Текст книги "Охота на Химеру (СИ)"

Глава 14.

Столица, главный офис компании «Аэда», 25 августа. Зварыгин.

Когда свет погас, Зварыгин мгновенно оказался на ногах. Чувство опасности достигло максимума – и он догадывался почему. Причина на все происходящее вообще могла быть только одна.

Одним движением он очутился у окна и распахнул тяжелые шторы. В комнате сразу стало светло – солнце клонилось к вечеру, но до заката было еще далеко.  Жалюзи он поднимать не стал – света вполне хватало. Еще одним взглядом он охватил лица Вадима и Марка и с некоторым удовлетворением отметил на их лицах спокойствие и собранность – все-таки паникерами они не были. Вадим мгновенно уселся перед потухшим компьютером и начал барабанить по клавиатуре, после чего склонился над блоком питания, а Марк на мгновение замер в нерешительности, а потом достал из кармана небольшой пистолет и снял его с предохранителя.

Первым делом Иван достал мобильный телефон – связи не было. Бункер… Что творилось там? Секунду поколебавшись, он принял самое логичное решение.

– Марк, останься здесь и охраняй его, – Зварыгин направился к двери, на ходу доставая свое оружие. – Не выходите пока никуда. Только если другого выхода не будет.

Дождавшись кивка, он осторожно открыл дверь и вышел в коридор, все время прислушиваясь. Но стояла полная тишина. И темень.

То, что перед лицом опасности остальные молча признали его лидерство, было весьма показательным. Он ожидал возражений от Марка – но тот просто молча признал, что в экстремальной ситуации надо безоговорочно исполнять команды наиболее опытного – и так же молча покорился. Каждый делал то, что умел наилучшим образом. Даже сейчас, когда было неизвестно что и как. И поэтому шансы выкрутится у них были. Во всяком случае, он на это надеялся.

Мигнули и загорелись лампы аварийного освещения, и коридор перед ним осветился тусклым светом. По-прежнему прислушиваясь, он направился вдоль коридора к лифтам, аккуратно заглядывая в кабинеты, мимо которых проходил. Как он и ожидал, кроме них на всем этаже не было ни одного человека. Сотрудников отпустили заблаговременно. Охрана должна была находиться только у пропускного пункта на первом этаже и, разумеется, в бункере.

Лифты не работали. А вот это было странным. Аварийные системы энергоснабжения должны были в первую очередь обеспечить энергией лифты – на верхние этажи и в бункер других путей не было. Но лифты не работали – не реагировали на вызов, а открыть двери того, что доставил их сюда и так и замер на этом этаже он тоже не мог. Развернувшись, он направился обратно. Разумеется, здание имело аварийный выход. Но, используя его, можно было только спуститься вниз, а не подняться – меры безопасности. Металлическая лестница, нижняя площадка которой опускалась на пружинах под тяжестью человеческого тела – и поднималась опять вверх, стоило с нее встать. Открыв дверь в самом конце коридора и, выйдя на площадку, он замер, на несколько мгновений ошеломленный открывшимся перед ним зрелищем, но почти сразу опомнился – об этом он подумает потом – если останется в живых. Как он и ожидал, аварийный выход был в полном порядке. Вернувшись в кабинет, он выжидательно посмотрел на Вадима, на что тот отреагировал почти сразу, оторвавшись от компьютера.

– Это Феникс. Не думаю, что еще хоть что-то способно на такое. Напоминает мне те эффекты, которые возникали при воздействии его на компьютеры. Невероятно. Компьютер парализован, и сделать ничего нельзя. Но, тем не менее, он включается и пытается работать. Если бы речь шла о человеке, я бы сказал, что его привели в состояние глубокого шока.

– То, что это Феникс я не сомневаюсь. Особенно после того, что увидел. Пошли. – Зварыгин кивнул на дверь.

В глазах Вадима он прочитал интерес, но тот просто молча встал из-за компьютера и направился к двери. Марк сжал зубы и прожег его злым взглядом, но от высказываний тоже воздержался и направился следом. Иван шел замыкающим, настороженно прислушиваясь – но вокруг царила все та же тишина, прервавшаяся только замысловатым ругательством Марка, вышедшего на площадку аварийного выхода – и судорожным вздохом Вадима. И он их понимал. Здание Компании оказалось заключено в огромный полупрозрачный радужный пузырь, сквозь который смутно виднелись рядом стоящие дома. Но времени на отвлечения не было. Несколько секунд он вместе с ними изучал захватывающее, поразительное зрелище, после чего принялся спускаться.

Теперь он шел первым, а остальные старались не отставать.

– Не знаю, что это… – Процедил сквозь зубы Марк. – Но выяснять что-то не хочется…

Радужная завеса колебалась на расстоянии каких-нибудь пяти метров от них. Она напоминала одновременно колеблющуюся ткань и перелив цветов на разлитом бензине… Страшное именно тем, что не укладывалось в голове, что это такое… И чем может быть опасно… Больше всего человека подсознательно страшит необъяснимое. Нарушающее логику происходящего.

Зварыгин остановился на уровне второго этажа. Он руководствовался инстинктом – а инстинкт сейчас говорил, что лучше пройти через 2 этаж и спуститься по внутренней лестнице – оставляя позади это радужное марево. Двери аварийного выхода были в полном порядке – он легко открыл их специальным ключом – а чтобы открыть или закрыть их изнутри, достаточно было просто дернуть рычаг. Компания всегда строго следила за безопасностью своих сотрудников. Войдя внутрь, он сразу почувствовал себя легче – едва эта мерцающая радуга скрылась из глаз. Но осторожности они не потеряли – каждый из них понимал, что дело серьезно, очень серьезно. Остановившись возле лифтов, Зварыгин снова попытался их запустить – и все так же безрезультатно. Лифты не работами. Все, кто оставался в бункере, были отрезаны. Другого пути с подземных этажей не было.

Иван думал об Андрее. Почему Царев остался внизу? Почему? Он был гением, а Компания – его творением. Человек такого уровня весьма ценит свою безопасность – и Андрей тоже ее ценил. Почему он не поставил его в известность о том, что он задумал? Хотя последний вопрос был зряшным – Царев всегда был интриганом. Но до последнего времени Иван был уверен, что тот ему доверяет. Одному из очень не многих. И не сомневался, что Андрею прекрасно известно – если понадобится, он пожертвует жизнью, чтоб его спасти. Просто потому, что его жизнь и так принадлежала Андрею – с того момента, как он появился в его квартире и отобрал у него бутылку водки и пистолет с одним-единственным патроном. И сказал одну-единственную фразу: "Чтобы она сказала, если бы увидела тебя сейчас? Выбрать легкий путь – трусость. А ты никогда трусом не был." А потом сделал своей правой рукой, поставив во главе безопасности Компании.

Зварыгин тогда сумел взять себя в руки. Продолжал жить, позволив практически всем чувствам умереть. Равнодушно принимая все, что приносила жизнь – и ревностно выполняя свои обязанности. Его интересовала только работа – больше ничего.

А сейчас Андрею угрожала опасность… Если только он был еще жив. Иван не сомневался, что сделает все возможное, чтоб попытаться его спасти. И невозможное тоже. Но иллюзий не питал – то, что проснулось в бункере могло быть всем, чем угодно.

На лестнице, ведущей на первый этаж, лампы почему-то не горели. Спускаться приходилось в полной темноте, двигаясь на ощупь. Хотя Вадим с Марком пока держали себя в руках, он не сомневался, что нервы у них на пределе. Насколько их хватит?

Наставленное на них оружие охраны первого этажа, встретившее их на выходе, едва не оказалось тем спусковым крючком, от которого человек идет вразнос. Слишком сильно они перенервничали. Марк сорвался и наорал на троих охранников, Вадим прислонился к стене и впал в прострацию, а он просто прошел внутрь поста и снял трубку. Телефоны не работали – ни наружный, ни внутренний. Следующим он проверил лифты – и, как раньше, они не реагировали ни на вызовы, ни на дерганье рубильника. Потом взглядом нашел среди охранников главного – и потребовал от него полный отчет.

Ситуация выглядела следующим образом – о том, что их отослали из бункера наверх, охрана не знала. Они были уверены, что в здании никого нет – за исключением бункера, где проводился сверхсекретный и опасный эксперимент. Когда отключилось электричество, они пытались связаться с начальством, но связи не было. Входные двери работали от фотоэлементов и тоже оказались заблокированными. Пока они возились, переводя их на ручное управление, включилось аварийное освещение и двери тоже заработали… Вот только выйдя наружу, они оказались перед радужной пленкой неясного происхождения, окружающей здание Компании, куда только доставал взгляд.

У одного из охраны сдали нервы, и он рванул напролом, за что и поплатился – от дымки его отшвырнуло сильным разрядом тока, едва не стоившим паникеру жизни. После этого они молча ждали неизвестно чего… Пока двери, ведущие с верхних этажей, внезапно не открылись, и ошеломленные охранники не оказались лицом к лицу с непосредственным руководством.

Следующие несколько часов Зварыгин обдумывал, как попасть в бункер, Вадим колдовал над компьютером пропускного пункта, а Марк нервно ходил туда-сюда. Тишина угнетала, но заводимые несколько раз бессодержательные разговоры угнетали еще сильнее. Несколько раз Иван выходил наружу и внимательно изучал странное радужное марево – причем без малейших успехов. Единственное, что удалось выяснить – эта дрянь билась током. Кроме того, она, по-видимому, накапливала статическое электричество – вблизи волосы вставали дыбом, а металлические предметы начинали сыпать искрами. Единственное, что пришло в голову одному из охранников – в преграду потыкали найденной деревянной шваброй – что не возымело практически никакого эффекта. Просто они убедились, что кажущийся таким тонким радужный слой по твердости не уступает стали.

О том, что творилось за этой радужной преградой, оставалось только гадать. Происходящее сейчас в городе оставалось тайной за семью печатями. Как и происходящее в бункере. Они были предоставлены самим себе. Уже давно должно было стемнеть, но они этого не ощутили – радужный слой мягко светился. Ожидание. Выматывающее, мучительное ожидание, от которого был избавлен только Вадим, занятый любимой работой – потрошением компьютера. Иван бросал все более напряженные взгляды на лифт, прикидывая, что еще можно сделать в такой ситуации. Но все идеи, пришедшие ему в голову, он отметал одну за другой, как абсурдные.

Внезапно что-то изменилось. Мозг еще только переваривал поступившую информацию, а тело уже действовало – Зварыгин вскочил со стула и метнулся через холл. Нет, он не ошибся – тихий звук, сорвавший его с места, оказался вполне реальным. Работал привод лифта. Правого. С напряженным вниманием он смотрел за миганием индикатора этажа, почти не реагируя на тех, кто в напряженных позах стоял рядом. Лифт опустился вниз, минуя первый этаж и на несколько мгновений замер там. После чего поехал вверх.

Иван с какой-то отрешенной медлительностью спустил предохранитель, и тут до него дошло, какую мишень они все представляют для того, кто сейчас тут появится. Похоже, дежурный охраны сообразил это одновременно с ним и подался в сторону, но было уже слишком поздно. Лифт остановился, и его двери медленно разъехались в разные стороны…

                                                   *           *         *

Столица, главный офис компании «Аэда», 4 подземный этаж, 25 августа. Химера.

Состояние полной прострации… Я продолжала видеть, но информация доходила до сознания с задержкой… Практически не оставляя следа. Совершенная беспомощность… Тьма, потом свет… Склонившийся надо мной Виктор…

Я больше не ощущала потоков. Мои чувства были полностью парализованы. Связь прервалась. Почти прервалась. Смутно я ощущала, что больше не едина. Сознание было отрезано от мира потоков… От моего основного я.

Раньше, выходя в реальность, я всегда продолжала оставаться частью потока. Почти не осознавая этого, я одновременно находилась в двух местах – и это стало настолько естественным, что я даже не задумывалась об этом. А сейчас связь с моим вторым я, оставшимся в мире потоков превратилась в тончайшую нить. И сделать ничего было нельзя.

Время, казалось, превратилось в вечность. Покой… Равнодушие… Мир застыл и я вместе с ним… Пока внезапно на меня не обрушилась дикая, сумасшедшая боль.

Кажется, я закричала. Боль охватила тело, совсем как тогда, несколько месяцев  назад. Тонкая нить, связывающая меня с моим вторым я, натянулась и завибрировала. В диком страхе я попыталась удержать ее, но мне не дали.  Темное чувство, поднявшееся из глубины души, вылилось в тоскливый крик, когда медленно, очень медленно эта нить истончилась и исчезла. Связь с миром потоков была прервана. Я осталась одна. Хотя нет, не так. От меня осталась только половина. Вторая половина сознания была наполнена тоской и сосущей пустотой. И я знала, что мне надо снова обрести единство. Причем как можно скорее. Потому что неизвестно, сколько сможет просуществовать мое тело, лишенное поддержки потоков…

Медленно, очень медленно я начала осознавать окружающую обстановку. Бункер… Я по-прежнему находилась в бункере, а надо мной склонился Виктор. Так же медленно, словно таяла какая-то стена вокруг меня, до меня стал доноситься его голос. Слова постепенно обретали смысл – а не обтекали мое сознание. Я приходила в себя.

– Тиль? Как ты, Тиль? Что с тобой?

Я попыталась ответить, но голосовые связки повиновались еще неохотно, и из моего горла вырвалось только сдавленное шипение. Я попыталась сесть, но не смогла. Слабость, которую я не ощущала, пока не попыталась двигаться, вызвала тошнотворный испуг – как мне обрести целостность, если я и с места двинуться не могу?

– Тиль?

Вик был со мной. Это единственное что внушало надежду. Вик был тут, он не шарахался от меня в испуге, а пытался помочь.

– Вик… – я, наконец, смогла говорить. – Вик, нам надо… Наружу…

На его лице отразилось облегчение и вместе с тем – легкое сомнение.

– Тиль, мы заперты – я так и не сумел открыть двери. Что стряслось?

– Начни ты… – я выговаривала слова еще невнятно. – Мне надо… Немного времени…

Вик кивнул и уселся рядом на кровать, после чего начал рассказ в своей обычной манере – четко, с полным анализом ситуации – разбирая каждую мелочь. Я вслушивалась в его голос, и тут внезапно осознала, что для него я по-прежнему человек. Тиль.  Ничто из того, что он увидел и пережил, не поколебало этого мнения.

Почему-то именно это придало мне силы. И когда Вик закончил, я начала свой рассказ. Феникс его заинтересовал особенно, и он обрушил на меня град вопросов, на большинство которых я просто не знала ответа. И почти ничего не могла объяснить.

– Вик… Я просто боюсь его… И у меня нет этому объяснения. Многое о нем я понимаю инстинктивно, когда нахожусь вблизи. Но объяснить как – не могу.

– Почему ты его боишься?

– Не знаю… – Я поежилась – Мне просто страшно…

– Анализируй, Тиль. Может дело в том, что он сильнее тебя? И ты это чувствуешь?

– Нет. – Я задумалась над словами Виктора – может он все же прав? Но нет, дело было не в этом.

– Нет, Вик. Я не могу судить о его силе – ведь мы не сталкивались. Просто он настолько… – я несколько секунд подбирала нужное слово. – Он настолько чуждый, что это не укладывается в голове. Иной. Я ближе к людям, чем он – ко мне.

– Ты человек, Тиль. Не говори ерунды.

– Я не… Вик, я должна оказаться снаружи как можно быстрее. Или я умру.

– Что? – На его лице отразился целый калейдоскоп эмоций, но я уловила основную. Страх. Вик боялся за меня.

– Связь с миром потоков прервалась… Если я ее не восстановлю – я умру. Не знаю, сколько у меня времени. Сколько смогу сохранять энергию без подпитки…

– Значит, надо выбираться. Или найти способ поддержать тебя. Мы справимся, Тиль. Должны. Старайся двигаться поменьше. Экономь силы. – Он встал. – Пойду еще раз попробую открыть входную дверь.

– Возьми меня… – я сглотнула, прислушиваясь к себе – нет, энергии у меня пока хватало. Интересно, почему я еще была жива? Почему выжила, несмотря на разорванную связь?

– Уверенна? – Вик не стал спрашивать зачем, а просто подхватил меня на руки и понес к двери. Я прикрыла глаза и заставила зрение раздвоиться. Энергии ушло немного – но затягивать все равно не стоило. Теперь я видела энергетические спирали мира потоков. Видела – но дотянуться не могла. Внешний мир, где осталось мое второе я, отделяла какая-то преграда. И пробить ее у меня не было сил. Любая подобная попытка привела бы к тому, что я потеряла бы все энергию, которая у меня еще оставалась. Но был и плюс.

Потоки внутри здания были завиты в странные изогнутые спирали, и одна из них находилась как раз возле выхода. И от нее отходила энергия, подпитывающее мое тело. Именно поэтому я до сих пор существовала, несмотря на то, что основной поток был отрезан. Багровые спирали, чуть мерцающие на фиолетовом фоне… И практически никаких других оттенков.

Что сделал Феникс, чтоб ушло, исчезло огромное разноцветье этого мира? Что убрал и что оставил? Мир в багрово-фиолетовой гамме нагонял тоску. Я заставила себя сосредоточиться, и тихо сказала Вику поднести меня к тому месту, где нити спирали уходили в блок, который, похоже, и управлял бронированной дверью. Сам Вик не спорил – для него этого мира не существовало. А я… Я боялась.

В голове крутились совершенно посторонние мысли. Феникс неплохо обустроил это место, обезопасив себя. Он больше вообще не зависел от внешнего мира – за все время моего существование мне просто в голову не пришло такое. Ему больше не нужна была внешняя энергия. Маленький автономный мирок, надежно защищенный от вторжений снаружи. Практически от любой опасности. Но зачем?

Самого Феникса я не ощущала – пожалуй, встречи с ним я боялась больше всего. Аккуратно, очень аккуратно я протянула руку – и послала короткий импульс. Тонкая ниточка потока обвилась вокруг моей руки.

Легкое тепло – больше ничего. Никакой информации. Поток был пуст – всего лишь ручеек энергии. Пустышка. Я испытала легкое разочарование – но тут до меня дошло, что я видела. Эти потоки создавались вовсе не для того, чтобы передавать информацию – а чтобы самим своим существованием поддерживать таких как я… Или Феникс. Вечный двигатель – энергии перетекали – вернее, текли бесконечно, порождая новые энергии за счет своего движения. Невероятно. Вечный двигатель, которым могло воспользоваться только существо мира потоков. Феникс был гением… И опять липкий страх начал туманить голову. Но мне надо было наружу. Я стиснула зубы и просто оборвала тоненькую нить, ведущую к двери.

– Теперь… – я бессильно обвисла на руках Вика. Несмотря на то, что рассеянной в пространстве энергии хватало, чтоб поддерживать мое тело – любое усилие забирало от меня слишком много. Виктор понял меня с полуслова, и, усадив на пол, аккуратно открыл дверь и выглянул наружу.

Больше всего меня выводила из себя собственная беспомощность. Невозможность самой стоять на ногах, двигаться, делать хоть что-то. Если сейчас с Виком что-то случится, я даже ничем не смогу ему помочь. От тоски и бессилия мне хотелось завыть. Но я заставила себя молча наблюдать, как Виктор выходит за двери – только моей истерики ему не хватало. Те три минуты, что он был снаружи, я провела, стиснув зубы, и считая секунды, чтоб не заорать.

– Что там? – мой голос звучал хрипло. Я рассматривала мрачное лицо Виктора, преисполняясь самых дурных предчувствий. В ответ он просто подхватил меня на руки и понес наружу. Удивляясь, что способна еще испытывать любопытство, я повернула голову.

Я прекрасно помнила план подземного этажа – и теперь прикидывала расположение помещений. Впрочем, и прикидывать особо было нечего – мы вышли из помещения второго бункера – и прямо напротив располагалась дверь в первый. Приоткрытая приблизительно наполовину. И лежащее на пороге тело охранника. И полная тишина вокруг – ни звука, ни движения.

Виктор нес меня по направлению к лифтам – и тут я была с ним полностью согласна. Другого пути отсюда не было. Но откуда знал это Виктор? Подойдя к лифтам, он несколько раз нажал кнопку вызова одного, потом второго… Никакой реакции. Он помрачнел на глазах и уже развернулся, когда я молча тронула его за плечо. Говорить почему-то было страшно – словно любой звук, нарушивший стоящую тут тишину, нес угрозу. Я опять собралась и взглянула на происходящее двойным зрением.

Мир в багрово-фиолетовых тонах пугал и завораживал. Но первое, что я почувствовала – Феникса поблизости не было. Это придало мне сил и притупило страх. Я не сомневалась, что почувствую его присутствие, если он окажется рядом – так же, как и он почувствует мое. С лифтами происходило то же самое, что и с бронированными дверями – энергия, которая должна была приводить их в действие, просто не доходила до них – она работала на поддержание иного мира. Теперь я действовала гораздо увереннее – выловив ниточку потока, не дающую энергиям правильно течь, я быстро и аккуратно ее оторвала. И тут же опять почувствовала, что силы мои на исходе – а любой мощный забор энергии был чреват тем, что Феникс мгновенно определит, что он тут не один. Я обессилено повисла на руках Виктора удерживаясь изо всех сил, чтоб не хапнуть бесконтрольно энергию – такую близкую и привлекательную – и такую опасную. Все равно умирающий от голода человек очутился перед столом, полным всевозможных угощений – но прекрасно понимающий, что при любой попытке прикоснуться к еде явится хозяин – и отнюдь не в благодушном настроении.

Откуда-то издалека до меня донесся тихий шум – работал привод лифта. Я заставила себя собраться и с ужасом, переходящим в панику ощутила, что от энергии, поддерживающей мое тело, остались жалкие крохи. Лифт полз вверх, Вик крепко прижимал меня к себе, а я прикидывала, сколько еще смогу протянуть. Выбора не было – я знала, когда и эти крохи сойдут на нет, я начну брать энергию Феникса – так у меня будет хоть какой-то шанс. Донесшиеся голоса привели меня в чувство – должно быть на некоторое время я впала в бессознательное состояние. Почти без удивления я узнала Зварыгина и Турова – но смысл слов скользил мимо моего сознания.

– Вик… Наружу… Скорее…

Они замолчали мгновенно, сосредоточившись на мне.

– Никто не может выйти из здания… Там преграда. – Голос, донесшийся до меня, был чужим и незнакомым. Я повернулась к Вику.

– Быстрее… И всем… Одновременно…

Виктор не задумался ни на секунду и направился к дверям. Холл компании, когда-то такой знакомый, сейчас казался чужим. Я не знала, последовали ли за Виктором остальные – но то, что он доверял мне – причем без всяких оговорок и вопросов – это почему-то внушило уверенность, что у меня все получится. Мы приближались к той самой преграде, которая отделяла меня от существования, ставшего привычным за последние месяцы. От моего второго я.

Я видела Преграду одновременно и из реальности, и из мира потоков. В реальности она казалась мыльным пузырем невероятных размеров. Мир потоков рисовал совсем другую картину. Кольчуга, где чешуйки плотно прилегали одна к другой. Энергетический щит. Словно откуда-то издалека до меня доносились предостерегающие крики, но я их не слушала… И самое главное, Виктор их не слушал тоже. На его лице застыла решимость, он молча шел вперед – туда, куда я ему указала… К тому месту, где одновременно сходились пять чешуек энергетического шита. Зато я очень остро ощущала, как воздух наполняется энергией, как нити, несущие огромную энергию от щита куда-то вглубь здания становятся все ближе…

Я закрыла глаза – теперь мне не надо было видеть. Я, наконец, впитала чужую энергию – мгновенно, почти не задумываясь. Так жадно пьет только умирающий от жажды, когда ему наконец дают кувшин полный воды. Краешком сознания я ощутила, как просыпается Феникс – где-то в глубине здания, как энергетические потоки приходят в движение… Но поздно, слишком поздно. Всю полученную энергию я вложила в один-единственный удар – в то самое уязвимое место соединения, которое могла видеть только я.

В том месте, куда пришелся удар, энергетические пластины вывернуло наружу, как лепестки цветка. Теряя сознание, в последние мгновения я рванулась вперед, наконец-то сливаясь с потерянной половинкой и обретая целостность. Мир потоков наконец-то расцвел яркими разноцветными красками вокруг меня… А меня пронзила невыносимая радость, перед которой меркло все остальное – я жила… Я сумела выжить. И тут же эйфория прошла почти мгновенно. Теперь Феникс знал о моем существовании. В то последнее мгновение он уловил мое присутствие. Что он понял обо мне, о моих возможностях? Думал ли, что я могу представлять для него угрозу? Что решится предпринять? Ответов у меня не было. Мне просто было страшно.

                                                   *           *         *

Столица, главный офис компании «Аэда», 4 подземный этаж, 25 августа. Виктор.

Когда Тиль более-менее пришла в себя, Виктор с трудом скрыл огромное облегчение. Слушая ее рассказ, он наконец-то выстроил потерянные кусочки головоломки – все становилось на свои места. Но от этого ситуация не становилось менее опасной, скорее наоборот. Феникс… О нем следовало знать как можно больше.

– Он тоже может управлять потоками? Переходить по ним из одного места в другое?

– Да и нет. – Тиль продолжала лежать на кровати, не делая попыток встать, и только переводя взгляд с него на потолок и обратно. – Он может управлять потоками – теми, что рядом – но перемещаться из одного места в другое – нет. Не забывай, тело у него вполне реально. И потеря тела для него, в отличие от меня, будет означать смерть.

– Ты говоришь, он совершенно лишен эмоций. Тогда почему он не может решить, что тело ему только мешает, и стать таким как ты?

– Решить он может. Но выполнить – нет. Принцип его существования совершенно противоположный. Все его способности замкнуты напрямую на клетках его головного мозга. В отличие от меня, он более автономен, и не нуждается во внешнем мире.

Вик задумался, продолжая выспрашивать Тиль. Страх Химеры перед Фениксом не имел никаких разумных объяснений. Да она и сама понимала это. Но сделать ничего не могла.

– Вик, я должна оказаться снаружи как можно быстрее. Или я умру.

– Что??? – Последняя фраза Тиль оторвала его от анализа происходящего, и он опять ощутил страх. Страх ее потерять. Невольно он отметил, что она до сих пор так и не встала с кровати… А ее лицо казалось очень бледным, почти полупрозрачным. Ни единой кровинки на губах, и словно по контрасту, глаза казались еще чернее.

– Связь с миром потоков прервалась… Если я ее не восстановлю – я умру. Не знаю, сколько у меня времени. Сколько смогу сохранять энергию без подпитки…

– Значит, надо выбираться. Или найти способ поддержать тебя. Мы справимся, Тиль. Должны. Старайся двигаться поменьше. Экономь силы. – Он говорил, пытаясь ее успокоить и чувствуя, что боится за нее все больше и больше. Виктор встал, ему хотелось действий – все равно каких. Наконец-то до него дошло, что тело Тиль слишком зависело от внешнего мира. Она сама зависела от мира потоков – в отличии от Феникса. Так что неизвестно еще, кто был надежнее защищен.

– Пойду еще раз попробую открыть входную дверь.

– Возьми меня… – На ее лице отразилось напряжение – и странная решимость.

– Уверенна? – Дождавшись легкого кивка, он подхватил девушку на руки и понес к двери. Ее тело казалось почти невесомым. Внезапно она протянула руку вперед и замерла. Вик остановился, пытаясь понять, что происходит, как она внезапно обвисла у него на руках. Страх сжал сердце – но в этот момент Тиль открыла глаза и произнесла.

– Теперь…

Он понял. Аккуратно усадив ее на пол, он направился к двери. На этот раз она открылась без всякого труда, и Виктор выглянул наружу.

Верней, не наружу, а в помещение, куда открывалась еще одна бронированная дверь – прямо напротив. И возле нее лежал человек. Прислушиваясь, Виктор осторожно прошел вперед и склонился над ним, приложив руку к шее. Пульса не было – а кожа была холодной. Человек в форме охранника компании был мертв.

В полуоткрытую дверь он увидел небольшую комнату, забитую непонятным оборудованием, в том числе несколькими большими газовыми баллонами, приборами, определить назначение которых он не мог – не лаборатория, но что-то очень и очень похожее. Не в силах сдержать любопытства, Виктор переступил порог.

Здесь было еще четыре тела – трое охранников и человек, которого, он казалось, где-то видел. На лице одного из охранников был запечатлен дикий ужас… Тело было совершенно холодным. Вик еще раз быстро огляделся – отсюда выходило две двери и обе были закрыты. Благоразумие, победив, наконец, любопытство, велело ни в коем случае их не трогать. Шагнув к выходу, он все же остановился и склонился над телом человека, показавшегося ему знакомым.

В отличие от тела охранника, на этом лице не было выражения панического ужаса – оно было совершенно спокойным. Виктор дотронулся до шеи и тут же испытал нечто вроде шока – человек был живым. Тело было теплым, и он различил биение пульса – медленное, очень медленное. Кома? Но тут он ничем помочь не мог. Бесшумно ступая, он проверил оставшихся двух охранников, и убедился, что они тоже живы. Загадка требовала разрешения, но благоразумие опять напомнило, что время бежит… А Тиль ждет. Вздрогнув, Виктор опять вышел в коридор, соединяющий оба бункера, и заметил в одном конце двери двух лифтов.

Вернувшись и подхватив опять Тиль, он направился именно туда – но тут его ждало разочарование – лифты не реагировали на команды. Он развернулся, но тут же ощутил легкое прикосновение, и замер, ругая себя, что не сообразил раньше. Если с лифтами творилось то же самое, что и с дверью бункера – она сможет их открыть. Но… Но Тиль резко ослабела в прошлый раз – насколько ее хватит? Противный страх вернулся и угнездился где-то глубоко в душе, сколько бы Вик не старался его отогнать.

Тиль опять обвисла у него на руках – на этот раз ее била крупная дрожь. Преодолевая панику, Виктор нажал кнопку вызова – и лифт послушно поехал вниз. Скорей бы…  Очутившись внутри кабины и прижимая к себе девушку, которая уже ни на что не реагировала, он смотрел на закрывшиеся двери и только молча твердил – скорее, скорее…  Мысль о том, что он потратил время в бункере, чтобы удовлетворить свое любопытство, вместо того, чтобы сразу тащить Тиль к лифту, внезапно оказалась невыносимой. Если он не успеет ее спасти – если из-за этого им не хватит нескольких минут – он никогда себе этого не простит.

Двери лифта открылись, и Виктор внезапно выругался – их встречали. Зварыгин, наставивший пистолет, люди в форме охраны, Туров… Единственное радостное лицо – улыбающийся ему Вадим. И вопросы, вопросы… На которые ему совершенно не хотелось отвечать – во всяком случае, пока. Поэтому он просто молчал. Пока на руках у него не зашевелилась Тиль.