Текст книги "Ты сильная (СИ)"
Автор книги: Татьяна Киселева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
В моих попытках справится с бедой,
Боль превратилась в вечную усталость.
Здесь нет тебя, меня и нас с тобой,
Здесь только мир, в котором я остался...
Автор неизвестен
Евгений сидел за столом, подперев голову, перед ним на столе стояла початая бутылка водки, и открытая банка рыбных консервов. Он протянул руку, взял бутылку и налил себе полную рюмку. Потом зачем-то понюхал содержимое и скривившись, залпом выпил. Поставил рюмку на стол и снова задумчиво уставился на бутылку.
Он был бос, в домашних штанах и майке алкоголичке, кудрявые волосы на голове торчали в разные стороны в живописном беспорядке. На лбу залегла скорбная морщинка, а на щеках темнела трёхдневная щетина.
Скрипнув, распахнулась дверь и на кухню вошла дородная высокая женщина в синем ситцевом платье и белой косынке, завязанной на голове сзади. Споткнувшись о пустую бутылку у порога, она недовольно поморщилась и произнесла грубым неприятным голосом, – Ты всё пьёшь? Давай завязывай с этим зятёк. Нам в семью алкаш не нужен. С Катькой же ты не пил! Чего ради сейчас водку глушишь?
– Радуюсь, не видите, что ли? Женюсь вот скоро...– проговорил Евгений тоскливым голосом.
– Ты давай, не хандри. Не каждому такой шанс выпадает старую жену на молодую девчонку поменять. Да и потом не я же её в твою постель укладывала. – женщина ехидно ухмыльнулась, – Сам затащил, что теперь не радуешься? Иль думал, тебе это с рук сойдёт?
– Что вы ещё от меня хотите Клавдия Абрамовна? На развод я подал, жене сказал. Всё, как вы и хотели. Что вам ещё от меня надо? – теперь в голосе мужчины послышалась злость.
– Кончай дурить, Ирке завтра на скрининг надо ехать. Отвези её. Да и пора бы уже привыкать вам друг к другу. А то, как не родные прямо. Всё же ребёнок будет у вас, – женщина стояла, подбоченившись и сверху вниз смотрела на Евгения.
– Хорошо, я отвезу её завтра, а сейчас оставьте меня одного. И прекратите сюда шляться. Прямо как проходной двор...
– Да больно-то ты мне нужОн, смотреть тут на твою пьяную рожу, – проговорила презрительно женщина. Потом взяла со стола бутылку и вылила её содержимое в раковину, – Чтоб завтра мне, как стёклышко был. Ей к одиннадцати назначили. Не опаздывай.
Она пошла к дверям, пнув по дороге пустую бутылку – Да, и приведи себя в порядок. Смотреть на тебя противно.
– Так не смотрите, – буркнул Евгений.
Хлопнула дверь и в доме снова стало тихо, лишь было слышно, как жужжит и бьётся об стекло, залетевшая с улицы муха.
И Женька вдруг подумал, что он тоже, как и эта муха, бьётся и не видит выхода из сложившейся ситуации. Ещё каких-то полгода назад, ему казалось, что он поймал птицу счастья за хвост. И был счастлив, строил планы, мечтал о чём-то. А теперь в его руках, разве что никому не нужные перья, от этой само́й жар-птицы.
Он встал, подобрал с пола пустые бутылки и сунул их в мусорное ведро. Вышел из кухни и пошёл в спальню. Лёг в постель, уткнувшись лицом в подушку. Подушка благоухала сиренью и свежестью, она пахла Катей. Он лежал и вспоминал, как слушал рыдания своей жены. Её вой, полный боли и отчаяния, такой тихий и безнадёжный стоял в его ушах и сейчас. Её слёзы рвали ему душу, он чувствовал себя последним мерзавцем, но, не мог подойти и утешить её.
Её, Катю, что поддерживала его в тяжёлую минуту, когда в цинковом гробу привезли брата. Ту, которая ухаживала за его слёгшей от горя матерью. Ту, что всё сделала, чтобы он смог пережить ещё и смерть мамы.
Катя рыдала за баней, не желая показывать ему, насколько сильно её ранило его предательство. Он вспоминал, как она прошла мимо и неестественно холодным и спокойным голосом ответила ему, – У меня всё нормально. Ты же сам сказал, что я сильная.
Да, она сильная, его гордая девочка. Она, конечно же, справится. Она со всем справится.
А вот как с этим справиться ему самому. Как не задохнуться в этом дерьме, в которое он попал по своей же вине. Как бы он хотел отмотать время назад, чтобы ничего этого не было, чтобы всё шло, как и прежде. Только это невозможно, как жаль, что невозможно. Евгений не понимал, как он умудрился сам всё испортить в своей жизни.
Он остался совсем один, в одночасье потерял всю семью. Дети и те теперь не хотят с ним общаться.
Аринка, вся в маму характером, такая же гордая и независимая. Данька, тот помягче будет несмотря на то, что парень. Но и Данька, хоть и вышел к нему, сказал, что жить с ним, он не будет, не хочет. А дочка, его гордость, его радость, всегда такая ласковая и нежная с ним, папина дочка – Аринка, категорически отказалась с ним общаться. Даже выслушать не захотела. Дети общаться не хотели, но его всё равно каждый день, как магнитом тянуло их повидать. И он шёл, даже ни на что не надеясь. Просто увидеть их и то в радость.
Он вспомнил как, грустно посмотрев на него, Татьяна Васильевна, ответила, что Кати в городе нет. Екатерина улетела в Ялту. Так вот какой сюрприз готовила ему жена. Как бы он хотел быть сейчас там, с ней. Хотя может это даже к лучшему, она там отдохнёт, а он попробует здесь решить все проблемы.
Он шёл домой от родителей жены и вспоминал, как двенадцать лет назад они вместе с Катей отдыхали на чёрно-морском берегу. Как они были счастливы тогда.
Перед глазами проносились картинки. Вот они купаются вдвоём вечером. Тёплая волна мягко качает их, держит в своих объятиях. Уже темнеет, и в небе загораются первые звёзды. Катины глаза светятся ярче этих звёзд, любовью и нежностью. Он убирает с её лица, прилипшую прядь волос, обводит пальцем её губы. Дыхание у неё сбивается, щёки алеют. Это, видно, даже в сумерках. Он подхватывает её на руки и уносит на берег, аккуратно кладёт на покрывало и зацеловывает всю: от глаз до кончиков пальцев ног.
А вот она в купальнике и парео, загорелая и красивая, стоит и мешает ложкой кашу в котелке. Пляж пустынен, только чайки проносятся над их головами. Они специально искали уединённое место и хоть и с трудом, но им удалось найти крохотный безлюдный пляж среди отвесных скал.
Катя снимает пробу, цокает языком и несёт ему. Он дует, аккуратно снимает кашу с ложки, глядя ей в глаза. А потом говорит, что это божественно вкусно. Они сидят рядышком, совсем близко и кормят друг друга, приправляя самую обычную кашу горячими поцелуями.
Они пробыли тогда на море целый месяц. Вернулись домой похудевшие, загорелые как черти, мечтая, что однажды они возвратятся.
И вот Катя там.
А он здесь, готовится к жизни в новой семье...Будь она не ладна...
Будильник прозвенел за два часа до поездки. Евгений поднял тяжёлую голову с подушки и со стоном уронил её обратно. Жутко болела голова, во рту словно кошки нагадили. Вставать совсем не хотелось.
Но мужчина всё же поднялся. Достал из аптечки пару таблеток Алька-прима, кинул их в стакан с водой, размешал и жадно выпил. Поставил стакан на стол и направился в ванную. Почистил зубы, принял контрастный душ. С каждой минутой состояние становилось всё более терпимым. Посмотрел на себя в зеркало, крякнул, – Ну и рожа!
Провёл рукой по щетине и решил, что бриться не будет. Целоваться он ни с кем не собирался, нравится всем тоже целью не задавался, а значит, и так сойдёт. Выйдя из душа, направился в спальню. В тот злополучный вечер он кинул в сумку всего пару брюк и рубашек, все остальные вещи по-прежнему находились в шкафу в их с Катей спальне. Открыв дверцу, достал чистое бельё, футболку, джинсы и серый свитер. Оделся, взял борсетку и ключи от машины, вышел из дома. Через пять минут он стоял уже у соседских ворот. Посигналил, потом вышел из машины и подошёл к калитке.
Дверь открылась и на пороге дома показалась худенькая фигурка девушки с уже заметно округлившимся животиком. Ирина подошла к калитке, испуганно посмотрела в лицо Евгения и, опустив глаза, тихо поздоровалась.
– С каких это пор ты стала меня бояться? – спросил Евгений, открыв перед ней дверцу. – Куда едем?
Ирина села в машину и пристегнулась ремнём безопасности. Тихо ответила, – Я вас не боюсь. Мне в город надо, на Ленина тридцать восемь, я там на учёт встала.
Евгений выругался, – А раньше сказать нельзя было? Нам ехать не меньше сорока минут. На приём успеем? Насколько у тебя запись?
Ирина съёжилась, – На одиннадцать двадцать, – прошелестел её голосок.
– Понятно, должны успеть. – выруливая на главную дорогу, проговорил мужчина.
Ехали молча. Ирина разглядывала ногти на своих руках или смотрела в боковое окно. А Женька время от времени поглядывал на девчонку, сидевшую рядом. Маленькая худенькая голубоглазая и светловолосая с тонкими чертами лица она походила на сказочную фею. Ирина была хорошенькой, но совершенно не в его вкусе. Никогда раньше он не смотрел на неё как на женщину, девчонка и девчонка, даром что хорошенькая. Пока однажды утром не проснулся и не увидел её совершенно голую в своей постели.
Выходя из машины возле женской консультации, Ирина попросила – Не надо со мной ходить, пожалуйста.
– Ну уж нет. Идём вместе. Должен же я знать, как обстоят дела у моей будущей жены, – и Евгений взял под руку Ирину. Девушка вздрогнула.
В кабинет Евгений тоже зашёл с девушкой.
Доктор водила датчиком по животу Ирины, – Ну что же, детки развиваются нормально. Хотите узнать, кто у вас будет?
– Вы сказали детки? – настороженно переспросил Женька.
– Да, у вас будет двойня. Вам разве не говорили, что у вас многоплодная беременность? Ну так хотите узнать, кто будет – ответила доктор Евгению.
– Говорили, – тихо сказала Ирина, – И кто у меня будет.
– А мне нет, – произнёс Евгений, – меня забыли этим фактом порадовать.
– Понятно, – улыбнулась женщина, – Вставайте Ирина. У вас будет двое замечательных сыновей. Результаты будут у вашего доктора. Можете идти к ней на приём.
Женька вместе с девушкой заходить не стал. Он сидел и вспоминал, как радовался и волновался, что не справится, узнав, что Катя ждёт двойню. Сейчас же ему было всё равно. – но лишь Ирина вышла, он попросил подождать его и вошёл в кабинет.
– Здравствуйте, доктор. Я хотел бы узнать, как протекает беременность у моей будущей супруги Ирины Спириной. Нет ли каких-то особых указаний. На что мне следует обратить внимание.
– Здравствуйте. Это хорошо, что вы интересуетесь. Пока всё идёт нормально. Да, кстати, вы знаете какая у вас группа крови?
– Конечно. У меня первая группа, резус-положительный.
– Жаль. Как вы знаете, у Ирины отрицательный резус. Чаще всего проблемы возникают всё же при второй беременности. Но никто не гарантирован от осложнения и при первой, правда, это бывает намного реже. Пока ничего особенного не требуется, пусть попринимает витамины, что ей прописали, ну и будем наблюдать.
– Спасибо доктор, – Женька вышел из кабинета, Ирины в коридоре не было. Мужчина быстрым шагом спустился на первый этаж и вышел на улицу. Девушки, видно, не было.
– Сбежала, – буркнул Евгений и направился к машине.
Ирину он перехватил на автостанции. Пришлось посидеть в засаде почти два часа. Подойдя со спины к спешащей к кассе Ирине, он взял её под руку и тихо произнёс, – Ну и что это было? Почему ты сбежала? Поговорим?
Девушка подняла на него большие моментально наполнившиеся слезами глаза и прошептала, – Хорошо.
Он привёл её в кафе, заказал ей сок, а себе кофе.
Сидел, молча смотрел на неё, а она теребила тоненькими пальчиками салфетку, опустив голову вниз.
– Ира, посмотри на меня. Ты меня боишься? Почему? Раньше же не боялась.
– Я не боюсь вас, – девушка подняла глаза.
Женька готов был биться о заклад, в её глазах был не страх, в глазах девчонки был ужас. Чего же она так боится? В то утро она точно не была напугана. Что случилось сейчас?
– Ира, расскажи мне, пожалуйста, как ты оказалась у меня в постели?
– А вы не помните? – голосок девчонки дрожал, и она сильно побледнела.
– Не помню, – буркнул Женька и снова посмотрел на Ирину, а у той уже слёзы катились из глаз. Евгений ненавидел, женские слёзы. Он всегда терялся, когда рядом плакала женщина. Катя ему нравилась ещё и тем, чтобы выбить из неё слезу, это надо ещё очень хорошо постараться. Евгений помрачнел, вспомнив о супруге.– Ладно. Чёрт. Потом поговорим. Успокойся. Как же ты со мной жить собралась, если так меня боишься.
– Я не хочу с вами жить, – еле слышно прошелестела девушка.
– Знаешь, я тоже не хочу. Но твоя бабушка настаивает. Поехали домой, – он встал из-за стола и направился к машине. Ирина тихо шла рядом.
Евгений вёз Ирину домой и думал, что ему необходимо с кем-то посоветоваться. Если раньше он чувствовал себя виноватым и эта вина́ на какое-то время выбила его из колеи, заставляя делать одну ошибку за другой. То теперь, когда всё самое страшное уже произошло, он успокоился. А вместе со спокойствием пришло осознание какой-то неправильности происходящего. Его насторожило и поведение Ирины и Клавдии Абрамовны. Он действительно не помнил, как девушка оказалась в его постели. Ну не мог же он её принудить или всё же мог? А как понимать её слова о том, что она не хочет с ним жить?
Бабка Ирины, Клавдия Абрамовна всегда была довольно резкой, жёсткой и хамоватой дамой. Голос у неё был громкий и зычный, что, впрочем, вполне соответствовало её телосложению, так как она была довольно крупной и высокой женщиной. Кстати, выглядела она замечательно. Куда моложе своего возраста, лет так на сорок пять, максимум пятьдесят. Она уже год, как получала пенсию, но продолжала работать продавцом в винно-водочном магазине. Замуж Клавдия Абрамовна вышла в восемнадцать лет за нереально красивого парня – синие глаза, пепельно-русые волосы, идеальные, без единого изъяна черты лица, абсолютно отвечающие пропорциям золотого сечения, ну и фигура. Его тело было совершенно. Но совершенен он был только внешне. Пётр был патологически ленив, эгоистичен и влюблён в самого себя.
В девятнадцать лет Клавдия родила дочку Еву, удивительно похожую на отца. А ещё через два года выгнала мужа, застав его в постели с какой-то залётной девахой.
Говорят, «красивый муж – чужой муж», Пётр постоянно изменял жене, но поймать на месте преступления ей удалось его впервые. Сказывают, гнала Клавдия его без штанов, со скалкой в руках до само́й милиции, куда несчастный любовник залетел, ища спасения от озверевшей супруги.
Замуж Клавдия Абрамовна больше не вышла, хотя мужским вниманием пользовалась.
Дочку она любила безумно и баловала без меры. А когда Ева выросла, то у неё не было отбоя от кавалеров. Девчонка была очень красива и умело пользовалась своей красотой.
Беременность дочери в семнадцать лет стала для матери бо́льшим сюрпризом. Кто был отцом девочки, Ева матери так и не призналась, а на аборт идти отказалась. Да Клавдия и не настаивала сильно. Вот так вот в свои тридцать шесть Клавдия Абрамовна стала бабушкой очаровательной крохи, которую назвали Ирина.
А когда Ире исполнилось два годика, её мама сбежала из дома, устраивать свою личную жизнь, оставив дочку бабушке. Так и устраивала её до сих пор, ни разу не появившись на пороге родного дома.
Обжёгшись при воспитании дочери Клавдия Абрамовна, до отказа закрутила гайки, и Ирина росла под жёстким надзором. Шаг влево, шаг вправо карался домашним арестом. Девочке не разрешалось ни ходить в гости, ни приводить кого-то к себе домой. Росла Ирина тихой, доброй и застенчивой девочкой. Когда Евгений с Екатериной купили дом по соседству, Ирина с бо́льшим удовольствием помогала Екатерине с близнецами. Частенько оставалась с ними в качестве няньки. С Катей она была на ты, а вот к Евгению всегда обращалась на вы.
Женьке, всегда, казалось, что Иринка любит Катю, как старшую сестру, которой у неё не было.
Может как раз в этом причина, её нынешнего поведения? Или всё же здесь, что-то не так?
По окончании школы Ирина поступила в педучилище на учителя начальных классов и только закончила первый курс.
Он остановил машину возле дома Клавдии, Ирина попробовала выйти, но двери были заблокированы.
– Выпустите меня, пожалуйста, – попросила девушка, не поднимая глаз на Евгения.
– Ира, посмотри на меня. – попросил мужчина. – Скажи мне, наконец, что происходит?
– Извините, я плохо себя чувствую. Можно, я домой пойду.
– Да что такое в самом-то деле? Что ты так меня боишься? Нам ведь с тобой жить одной семьёй, ты это понимаешь?
– Понимаю, – ответила девушка, посмотрела на Евгения и тихо сказала, – я не боюсь вас. Просто вам не нужно разводиться...
Стук в окно со стороны водительского сиденья, Евгений поворачивает голову, возле машины Клавдия Абрамовна.
– Ну, что сказал доктор, – громко говорит она.
Евгений неохотно разблокировал двери, Ирина выскользнула из машины и почти бегом устремилась в дом.
– Так что сказал доктор? – повторяет вопрос Клавдия Абрамовна.
– То, что у вас будет два здоровых правнука, – отвечает Женька., – Не скажете мне, что происходит с Ириной? Чего она так боится?
– Ну надо же, какой, всё в двойном экземпляре лепишь. Мастер! Поздравляю! – ехидно тянет женщина. – Почему говоришь боится, мозги-то включи. У неё до тебя никого не было. А девочка вся в синяках, и он ещё спрашивает! Лучше скажи, на какое число назначили развод?
– Не знаю, повестки ещё не было, – отвечает Женька недовольно поморщившись.
– Ты смотри у меня, – грозит ему женщина. – И чтоб больше не пил. Я прослежу. И в доме-то, наверное, ремонт начинать делать надо. Как раз к рождению сыновей и готово будет. Не затягивай с этим.
– Я разберусь, – отвечает ей мужчина и заводит машину. Захлопывает дверцу и трогается с места. Евгений снова едет в город, по дороге набирает номер.
– Здорово дружище. Как у тебя дела? Всё норм? – выслушивает ответ и говорит, – А у меня, наоборот, полная ж*па. Совет очень нужен.
– Не спрашивай. Это нетелефонный разговор. У тебя найдётся для меня пару часиков?
– Договорились. Через час буду.Евгений положил смартфон и задумался. Разговор предстоял ему довольно трудный и неприятный.
Глава 4
На третий день пребывания Кати в санатории погода испортилась. Небо затянуло низкими свинцовыми тучами. Дул порывистый сильный ветер, что гнал на берег высокие волны. Море злилось, пенилось, било наотмашь, вымещало свою ярость на скалах.
Катя с раннего утра была на берегу. У неё внутри тоже всё дрожало от злости. Она сердилась на себя, на Женьку, на Ирину.
Негодовала на ситуацию, связавшую их троих в один неразрывный узел. Узел, который предстояло распутать ей, для того чтобы освободиться от своей любви к мужу. Освободиться от боли и ревности, что гнула до земли, ставила на колени.
«Говорят, что время лечит, – думала Екатерина, – Наверное, так оно в действительности и есть. И когда-то мне станет легче. Вот только не сдохнуть бы раньше, во время этих самых процедур». Ей по-прежнему не хотелось верить, что это происходит с ней, с ними...
Она злилась на ещё не родившегося ребёнка Ирины. Если бы не он, этот ребёнок, то она, возможно, и поборолась бы за свою любовь. Но как воевать с малышом, она не представляла.
Катя с тоской в сердце думала о том, что сама хотела бы родить Женьке малыша, ну или двух, как уж получилось бы.
Первые-то Аринка с Данькой – двойняшки. Они уже совсем большие, им одиннадцатый год пошёл, помощники.
Но не судьба ей родить ещё одного ребёнка для любимого мужа.
Ему его родит другая. Нежная, молоденькая, слабая...
Катя вспоминала слова Женьки, – «Ты сильная, ты справишься...» и по её щекам катились слёзы. «Если бы я знала, что тебе нужна рядом слабая, то я стала бы такой», – думала она.
Она вдруг вспомнила, как однажды они с Женькой побывали в гостях у сослуживца Евгения. Она тогда познакомилась с Леркой, и её позабавило отношение той к своему мужчине.
На следующее утро после вечернего застолья они решили пойти на озеро купаться. А на завтрак хозяйка, предварительно выяснив, что возражающих нет, захотела приготовить гречневую кашу с тушёнкой. Катя вызвалась помочь ей на кухне. Каша уже практически была готова, осталось только обжарить лучок и добавить в неё тушёнку. Лера выглянула в окно и позвала мужа, – Витя, нужна твоя помощь.
Виктор пришёл, и Валерия вручила ему нож и банку с консервированным мясом. Мужчина ни слова не говоря, деловито вскрыл банку и подал жене. Валерия поцеловала его в щёку со словами, – Спасибо, мой герой.
– Ты, что не можешь, сама открывать банки? – удивлённо спросила её Катя, когда Виктор вышел.
– Ну, почему же, не могу. Я много чего умею делать сама, но Виктору это знать не обязательно. Сама подумай, как ещё мужчине проявить себя? На мамонтов они больше не ходят, с дикими зверями не сражаются. А так и ему приятно, помог слабой женщине и мне – муж проявил заботу, – улыбаясь, произнесла Лерка.
Катя, тогда подумала, «А у меня так не получится. Женька знает, пожалуй, даже лучше меня само́й, что я умею делать».
Пожалуй, я действительно, сильная. И тут же возразила себе, – «Господи, ну что за идиотизм. Я не сильная и не слабая, я вполне обычная. Ну и что из того, что я могу сама открыть банку. Или вскопать огород, я же от этого не стала мужиком. Я такая же баба, как и все. Мне так же плохо от предательства, как и любой другой. А как с этим справиться и как мне дальше жить, я не представляю».
Теперь уже Катя жалела, что не выслушала мужа, что не узнала, когда и как, всё это у него с Ириной началось. Теперь женщине, почему-то, казалось, что это важно. Желание понять, когда сломалась их семейное счастье, что послужило толчком, мучило Екатерину.
Она представляла Женьку в постели с Ириной и задыхалась от боли и ревности.
Стонала от желания, ощутить его руки на своём теле. От желания прижаться к нему, вдохнуть его запах, зарыться пальцами в его кудри, пить его дыхание в страстном поцелуе.
Не удивительно, что и сны ей теперь снились, наполненные любовью и полные страсти. После этих снов она подолгу плакала и с трудом приходила в себя.
Двенадцать лет назад.
Желание поехать на каникулах к морю возникло у Кати во время болтовни с подругами.
Разговор зашёл о летнем отдыхе, где удалось побывать и что новенького увидеть. И Динка рассказала подружкам о том, как она ездила в Крым. У её родителей был старенький да удаленький, как говорил, Динкин отец «Запорожец». И они всей семьёй исколесили на нём почти полстраны. Каждый отпуск они грузили в багажник палатку и отправлялись куда глаза глядят. В этот раз они добрались и до моря.
Черноглазая и белокожая татарочка с таким восторгом и так вкусно рассказывала о поездке. О красоте южной природы, о бескрайних водах Чёрного моря, о пляжах, о дельфинах, играющих в волнах. О южных городках, утопающих в зелени и цветах, что Катя загорелась, непременно побывать там само́й.
В этот же вечер она поделилась с Женькой идеей, заработать на поездку к морю. И он, конечно же, её поддержал. Сенька, услышав об этом, безапелляционно заявил, – И я с вами. Катька устроилась техничкой в школу и вечерами мыла полы. А Женька вместе с Арсением ходили, разгружать вагоны и машины.
Вот только Сенька сразу поехать с ними не смог. Слёг в больницу с аппендицитом, и поэтому присоединился к ним только через две недели.
Вот тогда-то и случился у них самый первый раз. Опыта не было ни у одного, ни у другого, зато энтузиазма и желания обладать друг другом, хоть отбавляй.
Они постигали азы любви вместе, отбрасывая всякое стеснение, изучали друг друга. Их искреннее желание доставить наслаждение в постельных утехах любимому, забота друг о друге принесла свои плоды. Женька с Катей были на редкость гармоничной парой.
Правда, после того как они вернулись с юга, возможностей для интимных встреч было не так уж и много. Но они всё же были, и одна из таких встреч принесла неожиданный, но вполне естественный результат. Катя забеременела. И молодым людям пришлось идти, каяться к родителям.
На семейном совете решили, что свадьба будет скромная.
Ну а что, конечно, скромная. Всего-то каких-то сто человек, плюс-минус.
И что ребёнку быть. Никаких абортов! – постановили родители, да они и не хотели по-другому, этот малыш, хоть и не был запланированным, был желанным. А когда выяснилось, что их будет двое, опять же ничего страшного. Подумаешь, один в плюсе.
Это уже потом выяснилось, насколько, на самом-то деле трудно, когда их двое. Катя перевелась на заочку и благодаря помощи родителей продолжала учиться. Близнецы были довольно спокойными. Но их было двое и уж если они решали капризничать, то делали это вместе и с душой. А потом никто же не отменял – зубы и прочие детские неприятности. В общем, если не было бы помощи со стороны бабушек и дедушки, молодым пришлось бы несладко.
Женька же продолжал учиться, а вечерами подрабатывал дворником. Ему было стыдно сидеть на шее у родителей.
Время шло, дети подрастали и вот уже защита диплома.
И новая радость, когда удалось устроиться на работу по специальности.
Катя работала бухгалтером на частном мясоперерабатывающем предприятии. А Евгения взяли на «Электромаш». Перспективного парня заметили и потихоньку продвигали по карьерной лестнице. А семь месяцев назад назначили руководителем проектного отдела. Казалось, всё у них просто замечательно...
Чуть больше недели назад.
Катя в топике и домашних шортиках стояла возле окна и задумчиво глядела на улицу. Тёплые мужские руки легли ей на плечи, соскользнули вниз, и обхватив её за талию, притянули к такой надёжной и крепкой груди. Лёгкое дыхание защекотало, зашевелило волоски возле уха, и низкий голос пророкотал, – «Как же я по тебе соскучился, веснушка моя». Катя откинула голову назад, слегка повернув её набок, её губы встретились с губами мужчины. Поцелуй вначале нежный, почти невесомый, набрал силу, страсть, стал требовательным, настойчивым. Катя забыла, как дышать, не помнила, как развернулась в кольце сильных рук, цеплялась за плечи мужа, зарывалась пальчиками в его волосы.
– Катюш, а где дети? – хрипло спросил Женька, дыхание у него было прерывистым, шумным.
– Они с дедом на рыбалку ушли, – ответила Катя, восстанавливая дыхание.
– И ты молчишь несчастная? – воскликнул Женька – Ну берегись, я тебе сейчас отомщу.
Он, подхватив жену на руки, и потащил в спальню. Катя негромко рассмеялась, обняла мужа за шею, уткнулась носом в его грудь.
Евгений положил её на кровать, шепнул, – Не закрывай глаза, родная.
Женька навис над нею, медленно миллиметр за миллиметром скручивал на ней топик, зацеловывая, каждый освободившийся сантиметр её тела. Катя плавилась под его умелыми губами и руками, и сама в ответ ласкала и целовала мужа. Такой шанс побыть им только вдвоём выпадал пляж нечасто. Возможность не сдерживать себя, полностью растворяться друг в друге. Наслаждение тугим жгутом скрутилось внизу живота, дугою выгнуло тело, фейерверком взорвалось в голове, выключило на минуту сознание.
Катя охрипшим от крика голосом, шепнула любимое имя и проснулась. Ей опять снилось, то время, когда она была счастлива...
В следующую минуту её тело содрогалось от рыданий. Она скучала. Нет, она тосковала по мужу, по его рукам, губам. Ей его катастрофически не хватало.
Кое-как одевшись, она вышла из номера и пошла на излюбленное место на пляже. Море помогало ей справиться с болью. Особенно сейчас, когда оно яростно билось о берег.
Кате хотелось забыться, выбросить из головы все мысли. Она вначале стояла у кромки воды и волны окатывали её брызгами, а потом залезла на камень, на котором полюбила сидеть в эти дни. Теперь её захлёстывало с головой и волны так и норовили утащить за собой в море.
Вот здесь и нашёл её, озябшую и всю мокрую с ног до головы, из последних сил, удерживающейся на камне, брат.
Так как сестра на звонок не отвечала, Арсений узнал на стойке у администратора, где её можно найти. И бегом отправился на берег, очень хотелось побыстрее увидеть сестру. Поначалу он её даже не заметил, так как Катю почти полностью скрыло набежавшей волной. Он кинулся к ней, подхватил на руки, вытащил на берег, просто чудом не упал при этом сам.
Катерина обняла брата, припала к его груди, а потом зацеловывая его лицо, зарыдала, – Сенька, ты, приехал. Как же хорошо, что ты приехал. Я скучала, Сенька.
Сенька гладил её по голове, по плечам, шептал ласковые слова, – Какая же, ты, у меня дурочка, Катя. Ну, как же я мог не приехать. Перестань, систер, не плачь, не рви мне сердце. Успокойся, родная.
Всю продрогшую, он привёл её в номер, набрал в ванну горячей воды и заставил её туда залезть. А потом, когда она согрелась и успокоилась, они отправились в ресторан. Там вначале делились новостями, Сеньку интересовало всё. Дома он не был больше четырёх лет. А потом тихо произнёс, – Ну, рассказывай давай, что у вас случилось...
И Катя начала рассказывать.
В сентябре прошлого года Женьку повысили до руководителя отдела. Зарплата сразу резко подскочила. Катя тоже, правда, чуть раньше, получила повышение, стала заместителем главного бухгалтера. В семье появились лишние деньги. А тут на новогодних каникулах представилась возможность отвести детей в Москву на Кремлёвскую ёлку. Близнецы хорошо учились, неоднократно выигрывали олимпиады. И их в числе ещё десяти детей из области поощрили билетами на эту самую ёлку. И Катя поехала с ними.
А когда вернулись, муж с таким жаром набросился на неё, словно не виделись год как минимум. Катя смеялась, – Оголодал бедненький. Соскучился. Надо было с нами ехать...
Потом всё пошло по-старому. Дом, работа, дом, иногда встречи с друзьями. А в марте с мужем стало происходить, что-то странное. То он угрюмо молчал, думал о чём-то, не обращая ни на кого внимание. То у него вдруг просыпалась какая-то невероятная нежность и он сводил с ума своими ласками Катю.
– Я решила, что ему всё приелось. Десять лет всё же срок. И подумала, что не помешает освежить наши чувства, – с горечью в голосе, говорила Катя, – Купила сюда путёвки. Хотела сделать ему сюрприз. Только его сюрприз оказался круче.
– Что именно Женька тебе сказал?
– Сказал, что я сильная. Что я смогу без него. А она слабая, она не сможет...
– Да. Это он круто, конечно. А кто она такая? Я её знаю? – спросил сестру Арсений.
– Это наша соседка, Ирка. Внучка Клавдии Абрамовны, той, что в винно-водочном работает.
– Погоди, так она вроде же мелкая совсем, – Арсений вопросительно посмотрел на сестру.
– Была мелкая. Выросла. Девятнадцатый год ей. И беременная она. Месяцев пять точно есть, если не больше. Живот уже видно.
– Ребёнок от Женьки?
– Он сказал, что от него, – голос у Кати шелестел, словно листья на ветру.
– Вот урод, – вырвалось у Арсения, – Уж если потянуло на сторону, мог бы и о презервативах позаботится. Забыл, что ли, как надеваются?
Катя сухо хохотнула, – Ты знаешь, помнит. Со мной всегда практикует.
Они замолчали, каждый думал о чём-то своём.
Вернулись в номер и Сенька, заставив сестру переодеться, потащил её в ночной клуб. Они пили коктейли, танцевали. Арсений ни на секунду, не оставлял сестру в покое. Уставшие, но довольные вернулись в номер уже под утро. Сенька улёгся на диване в гостиной, а Катя ушла в спальню.
