Текст книги "Феникс обретает крылья (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гуркало
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Ничем! – рявкнула Снежка.
– Ах, – подтвердила незнакомка.
Лис все так же придушенно выругался.
– Я потом тебе все объясню, – сказала Снежка и отключилась, оставив удивленного Тэдэра смотреть на опустевшую проекторную площадку.
– Спятить, – только и смог сказать парень.
– Знаешь, я себя очень странно чувствую, – признался все-таки выпущенный из брони Даниил.
Снежанна фыркнула и демонстративно посмотрела на планету, величественно проплывающую слева.
– Очень, – повторил Лис и взъерошил волосы на затылке.
– Никто тебя не заставлял ставить эту пакость, – мстительно сказала Снежка, не отрывая взгляда от планеты.
– Ты меня понимаешь, – сделал свои выводы мужчина и тоже посмотрел на планету.
А Снежка опять фыркнула и лишь потом поинтересовалась:
– У тебя хоть получилось?
– Получилось. Теперь посмотрим, как они будут действовать дальше. Либо нас будет встречать следующий преследователь. Либо они рассердятся, и Тэдэра будет встречать человек из прошлого. Ну или его представитель. Впрочем, там может завестись кто-то умный каким-то чудом, все сопоставить, и нас встретит тихий, неприметный дядечка, ну или тетенька, и вежливо попросит отменить концерты на Лонге. Во избежание.
– Тэдэра они не попробуют убить заранее? – забеспокоилась Снежанна.
– Могут, но на этот случай у него есть все мы.
– Ладно. А запретить тем придуркам приближаться к Тэдэру могут?
– Могут. Только они вряд ли послушаются. А если послушаются, их подтолкнут к нужному нам решению, – объяснил Лис и зачем-то добавил: – Все будет хорошо.
Снежка опять фыркнула, но уточнять, для кого будет хорошо, не стала.
– Тэдэр, что с ним не так? – спросила Снежанна, благополучно вернувшись на «Цыпленка», успокоив папу и найдя музыкантов в кают-компании, где они предавались безделью и шумным воспоминаниям о том, как на сцену лезла буйная поклонница.
– С кем? – отстраненно спросил парень.
– С Даниилом. Он старше меня на десять лет…
– На семь, ему двадцать девять, – педантично уточнил Тэдэр.
– Неважно, – отмахнулась девушка. – Он старше, опытнее, да он целой группой десантников командовал, а ведет себя, как… как… как ребенок. И чувство юмора у него дурацкое.
– Чувство юмора?
Снежанна вздохнула и рассказала об интерфейсе с женским голосом. Потом рассказала, что она с Лисом там делала, зачем и почему. А потом, сама не заметив как, еще и том, что теперь произойдет дальше рассказала.
– Интересно, – сделал какие-то свои выводы Тэдэр.
– Да? – удивилась Снежка.
– Ага.
– Я что-то упустила? – с подозрением спросила девушка.
– Нет, ты просто не знаешь, что такое вилаж. Думаю, после того, как вы щелкнули их по носу, они обидятся и предоставят одной развеселой семейке доказательства того, что я – это я. А они у них есть, учитывая, что охотились на меня в мою бытность еще тем Тэдэром Бранко.
– Понятно, – задумчиво протянула Снежка и прищурилась. – Значит вот как… Ну я ему…
– Даниилу? – уточнил Тэдэр. Очень уж кровожадный вид был у девушки.
– Ему. Он мне о таких деталях не рассказал. Просто сказал, что избавимся от преследователя. Зачем-то.
– Возможно, он об этом не подумал. У него другие задачи. Выполнению которых мешал корабль вилаж.
– Да? И какие?
– Думаю, мы сейчас отклонимся от маршрута, чтобы подобрать что-то или кого-то. Скорее кого-то. Практически любую технику можно скрыть, попросту ее отключив и спрятав за другую, включенную технику. В том числе и оружие, чем мы и занимаемся сейчас. С людьми сложнее, особенно если их много. А из анабиоза выводить долго придется. И учитывая продолжительность нашего маршрута, кто-то где-то бы заметил несоответствие.
– Хм, – сказала Снежанна, не шибко поверив в такое объяснение.
Как оказалось, зря. Потому что «Цыпленок» действительно отклонился от маршрута, и на борту появилась шумная толпа коллег Даниила.
– Сюрприз, – только и смогла сказать девушка, глядя на здоровенных мужиков, которых бы вполне хватило для захвата какой-то не особо развитой технически планеты.
Зато теперь стало понятно, почему «Цыпленок» такой большой, зачем ему лочботы, да и многое другое.
С другой стороны, стало спокойнее. Ангелы действительно собирались сделать все возможное и невозможное, чтобы наживку не сожрали.
Глава 12
Игра на жизнь. Троллинг.
Планета Лонга встретила «Цыпленка» грандиозным ураганом, растянувшимся на половину северного полушария и запретом на заход в атмосферу. Так что пришлось висеть на орбите и ждать, пока закончится ураган и жители планеты снизойдут до гостей.
Вообще, именно здесь заставить кого-то кружить вокруг планеты считалось чуть ли не оскорблением. Пренебрежением так точно. Жители Лонги чтили традиции и свято верили, что космические корабли, которые не превышают средне-большой тонажности, должны приземляться в портах и там выпускать своих пассажиров. Они бы, наверное, и большие суда заставляли опускаться на планету, если бы была гарантия, что они потом смогут убраться обратно в космос.
Портов на Лонге было великое множество, каждый захудалый городок считал делом чести содержать хотя бы один, даже если суда туда опускались раз в полсотни лет. Поговаривали, что где-то существует даже один, в котором никто так и не приземлился с самого момента постройки. Но, возможно, врут.
На планету эта традиция влияла не лучшим образом. И грандиозные ураганы стали всего лишь одним из следствий. Вот только на мнение экспертов жителям Лонги было начхать. У них были гордость и традиции. И то и другое для них было ценнее, чем какая-то погода, да и атмосфера в целом.
Именно это и обсуждала компания из музыкантов, их сопровождения, успевших заскучать десантников и самозваных телохранителей Тэдэра, среди которых затесались Даниил и Малик.
– Дурацкая планета, – мрачно произнесла Снежанна. – В прошлый раз на ней через день шел дождь, причем, практически везде.
– В этот раз будут идти почти каждый день, – предрек Даниил. – У них баланс экосистемы меняется. Скоро будут сплошные джунгли с небесами затянутыми тучами. Но их то ли все устраивает, то ли не хватает ума сопоставить ухудшение ситуации с возрастанием количества кораблей.
– У них гордость и нежелание поступаться традициями, – сказал Тэдэр. – Точно как у моих родственников с их чистотой крови. Только еще более запущено.
– Хм, – сказала Снежка и предложила: – Давайте лучше кофе пить. А они пускай упиваются свей гордостью сколько влезет.
Против кофе никто не возражал.
Гордые жители Лонги дали разрешение на посадку, когда ураган, подозрительно быстро, откочевал и оказался над всепланетной столицей. Даниил успел к тому времени напиться кофе, поругаться со Снежкой, с ней же помириться, попутно поудивляться женским странностям, и даже поиздеваться над акустической гитарой Поэтому он потянулся и скучающе сообщил, что добрые лонгийцы, похоже, решили просто и незатейливо угробить гостей, избавившись от любых возможных проблем разом. А потом жизнерадостно улыбнулся и добавил, что не дождутся. После чего побежал в каюту пристегиваться. Остальные последовали за ним.
Болтало «Цыпленка», продирающегося через ураган, страшно. Пару раз, если верить ощущениям, об него еще и что-то довольно большое ударилось. Тот же Лис потом говорил, что это корабли поменьше не удержались на поле космопорта и решили полетать с ветром. Но ему мало кто верил.
Зато приземлился «Цыпленок» легко и грациозно. И сразу замер, не обращая ни малейшего внимания на ветер. То ли как-то закрепился, то ли обтекаемый дизайн обшивки способствовал.
– Идем знакомиться со встречающими? – спросил Рик, когда компания в практически том же составе опять собралась в кают-компании.
– Нет, – неожиданно для всех отозвался обычно молчаливый Малик. – Мы ведь тихие и мирные. И очень напуганные тем, в каких условиях пришлось садиться. Нам сначала нужно привести себя в порядок, собрать упавшие, а тем более разбившиеся вещи и немного подумать о том, а стоило ли сюда вообще прилетать.
– А если они спросят, почему мы не выходим? – поинтересовалась Снежка.
– Скажем, что подходящую для их ливней одежду ищем. И пожалуемся, что нас об этой погоде никто не предупредил.
– После этого они нам плащики припрут, – добавил все еще веселый Даниил. – Для них это дело чести – сделать все возможное, чтобы гости поменьше говорили о погоде.
– А если продолжают упорствовать, пытаются пристрелить, – мрачно сказал Тэдэр, неожиданно для самого себя сообразив, что меньше всего хотел опять оказаться на этой планете.
– Преувеличиваешь, – сказал один из десантников.
– Совсем немного преувеличивает, – опять заговорил Малик.
– Милая планетка, – проворчал десантник и задумался о чем-то. Выражение лица у него при этом было такое, словно он размышлял, как бы уговорить начальство на захватническую войну и последующее сбрасывание самых неприятных аборигенов на местное светило.
Плащики действительно принесли. Они были огромны, раздувались парусами и явно не годились для прогулок в ураганный ветер. К счастью, идти пришлось недалеко, всего лишь к прозрачной кишке тоннеля, защищавшего как от ветра, так и от дождя.
По тоннелю ездили несерьезного вида вагонетки, гораздо уместнее смотревшиеся бы в каком-то детском развлекательном центре. И ехали эти вагонетки медленно-медленно, видимо для того, чтобы гости успели полюбоваться пеленой дождя за прозрачными стенами, невнятными громадами кораблей, испугаться того, что следующий немного промахнется мимо выделенной площадки и рухнет им на головы, проникнуться общей атмосферой и, так и не покинув территорию космопорта, резко засобираться домой.
Зато здание, над которым парила ярко-желтая голографическая надпись «Вокзал», в контраст космопорту и погоде было излишне жизнерадостным, словно провалившимся на эту дождливую планету из иной реальности. Здание изо всех сил сияло и сверкало рекламой, справочной информацией и просто картинками. Оно орало на разные голоса кого-то разыскивая, что-то объявляя или предлагая. Среди этого бедлама туда-сюда носились люди и не люди, колыхались голографические пальмы, огороженные ажурными заборчиками, чтобы никто не бегал сквозь деревья, сбивая тонкие настройки, и пели хором какие-то странные личности в белых хламидах.
– Надеюсь, нас встречают не они, – мрачно сказала Снежка, явно не восхитившаяся царившим вокруг бардаком.
– Нет, платили мы точно не этим, – не шибко уверенно сказал Малик, а потом кого-то рассмотрел в толпе и просиял широченной, пугающей с непривычки улыбкой. – Вон они.
«Они» оказались парочкой состоявшей из толстого и тощего мужиков, одетых столь пестро, что могли составить конкуренцию целому вокзалу. Эта парочка рассыпалась в комплиментах и восхищении, походя рассказала, что все билеты были разобраны еще полторы недели назад, а интересующихся печальной историей Тэдэра было столько, что и не счесть.
– Догадались, почему и куда я делся, – мрачно пробормотал парень, услышав это. – И интересуются, как я умудрился выжить.
– Что вы, большей частью интересуются, точно ли вы – это вы, – возразил тощий мужик, поглаживая козлиную бородку, черную, с синим отливом. – Сомневающихся очень много. Но сведения о вашей родословной большую часть убеждают, что все-таки вы. Как и говорил тот человек.
– Ага, – сказал Тэдэр.
Лонга – это не Гловер, жители которой помешаны на страхе перед мутациями. Местные аристократы даже проводят что-то вроде селекции, пытаясь стать сильнее, умнее и лучше своих предков. Получается у них так себе. Заполучить в семью какого-нибудь самого неудачливого и слабого аллара они были бы безумно счастливы. А о бродягах с черными шрамами на лицах здесь вообще ходят разнообразные легенды. И самая популярная о том, что они улучшили свой вид настолько, что даже в вакууме могут прожить гораздо дольше обыкновенных людей. Не зря же не нуждаются в планете.
– Интересно, а если им предложить мой генетический материал в обмен на то, что убивать меня не будут, они согласятся? – спросил Тэдэр задумчиво, когда один пестрый мужик умчался договариваться с кем-то о доставке багажа гостей, а второй занимать очередь у одного из фиксировочно-сканирующих устройств, пройти через которые обязаны были все, даже никуда не летавшие лонгийцы, всего лишь зашедшие в здание вокзала, чтобы проводить родственников. Что там фиксировали и сканировали, Тэдэр точно не знал, но когда-то ему рассказали, что таким образом на планету пытаются не допустить мифическую космическую чуму. Бояться ее – тоже своеобразная традиция.
– Не согласятся, ты же не чистокровный. Попробуй из твоего материала выдели чистого бродягу, – сказал Даниил.
– Ага. – Тэдэр, на которого напало нервно-игривое настроение, привычное для ипостаси музыканта, состроил на лице вселенскую скорбь и спросил: – А дразнить их когда начнем?
– Да хоть сейчас, – легко разрешил Даниил. – Вон, стоят под пальмой. Видимо, решили посмотреть на столь живучее чудо своими глазами.
Тэдэр посмотрел на пальму. Потом на стоявших под ней людей. Их он не помнил совершенно, видимо, к тому моменту, как познакомился, уже был не в состоянии что-то запоминать. Трое светловолосых мужчин обрядились во что-то напоминавшее военную форму и были похожи, как близнецы – светловолосы, мрачны, с тяжелыми квадратными подбородками, породистыми носами и недобро прищуренными глазами. Женщина тоже светленькая и не блистающая красотой, видимо из-за семейных подбородка с носом. Стоит рядом с братьями, вид заносчивый и самоувернный. В общем, неприятная дамочка. Тэдэр добровольно связываться с ней бы не стал. Даже его абсолютно дурная ипостась с гитарой и без мозгов.
– Это сколько же выпить надо, – словно прочел его мысли Дженке.
А Снежка фыркнула, как кошка.
Тэдэр, скользнув взглядом по пальме и четверке под ней, столь же лениво и неспешно стал рассматривать других людей.
– Недовольны, видимо ожидали, что ты испугаешься, – сказал Даниил, стоявший за спиной и, видимо, наблюдавший оттуда в свое удовольствие.
– С какой радости? – удивился Тэдэр. – Я их не узнал.
– Точно? – засомневался Лис.
– Точно, – подтвердил Тэдэр. – Их это разозлит и привлечет больше, чем мой страх. Они привыкли пугать. А вот к тому, что их игнорируют, привыкнуть вряд ли когда-то успеют. Это их раздражает. Один вообще фиолетовый, жаждет убивать. Только вряд ли решится броситься прямо здесь. Трусоват. Эта трусоватость заменяет ему осторожность.
– Видящие, – пробормотал Даниил.
А потом пришла их очередь фиксироваться и сканироваться. И Тэдэр, проходя сквозь устройство, спиной чувствовал четыре недовольных взгляда. Вот только пока не понял насколько это хорошо и насколько плохо.
Жители Лонги или какая-то их часть явно поставили себе цель – продемонстрировать лично Тэдэру и всем, кто его сопровождал, что таким гостям здесь не рады. Гостиница, в которой им нашлось место, оказалась далеко как от космопорта, так и от развлекательного центра, где группа должна была давать концерты. Добираться туда приходилось сначала на наземном транспорте, споро чешущем по древнему ржавому рельсу, иногда утопающему в глубоких лужах, иногда возносящемуся над крышами старых же домов. Потом пришлось пересаживаться на нечто похожее на полузатопленную фасоль и плыть в ней до острова посреди залива, где и находилась гостиница.
– Нас не уважают, – мрачно сказала Снежка.
– Тем лучше, – отозвался Даниил.
– Вообще, гостиница на этом острове всего три года назад была очень популярна среди богатых людей. Там было тихо, спокойно и сравнительно уединенно. Пляжи рядом и вообще. А потом погода окончательно испортилась, и эти люди теперь предпочитают отправляться на курорты других планет. Да и люди победнее предпочитают отдыхать в южном полушарии, там еще есть места, где довольно долго светит солнце, – рассказал толстый пестрый мужик и печально вздохнул.
– Ничего-ничего, – еще мрачнее сказала Снежанна. – Скоро и на южном полушарии их не останется.
Гостиница, когда-то блиставшая великолепием, сейчас выглядела так себе. Часть голографических проекторов безбожно барахлила, и «роспись по стенам» накладывалась друг на друга, произвольно меняла цвет и превращалась в непонятную, медленно вращающуюсямешанину, способную у особо впечатлительных людей вызвать тошноту и головокружение. Великолепные пляжи, каковыми они были всего пару лет назад, если верить все тому же толстяку, сейчас полностью ушли под воду, оставив после себя только узкую каменистую полоску, на которую море без устали выбрасывало обломки дерева и прочий мусор.
На ресепшен вместо положенного приличной гостинице человека сидела пластиковая кукла, похожая внешностью на Лорел, глупо лупала глазами и голосом, раздававшимся из встроенного где-то в груди динамика, задавала монотонные вопросы, а, получив ответы, резко рявкала:
– Сохранено!
Кукла, откровенно говоря, нагоняла жути, но со своей работой справлялась более менее хорошо. Чего нельзя было сказать о горничных или заменявшей их технике. В комнатах было чисто, все разложено по местам, всего хватало, но при этом сыро и мерзко, и начинало пованивать невидимой пока плесенью. Наверное включать сушилки и обогрев, пока не заехали гости, технике и горничным не полагалось. А может, не полагалось и вовсе в целях экономии. Потому что управление этими сушилками было надежно запрятано за картинами и, если бы обозлившаяся Снежка одну такую не сорвала со стены, искали бы их долго. А на призывы и требования никто так и не пришел, только кукла на ресепшене монотонно бубнила, что у нее такой программы нет.
– Ну, зато никто под ногами не путается, – оптимистично сказал Даниил.
Снежка в ответ фыркнула и предрекла, что это только начало проблем.
Как оказалось, девушка была абсолютно права. Утром разыгрался шторм, заливший весь первый этаж, днем он и не подумал заканчиваться, а ближе к вечеру компания обнаружила, что еще немного, и группа опоздает на запланированный концерт. А это было уже не хорошо, потому что могло стать поводом для изгнания с планеты – мол, обидели и оскорбили.
– Фасолину за нами не пошлют, – сказала Снежанна, все так же пребывавшая в мрачном настроении. – Они специально нас сюда заперли, чтобы мы не смогли вовремя выбраться. А, может, этот остров завтра вообще под воду уйдет, и это все знают кроме нас.
Даниил безмятежно улыбнулся и стал вызывать «Цыпленка», а вызвав, потребовал прислать кузнечиков, придав им вид потрепанных гражданских атмосферников.
– Вот и вся проблема, – сказал жизнерадостно.
Снежка громко фыркнула и отвернулась.
Концерт, ко всеобщему удивлению, прошел без эксцессов. Если не считать таковым продолжавшую фыркать на Даниила Снежанну.
Зато после концерта возле одного из кузнечиков обнаружился блондин из вокзала. Стоял он там с таким видом, словно этот корабль накануне у него украли. Снежка, увидев это вымокшее чудо, фыркнула особенно громко и прошла мимо него с видом королевы. Остальные потянулись за ней. Даже Тэдэр делал вид, что знать не знает, что это за странный человек, пока на его плечо не опустилась тяжелая ладонь.
– Эй, ты, – обратился блондин.
Тэдэр одарил его рассеянным взглядом и дернул плечом.
– Я Тларн ка-Деловара, – грозно сказал блондин.
– Да? – искренне удивился Тэдэр, так и не удосужившийся узнать, как зовут любителей постоять под пальмой на вокзале. – Где-то я эту фамилию слышал… А, так звали младшего техника по холодильникам на корабле моего учителя. Только у него «ка» не было.
И изобразив жизнерадостного идиота, Тэдэр попытался вырвать плечо из стальной хватки и продолжить путь.
– Тварь! – буквально зарычал блондин, окутываясь красно-фиолетовым туманом. – Я тебя уничтожу, мразь. Чтобы такие, как ты, поняли, что не имеют права трогать благородных дев…
– Каких еще благородных дев? – удивился Тэдэр. – Ту страшную бабу, что стояла с вами под пальмой? Так я ее разве что допившись до невменяемости трону, но я так больше не делаю.
– Ты… – не нашелся, что бы такое еще сказать блондин и попытался по-простому сломать Тэдэру руку.
– Идиот, – сказал ему по секрету парень.
– Что?! – искренне удивился блондин и в следующее мгновенье уже лежал лицом в луже, а ненавистный музыкант прижимал его коленом между лопаток к земле, выкручивая руку и не давая даже дернуться, не говоря уже о том, чтобы встать.
– Знаешь, – сказал Тэдэр тихо. – Мне очень не нравится твоя сестра, она мало того, что не красавица, так еще и выражением лица отпугивает и делает себя вообще уродиной. И я понимаю, зачем мне надо было подсыпать или подливать наркоту, иначе бы я от нее бежал, как о той самой космической чумы, даже не зная, что она благородная. Единственное, чего я никак не мог понять, почему вы решили мстить мне, и так пострадавшему от вашей гулящей страхолюдины. Если желаете сохранить своих дев в чистоте и невинности, топите их за то, что тащат в постель мужиков, не считаясь с их мнением. Иначе они так и продолжат пачкать собственную честь о всяких простолюдинов и инопланетников. Или вам на эту так называемую честь начхать, а цель изначально – развлечься, избив ни черта не соображающего подростка? А что, и дева, распугавшая всех знакомых лицом, наконец-то хоть как-то мужика получила. И вам, садистам, радость.
– Убью, – простонал блондин.
– Я живучий, – легкомысленно сказал Тэдэр. – И на этот раз успел познакомиться с некоторыми своими родственниками, которые тоже привыкли за своих мстить. Сюда они, конечно, не явятся. Но вот покидать пределы планеты никому из вашей семейки я не посоветовал бы в случае моего убийства. Обратно не вернетесь. Ты еще ничего, здоровенный и не сильно страшный, наверняка найдут, куда тебя такого пристроить и кому продать. А вот эту страшную деву наверняка сразу же выбросят в вакуум, чтобы кошмары не снились. У нее такое выражение лица, детей пугать можно. Интересно, это врожденное? Может мимические мышцы полечить надо?
– Тварь!
– Да-да, так и есть, – не стал спорить Тэдэр и вырубил придурка.
Потом спокойно встал, полюбовался на лежащее в луже тело и пошел к кузнечику.
– Теперь он точно явится тебя убивать, – сказал Даниил, стоявший у входа.
– Так за этим и прилетели, – заметил Тэдэр.
– Броню не снимай. И подвески активируй, – велел десантник и отошел в сторону, пропуская Тэдэра.
Защитник сестринской чести все так же валялся в луже.
Снежка, обнаружившаяся в двух шагах от Даниила, была бледная и задумчивая, и ей пришлось сказать, что все хорошо, что так и надо было действовать, и что чем быстрее, тем лучше. Что именно быстрее, Тэдэр разумно уточнять не стал.
– Лишь бы они гостиницу не обстреляли с орбиты, – проворчал Дженке. – Остальное точно переживем.
– Тэдэр, зачем ты это делаешь? – спросила Снежанна, остановившись напротив парня, сидевшего на стойке ресепшен и с непонятным интересом рассматривавшего говорящую куклу.
– Что именно? – спросил он.
– Злишь этих… блондина того. Ты его унизил.
– А он меня почти убил в свое время, – довольно жизнерадостно заметил Тэдэр. – Считай, что я мщу.
Снежка громко фыркнула.
Тэдэр улыбнулся, соскользнул со стойки и, подхватив девушку под руку, куда-то ее повел. Вел довольно долго, петляя по коридорам и лестницам. И оказались они в итоге в мрачном помещении, провонявшемся рыбой и водорослями.
– Здесь не подслушают, – сказал Тэдэр, зачем-то оглянувшись.
– А? – удивилась Снежка.
– Лис еще вчера сказал, что нас наверняка подслушивают. Возможно, с целью выяснить точно, я это или не я. Впрочем, думаю, уже выяснили. Иначе тот блондин со сложным именем бы не появился. Он у них, наверное, самый нетерпеливый.
– Ага, – сказала девушка. – Но…
– Снежанна, мне здесь очень не нравится. И я хочу побыстрее отсюда убраться. И сделаю для этого все. Если нужно дразнить и злить этих придурков, я так и буду действовать.
– Это плохо закончится, – предрекла Снежка.
– Я знаю, – не стал с ней спорить Тэдэр.
И был он серьезным-серьезным. Совсем не похожим на того парня, который пел на сцене. Тот Тэдэр был излишне весел и привлекал девушек внутренним огнем, как светильник бабочек. А этот был надежным, уверенным и действительно знал, что делал. Осознанно рисковал. Осознанно старался унизить и разозлить. Так что говорить ему об опасности бесполезно.
И пытаться спасать бесполезно, скорее помешаешь.
– Ладно, – сказала Снежка. – Но если тебя убьют, я приду и плюну на твою могилу.
– Тогда я попрошу меня кремировать и развеять пепел, – оптимистично сказал Тэдэр.
– Болван, – невольно восхитилась Снежка.
Полежавший в луже блондин да и его родственники почему-то больше не появлялись и страшно мстить Тэдэру не спешили. Зато несколько раз мелькали люди, подозрительно похожие на замаскированных бородами вилаж, и кто-то попытался вломиться в «Цыпленка», но не смог справиться даже с отталкивающим полем, не говоря уже об открывании корабля.
Потом появились местные стражи порядка и стали требовать досмотра, но были отогнаны Паолой и предоставленными ею документами.
Обстреливать гостиницу тоже не рискнули, хотя последние живые работники из нее сбежали всего за три дня, предоставив гостям самим разбираться со своим питанием и куклами-горничными, тоже похожими на Лорел. Тэдэр даже этих красавиц заснял и отправил родственнице, чтобы впечатлилась и больше не поддавалась бабкиному влиянию.
Зато концерты проходили великолепно. Видимо, на планете хватало людей, которым местная аристократия давно успела надоесть, и они были рады приветствовать любого, кто умудрился щелкнуть ее по носу. На пятый день даже не хватило билетов для всех желающих послушать возрожденную легенду, и люди висели на ограждениях и окрестных деревьях, с которых было видно большой экран. А утром выяснилось, что в планетной сети появился еще более популярный ролик, на котором папаша требовал от великовозрастного сыночка, вывалянного Тэдэром в луже блондина, не трогать мерзкого музыкантишку, потому что его появление подозрительно. А блондин задирал нос и твердил, как попугай, о том, что его честь требует мести.
Ролик попытались запретить, удалить, но это только подстегнуло его популярность, и Тэдэр осознал, насколько сложны отношения между местным благородным сословием и неблагородным. Удивляло только, что никто пока не устроил революцию. То ли традиции мешали, то ли неблагородных не пускали в орбитальную оборону во избежание.
– Нехорошо, – задумчиво пробормотал Даниил, увидев ролик. – Папашу они могут послушаться. Даже несмотря на то, что об этом чудном разговорчике теперь не знает только ленивый.
Компания дружной толпой сидела в гримерке. Гримерка явно была маловата для всех, но зато здесь была гарантия, что никто не подслушает.
– Ничего, у меня есть идея, – отозвался Тэдэр, наигрывавший что-то минорное на акустической гитаре.
У него в голове толпились рифмованные строчки, но, к сожалению, все какие-то разрозненные и несвязанные друг с другом. Двустишья и четверостишья без начал и концов. И настроение этим обрывкам соответствовало. И очень хотелось что-то сделать, подтолкнуть, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. И тогда либо эти обрывки рассеются туманом и оставят недопоэта в покое, либо наконец обретут начала, концы и смысл.
– Броня где? – мрачно спросил Лис, только что обнаруживший, что куртки на Тэдэре нет, да и нигде вблизи она не валяется.
– Не знаю, где-то забыл, – равнодушно отозвался Тэдэр, продолжая наигрывать.
– Ох, идиот, – почти простонал Даниил.– Сиди здесь, – велел грозно и куда-то умчался.
– Концерт скоро начнется, – сказала Снежка, посмотрев Даниилу вослед, и решила, что в случае чего лично удержит Тэдэра от выхода в коридор, не говоря уже о сцене, до того момента, как вернется Лис с курткой.
Но куртку Даниил так и не нашел, и куда она делась, никто так и не вспомнил. Поэтому Тэдэра почти насильно одели в летный комбез Лиса, уверили его, что красный цвет отлично сочетается с зеленой гитарой и вытолкали на сцену.
Впрочем, никто все равно не верил, что кто-то рискнет убивать Тэдэра прямо на сцене. Это было бы чересчур драматично.
Собственно, Тэдэр тоже не верил, что кто-то может настолько отчаяться, чтобы пытаться убить его на сцене. Не снайпера же они позовут. Семейные дела следует решать самостоятельно и глядя в глаза врагу.
Так что зачем ему постоянно напяливать на себя мешавшуюся броню, Тэдэр не понимал. Радовало только, что комбез Даниила оказался удобнее идиотской куртки. Видимо потому, что был немного великоват.
Зрителям музыкант в красном комбезе почему-то понравился. Они радостно приветствовали группу, иногда начинали подпевать и Тэдэра почти любили. Он это отлично чувствовал. Видел плывущую над толпой радость и колышущуюся оранжевыми языками огня веселую злость. Местами алым вспыхивала агрессия, но ни разу так и не переходила в неприятный фиолетовый, она или выгорала вспышкой, или превращалась в оранжевое пламя. И все это дышало и колыхалось в такт музыке, словно толпа стала одним живым организмом. Как по волшебству. По волшебству, которое сотворила группа, и в первую очередь барабанщик Дженке, хотя и без Тэдэра там не обошлось. И это было здорово и приятно, очень правильно.
А еще обрывки стихов наконец обретали форму и ложились на ритм старой песни.
Если хочешь все закончить быстро, возьми меч и разруби тот узел. Тебе ведь незачем его распутывать, правда ведь? Тебе не нужна целая веревка, тебе нужно чтобы не было узла. Все просто.
– Все просто, – прошептал Тэдэр, сжав микрофон в ладони. – И разве может что-то быть лучше оскорбления при такой толпе народа? Тем более, после того ролика все догадаются, о ком это. Они сбесятся. Даже папашка.
Толпа радостно кричала.
Барабаны Дженке, утихшие на несколько минут, опять стали оживать, зовя за собой гитары. А Тэдэр широко улыбнулся, подошел к Олаву и шепотом, зажав в ладони и его микрофон, попросил его не петь. Потому что песня будет немного не та. Очень уж ему хочется спеть про некрасивую блондинку, вынужденную поить мужиков до невменяемости, чтобы они перестали обращать внимание на ее лицо, и о ее братьях, считающих, что любвеобильность блондинки наносит урон их чести, но почему-то мстящих ее жертвам.
Олав хмыкнул, пробормотал что-то вроде «да ты извращенец», но кивнул, соглашаясь на эту авантюру.
Видимо, ему тоже надоела дождливая планета, гостиница с недостачей персонала и вообще это задание.
– Быстрей начнем, быстрей закончим, – сказал Тэдэр и выпустил из ладони микрофоны.
Песня произвела впечатление на всех.
И на зрителей, которые не сразу поняли, что Тэдэр поет что-то не то, потом прислушались, затихли, а потом стали улюлюкать, свистеть и радостно орать. И наверняка транслировать эту песенку в сеть, чтобы друзья и знакомые тоже оценили.
И на Даниила, который еле дождался окончания концерта, а потом схватил Тэдэра за шкирку и стал всех подгонять, попутно раздавая указания кому-то на птенчике и требуя от оставшихся в гостинице никого и близко не подпускать, даже если этот кто-то представится новой горничной, будет очень хорош собой и с виду мил и невинен.
