Текст книги "Незабудка для волка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
27
Сон был крепкий. И во сне появился любовник, который стал ласкать шею, зажимал губами мочку уха. Приятно. Такой сон мне понравился, я стала возбуждаться, от тёплых, нежных прикосновений к соскам. Мужские пальцы выводили узоры на животе и скатывались вниз к самому интимному месту.
Я вдохнула запах своего самца, и глупая волчица внутри повиляла хвостиком. Уже на всё согласная, моя звериная половина готова была разделить со мной счастье.
Любовник ласкал бёдра своими шершавыми пальцами. Раздвинули половые губки. Горячий рот приник к клитору и, я открыв глаза, уставилась в потолок, обхватила ногами шею Дария, запустила пальцы в его густой ирокез. Мягкий язык мужа, его губы всасывают мой маленький воспалённый кругляш. А когда Дарий вставил в лоно палец, то я застонала от удовольствия и стала водить бёдрами.
Он создал во мне пустоту, которую теперь захотелось заполнить. Внутри сжались мышцы, обхватывая палец, что входил внутрь. Любовник это почувствовал и усилил движения. Ахнув, я изогнулась.
– Даруша, – жалобно выдохнула я, – кончу.
Он оторвался не сразу, оставив меня на грани экстаза.
– Люблю тебя, Незабудка, – шептал он, вводил член в меня. – Больше своей жизни.
Сразу вспомнилась Юлька со своими рассуждениями. Любовь – это готовность отдать жизнь за другого в любой момент. И я знала, что Дарий меня не обманывает. Я тоже любила его. Это мой выбор, а не его, хотя альфа был настойчив. Уступила, позволила. Влюбилась.
Я стала ёрзать под тяжёлым бойцом, впуская его все глубже, тёрлась об него клитором и кончила, улетев от удовольствия в сказочные дали, потеряв на время слух и зрение. Такого яркого исступления от самообслуживания не получить, это надо быть с мужчиной, иметь возможность вцепиться ему в плечи, уткнуться носом в его грудь и вдохнуть запах единственного и неповторимого, услышать, как он тоже рычит и кричит от удовольствия.
Истома, в которую впала после секса, была ни с чем несравнима. Тело приятно ослабло после сильного напряжения, ноги ломило в неописуемой усладе. Но больше всего понравилось нежиться в могучих объятиях своего мужа, устроившись в них уютно и сладостно.
Я рассматривала его лицо, стараясь запомнить все тонкости. И взор его больших жёлто-зелёных глаз уставился на меня с неудовлетворённой тоской и полным обожанием. В моём присутствии Дарий перестал быть хищником.
Что там он рассказывал, про истинную пару? Как ненормальные в друг друга вцепились и стали строить совместное будущее? Не совсем так. После смерти матери и женитьбы отца, я ощущала себя глубоко одинокой. Причина, почему я не повелась на все достоинства Максима в том, что одиночество, в его присутствии, не исчезало. Слишком разные мы были.
А Дарий был мой. Жизненно необходимый. Он вошёл в меня не только физически, он занял всё моё сердце. Только рядом с ним я чувствовала себя полноценной, нужной, желанной. И одиночество отступало. Хотелось слиться с ним воедино и больше никогда не расставаться.
Теперь у меня была настоящая семья. А это уют в душе, покой на сердце и радость жизни в голове. Совершенство счастья, когда истинный партнёр рядом. У нас с Дарием много общего, мы единое целое. И это смысл жизни!
– А в кафе пекут блинчики, – принюхалась я, не вспомнив, когда последний раз ела.
– А мы сейчас туда пойдём и позавтракаем, – улыбаясь, пообещал Дарий.
Он одевался, положил рядом на постель мой телефон. Дождался мой аппарат, когда Дарий начал мне доверять. До этого сомневался во мне.
Я встала, потянулась лениво, и опала обратно. Кушать хотелось, но было так всё в тягость, что лежала, как сонная муха и не думала не о чём.
Мои волосы, которые побывав в косах, мягкими кудрями легли на подушку. Их поцеловал Дарий, присев рядом. Улыбался и подтащил меня к себе. Начал одевать. Я уронила голову ему на плечо, он застегнул бюстгальтер. Немного смутилась, когда он поправил мою грудь, уложив в чашечки нижнего белья. Трусиков не было, он не сразу об этом вспомнил, стал натягивать чулки.
Я с усмешкой следила за его заботой и произнесла:
– Даруша, тебе ребёнка не хватает. Такой заботливый, – я провела рукой по его лицу. Альфа поцеловал мои пальцы.
– Роди мне ребёнка, – сказал он и подмигнул.
– Конечно, – согласилась я, – будешь стараться?
– Ава, – зашипел Дарий и поцеловал мой пупок. – Я с тебя не слезу, дай только до квартиры доехать.
– А как же свадьба? – игриво повела бровью.
– Как обещал, – он дотянулся до моих губ. – Через неделю будет большое торжество.
– Так быстро? – поцеловала его, а когда почувствовала, что он возбудился, выкрутилась и стала быстро натягивать водолазку и юбочку.
– Девчонка, – с досадой произнёс волк. – Не дразни меня, а то познакомишься с принуждением.
– Жду не дождусь, – рассмеялась я и почему-то возбудилась. – Где мои блинчики?
Дарий, прихватив мою сумку, пригласил на выход.
Кафе мне понравилось. Было очень уютно, по-домашнему. Скатерти на столиках клетчатые, посуда, правда, пластиковая, зато блинчики-объедение.
Мы с Дарием заказали себе столько блинов, что их не все сразу принесли, половину порции обещали нажарить в ближайшие пять – шесть минут. С фаршем, с творогом с клубничным джемом. Много чая и кофе. Мы некоторое время не разговаривали, поглощая свой завтрак. А потом зазвонил мой телефон.
На связи была Вера. Я испугалась, сразу ответила.
– Авочка, я звоню извиниться, – торопливо говорила моя мачеха. – Мы с папой разводимся.
– Что? – я подавилась блинчиком, и Дарий постучал мне по спине.
– Сама понимаешь, мне эти ночные похождения утомили. Сказал, что на объекте будет, а на работе его не было, – кажется, кто-то получил повод для развода. Естественно, папа не расскажет ей, где пропадал всю ночь.
– Вера, – строго начала я и осеклась. Дарий напротив приложил палец к губам и отрицательно покачал головой. – А дети? Пусть они не его родные, но ты же их травмируешь.
Дарий разочарованно поморщился.
– Рома готов забрать детей…
– Что за Рома? – возмутилась я. Она изменяла папе. Я ведь и раньше об этом думала. А папа не изменял, он был действительно на объекте этой ночью, на боевом.
Но, что вот я привязалась. Нужно было её отпускать спокойно, а я всё ещё человек больше, чем волчица.
– Ну, это друг. Мы уезжаем из города. Свидетельство о разводе папа твой вышлет, – она была довольна. Распознавалась в её голосе безудержная радость.
– И зачем ты звонишь? – разозлилась я.
– Как зачем? Квартиру то мы делить будем. Вот я и прошу, чтобы ты от своей части отказалась в пользу Тотоши с Кокошей. Женя сказал, что Дарий на тебя квартиру переписал, какую-то очень шикарную.
– Да переписал, – согласилась я. – Я согласна. Своим сводным братьям я подарю свою часть квартиры. И пусть они мне не кровные, я их люблю.
Нависла пауза. Вера, похоже, не была готова к тому, что я соглашусь.
– Ава, – выдохнула она в трубку. – Спасибо. Если тебе что-то надо… От Зои или по моим связям.
– Ты же уезжаешь. Вот и уезжай. И я надеюсь, что однажды ты поймёшь, какого прекрасного человека ты предала. – Оборвала я её и отключила звонок.
Дарий внимательно смотрел на меня солнечными глазами:
– И ты ещё будешь спорить, что каждая бы так поступила?
– Конечно. У меня же есть квартира, – я сделала глоток ароматного чая. И отвернулась от его пристального взгляда.
– И ты поверила ей? – хитро поинтересовался Дарий.
– Глеб сказал, – недовольно буркнула, подозревая, что теперь не избежать вопросов.
Глаза альфы зло блеснули, и я замерла от испуга.
– Что ещё тебе Глеб сказал? И как долго тыкал твою волчицу?
Я бы с удовольствием всё перевела в шутку, но Дарий был в шаге от взвода. Поэтому я не рискнула шутить в сложившемся разговоре.
– Она животное, Дарий Дмитриевич, – строго заявила я. – Глазом не успела моргнуть, она уже хвост задрала.
– Вытреплю её, – рыкнул злой волк.
– Только посмей! – возмутилась я, потому что защитница животных, потому что волчица моя личная. Пусть маленькая и невоспитанная, но инстинкт размножения выдавливать из неё трёпкой, я не позволю.
Ему позвонили. Лицо ожесточённое и злое. Дарий отвернулся, а я взяла свою сумку и гордо пошагала из кафе. Кажется, это был наш первый скандал. Ничего так, пережить можно.
Дело шло к ночи. Было холодно и влажно. В жёлтых шатрах искусственного света, что падали с высоких фонарей на мокрый асфальт было видно, что моросит дождик. Я поёжилась, почувствовала запах волка.
Мужчина приблизился ко мне почти бесшумно. Я не успела разглядеть его лицо. Возможно, он ударил меня, помутилось в глазах, и я потеряла сознание.
28
Щёлкнула блокировка дверей, закрылись на моей руке настоящие, тяжёлые наручники, приковав меня к двери. Ещё не полностью осознав, что произошло я, пыталась отдышаться. Высматривала в зеркало заднего вида дорогу. Но от гостиницы мы отъехали далеко, и других машин поблизости не было, только встречные фары.
Я дёрнулась. Не могла сообразить, как это произошло. Одно мгновение. Я от Дария отошла на десять шагов, и всё – жизнь под угрозой. Меня тут же похитили.
В темноте за окном мимо проносились дома посёлка, потом появился лес. Перепугалась не на шутку. И я не понимала чего больше боюсь, что меня увозят от мужа, или самого мужа, который не нашёл меня на парковке. Я чувствовала, что Дарий очень зол. Где-то далеко позади его рвёт на части от гнева и негодования. Мне от этого стало жутко холодно.
– Кто вы? Что вам надо? – дрожащим голосом спросила я.
Мужчина сидел за рулём в кожаной куртке, под которой мелькала кобура с пистолетом. У него были длинные седые волосы и неприятное морщинистое лицо. Это был чужак, что просил Дария о пощаде. Вот так оставлять в живых своих врагов. Они могут отомстить. Эта месть для Дария будет самой жестокой. Он волк в истинной паре, и первая его жена уже однажды погибла, и я не удивлюсь, если таким же способом. Чужаки убили.
Дарий сойдёт с ума. Мне стало страшно именно за него.
Похититель молчал, тогда я стала медленно оборачиваться в волчицу, мгновенно получила по лицу кулаком. Это было по-настоящему больно и обидно. Оборот слетел, волчица внутри заскулила, желая за меня отомстить. А я притихла, подставив свободную ладонь к лицу. Из окровавленного рта выпало несколько зубов. Я заплакала, вытирая кровь с губ, ощупывая нарастающий синяк на пол лица. Из глаз сыпались искры, и закружилась голова.
– Ты знаешь, Августа Евгеньевна, какая тварь Хлынов? – зарычал злой волк, показывая мне свои жёлтые клыки. – Мне доставит удовольствие узнать, что он сдохнет от тоски, когда тебя не станет. Я специально подождал, когда он тебя трахнет.
Возможно, стоило вступить в диалог с маньяком-убийцей, попытаться спастись таким образом, но я впала в леденящий кровь ужас.
– Сука. Чем тебе Глеб не приглянулся? Парень голову от тебя, уродина, потерял. Сын альфы! Всем хорош! Но вам сукам подавай ублюдков неадекватных! Вы же не смотрите на приличных парней, вы лезете в штаны богатеньким отморозкам. Мне даже жалко тебя. Представляю, что с тобой сделают в нашей стае. Альфа тебя выпотрошит, как курицу.
Он страшно рассмеялся, запрокидывая голову.
Я истерично пыталась освободить руку из наручников, свободной рукой полезла в драку. Извернулась, ногами стукнув волка в бок. Руль крутнулся в сторону, машину чуть не занесло. Мужчина притормозил и полностью остановил машину на обочине. Несколько раз пробовал завести автомобиль, но, на моё счастье, не получилось.
Маньяк накинулся на меня, как хищник на жертву. Хотя, это так и было. А я сопротивлялась, кусалась, царапалась, отбивалась, как могла. В сумке на плече не было оружия, из колющих-режущих предметов, только шприц. Но похититель не дал мне до него дотянуться.
Сильный самец, избил, вырвал клок волос. Выскочил из машины, за волосы вытащил меня, скрепив руки за спиной наручниками. Движение на дороге было скудным, все терялось в пелене начавшегося дождя и глубокой темноты.
– Дали-ий!!! – что было сил, закричала я, сквозь выбитые зубы и получила коленом в челюсть.
Казалось, что сознание меня опять покидает, но я старалась держаться. Оборот не работал, боль и постоянные побои держали меня в человеческом облике. Голова закружилась, и весь мой завтрак вырвался на мокрые кочки и голые кусты шиповника.
Я почувствовала, как чужие когти под юбкой царапают бёдра, стягивают водолазку, изрывая её в клочья. Сил сопротивляться не осталось, даже кричать не смогла, захлёбывалась кровью и чуть дышала от боли. Глаза пришлось закрыть от кровоподтёков. Мир кружился вокруг.
– Какое у тебя тело сладкое, – он рычал и кусался. – Только не надейся, я тебя не трахну. Не хватало ещё такую падшую тварь к себе в дом приволочь.
Мне нужно было что-то сделать. Я чувствовала, что Дарий придёт, нужно только время потянуть и выжить. Но я была слишком слаба. И только один козырь в моём рукаве. Гипноз.
Урод сорвал с меня лифчик и прокусил насквозь сосок. Это была умопомрачительная боль. Такая страшная, но в то же время отрезвляющая. Я посмотрела на мучителя и ухватилась за бешеные, полные одури глаза.
Я пролезла в его голову, заставив остановиться. Мне стоило труда остаться на ногах и не потерять управление чужим разумом. Просто замерли.
Это было чистым любопытством. Однажды побывав в чужой голове, захочется заглянуть в другую. И если Максим меня откровенно напугал, то этот мужчина поразил. В его мыслях был лес, логово и волчица с волчатами. Картинку сменяли одна другую. Я увидела голубоглазого Глеба, которого воспитывал этот мужчина. Мать Глеба, которая мужчине была родной сестрой. Чувствовалось строгое воспитание, правила поведения. Стая со своими моральными устоями и своей крепкой иерархией. И только жадность всё портила. Жадность заставила сына альфы сколотить отряд и забраться на территорию чужой стаи, чтобы отжать немного деньжат. Глеб скрыл своё происхождение и попытался втереться в доверие к Дарию. Не получилось, хотя его и взяли на службу – меня охранять. Это было ошибкой. Ошиблись и Дарий и Глеб. За место простого воровства, Глеб бросил альфе вызов. Нос не дорос, поэтому убит.
Дядька сильно переживал его смерть. Винил именно Дария и меня, а не то что разрешил своему племяннику, во время междоусобицы в чужом клане, поживиться.
Гипноз забирал последние силы, и я не выдержала и упала на землю.
А потом горько засмеялась, почувствовав запах миндаля. Дарий появился бесшумно, только золотом сверкнули его глаза.
Два волка вцепились друг в друга. Люто рычали, и, в какой-то момент, волк незнакомца только взвизгнул перед смертью.
Дарий в частичном обороте, с мордой щетинистой, с глазами горящими подскочил ко мне. Он ничего не смог сказать, только рычал. Пытался освободить мои запястья от наручников, не получилось. Дрожащими руками поковырялся в карманах своей куртки и вытащил нож. Он некоторое время возился с замком на наручниках, а когда руки мои оказались свободными, накинул мне на плечи свою куртку.
– Никогда! – отчаянно закричал он. – Никогда не отходи от меня!
Дарий подхватил меня на руки и понёс к дороге. Выбрался из леса и пошёл к своей машине. В шквале непогоды, что стегала ночь, мелькали фарами проезжающие машины.
– Августа, ты меня слышишь? – к моим пересохшим губам подставили стакан. Я простонала от головокружения, но сделала живительный глоток. – Сейчас дам таблетки.
Это был Мерклый. Узнала по голосу, глаза так и не смогла разомкнуть.
– Давай, девочка, приходи в себя, пока Дарий очередную войну не начал.
– Я не чувствую ног, – прошептала я. Сказала и на этом силы закончились. Провела языком по своей челюсти, обнаружив, что на мете выбитых зубов уже другие полезли. Есть в волчьей регенерации свои прелести. Регенерация рядом с истинной парой намного сильнее. А Дарий был рядом. Мой сломанный нос уловил его запах.
– Вырежу, – рыкнул Дарий.
– Погоди-погоди, – Мерклый отошёл от меня. – Женю послушай, тесть как ни как. Не надо больше крови, нам волки нужны. Если пойдёшь всех вырезать, с кем останешься?
– Эту бл*дскую семью под корень вырежу, – альфа опять курил и теперь матерился. – Ворьё типичное. А туда же жизни меня учить будут. Не достойны богато жить. А они, бл*дь, достойны! Всех нах*й под нож!
– К самочке своей ляг и не бушуй, – это была просьба. – Ты сейчас Аве нужен.
Дядя Толя куда-то ушёл.
Голова моя прекратила кружиться, я почувствовала подушку и её запах. Это была наша квартира на мансарде. Я лежала в нашей с Дарием огромной кровати. И лежала голой.
Через минуту почувствовала как бережно альфа тянет меня к себе в объятия. Он успокаивал, и тело моё восстанавливалось с каждым ударом его сердца.
– Я с ума сойду, – заныл мой сильный и храбрый мужчина. – Незабудка, я без тебя рихнусь. Нет, с собой покончу, если что-то случится. Я теперь параноик, буду думать, что тебя украдут, как только отвернусь.
29
За окном бушевала стихия. Косой дождь бил по панорамным окнам, смазав всю картину неба и шпилей соседних высоток. На улице было холодно и промозгло, а под одеялом мягкой постели, в объятиях горячего мужчины, даже жарко.
Дарий уходил ночью и возвращался. Ещё в нашей квартире пару часов назад были гости. Я слышала, но вида не подавала. Теперь я знала, как умеют любить настоящие мужчины. Дарий предпочитал, чтобы я засыпала в его присутствии и просыпалась тоже рядом с ним. Он был невероятно внимателен и глубоко влюблён. Многие считали его безжалостным страшным зверем, но мне было с кем сравнивать, Дарий не такой.
Его тяжёлая работа хладнокровного убийцы выжечь разум не смогла. Это был адекватный, взрослый мужчина, способный любить. Его настырности нужно было петь оды, в современном мире такая одержимая настойчивость среди мужчин, большая редкость. Мой особенный, сильный, смелый и понятливый волк.
Разве я могла подумать ещё пару недель назад, когда зашивала раны на его теле, что вот так сложится моя жизнь. Что в один прекрасный момент, я стану частью животного мира, начну оборачиваться в волчицу и войду в стаю и не просто так, а займу одну из высших ступеней в иерархии.
Но всё имеет свои последствия и побочное действие. Резкого переезд из обычной человеческой жизни в волчье существование тоже дал свои непонятные плоды. А почему не понятные? Потому что я так и не разобралась, почему меня отрезало от ветеринарии. Я твёрдо решила забрать документы из университета и не продолжать учёбу.
Основной вклад в это решение было вложено самим Дарием. Он признался, что его всего колотит, когда я ухожу в университет. В страшных снах видит, как меня заманивают через ограду или нагло воруют прямо из учебного заведения. Заявил, что мечтает не расставаться со мной совсем. Война закончена, ближайшей не предвидятся, поэтому я бы могла стать его спутницей везде и всюду.
Я сама об этом мечтала.
Но решение оставить очную учёбу в одном университете и заочно поступить в другой, пришло сразу после того, как я услышала разговор Дария. Он кому-то на нашей кухне делал расклад делёжки бизнеса. И мой обожаемый любовник сказал, что развлекательный центр принадлежит мне, потому что именно моя мама его основала и подняла весь этот бизнес, который будет приносить нормальный доход стае. Я буду владелицей большого бизнеса. А в экономике я некомпетентный профан, дуб дубом. И чтобы не быть свиньёй в апельсинах, я решила, что будет у нас с Дарием серьёзный разговор, и отъём у папика денег на мою учёбу. Дорога мне на экономический факультет и учиться я буду заочно, чтобы проводить время с альфой. И на учёбу не опоздаю, она начинается с октября.
Другая причина, по которой я не буду больше лечить бедных зверюшек, заключалась в том, что я теперь сама наполовину зверюшка. Дядя Толя Мерклый закончил училище, которое закончила я, и поступил на медицинский факультет университета. Он врач и для людей и для волков. И таких профессионалов в стае несколько особей. Мне нужно было развиваться в другом направлении, как когда-то развивалась моя мамочка. К тому же, тратить на учёбу большую часть времени было делом неблагодарным. Жизнь оборотней опасна, трудна и может оборваться в любой момент, а я не насладилась своим мужчиной. И мне казалось, что жизни не хватит всецело упиться Дарием.
Погода разбушевалась не на шутку, в окна стал колотить настоящий град. И я потеплее укуталась в одеяло и посильнее прижалась спиной к Дарию. Его рука скользнула по моей талии, проехалась ниже под сорочку. Пальцы шершавые и грубые оттянули резинку трусиков. Его горячее дыхание над моим ухом заставило проснуться окончательно.
– Я тебе такое бельё заказал на свадьбу, – шептал волк и лизнул мочку. – Закачаешься.
– О, Дарий Дмитриевич, спешу вас разочаровать, я люблю натуральные ткани, и это – хлопок.
– Не разочаруешь, – его пальцы покинули мои трусики, и я огорчённо хныкнула, неоправдавшимся ожиданиям.
Чувствовала я себя великолепно. Отёков на лице не было, зубы почти выросли, тело не болело. А всё он, мои истинный, мой самый лучший волк на свете. Рядом с ним я быстро восстанавливалась.
– Сколько я спала? – повернулась к нему лицом и обвила его шею.
– Три дня. Кушать хочешь, – он отстранился и поднялся с постели. – Сейчас завтрак принесу.
– В постель? – поморщилась я.
– А что? Разве это не романтично? – он рассмеялся.
– Как в больнице, – улыбнулась я и села. – Нет. Есть место, где принимают пищу, я хорошо себя чувствую.
– Вставай тогда. Самочка, – щёлкнул языком и направился из спальни.
На нём были только широкие шорты. Широкая мускулистая спина, руки его сильные в наколках и жилистых мышцах. Ирокез отрос и стал хвостиком спускаться на шею. Влюбилась. Влюбилась в собственного мужа. И свадьба обещана.
Растрепав волосы, я с улыбкой удовольствия посмотрела в окно. Дождь закончился, и небо начало медленно проясняться.
Я вышла из спальни, направляясь в другой зал, где приходилось жить по приезду в эти апартаменты. Дошла до шкафа (долго шла) откатила дверцу в сторону и не поверила своим глазам. Нащупав кнопку, включила внутри гардероба свет и сделала шаг внутрь. В три этажа висела одежда. Была маленькая лесенка и палка, как у торговцев одеждой, чтобы свысока снимать вешалки.
Пятнадцать вечерних платьев, двадцать коктейльных. На полках нижнее бельё всех мастей и обуви меряно-немерено, моего размера.
Я вышла из шкафа.
– Даруш! А откуда столько вещей?! – мой голос улетел в глубину квартиры.
– Лара накупила, – послышался ответ. – Она решила, что Эдик выжил благодаря тебе, поэтому расщедрилась.
– А он выжил? – поинтересовалась я.
– Каша готова!
Я улыбнулась. Быстро схватила первое попавшееся бельё и приятное на ощупь платье из вискозы нежно-голубого цвета. Выбрала лёгкие босоножки на танкетке и побежала в душ.
В ванной комнате тоже было что потрогать и чему удивиться. Обилие баночек разного содержания, ароматные свечи и средства гигиены.
Бельё нижнее было шёлковым, с нежными кружевами. После душа я рассмотрела свою грудь, боясь найти на ней укусы. Но даже следов не осталось. Один след на моей душе после такой встречи. Мне нужно быть осторожной и сообразительной. Если бы я сразу применила гипноз, то не было бы таких последствий.
Пока собирала свои волосы в высокий хвост, думала об отце. Как он переживает развод? Я точно знаю, что он Веру любил и мальчишек тоже. А потом пришла мысль, что Дарий запретил смешенные браки. Отец мог сам подыграть и расстаться с неродными детьми. Жестоко, по-звериному.
Пришла на завтрак с влажными волосами. Дарий тут же выловил меня и поцеловал. В руке держал чашку с крепким кофе и губы его пахли терпким напитком. Я почувствовала его эрекцию и специально прошлась рукой по шортам. Желание моё превзошло голод, и я стала ласкать орган сквозь ткань. Альфа с похотливой улыбкой на губах отложил чашку и, подхватив меня за ягодицы, усадил на обеденный стол. Он пальцами отвёл трусики в сторону и очень быстро извлёк свой член. Припал к моим губам и сразу вошёл между моих ног.
Я почувствовала боль, смешанную с влечением. Поступательные движения были плавными. Но я всё равно соскочила. Дарий нахмурился, но я решила просто сменить позу. Были некоторые принципы в моей жизни. От завтрака в постель я отказалась, и секс на обеденном столе был из той же оперы. Максимум в этой ситуации, я могла опираться на него, но ни как не сидеть.
Я медленно повернулась к Дарию попой, прогнулась, подставляя ягодицы. Вся моя красота должна была открыться его осоловелому взгляду. Как он однажды мечтал, посмотреть на меня сзади. Волк задыхаясь, бережно проводил ладонями по ягодицам, пальцем провёл по промежности, и я застонала.
– Смотри, больнее будет, – предупредил меня Дарий и несильно шлёпнул по одной ягодице.
Я ойкнула, вздрогнула. Вырвался ещё один стон, я потекла от удовольствия. Он вошёл в меня, и я прогнулась сильнее, запрокинув голову, вскрикнула. Меня наполнили до краёв. Я даже не ощущала нежные поцелуи в ухо.
– Моя сладкая Незабудка, – целовал меня мужчина, – проси, что хочешь.
– Хочу глубже, – захныкала я, виляя бёдрами, стараясь впустить его внутрь на всю длину.
Больно, но как же сладко, чувствовать его внутри. Во мне было столько страсти и желания, что забывалось всё.
– Не могу! – закричал Дарий и выбился в меня, распирая внутри стеночки.
Кончил, замучив моё лоно. И когда выходил, я обиженно заныла, хотя это было тяжело и болезненно.
Он удовлетворял меня пальцами, вводил их неглубоко в лоно, что хлюпало от смазки и семени, а ладонью тёр клитор. Пару мгновений, и я уже не могла ни о чём думать, кроме, как о сексе. В моей голове больше не было картинок и сексуальных фантазий. Это наоборот сбивало. В истинной паре я не могла терпеть даже мысли о другом мужчине рядом, представить сложно, что со мной другой. И Дарий так же относился ко мне. И это было потрясающе! Взаимная любовь, совместные планы, а главное – верность!
Я кричала в оргазме, билась в сладком исступлении. И Дарий не убрал свою руку, пока не убедился, что я кончила. Обнял меня, и так мы стояли на кухне некоторое время, выравнивая дыхание.
Я познала настоящее чувство. Оно было неописуемым, расцветали в душе цветы и порхали бабочки. И дело не в сексе, который, безусловно, доставил немыслимое удовольствие. А в том благостном состоянии единения со своей второй половиной. Теперь мы истинная пара, чувствуем друг друга на расстоянии. И не хотим расставаться.
– Так как насчёт желания? – опомнилась я и подняла голову, чтобы заглянуть в его смеющиеся глаза.
– Я слушаю, – поцеловал в щёку.
– Ты богат?
– Очень, – довольно ответил Дарий.
– Тогда оплати мне учёбу. Я хочу уйти с очного и поступить на заочку.
– Густя, – прошептал Дарий и, подхватив меня под попу предплечьями, закружил на месте. – Спасибо, родная. Мне больно даже на учёбу тебя отпускать.
– Только придётся вспомнить алгебру, – тяжело вздохнула я.
– Помогу, – радостно поддержал меня Дарий. – Я по образованию математик.
– Кто?! – я не поверила и рассмеялась. – Даруша! Сколько в тебе сюрпризов!
– О, да, – прошипел мужчина, и глаза его потемнели. – Я буду твоим репетитором.
