Текст книги "Высота одиночества (СИ)"
Автор книги: Татьяна Минаева
Соавторы: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Волосы взметнулись в воздух и беспорядочно упали на спину, плечи, лицо. Рината уперлась ладонями в матрац и тут же почувствовала горячие губы между лопатками, выше, по позвонкам. Хотела подняться, но властная ладонь надавила на спину, заставляя покориться воле более сильного. Одна туфля слетела, каблук второй подвернулся, когда Игорь больно сжал ее ягодицы, и она попыталась оттолкнуть его.
– Сама виновата, – просипел он, и от этих сиплых ноток, обещающих многое, по ее телу прокатилась жаркая чувственная волна.
Раздался жалобный треск рвущегося шелка. Игорь сгреб в кулак тяжелые длинные пряди ее волос, накрутил на руку и жестко дернул, заставляя Рину поморщиться. Было и больно, и сладко, и волнительно. И она, наверное, могла бы испугаться, если бы от всей этой его грубости внизу ее живота все не скручивалось такими остро-сладкими спазмами. Она громко, протяжно застонала, облизнула губы и слегка выгнулась в спине, когда он дернул ее еще раз. Скинула вторую туфлю. Мужская ладонь довольно ощутимо опустилась на ее левую ягодицу, губы прижались к незащищенному изгибу шеи. Она снова застонала, и Игорь грязно, очень нецензурно выругался. Спустил джинсы, белье и одним размашистым, сильным движением сделал ее своей. Своей, по крайней мере, на эту ночь…
Кровать была узкой, но Ринате нравилось лежать, тесно прижавшись спиной к горячей мужской груди. Всю ее, от макушки до самых кончиков пальцев, окутывала блаженная расслабленность. Хотелось в душ, но для этого пришлось бы покинуть сильные руки и встать с постели, а вставать она не собиралась. Да и, судя по тому, как крепко обнимал ее Игорь, он тоже вовсе не хотел, чтобы она уходила. Вздохнув, Рината пошевелилась и, когда он отпустил ее ровно на столько, чтобы она могла перевернуться, легла к нему лицом. Внимательно посмотрела в глаза. Взгляд его потеплел, но почему-то Рине казалось, что еще немного, и в нем снова появится стальной блеск. Он чего-то ждал от нее, и хоть она не очень понимала, чего именно, в сердце привычно шевельнулось чувство вины.
– Прости меня, – выговорила она.
– За что?
– Не знаю… За сегодня. И за вчера.
Может быть, он хотел услышать что-то другое. Может быть, ему было этого мало, может, ему нужны были слова… Много слов, куда больше, чем было у нее. И все же он вздохнул, погладил ее по голове, двумя пальцами легко и чувственно провел сзади по шее и вниз по позвоночнику, почти до самой поясницы. Поцеловал ее в лоб.
– Ты тоже меня прости.
– А тебя за что? – улыбнулась Рината, чувствуя, как между ними тает напряжение.
– За то, что лишнего тебе наговорил. Насчет Самойлова.
– Прощаю. – Она поцеловала его неспешно, касаясь кончиками пальцев щетинистой скулы. – Вы с ним что-то не поделили?
– С чего ты взяла?
– На друзей вы походите слабовато. – Рина почувствовала его ладонь на своих ягодицах и в ответ стала водить пальцем по шелковой дорожке волос, ведущей от его пупка вниз.
Шумно вдохнув, Игорь сжал одну ягодичку, а потом слегка шлепнул. Рина тихонько засмеялась, но пальчик не убрала, напротив, присоединила к нему второй, а затем и третий. Теперь она уже без стеснения гладила его по животу и, судя по хитрому выражению личика, Игорь подозревал, планировала нечто более изощренное.
– Думаю, он просто мне завидует, – хрипло ответил он, перехватывая ее руку, уже устремившуюся ниже. Кажется, он снова хотел эту хрустальную принцессу с самыми синими на свете глазами, и она была вовсе не против.
– Чему? – Рината мягко высвободила кисть.
– Тому, что у меня самая прекрасная партнерша, – шепнул он ей на ушко. – Самая красивая и самая талантливая.
От его голоса у Ринаты мурашки по спине пробежали. И вроде бы днем Макс сказал ей почти то же самое, но сейчас, когда те же слова она услышала от Игоря, прозвучали они совсем иначе. Иначе для нее. Он такой… Такой близкий. А она… Она холодная льдышка без чувств. Она снова ощутила укол вины. И ей еще сильнее захотелось дать ему хотя бы что-то. Хотя бы то, что она могла ему дать.
Глава 21
На общем собрании, назначенном ровно на десять утра, Рината и Игорь появились с опозданием в полчаса. Когда они, еще слегка ошалевшие после совместного утреннего душа, ввалились в зал, Бердников так и замер на полуслове. Несколько фигуристов посмотрели в их сторону. Игорь понял, что их появление пришлось как раз на тот момент, когда слово взял президент Федерации, и подобрался, Рина же, поймав на себе тяжелый, мрачный взгляд, только оправила подол платья и потянула партнера к двум свободным местам в первом ряду.
Кашлянув, Бердников заговорил вновь. Рината почувствовала прикосновение пальцев Игоря к своему запястью и повернула к нему голову.
– Все хорошо? – спросил он, стараясь угадать ее настроение.
Рина кивнула и чуть заметно улыбнулась, чтобы успокоить его. Она не поняла, что конкретно его интересует, но все и правда было неплохо. Разве что маленькая дырочка на левом чулке, которую она обнаружила где-то между тем, как Игорь поцеловал ее шею и по-хозяйски накрыл ладонями грудь, кажется, превратилась в стрелку. А еще было как-то не комфортно без трусиков, но после вчерашнего они, к сожалению, пришли в полнейшую негодность…
***
– И это все, что Вам сказали?
– Да.
Игорь вскочил с места, но тут же, пригвожденный взглядом тренера, опустился обратно. Они сидели в кабинете Савченко. Николай Петрович расположился за своим широким столом, сам Игорь в кресле напротив, а Рината, практически слившись со стеной и сохраняя молчание, на диване.
Днем они с Ринатой вернулись в Москву, а Николай Петрович, вместе с остальными тренерами, присутствующими на прокатах, отправился на закрытое собрание, где ему недвусмысленно намекнули, что из их затеи ничего не выйдет.
– Нужно что-то делать!
– Мы не успеем, Игорь! – Савченко снял очки, протер линзы и снова водрузил их на нос. – С самого начала эта затея была слишком авантюрной.
– Но Вы её поддержали! И теперь хотите сдаться?! Мы должны что-нибудь придумать! Не может все закончиться, так и не начавшись! – распалялся Игорь, сжимая руки в кулаки.
Савченко удрученно потер переносицу, не в силах смотреть в глаза своему ученику.
Нет, они вовсе не плохо откатались на прокатах. Не считая сорванной поддержки, впечатление от их катания осталось положительное, уже сейчас был виден огромный потенциал пары, но проблема состояла в том, что до Сочи всего полгода. Специалисты сходились во мнении, что вряд ли пара Ипатова-Крылов сможет выйти на один уровень с сильнейшими парами мира за жалкие шесть месяцев. Николай Петрович и сам в глубине души это понимал, но не переставал надеяться на чудо. Однако чуда не произошло. Рината до сих пор с опаской заходит на самую простую поддержку, и выбросы не всегда получаются. Им нужно время. Хотя бы еще один полноценный сезон. Но времени у них как раз и нет.
Тренер вздохнул. Крылов продолжал что-то эмоционально высказывать, шагал из угла в угол по кабинету. А Рината молчала. Просто сидела, сложив руки на коленях, и, застыв, смотрела перед собой. Отчужденная, словно прекрасная ледяная скульптура.
Почувствовав на себе взгляд Савченко, она подняла голову и произнесла:
– Я знаю, что делать.
Остановившись, Игорь удивленно уставился на нее.
– Что?
– Мы должны сделать то, что до нас еще никто не делал, – твердо заявила Рина. – Если не можем усложнять парные элементы, будем выполнять одиночные «ультра-си».
– О чем ты говоришь? – заинтересованно протянул Савченко, хмуря брови.
Рината пожала плечами и спокойно объявила:
– Параллельный тройной аксель. Его-то в парном катании еще никто не исполнял. А мы вставим его в программу, и это станет залогом нашей победы.
– Ты с ума сошла?! – подлетел к ней Крылов. – Мало тебе было одной провальной Олимпиады из-за этого прыжка, так ты опять на те же самые грабли наступить хочешь?! И не дай Бог, травму получить?!
– Игорь, я в здравом уме! Сам должен понимать – других путей у нас нет. И делала я этот чертов аксель в шестнадцать лет! Значит, и в двадцать смогу! Надо только его тренировать.
– Рин…
– Скажи мне, – Ипатова требовательно заглянула ему в глаза, – у тебя этот прыжок стабилен?
– Стабилен.
– Отлично! – улыбнулась она. – В короткой вставим его первым элементом, а в произвольной исполним каскад тройной аксель – тройной тулуп и параллельный лутц. И мы выиграем!
– При условии, что все остальное сделаете, – Савченко не разделял уверенности Рины в успехе этой идеи. – Вы столько сил потратите на этот прыжок, что будет счастьем, если до конца программы вообще доедете. А остальные элементы еще никто не отменял и поддержки, – он сурово глянул на Ринату, – тоже.
– Значит, нужно вплотную заняться общефизической подготовкой, чтобы выносливость подтянуть, – твердо, не сомневаясь в собственных словах, ответила она. – И у нас есть еще время до чемпионата России. Там мы должны быть во всеоружии.
Рината встала со своего места и приблизилась к Игорю. Тот смотрел на неё, сложив руки на груди, и не скрывал недовольства. Она дотронулась до его плеча и прошептала:
– Я смогу. По-другому никак не выиграть.
Крылов продолжал рассматривать её, ничего не говоря, будто обдумывая что-то, а затем произнес:
– А может быть, есть что-то важнее победы?
– Например? – вскинула Рина брови.
– Например, твое здоровье, – раздраженно поджал Игорь губы и вышел из кабинета.
– А он прав, Рин, – поддержал Николай Петрович. – Неужели ты не понимаешь, что это огромный риск? Триксель не все мужчины-то делают, а ты…
– А я смогу! Мы должны выиграть Олимпиаду. Нет, обязаны просто!
– Неужели, если этого не произойдет, земля разверзнется? – развел руками тренер. – Это всего лишь спорт.
– Нет. Это жизнь. Моя жизнь! – воскликнула она и, не попрощавшись, ушла.
– Крылов! Игорь, стой! – Рината догнала Игоря только на улице, у машины.
– Чего тебе? – устало спросил он. Интересно, сколько он еще продержится рядом с ней? Месяц? Два?..
– Послушай меня, я…
– Нет, это ты послушай меня, Рината! – оборвал её Игорь. – Если ты не желаешь прислушиваться к голосу разума, то я не идиот, чтобы совершать такие глупые поступки. Я не буду делать этот прыжок.
– Тогда мы не выиграем, понимаешь ты это?! – выкрикнула она, дергая его за рукав олимпийки.
– Понимаю! – в ответ заорал он. – Но рисковать тобой я не собираюсь!
– Тебе уже не важна победа? – Рина потрясенно смотрела на Игоря.
– Нет! – отрезал он.
Сел в машину, громко захлопнул дверцу и, резко дав по газам, уехал.
А Рината в растерянности осталась стоять на месте. Как это, нет? Как это, НЕТ?! Это же он пришел к ней и уговорил кататься в паре! Это он тренировался три года с одной целью – поехать на Олимпийские игры! Это он делал все, чтобы она смогла выйти на прежний уровень! Это он помог ей преодолеть страх при исполнении поддержек… А теперь говорит, что победа ему не важна?..
«Рисковать он мной не хочет!.. Да какая ему разница?!»
Рината медленно побрела обратно. В отличие от Игоря, она с тренировки уходить не собиралась.
Набрав достаточную скорость, Рина зашла на прыжок, оттолкнулась ото льда, сделала два с половиной оборота и плавно выехала. Двойной аксель она сейчас выполняет с закрытыми глазами, с детства этот прыжок был её любимым, несмотря на свою сложность. Именно поэтому лет пять назад они с Богославской приняли решение осваивать тройной. И получался он у неё. Получался же!..
Ипатова снова сделала круг и была полна решимости прыгнуть на этот раз в три с половиной оборота, но не докрутила прыжок и не смогла приземлиться на опорную ногу. Упала. Встала и сделала новую попытку. Неудача. С каждым новым падением она злилась все больше. Злилась на свое тело, неспособное сгруппироваться так, как того требовал прыжок, на лед, слишком неровный, по её мнению, на недостаточное освещение… На Крылова, в конце концов, который отказывался её поддержать! Они сошлись-то только ради того, чтобы выступить на Олимпиаде, и не просто выступить – выиграть её. Она эти полгода делала все, чтобы стать сильнее, освоить новые элементы, она переступила через себя и позволила Игорю поднимать себя в поддержках, а он… Внутри все кипело от переизбытка эмоций. И Рината вымещала всю злость на себе, не щадя, снова и снова пытаясь прыгнуть аксель, но неизменно оказывалась лежащей на льду.
– Черт! – выругалась она, поднимаясь на ноги в очередной раз, и вдруг услышала за спиной аплодисменты.
Обернувшись на звук, увидела одиноко сидящего на трибунах Бердникова. Он, удобно устроившись в кресле в третьем ряду, хлопал в ладоши, наблюдая за её попытками сделать то, что неподвластно никому.
– Николай Петрович ушел, – подавив необъяснимое волнение, небрежно бросила Рина и, стянув с борта олимпийку, накинула на плечи, намереваясь уйти в раздевалку.
– Я знаю. – Владимир спустился вниз и приблизился к ней. – Мы с ним уже поговорили. Вы сможете выступать на кубке России и отобраться на чемпионат через него.
– Замечательно. Раз все выяснили с Савченко, почему все еще здесь? – стараясь не встречаться с ним взглядом, холодно поинтересовалась она.
– Хотел на тебя посмотреть, – откровенно ответил Бердников.
– М-м-м, – губы Рины расплылись в едкой ухмылке. – Соскучились?
– Рин, я только хотел сказать, что вы с Игорем идете в правильном направлении. Что бы ни говорили специалисты, я вижу, – вы способны на большее. И я, со своей стороны, сделаю все от меня зависящее, чтобы вы с Крыловым попали на международные турниры.
– Ой, спасибо! – притворно обрадовалась Рината. Всплеснула руками и подняла на Бердникова жесткий взгляд, полный ненависти. – Не знаю, как Вас благодарить, Владимир Николаевич! Может, в ножки поклониться?! Я не гордая, могу и на колени встать! Вы же любите, когда я чувствую себя Вам обязанной, правда?!
– Я не буду обращать внимания на твой тон, – вздохнул он. – Ты имеешь на это право, признаю. Ты мне не рада, понимаю, что не стоило приходить… Но у меня один вопрос.
– Если после него Вы уйдете, то внимательно слушаю.
– Что у вас с Крыловым?
***
Этот поцелуй был слишком неприятным, руки, шарившие под её футболкой, – слишком холодными. А запах алкоголя, исходивший от него, – до тошноты противным. Еще недавно весьма привлекательная идея посетить ночной клуб, в данный момент казалось ей в корне неверной, но она так хотела сделать что-то… что-то эдакое, что-то взрослое, что-то самостоятельное. Впервые принять решение, за которое она сама будет нести ответственность. Однако сейчас, пытаясь оттолкнуть от себя какого-то перепившего парня, до сегодняшней ночи ей абсолютно незнакомого, она была уже не уверена в принятом взрослом решении.
– Отпусти меня. Не надо, – прохрипела она, уворачиваясь от очередного поцелуя.
– Да ладно, че ты ломаешься?
Её снова обдало запахом перегара и сигарет.
– Отпусти. – Рината попыталась высвободиться, но хватка парня стала еще сильнее.
– Ты че, развести меня решила? Ша…
Он не договорил, а в следующее мгновение Рина почувствовала свободу. Открыла глаза и похолодела. Перед ней стоял Владимир Николаевич Бердников собственной персоной. Он молча снял с себя пальто, набросил на её плечи и буквально поволок прочь. Только на улице Рината, придя в себя, вырвалась, скинула пальто и бросила ему под ноги. Бердников медленно наклонился, поднял его, отряхнул от снега и перекинул через руку.
– Что ты здесь забыла, девочка?
– Вы следите за мной? – оставив без ответа его вопрос, Рина задала свой. Глаза её были полны ненависти.
– Именно, – даже не подумал отрицать Бердников. – Садись в машину, – он кивнул на припаркованный рядом черный внедорожник.
Рината попятилась.
– Ни за что! И не подходите ко мне, иначе я стану кричать!
– Кричи. – Уголки его губ дрогнули.
Рината невольно поежилась от холода. Куртка ее осталась в гардеробе, и теперь она стояла на пятнадцатиградусном морозе в тоненькой футболке с коротким рукавом и совсем не предназначенных для зимы кроссовках. Кожа покрылась крупными мурашками, спину сковало, дыхание вырывалось изо рта облачками пара. В тот момент, когда взгляд её упал на собственную обувь, она почувствовала, что и Бердников смотрит на ее ноги. Кажется, она даже услышала, как он выругался. Больше не церемонясь, он резко дернул её на себя, открыл дверь и затолкал в салон автомобиля.
– Трогай, – Владимир хлопнул по креслу, и сидящий за рулем водитель завел мотор. Рината вжалась в сиденье и, дрожа, обхватила себя руками.
– Возьми. – Он протянул ей свое пальто.
– Не нужно мне ничего от вас! – глядя на Владимира исподлобья, Рина отпихнула его руку.
Бердников вздохнул, подтащил ее к себе и, не церемонясь, укутал в пальто. Стянул шарф и пару раз обернул его вокруг её шеи.
– Самостоятельная нашлась, – проговорил он, когда Рина снова отползла в другой конец салона.
Но в этот раз одежду она не сняла. Уставилась перед собой, не моргая. Лицо ее ничего не выражало, руки, лежащие на коленях, были сжаты в кулачки.
– Что и кому ты хотела доказать, Рината? Что взрослая? Очень банальный способ ты выбрала. Думаешь, если полежишь под незнакомым обдолбанным молокососом, от этого твоя жизнь станет лучше? Что молчишь?
– Это мое дело. – Она посмотрела на Бердникова. – И Вы больше не мой опекун, чтобы диктовать, что и как мне делать.
– Я… – под её полным упрека взглядом он не выдержал и опустил голову. Выдохнул. Эта девочка была, наверное, единственным человеком во всем мире, под чьим взглядом он не находился, что ответить. Она превратилась в его слабость.
Он так и не придумал, что сказать, поэтому остальную часть пути они провели в молчании. А когда автомобиль остановился, Рината скинула его пальто и, не прощаясь, выскочила на улицу. Владимир проводил её взором до ворот детского дома и только когда убедился, что она смогла попасть внутрь, дал указание водителю везти его домой. Бережно поднял пальто и едва заметно улыбнулся, поняв, что шарф его остался у неё. Ерунда, и все же хоть что-то у него она взяла.
***
– Мы с ним спим. Еще что-то хотите узнать? – Рина холодно смотрела на Бердникова, наслаждаясь тем, как тот изменился в лице.
– Рината…
– Не переживайте, Владимир Николаевич! – продолжила она с циничной язвительностью. – Мы предохраняемся. Незапланированных беременностей не случится. Вас же только это интересует, да? А сейчас извините, мне нужно идти.
– Рината, стоять! – Владимир повысил голос. Схватил ее за руку и повернул к себе лицом.
– Не смейте меня трогать! – закричала она, вырываясь. – Я вам не марионетка, чтобы дергать за веревочки и заставлять делать то, что Вы хотите! Я сама по себе, когда Вы уже это поймете? И не нужны мне ваши подачки, я сама всего добьюсь… Сама взойду на пьедестал! Если потребуется, ползти из последних сил буду, но достигну цели без Вашей помощи! Хватит за мной ходить! Хватит за мной следить! Я живу, как мне хочется, а Вы можете катиться со своей Аллой Львовной куда подальше! Видеть вас не желаю обоих! Вы мне всю жизнь сломали! Вы все испоганили, все испачкали! – Ринату буквально трясло. Она кричала до срыва, плохо соображая, что делает. Но появление этого человека в очередной раз обожгло ее нервы воспоминаниями. А уж его попытки снова вмешаться в ее жизнь… Бессильная ярость, так долго копившаяся в ней, требовала выхода, эмоций оказалось слишком много, чтобы она могла оставаться спокойной. Хотелось выплеснуть черную, жгучую ненависть, всю без остатка, чтобы больше не душила её, не заставляла жить с камнем на душе. Хотелось оставить все это в прошлом, швырнуть в того, кто исковеркал ее, лишил веры. Она вынимала из себя шипы слов и с яростью бросала их, но не чувствовала облегчения. Только ранки, открываясь, вновь начинали кровоточить, только сердце саднило так, словно она проталкивала его сквозь ледяной наст. Бердников стойко выслушивал все, что она говорила, и даже взгляда не отвел. Впитывал в себя каждое её слово, понимая, что она во всем права. Он не имеет права даже приближаться к ней, но…
– Рин, выслушай меня, пожалуйста. – Его руки легли на её плечи, не давая Ринате возможности уйти. – С самой нашей первой встречи я заботился о тебе совершенно искренне.
– Ложь!
– Правда! – Владимир с силой встряхнул ее. – Правда, Рината! Ты можешь меня ненавидеть, но, пожалуйста, только меня! Алла не имеет к этому никакого отношения…
– Не выгораживайте эту женщину! – Красивое лицо Рины скривилось в презрении. Она отшатнулась к борту и покачала головой. Взяла бутылку с водой, открутила крышку и, пытаясь хоть как-то успокоиться, сделала глоток. – Рината Ипатова была проектом! Бездушным существом, созданным для завоевания золотых медалей! С самого детства и до Олимпиады в Ванкувере она безраздельно доверяла вам и исполняла все ваши требования! Она отдавала вам все, ничего не требуя взамен! И вы пользовались маленьким ребенком, жаждущим лишь капли ласки… Это все, что было ей нужно! Все, что было нужно мне! – В её глазах, с осуждением и невыразимой болью смотрящих на президента, застыли слезы. – А вы растили робота…
Рина отступила еще на шаг. Вся она дрожала, к горлу подкатывала тошнота, глаза щипало. Ей хотелось кричать еще – еще и еще, хотелось разорвать себе глотку этим криком. Но никакие слова не были способны выразить ее чувства. Она видела лицо Бердникова перед собой, и ей хотелось смазать его, стереть, хотелось скрыться от его цепкого взгляда. Ей хотелось развернуться и убежать, накрыть уши руками и замотать головой из стороны в сторону так, чтобы волосы упали ей на глаза. И, главное, ей хотелось, чтобы он все понял, и самой понять, как?! Ка-а-ак?!
– Все не так.
– Не так?! – закричала она и, когда Владимир попытался подойти ближе, кинула в него бутылку. Та угодила ему в грудь и с тихим стуком упала на пол. На пальто остался влажный след, несколько капель потекли вниз по черному драпу. Но Бердникова это не остановило. Он сделал еще один шаг. Рина схватила с борта полотенце и запустила следом, туда же полетел ее мобильный.
– Не так! – Бердников порывисто притянул ее к себе. – Рината, не так…
– Отпустите меня! – прошипела она. – Пустите! – Она извивалась в его руках, пытаясь освободиться. Сильная и гибкая, словно дикая кошка. – Не хочу Вас слушать! Не хочу!
– Руки уберите от неё! – вдруг раздался грозный голос совсем рядом, а через мгновение Рината оказалась в теплых, надежных объятиях.
Игорь, нежно прижимая ее к себе, едва сдерживался, чтобы не броситься в драку.
– Еще раз дотронетесь до неё, – угрожающим тоном сказал он, – я не посмотрю, кто Вы такой. Клянусь, пожалеете.
– Много на себя берешь, Крылов, – безэмоционально ответил на выпад Владимир.
– Достаточно, – не спасовал Игорь. – Уходите.
Владимир окинул их задумчивым взглядом, развернулся и молча пошел прочь.
– Рина, что он хотел? Что он тебе сказал? – ласково гладя Ринату по волосам, спросил Игорь, пытаясь понять, почему ее всю трясет. Едва держась на ногах, она обхватила его за поясницу и уткнулась носом ему в грудь. Дыхание ее было надрывистым и неровным, и он понимал, что она с трудом сдерживает слезы. – Тише… тише, все хорошо… – Он поцеловал её в макушку и прижал к себе.
Она сделала глубокий вдох и протяжно выдохнула. Он чувствовал, как она дрожит, как натянут в ней каждый нерв, как бьется ее сердце. Что же их связывает, раз каждое появление Бердникова в её жизни вызывает у нее истерику? Что ему от неё нужно? Почему в покое не оставит? Хотелось догнать этого человека и силой заставить навсегда исчезнуть из жизни Рины. Но сейчас было важно другое. Он убедил себя, что нужно успокоиться и отвел Ринату к скамейке. Усадил, не размыкая объятий, поправил олимпийку на её плечах и произнес:
– Только не плачь. Не стоит он этого.
– Я его так любила, а он… Почему именно я, Игорь, почему? И сейчас… говорит, что хочет помочь, но не нужна мне его помощь, как он этого не поймет?! Мы сами справимся! Справимся же? – Она подняла на него глаза, полные надежды.
Ну как он мог подвести ее? После этой глупой ссоры он уехал, покатался по городу, проветрил мозги, поразмышлял над всей сложившийся ситуацией. Оба они спортсмены и, что бы он ни говорил, эта Олимпиада значит для него очень много. Не имеет он права вот так взять и сдаться, тем более что Рине важна победа. Тогда она будет счастлива. Ему важно, чтобы она была счастлива. А для этого ему нужна победа. Все просто, как дважды два. Поэтому он и вернулся на каток, сказать, что согласен. Да, это опасно, это сложно, но они, по крайней мере, должны попробовать. Он должен. И не только ради Рины, но и ради себя самого.
– Справимся, – утвердительно кивнул Игорь, улыбаясь краешками губ. – Сделаем мы этот твой триксель, и пусть попробует кто-нибудь отобрать у нас Олимпиаду!
– Спасибо, – Рината закрыла глаза. В его крепких руках нервная дрожь постепенно отпускала ее. Наверное, он единственный человек сейчас, кому она хоть чуточку небезразлична. И он тоже нужен ей. Нужен как никто и никогда.
