Текст книги "Жених моей матери (СИ)"
Автор книги: Татьяна Минаева
Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11
Руслан
Я выскочил из Олесиного подъезда и быстрым шагом направился к ожидающей меня машине. Пошло оно все к чертовой матери! Хочет ехать? Пусть проваливает в свою Америку, мне проще! Не буду лицезреть её смазливую мордашку перед собой. Я уселся на заднее сиденье Мерседеса и бросил водителю:
– Домой.
А когда автомобиль тронулся с места, невольно обернулся и посмотрел на дверь. Что ожидал увидеть сам не пойму. Что она выскакивает из дома и?.. Что? Бежит ко мне? Черта с два она теперь хоть шаг по направлению ко мне сделает.
Нахрена я приехал к ней? Отдать приглашение?! Как бы не так! Мог бы послать кого-нибудь или завтра в офисе вручить, но нет, мне приспичило на полпути домой развернуть машину и поехать к Олесе. Хотел увидеть её. Понял, что сойду с ума, если не посмотрю ей в глаза, если не… В который раз я поддался эмоциям? С Олесей у меня вообще разум отказывает. Приехал… а что получил? Её слова метались во мне, будто подхваченные ветром осенние листья. Как она смотрела на меня, когда я сказал ей про парня, после того, как она высказалась о своих чувствах… Я же готов был сам себе язык отрезать, черт возьми!! Правильно все! Правильно! Пусть уезжает, так будет лучше для нас обоих. Нам нужно остыть, потому что я теряю голову рядом с ней. Олеся, Олеся…
Я шумно выдохнул и, достав телефон, глянул на часы. Почти десять. Интересно, во сколько у неё рейс? Нет. Даже смотреть не буду, чтобы не поддаться искушению. А хотелось. Хотелось окончательно сойти с ума и улететь с ней. Бросить дела, наплевать на завтрашний банкет, отключить телефон и… Перед моим мысленным взором предстала Леська. Она улыбалась, чуть склонив голову на бок. Такая красивая и такая недоступная…
Едва потухший экран телефона вдруг снова засветился. Я разблокировал его и открыл пришедшее смс. Удивленно вскинул брови, не веря в написанное. Перечитал снова. И снова. Сообщение пришло от Олеси. Очень кратко. Как я понял, номер рейса, время вылета и… Что она творит?!
«Не поедешь со мной, я расскажу маме о нас»
Нет, она точно чокнутая! Как это понимать?! Совсем умом тронулась?! Во мне закипала такая злость, что я ненароком подумал: попадись она мне сейчас, я ей шею сверну! Прямо в аэропорту!
– Кирилл, в аэропорт! – практически закричал я. Водитель аж дернулся от неожиданности.
– В какой, Руслан Валерьевич?
– В какой! А я почем знаю?! – недовольно выговорил я и уже более спокойно добавил: – Сейчас посмотрю. – Скопировал номер рейса и вбил в поисковую строку. – Шереметьево, – отбросил телефон на сиденье.
Черт её возьми! Злился я вовсе не на её тупую попытку шантажа. Все это – чистой воды блеф. Да и, если честно, я уже не боялся, что Наташе откроется правда. Чему быть, того не миновать. Если я не могу удержать свой член в штанах при виде Олеси, то, наверное, и правда не стоит жениться на Наташе. Отменить эту свадьбу, да и дело с концом. И в прямом, и в переносном смысле. Как бы я её ни любил, то, что я чувствую к Лесе – слишком острое и яркое, чтобы я мог это игнорировать.
Бесило меня её поведение. Истеричка противоречивая! Разум твердил – беги, Руслан. Не ведись. Езжай домой и проведи спокойный вечер за бокалом виски. Разум… Безусловно, я был с ним согласен, но даже не подумал остановить развернувшего Мерседес Кирилла. Вместо этого, несмотря на то, что рабочий день был уже завершен, набрал секретарше и буквально приказал купить мне билеты на тот же рейс. Кажется, Катя была удивлена.
– Завтра же банкет по случаю… – нерешительно начала она.
– Я в курсе, что у меня завтра! – рявкнул я с бессильным раздражением. – Выполняй, что я тебе сказал.
Через считанные минуты билет на рейс был заказан, я же, уставившись в окно, думал о том, что если мне повезет, и я успею на самолет, я откручу этой девчонке голову. Потому что она ей, по всей видимости, все равно уже давно не пользуется.
Я влетел в здание аэропорта за три минуты до окончания регистрации, и был практически уверен, что не попаду на рейс. Быстрым шагом преодолевая расстояние до стоек регистрации, я уже раздумывал над тем, что можно купить билет на следующий самолет. Или попытаться вылететь с Нью-Йорк с пересадкой. Однако, едва я нашел уже пустую стойку, где проходила регистрация на мой рейс, телефон зазвонил. Недовольно вытащил его из кармана пиджака, желая скинуть звонок, но это была Олеся.
– Я в аэропорту, ты где? – без предисловий зарычал я. – Я до тебя доберусь, сучка ты белобрысая. Тебе мало не покажется! Не успею на этот рейс, догоню следующим! Ты… – Я заткнулся, услышав вдруг всхлип. За ним еще один и еще… – Олесь, что случилось? – Злость тут же растворилась, уступив место тревоге. Она продолжала молча плакать в трубку и, когда я решил, что она не произнесет ни слова, вдруг заговорила:
– Ты не приехал, ты придурок! Ненавижу тебя! Ненавижу! – голос ей был странным, будто бы она…
– Ты пьяная что ли? – Я чувствовал исходящий от неё запах алкоголя еще в квартире, но она была более-менее вменяемая, а тут… будто бы выжрала еще три литра своей этой девчачьей гадости. – Ты где?
– Тут.
– Где тут?! – снова начал злиться, поднял взгляд к табло и резко выдохнул, прочитав, что регистрация на рейс завершена.
– В зале ожидания я, – всхлипнув снова, пробормотала она, а затем, добавив: – Козел ты! – отключилась.
– Блядь! – вырвалось у меня, и я поспешил в зал ожидания. Нет, это какой-то бред собачий! Стоило остановиться, развернуться и уехать, потому что я давно не юнец, чтобы за истеричной девчонкой бегать! А эта мало того, что сначала меня прогнала из квартиры, заявив, что не хочет ни видеть, ни слышать, тут же практически пытается шантажировать, а теперь… Судя по всему, у неё совсем крыша покатилась. И моя вместе с ней! Руслан Агатов, тридцать восемь годиков, бегает за понравившейся ему девочкой, потакая всем её закидонам. И… и ведь идет все равно!
Олесю я нашел быстро. Эта дура сидела, опустив голову, и ревела. Плечи её вздрагивали, в руках она сжимала телефон. Она меня не замечала, и я остановился в нескольких метрах, будто прозрев. Господи, да что же я творю? Что я, мать её за ногу, делаю?! Я же взрослый мужик, а она девочка. Ей двадцать! Она жизни еще не видела. Она чувства ко мне воспринимает неверно. А я не могу жестко оборвать эту странную связь-не связь-хрен пойми что! Хочу, но даже ведь не пытаюсь…
Волосы её были забраны на затылке в хвост и спускались на одно плечо. Я пригляделся, нос опухший и красный, губы искусаны и стали, казалось, ещё полнее.
– Олесь. – Я присел рядом с ней на свободное сиденье и коснулся её пальцев, стискивающих смартфон. Она, вздрогнув, вскинула голову и уставилась на меня. Так смотрела, будто бы призрака увидела. Видимо, никак не ожидала меня увидеть, не думала, что я поведусь и приеду? Да, девочка, ты слишком сильно мне под кожу вошла. И я смотрю сейчас тебе в глаза, полные слез и не выплеснутой горечи, и понимаю, что все бы отдал, лишь бы ты больше не плакала.
Против воли я потянулся к её лицу, вытер мокрые щеки. Она моргнула, и я подушечкой пальца снова убрал влагу.
– Ты зачем так нажралась? – спросил я наконец. Потому как она молча смотрела и, судя по всему, первой заговаривать не собиралась. – Что ты вытворяешь, скажи мне, пожалуйста? К чему это все? – У меня было так много вопросов, на которые я хотел получить от неё ответы, но ведь понимал прекрасно, она и сама не понимает. Её колбасит так же, как меня.
– Я не хочу, чтобы ты женился… – выговорила Леська, впиваясь в меня взглядом своих глубоких глаз.
– А что ты хочешь, Лесь? – вздохнул я.
Вместо ответа она подалась ко мне, и, обхватив шею руками, уткнулась мне в плечо.
– Лесь… – Рука моя погладила её по спине, по плечу. – Что ты хочешь?
– С тобой быть хочу, – сипло выговорила она и я понял, что тут наши желания сходятся. Только что с этим теперь делать?..
Глава 12
Олеся
Не помню, когда я столько пила. Это ж надо было так нажраться, чтобы вытворить подобное?! Сознание возвращалось стремительно, и с такой же стремительностью я понимала, что сделала нечто ужасно глупое. Ехала в аэропорт с целью сбежать, а в итоге сижу в машине Агатова на переднем сиденье и даже спрашивать не хочу, куда он меня везет. Провокатор из меня получился отменный, ничего не скажешь…
Приехав в аэропорт, я прошла регистрацию, но на паспортный контроль решила не идти и уселась в кафе. Там хлебнула несколько стаканов виски и… меня понесло! Я написала Руслану чертову смс, даже не успев подумать, что делаю. Алкоголь усилил все мои неадекватные чувства к этому мужчине. Мне хотелось лишь одного, – чтобы он приехал и обнял меня. А когда до окончания регистрации оставалось пять минут, я даже не подумала пойти на контроль. На меня такое опустошение нахлынуло, что я готова была сесть прямо посреди аэропорта и разрыдаться. Что хотят, то пусть со мной и делают. Пускай хоть в дурку отправляют – самый лучший вариант. Там мне и место. Потому что то, что я творю – это за гранью моего понимания.
Но он приехал. Приехал и обнял. А потом сказал, что мы уезжаем.
Из-под полуопущенных ресниц я наблюдала за тем, как Руслан, сосредоточенно глядя на дорогу, вел автомобиль. Водителя своего он отпустил и теперь вез меня куда-то прочь от города. Куда? Я не спрашивала. Мне было все равно куда, главное – с ним. Не хочу от него отказываться. Не хочу думать о чувствах матери. Только о себе и о нем. Меня потряхивало от противоречивых, раздирающих душу мыслей. Убежать, остаться, отступить, бороться. И все это на фоне желания быть с ним, касаться его, прижиматься к нему и целовать. И я сдалась… В конце концов, у мамы был шанс, но она его профукала, причины мне не особо интересны, а вот я…
– Скоро приедем. – Руслан глянул на меня и улыбнулся уголком губ. – Как ты, голова не болит еще?
– Пока нет, – отозвалась я и, вздохнув, выпрямила спину и потянулась. – Руслан, прости меня, я не хотела…
– Что не хотела? Творить черт знает что?
– Я просто себя не понимаю, – виновато глянула на него. – Ты не тот человек, к которому я могу что-то испытывать. Ты враг моего отца, ты… Я даже не уверена до конца, что ты не ведешь какую-то хитрую игру, чтобы заполучить деньги моей семьи, я… – Я замолчала, наткнувшись на тяжелый взгляд Руслана.
– Ты видела мою компанию, Олеся. Видела отели, которые я открываю. Ты правда думаешь, что мне нужны деньги Хавронского?!
– Ну знаешь, – мотнула я головой. – Первое впечатление бывает обманчиво.
– Мне не нужны деньги Дмитрия, кажется, я уже говорил тебе об этом, – серьезно сказал он, и я… я ему в этот раз поверила. Поверила, потому что хотела ему верить. – Все, что я желал, это быть с твоей мамой. – Руслан снова посмотрел на меня и добавил: – Пока в мою жизнь не ворвалась ты в этом чертовом красном платье, – хмыкнул и снова, чуть крепче сжав руль, повернулся к дороге.
– Почему ты так ненавидишь папу? – спросила я. Раз уж мы решили поговорить на чистоту, самое время задать волнующие меня вопросы с тем, чтобы рассчитывать на правдивые ответы. Однако Руслан, судя по всему, не намеревался отвечать мне. – Руслан… – позвала я.
– Зачем тебе это знать? – раздраженно поинтересовался он. – Это все в прошлом. Твоего отца больше нет, и какая разница, почему мы враждовали.
– Папа отбил у тебя маму? – не унималась я. Мне хотелось узнать, черт возьми!
Руслан шумно выдохнул и пару мгновений спустя ответил:
– Можно сказать и так. Довольна? Я удовлетворил твое любопытство?
– Нет, – разозлилась я.
– Это все, что я могу тебе сказать. Все остальное выведывай у матери. Приехали.
Руслан остановил машину, и я выглянула в окно, но толком в темноте ничего разобрать не смогла.
– Где мы?
– Это мой загородный дом. – Забрав барсетку и телефон, Руслан открыл дверь. С улицы повеяло холодом, по рукам моим пробежались мурашки. – Выходи. – Я послушно выбралась на улицу и только теперь увидела стоящий в нескольких метрах от нас дом. Он был небольшим, но по всей видимости построенным совсем недавно.
– Еще один?
– Да. – Я не заметила, как он приблизился ко мне сзади и, обхватив за талию, притянул к себе. – Ты же хотела уехать? – поцеловал в шею, и я едва подавила стон. Положила свои ладони на его.
Он поглаживал мой живот, и от пальцев его словно бы исходили крохотные электрические разряды, заставляющие меня подрагивать, вплескивающие в мою кровь сладкое предвкушение. Постепенно он спускался ниже, туда, где уже разгорался огонёк желания. Обвёл мой пупок, провёл подушечкой пальца над самым поясом джинсов и слегка прикусил кожу на шее. Я задрожала. Понимала, что возле него я таю, словно шоколад.
– Хотела, – прошептала я. Развернулась в его руках и посмотрела в скрытое вечерним мраком лицо. Приподняла руку и дотронулась до его шеи, обрисовала волевой подбородок и, встав на носочки, коснулась места, где только что были мои пальцы, губами. – Хочу. Хочу тебя, Руслан, – выдохнула и поцеловала. Несдержанно, влажно, жадно. Так, как мне хотелось целовать его. Так, как я чувствовала.
– Знала бы ты, как я тебя хочу, – лаская языком нежное местечко у меня за ухом, выдохнул он.
Потёрся носом, и от смешанной со щекоткой горячей волны я то ли тихонько засмеялась, то ли застонала. Собственный голос казался мне чужим: слишком чувственный, слишком томный, слишком зовущий. Руслан что-то пробормотал, но слов его я не разобрала. Большие широкие ладони лежали у меня на талии, и от них по всему моему телу разливался жар.
– Пойдём в дом, – крепко взяв меня за запястье, бросил он и поволок меня за собой.
Оглушённая собственной откровенностью, пьяная от не выветрившегося алкоголя и душистого воздуха летней ночи, я быстро перебирала ногами, стараясь не отстать. Оставшаяся позади машина потонула в темноте, мы же вбежали по ступеням на крыльцо. Света не было, и Руслан смешно чертыхался, пытаясь наощупь отпереть дверь. Я кусала губы. Тело моё горело от нетерпения и в то же время я понимала, насколько по-дурацки мы, должно быть, выглядим со стороны.
– Мать вашу! – процедил Руслан и шлёпнул по щеке. – Проклятые комары!
Я засмеялась в голос. Боже мой! Но смех мой быстро оборвался, когда Агатов, толкнув дверь, снова ухватил меня за руку.
В дом мы буквально ввалились, и нас тут же окружила вязкая, пахнущая свежей древесина темнота. Я хотела попросить Руслана включить свет, но не успела. Почувствовала его руки у себя на бёдрах, рвано выдохнула и задрала голову, силясь различить хоть что-то.
– Свет… – прошептала я, когда он прильнул к моей шее.
– К чёрту свет, – только и донеслось в ответ, и я застонала.
Действительно, к чёрту свет! Всё к чёрту! И здравый рассудок, и прошлое, и будущее, и свадьбу его с моей матерью! Здесь и сейчас он только мой. Я… я не отдам его. В этот самый момент я поняла окончательно и бесповоротно – не отдам.
– На кой я тебя встретил, Леся?! – снимая с меня футболку, прохрипел он. Ладони его хаотично метались по моему телу: грудь, живот, спина и бока, и я, совершенно обезумевшая, сама словно бы окунулась в хаос. Хаос собственных чувств. – Ведь жил же как-то раньше… Хорошо жил, Леся. Нормально жил. А тут ты и всё. Не могу…
Что мне было ответить ему? Что я тоже не могу?! А разве он сам еще не понял?! И моя истерика в аэропорту, и слёзы, и то что сейчас происходит…
– А я могу? – простонала я, обвивая его шею руками. – Не могу, – погладила пальцами и принялась стаскивать с него рубашку.
Пуговица за пуговицей расстегнула до самого низа и прижалась губами к ключицам, к горячей коже. Вдохнула. Его запах… Голова пошла кругом, сознание окончательно поплыло, растворилось. Пальцы мои скользнули ниже – к ремню на его брюках, и я принялась расстёгивать его. Судорожно, словно бы руки у меня были деревянные. Меня трясло от желания, от необходимости как можно быстрее почувствовать его. Он что-то говорил мне, но я слабо понимала, что именно.
– Леся… – Руслан перехватил мои руки, когда я потянула его штаны вниз. – Кровать… кровать в спальне…
Меня словно бы выдернули из тумана.
– Кровать? – переспросила я с непониманием, и только после до меня дошло, что он имеет в виду.
Да какая кровать, если всё во мне пылает, как облитая бензином древесина?! Я мотнула головой и продолжила стягивать с него брюки. Он выругался сквозь зубы и толкнул меня к стене. Не успела я опомниться, как и сама оказалась обнажённой. Руслан стиснул мои ягодицы и, резко развернув меня к себе спиной, выдохнул:
– Ты сама напросилась.
Напросилась… Из горла у меня вырвался клокочущий смешок. Я чувствовала себя вульгарной, развратной и пошлой, но пульсирующее внутри меня желание было сильнее любого стыда. Между ног у меня ныло, и жаждала я лишь одного – почувствовать его внутри.
– Давай, – застонала я, упираясь ладонями в стену. Нагнулась, сходя с ума от его ладоней, ласкающих мою кожу, от крепких пальцев.
Он шлёпнул меня сзади, по влажной плоти, и от этого небрежного шлепка я ощутила настолько острый прилив возбуждения, что вскрикнула.
– Какая же ты… – Пальцы его скользнули по складкам, а в следующую секунду я ощутила, как он касается меня головкой.
Закусила губу и прикрыла глаза. Миг, и он во мне. Быстрые, голодные толчки, сотрясающие всё моё тело, бросающие меня в бездну и поднимающие в самое небо. Я слышала шумное дыхание Руслана, его низкие, гортанные стоны, и сама несдержанно стонала при каждом проникновении. Мой, мой, мой…
– Ты мой, – всхлипнула я, когда он проник так глубоко, что у меня перехватило дыхание. – Мой, Руслан!
Он погладил меня по бедру и, сделав резкий выпад, впился пальцами. Я закричала. Меня будто бы оглушило, по телу прокатилась дикая дрожь, ноги подогнулись.
– Вот так… – рыкнул он и стал двигаться так резко и быстро, что я обезумела. За первой волной меня накрыла вторая, а когда он, громко застонав, вжался в меня, я поняла – это безумие одно на двоих. Потому что иначе… Иначе такое невозможно. Чтобы так жадно, так влажно, так сладко и горько одновременно.
Руслан подхватил меня под животом и помог выпрямиться. Я упёрлась лбом в стену, он же придавил меня сверху. Оба мы тяжело дышали, тела были влажными, а сердца колотились так сильно и быстро, что мне казалось, будто я слышу этот стук.
– Что ты со мной делаешь, Олеся? – выдавил Агатов, накрывая мою лежащую на стене ладонь своей.
– То же, что и ты со мной, так же сдавленно отозвалась я. – То же самое, Руслан.
Глава 13
Руслан
Выбираться из постели мне не хотелось, но Леська, все-таки вылезшая из моих объятий, заявила, что хочет есть. И сейчас стояла ко мне спиной, натягивая мою рубашку. Поправила рукава, а потом, обернувшись, широко улыбнулась и тряхнула свой белобрысой гривой. В паху снова стало тяжело. Черт возьми! Я чувствовал себя малолетним пацаном! Сколько раз за ночь мы занимались сексом? А мне все мало. Мало её! Девчонка, вдребезги разрушившая все мои представления о жизни, о семье, о детях… Пришла и забрала мое сердце.
– Иди сюда. – Я протянул руку, но она, хитро глянув, покачала головой.
Никому её не отдам. Пошло все к чертовой матери! Хавронский пусть спит спокойно, его дочь будет в надежный руках. Как только вернемся в Москву, я во всем ей признаюсь. Я так решил. И решения своего не изменю.
– Иди ко мне, – повторил я и похлопал по одеялу рядом с собой.
– Неа. – Леська застегнула пуговицу на рубашке, прикрывая свои прелестные груди и заявила: – Руслан Валерьевич, я есть хочу вообще-то. В этом доме, – обвела взглядом спальню и вернула его ко мне, – вообще есть еда? Что это? Холостяцкая берлога?
– Можно и так сказать, – потеряв всякую надежду на продолжение нашего утреннего неспешного секса, я отбросил одеяло и осмотрелся в поисках трусов.
Не найдя рядом, поднял голову на Олесю и ухмыльнулся. Она стояла, пунцовая от смущения. Да девочка, я тебя по-прежнему желаю со страшной силой. И так просто ты от меня не отделаешься. Хочу насладиться тобой, хочу целовать тебя, ласкать и проникать в тебя до предела, хочу слышать, как ты стонешь, как сбивается твое дыхание, как…
– Руслан! – возмущенно воскликнула она, и я, качнув головой, засмеялся. Видимо, на моем лице очень ясно читались все мои мысли. Мои самые пристойные мысли, связанные с Олесей Хавронской. Непристойные же…
– Лови! – Леська, подорвавшись, схватила с кресла мои боксеры и бросила мне. – И накорми уже меня! – состроила жалобную гримасу.
– Пойдем, голодающая. – Я натянул трусы, за ними брюки, подошел к ней и, взяв за руку, притянул к себе. – Лесь… – Она смотрела на меня своими глазищами, на губах играла легкая улыбка, щеки все еще были розовыми. – Какая же ты красивая, – не удержался я. Коснулся тыльной стороной ладони её щеки. Она тут же потерлась об неё и издала что-то сродни мурлыканью котенка. Поцеловала пальцы и снова посмотрела на меня.
– Ты же больше не уйдешь от меня? – спросила она так, будто бы на полном серьезе опасалась, что я сейчас уеду, оставив её. Уеду… Я нахмурил брови, поимая, что мне реально нужно сегодня ехать на открытие отеля. Но… Пошло оно! Без меня не справятся? Справятся, не маленькие. Все налажено и отработано. Сколько раз мы запускали новый отель? Пошло оно все к черту!
– Не уйду, – ответил я и поцеловал её. Жадно, глубоко, желая показать ей, что она моя, и что теперь все будет по-другому. Я больше не буду бегать от собственных чувств и ей не позволю. Хотя Олеся, судя по тому, с какой готовностью прильнула ко мне и ответила мне не менее жарко, тоже не была намерена прятаться.
– Я хочу есть, Руслан, – поцеловала меня в подбородок и попыталась выбраться из моих рук. – Если мы не поедим, сил у нас не останется.
Я с тоской посмотрел на Олеську, затем опустил взгляд в вырез рубашки, едва прикрывающей её высокую грудь и, тяжело вздохнув, все же повел прочь из спальни.
Так что это за место? – спросила Олеся, и отхлебнула из большой чашки горячий, только что сваренный кофе.
Я осмотрел её с ног до головы. Она сидела на табурете, поджав под себя одну ногу и…
– Где твои трусы? – сипло выдавил я.
– Я их постирала, – пожала она плечами и ехидно улыбнулась.
– А разве в Америку ты нижнее белье не брала?
– Брала. – Она снова сделала глоток. – Но мой рюкзак с вещами остался в багажнике твоего автомобиля. Поэтому, если тебя смущает женщина без трусов, можешь принести его мне.
– Пожалуй не буду, – хмыкнул я. Её глаза блестели яркими искорками, губы, чуть припухшие от поцелуев, стройные ножки, которые не скрывала рубашка… И голая задница, чтоб её! Олеся, ты сведешь меня с ума!
– Так что это за место? – повторила вопрос она.
– Этот дом я построил пару лет назад, – от греха подальше уселся с другого края стола. – Это место, где я могу побыть наедине с самим собой, привести мысли в порядок, – честно признался я, глядя ей в глаза. А смысл утаивать? Ни одна женщина тут не была, и я никогда не думал, что будет… А Олеся Хавронская бесцеремонно влезла всюду. В мысли, в душу, в сердце. Взяла меня в свой плен еще до того, как я успел опомниться. И мои жалкие потуги избавиться от чувств к ней сейчас казались смешными. Если сносит крышу, не нужно её ловить, будет только хуже…
– Ясно, – кивнула Леся и вздохнула. Опустила взгляд, покрутила чашку. Я понимал, что её мучает какой-то вопрос. И даже догадывался какой, но все же решил дождаться, пока она сама дозреет и задаст его.
– Руслан, – вскинула голову, облизнула губы, и я ощутил жар в паху. Ну нельзя так реагировать на женщину. Нельзя, черт возьми! – Сегодня открытие отеля, и ты должен быть там. С мамой.
– Должен, – согласился я.
– Ты поедешь?
– А ты хочешь, чтобы я поехал?
– Нет, – не медля ответила она. Отпустила чашку, поднялась из-за стола и, подойдя ко мне, положила ладошки мне на плечи. Я смотрел на неё снизу вверх и… ждал. – Что будет, когда мама обо всем узнает?
Я одним движением сгреб её и усадил на колени. Погладил по спине, по распущенным мягким волосам, ткнулся ей в шею и выдохнул:
– Ты можешь потерять её.
Почувствовал, как она вся напряглась и замер в ожидании ответа.
– А её у меня никогда и не было, Руслан, – произнесла наконец Леся. Провела пальчиками по моим плечам, коснулась груди. Её ладошка застыла в области моего сердца, вторая прошлась по лицу. – Она никогда меня особо не любила. Я для неё была напоминанием, – уныло хмыкнула Леся и заглянула мне в глаза.
В её глазах было столько грусти и тоски… Я внезапно осознал, что эта девушка, еще совсем девчонка, которая старается быть сильной. Но нужно ей другое… Какая семья могла быть у Наташи и Хавронского? На что смотрела маленькая Леська? Испытывала ли она когда-нибудь настоящую родительскую любовь? Сердце защемило и стало так мерзко.
– Ты не права. Наташа любит тебя.
Я не лгал. Она действительно любила Олесю, о чем неоднократно говорила мне. Говорила, когда… когда все произошло, думала об аборте, но стоило Олесе родиться, поняла – что бы ни случилось, Олеся появилась на свет, и значит, так и должно было произойти. Я тогда не мог понять, как Наташа может такое говорить, но теперь… Что это? Хавронский оставил мне свою дочь, чтобы загладить вину? Все, что было, случилось так давно, что воспоминания уже много лет не будят во мне никаких чувств. Наша любовь с Наташкой была самой первой, самой яркой, но, по сути, мы были еще детьми, а потом слишком быстро пришлось взрослеть.
– Возможно, – уголок рта Леси дернулся.
Я коснулся губами её виска. Мне хотелось успокоить её, вселить уверенность в том, что её любят. Она не виновата, что мы погрязли в своих страданиях.
– В любом случае, – продолжила Олеся, – если я уведу у неё из-под носа жениха, ей это не очень понравится.
– Я все улажу, – твердо выговорил я.
Она взглянула на меня, слегка приподняв брови, но не возразила. В её глазах полыхал огонь, и я понимал – всё отдам за то, чтобы он никогда не угасал.
– То есть, ты со мной? – тихо спросила она.
– А ты как думаешь? – руки мои забрались под её рубашку и накрыли ягодицы. Она рвано выдохнула и обвила руками мою шею. – Думаешь, я такой мудак, что после всего скажу, что ничего не изменилось?
– Я не знаю тебя, Руслан, – потерлась она о мою щеку носом и вздохнула. – Я и себя то не знаю, как оказалось. Ненавидела тебя, потом пыталась ненавидеть, а теперь… теперь я не знаю, что мне делать, но ненавидеть тебя я больше не могу. И не хочу. Скажи мне.
– Что тебе сказать?
– Что ты не ведешь никакую игру. Что ты не причастен к смерти папы, что ты не ищешь выгоду в отношениях с моей матерью… Скажи…
– И ты поверишь? – улыбнулся я.
Она была в моих руках, вся такая нежная, податливая, теплая. Я тонул в этом тепле. Господи, куда мы летим?!.
– Поверю, – выговорила Леська и положила голову на мое плечо.
– Я не веду никакую игру, Олеся, – проговорил я. Она подняла голову и всмотрелась в мои глаза. А я продолжил: – Никому не отдам тебя. Я сам поговорю с Наташей и все ей объясню. Она хороший человек. Мне жаль, что мы заставим её страдать, но… Я не буду мучиться угрызениями совести!
– Я тоже, – выдохнула она и прижалась своими губами к моим, пуская весь мой самоконтроль и терпение к херам собачьим!
Я тут же обхватил её голову, проник языком в её рот и стал ласкать. От неё пахло кофе и самой откровенностью. Тело её прижималось к моему так совершенно, словно бы было создано специально для меня. Всё в ней: грудь, живот, её бёдра, её запах и голос было создано для меня.
– Это безумие, – выдохнула она, лишь на секунду отстранившись от меня.
Я посмотрел в её затянутые пеленой желания глаза. И правда безумие! Подхватил под ягодицами и посадил на стол. Леся тут же потянулась к ширинке моих штанов, я принялся расстёгивать пуговицы рубашки. В открывающейся прорехи показалась высокая, красивая грудь, и я, наплевав на оставшиеся пуговицы, стал целовать ключицы.
– М-м-м… – застонала она, подставляя мне своё тело, груди с торчащими сосками и лебединую шею.
Дёрнула вниз мои брюки и обвила меня ногами. Я почувствовал её совсем близко – уже влажную, готовую принять меня. Если до сих пор в башке у меня оставалась хоть капля здравого смысла, в эту секунду границы смело напрочь. С этой девчонкой границ для меня вообще не было! Словно бы то красное платье, в котором она пришла ко мне в самый первый раз, стало каким-то сигнальным маячком… Словно сама она для меня стала сигнальным маячком, появившимся в момент, когда, казалось бы, дальнейшая моя жизнь была решена и расписана. Спокойный, размеренный брак с Наташей, бизнес, новые цели. Но…
– Вернёмся в Москву, и я поговорю с твоей матерью, – между поцелуями в шею шепнул я. – Обещаю тебе.
В ответ Леся ещё сильнее обхватила меня ногами и потянулась к губам. Я толкнулся в неё, и наш общий стон потонул в поцелуе. Да, так, как её, я ни хотел ещё ни одну женщину! И полбеды, что рядом с ней у меня член вечно колом. Меня же от звука её голоса клинит, от желания просто находиться вместе. А это уже, как ни крути, серьёзно. Куда серьёзнее, чем просто секс.
