Текст книги "Незабудка для волка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
20
Мы уезжали из города. Глеб нас так и не успел догнать. Макс сидел за рулём, я рядом, а на заднем сидении – тишина. Ника между двух парней тоже ни звука не проронила. Напряжение ощущалось физически, и хотелось прижаться к сидениям так давило что-то неприятное.
Мы ещё были в городе, и я думала и гадала, стоит ли выпрыгнуть на полном ходу, чтобы попросить о помощи людей. Но на моё несчастье, мы попали в «зелёную волну» и ни разу не сбавили скорость, пролетая по улицам города. А вот так, на полных скоростях, выпрыгнуть, я не решилась. Не доросла я до волчьей смелости и любви к экстремальным подвигам.
Сердце кровью обливалось, я представила в каком состоянии находился Дарий, когда узнал, что меня похитили. И само похищение походила на то, что я сама уехала с элитой. Это недоразумение не давало мне покоя. Хотелось немедленно объяснить альфе, что я его не предавала.
– Ну, как альфа ухаживает? – раздражённо спросил Максим, кривя губы.
Мы уже выехали на объездную дорогу и неслись на юг, покидая город, где остался мой Дарий. Мой альфа. Как я допустила такое? Злость взяла.
– Неплохо, – рыкнула я, приготовилась к сопротивлению. – Вчера к Макарычу возил, там Милану видала. Рассказала, что ты её первого сентября до шести утра трахал в ВИП-кабинке.
Макс неожиданно рассмеялся, немного нервно. Он продолжал меня считать своей. И вот я пахну волчонком, я в его руках, а его трясёт всего, что Дарий был рядом.
– Ревнуешь? – блеснул блудливыми глазами.
– Нет, всё в порядке! Я тоже так буду делать, трахаться всю ночь напролёт с человеческими кабелями, а тебе врать, что утром не приду, потому что у папы на работе занята. А потом спрашивать, ревнуешь? – Выпалила я, не испытывая страха перед этим парнем. И даже подозревала почему. Потому что статус у меня высокий, потому что пахну волчонком, потому что примечена Дарием Хлыновым, непотопляемым альфой. И Макс это понимал. Он догадывался, что правда отравила наши отношения, и меня не вернуть. Не соперник Макс Дарию, слишком молод, слишком агрессивен.
Не узнавал меня Макс, но зачем-то пытался наладить контакт. Понимал, что я с Дарием не переспала. Понимал, что не для него сохранена. Упорно пытался вернуть отношения в точку невозврата.
– Я бы тебе все свои страсти отдал, да ты не берёшь! – продолжил Макс на повышенных тонах, немного смутившись моим тоном.
– Я виновата?! Сам моему отцу клялся, что не притронешься, это не моя идея! – как же я папе благодарна за всё. Пусть и в обмане жила столько лет, зато, когда всплыла правда, подтолкнул в нужное направление.
– А твоего дебильного папаши! – взорвался Макс, остервенело, стукнув по рулю. Всегда был взрывной, а теперь и подавно.
– Ибо нефиг лезть в семью, где ещё не забыли, что твой отец мою мать пытал, а потом зарезал!
Невольные слушатели на заднем сидении ахнули. А я огрызнулась, как волчица. Не прощу! Маму не прощу! Посмотрела на Макса зло. Не было в нём ничего, чтобы тронуло душу. Стёрты все мечты, все отношения, бывшие между нами, прахом осыпались на могиле первой любви. Неполноценной, глупой, держащейся на вранье.
– Ну, к этому я совсем отношения не имею, – замялся Макс, возбуждённо вытирая лицо рукой. Вспотел, дрожь пробила. Следил за дорогой, но досадливо смотрел по сторонам. – У нас любовь, Густя.
– С Максом, которого ты для меня создал! – разъярённо кинула ему в лицо. – Тому, кто не трахает, всё что движется, тому, кто добр и ласков, тому, кто просто дерётся по клубам, а не убивает своих жертв голыми руками вместо контрольного выстрела! – Я замолчала и отвернулась от него. Потом с ненавистью прошипела, – и торговый центр мой, а не твой, вы за него мою маму убили, а она всё здоровье в него вложила. Родную мою, маму любимую! Гады.
– Остановить? – рычал Макс. – Вернёшься к Дарию?
– Ревнуешь? – съязвила я.
О, как бы я хотела, чтобы это была не злая шутка. Сейчас кинуться Дарию на шею, уткнуться ему в плечо и разреветься. Почувствовать его приятный запах, его тихий нежный голос и ощутить своим телом его сильные руки.
А не вот это всё.
– Не то слово, ревную, – он немного успокоился, продышался. – Я с ним знаком, он гипнотизёр, поговаривают, ни одна женщина не устоит, если попросит.
– Прям-таки ни одна, – я фыркнула и тяжело сглотнула. Вообще-то я тоже не устояла, альфа просто уступил. Ещё тогда в доме, если б не отстал и продолжил трогать, я бы сдалась. Вот ведь, дура! Надо было сразу Дарию отдаться. Что за характер у меня такой – биться до конца.
Макс довольно улыбнулся и положил свою потную ладонь на мою ногу, погладил, забравшись под короткую юбочку. Я руку его не откидывала, но и возбуждения не чувствовала, вообще ничего, кроме ненависти. Меня похитили, я пленница. Сопротивляться бойцу бесполезно, собралась до конца строить из себя альфа-самку.
– Малышка, – понуро, проскулил парень, – девочка моя. Давай, начнём сначала. Я тебе всю правду расскажу.
Я болезненно рассмеялась. Он! Мне! И правду?
– Привет, меня зовут Августа, ударение на первую букву, можешь назвать меня Густя или Ава, – наигранно весело выпалила я фразу, которую сказала Максиму, когда мы познакомились.
– Максим, – улыбнулся парень. – Максим Черниховский.
– Тот самый, чей отец…
– Прекрати!!! – заорал на меня Макс, чем вызвал у меня довольную кровожадную улыбку.
– Не получиться заново, – окрысилась, – это исправить невозможно.
– Стань моей истинной, – шепнул он.
– Я подумаю. Куда меня везёшь? Может, мне, правда, вернуться к Дарию?
Максим взбесился, ударил по рулю, по потолку кабины с такой силой, что вмятина осталась.
– Макс, давай я за руль сяду, – предложил Влад и замолчал, увидев солидный кулак Макса с разбитыми костяшками.
– Сиди нах, – у Максима проявились клыки, глаза со злобой пялились на меня. – Я не из тех волков, кто волчицу насильно не возьмёт, – предупредил он, но испуга не вызвал. Словно, быть изнасилованной, меня не пугало.
Я ощутила, что он слабый. Агрессия всегда проявление слабости, и мой случай не исключение. А слабой личность можно управлять или… Гипнотизировать. А Дарий не к такому ли случаю меня подготавливал? Мой альфа, он чувствовал беду. Интересно будет узнать, что у Макса в голове. Я даже усмехнулась и отвернулась от водителя.
Вся остальная дорога проходила в тишине.
Они остановились в одном посёлке, чтобы купить продуктов. Парни все вышли из машины, я отказалась. Тогда и Вероника осталась сидеть.
Влад далеко не уходил, приглядывал за мной. Но я не собиралась бежать. Не знаю, как у оборотней, а у волков войны заканчиваются очень быстро. Я свято верила в то, что Дарий меня не оставит, что он найдёт меня и вернёт. Себе вернёт.
– Зачем ты так с Максом? – спросила Вероника с заднего сидения. – Ты не знаешь, он для стаи старается. Устал.
– Так пожалей, – зло усмехнулась я. – Я же знаю, ты в него втюревшись. Вы прямо идеальная пара, у тебя там любовников человеческих, общей тетрадки для имён не хватает, и у него такой же послужной список.
– Ты охренела что ли?! – зарычала Вероника, поменяв тон голоса на едкий и злой. – Он тебя любит и никакую волчицу к себе не подпустит. А зря, между прочим, ты пустая и дурная на всю голову. И не любишь его.
– Ошибаешься, я всех люблю, – я развернулась к Нике, чтобы не уступить в ярости взгляда и волчьем оскале. – Я вообще душевная нимфоманка, и человечков и зверюшек люблю.
– Густя, ты идиотка, – Вероника откинулась на спинку сидения, чуть ли не со слезами, смотрела на меня. Наша дружба растаяла, как снег по весне. – Макс замечательный, просто великолепный.
Она не выдержала моего взгляда. Тяжело сглотнув, замялась и побледнела.
– Так что же ты себе не заберёшь его, такого шикарного во всех отношениях?
Ни капли ревности я не испытывала. Не было обиды и желания отомстить. Они просто стёрлись всей компанией из моего сердца. Их не было, они пустое место в моей жизни.
– Как? – она рассмеялась, но горько.
– Сама мне рассказывала, что если в бутылку с пивом добавить снотворное, то ничего с пьяни фиксировать не будешь. Взяла, споила, переспала. А потом он от тебя никуда не денется.
– Ебанашка, – у Вероники глаза округлились. – Я сейчас Максу всё расскажу, что ты выдумала, пусть он тебе нос разобьёт.
– Допускаю, что он на такое способен, – спокойно констатировала я и отвернулась от Ники, которая выскочила из машины.
Ничего она Максу не рассказала. Парни вернулись в хорошем настроении, Веронику пришлось немного подождать, она где-то бегала.
– Твоё любимое, апельсиновое, – Максим вручил мне мороженное, и я улыбнулась.
Накричалась, наругалась и к вечеру стала успокаиваться. Покойники, что их бояться?
– Мой волчонок, – с гордостью заявил Максим своим товарищам. – Видали, какая у меня волчица боевая? Кто ещё со мной так смеет разговаривать?
Я молча кушала своё мороженое. Пусть думает, что хочет. У меня есть мужчина, и никакие парни меня не получат.
21
Элита стаи скрывалась на лесной туристической базе отдыха у реки. Три больших комплекса из бревна, огромная стоянка для транспорта и чистая поляна перед узкой дорогой. Всё окружено непролазным лесом. Богатая обстановка: идеальная чистота, кованные невысокие фонарики, изящные беседки и резные скамейки. Любимое место сбора золотой молодёжи клана.
Именно в этом месте я и познакомилась с Максом, когда Ника приволокла меня на вечеринку «для своих». Тогда была зима, и наше знакомство походило на сказку. Теперь я вспоминала это, как когда-то просмотренный глупый фильм. И видела всё со стороны, где я наивная дурочка, влюблённо смотрю на вежливого, симатичного мальчика Максима, который вливает мне в уши, что он добрый, поэтому дерётся только на тренировках.
Теперь элита стаи готовилась к войне. И не было никаких славных, понятливых парней в их числе. Это боевое войско оборотней, жаждущее крови.
Несколько гостиных домов были заняты двумя десятками бойцов разных возрастов. Эта часть расколовшейся стаи не собиралась биться с врагом в волчьем обличии, они были вооружены и очень опасны. Их бой будет происходить с огнестрельным оружием в руках. Мне оставалось только надеяться, что Дарий в курсе, что враг так вооружён.
В этом войске не было женщин, появление нас с Вероникой вызвало большой интерес. Максима считали сыном альфы взбунтовавшегося войска, поэтому только смотрели издали на нас, близко никто не подходил. Но принюхивались и улыбались. В основном Веронике, я, похоже, была уже обещана Максу.
Выставив охрану у базы, Макс выдал мне клетчатый плед и грубо потащил за собой.
Между срубом и пристанью, что вела к холодной реке, был разведён костёр. Несколько бойцов, заметив нас, уступили места на брёвнах. Пришла Вероника принесла на подносе две бутылки пива и десяток охотничьих колбасок. Молча оскалилась на меня и ушла.
Я проводила знакомую презрительным взглядом. И рухнула на бревно, протянув к огню руки. Становилось темно и холодно. По глади реки бежала красная солнечная дорожка. Пока сидели, она исчезла, и наступила ночь. Слышался треск смолы на поленьях, вдалеке мужские голоса и смех.
Макс пил пиво и жарил колбаски над костром, нанизывая их на веточки. Глаза его поблёскивали красным светом. Пока он не напился, я, после долгого молчания, спросила:
– Ты знаешь, что стае угрожают извне? Нас обещают уничтожить полностью.
– Знаю, – кивнул Максим. – Отец нам заказал оружие, выстоим.
– А бойцов хватит? Я мало, что знаю, но, может, стоит примириться всей стаей, чтобы дать отпор врагу?
В этот момент навалилась на меня страшная тоска. Я вдруг почувствовала, как сильно любит меня Дарий. Его любовь зрелая и одна на двоих со мной. Его сердце разрывалось в этот момент. Он стаю бросить не может, чтобы побежать меня искать. И от груза ответственности прогибаются его плечи, и я это через расстояние почувствовала.
– Не будет примирения, малышка. У нас серьёзные разногласия. Они хотят вернуть прошлое, жить, как прежде, а мы не позволим, – он протянул мне жареную колбаску, и я приняла. Нужно было поесть, набраться терпения и сил. – Возможно, тебе стоит знать, за что я борюсь, и ты поймёшь.
– Да, – приготовилась я, растянуть время, – расскажи мне. Ведь мой отец на помойке нашёл голодного волчонка, ребёнка оборотня. Стая не заботилась о нём, потому что элита денег в банк не сдаёт уже давно.
– Это неправильно, деньги должны поступать в банк, хотя бы по договорённости, с этим я согласен. – Макс глотнул пива, поморщился и посмотрел название, – пойло.
Приговорил бутылку разом, взял ещё одну. Красиво улыбнулся мне и продолжил:
– Мне было восемь лет, когда меня привели в лес и заставляли загрызть своего сверстника из другой стаи. Меня заставляли с детства убивать, животных и оборотней. А я хотел играть на скрипке. Вначале, мне было плохо, когда я понял, что творю, потом смирился. В нашей стае все мальчики-бойцы, прямо с детства. Без права выбора. Я точно знаю, есть другие стаи, где этого средневекового беспредела нет. Я не хочу, чтобы наши с тобой сыновья прошли через то, через что прошёл я. Хочу, чтобы они могли выбрать себе профессию по душе. Есть волки, которые не знают, куда деть свою кровожадность, вот они бойцы, другие могут стать кем угодно.
Он прожёг меня неприятным взглядом. Его решимость отображалась на ожесточённом лице. Да, не знала я этого парня. Совсем не знала. Враль такой, что загляденье. Но перебивать его не стала, надо же было выслушать и время потянуть. Сморозил адскую глупость. Тот же самый Пашка, который со мной в садик ходил и в школу. Никуда его не таскали, никого убивать не заставляли. Бегал ребёнок в своей маечке и шортиках, играл в компьютерные игры безвылазно, а потом поступил в университет. Но вот пришёл Максим и сунул ему оружие в руки. Поэтому Пашка такой подавленный, не боец он.
– Дарий хочет вернуть стаю в прежнее состояние, – продолжил вдувать мне в уши Макс. – Он не испытывает чувства жалости, ни к детям ни к женщинам. Для него нормально, что мальчишки грызут друг друга, забивая насмерть слабых, которые могли бы стать врачами или учителями для своей стаи. Да, согласен, наши родители были неправы, разрушили экономику клана, заграбастали себе капитал, оставив слабых без поддержки. Такое не повторится, с любым бизнесменом можно найти общий язык, а вот с «Карателями» нет. Августа, с Дарием не договориться! Он отморозок, убийца. Ему семьи предлагали переговоры, он согласился, и на переговорах убил всех подчистую, даже матерей, что пришли с детьми. Оставил половозрелых девок и раздал их своим бойцам.
А вот тут я похолодела. От Дария вполне можно было это ожидать. Уж если взялся отчищать стаю, то целиком. Но дети! Он же не мог… Он не мог! Максим врал однозначно.
Макс увидел на моем лице испуг и подловил на этом, продолжил в том же духе.
– Дарий оперирует тем, что стае угрожают. Некоторые клюнули, стали присоединяться к нему, поехали на поклон. Не все выжили. Он больной ублюдок, ни семьи, ни детей, сам детдомовский, вообще души нет. А мы волки только на половину, мы среди людей живём и должны им соответствовать, хоть немного.
Не стала провоцировать Макса.
Трещали поленья в костре. Где-то переговаривались бойцы. Макс допил вторую бутылку пива и нанизал на ветки ещё колбасок.
– Прости меня, – вдруг сказал он. – Не дело волку по сукам шляться.
– Особенно в тот день, когда точно знаешь, что свою девушку получишь, – недовольно прошептала я. Вот этого я не поняла, он же знал, что мы будем вместе, а сам перед этим нагулялся до одури. Не то что я не простила измену, просто было плевать на него.
– Я о тебе думал, – он заметно захмелел и уже улыбка с его полных губ не сползала. – У меня повышенная сексуальная активность. Тебе бы хватило одного раза, ну два максимум. Побоялся, что не остановлюсь и затрахаю тебя до смерти, девочку свою, испорчу с первого раза. Потом бы бегала от меня, натерпевшись страху.
– Я пойду.
Он уже похотливо смотрел на меня.
– Никуда ты не пойдёшь, – зарычал волк.
– Макс, ты пьян. Ты же не хочешь, чтобы мой первый раз походил на изнасилование, – а потом со скрытым сарказмом добавила, – ведь ты же не такой, как Дарий.
– Первый раз, – он закинул голову вверх и закрыл глаза. – Охренеть, у меня девчонка девственница, даже среди волчиц это теперь редкость.
Взял и рухнул назад себя, не двигаясь. Я подошла к его телу и прощупала пульс, опасаясь, что он схватит. Но Макс вырубился. Я, конечно, догадывалась почему.
– Дура, – вырвалось у меня, когда поняла, что Ника подсунула в пиво таблетки, которые выискала в посёлке. Поэтому парня развезло с первой же бутылки. Не думала, что Вероника воспримет всё на полном серьёзе! Решила залезть к Максу в постель? Я только рада. Мир да любовь.
Сбежать бы всё равно не получилось. Поэтому, когда появился Влад, я покорно пошла за ним в дом.
Бревенчатые стены, мрачный свет редких ночников. Весь дом провонялся пивом и жареными полуфабрикатами. Когда я была в этом месте, было чисто и уютно. Теперь эта база отдыха походила на блокпост, заполненный солдатами.
Комната на втором этаже была небольшой, половину её занимала кровать. Типичный траходром для сексуальных развлечений. Потолок под скошенной крышей был бело-серого цвета, на нём остались грязные разводы от выпивки и капли крови.
Я села на кровать, кутаясь в тёплое одеяло, посмотрела в нестандартное кривое окно. В тёмной ночи холодной осени горели фонари, освещали небольшой гостиный комплекс и красивые дорожки. Заглядывали ко мне тусклыми отголосками жёлтого света. А на небе бледнел ледяной глаз – полная луна. Сияла на тёмно-фиолетовом небе, покрытым чёрными тучами. И можно было разглядеть тёмные пятна на её теле.
Внутри шевельнулась волчица и ей хотелось поднять морду вверх и завыть. Но в доме стало тихо, и я не могла позволить, привлекать к себе лишнее внимание.
Закутавшись в плед, я легла на кровать и тихо заплакала. Мне было жалко Дария. Он с ума сходил от того, что меня украли. Но самое ужасное, что он мог подумать. Ведь Глеб видел, что я бежала с Вероникой. Неужели, Дарий поверит, что я по собственной воли к Максу ушла? Только не это!
– Верь мне, – вытирала я слёзы и смотрела на луну. – Верь мне, волк. Я не предам.
И в звенящей тишине, вдруг раздался шум, звяканье бьющихся стёкол и дикие вопли Вероники.
Я в ужасе скинула плед, перекинула свою сумку через плечо и выскочила на лестничную площадку. Там уже собрались парни. С непониманием, смотрели вниз на первый этаж, где творилось насилие.
Макс избивал Веронику с особой жестокостью. Удар у него сильный, но он видимо решил девушку искалечить, а не убить. Нос разбил, губу порвал, глаз выбил. Несчастная орала во весь голос, хромая, отступала от взбешённого парня. Никто не защищал её.
И у этой глупой девки язык поворачивался назвать меня дурой. Я слетела вниз по лестнице, растолкала бойцов и, без страха влетела, между Никой и Максом.
Вероника за моей спиной рухнула на пол.
– Макс!!! – закричала я, увидев, что глаза парня стеклянные. Он пытался очнуться, скалился, мотал головой.
– Я ни одной бабе не позволял так с собой поступать, – рычал он нечеловеческим голосом, глубоким утробным.
Мне стало невыносимо душно, когда я представила себя женой подвыпившего Макса. Просто так в нос получить не желаете, допустим, из пустой ревности? Лучше жить одной. Навсегда остаться одиночкой, чем вот так… ждать удара.
– Влад! – закричала я, когда Макс сделал шаг вперёд.
Я не была беззащитна. Попытаться заглянуть в глаза насильнику и загипнотизировать было не поздно. Но я надеялась на здравый рассудок друзей Макса. В конце концов, мой бывший парень не был альфой среди элиты. Этот пост занимал его отец. Вспомнила слова Мерклова, чтобы я опасалась Сергея. Стало ещё хуже, и предчувствие походило на волчий вой, полный отчаяния.
– Угомонись, Макс, – Влад с другими парнями навалились на друга. – Оставь их, пошли, освежимся.
Бойцы расходились. Никто не подошёл, не спросил, нужна ли помощь, нужна ли аптечка. Я подтащила к себе скулящую Веронику, рассмотрела её раны. Подруга волчицей часто оборачивалась, регенерация была неплохая, кровотечения остановились, но лицо всё вспухло.
Я так сильно прониклась к горю Вероники, так сильно пожалела её, дурёху, что не сдержала слёзы. Ника казалась мне такой глупой и маленькой, заблудшей овечкой, запутавшейся девчонкой. Я уже подумала, что если останутся шрамы на её милом личике, не пожалею никаких средств, лишь бы сделать пластику и вернуть прежний вид. И губки Нике нужно будет вернуть, а главное душевное спокойствие
– Ава, надо бежать, – шептала мне на ухо Вероника. – Вообще из стаи, на море. Прямо сейчас.
– Вероника, не выбраться нам с этого места.
– Дура, ты Ава. Макс говорил, что ты Дарию не достанешься живой.
Я оторвалась от Вероники и свалилась в угол, прислонившись к бревенчатой стене, села на полу, поджав к себе острые колени, обхватила их дрожащими руками.
– Ника, давай просто здесь останемся, – предложила я. – Насчёт Макса не знаю, но Дарий нас точно не тронет.
– Тебя, – оскалилась маленькая девушка. – Тебя никто не тронет, ты волчонком пахнешь. А меня Дарий обещал убить при следующей встрече.
– Ты женщина незамужняя, очень ценная для любой стаи, – придумала я.
– Не для любой, – Вероника подняла на меня свой красивый карий глазик. – Есть стаи, где запрещено спать с людьми, карается смертью.
– Ужас какой, – выдохнула я. – Волчьи законы.
Именно такой закон и собирался ввести Дарий. Но в этом вопросе, я поддерживала альфу. Мне не нравилось, что в моей семье приходилось от мачехи всё скрывать. И отца это напрягало, поэтому он всегда был немножко нервный. И не было у них истинной пары, вот почему Вера такое мне выдала. Для людей это нормально, пожить и разбежаться. А папа будет страдать. Но я очень надеялась, что недолго. Найдётся и для моего отца настоящая волчица.
– Давай сбежим, – нашёптывала Ника. – В другую стаю или к людям и будем вместе жить. Снимем квартиру, пойдём учиться в университет, подрабатывать из последних сил.
– Есть бич пакеты и экономить на чулках, – усмехнулась я.
– Точно, – согласилась Вероника. – Только ты и я, и ни каких мужиков, вообще никогда в жизни.
Было в её предложение рациональное зерно. Печально усмехнулась и погладила её светлые волосики. Я понимала, что успокаивала девушку, как умел успокаивать Дарий. Эти гипнотические способности пока были в зачатке, но если постоянно пользоваться ими, то можно развить, до полноценного гипноза.
Влад появился. Поставил перед нами чемодан с красным крестом. Отошёл в сторону, а за его спиной объявился Максим. Искупался в ледяной речке. Волосы мокрые, казались чёрными, глаза горели алым огнём. По сильному телу скатывались капли воды. В одних спортивках стоял, и ноги голые.
Ника сильней прижалась ко мне, свернувшись калачиком.
