Текст книги "Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики"

Автор книги: Татьяна Козырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Вторая ночь застала нас в чистом поле у поворота на Новозыбков. У Фила была палатка «Памирка», но ставить ее было лень, к тому же спальники у нас прошлой ночью промокли под дождем. Мы огляделись в сумерках и одновременно подумали: а вот автобусная остановка. Можно лечь под крышей... но прикольнее на крыше!

Залезть оказалось легко с задней стороны. Крыша была крупно гофрированная, и в желобке как раз умещались два плотно прижатых тела. От прохлады майской ночи мы закутались в полиэтилен с головами. Чайники! Надышали столько конденсата, что проснулись ни свет ни заря мокрыми и задыхающимися. И очень хотелось пить. Фил – тоже будущий врач – объяснял сушняк тем, что при недостатке кислорода в организме накапливается эндогенный этанол.

Спустились, развели костерок, согрелись. Нашли табличку дорожных продавцов: «Купите раков». Посмеялись, залезли обратно на крышу, сфотографировались с ней. Достали еду, стали завтракать.

Тут начали проезжать первые машины. Похоже, они нас не видели. Но вот поехал ушастый «Запорожец», замедлил ход и закашлялся, совсем как человек:

– Рррр-р-р... р... кх... кхе-кхе-кхе... ох... уф... кх... р-р-р... ррррр...

Да, не часто на утренней трассе увидишь такое: сидят парень с девушкой на крыше автобусной остановки, ногами болтают, жуют бутерброды, а сбоку висит табличка: «Купите раков».

ГОЛУБЦЫ ДЛЯ БОМЖЕЙ

Необъяснимая склонность к бомжеванию свойственна нам с Филом. Почему-то при прочих равных ни он, ни я не поставим палатку, а скорее завалимся в какой-нибудь подвал или на чердак. Понятия не имею, отчего оно так.

«Победив» во «втором Чемпионате России», мы решили принять участие в «первом Чемпионате Московской области» – гонках по бетонному кольцу вокруг Москвы. В прошлый раз мы были единственными, кто прошел всю намеченную трассу. Здесь история почти повторилась: мы не добрались до финиша, но другие участники сошли еще раньше. По пути была дача Васи Игнатенко, а погода случилась плохая. Чемпионат Московской области плавно перешел в чемпионат Васиной дачи. А мы с Филом честно рубились, хотя и поняли по отсутствию соперников на трассе, чем дело пахнет.

Ночь застала нас под Рузой. Трасса «умерла», и мы «взяли рест». Обследовали парочку окрестных домов: выхода на чердак нет, на входах в подвал замки. Планировка в квартале типовая, а других домов вокруг не видно. Мы поленились искать открытый подвал и обосновались в подъезде на последнем этаже. Лестничные площадки показались слишком грязными, и мы улеглись прямо на ступеньках. Вертикально, конечно: на трех точках опоры вполне удалось уснуть.

Только жильцы нам выспаться не дали. В половине первого хлопнула дверь подъезда.

– С вероятностью 1/5 дойдет до нас, – заметил Фил.

Так и получилось: дядька поднялся на пятый этаж. Опасливо обошел нас, мы подвинулись.

– Ночуете?

– Ночуем.

– Только не свинячьте.

– Ни в коем случае.

Дядька критически оглядел нас и исчез за дверью. Мы опять умостились на ступеньках. Через десять минут дверь снова открылась.

– Голубцы будете?

Вот те раз!

– Будем!

Дверь закрылась. Не успели мы удивиться, как высунулась рука с тарелкой.

– Жена столько наготовила – не съесть. Тарелку верните.

– Обязательно. Спасибо!

По два горячих голубца на брата – очень приятно после промозглого дня. Тем более, что на ужин у нас было только печенье с газировкой. Мы поели, позвонили в дверь, оттуда опять высунулась рука и забрала тарелку. Больше эта дверь не открывалась.

В два часа ночи некто стал ломиться в дверь квартиры на третьем этаже, судя по звукам и воплям соседей – вырубал замок топором. В начале пятого он достиг успеха, и нам удалось-таки поспать часа три, пока не начали просыпаться другие жильцы.

Мы вышли на трассу, проехали еще немного по кольцу, осознали бессмысленность нашего предприятия и свалили по радиусу в город.

А наши горе-соперники продрали глаза гораздо позже – и тоже потянулись в Москву. Толпа человек в десять дефилировала по проселку между дачами, срывая позднюю рябину за чужими заборами. Их догнал «Жигуленок», набитый пассажирами, и рефлекторно тормознул: вся толпа энергично потрясала большими пальцами.

– В сторону Москвы подбросите?

– Что, всех?!

– Нет, Вася останется.

Этот перл был запечатлен на видео.

ПИТЕРСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Давным-давно, году в 97-м, приехала я в Питер по делам с малознакомым цивильным напарником. Мы тогда как раз на трассе в ДТП попали. Вписывались у Саши Нетужилова. Он очень любил девушек, а девушки у него вписываться не любили, потому что в квартире не было ни ванны, ни душа – одна раковина. Такая старая питерская планировка. Потом он разбогател и установил душевую кабинку, но в этот раз помыться нам было негде. Хозяин предложил искупаться в море – дело было летом.

Повез он нас на Сестрорецкий курорт. Действительно, место прекрасное: от города недалеко, песчаные пляжи с соснами, вода относительно теплая, потому что Балтийское море у берега мелкое. Пересеченная местность создает множество уютных закуточков между дюнами. Но главная фишка – сексуально озабоченный Нетужилов за этим нас и привез – пляж там нудистский. В общем, совсем как у нас в Серебряном бору. И точно так же женщин среди посетителей пляжа заметно меньше…

Сгореть на солнце я не боялась – дело шло к вечеру. Нетужилов накупался, на девушек насмотрелся и пошел на электричку домой. А мы с попутчиком остались. И вдруг я вспомнила, что забыла что-то важное Нетужилову сказать. А мобильников тогда не было. Я оделась и пошла его догонять. Но не догнала. Вернулась обратно – а попутчика моего тоже нету.

Может, я место перепутала? Пошарилась в округе: вроде, приметы сходятся, а человека нет. Присела под сосной, задумалась, на заходящее солнышко щурюсь.

Тут от соседней однополой компании отделяется мужик (голый, разумеется), подсаживается ко мне и произносит длинную такую фразу – насколько я поняла, по-испански.

– No capito, – говорю и мотаю головой: языки сходные, должен понять, что я не поняла.

Тогда он говорит по-французски. Видимо, то же самое. Мотаю головой еще сильнее. Но когда он произносит фразу по-английски… На хорошем таком английском, тут уж я могу понять и оценить. Фраза была следующая:

– Девушка, разве вы не знаете, что этот пляж для «голубых»? Ваши мужчины вас обманули. Они сделали вид, что ушли, а сами за соседней дюной занимаются любовью. Плюньте вы на них и идите лучше к нам пить водку.

Конечно же, перед таким изысканным способом знакомства я устоять не могла. Мужики оказались русские, из Питера. Половая ориентация их осталась для меня невыясненной, да это было неважно. И водки они пили совсем немного, просто хотели поговорить. Что нам с успехом удалось. А к вечеру мы так же просто расстались, каждый пошел своей дорогой.

Потерянные мужчины потом нашлись. Уже в Питере.

ГОНКИ И ГОНЩИКИ

Было время, и я несколько раз поучаствовала в гонках, которые проводили питерские стопщики. Правда, мне эти игры быстро наскучили: не спортсмен я. Эти гонки были вокруг Ладожского озера – по невнятным карельским дорожкам, в этом и заключался интерес.

Моим ведомым был хипповатый парень Шур из Новочебоксарска. Неуверенный, сутулый, с гнилыми зубами и немытыми патлами, в кривеньких очочках. Его фотографии я с тех пор использую для иллюстрации, как не надо стопить.

Но внешность напарника не ухудшала качества стопа. Мы прокатились на мотоцикле с коляской (у драйвера совершенно случайно нашлись два запасных шлема), помогли дорожным рабочим колоть дрова, вписались на ночь в избе вепсов, где хозяйка сфотографировалась за работающей прялкой, а хозяин наотрез отказался из суеверных соображений. В общем, интересно провели время, а от соперников ничуть не отставали: такой низкий был трафик.

На границе приграничной зоны у поселка Куликово (это где Большие скалы) нас привезли к выездному шлагбауму. Въездного нигде не было. В ожидании машин мы поболтали с погранцами. Они жаловались на свой мартышкин труд: лоси и медведи, набредая на колючую изгородь, уносят ее на своей шкуре – а погранцам приходится постоянно восстанавливать, хотя погранзону эту давно собираются упразднить. Кстати, потом и упразднили.

Тут смотрим – несется большой черный джип, чуть шлагбаум не отломил, еле успели поднять. А за ним в клубах пыли несется «Жигуль-пятерка», нам уже знакомый, подвозивший два часа назад на три километра. В тех краях такими расстояниями не брезгуют. Драйвер распахивает обе двери:

– Прыгайте быстро.

Ну, мы прыгнули быстро.

– Пристегнись. Вы как относитесь к быстрой езде?

– Позитивно относимся! У нас, вообще-то, гонки.

– И у меня гонки. В том джипе мой шеф. Мы поспорили, что до Приозерска я его сделаю. Я, кстати, бывший автогонщик.

Не брехал мужик. Шефа мы «сделали» уже через пять минут, а от шлагбаума до Приозерска долетели за пятнадцать! Дорога там, кто знает, весьма серпантинистая – нас только кидало с борта на борт, особенно напарника на заднем сиденье. Ни одна встречная машина не пострадала.

 ВЫЕЗД НА ГЛАВНУЮ ДОРОГУ

Однажды зимой в Карелии мы наблюдали такую картину. Заметенная снегом проселочная дорога выходила на трассу М18, тоже довольно заметенную. В месте их пересечения – летом – стоял дорожный знак. Но сейчас он торчал фактически вдалеке от мурманской трассы, а еще был погнут и потому развернут к проселку боком. И аккурат в той точке, где стоял знак, на проселочную дорожку из лесу выходила лыжня.

ЗЕМЛЯ РУССКАЯ

Как-то у меня вписывался Руслан Кокорин перед отъездом в Англию. Он получил визу в качестве сопровождающего какой-то рок-группы, а в результате остался на ПМЖ.

Естественно, он не вернулся назад:

Ну конечно, там рай, ну конечно, здесь ад...

Короче, собранный рюкзак Руслана ночь прожил у меня. А еще в это время у меня вписывался Тим Волкодав. Дело было весной, и я пересаживала комнатные растения. Тим считал, что на чужбине Руслан будет скучать, и решил помочь другу. Он нашел бутылку-полторашку, насыпал туда цветочной земли и прикрепил этикетку: «Земля русская. Радикальное средство от ностальгии. Принимать внутрь по чайной ложке в случае острой рвоты на Родину». Это радикальное средство он спрятал на самое дно рюкзака.

Руслан укатил в свою Англию, причем рок-группа летела самолетом, а он ехал сам по себе, автостопом. Недели через две из туманного Альбиона пришло электронное письмо с матюками. Полтора килограмма лишнего груза были обнаружены уже на английской земле.

КРИШНАИТ С ТАЛАНТОМ ДОМУШНИКА

Почти два года у меня была открытая вписка. То есть, вписывала я всех без разбора, кто нуждался в ночлеге. Об этом тут же пронюхали хиппи и всякие прихипленные лишности... С тех пор я эту публику терпеть не могу!

И вот среди прочих завелся у меня некий неприметный кришнаит. Тогда Игорь Фатеев aka Бродячий Проповедник был неизвестен науке.

Утром все ушли, а о нем забыли: он куда-то в уголок завалился. Проснулся – никого нет. Мобильная связь по тем временам была атрибутом «новых русских», а нашему Проповеднику позарез надо было в посольство некой далекой страны.

Прихожу я вечером домой – а у лифта меня встречают занесенные кулаки обитателей квартиры: Игоря Воронина из Рыбинска (который снимал комнату), Светы Воденеевой из Нижнего Новгорода (которая просто вписывалась) и на заднем плане папы (который по врожденной интеллигентности терпел все это безобразие). Все хотят ужинать, а в двери записка: «Люди, извините. Дверь закрыта на средний замок».

Этим замком давно никто не пользовался, и никто не помнил, зачем его вообще врезали. Такая пролетарская конструкция: нажимаешь на пимпочку и задвигаешь язычок. Ключи от него длинные и неудобные, ими не пользовались и хранили в дальнем ящике.

Как этот перец мог найти ключи? У него было семь часов, за это время можно было вынести все ценности, но перерыть все содержимое трехкомнатной квартиры – это вряд ли. Хотя кто их знает, этих кришнаитов – может, они какой-нибудь телепатией владеют? Как-то ведь он закрыл дверь!

Мы в полнейших непонятках, просимся к соседям позвонить родственникам: может, у кого завалялся ключ от этого замка. Увы, ни у кого. Благопристойные соседи недовольны: опять у этих страннюков фигня происходит.

Мы располагаемся ужинать на лестничной клетке. Кто-то купил в дом черного хлеба, кто-то бутылку кетчупа, у Светы нашлась банка консервированной каши с тушенкой. Так всухомятку и поели. Другие соседи, возвращаясь с работы, косились на нас, но не особенно удивлялись: давно привыкли к странностям обитателей квартиры №133.

Пища стимулировала работу мозгов. Злополучный кришнаит может и не вернуться, особенно если он квартиру обокрал. Это у папы такие мысли бродили. А что тут возразишь: мы все этого кадра вчера в первый раз видели. Значит, надо проникать в квартиру своими силами.

Взломать дверь трудно: мама зачем-то укрепляла ее штырями. Я никогда не боялась краж со взломом, а вот в идиотской ситуации с ключами (точнее, без таковых) оказалась уже в третий раз. Гораздо проще взломать балконную дверь – и в этом предложил свои услуги Игорек Воронин: он ведь промышленный альпинист. Мы тогда понятия не имели о таком виде работы. Игорь устраивал на Школе Автостопа экстрим-аттракцион для самых смелых: спуск с седьмого этажа по веревке, а потом вся тусовка у него училась.

И вот настал его звездный час. На поясе у Игоря, как часто бывает у лазающего народа, всегда болтался карабин. У Светы был рюкзак-экспедиционник, сшитый ей по образу и подобию воровского. Его обвязка – репшнурок шестерка – вполне годилась в качестве страховки. Игорь решил, что этого достаточно, и спросил только, каких соседей лучше побеспокоить. Этот вопрос решился легко. Соседей снизу мы регулярно заливали из-за проблем с сантехникой, а соседи сверху были нам должны какую-то небольшую сумму.

Весь процесс занял минут 15. Игорь с триумфом отпер дверь изнутри и рассказал, что соседка стояла около балкона, отвернувшись и закрыв глаза руками, готовая вызвать «скорую». Мы с огромным облегчением убедились, что все вещи на месте... и ключи тоже! Замок был в полном порядке. Но как?!

Мы поели как следует и занялись своими делами. В пол-одиннадцатого раздался звонок в дверь. Мы затаились: раз закрыл, посмотрим, как будет открывать. Но звонки настойчиво продолжались. Все вооружились острыми предметами в пыточных целях и пошли открывать.

– Колись, как ты это сделал, а то не впишем!!!

Когда наш кришнаит продемонстрировал технологию закрывания замка без ключа (и без всякой проволоки), мы сразу же ему простили все напряги этого вечера. Представьте себе: продернуть капроновую ниточку, сложенную вдвое, через дырочку в язычке, вывести нитку наружу, закрыть дверь и втянуть язычок внутрь замка! Такие замки есть везде, попробуйте сделать это, не нажимая на пимпочку! А открыть он не мог, потому что для этого надо было продернуть нитку в обратном направлении. Нитку он уносил с собой.

Обладая таким талантом, Проповедник легко мог бы работать домушником. Но он предпочитает другой способ заработка – аск (попрошайничество). Многие религиозные деятели живут на подаяние. Причем наасканным он щедро делится – вкусная и здоровая кришнаитская пища не переводилась в нашем доме, пока Проповедник не уехал в свое очередное путешествие.

Однако его долгое присутствие все же напрягало...

КАК КНИЖНИК ЗАЛИЛ СЛЕЗАМИ ТРИ КВАРТИРЫ

А эта история произошла уже в новой квартире в Измайлове. За полгода перед описанным событием приобретенной в кредит.

Книжника тогда угораздило жениться. Познакомились молодые через Интернет, в каком-то чате. Долго общались, радовались, что собеседник культурный попался. Книжник много книг прочел, а новая знакомая работала режиссером на телеканале «Культура». Когда они встретились в реале, оба были уже влюблены. Вид Книжника, а в особенности его запах, оказались для Иры шоком, но любовь творит чудеса – и наш Книжник научился мыться, похудел, постригся и накупил цивильных шмоток. Мы за него радовались.

Но вскоре начались проблемы. Ира, видно, пережила какую-то психическую травму, сделавшую ее не в меру истеричной. Да еще сосед – квартиросъемщик невзлюбил нашу парочку, однажды схлопотал от добрейшего Книжника по морде за то, что обозвал его жену коровой, а в отместку вырезал кусок телевизионного кабеля… Страсти накалялись.

Однажды Ира приревновала Книжника к интернет-собеседнице из Аргентины. Приревновала всерьез – что, в общем, можно понять, учитывая способ собственного знакомства. И выгнала мужа из квартиры – которую он же и снимал. У меня в Люблино.

Книжник в расстроенных чувствах попросился ко мне ночевать и плакаться в жилетку. Принес трехлитровую коробку вина, аргентинского же. Перед этим еще водки где-то выпил с горя. Сидели мы до утра. За чем-то заходил Рамстор, но не пил, ибо за рулем. Зато снимал на телефон, как стремительно косеющий Книжник шепотом орет под гитару: «Пьяная, помятая пионервожатая». Гитара у него, разумеется, была при себе.

К шести утра вино кончилось, а Книжник почувствовал, что чересчур пьян, и полез в ванну с прохладной водой. Где и уснул. Щеколды на двери не было. Услышав богатырский храп, я зашла в ванную, рефлексом фотографа-репортажника запечатлела это безобразие, после чего с чувством выполненного долга пошла спать. Я была тоже весьма нетрезва, и мне в голову не пришло, что пьяный может утонуть или замерзнуть.

Проснулась я в десять утра от непрерывного звонка в дверь. Это были соседи снизу. Книжник к тому времени спал на одной кровати со мной поверх одеяла. Воды в ванне не было – зато она была на полу. В ванной и в кухне слоем в пару сантиметров, и поменьше в комнате. Улики налицо. Сам Книжник ничего не помнил и искренне недоумевал, откуда она взялась. Только моя фотография смогла его убедить. А винил в случившемся он не себя, а жену: это она научила его чуть что принимать ванну!

Соседи убежали к себе собирать то, что протекло. Мы осушили наш пол. После чего я пинками погнала похмельного Книжника к соседям объясняться. Должны же русские люди проявить снисхождение к такой житейской ситуации. По дороге встретились другие соседи, с 14-го этажа: мы протекли и к ним. Но не очень сильно – они поругались, но компенсации никакой не потребовали.

А вот на 15-м этаже ситуация была ужасна. На всем потолке расслоилась краска, все обои намокли, а на полу ковры намокли тоже. Двигать мебель, чтобы убрать ковры для просушки, соседи отказались. Сошлись на том, что мы придем, когда все высохнет, и оценим, что требует ремонта. Книжник купит стройматериалы, а я выполню работы. Чисто русская ситуация с Книжником и его раскаяние действительно умерили гнев пострадавших.

Я пришла через какое-то время. От косметического ремонта соседи отказались: он им жить будет мешать, лучше пусть так. Но потребовали оклеить потолок пенопластовыми плиточками. И заручились бумагой из ЖЭКа, копия у меня хранится. Я бы и не против, но что-то долго динамлю, а они не напоминают. У них там внутренние проблемы: они мощно ссорятся, часто даже слышно, как орут.

В моей же свежекупленной квартире на одной стене выросла черная плесень, которую позже удалось вывести, несколько раз опрыскав едким советским одеколоном. Ламинат на полу стал прогибаться под ногами, а потом скрипеть. Меня пугали, что плесень разрастется, надо все полы снять, просушить и настелить новый ламинат, потому что старый покоробится. Но откуда деньги, если квартира кредитная? Я забила, все просохло, и плесенью не воняет.

ХОЧУ ЭТУ МАШИНКУ!

Майские праздники 2008 года оказались для меня очень насыщенными: я успела поучаствовать в двух походах – спелео в Крыму и водном на Кавказе. Благо, расстояния невелики. Такой же финт ушами сделали Юрик Евдокимов со своим одноклассником и партнером Лехой Аляниным. Мы сбросились с плато Караби, переночевали у моря и двинулись на восток. Мужики загрузились в рейсовый автобус, а я, как рьяная автостопщица, поперлась по трассе своим ходом. Для этого я тщательно выстирала комбез из техкапрона (он шился для автостопа, но я в нем ползала по пещерам, а затем и сплавлялась) в ручье, где купались коровы, и высушила у костра. Идеальной чистоты комбез не достиг, но приятно пахнул дымком, радуя драйверов. А пенка, привязанная к рюкзаку, увенчивалась хоккейной каской.

Автобус с коллегами по веслу и карабину ушел рано утром, а я неспешно досушила комбез, поболтала с селянами в Рыбачьем, вышла на дорогу – и догнала их «Икарус» аккурат у парома Порт-Крым – Порт-Кавказ. Притом, что примерно час обедала и сменила шесть машин. Девушка-одиночка на легковушках перемещается всяко быстрее тяжелой техники, которая еще и стоит долго на промежуточных остановках.

При входе на паром меня почему-то забыли обилетить. Чтобы не было проблем на выходе, я попросилась вписаться в «Икарус»: паром входит в стоимость проезда в нем. Совсем на чуть-чуть попросилась бесплатно, от парома отъехать.

А наши там на заднем сиденье раскинули картишки и потягивали молодое крымское вино. Приятно… но километров через десять драйвер жестко потребовал, чтобы я вышла. Не вопрос, он же пассажиров за деньги возит. Я выгрузилась, подняла руку, и не успел наш «Икарус» набрать ход, как мне уже застопился лихой «Фольксваген». Когда мы в нем обошли автобус, тот еще разгонялся. Красиво я перед мужиками рисанулась.

Сменила я еще четыре легковушки, и, голосуя на выезде из Славянска-на-Кубани, увидела, как наш автобус проехал мимо. Ладно-ладно. Тут застопился «Жигуль» с гаишником. Этот мент чрезвычайно восхищался мною: какая я комсомолка-спортсменка-красавица-отличница. И пообещал, что сейчас привезет на пост ГАИ и остановит для меня любую машину на мой выбор.

Приехали на пост – а там наш «Икарус» стоит, проверяют его. Мент меня спрашивает:

– Ну, какую машину ты хочешь?

Я, как капризный ребенок, изящно указываю пальчиком на автобус:

– Вот эту хочу!

Гаишник идет и договаривается. И тут уж драйверу деваться некуда. Мне бы устыдиться, но выпендриться перед нашими мужиками прикольнее. Евдокимов сам раньше много ездил автостопом, и мне хотелось показать ему класс. Так мы последние полтора часа до Краснодара проехали вместе, в теплой компании, дооценивая достоинства крымского букета.

МЕНТОВСКИЕ ЗАБАВЫ

Однажды я возила цивильную подружку стопом к родственникам в Брянск. Она не смогла достать билета на поезд – вот ведь проблема у человека – а я ее выручила.

Дело было зимой, довольно прохладной. Вот высадили нас за полкилометра перед постом ГАИ у Апрелевки – не хотел драйвер подъезжать к врагам близко. А поток машин слабый. Идем к посту и слышим: там стрельба. Осторожненько подходим ближе и видим: менты подпрыгивают, высоко так – то один, то другой, то оба вместе. И пальба стоит. Любопытно нам стало. Подошли совсем близко и разглядели: это они петарды друг другу под ноги кидают! Греются, значит.

КАК МЫ РЕПЕТИРОВАЛИ КОНСУМАЦИЮ

В этой брянской поездке мы застопили фуры с итальянцами. Даже и не застопили – по рации услышали итальянскую речь, перемежающуюся русской в женском исполнении. Заинтересовались и познакомились по рации. Это были три итальянских драйвера, едущих в Украину через Россию, и одна русская автостопщица, едущая домой в город Жиздру. А наш драйвер как раз собирался сворачивать – и мы с подружкой пересели к двум макаронникам. С ними и добрались до Брянска.

Я была за переводчика: прошлым летом уже побывала в Италии и язык более-менее знала. Правда, жиздринская стопщица и на родном языке проблем с общением не испытывала. Дальнобойщики оказались позитивными, не приставали, расстались мы довольными и обменялись координатами.

Через несколько месяцев, уже летом, мне позвонил драйвер Джузеппе с интересным предложением. Он с напарником (новым, мне незнакомым) будет стоять под погрузкой в Москве несколько дней, они хотят посмотреть Москву в компании симпатичных девушек, знающих оба языка. Возьмут в аренду легковую машину. Билеты, кормежка, любые расходы за счет мужчин. Никаких неприличных демаршей – ты же помнишь, на трассе ничего такого не было.

А мне как раз прошлым летом русская девушка Лиза предлагала работу в Италии под названием «консумация». Работа заключается в развлечении мужчин в ресторане за деньги, при этом обязательное условие – никакого секса. Ну, то, что нам предлагали сейчас, скорее тянуло на «эскорт-услуги», но все равно похоже, и мужики тоже итальянские. Я позвонила Свете Астрединовой, с которой мы собирались ехать на работу, и мы договорились порепетировать в Москве.

У второго драйвера возникли проблемы с тягачом фуры, поэтому в нашем распоряжении оказался только один день. Никакого Арбата и Третьяковской галереи наши гости не хотели, все достопримечательности Москвы свелись к дегустации итальянской кухни. Но мы не огорчились. Я вспоминала жестокое разочарование одних питерских знакомых: в самом начале перестройки к ним должны были приехать датчане по обмену, питерцы разработали детальную культурную программу на неделю, даже ремонт в квартире сделали – а датчане дорвались до водки (у них тогда был сухой закон) и всю неделю валялись в доме пьяные как свиньи…

Мы ездили по центру, высматривая вывески «пицца» и «паста». Итальянцы критиковали московскую пиццу: слишком толстая, тесто сырое, лазанью: ингредиенты совсем не те, кофе: эспрессо некрепкий, у капучино пена оседает… В общем, вся итальянская кухня у нас неправильная – что неудивительно. Однако все, что нам подавали, исправно съедалось.

Ближе к ночи второй драйвер (не помню, как звали) поделился тем, что его гнетет. По дороге в Москву он попал в аварию: солнце светило в глаз, а навстречу в горку пер автобус с пассажирами. Автобус помялся, фура тоже, один пассажир сломал ногу. Кто был виноват, мы не поняли, только рейс итальянца был застрахован, убытки покрыли, но сейчас ему было нужно получить новый тягач, а его не выдавали без одной справки. На ней нужна была печать то ли ГАИ, то ли какой другой инстанции того места, где случилась авария. Образец печати был – на другой бумаге.

Не проблема, сказала Света, нарисуем в фотошопе. И нарисовала – правда, потратив несколько часов: технические возможности домашних компьютеров в 1997 году были послабее.

Пострадавший был так счастлив, что посреди ночи непременно требовал праздника. Мы нашли круглосуточный магазин и купили огромный торт-мороженое со множеством ягод. И поехали разъедать его на смотровую площадку у МГУ. Там и встретили рассвет, ковыряя торт одноразовыми вилками. Зубья вилок ломались и застревали в ледяных ягодах. Это чрезвычайно веселило всю компанию.

Счастливые драйверы отвезли нас к Свете спать, а сами убыли на свою базу. Так закончилась наша пробная консумация – потребление пищи для развлечения мужчин.

А про настоящую консумацию в Италии – отдельный рассказ, в другой книге.

ГДЕ ОНИ НАШЛИ ТУАЛЕТ?

В первой моей зарубежной поездке застопили мы где-то в Польше датчанина. Он очень спешил и не спал трое суток. Мы с Ирой боялись, как бы не вышло чего плохого, но драйвер нас успокаивал:

– Не беспокойтесь, я совершенно в порядке, вот только красная такая пелена перед глазами, а так все нормально!

Мы долго ехали без остановок, и наконец нам стало невтерпеж. Мы стали проситься в туалет, а дело было ночью.

– Но здесь нигде нет туалета.

– Ничего, мы найдем!

Датчанин остановил, где мы просили. Сбегали в кустики, вернулись.

– Нашли, едем дальше.

Мужик повертел головой, потом тронулся, оглядываясь. Долго ехал с выражением недоумения на лице. И только расставаясь с нами, сформулировал вопрос, беспокоивший его всю дорогу:

– Не пойму, где же вы там нашли туалет?

ЭФФЕКТ КИТАЙСКОЙ ПИЩИ

Еще на туалетную тему. Заехав в Китай со стороны казахской столицы Алматы, я пообедала в местной едальне и вскоре застопила колонну из трех казахских фур, едущих в Урумчи. Дорога неблизкая. Ужинала я вместе с дальнобойщиками и наблюдала интересный эффект. Местная очень острая пища (другой просто не бывает) во время поедания вызывает с непривычки жжение во рту, слезы и сопли. Далее не происходит ничего: желудок и тонкий кишечник еда минует без проблем. Но вот в толстых кишках моментально формируется революционная ситуация.

Колонна из трех груженых фур этой ночью останавливалась раз восемь с интервалом в 15 минут! И кустиков, как назло, никаких. Хорошо хоть местность дикая.

Эффект этот держался несколько дней, а потом кишки привыкли. А рот не привык, слезы и сопли оставались, но совершенно не беспокоили. Острая еда оказалась настолько вкусной, что пробыв полтора месяца в Китае, я еще полтора года сыпала себе в тарелку разные перцы. Потом постепенно перестала.

КИТАЙЦЫ – КОНКРЕТНЫЕ ПАЦАНЫ

Известно, что в России, особенно в сельской местности, легко прокатывает формула «хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде». Если хочешь что-то получить, не надо об этом просить прямо, а то о тебе еще подумают плохо. Прямая просьба воспринимается как попрошайничество или, наоборот, нахальное требование – короче, бестактность. Надо тонко намекать – и люди сами догадываются, а потом гордятся тем, что проявили гостеприимство или милосердие.

Совсем по-другому в Китае. Там очень высоко ценится право человека на самоопределение – мы так это поняли. Если иностранки достают из рюкзаков странные вещи, лезут через забор, ставят палатку в непредназначенном для этого месте – это удивительно и любопытно, но это никого не касается, почему они так делают. Поэтому все глазеют, но от прямых взглядов отворачиваются и близко не подходят. После арабских стран все наши знакомые испытывали одинаковое чувство: «доктор, меня никто не замечает».

Так же не их дело думать за нас, что нам нужно. Поэтому потребности свои надо формулировать предельно конкретно. Попросишь воды – дадут воды. Попросишь чаю – дадут чаю, но никакой еды. Попросишь риса – дадут голого риса, без всяких добавок. Вот если попросишь поесть – тогда могут переспросить, чего именно поесть. Надо только не путать «ми-фань» – рис и «чи-фань» – еда. Попросишь вскипятить свою воду или сварить свою еду – вскипятят и сварят, но дополнительной еды не предложат. Совсем не потому, что жлобы – наоборот, они не смеют оскорбить другого человека – даже не навязчивостью, а своими попытками решать за него.

Показательный пример этой их конкретности. Выходим мы пешком из одного городка в сторону другого, по карте – правильно идем. Но машин все меньше, дорога перерыта. Спрашиваем:

– Где дорога на такой-то город?

– Здесь.

Идем дальше – машины совсем кончились, на дороге ямы и кучи земли. Переспрашиваем: где дорога? – Здесь. … Это дорога в сторону такого-то? – Да.