Текст книги "Высота одиночества (СИ)"
Автор книги: Татьяна Минаева
Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Глава 22
– «Рината Ипатова и Игорь Крылов за короткую программу набирают шестьдесят девять целых и три сотые балла. Это первое текущее место».
На огромном стадионе, на котором через полгода будут проходить соревнования по фигурному катанию на Олимпиаде в Сочи, сейчас присутствовало от силы человек двести. Истинные ценители этого вида спорта, собравшиеся на розыгрыш второго этапа кубка России. Жидкие аплодисменты зрителей потерялись где-то на полупустых трибунах.
Рината осмотрела арену и, понуро опустив голову, выдохнула и закрыла глаза. Она злилась от бессилия что-либо изменить, потому что в данный момент они с Игорем сделали все, что могли. Все, что успели выучить и вот… Те же Титова с Князевым за свою короткую программу при удачном выступлении набирают под восемьдесят, а они – даже за семьдесят не могут переползти.
Крылов сидел рядом и тоже был недоволен полученными баллами. Если им в России столько ставят, то на международных турнирах будет еще меньше. Увы.
– Ну что вы сидите, как на похоронах! – проворчал Савченко, хмуря брови. – Вы первые после короткой, хоть улыбнитесь для приличия! Главную задачу на сегодняшний день выполнили. Завтра – произвольная. Расслабляться нельзя. Нет, а что вы хотели? – продолжал отчитывать учеников тренер. – Это ваше первое появление на соревнованиях! Хотели получить баллы, сопоставимые с баллами мировых лидеров?! Как бы не так! Успокаиваемся и продолжаем работать. Работать продолжаем! Вы услышали меня?
Рина молча кивнула, не поднимая взора. Так и сидела с опущенной головой.
Игорь встал, взял ее за руку и заставил подняться. Она выпрямилась и посмотрела на него. Он невольно залюбовался ею. Её черные волосы были забраны в обычный пучок, украшенный алой лентой. Платье её было готово три дня назад. На последнюю примерку они отправились вместе, и Игорь еще тогда впечатлился кроваво-красным нарядом с черными вставками в области бедер и рукавов. Украшенное стразами, оно, тем не менее, не перетягивало внимание от самой Ринаты, не слепило. Сейчас же, с ярким макияжем, делающим упор на глаза, Рина была еще прекрасней. И это платье… Он не видел девушки, которой настолько бы шел этот цвет. Да, она была создана для танго. Рината поджала губы и устремила взгляд в его широкую грудь, обтянутую белой рубашкой с v-образным вырезом.
– Уже на следующих соревнованиях мы получим больше. У нас прекрасная короткая. – пытаясь вселить в Ринату уверенность, сказал Игорь. – Да?
– Да, – кивнула она. – Да. – подняла глаза.
– Вот и отлично! – облегченно улыбнулся Николай Петрович. Работа с такими упертыми спортсменами-лидерами отнимала очень много сил не только в эмоциональном плане, но и в физическом. Они хотели все и сразу. Тяжело было Ринате, привыкшей побеждать, осознать, что успех редко когда приходит сразу. Да, сама она ворвалась в мировую элиту буквально за один сезон, заставив соперниц покорно расступиться, но теперь… В детстве все воспринимается иначе, проще. Но, чем старше становишься, тем больше в голове мыслей, с которыми нужно совладать перед выходом на лед. С взрослением приходит понимание, что всегда выигрывать невозможно. Когда-то выполняемые без раздумий элементы, даются сложнее. И Игорь такой же. Три года, проведенные в опале, сделали его немного спокойнее, он уже не так резко воспринимал неудачи, но Савченко все еще видел в глубине его глаз того мальчишку, который пришел к нему на каток и заявил, что именно он станет Олимпийским чемпионом в одиночном катании. И такая непоколебимая уверенность была в этом восьмилетнем пацаненке, что Николай Петрович ему тогда поверил. И вложил душу в этого парня. Многое не получилось: где-то не хватило времени, где-то – технической сложности, а где-то помешала излишняя самоуверенность. Та Олимпиада в Ванкувере должна была бы стать его звездным часом, а в итоге стала провалом, опустила его на самое дно, с которого Игорь стал выбираться только сейчас, с появлением в его жизни этой юной девочки. Девочки с таким редким именем и отвратительными секретами в шкафу. В любом случае, у них еще есть время. На дворе начало октября, сезон только-только начинается, до чемпионата России почти три месяца. Улучшат качество парных элементов, повысят сложность поддержек и аксель этот вставят… Рината весь сентябрь убивалась об него на тренировках. Упрямство – главное качество чемпионов, и Рина, поставив себе цель восстановить прыжок, неотступно шла к её достижению. Как заведенная прыгала, прыгала, прыгала… Но аксель не поддавался. Многие на её месте отступили бы, но только не она. Она набила себе синяков на несколько месяцев вперед, уходила с тренировки полностью вымотанная, однако на следующее утро вновь неслась на лед. И её упорство начало давать результат: в последние дни перед отъездом в Сочи им удалось достичь прогресса. Тройной прыжок начал получаться, но с небольшим недокрутом. Рине все еще не хватало сил выкрутить три с половиной оборота в воздухе. Но это было началом чего-то невероятного. Тройной аксель в парах! И он, опытный тренер, поначалу воспринявший эту идею как нечто невозможное, наконец понял, что именно этот прыжок позволит его спортсменам выйти на лидирующий уровень в такой короткий срок. Нечто, что заставит общественность восторженно говорить о его паре, нечто, что позволит догнать и обогнать конкурентов. Оставалось исполнить аксель на соревнованиях. А это, порой, самое сложное.
Отель, в котором Игорь снял номер на двоих, находился неподалеку от стадиона «Айсберг». По-хорошему, до Олимпийского парка можно было дойти по набережной, но в парке велись последние подготовительные работы по благоустройству перед Играми, поэтому все входы и выходы были перекрыты и на стадион можно было попасть только на автобусе, который оплачивала федерация фигурного катания России. Этот факт не помешал Крылову вытащить Ринатку вечером на прогулку, чтобы осмотреть окрестности. Ему было очень интересно, как подготовили город к Олимпиаде. Семь лет назад, когда президент международного олимпийского комитета перед сотнями телекамер перевернул табличку с названием города, который будет принимать двадцать вторые зимние Олимпийские игры две тысячи четырнадцатого года, Игорь, тогда еще шестнадцатилетний мальчишка, решил для себя, что обязательно попадет на домашние Игры. Костьми ляжет, но достанет путевку в Сочи. И вот эта «путевка», укутавшись в джинсовую куртку, сейчас шла рядом с ним и недовольно кривила губы, а ветер ласково шевелил ее распущенные волосы. Они гуляли по набережной, освещенной фонарями, а за бетонными перекрытиями шумело море. Для начала октября в Сочи было еще очень тепло, днем температура доходила до двадцати восьми градусов, однако к вечеру немного холодало.
Рината, погруженная в свои мысли, молчала всю дорогу. И что-то подсказывало Игорю, что мысли ее были совсем безрадостные. Ему хотелось, чтобы она развеялась, отпустила, перестала грызть себя. Да, оценки они получили низкие, но причина этого была не только в ней одной.
– Нас двое, Рин, – сказал ей Игорь, когда они как по команде остановились перед Олимпийским парком. Стадионы, словно огромные инопланетные корабли, величественно возвышались над морем. Один из них уже переливался цветами российского флага, а из самого парка доносилась музыка из балета «Щелкунчик».
– Что они там репетируют? – пропустив мимо ушей его слова, спросила Рината.
– Нам, кажется, обещали музыкальный фонтан, – пожал плечами Крылов. – Может, его настраивают. – И словно в подтверждение его слов они увидели в небе вырвавшийся с глухим звуком столп воды. – Наверное, будет красиво.
– Посмотрим, когда приедем на Олимпиаду. – Рината снова пошла по новенькой, только недавно открытой набережной.
– И на чемпионат России. – Игорь, на пару мгновений засмотревшийся на сменяющуюся подсветку над фонтаном, нагнал Ринату и легонько пихнул локтем в бок. Она повернула голову и он, наконец, увидел на её лице улыбку. Подхватив его под руку, Рина прижалась к нему.
– Хочу скорее вставить аксель в программы. Хочу, чтобы все увидели в нас реальную силу, – сказала она.
– Я тоже хочу. Хочу соревноваться, хочу выходить в последней разминке и биться за золото. Хочу, чтобы трибуны были заполнены до отказа, а не как сегодня… – Игорь хмыкнул и покачал головой.
Полный зал заставляет спортсменов выдавать поистине гениальные прокаты. Зрители заряжают своей энергетикой, дают силы, вселяют уверенность, а когда приходится кататься при пустых трибунах, вряд ли получится выдать прокат, способный войти в историю. Они же с Риной эту историю собирались творить.
– Завтра мы победим, – уверенно заявила Рината.
– Думаю, да. – Игорь кивнул в знак согласия. – Особенно, если учесть, что все сильнейшие пары сейчас выступают на этапах Гран-при. К тому же, мы после короткой оторвались на одиннадцать баллов, так что проиграть было бы совсем унизительно.
Он остановился и притянул ее к себе за талию. Они стояли посреди совершенно пустой набережной, из Олимпийского парка приглушенными звуками доносилась мелодия лебединого озера, в глазах Ринаты яркими огоньками отражался свет фонарей. Он провел пальцем по её щеке, спустился к шее, Рина запрокинула голову, блаженно прикрывая глаза и давая ему власть над собой. Затем потерлась щекой об его ладонь и коснулась её губами. Игорь властно прижал её к себе и жадно, самозабвенно поцеловал. Она ответила тут же. Прильнула к нему всем телом, тихонько выдохнула в губы, взъерошила его густые непослушные волосы. Улыбнулась сквозь поцелуй и, ткнувшись носом ему в ключицы, с удовольствием втянула воздух. Его мягкая, порядком поношенная футболка пахла свежестью и кондиционером для белья, и этот запах, смешанный с неразличимым, улавливаемым ею на уровне инстинктов запахом его тела, кружил ей голову.
Смяв в кулачках ткань на его груди, она встала на носочки, быстро чмокнула Игоря в губы и вырвалась из его рук. Смеясь, побежала к входу на пляж, быстро спустилась по широкой деревянной лестнице и понеслась к морю. Игорь, не раздумывая, сорвался следом. Поймал себя на мысли, что он бы на край света за ней отправился, только бы она была рядом, и тут же постарался выбросить подобные глупости из головы. Они ничего друг другу не обещали, а вспыхнувшие в нем чувства ни коим образом не должны помешать достижению их цели. Они вернутся сюда в феврале, а после… после будет видно.
Добежав до берега, Рината, не глядя на него, скинула куртку на темные камни. Взялась за подол платья и в секунду стянула его через голову. Оно, уже бесформенное и совсем неинтересное, тут же упало рядом. Оставшись в одном нижнем белье, она наконец обернулась на Игоря, остановившегося в паре метров от нее. По лицу его трудно было что-то прочесть, но вот глаза… Под его взглядом ей мигом стало жарко. Живот свело тягучим, приятным спазмом, грудь напряглась. Рина выдохнула и, дерзко смотря на него, сделала шаг назад, к воде.
– Раздевайся, – хрипло выговорила она.
– Что ты творишь?
Она напоминала ему морскую Сирену – прекрасную и смертельно опасную. И, Боже, как он понимал несчастных моряков, слабовольно поддавшихся на зов подобных ей и канувших в черной воде. Волны пеной плескались возле ее босых ног, волосы, черные, словно вороное крыло, оттеняли светлую кожу, белоснежное белье казалось особенно ярким в сгущающейся южной ночи. Он смотрел на нее и чувствовал, как все в нем загорается неукротимым желанием, как надуваются вены на руках. Напряжение в паху нарастало с каждым мигом, но она была столь вызывающе красивой, что Игорю хотелось смотреть на нее как можно дольше, хотелось навсегда, что бы ни случилось с ними дальше, запечатлеть в памяти этот ее образ. Он сделал к ней еще один шаг и она, взявшись за пряжку на его джинсах, принялась расстегивать ремень.
– Пойдем купаться.
– Вода холодная, ты в своем уме? – Рината потянула его джинсы вниз, но Игорь вовремя вмешался, отнял от себя её узкую ладошку. Хитро глядя ему в глаза, Рината пустила в ход вторую руку. Кожа её покрылась мурашками, но она не подумала отступить от своей затеи.
– Раздевайся! – дернула-таки его джинсы вниз.
Игорь, чтобы не упасть, отпустил её руку и, скинув обувь, выбрался из штанов. В одних боксерах и футболке он, должно быть, смотрелся довольно странно, но ее это явно не заботило. Он думал, что она продолжит начатое, и уже приготовился распрощаться с остальной одеждой, но Рината развернулась и, осторожно ступая по камням, пошла в воду.
– Она вовсе не холодная, – войдя по плечи, она помахала ему рукой. – Идем!
Обреченно покачав головой, Игорь обернулся, и, поняв, что кроме них на пляже нет ни одной живой души, взялся за края футболки. Бросил ее к остальным вещам и, поднимая вверх брызги, с разбега вбежал в море. Капли воды попали Рине на волосы, на лицо, и она, не оставшись в долгу, начала плескать на него в ответ. Ее задорный смех то затихал, то становился громче, брызги остывающего моря катились по плечам. Игорь ловил ее, прижимал к себе и снова отпускал. Все заботы и проблемы остались там, на берегу, упокоенные под беспорядочно раскиданной одеждой, а они, свободные, наслаждались незамысловатой игрой и близостью друг друга, наполняющую ее чувственностью и полунамеками. В какой-то момент Рината обхватила его под водой ногами, обвила руками шею и жарко поцеловала.
– Тебе еще холодно? – шепотом спросила она и тут же провела языком по мочке его уха.
Игорь под водой забрался руками в её трусики и сжал ягодицы. Выдохнув, Рината дернула пальцами его волосы на затылке.
– Что ты творишь?
– Хочу тебя.
– Прямо здесь?
– Прямо сейчас. – Она выгнулась, и пряди ее волос погрузились в соленую воду. Прохладный воздух обдал грудь, заставляя вновь прижаться к его телу, к его силе. Черное море, черная ночь, и их черные, расширенные от желания зрачки….
Застонав, Игорь нашел её губы и горячо поцеловал. Собрал в кулак её мокрые волосы, намотал на пальцы и потянул назад. Рината снова выгнулась, подставляя для него шею, грудь. Кружево ее бюстгальтера намокло, и сквозь него еще отчетливее стали просвечивать темные контуры сосков. Капли воды стекали по ее груди, теплая кожа была соленой и нежной. Она прижималась к нему так тесно, что между телами сложно было втиснуть даже ладонь, и все же Игорь погладил ее живот, потом опустился к бедрам и твердо провел по ним пальцами. Ее спина была гибкой, и он чувствовал каждый позвонок, ровный желобок, лопатки и ребра. Ее длинные волосы колыхались в воде и опутывали его пальцы, участившееся дыхание грело щеку, шею.
– И откуда ты взялась на мою голову?.. – усмехнулся он, целуя откровенно-открытую его губам шею, влажные ключицы.
– Ты сам нашел меня…
Склонившись к Игорю, она поцеловала его скулу, вену на горле. Нетерпение ее нарастало, требовательные губы изучали сильное плечо. Ей нужно было принадлежать ему. Она не знала зачем, но здесь и сейчас она испытывала лишь одно желание – принадлежать этому мужчине. Волна погладила ее спину, свет луны высветил бледное лицо с широко-раскрытыми потемневшими глазами и припухшие губы. Он видел ее правильные аристократичные черты, ее тонкие пальцы ласкали его шею, заставляли каменеть мышцы. На миг вода разделила их, прохлада отдалась жаром, и когда тела вновь соприкоснулись, Игорь протяжно застонал. Он сдвинул ниже чашечки бюстгальтера, спустил с плеч лямочки.
– А если он уплывет? – хрипло засмеялась Рината, выдыхая ему в губы.
Язык ее юркнул в его рот, веки опустились. Голос стал низким, призывным. Она царапнула его спину, сжала в кулаке светлые, намокшие на кончиках волосы.
– Счастливого ему плаванья… – сипло отозвался Игорь, расстегивая крохотный крючочек.
Рината протестующе замычала, но стон этот потонул в новом поцелуе. Получив доступ к ее грудям, Игорь с удовольствием накрыл одну из них ладонью. Покатал твердый сосок между пальцами. Тело Рины, казалось, только и ждало этого. Она изогнулась, кусая губы, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Все в ней горело и ныло, она чувствовала твердую плоть Игоря, чувствовала его возбуждение и силу, и это нравилось ей едва ли не больше, чем его руки и губы. Белый бюстгальтер болтался на ее локте, и она вовсе не была уверена в том, что утром его не выбросит на берег, словно диковинную водоросль или экзотическую медузу. Но Игорь целовал ее так горячо, а бедра его так чудесно прижимались к ее бедрам, что она вполне готова была смириться с данной потерей.
Ладошка ее устремилась вниз, к той мощи, что сулила ей наслаждение. Пальцы ловко опустили резинку боксеров и сомкнулись на гладкой, пульсирующей плоти. Стон ее слился со стоном Игоря, желание скрутилось в животе сотней маленьких пружинок. Ей нравилось чувствовать свою власть, нравились его ладони, сминающие ее ягодицы, нравились теплые волны, омывающие их тела. Кончик ее большого пальца коснулся его у самого начала, проскользнул по всей длине. Игорь зарычал, крепко, до боли сжал ее хрупкое запястье, рьяно впился в ее рот. Зубы стукнулись, языки столкнулись в заведомо беспроигрышной схватке. Сдвинув тонкую ткань ее трусиков, он в мгновение соединил их тела. Они замерли, шумно дыша, соприкоснулись лбами. Рина выдохнула и невнятно что-то зашептала, не переставая гладить его плечи, руки
Она обвила его, опутала, укрыв собой, своим теплом. И хотя она была совсем тоненькая, Игоря не покидало чувство, что он тонет в ней, словно в самом неизведанном бездонном океане. Волна качнула их, и они едва не потеряли равновесие. Рината тихонько засмеялась и поставила одну ногу на ступню Игоря, лизнула брызги соли на его щеке, сладко мурлыкнула ему в ухо. С каждым движением черное ночное небо становилось все ярче и ближе, и звезды, далекие, недосягаемые, казалось, сыпались на них и умирали в темной воде лишь затем, чтобы оттенить момент их единства, их фееричного восторга. Не удержавшись, она все-таки вскрикнула – коротко и громко. Дрожь ее передалась Игорю, и она почувствовала, как он содрогается, пульсирует, теплом разливаясь внутри нее. Ее сердце билось ему в такт, а море, похожее на миску с парным молоком, волнами перекатывало крупную гальку. Рината прижалась к груди Игоря, положила голову ему на плечо и со стоном выдохнула. Она все еще чувствовала его в себе, и это доставляло ей какое-то странное, умиротворяющее удовольствие.
Не отпуская ее, он сделал резкое движение в сторону, и она, открыв глаза, увидела в его руке свой лифчик. Обхватив ее одной рукой за талию, он смял его в кулаке. На лице его появилась самодовольная усмешка, и Рина, не сдержавшись, укусила его за подбородок. Она желала его так сильно, что ей казалось, будто только слившись с ним в единое целое, она сможет обрести нечто большее, нечто такое, что поможет ей успокоиться. Отчего душа её, израненная и пустая, излечится, и она сможет вдохнуть полной грудью мир, который окружает её, мир, который когда-то так нещадно выбросил её на обочину, искупал в грязи, потом облил ледяной водой и оставил медленно умирать в одиночестве. Она хотела, чтобы Игорь был её частью. Она боялась этого желания, но все сложнее и сложнее ей было сопротивляться ему.
Укутанная в белый махровый халат, Рината вышла из душа с чалмой на голове и, таинственно улыбаясь, подошла к постели. Развалившись, Игорь лежал и смотрел какую-то передачу по телевизору. Рина забралась с ногами и удобно устроила голову на его груди. Он щелкнул кнопку выключения на пульте, отложил его на прикроватную тумбочку и спросил:
– Что будет дальше, Рин?
Она перевернулась, приподнялась на локтях и посмотрела на него. Полотенце съехало на бок, и Рина вовсе сняла его, небрежно отбросила на другой конец кровати. Влажные волосы раскинулись по её плечам. Игорь отметил, что вот такая, теплая после душа, без намека на косметику, с раскрасневшимися щеками, она была прекраснее всего. Она была мягкая и податливая, напоминала пушистую кошечку.
– Что ты имеешь ввиду? – тихо спросила она.
Игорь неотрывно смотрел на неё. Поддавшись секундной слабости, протянул руку и погладил по волосам. Рината придвинулась поближе и положила голову на подушку рядом. Тут же прижалась к нему всем телом и поцеловала в мускулистую грудь.
– Ты думала о том, что будет после Олимпиады? – спросил он, запретив себе помыслы о её теле, скрытом лишь отельным халатом. Стоит лишь потянуть за пояс… Он коснулся губами её макушки. – Чем бы ты хотела заниматься в будущем?
Рината с минуту молчала, не двигаясь и будто не дыша. А затем ответила:
– Честно – нет. Я не задумывалась о том, что будет дальше с тех пор, как вырвалась из детского дома. Просто жила одним днем. Устроилась в ларек по соседству и продавала водку из-под полы по ночам. – Она горько усмехнулась, а он стиснул её плечи, крепче прижимая к себе. – Потом нарисовался ты. И у меня появилась цель. Я поняла, что не хочу быть бесправной куклой, которую хозяева одевают в красивую одежду. Туфельки на ноги, модная прическа… А потом можно поставить куклу туда, куда захочется, туда, где можно вдоволь любоваться своим совершенным творением. С твоим появлением я решила бороться за свою жизнь, стать независимой от чужих решений.
– И теперь ты сама решаешь, какое платье выбрать, – усмехнулся Игорь.
– И даже какие надеть к нему туфли, – она подняла голову и заглянула в его глаза. – А ты?
– Что я?
– Что ты будешь делать после Олимпиады?
Игорь повел плечами.
– Для начала закончу обучение в универе.
– Так. Стоп. Ты учишься?
В глазах Ринаты было столько удивления, что он не выдержал и засмеялся:
– А ты думаешь, я настолько легкомысленный, что не подумал о том, что после завершения карьеры мне пригодится образование? – и уже серьезнее добавил. – Я хочу посвятить себя фигурному катанию, но вот в качестве кого – тренера или чиновника, пока не решил. Я хочу, чтобы наш вид спорта обрел былую популярность, чтобы дети шли не в художественную или спортивную гимнастику, а брали коньки и выходили на лед. Знаешь, у меня никогда не было недостатка в деньгах, но это не значит, что я не понимаю, как тяжело приходится некоторым родителям, чьи дети занимаются в секциях. Я хочу, чтобы и у детей в регионах были возможности. – Игорь провёл рукой по еще влажным волосам и коротко выдохнул. – Мой дед был главой крупной фармацевтической компании и после смерти оставил наследство. Моя квартира – это его подарок мне на восемнадцатилетие. Он умер за три месяца до Олимпиады в Ванкувере. Так нельзя говорить, но… иногда я даже рад, что он не увидел мой позор, – грустно усмехнулся Игорь.
Рината слушала его, впитывая в себя каждое слово. Оказалось, что за все это время они ни разу не разговаривали вот так, просто о прошлом, просто о будущем. Такой обычный разговор, но до сегодняшнего дня они обсуждали все, кроме того, что действительно идет от сердца. Поначалу она считала его самовлюбленным богатеньким фигуристом, которому все в жизни давалось очень просто, и только потом, наверное уже летом, поняла, что он гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Его мысли и желания, его целеустремленность, его доброта и терпение по отношению к ней – все это характеризовало Игоря Крылова как человека, который достоин того, чтобы бороться за него. Бороться вместе с ним, бок о бок. Он сильный. Гораздо сильнее, чем она.
Рината вздохнула и снова легла, уткнувшись носом в его шею. Сложила руки на груди, уютно устроившись рядом.
– А еще я хочу, – Игорь помедлил, словно раздумывая, стоит ли это говорить, но в итоге продолжил: – Я хочу сделать так, чтобы спортсмены никогда не сталкивались с произволом руководства. Чтобы они отбирались на соревнования по спортивному принципу, а не как решит какой-нибудь президент одной из Федераций. – В голосе его появились стальные нотки, а тело напряглось. Пальцы, до этого поглаживающие спину Ринаты, сжались в кулак.
– Ты о Бердникове. – Не вопрос – утверждение.
– Он заставил меня унижаться перед ним, возомнил себя Богом, вершителем судеб. Издевался над моими попытками вернуться в большой спорт, – Игорь чуть не выплевывал слова. – Я хотел сменить спортивное гражданство, выступать за Францию, но он ясно дал мне понять, что релиза я буду ждать до бесконечности. – Он шумно выдохнул, и Рината, пытаясь успокоить его, погладила подушечками пальцев по оголенной груди. Бердников не только её жизнь разрушил, сколько еще таких, как Игорь, неугодных, которым он просто перекрыл кислород?..
– Я знаю, что он был твоим опекуном, – внезапно сказал Крылов.
Пальцы Ринаты так и застыли на его коже.
– Откуда? – подала она голос, пытаясь скрыть внезапно охватившее ее волнение.
– Фёдорова навела справки, рассказала мне. Прости.
– Не стоит лезть в мою жизнь, – жестко сказала Рината и отодвинулась от Игоря. Села и посмотрела на него. – Не нужно копаться в моем грязном белье, Игорь. Не отмоешься потом. А Бердников… – Она опустила глаза на свои пальцы, сжимающие чашечки коленей. Закусила губу и снова устремила взгляд на Игоря: – Да, действительно, он был моим опекуном. Но после Олимпиады в Ванкувере вернул в детский дом. Скажу больше – он мог официально стать моим… отцом. Всего одно условие – он должен был быть женат. Ты, наверное, знаешь, что у него с Богославской был роман.
– Слышал.
– Так вот. Он предложил ей выйти за него замуж и удочерить меня. Но она отказалась.
– Рината Бердникова… – словно пробуя на вкус, протянул Игорь и тут же поморщился.
– Это все, что тебе нужно знать, Игорь. Больше не надо рыться в моем прошлом, пожалуйста. Я хочу отпустить все, что меня связывает с этими людьми и больше никогда их не видеть.
– Иди сюда, – он протянул руки, и Рината без раздумий вновь окунулась в него, крепко сжала его, прерывисто вздохнула, прогоняя подступающий к горлу ком. – Я тебе обещаю, что больше не буду пытаться выяснить, что тебя связывает с ними. Сама расскажешь. Если посчитаешь нужным. – добавил он, прекрасно понимая, что Рината Ипатова, скорее всего, никогда этого не сделает.
Костюм к произвольной программе еще не был готов. Серебристая ткань, которая понравилась Ринате, не пришла из Франции, и она вынуждена была выходить на прокат в черном тренировочном платье. Руки и шея были закрыты, а подол немного скошен. Оно не имело украшений, но Игорь понимал, что его партнерша в этом тесно обтягивающем точеную фигурку платье и плотных черных колготках выглядит прекраснее, чем если бы она вся была обсыпана камнями Сваровски. То ли сказывалось влияние выходного дня, то ли и до сочинцев дошли слухи, что в турнире принимают участие знаменитые спортсмены, но на лед Рина и Игорь выходили уже под овации гораздо большего количества зрителей, чем накануне. С правой стороны, сразу за судьями, на трибуне был заполнен весь нижний ярус.
Музыку для произвольной программы «Адажио» они выбрали не случайно. После яркой и страстной короткой хотелось предстать перед зрителями в совершенно других образах, нежность и грусть, расставание, невозможность исправить что-либо… Каждый акцент благодаря Новикову был отработан уже до автоматизма. В конце, ведомые мелодией, сразу после заключительного вращения они разъехались, Игорь поймал Ринату за ногу, подтянул к себе, обхватил за талию, а она, выгибаясь, расправила руки. Глядя, как тяжело вздымается ее грудь, он с силой зажмурился, выбрасывая из памяти их вчерашнее купание в Черном море. Дождавшись последних аккордов музыки, Рината выпрямилась. Взгляды их скрестились. По её загадочной улыбке он догадался, что и у неё мысли далеко не о только что удачно завершившемся прокате. А стоило бы думать именно о нем. Игорь взял Ринату за руку, и они поклонились единственной заполненной трибуне, а затем поехали к бортику, где, уже поджидая их, стоял Николай Петрович и сжимал в руках чехлы. Он был доволен, широко улыбался и не пытался скрыть своей радости. Сегодняшний прокат получился даже чище и эмоциональнее, чем вчерашнее танго. Рина и Игорь исполнили сложнейший каскад тройной лутц-тройной тулуп, который, так же, как и тройной аксель, в мировой практике никто никогда из парников не прыгал. Помимо этого, они сделали сольный лутц, так что баллы должны были получить хорошие.
В ожидании оценок они делились впечатлениями от проката. Ринате показалось, что она недокрутила тулуп в каскаде, но Николай Петрович уверенно заявил, что все было в полном порядке.
– Прыжки сегодня идеальны, – хлопнул себя по коленям Савченко, с надеждой всматриваясь в еще пустой монитор. Ему хотелось, чтобы прокат Рины и Игоря судьи оценили по достоинству, чтобы его ребята получили запас энергии, толчок к дальнейшему движению вверх. Гораздо проще карабкаться на вершину, когда на середине пути удается сделать глоток воды. И этот старт – тот самый глоток воды для них на пути к Олимпиаде.
– «Рината Ипатова и Игорь Крылов за произвольную программу набирают сто тридцать пять целых и сорок сотых балла. Общая сумма за две программы двести четыре целых и сорок три сотых балла. Это первое место. Поздравляем победителей!»
– Как у нас за ночь подросли компоненты, – ухмыльнулась Рината, цепким взглядом смотря в монитор с оценками. – Видимо, надо нам почаще гулять по набережной, – в пол-оборота повернулась она к улыбающемуся Игорю.
– Дальше – больше. – Крылов накинул на нее олимпийку и облегченно вздохнул. Если она улыбается, значит, они точно на верном пути.
