Текст книги "Охота на Химеру (СИ)"

Глава 8.

Столица, главный офис компании «Аэда», 21 августа. Марк.

– Это не может быть совпадением, – дождавшись, пока Чижов уйдет, Марк принялся ходить по кабинету. – Но что это может значить?

Генеральный нажал на кнопку громкой связи и кратко бросил:

– Лавирина ко мне. Немедленно.

Марк посмотрел на Генерального – похоже, в отличие от него, тот уже что-то сообразил.  Впрочем, лезть сейчас с вопросами не стоило, а стоило поработать мозгами. Причем тут "Химера"? Проект благополучно похоронен месяц назад, вместе со смертью Панского. Потому что, хотя Лавирин и был его заместителем, его одержимости не хватило довести дело до конца. Верней, Лавирин предпочитал делать все по-своему – идти проторенным кем-то путем было не для него. И, кроме того, Сергей Сергеевич был невероятно тщеславен – увидеть свое имя напечатанным рядом с чьим-нибудь хвалебным заявлением для него значило намного больше любых денег. Компания тщательно следила, чтобы те статейки, которые он время от времени помещал в журналы, щедро восхвалялись несколькими прикормленными критиками. Марк подозревал, что, несмотря на все достигнутые успехи, что он в глубине души страдает комплексом неполноценности. А Лавирин, почитав очередные хвалебные оды своей писанине, успокаивался, убеждаясь в своей гениальности, и полностью погружался в работу. Поставив жирный крест на "Химере" и взявшись за разработку "Феникса", Лавирин в очередной раз просто попытался превзойти Панского. Хотя самому Панскому всегда было глубоко наплевать на все соревнования – кроме чистой идеи и ее разработки его никогда ничто особо не интересовало.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Лавирин. Как всегда, он выглядел так, словно его оторвали от любимого занятия ради невозможно скучного дела. В отличии от Панского, всегда тщательно следящего за своей внешностью, он одевался подчеркнуто небрежно и часто приходил на работу небритым. Сейчас он даже не потрудился снять халат, прекрасно понимая, что ему на это ничего не скажут. И был прав – Марку было глубоко все равно, в каком виде он шатается по зданию, да и вне его тоже – в ученых нужно ценить мозги, а не внешний вид и порой идиотские причуды.

– Сергей Сергеевич, – голос Генерального оставался подчеркнуто нейтральным. – Вы помните полученные данные по проекту "Химера"?

– Разумеется… – Лавирин недовольно поджал губы. – Хотя я не могу понять, почему вы сейчас вспомнили этот явно недоработанный и тупиковый проект.

– Разве? – голос Генерального стал тише, а Лавирин мгновенно встрепенулся. Напрягся и Марк – когда Андрей Васильевич говорил таким голосом, это означало неприятности, причем крупные неприятности лично тому, к кому этот тон был обращен, и большинство тех, кто проработал в компании долго, об этом прекрасно знали.

– А теперь скажите, Сергей Сергеевич, существует хоть какая-то вероятность того, что последний эксперимент Панского завершился успехом, причем полным успехом?

Лавирин нервно похрустел пальцами, а потом ответил с явной осторожностью.

– Я бы сказал, что шансов на это очень и очень немного. Но стопроцентной гарантии дать никто не может. В результате последнего эксперимента Панского, как вам известно, огромная часть информации оказалась уничтоженной. Даже сам Панский, пытаясь ее восстановить, то и дело наталкивался на трудности. Но предположить, что эксперимент был удачным – для меня это слишком невероятно…

– Забудь о невероятности и просто предположи, что бы получилось в результате удачного эксперимента. Я знаю, на что рассчитывал Панский и знаю, что ты был с ним не согласен… Итак?

– Панский предполагал, что получится нечто обезличенное… Компьютерный клон, не обладающий сознанием, выполняющий поставленные перед ним задачи… – Лавирин говорил медленно, обдумывая каждое слово. – Но я утверждал, что, используя его метод, никогда не удастся получить именно такой вариант.  Все равно полученный клон будет обладать исходной индивидуальностью… Хотя насколько – предсказать невозможно…

Генеральный некоторое время смотрел на него, потом кивнул.

– Подними все данные по проекту "Химера". И оцени их с точки зрения того, что эксперимент удался и подобный компьютерный клон удалось создать. Я жду твой доклад вечером – промедление недопустимо.

– Могу я поинтересоваться, что произошло? – Так же осторожно поинтересовался Лавирин.

– Все вечером – не хочу, чтобы на твои выводы сейчас что-то влияло… А пока иди.

Ученый недовольно нахмурился и вышел, а Андрей Васильевич опять нажал кнопку громкой связи.

– Чижова ко мне.

Марк молчал. Он сообразил, к чему клонит Генеральный, но идея в голове не укладывалась. Если проект завершился успехом, если созданное существо сохранило индивидуальность… Память… Тогда оно наверняка бы захотело отомстить. Им всем – и первым именно Панскому.

– Но с чего такой вывод? – Марк осмелился на вопрос, понимая, что ответ Главного послужит своеобразным индикатором – в том числе и степени доверия к нему лично.

– Ты просто недооцениваешь Зварыгина. – Генеральный задумался. – От удара электрическим током бреда не бывает. А значит, он просто попытался максимально четко сформулировать свою мысль. Чего нам не хватает, так это времени… Ничего, скоро мы узнаем, ошибся я или нет – это вопрос нескольких часов…

На лице вошедшего Чижова читалось легкое удивление – он покинул этот кабинет меньше часа назад. "А все-таки до Зварыгина ему далеко…" – с мрачным удовлетворением подумал Марк.

Андрей Васильевич взглянул на вошедшего и медленно произнес:

– Я хочу, чтобы к Лавирину, Турову, Арсееву были приставлены телохранители. Усиль охрану палаты Зварыгина – пусть внутри все время дежурит человек. Приставь телохранителя всем, кто числится в руководстве – в случае протестов ссылайся на меня.

Чижов выслушал молча, пытаясь скрыть удивление, но потом все же решился поинтересоваться:

– Мы ожидаем нападения? В таком случае, не стоит ли поставить меня в известность? Возможно стоит усилить охрану здания? И потом, даже хороший телохранитель мало что сможет сделать против профессионального киллера…

– Нападение если и будет – то весьма непрофессиональным. Скорее всего. Мы слишком долго шли на поводу – нельзя было позволять нашему противнику делать такие ходы. И если мы сейчас не начнем играть на опережение – мы проиграем… – Он на несколько мгновений задумался.

– И еще – мне нужен Виктор Лесков. Любой ценой, – он обернулся к Марку. – Это я поручаю тебе. Постарайся его уговорить, сули золотые горы – но он нужен нам здесь, в компании. Если не выйдет – подключай оперативников – в средствах и возможностях я тебя не ограничиваю. Но помни – при любом раскладе с его головы и волос не должен упасть. Он должен оказаться здесь целым и невредимым – и чем скорее, тем лучше.

В голове Марка метались мысли – последний приказ означал, что он не должен останавливаться даже перед похищением, если в этом возникнет необходимость. И что следовало спешить.

– Я могу выполнять?

– Да, не задерживайся. И возьми личный самолет компании – чтоб не зависеть от рейсовых. Выиграть сейчас время – самое важное.

Телефон Чижова запищал, а прервавший монолог Генеральный сердито поморщился, но все же кивнул.

– Это из больницы. – Федор Павлович выглядел обеспокоенным. – На Зварыгина было еще одно покушение… Он в сознании, но хочет говорить с вами лично… И не по телефону…

                                                   *           *         *

Где-то в сети, 21 августа. Химера.

Почему я так и не смогла убить Зварынина? Или я просто не могла убивать хладнокровно? Да, логикой я понимала, что для того, чтобы обезопасить Виктора, я должна убить всех, кто  может знать о нем. О том, насколько я завишу от него. Я сидела на диване, поджав ноги, и смотрела перед собой невидящим взглядом, прокручивая в голове последние события. Мое убежище сейчас меня не успокаивало и не давало ощущения защищенности. Виктор… Я сама навлекла на него опасность и теперь я сама должна все исправить… Пока не поздно. Я решительно встала и нырнула в поток.

Я уже действовала настолько автоматически, что даже не задумывалась над совершаемыми действиями. Мир потоков становился мне все более близким, а реальный мир – все более чужим. Наверно, я действительно постепенно теряла все то, что делало меня человеком. Да и вообще, что может служить мерой человечности? Остатки чувств и эмоций? Но разве этого достаточно? Да и они становились все слабее… За исключением привязанности к Виктору.

Потоки омывали меня, а я выискивала нужную мне информацию. Это стало для меня уже настолько естественным, как раньше ходить и дышать. И спустя совсем немного времени я знала, где Зварыгин и что с ним. Подключившись к компьютеру больницы, я ждала, пока он придет в себя. Возможно, так мне будет проще – я почти убедила себя в этом. Я ждала… Начальник службы безопасности компании теперь знал не только о Викторе – он знал и обо мне. Мне следовало его уничтожить.

Приборы передали информацию, что он пришел в себя, и это послужило мне сигналом к действию. Выждав, пока от больного отойдут врачи, я заблокировала сигнал с камеры наблюдения, установленной в палате, а потом шагнула вовнутрь.

Зварыгин лежал на постели, и при виде меня его глаза расширились. Но на помощь звать он не стал… Хотя я была почти уверенна, что мог. Трусом он не был – он спокойно смотрел на меня, только на щеке дергалась жилка – а ведь он прекрасно понимал, что я могу убить его сейчас. А я смотрела в глаза того, кто помнил меня человеком, и пыталась разобраться в своих чувствах.

Я не могла его убить. Осознание этого было странным. Причем я прекрасно понимала, что потом пожалею об этом. Но я как была, так и осталось слабой. Не способной хладнокровно оборвать чужую жизнь. Пока еще не способной.

Я пыталась разобраться в том, что чувствую. Смотря на Зварыгина, я не испытывала ничего… Даже и следов той безумной ярости, которая охватила меня при виде Панского. Я не чувствовала и той холодной ненависти, смешанной со страхом, когда я узнала о приказе убить Виктора… Словно я уже была мертва. Хотя нет – где-то глубоко в душе жило что-то, не дающее мне покоя. Что-то, подсказывающее, что эта встреча будет не последней. Хочется нам этого или нет.

Он ждал, рассматривая меня, но не произносил ни одного слова. А я застыла в нерешительности, понимая, что все мои планы рушатся – просто потому, что я не могу поступать по-другому. Выбор оставался за мной – но я так и не могла окончательно порвать с остатками человечности.

– Я не буду тебя убивать, –  мой голос словно потерял эмоциональную окраску, и теперь я это явно чувствовала. – Я даже оставлю вашу компанию в покое… Всех… А вы оставите в покое меня и моих друзей. И закроете проект "Феникс". Пока эти условия будут выполняться, я буду соблюдать нейтралитет.

Зварыгин слушал, оставаясь невозмутимым, только выражение его глаз оставалось сложноуловимым. Он кивнул, показывая, что понял, и в это время двери палаты окрылись. Похоже, это был его охранник. Один лишь взгляд на меня, и он выхватил пистолет, но я больше не собиралась позволять стрелять в себя. Время словно замедлилось, я шагнула вперед и вбок, выходя из-под траектории пули, и у меня почти получилось. Только последняя вылетевшая из его пистолета слегка задела бок, и энергия начала вытекать из меня. Несколько секунд я смотрела прямо в лицо охранника, резко побледневшего и пытающегося перезарядить пистолет – этот профессионалом явно не был. Потом обошла его и закрыла у него перед носом двери палаты, оставив его внутри со Зварыгиным, и только тут позволила себе расслабиться и скользнуть в мир, который постепенно становился для меня родным. Следовало сделать еще кое-что… Кое-что гораздо более сложное и мучительное. Но откладывать больше было нельзя. Я и так тянула слишком долго.

                                                   *           *         *

Торесков, 21 августа. Виктор.

Виктор возвращался домой через парк, когда внезапно ощутил на себе чужой взгляд. Как же ему это все надоело… Он резко обернулся. Взгляд выхватил фигуру, стоящую у дерева, причем, даже находясь достаточно далеко, он понял, что здесь явно что-то не так. Слишком неуместной была фигура девушки в легком топике и джинсах в середине сентября, в такую погоду. Виктор даже сквозь ветровку ощущал пронизывающий ветер, но девушка словно не чувствовала его порывов, неотрывно смотря на него. Пожалуй, ему надоели эти загадки! Он развернулся и направился к ней.

Ветер вырывал из-под ног облетевшие листья. Темно-свинцовые тучи затянули небо, а где-то вдалеке донесся первый раскат грома, словно поторапливая редких гуляющих вернуться домой. Подходя ближе, он ощутил странное чувство, как будто где-то раньше видел ее. И в то же время мог поклясться, что они никогда раньше не встречались. Чем ближе он подходил, тем больше странностей бросалось ему в глаза. Лицо девушки было абсолютно неподвижным, напоминая маску, а глаза не отрывались от его лица. Она стояла, облокотившись о дерево, и ждала…

Подойдя почти вплотную, Вик внезапно растерялся. Словно он не мог представить, что можно сейчас сказать. Любые бы слова прозвучали немного глупо – он чувствовал их неуместность. Но просто молчать было еще большим идиотизмом.

– Мы знакомы? Мне кажется, я вас где-то видел… – Виктор изучал ее, чувствуя себя все более странно – он никогда не пытался знакомиться с девушками на улице и внезапно словно увидел себя со стороны.

– Знакомы… – Ее голос был тихий и словно слегка неуверенный. – Но мы никогда раньше не встречались… Вик…

Его имя стало для него сюрпризом… Он рылся в памяти, пытаясь вспомнить, где же он мог ее видеть, а она неуверенно продолжала.

– Прости, что навлекла на тебя неприятности… Я не хотела… Но боюсь, что компания не оставит тебя в покое… И меня тоже…

Внезапно Виктор вспомнил – разумеется, он видел фотографию. И это открытие повергло его в шок.

– Тиль, это ты? Как ты здесь оказалась? Что с тобой стряслось? – Виктор не верил своим глазам. Он взял ее за руку, пытаясь сообразить, что же происходит. Рука показалась ему ледяной.

– Тиль?

– Ее больше нет… – ее голос внезапно стал полностью равнодушным. – Тиль убили два месяца назад. Я – Химера.

Что бы с ней не произошло, это должно было быть ужасным, если оставило такой след. Виктор слишком долго общался с ней, чтобы не знать, какой она была на самом деле. Тиль… Он привык звать ее этим прозвищем. И всегда был рад поболтать с ней, зная, что она отнесется к нему с сочувствием и пониманием. Потом он внезапно вспомнил, как она изменилась за последние два месяца. Ее все время что-то мучило, в их отношениях повисла недосказанность… Словно она что-то хотела сказать ему и боялась….

– Что случилось? Как ты нашла меня? Как вообще очутилась здесь? – вопросов была тьма, но Виктор сдержал себя. Следовало разобраться. Во всем.

– Я должна тебе все рассказать… Даже если ты меня возненавидишь… – Ее голос дрогнул, но на лице по-прежнему не отразилось эмоций.  Она закрыла глаза и равнодушным голосом пересказала все события, начиная с того дня, когда она два месяца назад, ничего не подозревая, пришла на работу…

Виктор слушал, не в силах поверить, но слишком уж четко вставали на место картинки головоломки. Что он испытывал? Удивление? Шок? Неверие? Все то, что он не мог понять, все странности и его новые способности… Она говорила, ничего не скрывая, а ее голос дрогнул еще дважды – когда она рассказывала, как убила Панского и о том, как пыталась убить Зварыгина.

– Мое время истекает. –  Она отвернулась, глядя, куда-то вдаль. – Ты должен был знать, Вик…Чтобы мог решать… Мне было нужно сделать это раньше. Но я не могла. Я все понимаю – можешь ничего не говорить. Просто они знают, что ты мое уязвимое место. Возможно, такой монстр, как я и не имеет право на существование. Надеюсь, ты хоть когда-нибудь сможешь меня простить…

– Тиль… – слова не шли с языка – он просто еще не успел осмыслить сказанное. – Это глупости! Послушай….

Она подняла на него глаза – абсолютно черные и лишенные блеска и в тоже мгновенье исчезла. Еще секунду назад он держал ее за руку… Виктор замер, чувствуя, что в душе зреет решимость. Он теперь знал, как ему поступить. Ускорив шаг, он направился к дому…