Текст книги "Незабудка для волка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Чащина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

22

Я ухватилась за волчий взгляд и проникла в голову к Максиму. Это было достаточно сложно. В этот момент я поняла, в какую опасную игру играю. Копаться в чужих головах чревато повреждением собственного разума. Нельзя такими вещами злоупотреблять. Но я спасала себе жизнь. Остановить Макса было необходимо.

– Ава, ты не переборщи, – с опаской прошептал Влад, когда мы с Максом замерли глядя друг другу в глаза.

Его друзья понимали, что происходит, но не мешали. А всё потому, что я не для Макса здесь, а для его папаши. Сергей-альфа этой стаи, он вдовец уже пять лет, и такая замечательная Августа Евгеньевна, которая похожа на мать, должна достаться ему. Убийце, предателю.

Мне бы хватило того, что Макс остановился. Перестал двигаться и не причинял мне вред. Но это девичье любопытство. Оно меня подталкивало одним глазком глянуть, что там, в чужой голове. Полгода отношений, неужели всё так плохо? Неужели парень отравлен весь до нитки? Я не верила в это.

Забралась Максиму в голову. Моё сознание порождало образы, которые помогали разобраться, с кем я имею дело.

Там было страшно. Мелькали адские картинки, гулял ветер и грызлись черти прямо перед моими глазами. Я пыталась найти саму личность. Как фанера над Парижем, пролетали воспоминания, где мы вместе. Такая декорация, выставленная для меня, за которой творился настоящий кошмар. Изнасилованные девушки, разорванные в клочья враги, умирающие волки. Всё красное от крови, чёрное от злобы. И в этом аду, прикрытый стеклянной банкой, рос маленький голубой цветок незабудки.

Я стала задыхаться. Отчаяние сдавило грудь. Это всё, что было хорошее – маленькое воспоминание обо мне. Тающая надежда. Мечта, что бывает другая жизнь, что существуют настоящие, живые отношения. Слишком слабый цветок, ему не выжить в ужасном месте. Макс не мог сделать меня счастливой, и любить он не умел.

Плохо, когда человек становится волком, забыв свою человеческую сущность.

Очнулась от резкого удара по лицу. Щёку зажгло огнём, как сотней игл проткнули кожу. Никогда меня не били. Это был первый раз в жизни, когда на меня подняли руку. Отрезвляет.

– Танюш, а не много ли ты себе позволяешь? – спросил отец Макса, Сергей Викторович.

Мужчина был крепким с сединой в волосах. Его карие глаза, как у сына, поблёскивали кровавым светом. Узкие губы изогнулись в подобии улыбки. Чёрная футболка на тренированном теле, военные брюки. Он смотрел мне в глаза, но я помнила, что этот волк умеет противостоять гипнозу.

Не двигаясь, я держала ладони на ударенной щеке и внимательно ловила каждое движение матёрого зверя. Я всё понимала, могла анализировать. Мой статус альфа-самки неженатым самцам не даст покоя. Сергей мало того что был вдовцом, альфой элиты, но ещё и видел во мне женщину, которую не поделил с моим отцом. И то, что он называл меня другим именем, указывало, что дядя изрядно не в себе.

Передо мной стоял настоящий псих, и Макс только слабое его отражение.

– Это Августа, отец, – опомнился Максим. – Моя девушка. А Татьяна…

Макс вздрогнул, подняв на меня глаза. О чём он там подумал, о чём догадался, я не понимала. Уже не важно, если я попаду в лапы к Сергею, жизни придёт конец.

Болезненный взгляд Максима. Он не вспылил, когда очнулся. Хотя, я ожидала, что ярость его выльется сразу. Но ситуация была такова, что меня пришлось защищать. За тот маленький цветок незабудки нужно было бороться. Крохотное, прекрасное в душе Максима вынудило его заслонить меня от отца. Я была благодарна ему за этот шаг, но судя по тому напряжённому комку ненависти, что навис над нами в воздухе, все действия Макса уже были бесполезны. Ему не стоило меня привозить сюда. Он не совсем испорчен, считал, что отец не будет нам угрозой.

Какие же мы маленькие по сравнению с искушёнными хищниками. Надеемся на человека в волке, которого нет. И если Дария хоть что-то держало в мире людей, отец Макса был пропитан звериной злобой.

– Танечка, – Сергей оскалился, показав острые клыки. – Волчонок маленький. Он приставал к тебе?

– Батя, кончай, – опешил Макс, и руки его стали покрываться чёрным мехом. – Я же говорил, что она моя.

– Я альфа, – покосился на него Сергей. – Нет родства, когда самку нужно делить.

Вместе с Сергеем в доме появились возрастные бойцы. Никто не посмел препятствовать разборкам. Никто не вмешался, когда сын с отцом обернулись волками и, слившись в рычащий, ревущий клубок, начали ломать мебель, что встречалась на их пути. Летели клочья, текла кровь.

Я начал отступать, пока не упёрлась в стену. Рядом, с дрожащими губами, бледнел и страдал Влад. Мы плакали. Нам было больно на это смотреть.

– Убьёт, – прошептал он. – Давно хотел, теперь точно.

Давно хотел. Отец хотел убить своего сына. И вот в эту семью я пыталась попасть.

Папа! Как хорошо, что ты настоял на моём отъезде с Дарием.

– Может, остановить? – тихо спорила я, понимая, что никто кроме меня этот беспредел не остановит.

– Не лезь, убьют, – Влад нервно вытер слёзы, стеснялся их. Самый лучший друг Макса. А ещё одна, влюблённая в неадекватного Черниховского младшего, изувеченное лицо устремила на драку и плакала одним заплывшим глазиком, заламывала пальчики на синих руках.

Я была не с ними. Но увиденная незабудка в голове Макса сделала своё дело.

Огромный чёрный волк с мокрой от крови мордой, его холка стояла иглами вверх, вгрызался в шею своего сына, такого же чёрного волка, как и он сам.

Я долго думала, какую форму поведения выбрать. Сергей меня путал с Татьяной, хотел увидеть её во мне. А мама, по немногим рассказам, которые я слышала от папы и бабушки, была личностью очень сильной. Она, наверняка, не прогибалась под своих ухажёров и умела ставить их на место. Единственный раз мама явилась мне во сне. Совсем недавно. Там она сказала, как стоит называть Сергея Викторовича.

Я взяла в руки чемодан с красным крестом и закричала на чёрного волка:

– Серенький!

Старый волк резко припал к полу, понуро уставился на меня. Зашептались взрослые мужчины у входа. И воцарилась тишина.

– Хватит! – я повернулась к зашуганным молодым людям, что толпились рядом с Владом. – Макса на стол в кухне отнесите.

Сергей Викторович обернулся мужчиной. На его теле были порезы и раны, но серьёзных ранений он избежал. Глаз с меня не сводил. И были в них бешеный восторг и неуправляемые желания.

– Я подлатаю его, – это был не вопрос, а прямое утверждение.

Смотрела прямо, с гордостью на альфу местной элиты. Я не собиралась гипнотизировать его, но, как и у Дария, взгляд мой требовательный и неуступчивый имел свою силу. Тяжело было выдержать явное безумие на лице взрослого мужчины. Я готова была в любой момент дать дёру от него. Мне казалось, что он сделает прыжок и возьмёт прямо здесь на грязном полу на глазах у своей стаи. Таким неадекватным был его взгляд. Он облизнул узкие пересохшие губы и кивнул.

– Смотри сама, Танюш, – Сергей сплюнул на пол, усмехнулся, мотнув головой.

Парни опасливо подошли к подыхающему волку Макса и, подняв его на руки, отнесли на кухню.

А волк не отпускал меня взглядом, приковал, заставляя напряжённо ждать атаки. Смотрел на мои ноги, на короткую юбку. Остановил взгляд на груди и вскинул похотливо бровь.

– Недолго там, я сейчас приду, – сухо прохрипел Сергей и отвернулся.

23

На кухне был освобождён разделочный стол. Чёрный волк лежал на холодной каменной столешнице и умирал. Я часто слушала его сердце, чтобы знать, подаёт зверь признаки жизни или нет. Нашлись резиновые перчатки и маска. Иглой я зашивала рваную рану, предварительно сбрив половину шкуры.

Почему-то я не испытывала дискомфорта. Занималась тем, чем положено. Это моя работа, и руки не дрожали. Я полностью сосредоточилась на том, чтобы спасти Максу жизнь. За тот маленький цветок незабудки, что спрятан в его душе. Он так его бережно хранит, так глубоко в душе, оберегает, что я не брошу его. Не буду с ним никогда, но и не предам.

Влад держал лампу, освещал мне рабочую поверхность. Но руки его дрожали, и мне приходилось шикать на него, чтобы не халтурил.

Я аккуратно вытаскивала иглу пинцетом, сосредоточившись на процессе. Рядом вся испереживалась, влюблённая в Макса, Вероничка. Отёки потихоньку спадали с её лица, но порванная губа так и останется уродливым напоминанием невзаимности. И ведь так и будет думать, что это любовь.

– Лишь бы выжил, лишь бы выжил, – причитала Вероника.

– Заткнись, – рыкнул Влад. – Не говори под руку.

– Лампу держи, – строго велела я, и перерезала верёвку.

Обрабатывала рану, когда свет полностью погас. Остался только луч луны в окне, который пропадал, когда его закрывали тучи. Стучали капли дождя по стеклу.

С волчьими дарованиями, я не плохо видела в темноте, но всё равно – это темнота. Дрожь по телу пробежала от лёгкого страха. И чуть не подпрыгнула от ужаса, когда услышала хриплый голос:

– Танюш, а Женя за тобой придёт?

Сергей пришёл на кухню, чтобы посмотреть на мою работу. Он либо совсем тронулся умом, либо заигрался. Так и называл меня именем матери. Ещё и думает, что отец придёт спасать. Вряд ли папа явится. Он не боец… Хотя теперь я не могла этого утверждать.

– Скорее Дарий, – ответила я, стаскивая перчатки.

– Да, – протянул противный голос за моей спиной. – Дарий всех порвёт за такую куклу. Только у девственников могут рождаться такие волчата, как ты, моя девочка.

Вероника взвизгнула, Влад отшатнулся, когда Сергей резко кинулся ко мне, поставил меня спиной к себе и насильно наклонил, прямо лицом в чёрного, зашитого волка. Я стала извиваться, но не смогла сопротивляться насилию. Юбку мою задрали, треснула ткань трусиков. Я закричала во всё горло, пыталась руками схватить пинцет, но Сергей руку мне заломил за спину, оттянул мою голову назад за растрепавшиеся косы.

Я окрысилась, выпустив клыки. Уже собралась обернуться в волчицу, потому что девушкой я насилие не переживу.

– Сейчас мы будем вспоминать мамочку, – зарычал насильник мне в ухо, – И папочку и Дария за компанию.

– Дарий!!! – закричала я во всё горло.

– Серёга, две минуты, – раздался рык… И было в нём что-то знакомое.

И только я разобрала, что к чему, ослабла в чужих, сильных руках. Почему же Сергей, ожидавший моего отца, не опознал его? Давно, видимо, не виделись.

Насильник отпустил меня, успел проехаться рукой по голой попе.

– Времени нет, посидишь в сарае. Я приду, когда всё закончится.

Мужчина резко схватил меня за локоть и потащил с кухни. Я посмотрела на Вику и Глеба, одними губами произнесла: «Бегите», не проронив ни звука.

Бойцы в камуфляжах, прятали свои лица, покидали дом. Никого не осталось, по комнатам гулял ветер.

Сергей волоком вытаскивал меня из дома. Мужчина, который его отвлёк, прятал лицо. Достал из-за пояса длинный острый нож и, в мгновение ока, хотел засадить Сергею в горло. Но Черниховский увернулся.

Завязалась драка. С моего отца слетела маска. Я упала на пол, отползла в сторону. Подавала знаки Владу рукой.

– Макса берите. Уезжайте!

– Ты с нами? – обеспокоенно спросила Вероника.

– Нет, бегите.

Влад вынес на руках раненого чёрного волка и, вместе с Вероникой, пошёл через дом в сторону гаражей. Я очень надеялась, что им удастся сбежать.

Дарий не пришёл за мной, я понимала его. Он альфа стаи, послал отца, или же мой родитель сам напросился. Ведь конфликт не исчерпан. А мужчины-оборотни, не забывают прошлых обид.

Папа с давним соперником не перекидывались волками, два взрослых мужчины валялись на полу. Их битва была напряжённой без резких выпадов, они рычали и натужно пытались бороться.

Я закрыла глаза. Вся моя жизнь пролетела перед глазами. Я мухи не обидела, я всем сердцем старалась, помочь страдающим животным и часто приходилось людям помогать. Вот так взять и убить живое существо? Я не буду прежней, я изменюсь и, возможно, не в лучшую сторону. Но мой отец проигрывал, он не был бойцом с постоянными тренировками, старался стать человеком, а тут такое.

Я взяла с пола нож, что выпал из руки моего отца и смело подбежала к бьющимся оборотням. Размахнувшись, безжалостно и хладнокровно ударила Сергея в шею. Рука не дрогнула. Как говорила тётя Зоя: «Рука фельдшера тверда даже с похмелья». И я знала, куда бить, чтобы наверняка.

Отец Макса стоял на коленях, открыв рот, из которого потоком полилась кровь. Он умирал молча, продолжая, до побелевших костяшек, сжимать куртку моего отца. Я беспощадно вытащила нож из его горла, повернув лезвие, сделав рану рваной и смертоносной. Тихо уложила уже мёртвого человека на пол. Никто из его бойцов в дом не вернулся. А это значило, что Дарий рядом. Стая элиты встретила соперника или вот-вот встретит.

Стало тихо. Дождь за окнами перестал барабанить по стёклам.

Папа прижал меня к себе, и я закрыла глаза. От него пахло родным домом, но чужим самцом. Я стала зверем.

– Не оборачивайся волчицей! Беги в лес, никому не доверяй, – сказал папа, и подтолкнул меня на выход. – Сейчас будет бойня. Уже началась.

Он тяжело дышал и шёл, прихрамывая, но я не могла предложить ему помощь. Я только что совершила преступление, что выбило из колеи и сделало меня на время беспомощной.

С точки зрения человечности, я могла бы ранить нападавшего, тогда бы Сергея убил бы мой папа. Но я волчица, я обязана была защищать бойца своего альфы. Трудно смириться с такой участью, но было необходимо.

24

Я вышла из дома и побежала ближе к лесу, часто осматриваясь по сторонам. Я была совершенно одна, и никто не думал меня останавливать. Мне хотелось вернуться, принять участие или просто посмотреть на то, что будет происходить. Но выполняла приказ отца, бежала со всех ног.

Было раннее осеннее утро. Ночью шёл дождь, сбивший почти всю сухую листву с лиственных деревьев. Лес становился прозрачным, но редкие хвойные деревья делали его пугающим. Земля с редкими голыми кустами и увядшей травой укрылась полотном из мокрых жёлтых и красных листьев. Торчали среди них грибы. Красиво, но совершенно не радовало меня.

Воздух мокрый, пропитанный морозной прохладой, выдал моей волчице всё, что происходило вокруг. Судя по запаху, бойцы элиты собирались на базе и готовились к встрече. А стая Дария уже была рядом. Запахи знакомые наполнили лес.

Я услышала шелест листьев и почувствовала запах пришлого волка. Гигантский серый, зверь вышел ко мне, отрясая с себя капли, что собрал, бегая между кустов.

Страх пробрал до костей, заставив меня отпрянуть от защитника и охранника. Глеб принюхался, медленно подходил ко мне. Встал на задние лапы, которые превратились в ноги. Расправил широкие плечи, могучее тело. Я привыкла видеть его в костюме, но сейчас на нём были только джинсы. Его лицо исхудало, и выделились скулы. При первой встречи, казалось, парень толстый, поражал своим размером. А теперь видела его без рубахи и пиджака. Ни капли жира, широкая кость и выстроенная мышечная масса, идеального атлетического тела.

От него исходила волна опасности.

– Не подходи, – запиналась я, пятясь назад. Внутри меня билась волчица, как загнанный зверь. Она чувствовала беду, и я, вся встревоженная, выпучила на Глеба глаза и выставила вперёд руки, словно это поможет мне защититься. – Ты предатель?

– Нет, – никаких эмоций на лице Глеб так и не было, – я разведчик. Стая будет полностью уничтожена. Весь бизнес и недвижимость распроданы людям…

– Там мой отец! – вспомнила я, услышав в стороне турбазы выстрелы.

– Никто не выживет, – покачал головой Глеб. – Только ты.

– Почему я? – глаза его, как мои, были небесно-голубыми.

Он не ответил. Да, лучше помолчать. Не говорить, что влюбился с первого взгляда, что таких не встречал, что я талантлива и за меня можно и подраться. Что мама подготавливала к поиску истинной пары, и я как бы очень подошла.

– Из-за моего таланта. – Я опять заговорила, потому что испытывала страх. – В вашей стае таких нет. Такие, как мы с Дарием вообще редкость.

– Не только, – тихо отозвался Глеб. – Я тебя… С собой заберу.

– Вот уж нафиг! – вскрикнула я, и где-то каркнули вороны.

Он протянул мне руку, а я продолжала медленно пятиться назад туда, где мои волки убивали друг друга.

– Слишком поздно, моя стая уже здесь. За что полюбила его? Дарий ведь издевался над тобой. – Глеб так и остался для меня тёмной бутылкой. Не понимала, что за человек, слишком скрытный.

– Как Дарий допустил твоё присутствие? – вот это меня поразило больше всего. Как альфа с такими способностями проморгал предателя в стае. Он же чужак. И запах его отличался от нашей стаи.

– Три года я жил здесь, – говорил Глеб, продолжая тянуть ко мне руку. – Я Дарию жизнь спас, я его от альфы старого спрятал. Но до конца доверять он мне так и не стал. Да, и плевать, главное он тебя привёл, прямо ко мне в лапы. Весь его бизнес моим станет, все деньги от продажи предприятий мы с тобой заберём и уедем, сегодня же.

– Я никуда с тобой не поеду! – Хотела поймать его взгляд, но он кинулся вперёд, чтобы поймать меня. – Ты ничего не знаешь, – рыкнула я и, обернувшись волчицей, побежала со всех лап обратно к турбазе.

А папа ведь предупреждал, чтобы я не оборачивалась.

Волк Глеба был огромным, он не убегал вперёд волчицы, бежал следом. Я своей животной личности доверилась полностью, чтобы лучше видеть и слышать. У базы шёл бой со стрельбой, взрывами и волчьим рыком. Поэтому самка поумерила пыл, тихо ступала по листве. Волк подошёл совсем близко, и она завиляла хвостом, прижала уши. Самец запрыгнул на неё. Казалось, он просто раздавит худенькую волчицу, но нет, стоял больше на задних лапах, подтянув самку под себя.

Пока я соображала, что происходит, случка уже началась. Вот, что значит доверять своей животной сущности. Вот она звериная сторона, никаких вопросов, разговоров совести и прелюдий. Он запрыгнул, я…Точнее моя волчица сразу хвост задрала.

Обернуться, оказаться нанизанной на волка, а это совсем недопустимо. Пришлось смириться, и подождать. Глеб теперь зверь, моей волчицы, и он будет вправе требовать близости в облике человека. Но этого ему не светит.

Всё произошло слишком быстро. Никакого насилия, звери друг друга нашли и были вполне довольными. Но я животное только на половину, я не позволю какому-то шпиону себя взять, разрушить мою стаю. И никуда я не собиралась ехать с Глебом!

Волчица делилась своими незабываемыми впечатлениями, полного удовлетворения животных инстинктов. Теперь её не только выпускали погулять, ещё и мужа нашли, точнее он сам её нашёл и нагло, не теряя времени, взял. Чем отличился от волков опытных, которые хороводили невинную самку до последнего, в итоге ничего не получили.

Как только замок разомкнулся, я обернулась девушкой и в полной растерянности уставилась на зверя. Вид у меня был очень жалкий. Косы растрепались, трусов под юбкой не было, чулки-ботфорты порвались. Слетели пуговицы с пиджака. Я ослабла физически, если бы мужчина сейчас настоял… Они не насилуют женщин. А сама я никогда не отдамся.

Волк прижал уши, полез ко мне ласкаться. Я даже руку протянула, потому что волчица внутри заявила, что это наш муж до конца дней. Но я-то так не считала! Забыла, куда шла и о чём думала.

Напомнил о намерениях, Эдуард. Мужчина взмокший, с царапиной на лице вылетел из кустов.

Я перестала пахнуть щенячьей шкуркой волчонка, благоухала лесной волчицей.

– Глеб, ты что наделал? – немного напугано спросил первый бета Дария, понимая, что попорченную волчицу придётся к альфе вести ему.

Волк, конечно, ему ничего не ответил. И как только Эдуард сделал выпад, чтобы выхватить пистолет, зверь накинулся на него. Это произошло слишком быстро, бета не успел ни обернуться, не выстрелить. Мощные челюсти гигантского хищника хотели разорвать его на куски. Но я вмешалась. Влетела, защищать раненого Эдуарда, и волк Глеба меня нечаянно цапнул.

Я закричала от боли, ухватившись за раненую руку. А зверь прижал уши и повилял хвостом. Пихался ко мне своим мокрым, чёрным носом, чтобы я дала зализать рану.

– Убирайся, – без страха ударила волка по окровавленной морде. Глеб отошёл.

Потрогала шею Эдуарда, пульс прослушивался. Он остался жив. Хоть одна хорошая новость на сегодня.

Понуро прижав уши, волк Глеба пошёл в сторону базы, приминая опавшую листву большими мохнатыми лапами. Остановился, посмотрел на меня, будто приглашая пойти с ним. Онемевшая от череды шокирующих событий я отрицательно мотнула головой.

– Я люблю Дария за то, что он моя пара. А твои животные выкрутасы не заставят меня покориться, – зло кинула я зверю и запихала свою распустившуюся животную половину куда подальше, не дав волчице влиять на меня. Слишком долго я блюла себя, поэтому так легко подавляла внутри звериные страсти. Не было в Глебе ничего, чтобы привлекло меня, как женщину. У меня был Дарий. И никакие животные желания с пути не сбили. А волчица? А волчицу я всю жизнь держала взаперти и ещё смогу. Это легко, отказаться от зверя внутри. Мне. А вот Глеб своего волка выпускал постоянно, они со зверем – единое целое. И это единое существо считало меня своей парой.

Волк прищурил голубые глаза и показал мне клыки.

– Пока жив Дарий, ты меня не получишь, – прошипела я, проклянув свой оборот.

Волк натурально хмыкнул, приподнял бровь и пошёл делать меня вдовой.