Текст книги "Старая сказка про принцессу (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Интерлюдия 2. Птицелов
Интерлюдия 2
Птицелов.
Птиц нужно ловить правильно. Даже мелких, пестрых и бесполезных. А то упорхнут и ищи их потом. Это правило Лост Вилькэ выучил еще в далеком детстве. Точнее, его в него вбил отец, промышлявший ловлей и продажей певчих птиц.
Другое правило – что этих птичек следует выбирать правильно, он понял самостоятельно, после того, как трое суток гонялся вместе с отцом за зеленоперкой по болотам. Одной конкретной зеленоперкой, которая, словно дразнясь, звенела колокольчиком и все время ускользала. И, казалось бы, вокруг куча других похожих птичек. А на самом деле таким вот мягким колокольчиком звенела только одна, самая ценная. Зеленоперок ведь не за их зеленые перья покупают, а за умение петь.
И возможно, Лост бы всю жизнь так и занимался ловлей мелких пичуг с красивыми голосами, если бы в нем один из покупателей не увидел силу и не взял в ученики.
От учителя он узнал целую кучу других правил. Но два главных, о том, как нужно выбирать и ловить птичек, Лост не забыл. Тем более, обретя силу, можно было заняться охотой гораздо интереснее и прибыльнее.
Главное, правильно выбрать птичку. Чтобы и пела хорошо, и глазам была приятна, и эти самые глаза не выклевала. Лост такую долго искал. А когда, наконец, нашел, упускать свой шанс не собирался. Рискнул всем, потратил накопленное и отправился на охоту.
А дурная птица мало того, что в какие-то непонятные болота в неизвестном мире влезла, так потом, когда за ее ловлю взялись всерьез, начала порхать, как та давняя зеленоперка. Появится, прощебечет что-то и пропадет. Вот чего ей у той травницы не сиделось? Зачем дурацкая свадьба понадобилась? Мечи еще забрала, дура, когда мужчина, готовый ее защищать, почти их извлек. Что такое нежное и беспомощное создание собирается с мечами делать? Только другим мешает. И тащила наверняка при помощи амулетов, которыми обеспечила семья. Без семьи она вообще беспомощная дура.
– Птичка, – почти выплюнул. – Глупая птичка. Сожрут и костей не останется, а она порхает и звенит, внимание привлекает, дура.
Тяжко вздохнув о глупости молоденьких девиц, не понимающих, что им следует сидеть на месте и ждать спасителя, Лост поправил сумку и смело вошел в город, в уверенности, что на этот раз глупую птичку точно поймает. А потом вернется с ней к ее отцу и получит свой приз – достойное место в настоящем птичьем доме. Ну, и эту глупую зеленоперку в придачу, хотя на данный момент завидная невеста очень Лоста раздражала. Дура же, даже не соображающая, что надо сидеть тихо и ждать помощи, а не бежать в болото.
И как ее в этот непонятный мир занесло?
Лост пока понял, куда попал, пока привык и замаскировался... Для ловли певчих птиц обязательно надо маскироваться, сливаться с местностью и поменьше шуметь. Об этом отец тоже часто говорил.
– Дура с мечами, – мрачно сказал птицелов и остановился, удивленно глядя на мужика, впряженного в большой воз, груженный скарбом, увязанным в платки. Помимо скарба на возу сидели двое совсем мелких детей. Пятерка детей постарше и расхристанная женщина толкали воз сзади.
Лост немного потаращился на это действо. Потом еле успел отпрыгнуть в сторону, пропустив всадника. Потом вообще ушел с дороги, пропустив еще троих. А потом выругался и пошел дальше.
Посмотрел на небо и полюбовался воронами, умеющими составлять из самих себя надписи, он только после того, как на него едва не наткнулась что-то бормочущая женщина, смотревшая на них же.
Надпись Лосту откровенно не понравилась. Потому что вороны были птицами. Охотился Лост на птицу. И надпись была как-то сильно в тему. Словно божественное послание.
– Да быть не может, зачем эта дурочка богам? – мрачно пробормотал он и пошел дальше, решив не обращать внимания ни на ворон, ни на разом обезумевших жителей городка.
А вели себя эти жители очень странно. Одни носились туда-сюда, таскали какие-то вещи, грузили их в возы. Другие пили прямо под заборами и горланили песни. Третьи орали что-то странное об эпидемии и о том, что город скоро провалится в болото, потому что проклятие цирка.
В общем, ничего особо интересного.
По крайней мере, не настолько, чтобы тратить на него время и отвлекаться от следа птички, который умудрился потерять в болотах, а потом, с таким трудом, найти у этого города.
– Ты смотри, какой красавец! – жизнерадостно воскликнул не шибко трезвый мужской голос за спиной Лоста.
– Нашей заколдованной принцессе такой понравится, – не менее жизнерадостно поддержал второй голос.
И не успел Лост даже толком удивиться и заинтересоваться, как получил дубинкой по голове и свалился в вонючую лужу.
А очнулся он уже связанным, на куче других связанных, мычащих и благоухающих всем подряд тел, с раскалывающейся от боли головой и настолько затекшими руками, что даже простенькое воздушное лезвие сотворить не смог. А потом, ко всему хорошему, сверху бросили еще одно тело, и Лост опять потерял сознание.
И очнулся только двое суток спустя. В лекарском доме, куда его привез несчастный папаша какой-то заколдованной дуры. И птицелов узнал чудную историю о том, как мамаша этой дуры отправила каких-то недоумков наловить мужчин, чтобы дуру целовали и пытались расколдовать. Как в какой-то странной сказке. И недоумки перестарались. А еще напились. За что уже свое получили.
Перед Лостом извинились. Оплатили лечение и даже дали целый золотой за моральный ущерб, а потом практически выгнали из города.
А дурная птичка опять успела куда-то упорхнуть. И ее следы словно испарились. Демоны знают куда.
– Проклятое болото, – мрачно сказал Лост, понимая, что опять придется бродить вдоль него, пытаясь понять, куда девчонка делась. – Глупая зеленоперка, не соображающая, что в незнакомом месте, где ее перья вовсе не сливаются с листвой, ее запросто найдут хищники и сожрут. Удел дорогой певчей птички – клетка с золочеными прутьями и отборное зерно, а не болото, где ее голосок даже никому не нужен. Глупая зеленоперка.
глава 14
Глава 14
Того-этого.
Из городка Жабий Ров маги уехали не через главные ворота. Льен сказал, что это будет глупо и неправильно, привлечет излишнее внимание и может даже натолкнуть кого-то на идею организовать погоню. А то мало ли почему маги удирают, сразу после появления ворон. Может, что-то очень ценное своровали и его у них можно отобрать, а вороны так, отвлекающий маневр.
В общем, Льен в жителей городка верил и собранную под свое крыло компанию выводил из Жабьего Рва окольными путями – по садам, огородам, пустырям, мусорникам и даже мимо загородки с мелкими, но толстыми, свинюшками. Из загородки отчаянно воняло и маги этот участок преодолели бегом. Даже лошадь, которую вела на поводу Томия и которой очень не нравилось то, что к седлу привязали кучу сумок, где-то нашла скорость и бодро рысила за девушкой.
А за загородкой оказалась городская стена, в этом месте почему-то кирпичная. И кто-то достаточно ушлый догадался разобрать кладку, устроив себе запасной выход, а потом прикрыть дыру щитом из досок, раскрашенных под кирпичи. Издалека непонятно что оно такое. А свиньи надежно отобьют у большинства людей желание подойти ближе и рассмотреть.
Дыра вывела компанию в овраг, буйно заросший бузиной, крапивой и разнообразными колючками. На проверку, часть этого буйства оказалась иллюзией. Да и хлюпать по никогда не высыхающему, из-за близости болота, дну вовсе не понадобилось – под иллюзией была сооружена приподнятая над дном дорожка из располовиненых колод. И главное было идти осторожно, чтобы не оступиться. А с этой задачей неожиданно справилась даже лошадь.
– Я же говорила, что она умная, – с гордостью сказала Томия, когда клячу общими усилиями вытащили из оврага по ненадежным ступеням, прячущимся в кустарниках, и сели отдохнуть на полянке с кострищем, обложенным кирпичами, подозрительно похожими на те, что были частью городской стены.
– Тропа контрабандистов и воров, – проворчал Льен, сев на камень и вытянув ноги к кострищу. Полюбовавшись немного все-таки запачканными грязью и глиной сапогами, он вздохнул, мысленно решив поискать ручей и продолжил объяснения. – Сейчас просто не сезон, но через полтора месяца эта дорожка станет очень нахоженной. Как раз местные грибы из тех, что даже шаманы применяют, когда хотят поговорить с несговорчивыми духами, расти начнут. Ягоды еще по болоту пойдут, а они хоть и не сильно дороги, но платить за них ярмарочный налог некоторые личности не хотят. Иногда по этой тропе даже сворованное земляное масло какому-то торговцу в город носят.
– А ты как узнал об этой тропе? – спросил Шелест, отлично понимающий, что кому попало о тайных дорогах не рассказывают. Даже если об этой дороге знают все окрестные селяне, а стражники не в курсе только потому, что предпочитают брать взятки, а не что-то там разыскивать.
– А меня наняли как-то проверять ценность грибочков. А то один умелец научился выращивать похожие, но с гораздо меньшим количеством так нужных тем же шаманам веществ.
– О-о-о-о... – восхитилась Томия.
Льен бросил на нее заинтересованный взгляд, потом пробормотал, что это дело подождет, велел всем напиться воды и идти дальше. А то мало ли. Вдруг какой-то ушлый охотник как раз сейчас решит пронести мимо стражи на воротах парочку малоценных летних шкурок. Ну или ценных, оставшихся с зимы и из-за забывчивости до сих пор валявшихся в чьем-то сундуке.
Студентусы покряхтели, пожаловались друг другу на судьбу, но спорить не стали. А Томия еще и ежика погладить успела, вышедшего из кустарника и обфыркавшего ее руку. Лошадь, видимо из ревности, попыталась ежика затоптать и он сбежал. За что была обозвана защитницей и даже угощена сухарем.
Следующую остановку Льен разрешил сделать ближе к вечеру. К тому времени компания успела отойти достаточно далеко как от городка Жабий Ров, с его вороньими знамениями, так и от болота. На дорогу, правда, так и не вышли, шли все время по каким-то подозрительным тропинкам. И в итоге дошли до не менее подозрительного домика на сваях. Пахло в этом домике пылью, травами и плесенью. Но все согласились, что лучше такой домик, чем никакого.
В углу даже был очаг, а недалеко – ручей. Студентусы оттуда бодро натаскали воды. Следом за водой принесли дров. Понукаемые беспокоящейся за лошадь Томией окружили домик сигнальной нитью.
А когда, наконец, справились со всеми делами и даже поели подгоревшей каши, Льен похлопал ладонью по полу и заявил, что кое-кому следует кое-что объяснить. Еще и дверь сказал Дамиру охранять, чтобы кое-кто не вздумал туда выскочить и бежать в ночь, безумно крича.
Томия, так и не сумевшая придумать что-то достаточно внятное, горестно вздохнула. Покидать этих магов ей по-прежнему не хотелось. У Льена можно было чему-то научиться. Да и остальные в этом мире пригодятся, даже если не выходить за них замуж, пригодятся. Быть совсем одной, даже без знакомых, гораздо хуже.
– Ну... – с намеком произнес Льен и улыбнулся.
Остальные посмотрели на Томию с интересом.
– Понимаете, – изо всех сил засмущалась она и решила говорить чистую правду, просто без некоторых подробностей. Так будет надежнее всего и меньше шансов, что потом запутается. – Понимаете, я сбежала из дома. Меня папа хотел выдать замуж за мерзкого типа. А я поняла, что надо бежать, иначе я этого типа убью и все станет очень плохо.
– Хм, – задумчиво оценил откровение Льен.
Томия вскинула голову.
– Я сбежала. Потом едва не утонула в болоте. А потом меня нашла Латьялла и стала учить травам. Ну, понимаете, я ведь маг, но травы не учила. Меня вообще особо дома не учили. Ну, чтобы я могла себя защитить в крайнем случае и все. А травы мне зачем? Лекарем меня бы никто не отпустил работать. А у Латьяллы еще труба кикх-хэй есть, через которую столько интересного видно. И Латьялла столько всего знает. Она настоящий лекарь. И аспирант. И… И этот гад все испортил!
Томие так стало жалко себя, так стало обидно из-за любящего жениться старосты, что она даже всхлипнула и с удивлением ощутила, что по щеке катится слеза.
– Так, – мрачно оценил откровение Льен. – В болоте ты как оказалась? Судя по тому, что ты делала со стеной тюрьмы, тебя точно не стандартным плетениям учили.
– Ну… – Томия смущенно опустила глаза, пытаясь понять, как бы поправдивее ответить на этот вопрос и не натолкнуть магов на вопросы еще неудобнее. – Ну, я выпала и чуть не утонула…
– Откуда выпала? – неподдельно удивился Ленц.
– Думаю, из портала, – проворчал Льен. – Не понимаю я женщин. То готовы сделать любую глупость, лишь бы стать хоть чьей-то женой. То еще большую, лишь бы не стать. А прыгать в портал спасаясь от жениха… ну, есть способы самоубийства попроще.
Томия шмыгнула носом. О том, что у местных порталов почему-то очень маленькая пропускная способность она уже знала. Латьялла рассказала.
– А дальше что было? – заинтересовался Шелест, пытавшийся отодрать от котелка пригоревшую крупу.
– А дальше меня нашла Латьялла и все было хорошо, пока этому старому уроду не захотелось замучить очередную молодую жену. Я уже даже подумывала о том, как его прибить, не доводя дело до того-этого, а потом сбежать, но тут пришли ежи и очень мне помогли. Вот! – Томия опять шмыгнула носом и посмотрела на парней честными-честными глазами.
– Того-этого? – удивился Ленц.
– Брачная ночь же, – подсказал Шелест, и Томия не стала спорить, хотя имела в виду возвращение домой, в любящие объятья родителей.
– Действительно, какой нормальной девушке захочется того-этого с тем боровом, – философски сказал Дамир.
– Зато ему точно хотелось и именно того-этого, – подхватил Ленц и фыркнул, очень похоже на ежа. – А бедная девушка как осознала, так и предпочла сбежать. А я еще удивлялся откуда в древности брались добровольные жертвы на жертвенник последнему зимнему дню. Тут как обрадуют, что скоро придется того-этого с каким-то старостой, так еще и не на то согласятся.
– Ага, они их ставили перед выбором – либо того-этого, либо жертвенник. А потом выбравшие второе тянули жребий. Жертва же одна нужна была, – пробормотал Шелест. – Вот так и скажу местрессе Кориме, если опять меня об этом ритуале спросит.
– А потом вдруг не нашлось очень страшного мужика для того-этого, и добровольных жертв не стало. Пришлось отказаться от столь занятного ритуала, – подхватил Ленц.
– А если еще кто-то скажет «того-этого» я это ритуал возрожу. Только жертвовать буду парней, – мрачно сказал Льен.
Они этим бредовым разговором сбили его с мысли. И теперь ему казалось, что он упустил какую-то важную мелочь. И она, как та сорвавшаяся с крючка рыба, повторно ловиться не желала. Еще и насмешливо била по воде хвостом.
– Ладно, спать. Завтра продолжим путь очень рано.
Студентусы поворчали, но особо спорить не стали. Правда, сразу не уснули. Ворочались на полу, уступив единственный лежак Томии, о чем-то шептались и хихикали. Льену даже казалось, что он слышит прилипчивое «того-этого».
А вот Томии не казалось. Она на всякий случай усилила слух – вдруг бы недоверчивые маги решили посовещаться о том, что теперь с ней делать и совещаться стали отойдя от нее подальше? Томия бы подслушала и была ко всему готова.
Вместо этого пришлось слушать скабрезные истории, иногда смешные, а иногда такие пошлые, что у нее начали пылать уши. А успокаиваться и умолкать парни видимо не собирались. И Томия даже начала понимать, почему Льен пообещал возродить ритуал. Томия бы с большим удовольствием подержала жертву. Потому что студентусы мешали ей спать.
Как тут уснешь, когда рядом рассказывают столь любопытные истории, причем, с такими подробностями?
Так что этой ночью Томия не выспалась. И когда утром Льен спросил ее о том, что она намерена делать дальше, девушка отчаянно зевнула и вяло ответила, что поступать в школу магии. Когда решит в какую. А пока попутешествует вместе с ними, может еще что-то занятное узнает.
Льен посмотрел странно, но расспрашивать о любопытном, к счастью, не стал.
О карте, отобранной у разбойников, вспомнил Ленц.
Компания как раз остановилась у неубедительного перекрестка из тропинок. Лошадь объедала видимо чрезвычайно вкусный куст. Студентусы и Томия дружно пытались прожевать сушеное и явно пересоленное мясо, запивая это дело водой из нашедшегося в двух шагах от перекрестка ручья. А Льен пытался сообразить куда ехать дальше. На этом перекрестке он бывал только однажды и теперь не был уверен, куда сворачивать.
И вот тогда Ленц вспомнил о карте с магической стрелкой, указывающей путь.
А остальные студентусы почему-то дружно забыли, как благодаря этой карте забредали то в овраги, то к лягушкам, то к комарам, а потом и вовсе к поющим ежам.
Путь карта выбрать не сильно помогла, указав как раз посередке между двумя расходящимися тропами. Болота на этом пути не было. Овраги наверняка были, но так и не вспомнивший куда надо идти Льен махнул рукой, заявил, что это препятствие они преодолеют, а лошадь в крайнем случае он перенесет при помощи левитации.
Лошадь заинтересовано повела ушами. Она, видимо, была согласна даже на то, чтобы ее несли весь путь, а может и до конца жизни. Но ее, увы, не поняли, и потащили в кусты.
Ванечка, немного поотставший от компании, чтобы случайно себя не выдать, увидев неубедительный перекресток, тоже задумался.
Ежей он отпустил, решив, что если хотят идти следом, то пускай идут в удобном им темпе. Уговорить какую-то птицу проследить, не догадался. Впрочем, он вообще слабо представлял, как птице можно объяснить что-то о слежке. С воронами и надписью получилось только потому, что Ваня построил птиц друг за другом еще на свалке и велел лететь в таком же порядке. А тут все несколько сложнее.
– И что делать? – спросил парень, ощущая себя сказочным Иваном, задолбавшим идиотскими вопросами и ветер, и луну, и звезды. – Серого волка позвать, что ли?
Идея была интересная. Но волков Ваня все-таки опасался. Поэтому пришлось сесть и подумать, заодно пожевав кончик травинки и закусив его сухарем.
Думалось Ване плохо. Смотреть глазами птиц, как волшебник из какой-то книги, он, увы, не мог. Так что и посылать орлов в небо, чтобы высматривали, было глупо. Да и вряд ли эти орлы водились в лесу.
Почесав от отчаяния затылок, и услышав какой-то странный треск, Ваня обрадовался и пошел смотреть, кто его издает. И нашел семейство диких свиней. А еще вспомнил, что нюх у свиней не хуже собачьего, не зря же с их помощью ищут какие-то ценные грибы, похожие на порченую картошку, если судить по картинкам. Погладив маму-свинью по загривку и вспомнив, что вещей нуждавшейся в спасении девушки у него нет, Ваня от отчаяния велел искать самые свежие человеческие следы. И поначалу едва не ушел обратно по своим собственным.
Пришлось опять думать. Потом пытаться мысленно отделить себя от других людей, а потом недоумевая брести следом за свинячьим семейством через кустарники. И, наверное Ваня бы заподозрил, что его так и не поняли, если бы не заметил достаточно высоко обломанную ветку. Мешала наверное, и ее сломали. Так что кто-то точно по этим кустам бродил.
А преследуемые Ваней и дикими свиньями люди шли по карте, шли. А потом неожиданно взяли и вышли к дому на лесной полянке. Дом был старый, вросший в землю, обросший мохом и выглядящий не жилым. У него даже на крыше успела вырасти трава. Но, как известно, любая крыша лучше, чем небо над головой. Особенно если на этом небе собираются подозрительные тучи.
– Может, здесь и заночуем? – спросила Томия.
До вечера было не так и далеко, а другой дом мог и не встретиться.
Льен пожал плечами.
Шелест решительно тряхнул головой и сказал, что пойдет, посмотрит, действительно ли строение пустое и стоит ли там ночевать. Остальные только плечами пожали. Никто из них не верил, что в каком-то лесном доме может быть опасно.
И подходящей к случаю сказки почему-то никто не вспомнил.
Впрочем и выходить из сумрака под деревьями они не стали. Почему-то замерли и ждали, чем закончится поход Шелеста к домику.
Впрочем и того, что дверь, которую они даже не заметили издалека, возьмет, распахнется и оттуда выскочит какой-то заросший бородой тип с топором, никто не ожидал. Тип что-то жизнерадостно заорал и попытался огреть Шелеста обухом.
Парень увернулся, отскочил, попытался что-то объяснить, но тип вполне себе жизнерадостно рассмеялся, достал что-то из кармана, тряхнул и Шелест закашлялся, а потом вообще упал.
Тип с топором захохотал еще радостнее, а Льен ругнулся, плюнул, а потом бросил в ненормального парализующий импульс. И очень удивился, когда плетение сгорело на защите.
– Того-этого, – разочарованно пробормотал маг и, не дожидаясь, пока тип с топором сообразит, что произошло и решит еще чем-то удивить гостей, схватился за амулет, подаренный приятелем, и упаковал ненормального в силовую сеть. Прямо так, вместе с его защитой.
Заряда в амулете оставалось немного. Купить новый было невозможно, потому что Малак еще даже толком за испытания не взялся и пока раздавал опытные образцы друзьям и знакомым. На всякий случай, и с предупреждением, что может что-то не сработать, поэтому пользоваться надо только в крайнем случае. Но Льену, видимо, повезло. Работал амулет исправно.
А может как раз не везло. Потому что эти крайние случаи его словно преследовали. И защита жрущая чужие плетения, причем, измененные и улучшенные, была как раз из таких случаев. Конечно, не факт, что Льен не мог бы ее пробить. Но вот случайно зашибить в процессе Шелеста совсем не хотелось.
– Сонный порошок из сычьей травки, – легко опознала Томия гадость, которой швырнули в Шелеста.
– А разве оно так быстро срабатывает? – удивился Дамир, у которого тетя из этой пакости пила настойки, лечась от бессонницы.
– Магии добавили, – объяснила Томия и неприязненно посмотрела на боевого деда. Он был не мыт, не стрижен, бородат и страшен. Один в один герой из сказки про непослушных детей.
А еще он был явно безумен. Его даже бить и пытать не понадобилось. Сам все рассказал. С возмущением. И потребовал от парней тянуть жребий, раз Шелест чем-то им дорог. Потому что ему надо было напоить кровью мага какой-то волшебный гриб, дарующий невиданную силу и способный спасти весь мир от непонятной напасти. О напасти дед рассказывал с большим удовольствием, но так путано и с такими подробностями, что чем эта напасть страшна, все время ускользало от понимания слушателей.
– Вы ничего не почувствуете. Я вас усыплю. Не всех, только того, кого выберете, – страстно обещал дед. – А потом кровь спущу и полью его. Барван, был идиотом, и по идиотски издох. Еще и грибочки совершенно испортил. Вот как он мог подумать, что поливать следует кровью сельских девиц, будь они хоть девственницами, хоть ведьмами? Нет, здесь настоящая сила в крови нужна. А он своими девками все грибы перепортил, я один еле-еле спас. Но он расти не хочет. Крови ему надо с магией. И тогда вырастет. Деточка моя.
– Как интересно, – пробормотал Ленц, но развязать воспрявшего духом деда отказался. А потом и вовсе присоединился к поискам загадочного не растущего гриба. И даже его нашел, банально провалившись в подвал.
– Что же за ерунда здесь происходит? – спросил сам у себя Льен, тоже спустившись в подвал и полюбовавшись углом, в котором загадочно торчал из земли большой белый гриб.
На ощупь этот гриб оказался давно засохшим и мумифицировавшимся. И почему он не изгнил и не рассыпался трухой, ни Льен, ни студентусы, ни Томия не поняли.
И в том, что гриб похож на пчеловский, Льен не был уверен. Их грибы поменьше и светятся. Вроде бы. А еще у них своя магия, которую невозможно не почуять. А этот гриб был абсолютно пуст. Впрочем, частью грибницы он вовсе не был. А Томия утверждала, что срезанные плодовые тела, если их воткнуть в землю, корни не пускают.
– Ерунда какая-то, – сказал в итоге Льен, и с ним все, кроме желающего крови деда, согласились. – И что теперь делать?
Он широко махнул рукой, указав и на спящего Шелеста, и на безумного мага, и на дыру в подвал, не прикрытую задубевшим от грязи половичком.
По крыше забарабанил дождь, намекая, что переночевать все равно здесь придется. А подумать о том, что делать, можно и утром. Вдруг какая-то внятная идея придет.
– Утро вечера мудренее, – бормотал совсем недалеко Ваня, прячась от дождя под елью, вместе с семейством свиней.
Ветви у ели опускались до самой земли. Под ними была целая подушка из иголок. А лучшего укрытия все равно вокруг не наблюдалось.
