Текст книги "Незабудка для волка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Телефон Максима молчал. Я отправила пару сообщений с просьбой перезвонить, но и в соцсеть мой парень не выходил.
– Где Максим? – я испугалась и разозлилась, не смогла скрыть свои эмоции.
– Твой парень, откуда я знаю, – пожал плечами мужчина, с холодным безразличием, продолжал рулить.
– Ты альфа, ты должен всё знать, – настаивала я.
– Знаю, что родители его вчера уехали из города. Наверно, и сынка забрали. Любовь, знаешь, быстро пропадает у современных парней, когда соперник появляется.
– Я тебе не верю. И нефига ты ему не соперник! Я тебя близко к себе не подпущу! – кинула ему в лицо и стала звонить Вероничке.
Вероника на учёбу явно проспала, сонным голосом ответила не сразу. Буркнула что-то нечленораздельное в трубку.
– Ника! Ника! Ты не знаешь, где Макс?
Что-то упало или сама Вероника грохнулась с кровати.
– Густя, тут такое происходит! – крикнула подруга в трубку. – Папа говорит альфа зачистку стаи начал.
Альфа сидел за рулём довольный.
– И Макса зачистил? – я зло поглядывала на мужчину. Злость в этот момент подавила страх.
– Его семья вчера вечером пропала, этот альфа такая сук…
Я быстро отключила звонок. Парня своего подставила, теперь ещё и подругу.
– На самом интересном месте, – лукаво протянул Дарий. – Дала бы послушать общественное мнение.
7
Во дворе нашего дома было тихо. Как специально, ни души вокруг.
Руки мои дрожали, когда я пыталась открыть дверь. Не с первого раза получилось ключом в замочную скважину попасть. Дарий стоял рядом, прислонившись к стене, внимательно следил за процессом.
– Тебе член вставлять между ног, точно доверять нельзя.
Я с мокрыми глазами густо покраснела, ещё сильнее стала дрожать. Руку отдёрнула, когда мужчина решил мне помочь. Открыл дверь и жестом пригласил вперёд, как галантный кавалер.
Папа ещё не приехал. Братья были в садике, мачеха на работе. Я, похоже, прогуляла первый день в университете. А ведь мечтала с самого начала влиться в учёбу, и уйти в неё с головой. Но не об учёбе я думала, поставили меня в такую безвыходную ситуацию, что и страшно стало, и злиться начинала.
Оказавшись в знакомой обстановке, я немного расслабилась, постояла в прихожей.
– Обувь сними! – заорала на альфу, когда тот хотел в ботинках пройти по шикарному паркету в гостиную.
– Ещё раз предупреждаю, не повышай голос и не груби, – опешивший от моей спесивости, прошептал Дарий, но туфли снял, даже не нагибаясь.
– А то что? – бесить начинал этот наглый мужлан. Зря я из него пули вынимала. Ведь кто-то хотел пристрелить мерзавца, а я жалостливая дурочка спасла на свою голову. Возможно, поэтому, что он обязан был мне своей жизнью, Дарий стерпел мою суровость и ответил:
– Придумаю, не понравится. Вещи собирай
Пальто он снимать не стал, пошёл исследовать жилище.
– Без папы не буду, – заявила я, хотела остаться ждать отца в прихожей, но волк нашёл мою комнату, издал восхищённый выкрик. Пришлось бежать за ним, чтобы не нахозяйничал в моих вещах.
Я влетела в комнату, когда Дарий уже тянул руку к позолоченной ручке на дверце шкафа. Спиной встала к шкафу, оказавшись в интимной близости с мужчиной. Почувствовала его дурманящий запах и потупила взор. В глаза ему не смотрела, помня, что он гипнотизёр, поэтому надулась, сложив руки на груди.
Он навис надо мной, приперев к дверце, окутал волной спокойствия, но пробить мою обиду не смог, и я смело уложила на его грудь свои ладони, не давая навалиться на себя полностью.
– Не любовника ли прячешь? Что у тебя там?
– Не твоё дело. Отойди.
Он отошёл, посмеиваясь, рассмотрел рисунок на стене, за который мне почему-то стало стыдно. Я не только для волков была странная, но и для людей. Единомышленников в своей жизни так и не встретила, хотя, наверняка где-то живут такие девушки, существуя в своём умиротворённом мирке, любят животных, любят людей и не суются в сомнительные истории.
Дарий повёл бровями, кивнул, оценив рисунок, и неожиданно рухнул на мою кровать, уставившись в потолок. Глазами нашёл надпись и спросил:
– Вероника это дочь Громовых?
– Да, – мрачно ответила я, не отходя от шкафа.
– И они меня ещё сукой называют, – вздохнул он.
Щёлкнул замок на входной двери. Я, как к спасителю, бросилась в прихожую к отцу. Папа пришёл не один, с двумя охранниками Дария, здоровые парни в черных одеждах. Один из них, увидев меня, замер и больше не двигался до выяснения отношений. Смотрел на меня во все свои голубые глаза откуда-то свысока.
– Папа, – я вцепилась в отца мёртвой хваткой. – Я совершеннолетняя, я не поеду со стариком. Имею право отказать!
– Мы не люди, у нас всё по-другому, – он заглянул мне в глаза, а там ледяное животное хладнокровие. И эта поганая ухмылка, какой пользовался Дарий. – Сними кольцо, я с удовольствием Максиму его верну.
– Я в полицию пойду, – отпрянула я от него. – Люди меня спасут.
– Не успеют, – ответил Дарий, забрал у своих охранников два пустых чемодана и пошёл собирать её вещи. – Здравствуй, Евгений.
– Здравствуй, Дарий Дмитриевич. Надолго?
Дарий остановился и медленно повернулся к Евгению. Его взгляд был таким волчьим, что я невольно сделала шаг назад, ведомая инстинктом самосохранения, и упёрлась спиной в того самого охранника, которому сильно понравилась.
Ох, и страшный этот Дарий. Лютый какой-то.
– Навсегда, – прошипел альфа. – Ты за кого меня принимаешь? За ублюдка Черниховских?
– Нет, я…, – отец растерялся. – Мне надо конкретно говорить.
– Ты конкретный мужик? Так вот, Августа моя жена.
– Кто?!!! – возмущённо закричала я. – Папа! Но, так же нельзя!!!
Но отец почему-то облегчённо вздохнул и вообще расслабился, после этих слов. К чему он готовился, я не знала, но слова Дария его успокоили. Повёл шутовски бровями и довольно улыбнулся.
– Можно, если я разрешил, – подмигнул мне Дарий и продолжил путь в мою спальню. – Мне твои вещи собирать?
– Не вздумай!
И что было мне делать? Я в себя прийти не могла, происходящее, как дурной сон, над которым я не имела власти.
Я поспешила сделать свою работу самостоятельно. Складывала вещи в чемоданы, долго и тщательно. Просила Дария отвернуться, он отказался, пришлось трусики и прокладки складывать, краснея, под его пристальным взглядом. Взяла джинсы и зелёный свитер, пошла, переодеваться в ванну. Отец, как стоял у входа, так и ждал, когда меня увезут.
– Что ещё брать? – тихо пискнула я, понимая, что покидаю отчий дом и это неотвратимо. И самое неприятное, что съезжаю не к Максиму, с которым полгода знакома, а к неведомому зверю.
– Вообще можешь ничего не брать, новое купишь, – по-барски кинул Дарий.
– Не надо мне нового, – я огрызнулась и собрала свои вещи в ванной.
Я быстро переоделась и вернулась в комнату, с отвращением наблюдала, как альфа потрошит мою чёрную сумку. Оставил тетради, телефон кинул у компьютера. Извлёк шприц, внимательно его рассмотрев.
– Почему на сумке красный крест, а не синий?
Я не ответила. На самом деле первую помощь людям, я знаю не хуже ветеринарии. А в данной ситуации даже смешно стало. Надо будет половину креста вышить синим, потому что оборотни наполовину животные.
– Незабудка моя, ты же мне жизнь спасал.
– Не напоминай, – фыркнула и отобрала свои вещи.
– Никаких звонков, – строго сказал он, когда я хотела забрать свой телефон. А потом добавил, более мягко, – пока. В деревню сейчас поедим, сегодня охота.
– В лес? Я на охоту не пойду, я пацифистка, – напугано подняла на альфу глаза, и мужчина с улыбкой на лице замер.
Пауза затянулась. Он смотрел на меня с таким внимательным восхищением, что я поняла, как сильно попала. Нет, раньше я только догадывалась, что нравлюсь ему, теперь видела, что мужчина влюблён по уши. Но это жестокий волк, тот, кто зачищает стаю, и не известно ещё, куда Максим со своими родителями делся. Передо мной стоял хладнокровный убийца, и вся его любовь может для меня очень плохо закончиться.
– Волчица-пацифистка. Незабудка, такого не бывает, – печально улыбнулся он. – И не старик я вовсе, мужчина в самом соку.
– А сколько тебе лет? – нахмурилась я.
– Тридцать два, идеальная разница с тобой.
Как у моего отца с мачехой.
– Старикашка, – буркнула я.
– Вот, когда тебе исполнится тридцать два, я у тебя спрошу, чувствуешь ли ты себя старухой. Всё собрала? – рыкнул Дарий, взяв чемоданы.
– Когда мне будет тридцать два, тебе будет сорок четыре. Старикашка.
Гордо перекинула через плечо свою медицинскую сумку.
Я закрывала дверь в комнату, как дверь в свою прошлую жизнь полную безмятежности и покоя. Теперь я ждала того, что было годами скрыто – настоящую волчью жизнь.
8
Деревня делилась на две части. Северную и южную. Причём уровень жизни в этих частях отличался кардинально.
У реки раскинулись старые избушки, кривые сараи и покосившиеся здания прошлого тысячелетия. Не везде было освещение, не везде заменены столбы электропередач на новые, и гнилые двуногие опоры в некоторых местах грозили упасть на дорогу. Дорога одна, почти непроезжая. Её видимо давно не подсыпали, она разветвлялась на какие-то тропы, закиданные сорняками с огородов, что хоть немного прикрывали колдобины и глубокие ямы.
Другая часть деревни роскошная и богатая. С отдельной подстанцией, заасфальтированными дорогами. Высокие заборы, за которыми возвышались шикарные владения. Участки не меньше тридцати соток каждый, гаражи, парковки, даже бассейны были, в основном крытые, потому что зимы лютые, и летнее время года может подкинуть пару сюрпризов в виде низких температур.
Обычно в таких домах держали сторожевых собак, а в этом никакой живности. И камер не видно, если только скрытые. Красивый двор с крытым бассейном, беседкой и террасой. Зелёная лужайка, по которой змейками были выложены изящные дорожки.
Дом в два этажа, с дороги его не было видно, не торчал, как все остальные из-за высокой каменной ограды. Фасад, как и ограда, выложен камнями. Все окна в доме были большими, панорамными. В поздний час горел яркий свет на первом этаже гостиной. Был хорошо виден просторный зал со светлой отделкой, два кожаных дивана, между ними стеклянный столик.
На одном диване сидел Дарий и беспрерывно беседовал по телефону, ему приносил кофе силиконовый монстр лет сорока, с ужасными жёлтыми волосами по пояс.
Женщина по имени Лара была женой первого беты, с которым меня познакомили по приезду. Высокий худощавый мужчина в чёрном камуфляже, скрестив руки на груди, глаз своих холодных с меня не спускал. Он был старше альфы, волосы коротко стриженые, седые, кожа смуглая в морщинах. Звали бету Эдуард.
Я не хотела заходить в дом. Осталась погулять во дворе. Обнаружила огромную яблоню со спелыми плодами. Яблоки опадали, никому ненужные. Я сорвала ближайшее яблочко и надкусила его. Сочное, сладкое, чистый мёд.
Бывала я в дорогих домах. Приходилось животных лечить. В основном помощницей взрослых ветеринаров. Но в таком роскошном месте была впервые.
Откинув в сторону прозрачную створку двери, ко мне вышла странная Лара. Мне показалось, что она немного не в себе.
– Мы с Эдичкой постелем тебе кроватку в комнатке на втором этажике с окошками на реченьку.
Я чуть не подавилась. Лучше б она молчала.
– Спасибо, – недовольно ответила я, разглядывая красивые дорожки, на которые падали листья с яблони.
А ещё недавно мне казалось, что вот так жить, богато в достатке не светит обычной девушке. И за Макса, золотого мальчика я не хотела выходить, мечтала получить образование, сделать карьеру и заработать на такое благолепие самостоятельно. Но видно судьба мне жить так, как я всегда осуждала – «найти богатого мужика». Многие девушки так и делали, допустим, Юля со своим папиком познакомилась ради этого, чтобы работать в его частной ветеринарной клинике и жить за его счёт. Но я так не хотела! Мне даром папик не нужен, тем более такой, как Дарий.
Противно стало. Даже яблоко не казалось таким вкусным, как было. Я с тоской посмотрела на крытый бассейн.
– Если захочешь искупаться в бассейнике, скажи, я водичку подогрею, – тут же сказала Лара, и я вспомнила, что она рядом стоит.
– Почему вы так странно говорите? – настороженно спросила я, строго глядя на взрослую женщину.
– Как странно? – наивно улыбнулась.
– Злоупотребляете уменьшительно-ласкательными.
Та замялась, её лицо было сильно натянуто, поэтому мало что выражало, но карие глаза стали печальными.
– Я подумала, что тебе нужна ласка, ведь ты с Дарием, а он…, – она поняла, что ляпнула глупость и замолчала.
– Спасибо, я ничего не хочу, – отвернулась от неё и зашла в дом.
Альфа уже отбросил телефон и смеялся, что-то поясняя своему бете. Заметив меня спросил:
– Кофе пить будешь?
– Я не пью кофе на ночь глядя, – отозвалась я.
– Ночь сегодня длинная, – хищно улыбнулся Дарий.
Эдуард забрал свою странную женщину и увёл её на кухню, закрыв в гостиную дверь. Я осталась один на один со зверем. Затихарилась, скромно доедая яблочко. Глаза опустила и стояла у прозрачной двери.
Сбежать бы, да в доме полно оборотней. Позвонить не дадут, да и не кому, спасти несчастного ветеринара, застрявшего среди волков. Никто не поможет, никто не придёт на помощь. Одно утешало, меня не изнасилуют. Вероника говорила, что волки самок насильно не берут, только когда сами отдаются. Значит, Дарий доводить будет до возбуждения, выманивать взаимность станет, но силой не посмеет.
– Сядь ко мне, – приказал альфа.
Тяжко вздохнув, я поплелась к дивану, села рядом с мужчиной. Диван был очень мягкий, я провалилась в нём, невольно скатилась ближе к Дарию. Тот сразу обнял мои плечи и накренился за поцелуем. Губы его пахли горьким кофе. Я раздражённо кинула огрызок на стол и выпучила глаза, принимая вызов. Не отдамся и всё. Пошёл к чёрту! Я не такая, я жду трамвая. И если станет гипнотизировать, буду сопротивляться до последнего.
– Не возьмёшь меня, – дерзко шипела я, готовая сопротивляться.
– Сама отдашься, – рыкнул волк.
Он давил. Это было сродни тому, если б на меня упала бетонная плита. Сдавило дыхание, сковал страх. Внутренний зверь бился в истерике, загнанный в угол чужой волей. Я недавно почувствовала внутри волчицу, а тут живодёрская морда её гонять начал.
Разозлилась!
Я скрежетала зубами, пытаясь выскочить из-под контроля. Уводила взгляд, но сильные пальцы вцепились в мой подбородок, чужой взгляд ледяных глаз светился, как солнце, ослепляя. От этого магического свечения появились перед глазами чёрные точки, размазывались, исчезали и вновь появлялись. Я порциями хватала воздух, стараясь пошевелиться, но не могла.
– Потрогай, – как горячий мёд тёк голос прямо в мне голову, и рука сама легла на брюки мужчины в районе паха. Ничего не ощутила, потому что продолжало гореть в глазах зарево, с играющими чёрными точками.
Волчица погибала внутри, прося милости, только я, как человек понимала, что происходит. Собрав всю силу воли, я закрыла глаза, и тут же смогла отдёрнуть руку от возбуждённого бугра на штанах мужчины.
Сердце колотилось в груди, колоколом билось. Дыхание было сбито, вырвался отчаянный тонкий стон. Что возбудило мужчину ещё сильнее. Дарий прикоснулся к моим губам, я зубы стиснула и фыркнула уголком рта, оголив клык. Самый настоящий клык, что приятно вытягивался в моем рту.
Хотела оттолкнуть мужика, хотела укусить, но тело не подчинялось, захваченное чужой волей. Его хозяином был Дарий.
Рука альфы скользнула под мой свитер, пальцы погладили животик, который я втянула. Выше протиснулись пальцы под резинку бюстгальтера, ухватили напряжённую грудь. Какие у него были пальцы! Грубые, шершавые, я каждой клеточкой своего тела ощущала эти прикосновения. Но мне нужно было побороть этого наглого Дария. Я зарычала, а потом крикнула. Нашла в себе силы, преодолела эту страшную тяжесть, что пришпиливала к дивану. Резко дёрнулась, отшвырнув мужскую руку.
По моему телу бежала дрожь от напряжения и возбуждения.
– Нет, – рыкнула я, закинув голову вверх и, глядя в идеальный глянцевый потолок, увидела своё отражение. Протрезвела окончательно.
Дарий хищно скалился, рассматривая меня, как волк жертву.
– Ни одна не устояла. И гипнозу моему только единицы противостоят. Ты альфа прирождённая. Быть тебе моей, – прошептал он в мои губы, и в этот момент запах его стал сильнее, привлекательнее. Лицо его казалось красивым, а глаза золотые – добрыми.
Он навис надо мной, стараясь заглянуть в глаза, но я отчаянно мотала головой. Дыхание его горячие, страстное, обжигало и кидало в дрожь. А я стала соком изливаться, порциями хватала воздух, и вдруг заныла, вспоминая, как мастурбировала в ду́ше. На него, тварь такую!
Не выдержать такого натиска! Дарий с ума сводил. Хотелось секса, в голове проносились тысячи картинок из порнографических фильмов, что втихаря смотрела. Миллионы картинок из сексуальных фантазий. И пришлось подкусывать губы и ныть, ныть от изнеможения по мужчине.
А когда Дарий просто трогал моё запястье, мышцы между ног сжались непроизвольно. Только прикоснись там, даже сквозь одежду, и оргазм. Мгновение до исступления. Никогда ничего подобного я не испытывала. Весь мой малый опыт самоудовлетворения требовал немедленно тронуть клитор.
Я закрыла глаза, в голове Максим в тренажёрном зале. Тело его мускулистое, взгляд хитрющий прямо на меня смотрит. И пахнет совсем не так, как этот мужчина.
Я поелозила бёдрами. Твёрдая ткань джинсов надавила на промежность, и меня накрыл оргазм. Я его сбила, сладко, протяжно простонав.
– Какая ты горячая, Августа Евгеньевна, просто огонь, а не девчонка, – мерзкий смешок.
– Не получишь, отойди, – огрызнулась я, тяжело дыша.
– Неужели? – не отступал волк, его горячая ладонь обожгла бедро сквозь джинсы. – Я не ошибся, ты ведь кончила, игривая Незабудка?
Я нагло рассмеялась, тогда альфа отступил.
– Сдаюсь, выиграла бой, – посмеялся мужчина. – Проси, что хочешь. Только не отпущу.
Он глотнул остывший кофе и прикурил сигарету, спокойно откинувшись на диване. Дарий был возбуждён. Его гребень на голове, после происшествия, стоял дыбом, и член в штанах не помещался, стремясь вверх.
– Никогда так не соблазняй больше, – шёпотом попросила я, понимая, что продолжи Дарий брать меня гипнозом, не смогла бы противостоять.
– Хорошо, – альфа отстранился от меня, дав спокойно вздохнуть. – Иди трусики смени, промокли насквозь, – волк сделал глубокую затяжку, выпустил дым на стеклянный столик, сизый поток ударился об стекло, и расстелился по поверхности. – Через десять минут на охоту.
9
Я шла за Дрием по тёмному лесу. Его глаза, как две фары, светились в темноте. И мне бы испугаться, но я прекрасно видела всё вокруг себя. С интересом подставляла к своим глазам ладонь, а на ней отражался голубой свет. Это теперь моя действительность, но она перестала пугать, наоборот, моя зверюшка внутри радовалась, и это настроение передавалось мне.
Рядом с нами стали появляться какие-то люди. Я невольно приблизилась к Дарию. Когда он остановился, уткнулась в его широкую спину. Оборотни, с горящими глазами проходили мимо, их было несколько десятков. Уходили дальше в чёрный лес, оставив нас с альфой вдвоём.
– Оборачивайся, – приказал Дарий грозным голосом.
Я ничего не ответила. Посмотрела на свои руки. Надо животное выпустить погулять, столько лет в заточении.
– Обернёшься волчицей, а потом обратно. Я рядом, проконтролирую.
Легко сказать, трудно сделать. Я расслабилась. Если мои родители чистокровные оборотни, значит, я всё должна уметь на генетическом уровне.
Внутри меня игриво и радостно ликовало вторая сущность, предчувствуя, что сейчас выпустят на свободу. Маленькое моё животное, бедная волчица, о существовании которой нерадивая хозяйка даже не подозревала.
Я потянулась, ощущая приятное растяжение мышц. Немного боли, когда трансформировались кости. Мне захотелось упасть на землю, и я поддалась этому желанию. Оборот оказался очень быстрым. Я перекинулась зверем вместе с одеждой.
Лапы были длинные, нетренированные, поэтому при первых шагах, подкашивались. Я была высокая и поджарая. Шерсть серая с подпалинами. Тихо шла по лесу, привыкая к своему звериному облику. Чутко вслушиваясь в звуки, внюхивалась в сотни запахов. Моя стая пахла, как семья. И только один волк имел другой запах. Волчица обернулась.
За спиной грозного Дария стоял высокий и здоровый парень. Это он приезжал ко мне на квартиру с чемоданами. Глаза его светились голубым светом.
– Он пришлый, не бойся. Работает на меня, – Дарий присел рядом с моей волчицей и погладил за ухом. Животному понравилось. – Какая же ты красивая, Незабудка. Давай, обратно.
Моя волчица была страшно обижена, когда я пыталась её вытеснить из сознания. Обратно перекинуться человеком было тяжелее. Я напрягалась, задыхалась, но сумела это сделать. Упала в руки альфы. Дарий аккуратно поставил меня на ноги.
– Отлично. Мне пора, останешься с охранником, – никакой усмешки, никаких возбуждённых взглядов. Строгий и суровый альфа, оставил меня на попечение другому волку и отошёл в сторону.
Его звали Глеб. Опустив большие голубые глаза с высоты роста, внимательно изучал меня. Смазливый шкаф, широк в плечах, тяжёл в кости. Где на таких костюмы только продают? Я посмотрела на его руки. Это шедевр! В его ладони вся моя рука поместится вместе с пальцами.
Это мой личный охранник, без эмоций на симпатичном лице. Ну, как сказать без эмоций, когда первый раз увидел меня в квартире, обомлел. Я ему нравилась, и знала об этом. Сейчас, когда Дарий оставил меня вместе с ним, я всячески пыталась вызвать на разговор, прощупать почву, чтобы потом сбежать. Но Глеб был неприступной скалой и бдел.
Папик выбирал надёжного волка. Не поняла, почему не из своей стаи. Не потому ли, что гражданская война у этих двуликих?
– Глебушка, хочешь хлебушка? – пошутила я.
– Я не голоден, – ответил охранник густым басом.
Тогда я встала рядом с ним, пытаясь примерить свою руку к его руке, исподлобья поглядывала на альфу, который на краю небольшой поляны собирал свою стаю. Разделял пару десятков оборотней на группы. Они собирались бежать в лес на охоту. Там был лось, совсем рядом с деревней, Дарий погонит его. В темноте горели его жёлтые глаза. Он, заметив мой взгляд, подмигнул. Я спряталась за широким Глебом.
Дёргала охранника за пиджак, тот продолжал стоять монолитом и не двигаться.
Стая метнулась вглубь леса. Бесшумно серыми тенями, только осенние листья шелестом взлетали вверх от их мягких лап.
Я принюхалась и резко обернулась.
– Ника, – выдохнула я и бросилась в объятия подруге.
Эта была такая радость, встретить её здесь. Я хотя бы не одна.
Вероника была бледна, так сильно, что веснушки казались чёрными точками. Карие глаза по-сиротски уставились на меня. Личико со вздёрнутым носиком было полно горя. Я была так рада её видеть, что обнимала и беспрерывно целовала. Ника, как капля надежды на спасение и побег.
– Он убил всю мою семью, – шептала Вероника.
– Как? – ошарашенно спросила я, заглядывая в лицо подруге и пытаясь её ощупать на предмет ранений.
– Вот так, – равнодушно хмыкнула Ника. – Добро пожаловать, Густя в мир оборотней. Это норма.
Слов не было, одни эмоции. Они воюют между собой. Убивают… Дарий убил её родителей! Вот этот старый чёрт, который подбивает ко мне клинья, настоящий убийца. Конечно, всё правильно, мир то дикий, звериный. Но как мне, считающей себя человеком, с этим смириться?
– С кем ты теперь живёшь? – замогильным голосом спросила я.
– Одна, – горько усмехнулась Ника, и глаза наполнились слезами, – мне же девятнадцать уже. Дарий Дмитриевич сказал, что мне до нового года замуж надо выйти за волка, а я с человеком встречаюсь.
– Он такой странный этот Дарий, – шептала я, уводя подругу подальше от невозмутимого Глеба. – У него запах…
– Привлекательный, – подсказала Ника, поняв, о чём я вслух не произнесу. – Потому что альфа, в его присутствии волчицы должны себя чувствовать защищёнными. Но он такой сука. – Ника даже не стеснялась того, что Глеб всё услышит. – К нему подходишь, а он смотрит на тебя, и ты истекаешь между ног, секса хочешь. Он специально это делает. Издевается.
– Зачем? – ошарашенно прошептала я.
– Проявление силы. Самцов он убивает, самок соблазняет.
– Ты отдалась ему?
– Ты дура, Густя, – фыркнула Вероника с презрением. – Если переспишь с волком, загремишь в истинную пару, поэтому мы так избегаем своих. В истинной паре измена невозможна. Когда женщина хочет мужчину, она проявляет слабость. Ты только тогда сильна, когда к себе не подпускаешь, потом тобой начинают пользоваться.
Я открыла рот, желая опровергнуть какие-то странные истины. Хотела заявить, что есть настоящая, крепкая любовь, но передумала. Похоже, Ника ничуть не расстроилась, что её родителей больше нет в живых. Может, и мне не стоило на это обращать внимание. Вот так взять и спокойно забыть, что Дарий убийца.
– Нам тоже пора, – напомнил охранник и указал на тёмный лес рукой. – А то отстанем от стаи.
– Ты на охоту? – спросила я, пытаясь поглаживаниями успокоить подругу.
– Конечно, – зло рыкнула молодая волчица, и глаза её засветились ярким огнём.
Вероника стала видоизменяться. Я даже испугалась, как человек. Долго я буду привыкать к таким трансформациям. Лицо подруги стало вытягиваться, одежда тонула в появившейся белоснежной шерсти, что сияла в свете луны холодным серебром. Ещё мгновение, и Вероника не имела человеческого облика. Как капля, она опала на землю, окончательно трансформировавшись. Всеми четырьмя хрупкими лапками, белая волчица утаптывала мох и опавшие листья. Хвостом не виляла, замерла в стойке, словно собиралась поохотиться на альфу. А потом метнулась вперёд, исчезая в глубине леса.
– Оборачивайтесь, Августа Евгеньевна, – послышался голос охранника рядом со мной
Я провожала взглядом белую волчицу. Тяжело вздохнула, расслабилась.
– Мне не нравится всё это, – призналась я.
– Альфа злиться будет, что мы отстали, – пробасил Глеб, с некоторым переживанием в голосе.
Я тяжело вздохнула. Надо, так надо. Волчица ликовала.
Волк Глеба просто огромный. Серо-коричневый и глаза голубые. Если альфы дерутся волками, то с таким вряд ли кому удастся справиться. Волк Дария тоже был большим, но не таким… Откормленным что ли.
Глеб чужой, пришлый из другой стаи. Жил здесь либо по контракту, либо наёмником работал. Его не пускали на охоту и не посвящали в дела стаи. Самое важное задание, охранять меня. Теперь я точно была уверена, почему Глеб рядом. Альфа не доверял своим волкам.
Моя волчица рванула с места в лес. И хотя давно не бегала, природный талант никуда не делся. Неслась с неимоверной скоростью, не для того, чтобы стаю догнать, а для того, чтобы Глеба подразнить. Тот пока свою махину разгонит, мы с волчицей убежим далеко, а потом ему не сразу удастся остановиться, и будет весело посмотреть, как он начнёт тормозить и падать. Зверь испытала восторженную радость от свободного бега и волчьих игр. Куражило молодую волчицу, она ныряла под кусты, летала по брусничным полям, прижимая уши к голове, старалась удрать от охранника. И на мгновение показалось, что получилось.
А потом знакомый запах ударил в нос. Чёрный волк появился неожиданно, вывалил из кустов. Упал прямо на мою бегущую волчицу, прижав её к земле, зарыв в мягких кочках мха и кустах черники. Клыками шею прикусил, но не сильно. Стал напуганной самке морду языком вылизывать.
Я откинула в сторону свою звериную сущность и обернулась девушкой за пару мгновений. Я обняла чёрного мохнатого зверя и стала целовать его хищную морду. Это был он, мой любимый. Если бы Макс сразу признался, кем является по природе, да я бы с ним спала каждый день, я бы щёточку купила, чтобы шкурку его мягкую вычёсывать. До чего ж он славный, до чего ж умильный.
Через секунду целовала лицо парня со щетиной. Глаза его карие в темноте отсвечивали красным светом. Он не убрал клыки, наслаждался жадными лобзаниями, которые я ему дарила в полном объёме. Его губы полные и мягкие. Такие сладкие, что я, не сдержалась, прикусила.
Он тут же отстранился, с улыбкой посмотрел на меня:
– Хищница моя, – прищурился и оглянулся.
– Макс, беги. Они убьют тебя, – торопливо шептала я, наслаждаясь его прикосновениями, поглаживая его шею, руки. До слёз обидно.
– За тобой пришёл, – он проехался языком по моей щеке. – Мой волчонок.
– Их много, убьют. Беги! – Мне было очень страшно за него.
– Это кто? – Максим замер и ощерился.
Я никогда не видела, как щетинился Максим, каким агрессивным и лютым становилось его лицо во время опасности. Пришлось отстраниться. Не стоило так себя накручивать. Макс не плюшевая игрушка, он лютый хищник.
Глеб очень хорошо владел своим телом зверя, никуда его мощную тушу не заносило, остановился как вкопанный. Зверь его накренился вперёд и показал острые клыки.
– Макс, беги! Это охранник! – Закричала я, вырвалась из рук парня и встала на ноги, закрыв его собой.
– Бежим, Макс, – это был голос Вероники. – Быстрее!
– На следующей неделе выкраду тебя, – пообещал Максим. – Держись, малышка. Густя, я люблю тебя. Помни это!
Я опустила руки и открыла рот от увиденного. Мне не показалось, Вероника тащила за собой моего Макса. Уводила в буквальном смысле.
Они ушли. Оставив лёгкие уколы ревности. Вероничка, лучшая подруга никогда не признавалась, что Максим ей нравился, но и скрыть этого не смогла. И вот теперь они вдвоём убегали вглубь леса свободные, а я оставалась в плену.
Неприятно, до боли в сердце.
Огромный волк Глеба перестал скалиться, выпрямился. Рядом с ним, выйдя из тьмы леса, встал высокий, по пояс раздетый Дарий. Ирокез стоял дыбом, торс голый весь в крови лося, глаза горели золотым огнём и зубы, как бритвы скалились в улыбке. Он опустил руку в густую шерсть охранника и, улыбаясь, спросил:
– Почему не ушла с ним?
– Со мной ты бы его догнал, а без меня попробуй, вылови, – я не выдала своё горе и обиду, голос был дерзкий и полный неприязни.
– С самкой волку не уйти, – усмехнулся Дарий.
За моей спиной раздался девичий голос, грозящий грубым матом. Эдуард, первый бета Дария тащил извивающуюся Веронику за шиворот. Выловил беднягу при попытке побега из стаи. Со всей силы швырнул девушку на землю. Из-за пояса вытащил пистолет и наставил на мою скалящуюся подругу.
– Но если это не твоя самка, то спокойно можно бросить, – закончил мысль Дарий.
Я издала обречённый крик и кинулась к бете. Эдуард одной рукой ухватил меня за волосы, юрко увернулся от моего броска. Его твёрдая рука продолжала держать на прицеле Веронику, которая, округлив карие глазки, не двигалась.
Биться было бесполезно. Я заскулила в руке Эдуарда и закричала:
– Дарий!!!
Альфа дёрнулся, и улыбка сползла с его лица. Опасность почувствовали все, и бета откинул меня от себя. Откинул самку вожака в сторону, чтобы не искушать судьбу. Если избранница альфы так кричит, рядом лучше не оказываться, а то поминай, как звали. Вот оно, моё положение в стае.
