Текст книги "Афоризмы, мысли и шутки великих женщин"

Автор книги: Татьяна Ситникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Мария Каллас

 

Великая оперная певица.

Мария Каллас (Сесилия София Анна Мария Калогеропулос) родилась 2 декабря 1923 г. в Нью-Йорке в семье греческих эмигрантов. До рождения Марии семья жила в Греции, в семье было двое детей – девочка Джекки (1917 г.) и мальчик по имени Вассилиос (1920 г.), который был любимцем матери, но заболел тифозной лихорадкой в возрасте трех лет и скоропостижно скончался. Эта трагедия потрясла семейство, особенно мать Марии, Евангелию. Отец решил продать аптеку в Греции и уехать в Америку. Каллас родилась в Нью-Йорке через четыре месяца после приезда. Ее мать страстно желала другого мальчика и отказывалась смотреть на свою новорожденную дочь и прикасаться к ней в течение нескольких дней после ее рождения. Это отношение отверженности и нелюбви Мария чувствовала всю свою жизнь. Отец Марии открыл аптеку в Манхэттене в 1927 году. Его бизнес, в конечном счете, стал жертвой Великой депрессии. Семейство переезжало девять раз за восемь лет из-за постоянного упадка в делах. Мария была крещена в возрасте двух лет в Греческой ортодоксальной церкви и выросла в Манхэттене, известном своими крутыми нравами.

Мария начала брать уроки фортепиано в возрасте пяти лет, а уроки пения – с восьми. В девять лет она была звездой концертов в общественной школе. Бывший школьный товарищ говорил: «Мы были очарованы ее голосом». В десять лет она знала всю партию «Кармен». Ее мать решила компенсировать собственные жизненные неудачи с помощью талантливой Марии и подталкивала ее к тому, чтобы она всеми силами добивалась совершенства. В тринадцать лет девочка принимала участие в радио-шоу «Большие звуки любительского часа», в Чикаго она заняла второе место в детском телевизионном шоу. Позже Каллас вспоминала о своем детстве: «Только когда я пела, я чувствовала, что меня любят». В одиннадцать лет она слушала Лили Пане в нью-йоркской «Метрополитен-Опера» и предсказала: «Когда-нибудь я сама стану звездой, большей звездой, чем она».

Мария была замкнутой девочкой, считая себя толстой, уродливой, близорукой, неуклюжей. Мария говорила, что ее мать украла у нее детство. Однажды Каллас сообщила репортеру в интервью: «Моя мать… как только осознала мое вокальное дарование, тут же решила сделать из меня чудо-ребенка как можно быстрее». А затем добавила: «Я вынуждена была репетировать снова и снова до полного изнеможения». В 1957 году она рассказывала в интервью итальянскому журналисту: «Я должна была учиться, мне запрещалось без какого-то практического смысла проводить время… Практически меня лишили каких бы то ни было светлых воспоминаний об отрочестве».

Когда Марии исполнилось тринадцать лет, ее мать рассорилась с отцом, забрала девочек и вернулась в Афины, где использовала все связи, чтобы устроить Марию для продолжения образования в престижной Королевской музыкальной консерватории. Туда принимали только шестнадцатилетних, поэтому Марии пришлось солгать относительно своего возраста, поскольку ей к этому времени было только четырнадцать лет. Мария начала учиться в консерватории под руководством известной испанской дивы Эльвиры де Идальго. Позднее Каллас с большим теплом будет вспоминать своего педагога: «За всю свою подготовку и за все мое художественное воспитание как актрисы и человека музыки я обязана Эльвире де Идальго». В возрасте шестнадцати лет она завоевала первый приз в консерваторском выпускном конкурсе и начала зарабатывать деньги пением. Она пела в Афинском лирическом театре во время Второй мировой войны, часто поддерживая материально свою семью в тяжелое военное время. В 1941 году, в девятнадцатилетнем возрасте, Мария спела свою первую партию в опере «Тоска».

Мать постоянно «толкала и толкала Марию». Она эксплуатировала талант дочери. Мария каждый месяц посылала деньги чеками своей сестре, матери и отцу. Отношения с матерью обострялись. В 1950 году после турне по Мексике Мария купила матери меховую шубу и распрощалась с ней навсегда. После тридцати лет она никогда ее больше не видела.

Каллас возвратилась в Нью-Йорк летом 1945 года, Она встретилась со своим любимым отцом и поняла, что он живет с женщиной, которую она была не в силах переносить.

Следующие два года Каллас провела, пробуясь на роли в Чикаго, Сан-Франциско и Нью-Йорке. Эдвард Джонсон из нью-йоркского театра «Метрополитен-Опера» предложил ей ведущие партии в «Мадам Баттерфляй» и «Фиделио». Каллас вспоминала, что ее внутренний голос посоветовал ей отказаться от роли в постановке «Баттерфляй». Она самокритично признавалась: «Я была тогда очень толстой – 210 фунтов». Кроме того она считала эту роль не самой лучшей.

В 1947 году Каллас подписала контракт на выступления в Италии, в Вероне. Ею восхищался маэстро Туллио Серафин, который стал ее руководителем следующие два года. Он приглашал ее петь в Венеции, Флоренции и Турине. Итальянское оперное общество приняло ее, и она решила сделать Италию своим домом, местом, где она, наконец, была нужна и желанна. Мария встретила итальянского промышленника, миллионера, человека, фанатично влюбленного в оперу, Джиованни Батиста Менеджини. Он был на двадцать семь лет старше нее. Всегда порывистая, Каллас вышла за него замуж. Он стал ее менеджером, руководителем и компаньоном в течение следующих десяти лет. Он отчаянно боролся со своим семейством, которое считало, будто корыстолюбивая молодая американка польстилась на его деньги. Он оставил свою фирму, состоявшую из двадцати семи фабрик: «Берите все, я остаюсь с Марией». Он был преданным мужем, способствовал ее карьере и пытался защищать ее от клеветников. Она не взяла его фамилию, была всегда известна как Каллас, хотя Джиованни Батиста Менеджини был ее приемным отцом, менеджером, руководителем, любовником и врачевателем. Мария говорила репортерам: «Я не могла бы петь без него. Если я – голос, он – душа».

В 1950 г. Каллас дебютировала в «Ла Скала», спев «Аиду». Именно здесь она была, наконец, признана бесспорным талантом. К 1952 г. вокальный гений Каллас достиг пика. Она пела «Норму» в Королевской опере «Ковент-Гарден» в Лондоне. Как раз в это время пресса стала критиковать ее огромные размеры и вес. Один из критиков написал, что у нее ноги, как у слона. Она была потрясена, немедленно села на строгую диету и потеряла более тридцати килограммов за восемнадцать месяцев.

В 1953 году Каллас впервые спела Медею в «Ла Скала», и ее трепетное исполнение принесло этой относительно мало известной опере огромный успех. Дирижировал Леонард Бернстайн. Каллас была блестяща.

Каллас часто говорила: «Я помешана на совершенствовании» и «Я не люблю среднего пути», «Все или ничего». Она была трудоголиком и имела обыкновение говорить: «Я работаю, поэтому я существую».

Приступы депрессии усиливались. Им способствовали попытки похудеть, переутомление, нервное напряжение. Она непрерывно искала средства от болезни и нервного истощения. Ее доктор уверял ее, что она здорова, что у нее нет никаких отклонений и она не нуждается в лечении. Но ее самочувствие ухудшалось, она отказывалась от спектаклей. Это провоцировало скандалы и недовольство в театральном мире.

После представления оперы «Норма» в Риме в 1958 году Мария была представлена судостроительному магнату Аристотелю Онассису. Каллас и ее муж были приглашены на яхту Аристотеля. После того как она встретила Онассиса, ничто более не имело значения. Она говорила: «Когда я встретила Аристо, который был так полон жизни, я стала другой женщиной». Между Онассисом и Каллос на борту яхты завязался бурный роман, который сокрушил оба их брака. Когда Батиста упрекал ее в скандальном романе, она спросила: «Когда ты видел, что у меня ноги подкашиваются, почему ты ничего не сделал?». Они были влюблены, танцевали за полночь каждый вечер и занимались любовью. Онассис устроил вечер в честь Каллас в знаменитом Дорчестерском отеле в Лондоне и засыпал отель красными розами. Каллас была буквально повержена международным ловеласом. Вскоре она переехала в парижскую квартиру, чтобы быть возле Онассиса. Он развелся с женой, пообещав жениться на Каллас. Она фактически прекратила петь и посвятила жизнь своей любви. Однако итальянский католический брак с Батистой мешал ее бракоразводным планам. Батиста использовал свое влияние на церковные круги, чтобы задержать развод. А Онассис встретил Жаклин Кеннеди и женился на ней. Каллас пожертвовала карьерой и браком для Онассиса, не получив взамен ничего, кроме многолетнего романа до и после его брака с Джекки. Она забеременела от него в 1966 году, когда ей было сорок три. Ответ Онассиса был: «Аборт». Это был приказ. Он объяснил: «Я не хочу ребенка от тебя. Что я буду делать еще с одним ребенком? У меня уже есть двое». Друг и биограф Каллас спросила ее, почему она поступила так? «Я боялась потерять Аристо». Когда она узнала о свадьбе Онассиса с Жаклин, то произнесла пророчески: «Обратите внимание на мои слова. Боги будут справедливы. Есть на свете правосудие». Вскоре единственный сын Онассиса трагически погиб в автокатастрофе, а его дочь Кристина умерла вскоре после смерти Онассиса. Но он все время обещал, что разведется с Джекки и женится на ней, и она верила.

В 1970 г. кинорежиссер Пьер Пазолини пригласил ее сыграть Медею в своем кинофильме. Фильм был признан произведением искусства высочайшего художественного уровня. Онассис в это время умирал: она играла роль, показывающую, как в зеркале, образ агонии и мучений отвергнутой женщины. Пазолини писал в воспоминаниях в 1987 году: «Вот женщина, в каком-то смысле самая современная из женщин, но в ней живет древняя женщина – странная, мистическая, волшебная, с ужасными внутренними конфликтами».

Когда Онассис умер в марте 1975 года, она сказала: «Ничего больше не имеет значения, потому что ничего никогда не будет так, как было… Без него». Эта талантливая женщина пожертвовала карьерой, браком, ребенком – совсем как ее героиня Медея. Подобно Медее, Каллас потеряла все. Она закончила свои дни 16 сентября 1977 г. в парижской квартире в одиночестве.

Мы не увидим больше подобную ей.

Генеральный директор Столичной оперы в Нью-Йорке

.. величайшая исполнительница нашего времени.

Лондонский критик Лорд Хэрвуд

После Каллас опера никогда не будет такой же, как раньше.

Парижский оперный критик Пьер-Жан

Мария Каллас имела сопрано, которое доводило публику до неистовства.

Ее вокальные и личные взлеты и падения были так же драматичны и экстравагантны, как судьбы оперных героинь, которых она играла.

Актер, композитор, оператор, режиссер, сценаристДэвидЛоу

Публика была без ума. Каллас? Она была чистое электричество.

Дирижер «Ла Скала» Леонард Бернстайн

Те, кто слышал ее только в записи. не могут вообразить общую театральную жизненность ее натуры. Как певица она очень индивидуальна, и голос ее так необычен по качеству звучания, что легко понять, что не всякое ухо может услышать это.

Менеджер студии звукозаписи Джеймс Хинтон

Мария Каллас, по ее собственному выражению, была «поющей актрисой», а не «певицей, которая играет». Поэтому все свои роли она исполнила, прежде всего, как великая трагическая актриса. Сегодня подобный тип оперного артиста встречается не чаще, чем снег летом. В среде оперных солистов культивируются совершенно иные ценности – «звучок», громоподобные звуки, «верхи», реже – piano, причем просто ради piano. Мало кого интересует драматический театр, драматургия или искусство балета, в котором многие оперные певцы могли бы почерпнуть пластическое решение образа (известно, что во время постановки «Сомнамбулы» Висконти требовал от Каллас пластики, схожей с прекрасным воплощением Жизели знаменитой балериной Марго Фонтейн)…

Художник по костюмам Пьеро Този

* * *

В чем разница между хорошим и великим учителем? Хороший учитель развивает способности ученика до предела, великий учитель сразу видит этот предел.

* * *

Или у вас есть голос, или у вас его нет, и если у вас он есть, вы сразу начинаете петь ведущие партии.

* * *

Когда у меня не станет врагов, тогда я пойму, что уже ничего не стою.

* * *

Мы, певцы, – главный инструмент оркестра.

* * *

Нет, музыка – не самая важная вещь в жизни. Самая важная вещь в жизни – общение. Это то, что делает человеческие трудности терпимыми. И искусство – наиболее глубокий путь общения одного человека с другим. любовь более важна, чем любой артистический триумф.

* * *

Сначала я потеряла вес, потом я потеряла голос, теперь я потеряла Онассиса.

О женитьбе Онассиса на Жаклин Кеннеди

* * *

Почему я должна стыдиться, что получаю за концерт больше, чем президент Эйзенхауэр за целый месяц? Ради бога – пускай поет!

* * *

Публика всегда требует от меня максимума. Это плата за славу, и очень жестокая плата.

* * *

Служение искусству – тяжелый труд. И в начале, и в середине, и в конце.

* * *

У меня нет соперниц. Когда другие певицы будут петь так, как я пою, играть на сцене так, как играю я, и исполнять весь мой репертуар, тогда они станут моими соперницами.

* * *

Я никогда не уверена в самой себе, меня постоянно гложут разнообразные сомнения и опасения.

* * *

Я помешана на совершенствовании.

Сильва Кармен

 

Королева Румынии и писательница (под псевдонимом Кармен Сильва)

Сильва Кармен – литературный псевдоним королевы Румынии Елизаветы (полное имя Елизавета Паулина Оттилия Луиза), которая родилась 29 декабря 1843 г. в Германии, в замке Монтепос близ Нойвида в семье князя Вильгельма Карла Кермана из рода Видов-Нойвидов и его супруги, Марии, урожденной Нассау-Вейльбургской. Уже в детстве Елизавета писала стихотворения. В возрасте 14–15 лет она взяла литературный псевдоним Кармен Сильва. Она мечтала стать учительницей, но, совершенно очевидно, этому не дано было случиться. С детства девочка занималась музыкой. Ее преподавательницей была Клара Шуман.

В возрасте 25 лет Елизавета при берлинском королевском дворе познакомилась с бывшим тогда офицером, принцем Карлом Эйтелем Фридрихом фон Гогенцоллерн-Зигмаринген, и в 1869 г. он сделал ей предложение. Елизавета родила принцу дочь. Но девочка умерла в четырехлетием возрасте. Эта трагедия оставила отпечаток на всей последующей жизни Елизаветы и отразилась в ее литературных произведениях.

Принцесса уделяла много времени и средств уходу и заботе о раненых воинах и учредила специальный орден Елизаветы за заслуги в помощи раненым во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг., в которой участвовала и Румыния.

В 1881 г. Елизавета вместе с мужем переехала в Румынию. Там его короновали под именем Кароль I. В Румынии Елизавета уделяет большое внимание литературным занятиям. Она не только пишет рассказы, стихотворения, сказки и романы, но и переводит произведения французской и румынской литературы на немецкий язык. Один из ее стихотворных сборников был удостоен награды Французской академии.

В 1891 г. композитор и писатель Август Бунгерт переложил на музыку многие ее стихотворения. 28 апреля 1910 г. на благотворительном концерте в Висбадене были исполнены 5 написанных ею песен, к двум из которых она создала также и текст.

Став королевой Румынии, Елизавета выучилась румынскому искусству вышивания, появлялась в свете как можно чаще в румынском национальном платье, была автором стихотворных сборников, переводов и переделок румынских национальных песен. Она открыла в стране много новых больниц, общеобразовательных и ремесленных школ.

Королева Елизавета была кавалером британского Королевского ордена Виктории и Альберта.

В ее честь был назван первый крейсер ВМС Румынии.

Королева Елизавета умерла 2 марта 1916 г. в Бухаресте.

* * *

Афоризм как пчела: тут и душистый мед, и ядовитое жало.

* * *

Влюбленный что страус: воображает, что никто не видит его, если он никого не видит.

* * *

Глупость выступает вперед, чтобы ее видели; ум держится сзади, чтобы видеть.

* * *

Гордость в соединении с силой облагораживает, но в соединении со слабостью принижает.

* * *

Действительно необходимо, чтобы добродетель женщины была велика, так как часто ее должно хватить на двоих.

* * *

Для мужчины несчастная любовь – предлог к наслаждению без всякой любви.

* * *

Жизнь – это пьеса, в которой мы слишком часто остаемся любителями.

* * *

Когда надежда нас покидает, она уходит копать нам могилу.

* * *

Кокетство – не всегда средство завлекать, оно бывает и средством защиты.

* * *

Люди как скрипки: когда рвется последняя струна, становятся деревом.

* * *

Молодость судит, старость отпускает грехи.

* * *

Мы боремся с теми недостатками, от которых страдаем сами, и приголубливаем те, от которых страдают другие.

* * *

Отдаваясь, женщина думает, что дает целый мир, а мужчина думает, что он получил игрушку; женщина воображает, что она дала вечность, а мужчина – что он получил минуту удовольствия.

* * *

Счастье – это единственное, что можно дать другому, не отнимая ничего у себя.

* * *

Только тогда, когда вы призывали сто раз смерть, вы начинаете понимать всю прелесть жизни, и тогда-то, очень часто, она вас оставляет.

Дороти Карнеги

писательница, жена Дейла Карнеги, американского специалиста в области человеческих отношений.

Дороти Карнеги написала книгу «Как помочь мужу преуспеть в деле». В своем обращении к читательницам она говорит: «Мне хотелось бы пообещать всем женам, которые будут следовать правилам, изложенным в моей книге, что их мужья, в конце концов, станут миллионерами. И я хочу сказать, что это возможно. Но следует учесть то, что сделать огромное состояние в наше время гораздо сложнее, чем раньше, и что чем выше поднимаешься вверх по служебной лестнице, тем уже она становится. Но я могу точно обещать следующее. Если женщина будет разумно и точно следовать изложенным правилам, ей удастся помочь мужу преодолеть множество преград по пути наверх. Она достигнет необычайно многого, мотивируя и развивая естественную потребность мужа показать себя миру с наилучшей стороны, а в результате приобретет в спутники счастливого и уверенного в себе человека». Если вы хотите, чтобы ваша семейная жизнь была счастливой, спокойной и благополучной, прочитайте книгу Дороти Карнеги, муж которой помог многим людям «завоевать друзей и оказать влияние на людей», а Дороти помогла ему стать знаменитым Дейлом Карнеги. Дороти Карнеги является автором афоризмов, над которыми стоит задуматься.

* * *

Восторженное отношение жены к работе мужа – лучшая реклама его деятельности.

* * *

Если муж говорит, что решил поработать с секретаршей сверхурочно, не стоит сразу предполагать худшее и воображать их с бокалом шампанского в ночном клубе. Я за свою жизнь повидала десятки, сотни секретарш, и только одна из них была убежденной охотницей за чужими мужьями.

* * *

Качества, которые в женщине ищет будущий работодатель, по сути те же самые качества, которые требуются в семейной жизни.

* * *

Когда я вижу идеально ухоженный дом, я предполагаю, а затем убеждаюсь в том, что отношения между мужчиной и женщиной остыли до такой степени, что их брак находится под угрозой.

* * *

Не поощряйте в муже безграничное честолюбие; не то, добившись успеха, он уже не сумеет им насладиться.

* * *

Ни одна из женщин, глубоко и страстно любившая мужчину, не была, увы, хорошей домохозяйкой.

Марта Кетро

 

 Писательница, звезда рунета.

Марта Кетро – редактор сборника ЖЖout звезда рунета, автор книг «Хоп-хоп, улитка», «Улыбайся всегда, любовь моя», «Женщины и коты, мужчины и кошки», «Вздохнуть! и! не! ды! шать!», «Мартовские коты», «Горький шоколад», «Лисья Честность», «Скажи!» и др.

Марта Кетро – успешная писательница нового поколения. Она начала писать в своем ЖЖ, где ее и заметили издатели. Сколько ей лет – не знает никто. Зато известен месяц и день ее рождения – 19 июля. У нее среднее образование и специальность библиотекаря-библиографа. Она гордится тем, что умеет вышивать крестиком, вальяжно отвечать по телефону и воспитывать маленьких котят, считает, что кошки делают дом уютнее, а жизнь – гармоничнее.

* * *

Весной неприлично плакать, хочется одеться в лед и ступать, по возможности не соприкасаясь с тающей землей. Хочется писать только за деньги. Я бы сейчас даже любила только за деньги, но за любовь мне никто не платит, этот мой товар не пользуется таким спросом, как слова.

* * *

В конце концов, ему же хуже – я всего лишь утратила неверного любовника, а он-то потерял женщину, которая его любила.

* * *

Возможно, все дело в том, что, называя наши сложносочиненные чувства любовью, мы растягиваем и разрываем это понятие, сминаем хрупкую конструкцию отношений, а в результате остаемся ни с чем. Любовь заметно проще, чем объекты, на которые мы пытаемся ее натянуть. Ну, это как надеть презерватив на шевелящуюся руку с растопыренными пальцами.

* * *

Вообще. Никакого. Смысла.

* * *

Все, что нас не убивает, делает нас инвалидами.

* * *

Господи, а можно я временно умру, прямо сейчас? Вот здесь вот лягу в уголке тихонечко и денька на три уйду в небытие? Ты мне там все покажешь, кофейку выпьем где-нибудь, пощебечем, а тело мое пусть отдохнет от глобального недоумения, полежит ровненько.

* * *

Иногда так остро вдруг понимаешь, что вне зависимости от времен и масштаба личности чувства не изменяются – любовь, разочарование, отчаяние.

* * *

И пусть их иллюзии будут им пухом.

* * *

Когда самые лучшие слова уже сказаны, все возможные трюки проделаны, красивые уходы и повороты головы продемонстрированы, остается только это «люблю».

* * *

Когда сказаны все слова, написаны все письма, когда вопросов больше не осталось и встречи прекратились, прощаются все обиды, кроме одной – что ж ты, сука, меня не полюбил?! Неужели трудно было…

* * *

Мне показалось, что вся моя предыдущая жизнь была лишь подготовкой к встрече с ним, и все мужчины появлялись, чтобы научить меня с ним общаться, слушать, понимать и любить.

* * *

Моя любовь во мне, она никуда не исчезает, меняются только объекты. Не нужно к ним привязывать чувство, которое генерирую я сама. Они – всего лишь повод. Есть только я и божественная любовь. А мужчина всего лишь стоит против света, и мне только кажется, что сияние от него. Теперь, когда его нет, любовь все равно осталась, любовь – она вообще, она ни о ком.

* * *

Мы сплевываем ту же горечь, что сводила рот людям три века назад, и та же нежность расплавляет кости и растворяет мысли нынешней девочке, как и какой-нибудь восьмисотлетней давности даме, влюбленной в менестреля. Трубадура. Трувера. Миннезингера, наконец.

* * *

Он говорил, что очень счастлив со мной, но я здраво отношусь к мужской лести. Даже мысли не допускала, что это правда.

* * *

Он хочет мою голову. Сердце он уже подержал в руках, оно его не удовлетворило, тело… ну что есть тело? Это вообще не цель для настоящего мужчины. Но вот голова, мысли мои, возможность влиять, вызывать эмоции, питаться ими, использовать для работы – это да.

* * *

… Открыла рот, чтобы сообщить об этом, но и это не имело смысла, поэтому я закрыла рот и замолчала на многие часы.

* * *

Проще расстаться с человеком, чем с иллюзиями на его счет.

* * *

Самым интересным в нем была моя любовь, теперь – ничего особенного.

* * *

Спасибо, милый, за то, что ты был со мной. А сейчас ты с этой своей девушкой, а я сижу тут одна в идиотской позе и пытаюсь найти у себя внутри что-нибудь живое. В пустоте моего сердца должен, просто обязан зародиться какой-нибудь шарик, искра, точка опоры. Любая хрень, за которую я смогу уцепиться.

* * *

Страсти – это для подростков, а нам бы комфорта и удовольствий.

* * *

Страх – это осень. Отчаяние – это зима. Тоска – Новый год.

* * *

У кого еще есть такой мужчина, которому хватило бы духу своей честностью уничтожить счастье – сразу, без стыда, без лжи, без боли? Я горжусь им.

* * *

Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая – нет разницы, – которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено. Зачем – он – возвращается? Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок.

* * *

Я вам сейчас ужасное скажу (только вы никому не говорите, а то погубите меня): я очень-очень сильно люблю мужчин. Таких – взрослых, больших, волосатых, которые пахнут мужчиной. И молодых люблю, которые цветами и молоком. А женщин – нет. Они же все дуры, дуры, а которые не дуры, те истерички. А те редкие, что не дуры и не истерички, те уводят моих любовников, а я потом плачу.

* * *

Я вдруг поняла, что люди должны иметь огромное мужество, чтобы, помня, какие мы короткоживущие, просто ежедневно уходить из дома – отпускать руки тех, кого любят, и уходить на работу. Если каждая минута взвешена и оценена, как они могут, например, спать с кем-то другим, просто для развлечения, при этом прекрасно зная, что быть с любимыми осталось всего ничего? Только огромное мужество или огромная глупость делают свободными от чувства быстротечности жизни.

* * *

Я давно не мечтаю о том, что наступит нечто или некто и жизнь моя изменится, я стану востребованной и денег будет вдоволь. Раньше мне казалось, что свобода – это получать все, что хочешь, а сейчас подозреваю, что свобода в том, чтобы не хотеть.

* * *

Я поняла, чего хочу для себя: не мужества (зачем оно мне, я женщина), не сил (потому что с сильных особый спрос), вообще ничего, кроме стойкости. Когда переживаешь нечто ужасное, разрывающее мир в клочья, появляется тайное облегчение – ну вот, самое страшное произошло, хуже уже не будет. Будет, будет, будет. Никто не даст отдышаться, стереть ледяной пот со лба, никто не пообещает: «Все, все».