Текст книги "Ничейные земли, или Всё в хозяйстве пригодится (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бродских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
«Мила, – обратилась я к своей новоявленной помощнице. – Как сделать так, чтобы мы друг друга понимали? Я не хочу перетрясать его воспоминания насильно, мне нужно с ним поговорить».
«Я попробую научить тебя их языку, он примитивный, – согласилась Мила. – Примите удобную позу, это потребует много времени».
Я потянула пленника за руку, приглашая его сесть на землю и устраиваясь в похожей позе напротив него.
– Рита?
В мое имя Мстислав умудрился вложить все эмоции, что его одолевали в этот момент. Его бесило и пугало то, что он не может контролировать ситуацию. Да и кому понравится ощущать собственную беспомощность?
– Все хорошо, я тут пытаюсь убрать языковой барьер, – не отводя взгляда от пленника, начала быстро объяснять Мстиславу. – Ты же сам говорил, что постоянный контакт с чужим разумом опасен? Я тебе верю. А еще он очень утомителен, да и нервы у меня не железные. Поэтому буду изучать их язык, хотя бы основные слова. Это облегчит дальнейшую жизнь не только пленникам, но и людям, которые будут с ними работать.
– Маргарита Васильевна, я вами восхищаюсь! – влез Стэван.
– Засунь свое восхищение знаешь куда?! – Мстислав раздраженно оборвал дифирамбы принца. – Милая, понимаю, что тебя не отговорить от этой практически самоубийственной затеи, но сегодня у тебя был тяжелый день. Давай отложим этот опыт на завтра? Ничего с пленниками не случится за сутки, уж накормить их можно и без знания языка…
– Мстислав, я люблю тебя и обещаю сегодня больше не во что не лезть, но…
Поток информации от Милы оборвал на несколько секунд мое дыхание, аж прикусила губу от нахлынувших неприятных ощущений. Перед глазами мелькали картины из чужой жизни, они были отрывочные, но даже этого мне хватало, чтобы понять, насколько серым и беспросветным было существование рабов. Боль шла по нарастающей, пульсировала, давила, в мешанине образов я уже не успевала ничего улавливать. Напоследок пришла умная мысль – Мстислав, как всегда, прав, надо было подождать до утра…
– Больно?
Я вздрогнула от чужого голоса и отняла свои руки от головы. Напротив все так же сидел «серый» мужчина и с сочувствием смотрел на меня. Вот только место было для меня совершенно незнакомо. Я в панике огляделась, пытаясь понять, куда меня опять занесло. Но вокруг был только свет, теплый, мягкий, не раздражающий и ничего более.
«Где это мы?» – возникла закономерная мысль.
«В моем архиве, – услышала голос Милы. – По-вашему, в библиотеке. Я не знаю, в каком виде тебе удобнее будет получать информацию, в твоей памяти очень много всего намешано, поэтому визуализировать библиотеку тебе придется самой».
– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотала вслух, поняв, что Мила покопалась не только в мозгах пленника, но и в моих.
– Странное слово, – задумчиво произнес мужчина, тоже оглядываясь. – И место необычное… Мы умерли?
– Надеюсь, нет.
– Жаль, – вздохнул собеседник, внимательно наблюдая за мной.
– Умереть никогда не поздно, но есть ли в смерти смысл? Не отвечай, это был риторический вопрос. Лучше скажи, как тебя зовут? – обратилась к нему.
– Шандр. А как твое имя, госпожа? – задавая вопрос, молодой мужчина сжался, будто в ожидании удара. Интересно, его и за любопытство наказывали? А еще ему явно нет тридцати лет, хотя изначально я посчитала его своим ровесником.
– Маргарита, но можно просто – Марго. Расскажи мне о своем мире? Ты знаешь, как твои предки попали в рабство?
– Наверное, были рабами всегда, – равнодушно пожал плечами Шандр. – О мире мне рассказывать нечего, он не такой яркий, как твой. В нем нет гигантских растений и открытой воды, нет такого количества запахов, и жар звезды не опаляет кожу. А еще в нем нет таких красивых женщин, как ты, госпожа.
Шандр не льстил, не пытался со мной флиртовать или по-другому втереться в доверие, он на удивление был искренней и открытой личностью. Поэтому я просто задавала ему вопросы, иногда уточняла некоторые непонятные мне моменты, слушала и делала выводы. А они были неутешительными. Жизнь людей в рабстве изначально не предполагала счастливое существование, а у сородичей Шандра оно было еще и бессмысленным. Их общество разделялось на несколько классов: рабочие, воины, корм. Шандр относился к воинам, их специально готовили к выживанию во всевозможных условиях, заставляли четко и без раздумий выполнять команды, ухаживать за ездовыми животными, владеть оружием. Хотя насчет последнего я пребывала в сомнениях, потому что в памяти Шандра ни мечей, ни ружей, ни чего-то другого, привычного для меня, не обнаружила. Зато там были: кнут, копье и что-то наподобие большой рогатки.
Рабочие трудились на полях, выращивали какие-то чахлые кустики, разводили кормовых животных (хотя их правильнее было называть насекомыми) и ухаживали за ними, вместе с муравьями строили различные подземные сооружения. На самом деле в языке Шандра имелись названия основных насекомых, но для меня они слышались трудно произносимым набором шипящих звуков. Например, кузнечик именовался щессск, а муравей – чнашс. Кстати, рабочие были на привилегированном положении, они единственные, кто доживал до старости. А еще их учили «таинственным» наукам, в то время как тот же Шандр даже не умел читать. Удел кормовых рабов был самым незавидным, их специально раскармливали для «кукловодов». И редко кто из них перешагивал тридцатилетний барьер.
Такой порядок вещей ни от кого не скрывался. Рабочие и воины в душе радовались, что их в свое время не посчитали «кормом», а самим жертвам аппетита «кукловодов» было на все наплевать. У них оставляли только два инстинкта: питание и размножение. Кстати, с последним у рабов не очень хорошо. Не знаю, может, воздух в чужом мире был нехорошим или радиация, или просто неправильное питание, но бума рождаемости среди рабов не наблюдалось. Хотя все предпосылки были, «кукловоды» не запрещали и никак не ограничивали интимные отношения между мужчинами и женщинами. Некоторые даже подталкивали их к этому своей волей, чтобы потом тянуть эмоции и энергию из своих жертв, а то и кровь. Связь в паре никак не регламентировалась, не было брачных союзов или семей, никто не хранил верность, а понравившуюся женщину можно было принудить к сексу силой. Но такое редко случалось, потому что воинов очень жестко гоняли на тренировках, не делая поблажек по половому признаку, а стало быть, не с каждой женщиной можно было справиться. Куда проще было наведаться в барак к «кормовым», которые никому не отказывали в близости. Все дети, к какому бы классу не принадлежали их родители, воспитывались отдельно и в возрасте пяти лет «кукловоды» проверяли их на способности. После распределения их отдавали под надзор наставников, и начиналось обучение.
– Госпожа, я могу задать вопрос?
Шандр немного успокоился и стал осмотрительнее, теперь он старательно сдерживал свое любопытство и боялся мне не понравиться. В его желании произвести на меня хорошее впечатление не было пошлых мыслей, он просто позволил себе частичку надежды на что-то лучшее и не хотел ее спугнуть.
– Конечно.
– Что будет с нами?
– Для начала вас накормят, потом вы сможете обустроить для себя лагерь. Вам же надо где-то спать? А что делать с вами дальше, я не знаю. Понимаешь, в этом мире рабства нет. И людей мы не едим. У нас каждый занимается каким-то нужным делом. Например, у нас тоже есть воины, но они сражаются другим оружием, есть рабочие, но строят они высокие здания. Да ты видел башню, на которой мы сидели с друзьями. А еще у нас сложные законы, нельзя никого насиловать и убивать, грабить, принуждать к чему-либо. Я уже не говорю о языковом барьере и отсутствии у вас элементарных знаний: грамота, письмо, арифметика. Это только малая часть того, чему вам придется научиться. Потому что без этих знаний вам не выжить. Наши дети этому учатся в среднем от десяти до пятнадцати лет, прежде чем они смогут самостоятельно обеспечивать свои потребности. И мы несем ответственность за них все эти годы, заботимся, учим, любим.
– Я понял, госпожа, – опустил голову Шандр. – Мы для тебя обуза. Если все так сложно, ты всегда можешь подарить нам легкую смерть…
– Может, это и самый простой выход, но неправильный. Хуже только бросить вас в лесу одних, без знаний, без помощи, – вздохнула я, понимая, какое ярмо взвалила на свои плечи.
Это вам не кураторство группы подростков, которым надо немного внимания и заботы. Это взрослые люди, воспитанные в чуждых нам законах, с рабским менталитетом, для которых нет ничего святого, кроме приказа хозяина. Отпустить их на волю – это подвергнуть опасности обычных законопослушных людей. Отдать их Эду, пусть сам решает судьбу необычных переселенцев? Вот только нужны ли ему не-маги? Хотя я могу торопиться с выводами, ведь мои способности проснулись только через несколько месяцев.
– В общем, впереди у вас непростая, но увлекательная жизнь, – мягко и чуточку устало улыбнулась я мужчине.
– Не уверен, что всем будут по нраву изменения…
– Вот ты и поговоришь со своими друзьями, объяснишь, что издеваться над ними никто не собирается, как и съедать. Назначаю тебя старшим. Если будут вопросы, пожелания, какие-то насущные нужды – подходи, решим.
– Хорошо, госпожа. А можно последний вопрос? – Получив мой кивок, Шандр замялся и спросил: – Я вроде бы все понял, хоть и было много новых слов. А про детей не очень. Вы некоторых учите, а других едите? Хозяева тоже нас любили, говорили, мы вкусные и питательные, но они ели только взрослых…
– Нет, мы не едим детей. – Я не знала плакать мне или смеяться. – Думаю, просто в наших языках слово «любим» имеет разное значение.
«Мила, ты же покопалась в моей памяти. Можешь что-нибудь в качестве примера дать посмотреть Шандру? Только не личное. Лучше какой-нибудь фильм. А то я очень устала, хочу спать и к Мстиславу».
«Все сделаю, дорогая. – Голосок Милы теперь напоминал голос моей единственной подруги из прошлого, та же интонация и манера общения. Кстати, ее звали Людмила. Новоявленная подружка смутилась и добавила: – Я подумала, что тебе будет приятно, но если нет, то скажи».
«Оставь, мне понравилось», – ответила Миле. Знакомый голос в голове действительно слышать приятнее. А теперь пора к моему самому замечательному мужчине, желательно под бочок и подальше от любопытных спутников.
ГЛАВА 20
– Рита, – обеспокоенный голос Мстислава проникал в сознание будто издалека. – Ну же, милая, открой глазки. Прошу, не пугай меня, а то я точно кого-нибудь убью…
– Не надо убивать, – прохрипела я, усилием воли «выплывая из тумана». С трудом открыла глаза, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что вообще происходит. И где я? Перед взором все плыло, никак не удавалось сфокусироваться на чем-то одном, даже лицо Мстислава я видела будто в радужном мареве.
«Извини, подруга, – Мила чувствовала себя виноватой и не скрывала этого. – Я у тебя немного похозяйничала. Заменять одни знания другими мне показалось неправильным. Вдруг я что-то нужное удалила бы? Вот пришлось дать толчок на образование новых связей, увеличить твою память и поток восприятия».
– Теперь понятно, почему у меня мозг кипит, – пробурчала я вслух, потому что даже думать было больно.
– Сейчас будет легче, любимая, – горячие губы коснулись лба, и тепло от них начало мягко расплываться по всей голове, проникая в мозг и растворяя боль. Несколько минут и я облегченно вздохнула, только сейчас понимая, что даже дышала через раз.
– Слав, ты чудо! – подарила влюбленный взгляд своему мужчине. – Меня еще никто так приятно не лечил.
– Пусть только попробуют – ноги вырву, – хмыкнул он, не скрывая, впрочем, радости от моих слов. – И никаких больше экспериментов, ты мне обещала!
– Поможешь мне подняться? А то что-то тело затекло…
– Еще бы, вы часа два «общались» с этим, – помогая мне подняться, Мстислав кивнул на Шандра, который сидел с закрытыми глазами и чуть покачивался из стороны в сторону. – Сначала вы даже нормально разговаривали, ты задавала вопросы, он отвечал. Странно, но языковой барьер вам совершенно не мешал понимать друг друга. Потом замолчали, ты сознания лишилась, а твой собеседник до сих пор в неадекватном состоянии. Я хотел тебя перенести, но наши умники запретили тебя трогать, пока ты не очнешься.
– Мстислав Федорович, я же вам уже объяснял, что с ментальными практиками не шутят, – принц себя виноватым не считал. Наоборот, судя по бушующим эмоциям Стэвана, Мстислав успел всем кровь свернуть, пока я была без сознания. – К тому же я повторяю – смысла в перемещении Маргариты Васильевны не было. Куда бы вы ее отнесли? Под другой куст? Смею напомнить, профессиональный целитель и лазарет находятся далеко.
– Стэван, я уже не раз говорил, что меня не устраивает в этой ситуации, не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, – раздраженно ответил Мстислав, бросая предупреждающий взгляд на веселящегося Владлена.
Тот никак не комментировал происходящее, но все его мысли были написаны на лице и он их не скрывал. Похоже, журналист давно наслаждается перепалкой наследника и моего Черного Властелина. Мне даже захотелось узнать подробности, но тут очнулся Шандр.
Мужчина обвел нашу компанию мутным взглядом, а потом качнулся ко мне и припал губами к моей руке:
– Госпожа, я вернулся, госпожа! Простите. Я не хочу любить, госпожа. Это больно и холодно…
– Рита, что это за цирк? – сверкая очами, вопросил Мстислав. – Что этот болезный бормочет? Знаешь, дорогая, я начинаю думать, что наши предки были умными людьми, когда строили замки. Уверен, они это делали, чтобы всякие чужие мужики даже приблизиться не могли к их женам, не то, что нагло лобызать им руки…
Я хотела ответить любимому мужчине, что сама не понимаю, что нашло на Шандра, но меня опередил Стэван:
– Прекратите, Мстислав Федорович! Ваша ревность совершенно неуместна. Маргарита Васильевна замечательная женщина, она никогда не давала повода, чтобы к ней можно было так неуважительно относиться! А этот несчастный просто напуган и ищет поддержки у единственного человека, который его может понять. Но вам же это не интересно, вам же ревность туманит разум. Не понимаю, как Маргарита Васильевна с ее тонко чувствующей душой могла выбрать такого эгоистичного сухаря, как вы!
Высказавшись, наследник резко развернулся и с гордо расправленными плечами пошел к реке. Его эмоции бурлили, он тщетно пытался их прикрыть ментальным щитом, от чего злился еще сильнее.
– И что это было? – озвучил наши общие мысли Мстислав. Он, в отличие от принца, наоборот, успокоился и перестал фонтанировать раздражением.
– Перенервничал парень, утомился, – высказался в защиту принца Владлен.
Сам он тоже пребывал в непонятном настроении, было видно, что он хочет высказаться, но почему-то молчит. Только в глазах горит ехидство. Понятно, боится попасть под горячую руку Мстислава, вот и не спешит с озвучиванием своих настоящих мыслей.
– Возможно, – не стал спросить любимый. – Дорогая, так что хочет этот человек? Чего он испугался?
– Жить он хочет, и боится, что мы тоже людоеды, как «погонщики», – не то чтобы я солгала, но делиться подробностями в присутствии Владлена не хотела.
«Мила, ты что Шандру показала, что он в таком состоянии?» – спросила у подруги, высвобождая кисть из ладоней пленника. А то он хоть и перестал пугать меня странными словами, зато продолжал нервировать Мстислава своей коленопреклоненной позой и фанатичным блеском в глазах.
««Титаник», – ответила Мила. – В твоей памяти это история о любви. Хотя там все умерли. Зато дает представление о психологии и жизни людей больше, чем все мои знания. Было любопытно».
«Да уж. Теперь понятно почему Шандра так проняло», – подумала я и обратилась к мужчине:
– Шандр, встань. Иди к своим соплеменникам, займитесь устройством на ночлег. Еду вам сейчас принесут. Разрешаю перемещаться в пределах площади, подходить к реке, если нужно умыться, а для естественных потребностей используйте вон те дальние кусты. Все понятно?
– Да, госпожа, – склонил голову Шандр, покосился на Мстислава, но все же попятился от нас.
«Мила, сделай доброе дело, отправь муравьев сначала поесть. А потом пусть они закопают трупы где-нибудь в лесу. Желательно подальше от реки и за стеной города. Сможешь?»
«Конечно, дорогая, – обрадовалась моей просьбе новоявленная подруга. – Отправлю их по нашим следам назад к стене. Хотя проще было совместить эти два дела».
«Я против людоедства, – быстро поняла, что имела в виду Мила. – Кстати, у меня много вопросов по вашему питанию и размножению. Но, думаю, они потерпят до завтра».
«Я подготовлю информацию».
– Рита, когда ты хочешь начать обучать нашему языку этих «серых» товарищей? – с улыбкой поинтересовался Мстислав, который всю мою короткую беседу с Шандром не сводил с нас цепкого взгляда. – Надеюсь, не сегодня? Хотя, честно сказать, я поражен такой экспресс-методике. И даже не прочь испытать ее на себе.
– Угу, чтобы точно знать, о чем ты, Марго, говоришь с посторонними мужиками, – все же не сдержался от язвительного выпада Владлен.
– Не без того, – не стал отрицать очевидного Мстислав, улыбнулся мне и спросил: – Ну что? Теперь-то ты можешь отдохнуть, а заодно потешить наше любопытство?
– Могу, – со вздохом согласилась я, жалея, что полноценно конфиденциального разговора с любимым не получилось.
Стоило мне перед ужином заикнуться, что Мила так же разумна, как мы с ним, Мстислав тут же меня прервал. Быстро проверил, что нас никто не подслушивает и тихо предупредил, чтобы я ничего о разумности насекомых не говорила. Обещал, что мы все обсудим, когда останемся действительно одни. Кто же думал, что я потрачу почти два часа на изучение языка? А тянуть дальше и ничего не говорить нашим спутникам нельзя, с каждой минутой их подозрительность и недовольство растет. Мало ли что может прийти им в голову? Тот же Глеб решит, что нас лучше обезвредить и доставить в тайную канцелярию для выяснения всех обстоятельств. И будет в чем-то прав. К тому же все они маги, полноценные и умеющие пользоваться своими силами. Это если дело дойдет до открытого противостояния. А мы с Мстиславом не в лучшей форме. Да и не хочу я воевать.
– Только надо пленников накормить, – вспомнила я о своем обещании. – Я Шандру сказала, чтобы они разбили лагерь для ночлега…
– Я так понимаю, пора озадачить Марка новым делом? – подмигнул мне Владлен, вскакивая на ноги и ехидно улыбаясь.
– И Глеба ему в помощь, – с невозмутимым видом отозвался Мстислав, вот только от меня мстительное злорадство ему спрятать не удалось.
– А его за что? – удивилась таким сильным эмоциям своего мужчины.
– Он предлагал бросить тебя, дорогая. Взывал к моему здравомыслию, убеждая, что тебя не спасти из лап монстров, – несмотря на улыбку, в душе Мстислав полыхал от гнева. – Так что ему будет полезно для здоровья быть от меня сегодня подальше.
– Знаешь, я почему-то не удивлена, – обняла любимого за талию. – Ну что, пойдем? Расскажу вам страшную сказку о вампирах-людоедах.
***
Стэван злился. Его переполняли эмоции, которые он раньше считал ему несвойственными. Но если с раздражением, иссушающим душу любопытством и бессилием он знал, как бороться, то что делать с завистью? Откуда она могла взяться в сердце молодого наследника? Но она там была и грозила остаться надолго…
Принц завидовал Маргарите, тому, с какой легкостью она контактировала с иномирными захватчиками. Кто-то скажет, что потеря сознания, головная боль и дикая усталость – это серьезно, но только ментальный маг понял бы, насколько это ничтожная плата за такой дар. И ведь Маргарита Васильевна действовала интуитивно, без надлежащей подготовки и совершенно неправильно, растрачивая большую часть своих сил впустую. А у нее все равно получалось. Чего стоил тот опыт с изучением языка пленников. Стэван даже не знал, что такое вообще возможно. Для обучения переселенцев максимум использовали гипно-методики, помогающие усваивать знания, но никто не пытался залить их напрямую в мозг. Сумасшествие! Да такие эксперименты необходимо проводить в лаборатории, под присмотром целителей и ментальных магов, а не в джунглях под деревом. В какой-то момент принцу даже стало страшно, в голове не укладывалась такая мощь женщины. И это сейчас, а каким магом она могла бы стать, проучись в академии лет пять? Не из-за уровня ли дара Маргариты отец предал многолетнюю дружбу с Мстиславом? Мог ли он так поступить?
Как не неприятно было Стэвану плохо думать об отце, но иллюзий о благородстве собственного родителя он давно не испытывал. Он прекрасно помнил то время, когда была жива мама. То, как она беззаветно любила детей и мужа. А отец этим пользовался, лгал своей королеве и регулярно заводил любовниц. Как-то раз Стэван застукал парочку в одной из гостевых спален и высказал все отцу. Тогда принц в первый и последний раз кричал на него, называя предателем, требуя прекратить обманывать маму, которая не заслужила подобного отношения. Вот тогда-то он и увидел перед собой не отца, а короля. Холодного, равнодушного и способного несколькими словами раздавить, заставить почувствовать свою беспомощность, заронить в душу сомнения, переиначить увиденное и заставить гореть от стыда за свой, а не его поступок.
Стэван убежал в слезах из комнаты и долго после того случая сторонился отца, который вел себя и с ним, и с мамой как ни в чем не бывало. Принца коробило такое лицемерие, которое он чувствовал повсеместно в своем окружении. Только мама была светлым ярким солнцем, согревающим всех вокруг, но и ее скоро не стало. А ведь он так ей ничего об отце не рассказал, не смог причинить боль. Наверное, в каждой семье есть свое связующее звено. Их центром вселенной была мама. С ее смертью от семьи осталась только картинка для публики. Отец с головой ушел в политику, забыв о былом увлечении женщинами. Нет, любовницы у него, конечно, были, но скорее для поддержания нужного имиджа. Радован ненавидел всех и страдал от этого, Серж ударился в другую крайность, любовь окружающих он воспринимал как должное, не терзая свое сердце сильными эмоциями. А в жизни Стэвана появилась наука, именно она заполнила пустоту в душе.
Академия много ему дала, но не стала домом, там его тоже окружали в основном лживые, чванливые и завистливые люди. Он научился ставить хорошие щиты на свой разум и эмоции, их даже отец не мог пробить. Но что с того? Он все равно знал, что улыбки девушек – притворство, похвалы мэтров – обман, благородство отца – ложь. Только в ничейных землях Стэван мог немного расслабиться и снять щиты, в крепости люди были намного честнее и проще. Тот же Август Наумович никогда не кривил душой, пусть грубый, хамоватый, но верный делу и своим людям. Как и Маргарита. Стэван усмехнулся, вспомнив, как ему не понравилось задание отца – присматривать за его невестой. Но чем больше он разговаривал с Марго, тем лучше понимал, что в этой женщине нашел отец. Умная, зрелая, тонко чувствующая и обаятельная, к ней тянулись люди, несмотря на довольно резкие высказывания и порой странные поступки. А ведь она для этого совершенно не применяла магию, никому и ничего не внушала, пользуясь только словами и даром убеждения.
Стэван подхватил камень и кинул в реку, сердце никак не могло успокоиться. Он уже жалел, что нагрубил Мстиславу Федоровичу. Но тому причиной тоже была зависть, еще более жгучая, чем та, что он испытывал к Маргарите. Ведь мужчина смог переступить через долг, свою карьеру, чтобы быть рядом с любимой женщиной. Стэван никогда не забудет его прыжка с крыши башни. Безрассудный, самоубийственный и единственно верный шаг, когда на кону жизнь дорогого тебе человека. Тем обиднее было осознавать, что ни он, ни отец не способны на такое самопожертвование. Стэвану было больно смотреть на влюбленную пару. Он, как никто другой, чувствовал их отношение друг к другу и опять же завидовал. В академии парочек хватало, но их чувства зачастую являлись поверхностными, а то и неискренними.
У Мстислава Федоровича с Маргаритой все было намного глубже, казалось, они понимают друг друга без слов. С каждой минутой, проведенной в их компании, Стэван понимал – его отцу ничего не светит. А ведь принц успел привыкнуть к мысли, что Маргарита вольется в их семью. Да что там, он уже эгоистично считал женщину ее неотъемлемой частью. Он не думал, что у Марго получится заменить им с братьями мать, но надеялся, что она станет тем связующим звеном, которого не хватало их семье. Принц даже был не против обзавестись дополнительными братьями или сестрами. Но ключевое слово во всех этих размышлениях – «был». Потому что старый водник сказал правду – Мстислав Федорович свою женщину не отдаст. Да и Марго не променяет настоящие чувства на красивую и яркую картинку в лице короля Эдуарда. И Стэван ее понимал, острее ощущая свое одиночество и груз ответственности, который он с удовольствием сложил бы на кого угодно вместе с титулом и статусом наследника. Одна мысль, что ему меньше чем через три месяца придется вернуться во дворец, угнетала.
Плеск воды отвлек Стэвана от мрачных мыслей. Он посмотрел на реку, оглянулся, ругая себя за беспечность, но ничего опасного не заметил. И все же какое-то беспокойство его одолевало. Как если бы за ним кто-то подсматривал, но не с целью навредить, а скорее, из-за любопытства. Принц призвал магию, осторожно прощупывая окрестности. Он был уверен, что за ним наблюдает кто-то из своих, так сказать, охраняет покой и здоровье наследника. Тем удивительнее было ошибиться, мало того, что никаких телохранителей поблизости не было, так еще рядом обнаружилось живое существо, почему-то невидимое глазу. Опасности Стэван не чувствовал, наоборот, неизвестный побаивался его, но в то же время жалел. Странное сочетание.
– Кто ты? – пристально посмотрел на камень в реке, за которым скрывался неизвестный. Невидимка ощутимо вздрогнул и, кажется, собрался сбежать, точнее, уплыть. – Не уходи, я тебя не обижу. Ты же понимаешь меня?
– Да, – мягкий немного испуганный девичий голосок заставил принца подобраться. – А как ты меня видишь?
– Я не вижу, я чувствую. Меня зовут Стэван. А тебя? И почему ты прячешься?
Принц хоть и пытался вести себя учтиво, но любопытство так и бурлило в нем. Сегодня просто день открытий: прорыв, захватчики, гигантские насекомые, Люциус, который только ощущается человеком, а теперь еще кто-то необычный.
– Я Эдель. Марго сказала, что я русалка, а люди нас боятся, поэтому и прячусь, – грустно ответил голосок, почему-то напоминая Стэвану журчание ручейка.
– А Марго тебя не боится? – спросил парень, даже не удивляясь, что и в этот раз женщина успела вперед него познакомиться с неизвестной русалкой.
– Нет, она моя подруга, – обрадовалась и тут же забеспокоилась девушка, Стэван уже не сомневался в ее половой принадлежности. – Ой, а с ней все в порядке? Их не догнали те монстры? Я так за них с Люциусом переживала.
– Все в порядке, мы подоспели вовремя, – решил успокоить неведомую собеседницу принц. – А Марго и моя подруга, поэтому можешь смело показываться, я точно не испугаюсь.
– Да, я знаю, что вы были вместе, когда Марго угодила в портал, – Стэван слышал сомнения и неуверенность в голосе Эдель. – А ты точно не будешь кидаться в меня магией или камнями?
– Клянусь! – пообещал наследник, готовый увидеть какое-нибудь страшное чудище.
Тем удивительнее было обнаружить выглядывающее из-за камня миловидное, практически кукольное личико с нереальными сиреневыми глазами. Это позже он заметил, что короткие белоснежные волосы больше напоминают пух, а на руке у девушки есть перепонки.
– Я очень страшная, да? – смутилась русалка, мило розовея всеми открытыми частями тела. Взмах белесых ресниц и затаенная надежда в глазах, девушка не кокетничала, она искренне переживала, что не понравилась принцу.
– Нет, ты очень красивая, – сам засмущался парень, не зная, куда девать руки.
– Ты меня не обманываешь? – все еще не верила Эдель. – Ты постоянно закрываешься…
– Извини, привычка, – невольно улыбнулся Стэван, чуточку опуская ментальные щиты, ровно настолько, чтобы девушка почувствовала его восхищение. Русалка покраснела еще сильнее, но парень ощутил ее искреннюю радость. – Эдель, тебе должно быть неудобно там сидеть? Может, ты подойдешь ближе? Не бойся, я тебя не обижу. Обещаю. Просто, я раньше не встречал русалок, даже не знал, что вы вообще существуете. Мне столько хочется у тебя спросить… Но тебе, наверное, неприятно мое навязчивое любопытство?
– Нет, что ты, скорее, непривычно, – загрустила девушка. Принц чувствовал ее одиночество, такое похожее на его собственное. Он и сам не заметил, как начали таять его щиты, ведь Эдель в ментальном плане ощущалась как чистый светлый источник, к которому хотелось прикоснуться. – Знаешь, я после попадания в ваш мир долго жила одна и даже не догадывалась, что порталом меня забросило так далеко. Если бы не Марго, то уснула бы вечным сном, так и не узнав этого.
– Расскажешь мне свою историю? – не надеясь на положительный ответ, все же спросил Стэван.
Солнце еще не зашло, но уже низко висело над горизонтом, заставляя деревья отбрасывать длинные тени. Стало ощутимо прохладнее, подул теплый ветерок, остужая разгоряченные щеки принца. Злость давно улеглась, сменившись волнением и заинтересованностью. Стэван списывал их на то, что ему раньше не доводилось разговаривать и даже видеть разумных существ, отличных от людей. Люциус не в счет, подумаешь, мохнатые уши, мало ли какая мутация могла образоваться из-за проживания в ничейных землях.
Эдель кивнула, нырнула в реку, чтобы через несколько секунд вынырнуть ближе к берегу. Стэван смотрел, как девушка выходит из воды, поражаясь мягкой пластике ее движений и хрупкости тела. Даже какая-то дерюга вместо туники не могла полностью скрыть изящную, но вполне сформировавшуюся фигуру. Принц старался не допускать неприличных мыслей, чтобы не оскорбить ими девушку, но воображение все равно рисовало Эдель то в красивом платье, то без.
Девушка села на камень у реки, объяснив, что ей некомфортно отходить далеко от воды. Стэван спустился к ней, чтобы сидеть рядом. История Эдель была очень грустной, воспоминания о доме до сих пор отдавались болью в ее сердце. Парень не заметил, как взял девушку за руку, желая ее поддержать. Вот только эффект от этого жеста был обратный, он будто наяву видел все то, что пережила Эдель. Это было странно, необычно, возможно, опасно, но Стэван не сопротивлялся, не ставил ментальные щиты, на каком-то интуитивном уровне доверяя русалке.
– Хочешь, я покажу тебе свой мир? – тихо спросила девушка, немного застенчиво поглядывая на свою ладошку в руках молодого человека. Теплая, приятная на ощупь кожа девушки не имела ничего общего с рыбами или какими-то морскими животными. – Уверена, у тебя получится его увидеть. Там другое небо и звезды, у птиц нет перьев, а некоторые растения могут ходить. Мне кажется, если я поделюсь своими воспоминаниями с тобой, то они перестанут так быстро забываться. Я боюсь, что однажды не вспомню дом, маму, братьев, отца…
