Текст книги "Высота одиночества (СИ)"

Автор книги: Татьяна Минаева

Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Высота одиночества – Ольга Борискова и Татьяна Минаева

Пролог

"Высота одиночества – элемент ультра-си,

И спускаться не хочется, и стоять нету сил…" (с)

1999 год

– Заход, толчок… Оборот! Приземление на правую ногу! Во-от, умница! Продолжай, Катюш. – Женщина подъехала к девочке и ободряюще похлопала по плечу. Юная фигуристка, воодушевленная похвалой любимого тренера, с утроенным энтузиазмом принялась повторять упражнение.

– Максим, так держать! – показала большой палец мальчику, только что выполнившему вращение.

Поочередно подойдя к каждому из своих учеников, похвалив особо отличившихся и подбодрив отстающих, молодая женщина остановилась в центре катка и с едва уловимой улыбкой принялась наблюдать за своими подопечными. Это все, что ей требовалось в жизни, – возможность следить за тем, как с каждым днем они катаются все лучше и лучше, и верить в то, что однажды эти дети из неопытных птенцов превратятся в прекрасных птиц и воспарят над поверхностью льда, покоряя верхние ступени пьедесталов. Но это в будущем, а пока ей достаточно счастливого смеха, разливающегося под сводами катка.

– Алла! Богославская! – Неужели послышалось? Но повернув голову в сторону тренерского мостика, убедилась, что голос этот наяву.

– Продолжайте тренировку! – велела она детям и медленно поехала к бортику. Появление Дмитрия Крестова – не к добру, так уж повелось. Девяносто девять процентов на то, что Бердникову снова от неё что-то понадобилось. Сам не приходит – засылает помощника. Интересно, какое «дело» на этот раз?

– Какими судьбами? – И не дав мужчине и рта раскрыть, продолжила: – Хотя нет, можешь не отвечать – Бердников послал, да? Что нужно?

– Проницательности тебе не занимать, – сказал мужчина и кивнул куда-то себе под ноги. – Вот, ученицу тебе привел.

– Кого?! – светлые брови Аллы взметнулись вверх. Она перегнулась через бортик и с удивлением обнаружила девочку лет пяти. – Ученицу?! – Та стояла, тесно прижимаясь к ноге Димы, и с нескрываемым любопытством разглядывала женщину.

– Это шутка такая, да? – Снова перевела взгляд на Крестова.

– Не кричи, напугаешь ребенка! – шикнул на неё тот.

Богославская недовольно поджала губы, а мужчина, наклонившись к девочке, тихонько проговорил:

– Рината, иди на каток, посмотри, как другие детки катаются.

Малышка кивнула и осторожно ступила на лед. Проехала не больше метра и упала. Что-то неразборчивое пролепетала себе под нос, поднялась, отряхнулась и снова устремилась вперед.

– Вот теперь принимаются возмущенные крики.

– Крестов, объясни мне все по порядку, – сдержанно попросила Алла, однако глаза её выдавали раздражение.

– Владимир Николаевич просит, чтобы ты взяла эту девочку в свою школу.

– С какой стати?

– Алл, Владимир Ник…

– Крестов, может, хватит этого официоза?! – оборвала его Богославская. – Что этот старый индюк просил мне передать, кроме завуалированных угроз на тему: «Ты директор этой школы только до тех пор, пока я так хочу»!

– Алла, ты молодой перспективный тренер. Не каждому дано в двадцать пять иметь собственную процветающую школу фигурного катания. Да чего уж там, вообще мало кому дано иметь свою школу! Неужели ты откажешь этой девочке? Она сирота, никогда не знала родителей. А у нас есть возможность дать Рине путевку в жизнь. Она может стать великой фигуристкой или же просто найти друзей. В любом случае мы должны ей помочь.

– Долго эту пламенную речь учил? – нервно постукивая пальцами по бортику, спросила Алла. Не нужно далеко ходить, дабы понять – не случайно Бердников просит за эту девочку. Просто так этот человек и пальцем не шевельнет.

Глянув на каток, Богославская в толпе детей взглядом выловила Ринату. Девочка как девочка – ничего особенного, ничего выдающегося. Имя только редкое, красивое, – вот и вся особенность.

– В России миллионы сирот, – её серые глаза буквально сканировали Крестова. Но, стоит признать, тот держался на редкость стойко: взгляд не отвел, – так почему именно эта? – Алла пальцем указала в сторону девочки.

– Не знаю я! Не знаю! – Дмитрий развел руки в стороны, глядя на женщину честными глазами. – Володя хочет, чтобы Рината Ипатова занималась фигурным катанием. И чтобы её тренировала именно ты! Может, скрытый потенциал в ней увидел?

Алла скептически скривила лицо. Какой потенциал он мог разглядеть у пятилетнего ребенка, едва держащегося на коньках?.. Снова посмотрела на Рину. Девочка стояла в отдалении от общей группы и, сложив руки на груди, насупившись наблюдала за тем, как дети выполняют неподвластные ей элементы. Малышка опять что-то пробормотала и поехала вдоль катка.

«Упертая», – не смогла не отметить Алла, невольно улыбнувшись, когда Рината снова упала и снова поднялась.

– Берешь её?

– Сирота, говоришь? – задумавшись на мгновение, она утвердительно кивнула. – Только как она на тренировки ездить будет из своего детдома?

– А это уже не проблема, – заулыбался Крестов и вытащил из портфеля большой заклеенный конверт. – Вот! – протянул Алле.

– Что это? – Богославская непонимающе смотрела на него.

– А это, дорогая моя Алла, – приобняв её за плечи, заговорил Дмитрий, – бумаги на строительство нового крыла твоей школы, где будут располагаться жилые комнаты для детей. И ты сможешь осуществить свою мечту – собирать талантливых детишек из самых разных уголков нашей необъятной родины и делать из них чемпионов! А по поводу девочки… – Крестов таинственно улыбнулся, – Владимир Николаевич оформил опеку над Ринатой, и она сможет жить в твоем интернате. Проблем не будет.

– Она что, золотая – эта девочка? – потрясенно прошептала Богославская, сжимая в руках желтый увесистый конверт.

– Все в твоих руках, – хмыкнул Крестов. – Думаю, не стоит говорить, что Бердников хочет видеть ее чемпионкой?

– Ждет появления новой Катарины Витт? – сухо осведомилась Алла.

– Нет. Новой Аллы Богославской. Только такой, которая дойдет до вершины и не свернет в сторону, – произнес Дмитрий и, поймав на себе осуждающий взгляд женщины, добавил: – Не мои слова – его.

Она промолчала. Ему не понять. Никому не понять.

Когда Крестов ушел, Алла задумчиво обвела взглядом свои владения. Единственное, что заставляло её жить, – это маленькие дети, каждый день заполняющие пустующий лед стадиона. С каким энтузиазмом они катаются… Падают и поднимаются.

Дети… Богославская вздохнула, отгоняя ненужные воспоминания, и присмотрелась к темноволосой девочке, которую навязал ей Бердников. Сделать из неё чемпионку? Ну и желание. Совесть замучила, и решил подсунуть ей сиротку? Чтобы не вспоминала о сыне? От этого человека можно ожидать чего угодно.

На её глазах Рината попыталась проехать на одной ноге, но сбилась и упала прямо под ноги проезжающему мимо мальчику. В самый последний момент тот затормозил и закричал на испуганного ребенка:

– Эй, ты! Чего разлеглась?! Не видишь, я еду? – одарил девочку презрительным взглядом и поехал дальше.

– Крылов! Игорь! – Алла подъехала к нему и схватила за руку. – Как ты себя ведешь?! А ну-ка извинись! – кивнула на продолжающую сидеть на льду Ринату. – Она маленькая еще, а тебе уже девять!

– Вот именно, девять! – мальчик вырвался и дерзко улыбнулся. Его светлые кудрявые волосы и по-детски милое личико никак не сочетались ни с наглым холодным взглядом, ни с этой улыбкой. – Поэтому не собираюсь я извиняться перед этой малявкой! И вообще, я больше у Вас тренироваться не буду, Алла Львовна! Мама сказала, мы уезжаем на просмотр в Санкт-Петербург! Меня сам Савченко теперь тренировать будет, – гордо выпятив грудь, заявил он.

– Что ж, удачи, Игорь, – сказала женщина, жестом указывая Крылову на выход. – Я тебя не держу. Желаю стать хорошим фигуристом!

– Я стану чемпионом! – Рината, задрав голову, внимательно смотрела на мальчика. – Олимпийским.

Алла, поджав губы, наблюдала за тем, как от неё уходил лучший ученик, и жалела только об одном – за всю их пятилетнюю совместную работу она ни разу не отхлестала его ремнем по одному месту. Дерзкий избалованный мальчишка! Но обаятельный и талантливый, как черт! Что ж, пусть Николай Петрович попробует сделать из него достойного спортсмена.

– Эй, ты как? – Она присела рядом с девочкой и протянула руку, желая помочь той подняться. Но Рината встала сама и, подняв на неё свои неестественно яркие голубые глаза, с твердостью, не присущей пятилетнему ребенку, выговорила:

– Я тоже хочу стать чемпионкой. Олимпийской.

– Ты станешь ею. – Уж почему она сказала это ребенку, который пару недель на коньках стоит… Как там выразился Крестов? Новая Алла Богославская? Не-ет, из неё вырастет Рината Ипатова. Единственная и неповторимая. А она, Алла, со своей стороны сделает все ради этого. – Обещаю, Рината.

Всегда вперед. Всегда вверх. Не останавливаясь. К цели. К вершине.

Глава 1

2010 год

– Здравствуйте, дорогие друзья! Говорит и показывает Ванкувер! Мы приветствуем вас на соревнованиях по фигурному катанию! Сегодня в нашей студии Николай Петрович Савченко, заслуженный тренер России, вырастивший не одного олимпийского чемпиона.

– Добрый вечер! – Седовласый мужчина поправил съехавшие на нос очки и улыбнулся в камеру.

– Николай Петрович, – обратился ведущий, – в Ванкувере собрались самые сильные фигуристки мира, среди которых и наша звездочка. Что вы думаете о Ринате Ипатовой?

– Безумно талантливая девочка, – расплылся в добродушной улыбке Савченко. – Такая юная, но за её плечами уже победа на недавнем чемпионате Европы. Я очень надеюсь, что Рината оправдает возложенные на её хрупкие плечи надежды. Она досто…

Экран плазменного телевизора внезапно погас.

– Алла Львовна, Вы зачем выключили? Про меня же говорят! – Рината нахмурила темные брови, недовольно покосившись на неожиданно возникшую перед ней Богославскую.

Алла бросила пульт на кресло, подошла к спортсменке и поправила заколку, удерживающую иссиня-черные волосы Рины в замысловатой прическе.

– Вот именно, говорят! – положила руки девушке на плечи и легонько сжала. – Рин, тебе сейчас нужно собраться и абстрагироваться от всех внешних факторов. Прислушаться к себе в первую очередь. А по телевизору только и слышно: ты лучшая, ты выиграешь!

– Но я и правда лучшая! – смешно фыркнула Ипатова, за что получила легкий тычок в спину.

– Это отвлекает, – смягчилась женщина и присела рядом с Риной на диван.

– А Вы не возразили мне, – закусив губу, Рината лукаво глянула на Аллу.

– Потому что ты действительно выше всех на голову, дорогая. – Богославская прижала к себе девушку и поцеловала в висок. Ее распущенные светло-пепельные волосы резко контрастировали с волосами Рины, взгляд больших серых глаз выдавал искреннюю привязанность. – Но это если рассуждать теоретически. Вот выйдешь на лед, заиграет твоя мелодия… и только тогда, когда ты сделаешь все положенные элементы чистенько, без огрехов, вот тогда я первая скажу тебе, что ты – королева!

– Я выиграю, Алла Львовна. Сегодня выйду на короткую и откатаю так, как Вы меня учили – ярко и безупречно!

– Ипатова, какая же ты взрослая стала! – засмеялась Алла. – А я в шестнадцать толком и не знала, чего хочу от спорта.

– А теперь? Теперь знаете?

– Теперь знаю, – она дрожащей рукой расправила складочку на белоснежном платье Ринаты. – Я хочу, чтобы ты стала чемпионкой, – практически прошептала она.

– Вы самый замечательный тренер, Алла Львовна! Вы мне семью заменили! И маму, и папу! Два в одном! – Ипатова прильнула к женщине, а та лишь прикрыла глаза и крепче прижала девушку к себе, мягкие черты ее лица на миг наполнились сожалением.

– Тогда идем? Скоро твоя разминка.

– Идемте, – бодро кивнула Рината, не заметив этой секундной перемены.

Последние аккорды «Лунной сонаты», под которую Рината катала короткую программу, отгремели под сводами «Пасифик Колизиум». Алла терпеливо ждала, пока спортсменка подъедет к бортику и объяснит, что произошло. Ипатова упала на первом же прыжке, практически перечеркнув шансы на победу.

Девушка рассеянно улыбнулась, помахала трибунам и, подобрав со льда брошенную поклонниками мягкую игрушку, поехала по направлению к Богославской.

– Все хорошо, – бросила она, присаживаясь на диван в ожидании оценок.

Алла молча села рядом и выдавила улыбку в камеру. Томительные секунды в ожидании «приговора». Она украдкой бросала взволнованные взгляды на Рину, но та сидела совершенно спокойная, будто знала все результаты наперед. Только пальцы, излишне крепко сжимающие плюшевого медведя, выдавали её напряжение.

Наконец, объявили баллы, в результате которых девушка заняла второе место следом за японской фигуристкой. Рината продолжала сидеть, устремив пустой взгляд на экран с оценками.

– Рин… – Не нравилось Богославской поведение спортсменки. Слишком спокойна была Ипатова после неудачи.

– Алла Львовна, все в порядке. – Рината подняла глаза на тренера и улыбнулась. Так, как умела только она одна – по-детски солнечно. – Все хорошо, отставание не такое уж и большое. Всего три балла. Завтра выйду и откатаю произвольную чисто.

Девушка встала, чтобы уйти, но Алла потянула её назад и серьезно проговорила:

– Ипатова, не вздумай.

– Вы о чем, Алла Львовна? – беззаботно спросила Рина, будто бы не понимая.

– Рината, не строй из себя дурочку! Все ты понимаешь! Не смей делать тройной аксель! Это сложный прыжок, мы его недостаточно тренировали!

– Да Вы что? Я и не собиралась! – её улыбка стала еще шире. – Сами понимаете, он получается у меня через два раза на третий, к тому же часто с недокрутом. Не думаете же Вы, что я решусь исполнить его на Олимпийских играх? Где и второе место почетно?

– Зная тебя, Рината…

– Ой, простите, я пойду! – Девушка набросила на плечи олимпийку и ушла в раздевалку.

Алла было направилась следом, но её остановили журналисты, требующие сиюминутного анализа падения «надежды России». Богославской ничего не оставалось делать, как ответить на все интересующие их вопросы, иначе журналисты сделают свои собственные выводы и напишут черти что.

Олимпийские Игры в Ванкувере уже стали самыми провальными для России за всю историю её участия в этих соревнованиях. Всего три золотые медали и одиннадцатое место в общекомандном зачете. Оставалась только одна надежда, – на фигурное катание. Точнее, на два его вида, где у Российской сборной имелись шансы на победу – мужское и женское одиночное катание.

Но после сегодняшней короткой программы у женщин – одно золото практически ускользнуло. А вера в этот вид была огромна.

Рината Ипатова к своим шестнадцати годам успела завоевать множество медалей: от первых мест на внутрироссийских соревнованиях до недавней победы на чемпионате Европы. Появилась она стремительно – в тринадцать лет на взрослом чемпионате России сходу обошла старших и более именитых конкуренток, став чемпионкой. И с тех пор о ней заговорили, как об олимпийской надежде. Раздавали авансы, которые, к слову, Рината с блеском оправдывала. С каждым сезоном становясь взрослее, она из угловатой худощавой девочки превратилась в изящную фигуристку, приобрела неповторимый стиль, завораживающий не только зрителей, но и судей. Соперницы ничего не могли противопоставить сложнейшим прыжкам и безукоризненной технике этой девушки.

Казалось, нет у неё конкуренток на Олимпийских играх… Однако Олимпиада – это не соревнования, это битва. Битва за мечту.

Ипатова самой себе объяснить не могла, что произошло в короткой программе. Такое глупое падение с лутца. В итоге от первого места её отделяло пять баллов. Катастрофа!

Рината зашла в раздевалку и устало опустилась на скамейку. Не обращая внимания на косые злорадные взгляды соперниц, стянула ботинки.

«И не надейтесь, не увидите меня поверженной!» – Красноречиво говорил её взгляд, брошенный в сторону одной из девушек.

В вечерней программе соревнований выступали одиночники. Рината заперлась в своем номере и удобно устроилась на диване, предвкушая битву за медали. Среди участников был и российский спортсмен, способный побороться за высшую ступень пьедестала. Игорь Крылов. Так уж получилось, что с этим фигуристом они пересекались на соревнованиях нечасто и практически не общались, но о его скверном характере Рина слышала. Избалованный вниманием мальчик, любящий себя больше, чем фигурное катание. Единственное, из-за чего его еще не отчислили из сборной – недюжинный талант. Но только на этом качестве далеко не уедешь. В чем и смогла убедиться Рината, глядя на его выступление.

Уже на первой минуте проката Ипатова поняла, что он не выиграет. Четверной получился в недокрут; вращения довольно средние, максимум уровень на третий… На дорожке шагов Крылов споткнулся и чуть не упал. Рината с сожалением покачала головой, наблюдая за тем, как фигурист «домучивает» произвольную программу. Кажется, не будет у России медалей в этом виде, даже бронзовых.

Тренер что-то ободряюще говорил своему спортсмену, пока они ждали оценок. Крылов же стеклянным взглядом гипнотизировал камеру.

«Холодные, – подумала девушка, глядя в серые глаза фигуриста. – Как лед».

Выставленные судьями оценки лишь подтвердили ее мысли. Игорь Крылов занял только пятое итоговое место. Накинув на плечи олимпийку к цветах российского триколора, фигурист резко встал и, не слушая тренера, ушел под трибуны.

Рината вздохнула и хотела уже выключить телевизор и отправиться спать, но картинка эфира сменилась микст-зоной, в которой спортсмены отвечали на вопросы журналистов. Крылов подошел к одному из российских представителей СМИ.

– Игорь, как оцениваете собственный прокат? – Задали ему вопрос.

Он поджал губы и смерил журналиста злым взглядом.

Рината, держа в руках пульт от телевизора, присела на край дивана и решила послушать, что же расскажет Игорь Крылов о своей неудаче.

– Я свой прокат оцениваю хорошо, – заговорил в камеру фигурист. Лицо его было жестким, словно высеченным из куска гранита: тонкая линия рта, квадратный подбородок, и без того ярко-выраженные скулы обозначились, казалось, еще сильнее. Светлые волосы завиваясь, падали на глаза. Игорь небрежно убрал мешающие пряди со лба и цинично усмехнулся: – Думаю, что достоин по меньшей мере третьего места, однако судьи, видимо, посчитали иначе. Или их попросили посчитать так.

– Что Вы имеете в виду? – заинтересованно спросил журналист и подсунул микрофон ближе к Крылову.

– Уверен, наша Федерация во главе с многоуважаемым Владимиром Николаевичем Бердниковым, – Игорь пренебрежительно хмыкнул, выражая всем своим видом отношение к президенту Федерации фигурного катания на коньках России, – заранее все рассчитала и распределила места. России ни при каких условиях не дали бы два первых места и у женщин, и у мужчин, поэтому тут все предельно просто – золото у Ипатовой, ну а мне, – он насмешливо пожал плечами, разведя руки в стороны, – а мне по остаточному принципу пятое место.

Рината изумленно раскрыла опушенные черными ресницами глаза, всматриваясь в лицо фигуриста, взятое крупным планом. Затем презрительно фыркнула и щелкнула пультом, погасив экран телевизора. Правду о нем говорят – тот еще гад! Найдет сто виноватых в своей неудаче. Неужели он и правда думает, что ей нужна помощь со стороны Федерации, чтобы обойти эту японку?..

– На лед приглашается Рината Ипатова, Россия. – Стадион взревел, на трибунах взмыли российские флаги. Зрители с нетерпением ждали её выхода.

Рината оглядела трибуны и едва заметно кивнула самой себе. Сейчас она была уверена как никогда в том, что завоюет золото. Это было нужно стране, это было нужно тренеру и Федерации. И она не может подвести их.

– Ну, я поехала, – она обернулась на Аллу.

– Рин, не делай глупостей, пожалуйста. – Богославская буквально впивалась взглядом в свою спортсменку.

– Да не переживайте, – улыбнулась девушка и крепко сжала ладонь тренера. – Все будет хорошо. Верьте в меня.

Затем оттолкнулась от борта и выехала в центр катка.

А дальше – пропасть. Зашла на прыжок, оттолкнулась, но еще в воздухе поняла, что не сможет приземлиться.

Ударилась головой об лед, но эту боль затмила обжигающая боль в лодыжке и опустошающее понимание того, что это все.

Проиграла.

Глава 2

– Ипатова Рината Викторовна, шестнадцать лет. – Молоденькая медсестра вручила мужчине больничную карту и указала на дверь палаты.

– Та самая? – вздохнул доктор.

– Та самая, – грустно подтвердила медсестра. – Третьи сутки никого к себе не подпускает, не ест ничего.

– Разберемся.

Смирнов Константин Юрьевич, главный врач первой клинической больницы города Москва, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через него прошли тысячи пациентов, но с такой пациенткой он встречался впервые. Эта совсем еще молодая девушка обладала такой внутренней силой и нерастраченной энергией, что даже ему, закаленному человеку, было больно видеть её, лежащей на больничной койке. Мужчина осторожно постучался и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.

– Доброе утро, Рината! – громко поздоровался он, улыбнувшись, но наткнулся на холодный колючий взгляд.

– Для кого-то может и доброе, – проговорила пациентка, уставившись в потолок.

– Рината…

– Слушайте, – опять пронизывающий взгляд синих глаз, – отстаньте! Все отстаньте от меня! – Она села в постели, подтянув загипсованную ногу. – Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!

Смирнов подошел к постели и положил больничную карточку на прикроватную тумбу.

– Рината Викторовна, что значит: «не могу»?! – строго начал он. – Да через месяц ты об этой травме и не вспомнишь! Будешь снова выходить на лед…

– Я больше никогда не выйду на лед! – заговорила Ипатова срывающимся голосом. – Все обман! Противно! Ненавижу!

Опешив от слов девушки, доктор обернулся на медсестру в немом вопросе. Но та лишь неопределенно пожала плечами.

– Вы хоть понимаете, что все, – продолжила она, – все, ради чего я пахала столько лет, превратилось в прах! Что мне теперь делать?! Что!? – Она уже кричала, безумно глядя на Смирнова. – Вы видите?! – схватила со стола газету и протянула ему. – Видите, что там написано?! Кто там изображен?! Юнь Си – Олимпийская чемпионка! Смотрите, как она счастливо улыбается, сжимая в руках мою медаль?! Мою! Я должна была выиграть золото! А вместо этого лежу вот здесь со сломанной ногой, и мне говорят, что вся моя жизнь была заранее спланирована! И моя мечта – вовсе не моя! А чья-то! – Рината яростно смахнула с ресниц предательские слезы, швырнула газету на пол и продолжила: – Уходите! Оставьте меня одну…

– Как скажешь, – тихо проговорил доктор и вышел. В коридоре только поинтересовался у медсестры:

– Не знаешь, к ней приходил кто-нибудь?

– Да кроме президента Федерации, никто, – покачала головой девушка.

– Не к добру появление Бердникова было, – вздохнул Смирнов. – Не к добру.

***

В коридорах здания Федерации фигурного катания было тихо. Отгремела провальная Олимпиада, утих постолимпийский ажиотаж, незаметно подобрался и остался позади чемпионат мира. Результаты подведены, неутешительные выводы сделаны: теперь можно и в отпуск отправляться до следующего сезона, и только затем начинать неспешную подготовку к новому олимпийскому циклу.

Лишь один человек нервно мерил шагами пространство перед дверью президента Федерации, то и дело поглядывая в сторону лестницы. Наконец, там появился тот, кого он так долго ждал.

– Владимир Николаевич, добрый день!

– Крылов, – вместо приветствия буркнул мужчина и прошел к своему кабинету. Молодой человек проследовал за ним.

– Владимир Николаевич, нам поговорить нужно!

– Поговорить? – его тяжелый взгляд буквально прошил парня насквозь. – Ну, пойдем, поговорим, – открыл дверь и пропустил его внутрь. – Итак, что ты хочешь мне сказать, чего еще не договорил, Игорь? – Бердников уселся за стол.

– Владимир Николаевич, я… я… я же сгоряча наговорил там… тогда… – запинаясь, пробормотал Крылов. – Понимаете, когда увидел оценки, будто пелена глаза застлала, я не понимал, что говорю…

– Да? – усмехнулся президент. – А я как раз понимал, что ты говоришь. И услышал я достаточно! Про то, как мы договариваемся с другими Федерациями. Золото в женском катании – на золото в мужском! Нет, вы подумайте! – горячился мужчина. – Какой-то мальчишка обвинил меня и всю Федерацию, что мы его медаль слили японцам, чтобы те не мешали Ипатовой! Да еще заявил это на весь мир! Что?! Обменяли?! Смотри, какая из девочки вышла замечательная олимпийская чемпионка! – в его глазах мелькнуло сожаление. – Да эта девочка сама, без чьей-либо помощи, завоевала бы золотую медаль… А ты! Ты проиграл только из-за своих ошибок, Игорь… А теперь можешь делать, что хочешь, только не попадайся мне на глаза!

– Дайте мне шанс! Я все исправлю!

– Исправишь? – хмыкнул Бердников и потянулся к компьютеру. Пару раз щелкнул мышкой и повернул монитор к Игорю. – Смотри!

На экране замелькали нарезки из выступлений совсем еще юных мальчишек, которые исполняли сложнейшие четверные прыжки.

– Эти два мальчика в силу возраста не имели права участвовать в Ванкувере, но это – наше будущее! Именно они должны быть первыми в Сочи. Именно на них мы будем делать ставку, а не на тех, кто в свои двадцать считает один четверной в программе – залогом победы, к тому же имеет наглость обвинять в своих провалах Федерацию!

– Владимир Николаевич…

– Уходи, Игорь! – не терпящим возражений тоном отрезал тот. – Я все сказал. Я дал тебе шанс, ты им не воспользовался. Все! Ты сам все перечеркнул. Запомни: дорога на лед тебе закрыта. И даже не думай, что можешь сменить спортивное гражданство – не выйдет.

– Владимир Ник…

– Хочешь кататься? – уголок губ Бердникова дрогнул. – Можешь сесть за руль ледозаливочной машины. Готов хоть сейчас тебе местечко подыскать.

Крылов, сжав кулаки, гневно сверкнул глазами в сторону президента и прошипел:

– Нет, не все! Не все! Это еще не конец! Вот увидите! Я докажу!

И вылетел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

***

Ей снова снился лед. Словно ускользающее счастье, он раскалывался у неё на глазах и разлетался огромными глыбами. А она стояла посредине и смотрела на все это полными ужаса глазами.

Проснулась она от собственного крика и до боли закусила губу, сдерживаясь, чтобы не заплакать, но предательские слезы все равно прорвали тонкую пелену надежды на лучшее. Это конец. У неё не осталось ничего. Её обокрали, отобрали самое дорогое, что у неё было – веру. Веру в свои возможности…