Текст книги "Ничейные земли или всё в хозяйстве пригодится (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бродских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Стэван подхватил камень и кинул в реку, сердце никак не могло успокоиться. Он уже жалел, что нагрубил Мстиславу Федоровичу. Но тому причиной тоже была зависть, еще более жгучая, чем та, что он испытывал к Маргарите. Ведь мужчина смог переступить через долг, свою карьеру, чтобы быть рядом с любимой женщиной. Стэван никогда не забудет его прыжка с крыши башни. Безрассудный, самоубийственный и единственно верный шаг, когда на кону жизнь дорогого тебе человека. Тем обиднее было осознавать, что ни он, ни отец не способны на такое самопожертвование. Стэвану было больно смотреть на влюбленную пару. Он, как никто другой, чувствовал их отношение друг к другу и опять же завидовал. В академии парочек хватало, но их чувства зачастую являлись поверхностными, а то и неискренними.
У Мстислава Федоровича с Маргаритой все было намного глубже, казалось, они понимают друг друга без слов. С каждой минутой, проведенной в их компании, Стэван понимал – его отцу ничего не светит. А ведь принц успел привыкнуть к мысли, что Маргарита вольется в их семью. Да что там, он уже эгоистично считал женщину ее неотъемлемой частью. Он не думал, что у Марго получится заменить им с братьями мать, но надеялся, что она станет тем связующим звеном, которого не хватало их семье. Принц даже был не против обзавестись дополнительными братьями или сестрами. Но ключевое слово во всех этих размышлениях – «был». Потому что старый водник сказал правду – Мстислав Федорович свою женщину не отдаст. Да и Марго не променяет настоящие чувства на красивую и яркую картинку в лице короля Эдуарда. И Стэван ее понимал, острее ощущая свое одиночество и груз ответственности, который он с удовольствием сложил бы на кого угодно вместе с титулом и статусом наследника. Одна мысль, что ему меньше чем через три месяца придется вернуться во дворец, угнетала.
Плеск воды отвлек Стэвана от мрачных мыслей. Он посмотрел на реку, оглянулся, ругая себя за беспечность, но ничего опасного не заметил. И все же какое-то беспокойство его одолевало. Как если бы за ним кто-то подсматривал, но не с целью навредить, а скорее, из-за любопытства. Принц призвал магию, осторожно прощупывая окрестности. Он был уверен, что за ним наблюдает кто-то из своих, так сказать, охраняет покой и здоровье наследника. Тем удивительнее было ошибиться, мало того, что никаких телохранителей поблизости не было, так еще рядом обнаружилось живое существо, почему-то невидимое глазу. Опасности Стэван не чувствовал, наоборот, неизвестный побаивался его, но в то же время жалел. Странное сочетание.
– Кто ты? – пристально посмотрел на камень в реке, за которым скрывался неизвестный. Невидимка ощутимо вздрогнул и, кажется, собрался сбежать, точнее, уплыть. – Не уходи, я тебя не обижу. Ты же понимаешь меня?
– Да, – мягкий немного испуганный девичий голосок заставил принца подобраться. – А как ты меня видишь?
– Я не вижу, я чувствую. Меня зовут Стэван. А тебя? И почему ты прячешься?
Принц хоть и пытался вести себя учтиво, но любопытство так и бурлило в нем. Сегодня просто день открытий: прорыв, захватчики, гигантские насекомые, Люциус, который только ощущается человеком, а теперь еще кто-то необычный.
– Я Эдель. Марго сказала, что я русалка, а люди нас боятся, поэтому и прячусь, – грустно ответил голосок, почему-то напоминая Стэвану журчание ручейка.
– А Марго тебя не боится? – спросил парень, даже не удивляясь, что и в этот раз женщина успела вперед него познакомиться с неизвестной русалкой.
– Нет, она моя подруга, – обрадовалась и тут же забеспокоилась девушка, Стэван уже не сомневался в ее половой принадлежности. – Ой, а с ней все в порядке? Их не догнали те монстры? Я так за них с Люциусом переживала.
– Все в порядке, мы подоспели вовремя, – решил успокоить неведомую собеседницу принц. – А Марго и моя подруга, поэтому можешь смело показываться, я точно не испугаюсь.
– Да, я знаю, что вы были вместе, когда Марго угодила в портал, – Стэван слышал сомнения и неуверенность в голосе Эдель. – А ты точно не будешь кидаться в меня магией или камнями?
– Клянусь! – пообещал наследник, готовый увидеть какое-нибудь страшное чудище.
Тем удивительнее было обнаружить выглядывающее из-за камня миловидное, практически кукольное личико с нереальными сиреневыми глазами. Это позже он заметил, что короткие белоснежные волосы больше напоминают пух, а на руке у девушки есть перепонки.
– Я очень страшная, да? – смутилась русалка, мило розовея всеми открытыми частями тела. Взмах белесых ресниц и затаенная надежда в глазах, девушка не кокетничала, она искренне переживала, что не понравилась принцу.
– Нет, ты очень красивая, – сам засмущался парень, не зная, куда девать руки.
– Ты меня не обманываешь? – все еще не верила Эдель. – Ты постоянно закрываешься…
– Извини, привычка, – невольно улыбнулся Стэван, чуточку опуская ментальные щиты, ровно настолько, чтобы девушка почувствовала его восхищение. Русалка покраснела еще сильнее, но парень ощутил ее искреннюю радость. – Эдель, тебе должно быть неудобно там сидеть? Может, ты подойдешь ближе? Не бойся, я тебя не обижу. Обещаю. Просто, я раньше не встречал русалок, даже не знал, что вы вообще существуете. Мне столько хочется у тебя спросить… Но тебе, наверное, неприятно мое навязчивое любопытство?
– Нет, что ты, скорее, непривычно, – загрустила девушка. Принц чувствовал ее одиночество, такое похожее на его собственное. Он и сам не заметил, как начали таять его щиты, ведь Эдель в ментальном плане ощущалась как чистый светлый источник, к которому хотелось прикоснуться. – Знаешь, я после попадания в ваш мир долго жила одна и даже не догадывалась, что порталом меня забросило так далеко. Если бы не Марго, то уснула бы вечным сном, так и не узнав этого.
– Расскажешь мне свою историю? – не надеясь на положительный ответ, все же спросил Стэван.
Солнце еще не зашло, но уже низко висело над горизонтом, заставляя деревья отбрасывать длинные тени. Стало ощутимо прохладнее, подул теплый ветерок, остужая разгоряченные щеки принца. Злость давно улеглась, сменившись волнением и заинтересованностью. Стэван списывал их на то, что ему раньше не доводилось разговаривать и даже видеть разумных существ, отличных от людей. Люциус не в счет, подумаешь, мохнатые уши, мало ли какая мутация могла образоваться из-за проживания в ничейных землях.
Эдель кивнула, нырнула в реку, чтобы через несколько секунд вынырнуть ближе к берегу. Стэван смотрел, как девушка выходит из воды, поражаясь мягкой пластике ее движений и хрупкости тела. Даже какая-то дерюга вместо туники не могла полностью скрыть изящную, но вполне сформировавшуюся фигуру. Принц старался не допускать неприличных мыслей, чтобы не оскорбить ими девушку, но воображение все равно рисовало Эдель то в красивом платье, то без.
Девушка села на камень у реки, объяснив, что ей некомфортно отходить далеко от воды. Стэван спустился к ней, чтобы сидеть рядом. История Эдель была очень грустной, воспоминания о доме до сих пор отдавались болью в ее сердце. Парень не заметил, как взял девушку за руку, желая ее поддержать. Вот только эффект от этого жеста был обратный, он будто наяву видел все то, что пережила Эдель. Это было странно, необычно, возможно, опасно, но Стэван не сопротивлялся, не ставил ментальные щиты, на каком-то интуитивном уровне доверяя русалке.
– Хочешь, я покажу тебе свой мир? – тихо спросила девушка, немного застенчиво поглядывая на свою ладошку в руках молодого человека. Теплая, приятная на ощупь кожа девушки не имела ничего общего с рыбами или какими-то морскими животными. – Уверена, у тебя получится его увидеть. Там другое небо и звезды, у птиц нет перьев, а некоторые растения могут ходить. Мне кажется, если я поделюсь своими воспоминаниями с тобой, то они перестанут так быстро забываться. Я боюсь, что однажды не вспомню дом, маму, братьев, отца…
– Хочу, – как в омут с головой бросился Стэван. Его не пугали последствия такого необдуманного решения, он впервые решал сердцем. – Что надо делать?
Оказалось, ничего особенного, просто закрыть глаза и мысленно прикоснуться к разуму Эдель. Сначала картинки возникали в мозгу принца хаотично, были тусклыми, но вскоре добавились краски и объем. Стэван, как ребенок, удивлялся и радовался ярким образам, необычным животным, смущался, когда улавливал в памяти Эдель изображения ее родственников и друзей. Одежду русалки не носили, только украшения, подчеркивающие красоту и грацию тел.
– Мне надо в воду, – с грустью произнесла девушка, разрывая связь. Стэван чувствовал, что ей, как и ему, не хочется расставаться. – Воздух для меня слишком сухой и теплый, я к нему еще не привыкла…
– Ты не против, если я тоже искупаюсь? – спросил принц, которого сумрак и просмотренные вместе воспоминания, сделали смелее.
– Конечно, нет, – обрадовалась Эдель и соскользнула в реку. – Вдвоем будет веселее.
Принцу не надо было предлагать дважды, он быстро разделся и нырнул к русалке.
ГЛАВА 21
Проснулась я отдохнувшей, несмотря на ранний час. Рассвет только занялся, а меня уже тянуло на подвиги. Но крепкая рука Мстислава, собственнически обнимающая мою талию, не дала даже подняться со спального места.
– Ритуль, спи, еще рано вставать, – проговорил любимый, одаривая меня сонным поцелуем в макушку.
У него был такой уставший голос, что мне стало совестно, ведь он из-за меня несколько дней почти не спал. Ласково погладила Мстислава по руке, которой он меня обнимал, и прикрыла глаза. Сон не шел, зато у меня появилась возможность вспомнить и обдумать вчерашний день.
Мой рассказ о мире «кукловодов» и их самих вызвал ожидаемую бурю эмоций у наших спутников. Большинство высказались за то, чтобы срочно лететь на помощь своим друзьям и соратникам – защитникам крепости. Но Мстислав высказался категорически против, мотивировав тем, что все вместе мы не поместимся в дирижабль и сначала надо решить, как быть с пленниками и кого с ними оставить. А еще то, что и у него, и у Глеба, резерв пуст, стало быть, управлять машиной некому. Последнее и сыграло решающую роль, ведь кроме Мстислава и Глеба никто пилотировать дирижабль не умел.
Лично меня эта задержка устраивала по нескольким причинам. Во-первых, если выбирать между здоровьем Мстислава и защитниками крепости, то любимый человек для меня намного дороже. А я замечала, насколько он был измотан и физически, и морально. К тому же я ему верила, когда он объяснял, что крепость хорошо защищена. Во-вторых, бросать своих подопечных я не хотела. А Мстислав без меня вряд ли куда-нибудь полетел. Как и я без него. В-третьих, мы так ничего не решили с Люциусом. Он и хотел поехать с нами, я это чувствовала, но отказывался, мотивируя тем, что тогда Эдель опять останется одна. Мне самой было неприятно бросать русалку в ничейных землях, я собиралась обязательно вернуться и как-то обустроить ее быт. Но разве комфорт спасет от одиночества?
Вчера я и так и эдак прикидывала возможные варианты, а сегодня склонялась только к одному – остаться жить в ничейных землях. Ведь это все решило бы: и с Эдель не пришлось бы расставаться, и у Люциуса появилась бы семья, и моим иномирным подопечным нашлось бы здесь место. Зачем мне вообще возвращаться? Любимый мужчина рядом, а из академии меня выперли. Да и Эд вряд ли оставит меня в покое после такой демонстрации способностей. Но согласится ли Мстислав? Не спросишь – не узнаешь. Осталось набраться мужества и задать этот непростой вопрос. Ведь ему, в отличие от меня, есть, что терять. Карьера, родственники, друзья – в Лирии вся его жизнь, а здесь только я и куча проблем. Вздохнула и решила подождать с этим вопросом, вот освободим ничейные земли от «кукловодов», восстановим, хотя бы частично, этот красивый городок, тогда ему и самому не захочется возвращаться в серость современного мира.
Мой взгляд скользнул по тонкой ткани шатра, который пропускал свет, но не давал проникнуть росе и ночной прохладе. Зря я считала иномирцев совсем диким народом, у них тоже было несколько сюрпризов. Взять те же шатры, которые они вытащили из своих тюков. Как объяснил Шандр, ткань делают расхи, а потом женщины из рабочего квартала шьют из нее разные необходимые вещи. Расхи – это насекомое, напоминающее паука, с множеством лапок и небольшим тельцем, его изображение мне охотно продемонстрировала Мила. Она же и сообщила, что несколько таких полезных особей есть в главном отряде. А еще подруга дала полный список свойств этой ткани, оказывается, она не нагревалась на солнце, сохраняя естественную температуру тела под ней, и защищала от вредного излучения. Мила предположила, что в этом мире спектр излучения звезды совершенно другой и ткань вряд ли защитит от всех негативных воздействий, но те полотнища, которые создадутся у нас, будут немного с другими свойствами. Потому что расхи очень чувствительны к любым переменам климата и внешнему воздействию, и чтобы защитить себя и свое потомство, они ткут данные тенета.
Вчера, после того, как пленники немного пришли в себя и поняли, что их никто убивать не будет, они активно взялись за работу. Разгрузили муравьев, которые сразу же убежали выполнять мое задание; установили два шатра (один из них для меня, но я не жадная и поделилась им с нашими спутниками); прошлись по периметру лагеря, втыкая в землю не то палочки, не то что-то другое и натягивая тонкую нитку, практически невидимую глазу. Оказалось, охранный контур. Маги, конечно, посмеялись над таким способом защиты, но Шандр с невозмутимым видом закончил конструкцию. Он вообще вел себя очень уверенно для раба. И если такое поведение среди соплеменников можно понять, все же мужчину я назначила главным над их маленькой компанией, то почему Шандр с независимым видом поглядывает на моих спутников, для меня оставалось загадкой. Наверное, стоило использовать магию и все узнать, но ни сил, ни желания это делать у меня вчера не было. Тем более Мстислава он побаивался, видимо, не забыв участь своего прошлого хозяина, и всячески проявлял к моему любимому мужчине свое уважение. А больше мне и не надо было.
Кстати, среди семи человек, попавших в плен, обнаружились две женщины. Они мало чем отличались от своих соплеменников-мужчин, тот же высокий рост, отсутствие волос на голове, развитая мускулатура, только наличие груди выдавало их истинный пол. На меня они косились с чисто женским любопытством, правда, делали это осторожно и ненавязчиво. Я даже думала с ними познакомиться, но Мстислав предложил сходить на речку, освежиться перед сном и загнать обиженного принца в лагерь.
– А одеяло ты для чего прихватил? – ехидно спросила я.
– Вдруг ты замерзнешь, или нам захочется позагорать под звездами, – с невинным видом ответил любимый мужчина, подарив мне многообещающий взгляд.
Через несколько минут мы уже стояли наверху бывшего канала и любовались на веселящихся Стэвана и Эдель, прячась в темноте позднего вечера. Они никого и ничего не замечали, поглощенные только собой. Над парой летали три светящихся шарика, разгоняя мрак и настраивая на романтический лад. Вот руки принца поймали русалку, прижимая ее к своему обнаженному телу. Смех молодых оборвался, и они замерли в объятиях друг друга.
– Похоже, мы тут лишние. – Мстислав первым оправился от шока. – Солнышко, подожди минутку…
– Ты куда? – придержала его за руку.
– Им оно нужнее, – ехидно улыбнулся мой Черный Властелин, показав на одеяло, и крадучись двинулся вниз к оставленным вещам Стэвана.
Я присела, опасаясь, что меня заметят, несмотря на темноту. Было неловко подсматривать за увлеченной друг другом парой, но, на всякий случай, проверила их на ментальном уровне. Вдруг это внушение? Хотя ни Стэван, ни Эдель с их обостренными понятиями чести и достоинства никогда не пошли бы на такое, но вдруг это постороннее вмешательство? Тем радостнее было понять, что их объединяет обоюдное влечение. Не знаю, как это возможно, все же русалка отличалась от человеческих женщин, но ничего плохого в этом я не видела. Эдель долгое время провела одна, а любой девушке хочется нравиться противоположному полу, Стэвану же пора было осознать, что в жизни есть не только наука и долг. Я не представляла, чем закончатся эти обнимашки, но успокаивала себя тем, что принц ничего плохого Эдель не сделает. Да и последствий быть не должно, все же они относились не просто к разным расам, а даже к разным видам.
Мстислав вернулся быстро, влюбленная парочка нас так и не заметила, а мы поспешили удалиться, оставляя их наедине. Я думала, мы вернемся в лагерь, но любимый сказал, что романтика заразна. Так что мы прошлись выше по течению и Мстислав устроил для нас купание с иллюзорными светящимися рыбками. Правда, оно продлилось недолго, приплыли огромные рыбины, на которых днем охотились Мстислав с Люциусом, и испортили нам всю романтику. Хорошо, что в тот момент мы целовались, а то я своим воплем, когда что-то большое и скользкое задело мою ногу, переполошила бы всю округу. А так со смехом сбежали на берег и продолжили уже там, на нагретых за день камнях.
Улыбнулась, вспоминая, с каким осуждением в глазах нас встретил у костра Глеб, он до сих пор считал нас с Мстиславом предателями и изменщиками. Хорошо хоть не родине, а только Эдуарду. Глеба можно понять – еще недавно, по его мнению, я была невестой короля, а Мстислав его другом. Владлен ехидно улыбался. А когда Мстислав отошел от меня, решив проверить защиту лагеря, установленную магами, тихо заметил, что с ним я так быстро не вернулась бы. При этом журналист так пошло ухмылялся, что не понять его намек было невозможно. В другой раз я разозлилась бы, но меня переполняло счастье и благодушие, так что просто посоветовала завидовать молча. Меня даже Марк не раздражал, а тот пребывал в крайне отвратном настроении и не скрывал этого. Мало того, что ему пришлось общаться с «дикарями», как он называл Шандра и его людей, так еще никто не торопился восхвалять его доблесть и храбрость, проявленные в битве. В общем, молодой маг считал себя незаслуженно обделенным вниманием, а также обнаружил у себя стойкую «аллергию» на крупных насекомых и неблагодарную меня.
Так что вчерашний день был очень насыщенным, настолько, что мы с Мстиславом уснули, стоило нам улечься в шатре. Люциус к тому времени уже спал, чему-то улыбаясь во сне. Хотелось его погладить по рыжим кудряшкам, но я побоялась его разбудить и просто укрыла тонким одеялом.
Сейчас, лежа рядом с любимым мужчиной, я осознала, насколько была беспечной вчера. Мысленные контакты с иномирным разумом, необоснованная доверчивость к пленникам и спутникам. Как же так вышло? Временное помешательство? Эйфория на фоне удачного исхода битвы? Или все же чье-то мягкое давление?
«Мила, доброе утро. Ты подготовила для меня информацию по вашим видам?» – спросила у подруги, постаравшись спрятать подозрительность.
«Здравствуй, дорогая. Все готово. Кстати, трупы закопаны, в пределах площади обнаружены съедобные плоды, а ночью было пресечено нападение неизвестных животных. Их мясо тоже признано съедобным».
«Животные? А можно мне их образ?»
Я даже не представляла, кто мог решиться напасть на такую большую компанию, как наша? Упыри? Так Мила же сказала, что животные не опознаны.
Перед моим внутренним взором появилось изображение небольшой стаи волкообразных зверей, вид они имели весьма агрессивный и неприятный. Что-то у меня совершенно нет желания пробовать на вкус их мясо.
«А Стэван вернулся?» – резко вспомнила я о том, что спать мы ложились без принца. Сердце охватило беспокойство за него и Эдель.
«Ты об особи мужского пола, который полночи провел в реке со своей самкой? Они ночевали у реки, их покой никто не потревожил, стаю перехватили раньше», – ответила Мила.
«Главное, живы. Тогда так, тела напавших хищников можно пустить на корм. Только одно пусть оставят, то, что поцелее. Покажу Мстиславу. А ты мне сейчас дашь информацию о составе всей группы, которая прошла через портал. Мне нужно всё: количество, основные характеристики всех видов особей, предпочтение в питании, способ и частота размножения, продолжительность жизни. Так же я хочу знать, какой багаж вы пронесли из вашего мира, и его назначение. Есть ли там семена растений? Или что-то вредное?»
«Я могу залить всю эту информацию напрямую в твой мозг, как знание языка», – предложила Мила.
«Нет. Пока не надо. Кстати, о прямом контакте, ты не хочешь объяснить мне, как у тебя получилось покопаться в моей памяти без разрешения? Не ты ли меня убеждала, что ваша зависимость от хозяев такова, что без приказа вы даже поесть не можете? Но при этом ты сама попросила о помощи. Вчера у меня не было возможности подумать над этими и другими несоответствиями. А сегодня я хочу узнать правду».
«Я не лгала, моему народу несвойственно это психическое заболевание вашего вида. Я просто умолчала о кое-каких моментах. Зачастую наши хозяева жестко контролируют не только передвижения и желания, но даже мысли своих рабов. Мой хозяин был молодым и ленивым, он не утруждал себя запоминанием того, что мне пора поесть или отдохнуть. Более того, он скинул на меня заботу о других своих рабах. После того, как твой самец убил хозяина, я могла бы уйти и жить самостоятельно. Но остальные наверняка погибли бы, у вас бы не получилось сразу разобраться в причинах. Мне нравится ваш мир, он яркий, теплый, насыщенный разнообразными запахами, в нем много еды. Но я не хочу, чтобы моя дочь росла одна или чтобы я погибла еще до ее рождения. Поэтому я обратилась к тебе».
«А память тебе зачем моя нужна была?»
Самое интересное, после откровений Милы я стала верить ей еще больше. Мне кажется, любому разумному существу свойственно защищать свое потомство. Очень хотелось спросить у Милы, как она определила, что у нее будет дочь? Но решила повременить с личными вопросами.
«Тебе непривычно и неудобно общаться мыслеобразами, пришлось изучать твой словарный запас. Это обычная практика моего народа. Так мы исключаем возможность недопонимания».
«Я поняла. Согласна, что нам стало проще общаться, но впредь не копайся в моем мозге без разрешения. Психология людей такова, что мы не склонны демонстрировать кому-либо свои мысли. Мы можем думать одно, говорить второе, делать третье. И не потому, что у нас психическое заболевание, а в силу давления общества. Извини, если тебя обидела моя подозрительность. Ладно, давай займемся делом, надо что-то решать с вашим будущим. Ты же мне поможешь?»
«С радостью. Понимаю, у тебя нет причин мне доверять, но я постараюсь доказать тебе, что не замышляла ничего плохого. Мне не нужен другой хозяин».
«Давай договоримся, мы с тобой подруги, потому что у разумного существа не может быть хозяина. Вот скажи, разве твои предки не пытались вырваться из рабства? Вы ведь столько знаете, неужели нельзя было что-то придумать? Как-то защититься от ментального принуждения или сбежать в другой мир?»
У меня не укладывалось в голове, что с такими знаниями и возможностями, как у Милы, ее родичи не предприняли попыток переворота.
«Мой народ не изобретатели и не воины, мы мыслители и созидатели. Наша память призвана служить следующему поколению, чтобы у них был шанс выжить, если что-то случалось с материнской особью. Хозяева каким-то образом смогли расширить наши способности, не сразу, а путем длительного отбора подходящих особей и скрещивания. Я плод такого эксперимента, именно поэтому наше с тобой общение не доставляет нам с тобой неудобств или болезненных ощущений. Но у моей дочери показатель слияния будет еще выше».
«Подожди, а отец твоей дочери? Ты о нем ни разу не упомянула. Вас просто заставили, да?» Сердце сжалось от сочувствия к Миле, не знаю, насколько болезненно воспринимает она сама факт экспериментов над собой, но вряд ли они доставили ей удовольствие.
«Заставили меня, он был не против. Я рада, что он остался в старом мире, иначе пришлось бы просить тебя убить его. А это неправильно, ведь он подарил мне дочь».
От Милы исходили противоречивые эмоции: ненависть к партнеру и бесконечная любовь к своему ребенку. Наверное, именно они меня убедили лучше любых доказательств, что Мила не хочет возвращаться к прошлой жизни.
«Все будет хорошо, подруга! Пусть только этот гад сунется сюда, Мстислав его закопает, как твоего вампира», – подбодрила я мысленно Милу, пообещав себе почаще радовать беременную «женщину». Эх, еще знать бы чем.
