мы едем в Сочи и на пару недель можно забыть обо всем. Надеюсь, ты оставила записку маме?

– Да, – коротко бросила я и вспомнила свои мучения при ее написании. Я старалась быть как можно мягче, но вряд ли у меня это получилось.

– Ты написала, что едешь со мной? – спросил Вадик.

– Я уезжаю не потому, что безумно хочу побыть с тобой у моря вдвоем, а потому что просто хочу уехать из этой квартиры, этой Москвы и особенно потому, что начинаю новую жизнь, и я хочу, чтобы она началась с моря и солнца. Так что, – безжалостно подвела я итог, – Причина не в тебе.

– Значит, причина не во мне? – Вадик бросил сумки на асфальт и сурово посмотрел меня.

О, эти мужчины! С юных лет они считают, что мир вертится вокруг них, таких важных и значительных!

– Нет, не в тебе, – я решила стоять на своем.

– Так что же я здесь делаю?

– Ты мне нравишься, – скромно промолвила я из-под опущенных ресниц, подумав, что еще из-за этой глупой сцены можно пропустить поезд.

Его взгляд потеплел, но он все еще был обижен.

– Бери, бери сумки, а то опоздаем, – ангельским голоском пропела я.

Вадик нерешительно смотрел на меня.

– Я собираюсь провести с тобой незабываемые дни на море, наслаждаясь солеными брызгами, чудесными закатами и нашей… нашей… – я не знала, стоило ли мне назвать это любовью? – Нашей дружбой, – весело закончила я.

– А потом ты бросишь меня, как и всех остальных парней?

– Я не могу тебе ничего обещать, я еще не знаю, что буду делать. Возможно, ты сам бросишь меня после того как узнаешь о моем решении.

– И что же это за решение? – подозрительно спросил Вадик, умудряясь взять две сумки в одну руку.

– Я собираюсь уйти из дома, – серьезно ответила я.

– Это у тебя уже получилось, – заметил он саркастически. – У тебя даже получилось увести за собой меня.

– Извини, я не настаивала. Все эти годы, прикрываясь нашей дружбой, ты умирал от желания быть со мной. Я даю тебе шанс.

– Виктория, ты бы попридержала свой, ставший слишком острым, язычок!

– Молчу, Вадик, молчу, – я решила, что с него довольно и добавила нежно: – Спасибо, что решился на эту авантюру.

– Да уж точно, авантюра, – пробормотал он. – Я тоже матери оставил записку, что уезжаю с приятелем на заработки. Представляю, какая кутерьма начнется, когда она это прочитает.

На Казанском вокзале была обычная суматоха, здесь ничего не меняется с годами, те же люди с чемоданами и объявления о прибывающих и убывающих поездах. Глядя на эту толпу, я почувствовала то самое возбуждение, которое бывает перед отъездом. Только на этот раз это было нечто особенное – я впервые уезжала вдвоем вместе с симпатичным парнем.

«Как хорошо, что я это придумала», – мелькнула мысль. «Не надо ничего бояться, идти вперед к своей мечте и наплевать, если кто-то считает тебя сумасшедшей».

Мы нашли одиннадцатый вагон и пробрались на наши места. Я с интересом оглядывала плацкартный вагон.

– Первый раз еду в плацкарте, – объяснила я Вадику.

– Знаешь, со мной у тебя многое будет в первый раз, – заметил Вадик.

– И не только с тобой, – парировала я, стараясь не обращать внимания на непривычное отсутствие дверей.

Поезд тронулся, я попрощалась с Москвой. Мой любимый родной город стал неуютным для меня после недавних событий.

Вадик придвинулся ко мне и шепнул:

– Я рад, что ты со мной.

Мы сидели, прижавшись друг к другу, а за окном проплывали пейзажи, привычный мир оставался далеко позади. Я боялась пошевелиться, чтобы не прошло то удивительное ощущение свободы и счастья, которое переполняло меня целиком.

Глава 9

Мы сняли комнату в Сочи у аккуратной старушки Марии Васильевны, в двух шагах от моря и дешевой кафешки, в которой мы питались. После купания есть хотелось немилосердно, и мы поглощали вкусные блинчики с мясом, шашлыки с картошкой, ну и, конечно, мои любимые фрукты, от которых Вадик деликатно отказывался в мою пользу. Мы заплатили за комнату вперед, отложив деньги на обратные билеты. Общим кошельком заведовал Вадик, так что у нас началась типичная семейная жизнь с совместным бюджетом и общим жильем. Сначала Вадик предложил снять две комнаты, но я сказала, что могу жить с ним вместе. Он сделал серьезное лицо и попытался неуклюже напомнить мне, что нам еще нет восемнадцати, и что он относится ко мне слишком серьезно, чтобы вступать со мной во взрослые отношения… На этом месте я не выдержала:

– Послушай меня. Я начала взрослую жизнь, и, соответственно, кое-что выяснила и решила для себя. Было бы наивно думать, что мы сможем остаться друзьями после двух недель, проведенных на юге. К тому же я недавно открыла для себя, что хочу познакомиться с тобой поближе.

Вадик напрягся при моих словах, но от комментариев воздержался, и я продолжила:

– Давай не будем строить планы на будущее. Пусть будет так, как будет. Я не хочу связывать ни тебя, ни себя никакими обязательствами. Вопросы предохранения от беременности я беру на себя, можешь не беспокоиться. Ребенок пока не входит в мои планы, – я закончила свою речь и посмотрела на Вадика.

Выглядел он бледным и шокированным. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем он мне ответил:

– Вика, ты начисто лишена романтики.

– Или сыта ей по горло и заранее хочу оградить себя от переживаний.

– Тебе нечего бояться, – Вадик подсел ко мне на кровать: – Я очень хорошо к тебе отношусь и то, что ты со мной, очень много для меня значит.

Я прижалась к его плечу и почувствовала его горячее тело через рубашку. Его серые глаза смотрели на меня с нежностью.

– Ты не представляешь, какая ты сейчас красивая, – он провел рукой по моим волосам и наклонился, чтобы поцеловать меня.

Я отодвинулась от него – в тот момент, мне не хотелось начинать взрослую жизнь, и желание пойти на море было гораздо сильнее.

– Пойдем купаться, мы же для этого сюда приехали, – предложила я.

– Ну, это кто для чего, – тихо пробормотал Вадик и вышел из комнаты, чтобы дать мне возможность переодеться.

Я надела купальник, собрала пляжную сумку и вышла из дома.

Из теплого и ласкового моря выходить не хотелось. Мы несколько раз сплавали до буйков и обратно, соревнуясь, как в детстве, кто быстрее. Наконец, усталые, мы легли на полотенца. Солнце принялось методично обжигать наши белые тела. Мне было удивительно хорошо.

– Может, мы останемся здесь навсегда? – предложил Вадик.

– Может быть, но я очень люблю Москву, с ее суетой и бульварами, церквями и машинами.

– Думаю, что с тобой я с удовольствием жил бы везде.

– Ага, а помнишь, ты говорил, что никогда не влюбишься в меня, – я приподнялась на локте и посмотрела на него победоносным взглядом.

– А кто говорил о любви? Видишь, сколько вокруг девушек, вот сейчас пойду и познакомлюсь с кем-нибудь.

– Иди, – я перевернулась на живот и закрыла глаза, всем своим видом стараясь показать равнодушие. – Надеюсь, они пошлют тебя куда подальше.

– Спорим, что я сейчас познакомлюсь вон с той блондинкой в красном купальнике, – не унимался Вадик.

Я раздраженно взглянула на блондинку, и она мне показалась красивой.

– А спорим, когда ты уйдешь, ко мне подойдет вон тот качок в синих плавках, он уже делал мне знаки, – нагло соврала я.

– Он что, делал тебе знаки? – заорал Вадик. – Да я сейчас ему морду набью, плевать, что он качок. Вадик резко сел.

– Ты хотел идти к блондинке, – напомнила я.

– Да ну ее, тебя же ни на минуту оставить нельзя. Нет, я все-таки должен с ним разобраться, – кипятился Вадик, кидая в сторону парня злые взгляды.

– Перестань, от тебя ничего не останется к концу отдыха, если ты будешь так на все реагировать, – я потянулась и села. – Как мы хорошо сделали, что уехали.

– Интересно, как твоя мама отреагировала на то, что ее Вика отправилась на юг в одиночестве.

– Мама с Коленькой и ей нет до меня дела. Вот тебе пример безумной любви двух взрослых сорокалетних людей. Ведь даже смерть отца их не остановила.

– Любви все возрасты покорны. Не суди свою мать строго. Что ни говори, у тебя было замечательное детство, любящие родители, а сколько детей оставляют в роддомах. Ты никогда не узнаешь, как это мучительно и больно расти, не зная своего отца.

Я посмотрела на Вадика, вероятно, он говорил о себе. Мы давно дружили, но он никогда не упоминал об отце, а мне было неудобно его расспрашивать.

– Лучше не иметь совсем, чем иметь и потерять, – ответила я.

– Нет, Вика, лучше любить со всей страстью и недолго, чем не любить совсем. У тебя была полная семья и это лучше, чем ощущать пустоту, понимая, что отца нет. У тебя осталась хотя бы память о том, как он тебя любил, у меня же память о том, что он даже не захотел меня увидеть.

Это было первый раз когда он говорил так откровенно об этом, и я, увидев его расстроенное лицо, решила перевести разговор на другую тему.

– А что ты сказал своей маме?

– Сказал, что приеду через месяц с молодой женой, – усмехнулся он.

– И она поверила?

– Конечно, поверила, я всегда очень серьезен.

– И что, ты собираешься на мне жениться? – охнула я.

– Как же ты самоуверенна, я же не сказал, что приеду с тобой, с тобой мы погуляем, развлечемся, ты же ведь не собираешься связывать себя никакими обязательствами, а есть девушки, и таких большинство, которые ужасно хотят замуж.

Как же я ненавидела его за эти его уколы, то он ласковый, то ехидный и от этих перемен можно с ума сойти. В его глазах я выгляжу глупой и избалованной девчонкой.

– Собирайся, жених, а то еще простудишься и заболеешь до свадьбы. Смотри, уже солнце садится. – я встала и огляделась: – Интересно, который сейчас час?

– Без двадцати восемь, – отозвался качок в синих плавках, оглядев меня с ног до головы.

– Спасибо, – нежно пропела я, оценив его мускулатуру еще раз.

– Пошли сейчас же, – сгреб меня в охапку быстро вскочивший Вадик.

– А может, еще останемся, закат посмотрим?

Вадик больно стиснул мне руку и зашипел в ухо:

– Хочешь довести дело до драки, продолжай строить ему глазки.

– Да ладно уж, пошли, – улыбнулась я. – И отпусти меня, ревнивец.

Глава 10

Мы часто ужинали в маленьком кафе на берегу моря. Один вечер и стал началом моего последующего взросления. Мы поели шашлыков, выпили местного вина, и Вадим пригласил меня на медленный танец. Музыка плыла под куполом темного южного неба с яркими вкраплениями звезд. Вокруг нас на маленькой площадке, тесно прижавшись друг к другу, танцевали парочки. «Эта ночь словно создана для любви», – подумала я, вдохнув сладкий аромат цветов.

В перерывах между музыкой до нас доносился шум волн, разбивавшихся о берег.

– О чем ты думаешь? – спросил меня Вадик.

– О жизни. Совсем недавно мне казалось, что я не смогу смириться с маминым предательством и всем остальным, что после случилось. Я думала, что эта боль всегда будет со мной, а вот здесь, на море, я поняла, что снова могу и хочу жить.

– Иногда я удивляюсь, что тебе только шестнадцать. Ты какая-то слишком умная.

Он обнял меня за плечи, и мы, устав прижиматься на пятачке и смотреть на чужие поцелуи, спустились к самому морю и, разувшись, пошли по воде к дикому пляжу. Там никого не было, мы сели на забытые кем-то полотенца. Я чувствовала его руки, губы, он шептал мне ласковые слова, созвучные звуку волн.

Я стала расстегивать ему рубашку. Он перехватил мои и руки и спросил:

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, да.

– И ты не будешь потом жалеть об этом?

– Конечно, нет, глупенький.

Эта ночь была самой восхитительной в моей жизни: я делала все, что было раньше под запретом, и это придавало особый вкус нашим поцелуям и ласкам. Мы были совершенно одни, в чужом городе, двое сбежавших из дома школьников, которым полагалось чинно отдыхать с родителями и быть к десяти дома.

«Как правильно я сделала, что приехала сюда», – подумала я в который раз.

Мы долго барахтались у берега. Я убегала от него, он догонял и снова, и снова целовал меня. Наверное, в тот момент, он тоже был счастлив, но я боялась спросить, он все равно превратил бы все в шутку.

Так мы и жили: плавали и загорали, а потом бежали в нашу комнату, чтобы упасть в объятия друг друга. Я похудела и загорела, лицо приобрело незнакомое мне взрослое выражение, а в глазах притаилась тайна.

На какое-то время мне удалось отодвинуть от себя все проблемы, но однажды утром я проснулась раньше обычного с чувством тревоги. У нас заканчивались деньги, пора было возвращаться в Москву, а мне этого очень не хотелось. В плохом расположении духа я выбралась из постели и вышла в сад. Хозяйка комнаты поливала кусты роз. Цветы были бордово-красные, розовые, желтые и белые, пышные, совсем непохожие на подмосковные. Казалось, они впитали в себя всю красоту южной природы и солнца. До сих пор мы редко разговаривали с Марией Васильевной, лишь иногда я ловила на себе внимательный взгляд ее добрых глаз. Мария Васильевна – маленькая живая старушка, с гладко зачесанными волосами, собранными в аккуратный пучок, чем-то напоминала мне мою бабушку.

– Какие у вас чудесные розы. В Москве таких нет.

– В Москве, деточка, нет тепла, ни солнечного, ни душевного. Там другие люди и другие цветы.

– Это верно, люди бледные, а розочки хилые, нам всем не хватает солнца, – согласилась я. – И когда вы успеваете за ними ухаживать, их так у вас много.

– Ухаживать не самое сложное, с ними другая беда.

– Какая же?

– Никто не хочет их покупать. Кому нужны розы в южном городке, когда они растут в каждом саду. А жить-то надо, пенсия маленькая, комнаты сдаются только в сезон, – она положила шланг на землю и окинула взглядом свое хозяйство. – Вот, пытаюсь еще на цветах заработать.

– В Москву бы ваши розочки. У нас большой спрос на цветы, город огромный, праздников хватает.

– Да кто же повезет? – обреченно махнула рукой Мария Васильевна.

И тут замечательная мысль пришла мне в голову. Это был явно мой шанс, и я не должна его упустить. Только бы Вадик согласился. Но он не сможет отказаться, ему тоже нужны деньги. В любом случае, я его уговорю, главное – договориться с Марией Васильевной.

– Мария Васильевна, у меня есть идея как нам заработать на этом, – со всей серьезностью сказала я.

Мария Васильевна с удивлением посмотрела на меня.

– Тебе лет-то сколько? – спросила она меня как ребенка.

– Неважно, сколько мне лет! – перебила ее я. – Мне очень нужны деньги.

Она смерила меня недоверчивым взглядом.

– Вы не пожалеете! – уверенно сказала я.

Мария Васильевна выключила воду, и предложила мне присесть на скамейку.

– Мы с Вадимом будем продавать ваши розы в Москве, – начала я излагать свой первый коммерческий план. – Вадик, это мой парень, с которым мы снимаем комнату.

– Да, хороший парень, и очень любит тебя, по-видимому, – вставила Мария Васильевна.

Я улыбнулась и продолжила:

– Мы оставляем здесь наши вещи, берем цветы, кладем их в чемоданы, прилетаем на самолете в Москву… Ведь если их завернуть в мокрые тряпки с ними ничего не будет? Они не завянут? – спросила я.

– Нет, не завянут, продолжай.

– Мы прилетаем в Москву, я знаю рынок, где хорошая торговля. Продаем розы, прилетаем сюда и делим деньги. И так можно делать постоянно, если это будет выгодно, и если будет достаточно цветов.

Мария Васильевна улыбнулась и спросила:

– А почему ты думаешь, что это будет выгодно?

– Одна знакомая так делала, и мне рассказывала, – соврала я, не моргнув глазом.

– Ну, хорошо, допустим, что и так. А зачем тебе нужны деньги?

– Это длинная история, но если в двух словах, то моя мама выходит замуж, а я не хочу жить с ними. Хочу стать самостоятельной, снять жилье и сама все покупать.

– И сколько же тебе лет?

Я вздохнула, понимая, что теперь не имею права врать.

– Шестнадцать, но я чувствую себя гораздо старше.

– Шестнадцать! – Мария Васильевна была крайне удивлена. – Да кто же тебя отпустил сюда, да еще с мальчиком. Я думала тебе восемнадцать. Господи, совсем ребенок! – запричитала она. – И куда только родители смотрят?! А парню твоему сколько?

– Почти семнадцать.

Она всплеснула руками. В этот момент я испугалась, что она нас выгонит, и стала ее успокаивать.

– Мы очень взрослые и самостоятельные, по умственному развитию опережаем своих сверстников.

– Хороша же я была, что даже паспортов не спросила, думала они взрослые. Господи, да что же это такое! – продолжала причитать старушка.

Я молча наблюдала за ней, моля Бога, чтобы она успокоилась. Неожиданно она встрепенулась:

– А вдруг ребеночек будет? Ты хоть не беременна?

– Я не собираюсь иметь детей, и вообще, пока не хочу замуж. Единственное, о чем я мечтаю: добиться материальной независимости. И если вы мне поверите, то не пожалеете. Я готова много работать. У нас все получится. Вы же не будете летать в Москву и обратно, правда? А мы сможем.

– Не знаю, Вика, – Мария Васильевна смотрела на меня, пытаясь понять, можно ли принимать мое предложение всерьез.

Какое-то время мы молчали, я исчерпала свои аргументы, а она, видимо что-то прикидывала, потом она резко встала.

– Ладно. Сделаем одну попытку, позже посчитаем, насколько это выгодно и разумно. ты пока еще не представляешь, что это такое.

– Так вы согласны? – я была готова расцеловать ее в обе щеки.

– Да, согласна, но вы готовьтесь к трудностям, работать – это вам не на пляже лежать. Приходи вечером со своим парнем, еще поговорим, если не передумаете.

– Ни за что не передумаем! Спасибо! – я вприпрыжку побежала к домику, где безмятежно спал Вадик, не зная о том, что ему предстоит стать моим партнером в бизнесе. Сейчас, когда план был готов, никто не мог мне помешать, а все препятствия на пути только раззадоривали меня. Я потрясла его за плечо:

– Вставай, соня.

– Иди ко мне, – он протянул руки, пытаясь затащить меня в постель.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела, – я увернулась, мне было не до любви, в голове вертелись разные мысли, и мне хотелось поскорее рассказать ему обо всем. Но сначала надо было позавтракать, я уже усвоила, что после еды Вадик становится более сговорчивым.

Мы сидели в кафе, и пили кофе. Вадим вытянул сигарету из пачки и закурил. Момент был подходящий.

– У меня есть приятная новость – я нашла для нас работу, – осторожно начала я.

– Работу? Где? Когда ты успела? – удивился он.

– Пока ты спал, любимый.

Он поперхнулся кофе и закашлялся. Я постучала ему по спине и продолжила:

– Вадик, это очень важно для меня, и я прошу тебя отнестись со всей серьезностью к моему предложению. Ты знаешь, как я стремлюсь к самостоятельности.

Я передала ему наш разговор с Марией Васильевной и добавила кое-какие детали, которые мне пришли в голову, пока я поглощала удивительно вкусные блинчики с мясом.

Вадик, глядя на море, курил уже третью сигарету. Я молчала, пытаясь угадать о чем он думает, и почему просто не скажет, как здорово я все придумала.

– Я думал, ты счастлива, – вдруг сказал Вадик.

– Конечно, счастлива, – уверила его я. – Только счастью приходит конец, кошелек пуст, остается только купить билеты домой и уехать. Но лично я не хочу возвращаться.

– Вика, скажи, как тебе в голову пришла такая идея?

– Я смотрела на розы, а Мария Васильевна жаловалась на плохую торговлю. Тогда я и подумала, что мы можем продавать их в Москве, а потом вернуться сюда, взять новые, и так далее.

– Коммерсантка ты моя, – усмехнулся он. – Знаешь, мне очень жаль, что тебе пришлось думать об этом. Я бы хотел, чтобы ты наслаждалась жизнью, а я покупал тебе все, что ты хочешь. А я… Я даже и не думал о работе. Я размяк и совсем забыл о деньгах. А все ты виновата, – он погрозил мне пальцем.

– В чем? – удивилась я.

– Ты такая красивая, и я никогда не был так счастлив.

Он взял мою руку и поцеловал. В этот момент я очень пожалела, что не могу ответить ему взаимностью. Да, он нравился мне, и я таяла от его ласк, но в то же самое время прекрасно понимала, что не люблю его. Но что я могла сделать? Только постараться не обижать его, быть ласковой.

– Давай пойдем на пляж и все обсудим, если ты, конечно, этого хочешь, – предложила я. – Вечером нас ждет Мария Васильевна, и мы должны быть готовы к любым вопросам.

– Пойдем, – он обнял меня за плечи.

Наш будущий бизнес мы обсуждали целый день, валяясь на пляже. Основная трудность заключалась в том, где хранить цветы, но после долгих уговоров и поцелуев Вадик согласился, что попробует организовать это в своей квартире.

– А что ты скажешь маме? – спросил он.

Я задумалась. Рассказать ей, что ее дочь собирается торговать цветами на рынке, а непроданные цветы хранить в ведрах рядом с ее немецким роялем не представлялось возможным.

У Вадика была иная ситуация. Он жил вдвоем с мамой в двухкомнатной квартире в пятиэтажке. Мама работала на часовом заводе. Я любила бывать у него дома, у них было светло и уютно. Екатерина Ивановна, простая русская женщина, вырастившая одна сына, была терпеливой, мягкой и веселой. Ко мне она относилась очень хорошо, часто угощала то борщом, то котлетами, справедливо считавшая, что мама-пианистка хорошего обеда не сварит. Ей можно попробовать рассказать о наших планах. Другой вопрос: как она отнесется к нашим отношениям? До сих пор она была уверена, что мы просто дружим.

– Вадик, я ничего не буду рассказывать маме, – решила я. – Цветы будем хранить у тебя и жить я буду с тобой, если твоя мама не прогонит.

– Ты будешь жить у нас? – по его виду трудно было сказать, что он доволен.

– Ну, какое-то время, пока не сниму комнату.

– А твоя мама?

– Да что ты пристал, мама да мама. Пусть считает, что я еще не вернулась с юга. Я ей напишу открытку, что со мной все в порядке, и я вернусь в сентябре. Открытка будет отправлена из Сочи, так что в Москве она не будет меня искать.

– А если она тебя встретит на улице?

– Она ездит на такси, и не ходит по улицам.

– Да, – протянул Вадик. – Может, тогда поженимся, – вдруг предложил он.

– Что? Зачем?

– Будет проще объяснить нашим мамам тот милый факт, что мы живем вместе.

– Чтобы расписали, надо еще ребенка зачать, – напугала его я.

– Ребенка?! А ты уверена, что не беременна? – вдруг спросил он.

– В этом никогда нельзя быть уверенной, – поддразнила я его. – Но не волнуйся, ребенок не входит в мои планы.

– Ты относишься ко всему очень несерьезно, все у тебя шуточки.

– Нет смысла казаться серьезной, когда для этого нет повода.

– Так ты выйдешь за меня?

Боже мой! Казалось еще минута, и он упадет передо мной на колени. Взгляд исподлобья, то ли ударит меня сейчас, то ли заплачет.

– Вадик, прекрати! Мы еще маленькие для этого.

Слышала бы моя мама все эти наши разговоры! Вадик из всех моих знакомых ей особенно не нравился. «Мама на заводе работает, отца нет, он не нашего круга. Не трать на него время», – так я и слышала ее голос. Хорошо, что у нее не было времени следить за моими привязанностями. Узнай она о наших отношениях, она бы пришла в ужас. «Муж должен быть твоего круга», – неустанно повторяла она. Я, конечно, с ней соглашалась и бежала на свидание с каким-нибудь двоечником, который мне такие песни пел под гитару, что плевать мне было на все сословия. Хорошо еще, что папа был совсем другим. Среди его знакомых был один министр и обычный водитель троллейбуса дядя Ваня, с которым они любили выпить по кружечке пива. Ну а замуж выходить, считал мой бедный папа, надо только в том случае, если без этого человека тебе белый свет не мил.

«Эх, папа, папочка, ты не должен был оставлять меня одну!»

Вечером мы держали совет с Марией Васильевной. Решено было сделать следующее: упаковать розы в два больших чемодана перед вылетом. Прилетев в Москву рано утром, мы сразу отправляемся на Тишинский рынок торговать, потом едем к Вадику, ставим остатки роз на ночь в ведра отпиваться. Утром следующего дня опять на рынок. Сколько времени это займет, никто не знал, все зависело от того, какая будет торговля. Потом мы летим обратно в Адлер и, в случае успеха, все повторяем.

На следующий день мы купили два билета в Москву. Вадик позвонил маме и предупредил ее о нашем приезде. Из переговорной кабинки он вышел веселый и объявил:

– Мама будет рада, что ты поживешь у нас.

– О, она, наверное, знает, что мы с тобой спим, да? – вдруг забеспокоилась я.

– Об этом она не спрашивала, – засмеялся он.

– И она знает, что я сбежала из дома?

– Я рассказал ей об этом еще перед отъездом. Я сказал, что ты в депрессии и тебе нужна моя помощь, и как друг, я должен быть с тобой, чтобы ты не наделала глупостей.

– Она меня осуждает?

– Вовсе нет.

Я обхватила голову руками и съежилась на стуле.

– Мне стыдно! Я не могу показаться ей на глаза. Она, наверное, считает меня дурой.

Вадик расхохотался и пропел ехидненьким голоском:

– Ну же Виктория, выше голову. Я удивлен, что ты можешь испытывать такие чувства. Тебе же всегда было плевать, что о тебе подумают другие?!

Я молча вышла из здания почты, Вадик закурил. При одной мысли, что я возвращаюсь в Москву, у меня начиналась паника. Вдруг меня ищут? И как я буду жить у Вадика? А вдруг не пойдет торговля? И что подумает его мама о наших отношениях? Что же я наделала! Еще всего три месяца назад я жила у папы с мамой под крылышком, и не случись ничего такого, отдыхала бы с родителями на курорте. И тут я сказала себе: «Стоп». Я расправила плечи. «Ну и пусть думают, что хотят, меня это не трогает. Екатерина Ивановна готова меня принять – это главное. Я смогу осуществить свой план – заработать денег, много денег, и никто меня не сможет остановить. А может, мне удастся развернуться в цветочном бизнесе и встать на ноги? Нет смысла беспокоиться о том, что будут говорить другие. Я не буду тратить на это силы, они мне понадобятся, чтобы добиться успеха. А победителей не судят, а я собираюсь победить», – успокаивала я себя мысленно.

Я подняла глаза на Вадика и улыбнулась:

– Пройдемся по набережной?

– Рад, что угрызения совести не слишком долго беспокоили тебя, – иронично сказал он, обнимая меня за плечи.