Текст книги "Жених моей матери (СИ)"
Автор книги: Татьяна Минаева
Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Я не ставлю тебя перед выбором, – сказала я. – Но ты его сама делаешь, мам. – А после поспешила убраться из гостиной, потому что меня душили слезы, которые я показать им не имела права. Сдохну, но не покажу, что мне больно. Не знаю, что Руслан хотел продемонстрировать мне тем, что рассказал маме о моем визите, и добился ли желаемого – тоже не знаю. Но мне он напомнил то, что я начала забывать – он враг. Мой личный враг.
Взбежав по лестнице, я прошла в свою комнату и с силой хлопнула дверью с намерением поскорее собрать вещи и уехать из этого дома.
Глава 7
Руслан
Хотелось пустить все к хренам!
Я наблюдал за тем, как Олеся, едва сдерживая злые слезы, несется в сторону лестницы, и испытывал двойственные чувства. Хотелось догнать её и вбить в её хорошенькую белобрысую голову, что нельзя так разговаривать. Ладно со мной, но с матерью?! Обвинять Наташу в убийстве Димы – это уже за гранью. А с другой стороны… Нет, никакой другой стороны. Я шумно втянул в легкие воздух и перевел взгляд на бледную Наташу. Она растерянно посмотрела на меня, а после присела рядом на диван и убито выговорила:
– Прости, Руслан. Я не хотела, чтобы ты был свидетелем нашей ссоры.
– Ты не должна позволять своей дочери так с собой обращаться! – ответил я, пытаясь сохранять самообладание.
– Я же говорила тебе, что Леська была очень привязана к отцу. Смерть его стала для неё ударом. Она сильная девочка, но до сих пор не оправилась.
– Почему ты ей не расскажешь правду? – Этот вопрос мучил меня давно, но я все никак не решался задать его.
Наташа опустила голову, коснулась прядки своих светлых волос, а потом снова подняла взгляд и, грустно улыбнувшись, заговорила:
– Это ведь наше прошлое. Твое, Димы и мое, но никак не Олеси. Так зачем?
– Чтобы она знала, каким был её отец! Чтобы знала, что нимба у него на голове никогда не было, – недовольно покривил я губами. – Не строй твоя дочка иллюзий насчет него, не притащилась бы ко мне и не требовала бы оставить тебя в покое. Вообще проблем бы не было с ней!
– Сразу видно, что у тебя нет детей, – нежно улыбнулась Наташа. – Как бы то ни было, я люблю её. Несмотря ни на что, она мой ребенок. Я перед ней виновата. Мне потребовалось много времени, чтобы принять тот факт, что она моя частичка. – Она снова отвела взгляд и вздохнула.
Наверное, мне действительно не понять. Поэтому даже пытаться не буду. В себе бы разобраться. Наташа рядом, а я все равно думаю о девчонке, что сейчас наверху.
– Наташ, давай отложим свадьбу? – Сам не ожидал, что скажу это. Она уставилась на меня со смесью возмущения и разочарования, и я поспешил успокоить её: – Я просто хочу, чтобы нашему счастью ничто не мешало. Никто, – уточнил я. – Олесе нужно время. Впереди у нас совместная работа, и я надеюсь, что смогу изменить её мнение о себе.
Господи, я врал! Я смотрел в глаза Наташе, женщине, ради которой еще недавно был готов на все, и каждое мое слово было сплошной ложью! Все мое существо рвалось к её дочери, и сопротивлялся я из последних сил. Это неправильно. Ей двадцать, мне тридцать восемь. Её отец – подонок, разрушивший моё счастье, а я… Что я?! Сижу и по-идиотски улыбаюсь, не в силах сказать правду.
– Ты мне лжешь, – выслушав меня, выговорила Наташа. Взгляд её вдруг наполнился гневом. – Ты не хочешь на мне жениться? Скажи честно и не нужно придумывать глупости.
– Это не глупости.
– Еще вчера тебя не заботило мнение Олеси, а теперь… Руслан, скажи мне правду, что происходит?
Я сплю с твоей дочерью и, сука, не понимаю, что чувствую! Так и хотелось сказать это Наташе. Слово в слово. Но я не мог. И меня вся эта ситуация раздражала. День вообще был тяжелым. Наташа выдернула меня с важной встречи, попросив срочно приехать. Затем буквально к стенке приперла, заявив, что между мной и Олесей что-то происходит. Откуда она это взяла, я понятия не имел. Еще вчера, когда возник этот форс-мажор с документами, она сама предложила взять Олесю в помощь, а сегодня… Будто бы что-то заподозрила. И мне пришлось рассказать, что Олеська приходила ко мне, естественно, опустив подробности. Выставил её в дурном свете перед матерью, а теперь угрызениями совести мучаюсь. Хотя, казалось бы, какого хрена?! Это она воспользовалась ситуацией, это она пыталась шантажировать меня, это она… Она… Все сводилось к ней. Все мои мысли сводились к ней. Олеся, чёрт тебя дери!..
– Ничего не происходит, Наташа. – Я бросил взгляд на часы. На следующую встречу я безбожно опаздывал и уже написал секретарше сообщение об её отмене, однако Наташе этого знать было не обязательно. Одернув пиджак, я выговорил: – У меня важная встреча, Наташ. Я правда хочу жениться на тебе, но не когда твоя дочь мое присутствие воспринимает, как угрозу и норовит нам какую-нибудь гадость сделать.
Я взял Наташу за руку и заставил встать. И когда она подчинилась, притянув за талию, поцеловал. Нежно и чувственно, как когда-то только её и целовал. Она обхватила меня за шею и прижалась ко мне теснее, ответила на поцелуй с готовностью.
– Я люблю тебя, – выдохнул я ей в губы и, черт возьми, это была абсолютная правда! Моя Наташа. Моя. Моя…
Я углубил поцелуй, она застонала. В паху стало тесно. Это меня обрадовало. Значит, меня не клинит на девчонке. Дожили… радуюсь собственной эрекции! Кому из друзей сказать, обсмеют – стыда не оберешься!
– Всем пока! – вдруг раздался излишне громкий голос.
Я мигом оторвался от Наташи и посмотрел через её плечо на Олесю. Она тоже смотрела прямиком на меня. Как на врага народа. Нет, не так, как на своего личного врага! Да почему?! Почему, Олеся?
– Олесь, останься, пожалуйста. – Наташа выбралась из моих объятий и теперь смотрела на дочь с надеждой.
– Нет уж, спасибо, – процедила девчонка, окатила нас обоих презрительным взглядом и, подхватив небольшую дорожную сумку, вышла из дома.
– Мне пора, – через несколько прошедших в тишине секунд выдавил я, продолжая смотреть в ту точку, где стояла Леська. В груди неприятно ныло, отчего то мне не хотелось, чтобы она смотрела на меня вот так. С ледяным презрением.
– Хорошо, иди, – вздохнула Наташа. – Все меня оставляют.
– Прости, я позвоню, – вымучил улыбку и снова легонько коснулся её губ своими.
– Хорошо, – она улыбнулась мне в ответ и погладила по щеке. Наташа, Наташа… Что же будет дальше?
Подхватив барсетку с журнального столика, я поспешил выйти на улицу, надеясь, что Олеся еще не уехала. Однако её Ауди во дворе уже не было. Быстрая. Метнувшись к своему БМВ, я приказал водителю:
– Трогай. Нужно догнать красную Ауди.
Кирилл был немногословен. Он лишь кивнул и исполнил указание. Пока мы ехали по дороге поселка, в котором находился особняк Хавронских, я то и дело посматривал в окно, надеясь увидеть Олесину машину, однако видно её не было. Едва мы проехали шлагбаум, взгляд мой выцепил черный Лексус, заворачивающий в поселок. Машина показалась мне странно знакомой, но я быстро об этом забыл. Мне нужно было догнать Ауди. Догнать Ауди и поговорить с Олесей.
Олесю мы нагнали минут через пять. Поначалу я попытался набрать её, хотел попросить остановиться, однако трубку она не брала. И на смс тоже не реагировала. Эта погоня была до смешного киношной. Будто какой-то низкосортный фильм со мной в главной роли. На миг подумалось дать указание Кириллу отвезти меня в офис, но зад Ауди был для меня будто бы красная тряпка для быка. Чертова девчонка!
– Посигналь ей! – крикнул я Кириллу, когда мы практически поравнялись. Что ж она гонит-то так, идиотка!
На сигнал Олеся, опять же, не среагировала. И только когда Кирилл прижал её к обочине, она все-таки остановила машину. Выскочила из салона и понеслась к БМВ. Я тоже выбрался на улицу и направился ей навстречу.
– Ты совсем охренел?! – заорала она исступленно. – А если бы мы столкнулись?! – подлетела ко мне и с силой толкнула в грудь.
– Ты почему трубку не берешь?!
– Потому что разговаривать нам с тобой не о чем! – продолжала кричать Леся.
В глазах её полыхала ярость, черты лица были напряжёнными. Она вообще была какой-то напряжённой, словно натянутая тетива лука. Одно неверное движение, и стрела с наточенным наконечником насквозь пробьёт. Красивая, чёрт её возьми! Эта линия пухлых губ, эти скулы, эти густые ресницы…
Мы стояли на обочине между наших автомобилей, мимо пролетали другие машины. Олеся смотрела на меня так воинственно, мелкая, волосы растрепаны, глаза лихорадочно блестят, а я…
– Олеся. – Я приобнял её за плечи, но она резко дернулась, будто бы мои прикосновения были ей неприятны. Губы её сомкнулись в презрительную линию. – Я не хотел, чтобы так получилось.
– Врешь, Агатов! – выплюнула она. – Ты мне врешь, ты матери моей врешь! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты рушишь наши с мамой отношения, а они и так на ладан дышат!
– Это ты своим поведением их рушишь! – поймал девчонку за руку и рванул на себя. Нашел её взгляд и выговорил: – Нельзя так разговаривать с матерью, Леся.
– А как можно?! – выпалила она. – Как ты?! Отпусти меня!
Свободной рукой она безрезультатно, с каким-то ненормальным упрямством, пыталась отцепить мои пальцы.
– Нам надо поговорить.
– С матерью моей разговоры разговаривай! – прошипела она, и тогда я, повернувшись к своей машине, дал знак Кириллу ехать без меня. БМВ тут же выехал на дорогу и устремился прочь.
– Пошли, – потащил я Лесю к её автомобилю. Грубо запихнул на пассажирское сиденье, сам же быстро, чтобы не дать ей возможности выскочить обратно, обошел «Ауди» и уселся на место водителя.
Лишь когда мы тронулись с места, я глянул на неё и, стараясь сохранять самообладание, произнес:
– Олесь, прости, я не хотел рассказывать Наташе о том, что ты приходила ко мне.
– Мне все равно, – буркнула она.
– Если бы тебе было все равно, ты бы так не реагировала. – Уперев взгляд в панель, Олеся сложила руки на груди и вздохнула. – Она догадалась, что мы с тобой познакомились еще до ужина. Что я должен был ей сказать?
– Тогда бы уж договаривал, – хмыкнула она. – Что ты трахаешься с её дочерью и вызываешь проституток за пару месяцев до свадьбы. Думаю, – она удостоила меня взглядом, – маме пришлось бы это по вкусу. А ты струсил. Не стыдно тебе? Ты двуличный лживый мерзавец, Руслан Агатов, я…
– Мы отложили свадьбу, – прервал я её.
Олеся удивленно качнула головой.
– Мама? – только спросила она.
– Я, – ответил я, смотря на дорогу.
И тут она притихла. Несколько минут мы ехали в полнейшем молчании. О чем она думала, я понятия не имел. Что вообще творится в бабских головах для меня загадка. А уж в этой…
– Хорошо, – наконец выговорила Олеся.
Хорошо? И все?
– Ты счастлива?
– Счастлива, – натянула приторную улыбочку она и отвернулась от меня. – Куда ты меня везешь?
– Адрес свой говори, домой тебя отвезу.
– Ага, чтобы ты знал, где я живу?
Язва мелкая.
– Я и без того узнаю, – усмехнулся уголком губ. – Завтра на оформление приходи. Твою… ночную смену оплатим как переработку.
– Почему ты не отменил мою стажировку? – спросила она неожиданно серьезно. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Если бы я знал, девочка, если бы знал. Бежать от тебя надо, а не могу. И поделать с собой я тоже ни хрена не могу.
– Ты можешь быть полезна компании, – подытожил свои мысли я и улыбнулся. Кажется, лед в её глазах цвета жженого сахара начал таять, и мне, черт возьми, от этого стало теплее.
Глава 8
Олеся
Я стояла у окна в своей спальне, наблюдая за тем, как черный Мерседес Руслана медленно отъезжает от моего дома. Дождавшись, пока он скроется из вида, опустила занавеску и, подойдя к постели, упала на неё. Раскинула руги и ноги в стороны и со стоном уставилась в потолок.
Боже, что же происходит… Со мной что происходит, с мамой, с Русланом. Мне вспомнилось, как, едва мы вышли из моей машины, Руслан отдал мне ключи и позвонил водителю с просьбой забрать его. А я как идиот сжимала связку в кулаке и наблюдала за ним, словно маньячка, дорвавшаяся до своей жертвы. Он отложил свадьбу. Эта мысль не давала мне покоя ни пока мы ехали к моему дому, ни теперь. Я испытывала странные чувства. Радость, в первую очередь. Но вовсе не потому, что я отчасти добилась своего, а потому, что он не будет принадлежать маме. Значит… Это «значит» я гнала от себя всеми силами. Но мысли упрямо возвращались, и я ощущала желание коснуться лица Руслана, поцеловать его, обнять и… Желание «не отдавать никому» скрутило меня прочными цепями и не отпускало из плена.
Там, дома у мамы, я собирала свои вещи и вытирала льющиеся непрерывным потоком слезы. Мне было больно, что он так поступил, мне было противно, что он встал между нами с мамой. И мерзко от самой себя потому, что я не могла закрыться от той бури чувств, что вызывает во мне Руслан Агатов. Они как цунами накатывали на меня, проникали и разрушали изнутри. Все мои желания, мои принципы не имели значения. В сухом остатке был лишь он. И я не знала, как мне быть.
Всхлипнув, я вытерла снова покатившиеся слезы. Как бороться с ним, если я волю рядом с ним теряю, я не имела ни малейшего понятия. Единственное, в чём я смогла себя уверить, так это в том, что буду сражаться с ним до последнего, и, чтобы он ни делал, он останется моим врагом.
Утром, как мы и договорились с Русланом, я была в его офисе, и к тому моменту, как он появился, уже успела оформиться. В кадровый отдел он зашёл в половине девятого и, найдя меня взглядом, сухо кивнул в знак приветствия, после чего выговорил:
– Доброе утро, – это относилось ко всем находящимся в кабинете. Следом он обратился к девушке, оформлявшей меня: – Аня, я могу забирать Олесю?
– Да, Руслан Валерьевич, – учтиво улыбнулась брюнетка.
Хмыкнув, я поднялась с места и направилась к Руслану.
– Отлично, пойдем. – Он кинул на меня безразличный взгляд, но стоило нам оказаться в коридоре, посмотрел гневно и выпалил: – Ты почему от матери трубки не берешь?
– Мои отношения с мамой тебя не касаются, – ответила я.
Руслан было открыл рот, однако заметив идущую нам навстречу работницу, просто молча зашагал к лифтам. И только когда мы оказались одни в кабинке, сжал меня за руку и, склонившись, зло заговорил:
– Меня касается все, что отражается на Наташе. Веришь ты или нет, но она – важная часть моей жизни, а ты… – Он поджал губы, а я вскинула голову и посмотрела на него с вызовом.
Ну, Руслан Валерьевич?! Говорите, не стесняйтесь! Помеха? Шлюха, недостойная внимания? Кто?! Только вот пересилить себя Вы не в состоянии, правда? Если я понимаю, что что-то между нами происходит, то и Вы не можете не понимать этого.
Я шагнула к нему ближе, так, что грудь моя, обтянутая белой блузкой, коснулась его груди. Мгновение – по телу прошёлся мощный разряд. Словно двести двадцать под кожу. По нервам, по венам… Моя свободная рука коснулась его паха, и прежде, чем он грубо оттолкнул меня, я успела ощутить его эрекцию.
Вот так, да? Должно быть, во взгляде моём отразилось что-то такое… Осознание правоты, понимание моей власти над ним, потому как скулы его обозначились жёстче, а глаза мигом потемнели. От него так и пёрла энергия: неукротимая, мужская. Я теряла голову, сходила с ума и не знала, что делаю. Зачем я провоцирую его каждый раз, когда мы остаёмся наедине? Зачем?! Ведь не доведет это до добра. Разум твердил – держись от него подальше, но тело… Он смотрел на меня так, что ноги подкашивались. Смесь злобы и желания. Да, Руслан, во мне ты вызываешь те же чувства.
– А что я? – потянувшись к его губам, выдохнула я. Он продолжал сильно, до боли сжимать мое запястье, однако я практически не ощущала этого. Меня кромсало на части, разбивало, словно натолкнувшийся на риф корабль. Только его глаза, только его губы. Только его запах. Боже, этот запах…
Спас его лифт. Издав короткий звуковой сигнал, он остановился на нужном нам этаже. Резко отпрянув от меня, Руслан, едва только дверцы разъехались в стороны, буквально вывалился из кабинки. Движения его были такими резкими хаотичными, что он едва не сбил с ног пару своих сотрудников. Я улыбнулась краешками губ и, поправив юбку-карандаш, пошла в ту же сторону, что и «моя жертва». Что я хочу доказать Руслану? Что его слова о моей матери – ложь? Хочу. А еще хочу, чтобы он помнил – я не остановлюсь.
Пройдя в отделенное от основного пространства стеклянными стенами помещение, я увидела стоявшую ко мне спиной девушку. Она что-то пыталась найти в шкафу с папками и не замечала меня.
– Простите, я… – начала было я, но, не договорив, осеклась. Девушка повернулась ко мне и приветливо улыбнулась. А я стояла, как громом пораженная, потому что на меня смотрела Катя. Катя – любовница моего отца.
Размышления о секретарше Агатова не давали мне сосредоточиться на делах. Хотя я искренне пыталась собрать мысли в кучу и осилить документы, сваленные Русланом для ознакомления на мой стол. К слову сказать, мой стол, стоящий в его кабинете. В его большом кабинете с витражным окном во всю стену, из которого открывался шикарный вид на центр Москвы. Я даже засмотрелась, едва вошла.
– Нравится? – спросил Агатов, вальяжно раскинувшись в кресле.
Положив ладони на стол, он рассматривал меня, не стесняясь, будто бы и не он пятью минутами ранее сбежал из лифта, как подросток, впервые увидевший девичью грудь. Видимо, тут он был на своей территории и чувствовал себя намного увереннее. Ну и… стол мой находился на противоположном конце кабинета, максимально далеко от его. Я улыбнулась и, сделав шаг к нему, ответила:
– Нравится.
Вообще, я не слукавила. У Руслана действительно был красивый, со вкусом обставленный кабинет в довольно светлых тонах. Видно, что поработал опытный дизайнер.
– Располагайся и изучай документы, – сказал он, кивнув в сторону моего нового рабочего места с кипой папок поверх него, а затем потерял ко мне всякий интерес.
Меня для него будто бы не существовало. Он проводил телефонные переговоры, вызывал к себе сотрудников с отчетами, делая вид, что я – не более чем предмет интерьера.
В другой момент я, может, и обиделась бы, но только не сегодня. Я была даже благодарна Руслану за то, что он не трогал меня. Потому что думала я о блондинке в приемной. Я была уверена, что Катя узнала меня, хотя виду не подала. Не думаю, что любовница отца не была осведомлена о том, как выглядят члены его семьи. Но когда я сказала ей свою фамилию… Ни намека на испуг не увидела. Будто бы это была не она. Будто бы я просто обозналась, но нет. Память на лица у меня хорошая. И именно её я видела с отцом. А это значит, что либо Агатов подослал её к моему отцу, либо отец – к Агатову. Это однозначно принципиальный момент в моем отношении к данной щекотливой ситуации. И заняться выяснением мучавшего меня вопроса я собиралась безотлагательно, едва представится возможность.
Представилась она в обед.
Руслан поднялся, сложил документы, которые он изучал на протяжении последнего часа, в аккуратную стопочку на краю стола и, потянувшись, наконец посмотрел в мою сторону.
– Есть хочешь? – спросил он.
– Я на диете, – делая вид, что мне очень интересно положение об оплате труда работников его компании, выговорила я, не поднимая головы.
– Какая тебе диета, итак дохлая.
– Спасибо за комплимент, – все же не удержалась и бросила злобный взгляд. И тут же поймала его улыбку.
– Пойдем пообедаем, тут недалеко отличный ресторан с рыбной кухней.
– Тем более не пойду, рыбу ненавижу.
Рыбу я любила, как и морепродукты в целом, однако мне нужно было остаться одной в его кабинете. Мне показалось, что Руслан заподозрил неладное, взгляд его стал острым, он прищурил глаза и было хотел что-то сказать, но я опередила его. Сладко улыбнулась и заверила:
– Руслан, я не буду шариться по твоему кабинету, не переживай. Наверняка у тебя уставлены видеокамеры. Я правда не хочу есть. Хочу дочитать документы. Они весьма… интересные.
Подумав, он все же кивнул.
– Хорошо. Но без глупостей, Олеся.
– Обещаю, – все с той же улыбкой произнесла я.
А едва за ним закрылась дверь, я бросилась к витражу, чтобы убедиться, что он уехал. И когда его автомобиль, блеснув стёклами, покатил в неизвестном мне направлении, вышла из кабинета. Катя, по всей видимости, тоже собиралась на обед. Ну что же… Она что-то искала в своей сумочке и заметила меня, остановившуюся у её стола, не сразу. Ну, по крайней мере, вид, что не замечает, делала она усиленно и довольно долго. Хорошо.
– Я знаю, кто ты, – начала с места в карьер. Смысл размусоливать? Оперлась руками о деревянную поверхность стола и чуть подалась вперед.
Катя, сидевшая на стуле, застыла и подняла на меня удивленный взгляд.
– О чем Вы?
– Дмитрий Хавронский. Ни о чем тебе не говорят имя и фамилия?
– Слышала.
– Слышала? – криво усмехнулась я. – Слушай, не надо притворяться передо мной тупой блондинкой. Мы обе знаем, кто ты, и кто я. Я видела тебя с моим отцом, я знаю, что ты была его любовницей, последний год так точно, – процедила я. – Поэтому ты мне прямо говоришь, какого лешего забыла в компании Агатова, или я… – Я сделала многозначительную паузу, чтобы понаблюдать за её реакцией.
Реакция не заставила себя долго ждать. Секретарша побледнела так, что я ненароком решила, что она собирается шлёпнуться в обморок. Опасливо посмотрев в сторону двери, она понизила голос до шепота и заговорила:
– Пожалуйста, не говорите Руслану Валерьевичу. Я не хочу потерять работу, у меня маленький ребенок, я… С вашим отцом – была ошибка.
– Ребенок? – вскинула брови. – От моего отца?
– Нет, – выдохнула она. – Нет, не от него, – потупила взор.
Я пристально всматривалась в её лицо и почему-то не верила, что она – бедная несчастная овечка, коей хочет показаться.
– Мой отец попросил тебя устроиться к Агатову в компанию?
– Да, – кивнула она. – Не говорите Русла…
– Я не скажу Руслану Валерьевичу, если ты мне все расскажешь.
– Только не здесь, – кивнула она.
– Хорошо, – холодно произнесла я. – Место и время.
Она трясущейся рукой взяла стикер, написала на нем адрес и протянула мне.
– Вечером до десяти, в любое время приезжайте. Я все Вам расскажу, Олеся Дмитриевна. Все совсем не так, как Вы себе представляете.
– Я пока никак не представляю, – все тем же отчужденным тоном выговорила я, забирая стикер. Мазнула по нему взглядом, отметив, что адресок то не в центре Москвы. – Приеду к восьми, – сказала я и вернулась в кабинет Руслана.
Посмотрим, что она мне поведает.
