Текст книги "Песня рассвета (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ренсинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 43
Осень всё быстрее входила в свои права. С каждым наступающим днём чувствовалось, что становится холоднее. Облака сменяли друг друга, будто старались обогнать, а выглядывающее солнце ещё дарило тепло. Касаясь лучами трав на лугу, оно то появлялось, то скрывалось за облаками.
Выехав на луг, Алексей с Островским остановились. На месте, где располагался не так давно табор, было пусто. Осталась лишь притоптанная трава...
–Они там, – кивнул Алексей в сторону дороги, уходящей от деревни через луг.
На ней виднелись медленно удаляющиеся повозки, запряжённые конями. Алексей понял, что это покидали место своей стоянки цыгане.
–Что ж, – улыбнулся Островский. – Мы успели!
–Лёшка! – окликнули их зов двух всадников, выехавших верхом из деревни.
Алексей сразу узнал в них Никиту и Андрея. Представив друзьям Островского и кратко рассказав об исчезновении Маргариты, он спешил поскорее нагнать уезжающий табор. Друзья тут же решили помогать с поисками пропавшей, и они вчетвером направили ход коней следом за цыганами.
Алексей сразу отыскал повозку тётушки Маргариты и уже через короткое мгновение ехал рядом...
–А я уж не надеялась, – сразу вымолвила она, выглянув из-за шторы. – Мы как раз решили отправиться к Морозовым, где и находится та самая девица.
–Где Маргарита? – строго вопросил Алексей, и тётушка обратилась к везущему её повозку пожилому цыгану:
–Баро? Останови-ка в сторонке.
Тот послушно кивнул. Отстав от продолжающего медленно удаляться табора, повозку остановили на обочине.
–Девица та, Анналис, спряталась в доме купца Морозова, – продолжила тётушка говорить внимательно слушающему Алексею и смолкла сразу, как рядом с ними остановили коней прибывшие с Алексеем трое друзей.
–Они со мной. Говорите, – строго сказал Алексей, и тётушка вздохнула:
–Анналис сначала пряталась у нас, потом, когда мы заподозрили в чёрных делах, бежала. Пробралась в дом Морозовых, как прислуга. Они постоянно ищут новую... Всё им не везёт. Они ещё не знают про худую сторону Анналис. Так вот... Вот, одну из наших цыганочек строго допросить пришлось. Та её тайком часто навещала,... сдружилась. А как попыталась разлучить Вас, Алексей Алексеевич, с Маргаритой... Ну,... Вы помните ту ночь... Перед тем, как пропала Марго... Так мы и заподозрили её в содействии злу. Так и есть. Вот Маргариту и похитили по указу Анналис. А куда, наша цыганочка не знает.
–Где эта ваша цыганочка? – усмехнулся Алексей, и тут ему на плечо легла рука Островского:
–Обожди, она вряд ли что знает. Скрывать бы уже не стала.
–Стоит, и правда, отыскать саму Анналис, – усмехнулся Никита. – Вот мотается. Вот издевается.
–Ничего. Дело за малым, – поддержал Андрей и вопросил цыганку, с которой беседовали. – Где живут эти Морозовы? Мы сами к ним доберёмся.
–Да, пожалуйста. Мы, правда, всё одно к деревне туда направляемся, но Вы быстрее доедите, – понимала она. – Во Пскове они сейчас. В доме купца Морозова.
–Вот куда занесло, – вздохнул Алексей.
–Лёшка, отправляемся вместе. Одного не пущу, – сказал Никита.
Алексей видел, что друзья не оставят, но и отказываться от их помощи сейчас не мог: знал, что один вряд ли справится с трудностями, которые наверняка будут.
Простившись с тётушкой Маргариты, они договорились встретиться в трактире на выезде из Петербурга, откуда бы и отправились в Псков. Распрощавшись, друзья разъехались каждый по своим домам, чтобы взять деньги и попрощаться с родными...
Очень скоро Алексей вновь оставлял детей в руках родителей, рассказав обо всём происходящем. Отец с матерью поддержали его и словами, и объятиями, благословив на путь...
–Я вернусь не один, – сев на коня, сказал родителям Алексей, прежде чем покинуть их усадьбу. – А там... Готовьте всё к свадьбе. Ждать я не намерен!
–Да будет так, – всплакнула матушка его, а отец сделал тяжёлый выдох:
–Надо будет с Петром Сергеевичем всё уладить. Не дело это так вот под венец идти вопреки воле родительской.
–Уладим! – веря в лучшее, Алексей пришпорил коня...
Глава 44
Белым туманом окутав деревья,
Утром на травах оставив росу,
Медленно осень ступает, не грея,
С ветром, дождём, как и в прошлом году.
Только теперь это диво не мило.
Поры золотой мне не видно красы.
Листья летают цветные уныло.
Боюсь я прихода нежданной зимы.
Осень пройдёт, только грусть оставляя.
Горько, тоскливо теперь мне одной.
Больше не в сказку, в беду попадая,
Теряю я веру в спасенье своё.
Выглянув утром ранним в окно сразу, как послышались на дворе чьи-то шаги, Маргарита с печалью вздохнула. Она уже который день сидела здесь, в этой комнате незнакомой усадьбы, взаперти. Довольно просторная спальня, богато обставленная, была для неё тюрьмой. Только за что заключена здесь – пока не знала.
Помнила, как очнулась с перевязанным ртом и мешком на голове. Знала, что похитили её в ночь, которая подарила счастье принадлежать любимому, о котором и не мечталось, а теперь... Одна. Холод ветра из окна. И никто ничего не отвечает, как бы ни звала, как бы ни просила сказать, где она и почему.
Лишь одна молодая крестьянка приносила ей в спальню еду, но молчала, смотрела пугливым взглядом и скорее уходила...
Этим утром прислуга в доме снова всё начала чистить, убирать все комнаты, кроме спален. Чистили ваксой сапоги, одежду – вениками. В столовой накрыли стол для утреннего чая, к которому подали калачи и бублики...
Через окно Маргарита наблюдала за всем происходящим. Она заметила, как на противоположной стороне дома, а он был построен в форме буквы П, строгая женщина, на вид гувернантка, шла впереди пятерых детей разного возраста.
В просторной столовой они расселись за столом, куда вскоре пришёл и отец семейства с супругой. Пока он не сел на своё место, во главе стола, все стояли у своего стула и покорно ждали, опустив головы. Видя эту неприятную картину, Маргарита понимала, что люди здесь из самых строгих. Боясь именно этого отца семейства, она не представляла, чего можно ожидать. Лишь зов к Богу помогал не терять надежды, что её найдут или отпустят.
В последние пару дней Маргарита сидела уже тихо. Она никого не звала, а только просила приносившую еду девушку помочь. Этим утром, когда хозяин поместья уехал куда-то по делам, дверь в спальню Маргариты вновь открылась.
Снова вошла та самая молодая крестьянка с подносом еды в руках. Она поставила его на столик и исподлобья взглянула на прослезившуюся пленницу...
–Смилуйся, милая, – вымолвила Маргарита. – Расскажи, зачем я здесь, коли знаешь.
–Вернётся барин скоро... Этот Кандалинцев... Навестит тебя, – вымолвила та сочувственно и стала говорить ещё тише. – Барыня ничего не знает пока... Опасно... Понадобилась ты барину, а как он пожелает какую девицу, не спастись, – подошла девушка ближе и достала из под подола припрятанный там кинжал.
Увидев оружие, Маргарита вздрогнула.
–Возьми, спрячь, – прошептала девушка, положив его на пол, и стала отходить спиной к выходу. – Используй во спасение своё, а я попытаюсь найти помощь.
Перекрестившись, она услышала чьи-то шаги в коридоре и скорее покинула спальню. Снова послышался звук щёлкнувшего в двери замка. Снова Маргарита осталась одна. Глядя на кинжал на полу, она медленно подошла к нему и погладила... Он был начищен, сверкал даже на этом свету, когда на улице пасмурно, когда нет и шанса любоваться лучами солнца...
–Благослови же эту девушку, Господи, – подняв кинжал, вымолвила Маргарита.
Пав на колени перед окном, она перекрестилась и прижала оружие к груди:
–Ангеле Божий, хранителю мой святый, на соблюдение мне от Господа с небесе данный, прилежно молю Тя, Ты мя днесь просвети и от всякого зла сохрани, ко благому деянию настави и на путь спасения направи. Аминь...
«Будь что будет», – взглянула она вновь на острый нож в руках. – «Судьба, значит, такая... Да не бывать тому, чтобы сдалась так просто...»
Глава 45
Надеялась теперь Маргарита, будто с оружием при себе сможет защититься. А предчувствие, что так странно начавшийся день принесёт неприятности, подтвердилось. Спустя несколько часов, когда хозяин этого имения, где её держали взаперти, вернулся, дверь к Маргарите открылась.
Он вошёл без какого удивления, с видом победителя или короля, и встал перед глазами Маргариты. Она застыла на месте, уставившись в его пугающие насмешливые глаза. Она заметила его слащавую внешность и ту самую властность над женщинами, которая была присуща многим помещикам: будь то над крестьянками или женой...
–Наконец-то ты стала тише, – улыбался он. – Покорность украшает женщин. Однако, люблю больше таких, коих приходится заставлять любить.
–Любить?! – усмехнулась Маргарита, набирая неизвестно откуда смелости.
Она держала руки с кинжалом за спиной и гордо взирала в ответ.
–Прекрасна, как и обещали, – кивнул он.
Только сделал шаг, чтобы начать обходить и осматривать её, как Маргарита резко приставила к его шее оружие.
–Ууу, – протянул он, будто и не страшась.
Он провёл пальцем по острию и усмехнулся:
–Вот оно как. Кто же пронёс тебе его?... Дай-ка догадаюсь... Моя девка, Ярина...
–Прямо таки и она, – усмехнулась так же Маргарита. – Мало ли здесь тех, кто мечтает избавиться от такого сатаны.
–Ишь, – внезапно ударив кулаком в лицо, выпрямился он над нею, павшей к полу. – Не забывайся!
Терпя боль и унижение, Маргарита приподнялась, не смея взглянуть. Взгляд остановился на выпавший во время падения и отлетевший в угол комнаты кинжал. Тот был поднят засмеявшимся хозяином:
–Наивные дуры, что эта Ярина, что ты... Ничего. До неё я ещё доберусь, а уж ты... Ты жди меня вечерком. Я люблю дарить свои ласки, когда все спят.
–Никогда не получить Вам меня, – огрызнулась Маргарита, и хозяин дома схватил её за волосы:
–А ты не старайся заставить меня применить силу сейчас. Ведь знаю, покорной сделаю... Молчи лучше... Я здесь главный. Я решаю, кого и когда, как и зачем буду использовать, поняла?
Наполнившись неимоверным страхом, Маргарита закивала.
–Умница,... моя, – сел позади неё хозяин и, придерживая одной рукой её волосы, другой стал водить по животу.
Его рука сжимала, ласкала, резко разодрав платье. Прикосновение к упругой нагой груди пленницы вызвало в нём восторг и страстный выдох:
–Боже... Как хороша... Ты будешь моей главной любовницей... Только моей, – шептал он, начав покрывать шейку Маргариты поцелуями. – Уничтожу любого, кто хоть взгляд на тебя бросит...
Она же молчала... Лишь страх ощущала, что не вынесет, если он зайдёт дальше, если он приблизится к её плоти, чтобы навсегда разбить все мечты...
Страх увеличивался с каждым его прикосновением. Развернув её за волосы к себе лицом, хозяин задрал другой рукой юбку и налёг всем весом между ног:
–Вот так я буду тебя ублажать... Но если ты сейчас хотя бы вздрогнешь, я не удержусь боле...
Маргарита застыла, как камень. Застыл и её взгляд. Спасением послужил раздавшийся в дверь стук и женский возглас оттуда:
–Александр Иванович, Вы здесь? Я Вас жду! Неотлагательное дело!
Видя, что победит, хозяин поднялся, оставляя Маргариту лежать:
–Я вернусь, – усмехнулся он и покинул спальню, забрав с собой и оружие.
–Повезло, – прошептала Маргарита. – Кто же он?... И кто меня сюда притащил?...
Поднявшись и придерживая красную щеку, по которой из ранки текла струйка крови, она подошла к окну. Там, во дворе было видно, что Ярина вышла с двумя конями. Следом за нею медленно покинул конюшню молодой конюх.
–Яринка! – появился из дома хозяин.
Его строгий зов заставил и саму Ярину, и конюха скорее взобраться верхом на коней и мчаться прочь из усадьбы.
–Нет, – поражённо уставилась им вслед Маргарита. – Не оставляй меня...
Теряя веру на спасение, она медленно опустилась на пол и уставилась в незримую даль.
–Стерва! – донёсся глас хозяина дома, и будто всё стихло.
Лишь надежда, что может эта девушка, Ярина, всё же как-то отыщет кого-нибудь, кто поможет, кто скорее спасёт, теплилась в душе Маргариты. Она сидела на полу. Слёзы, смешиваясь с каплями крови на щеке, плавно стекали, но старалась Маргарита их всё же удержать.
Наполнялась она страхом. Не знала, не догадывалась, где тем временем любимый. Ищет ли... Не разочаровался ли... Не отступил ли от любви...
Глава 46
Проникни в дух мой охладелый,
Любви спасительная власть!
И жизни, рано помертвелой,
Отдай веселье, силу, страсть.
Лишь тот познал красы земные,
Лишь тот воистину блажен,
Кого любовь в лета младые
Прияла в неискупный плен.
На что ему венцов сиянье?
На что сокровищ мрачный клад?
Его мечта, его желанье
Ликуют в области отрад.
К чистейшей, сладостнейшей цели
Стремится без боязни он,
Чтоб очи милые узрели
Её черты сквозь вещий сон,
Чтоб, тайным пламенем сгорая,
Игра волненья своего,
Наутро красота младая,
Стыдясь, взглянула на него,
Чтоб силой страстного признанья
Из бледных уст, из томных глаз
Исторгнуть слёзы и лобзанья,
Вкусить блаженства дивный час...*
Белоснежно выкрашенные кружева ворот были распахнуты на дорогу, что приглашала проехать к усадьбе. Она стояла в стороне за роскошью большого сада... Яблони, груши, сливы – радовали плодами. Красовавшиеся на клумбах то астры, то розы цвели, словно на дворе ещё царствует лето, хотя ветер осени уже некоторое время касался их лепестков и листьев...
Подъезжая к воротам, Алексей с друзьями замедлили ход коней. Они слышали доносившиеся из сада звуки пианино и голос поющей женщины. Подъехав ближе, стало видно, что в саду, между клумб, стояла белоснежная беседка, где под её крышей сидела молодая особа и пела. Голос её был настолько же восхитительным, как и она сама: светлая, нежная, в красивом кружевном платье.
Перед беседкой на стульях сидела семья этого имения. Заметив приезжих, девушка, что пела, сразу остановила игру на пианино и поднялась. Её слушатели тут же обратили внимание на нежданных гостей...
–Добрый день! – подошёл к спустившимся с коней молодым людям пожилой мужчина, на вид глава семьи, одетый по последней моде, но красота его одежды лишь подчеркивала красоту улыбки и добрых глаз.
–Добрый день, – кивнул Алексей. – Прошу простить за внезапный визит... Князь Нагимов, Алексей Алексеевич, – представился он, и глава семейства протянул руку:
–Морозов, Алексей Иванович... Купец.
–Слышал много хорошего о Вашей семье и Вас, – кивнул Алексей.
–Лестно, одно имя у нас с Вами, – улыбался купец Морозов. – Одно желание... Я знаю, зачем Вы прибыли, и, скажу, искренне счастлив.
Он взял Алексея под руку и стал говорить тише:
–Наконец-то избавлюсь от этой ужасной ноши. Мне цыгане письмо прислали с объяснениями... Вот, нынче получил.
–Тогда... Мне необходимо с ней переговорить и всё узнать, – сказал Алексей, а Морозов замахал руками:
–Бог с Вами! Заберите её с собой!
–Где она? – вопросил Никита, окидывая взглядом стоящих в стороне родных Морозова.
–Она убирается в доме, – шептал Морозов. – Умоляю, заберите её. Я как прознал от цыган, что преступница, так нет мочи терпеть здесь такого человека. Не верю ей, а семью пугать тем, что знаю, не желаю. Понимаете?
–Понимаем, – кивнул Алексей, и его друзья вместе с ним.
–Мы и собирались её забрать, – усмехнулся Андрей. – Отдать на суд.
–Прошу, ради всего святого. Идёмте, – позвал за собою Морозов и не заметил, что Анналис тем временем стояла за беседкой и через заросли вьющейся по прутьям оградки лианы подглядывала.
Она узнала каждого прибывшего, кроме Островского. Её глаза увеличились в размере. Сердце бешено застучало, и что предпринять, как укрыться, не знала. Только предчувствие, что явились эти гости сюда именно из-за неё, пугало...
* – из стихотворения «Песнь любви», 1826 г., Туманский В. И.
Глава 47
Глядя вслед удаляющемуся с гостями купцу Морозову, Анналис резко выбежала из-за беседки и помчалась к воротам. Стоящая у беседки семья Морозова взволнованно оглядывалась на неё, не понимая происходящего...
–Остановить её! – крикнул садовнику и побежал следом за Анналис старший сын купца: молодой, высокий блондин с короткими, но густыми волнистыми волосами.
Садовник отреагировал на его крик внезапно выставив перед пробегающей грабли. Анналис неизбежно споткнулась о них и пала на землю. Подняться садовник ей уже не позволил. Он удерживал в сильных руках, как бы она ни пыталась вырваться...
–Отпусти, идиот! Проклятье! – кричала Анналис уже сквозь слёзы.
Взглянув на приближающихся, она испуганно поднимала взгляд от их обуви к лицам и узнавала Никиту, Андрея и... Алексея, взгляд которого пронзал насквозь... Словно разрезая ножом сердце, разрывалась душа Анналис и от страха, и от боли за судьбу, винить в беде которой уже не знала кого...
–Думаю, что,... – взглянув на застывших позади родных и на стоящего подле сына, Морозов замолчал.
–Мы забираем её немедленно, – сказал сразу Никита.
–Это чудесная идея, – кивнул на ворота Алексей, куда все обратили взгляды.
Там, не въезжая на территорию усадьбы, стояла кибитка, а рядом с нею пожилая цыганка.
–Они с нами, – улыбнулся Алексей, и купец Морозов вздохнул:
–Да, сия госпожа мне знакома. Что ж, простите, если что, – выполнил он поклон.
–И вы простите, – кивнул Алексей...
На этом он с друзьями поспешил откланяться. Никита с Андреем подхватили Анналис за предплечья и повели к воротам. Вырываться она уже не стала, опустив голову и зажмурив глаза.
Строго взирая на неё, цыганка с усмешкой кивала. Она ничего не сказала. Только указала рукой на свою закрытую повозку, куда Анналис и усадили. Баро помог связать пленнице руки и ноги верёвкой и взялся за уздцы...
–Что ж, теперь в путь к Петербургу? – вопросила цыганка, глядя то на Алексея, то на его друзей.
–Разумнее будет наверное допросить, а там решать, куда и как? – предложил Островский, с чем все согласились, уже и сами думая именно так. – Только, как вернёмся, я буду вынужден сразу покинуть вас, друзья, но надеюсь, вы всё расскажете при встрече, а я помогу с объяснениями с Полевым.
–Договорились, – пожали друзья ему руку и обменялись взглядами, полными верою на успех в задуманном...
Анналис везли в повозке под присмотром. Алексей с друзьями ехали верхом подле. Он видел, что Анналис не поднимает взгляда, будто находится в мыслях своих, далёких. Может быть и полна она была раскаяния, но ничего не говорила в оправдание, чего Алексей хотел бы услышать... Только терпение помогало ждать того времени, когда прибудут к месту...
По пути друзья с цыганами договорились отправиться сразу в табор, где бы и устроили допрос Анналис. Табор тем временем уже вернулся в деревню. Всё шло вновь своим чередом, но в те дни в табор стали наведываться и две молодые дамы: то одна, то другая, а то и вместе.
Только когда Алексей со всеми спутниками и повозкой, в которой так и сидела ни на что не реагирующая Анналис, приблизились к деревне, к ним стали подходить некоторые из цыган. Они говорили что-то на своём языке, и тётушка Маргариты, оставив в повозке Анналис, вышла...
Недолго она беседовала с ними, а, узнав причину волнения, взглянула с улыбкой на Никиту и Андрея:
–Хорошо, что мы ехали быстро! Жёнушки-то ваши волнуются! Что ж вы, не предупредили разве, куда делись?
–Как это? – удивился Никита. – Предупреждали...
Ничего больше говорить никто не стал. С удивлением смотрел с друзьями Алексей, как из-за одной из палаток вышли несмело две молодые дамы.
В этот прохладный осенний день они выглядели уставшими, замёрзшими. Они кутались в шали и несмело смотрели в ответ. Супруги тут же увели их в разные стороны, беседовали о чём-то, что-то объясняя обнимая, словно успокаивали...
–Ревнивые дамочки, – смеялась возле Алексея тётушка Маргариты.
–Вам смешно?! – возмутился он.
–Не серчай, князь, – взяла она его под руку и стала шептать, передавая нешуточное волнение и ему. – Разговорить пыталась я Анналис и раньше, да тогда спугнула. Будущее её видела. Сейчас самое время допросить...
Глава 48
Как ни хотела бы уйти от бед,
Они крадутся, забирают в плен,
И связанная по рукам-ногам
Сдаюсь врагам.
Так холодно в душе от пустоты,
Когда разбиты все мои мечты,
Мечты, в которых не было ни зла,
А судьба добра.
И стоя вновь у черты
Моей разбитой судьбы,
Рыдаю от безысходства.
Так хочется мне боль забыть,
Забыть ошибки, простить,
Найти свой берег, свой остров.
Как-будто нет ни Бога, ни людей,
Помочь найти тот путь судьбе моей,
Что пропустила где-то как-то я
И всё теперь не так.
И солнце не согреет душу, нет.
От слёз туман вновь закрывает свет.
Кричу, молю о помощи, зову,
Но всё в пустоту.
И стоя вновь у черты
Моей разбитой судьбы,
Рыдаю от безысходства.
Так хочется мне боль забыть,
Забыть ошибки, простить,
Найти свой берег, свой остров.
-Что ж, дорогуша, – сел Никита напротив Анналис...
Её отвели в палатку, которую тётушка Маргариты предложила использовать для допроса, и там, так и связанная по рукам и ногам ждала беседы. Не реагируя ни на что, находясь мыслями где-то в себе, она молчала и смотрела в даль...
–Отвечать тебе придётся, – кивнул Никита, уставившись на неё, но Анналис так и смотрела в сторону. – Я говорил тебе однажды, предупреждал к Алексею не приближаться...
–Молчит? – вошли в палатку Алексей с Андреем. – Островский уехал уже. Просил потом рассказать ему всё, как договаривались.
–Кандалинцев, – молвила вдруг Анналис еле слышно.
–Что Кандалинцев? Кто этот чёрт? – усмехнулся Андрей.
–Из тебя каждое слово придётся выуживать? – схватил было её за руку Алексей, но Никита остановил:
–Обожди. Не горячись пока... Где Маргарита Петровна? – вопросил он снова Анналис.
Так и смотрела она в сторону, но скрывать уже ничего не собиралась. Была будто так спокойна, словно сдалась жизненной стихии и теперь плывёт по её волнам без страха, утонет ли, или пристанет к какому берегу:
–У Кандалинцева... У деревни Белогорки его усадьба. Только опоздали уже, поди. Силу применять любит.
Алексей тут же сорвался с места. Он выбежал из палатки, а стоящая там тётушка Маргариты схватила его за руку:
–Обожди! Всё будет хорошо! Знаю, верь, видение было у меня, что спасти сможем Марго нашу!
–Да отпустите же! Мне ваши подставы, обманы, что там ещё,... видения – осточертели! – прокричал Алексей, и вскоре лишь пыль виднелась из-под копыт его коня, на котором мчался прочь...
–Какие подставы? – опешила тётушка и закрыла рот ладонью, чтобы не заплакать.
Алексей уехал. Следом за ним и его друзья, оставив Анналис с цыганами, с её мыслями и покатившимися по щекам слезами...
Она вспоминала всю жизнь с момента, когда встретила Никиту с Андреем в Эстляндской губернии, как умоляла взять её с собой. Она тогда не знала, что сердце Никиты отдано иной. Так хотела Анналис очаровать его, понравившегося, чтобы забрал, чтобы жизнь её наконец-то стала лучше: такой, как мечталось, а не проживать в трактире отца в бедности.*
Желание вырваться из ужасающего будущего в мечты было настолько большим, что Анналис всё же добралась до Петербурга, перенеся многое на пути, став женщиной для многих, кто платил ей за ласки. Только когда встретился среди таких кавалеров один из помещиков, Кандалинцев Александр Иванович, жизнь показалась невыносимой... Но удалось бежать... А там случилась встреча с Алексеем. Подстроила всё так, чтоб подумал, что она в беде, спас её, приютил,... полюбил... Желание быть приласканной да с деньгами побеждало всё остальное и терять всё это никак не Анналис не хотела, что и привело, увы,... к краху... Из-за не того выбранного пути...
Прервав все мучащие её воспоминания, Анналис встряхнула головой и резко стала вытирать текущие слёзы. Вошедшая к ней тётушка Маргариты взяла за руку. Она вывела её на улицу, где всё казалось холодным и серым, пусть и звучали весёлые песни цыган, и пригласила к костру, к общему ужину...
Выглянув из-за облаков, солнце сияло уже ниже, чем было летом. Ещё совсем недавно над цветами кружились бабочки, пели вокруг соловьи, а теперь, борясь с усиливающимся ветром, опадали с деревьев листья, а птицы стаями направлялись к югу. Сливаясь друг с другом, серые слои облаков снова скрывали солнце, а вскоре и вовсе с неба стали падать мелкие капли дождя.
Но ни ветер, ни какие осадки не могли остановить рвавшегося вперёд Алексея. Он спешил, гнал коня скакать, что есть мочи... Скорее, быстрее, спасти любимую, не дать злу воспользоваться ею...
* – роман «Гавань Кассандры», Татьяна Ренсинк
