Текст книги "Сплетение судеб (СИ)"

Автор книги: Татьяна Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Михаил досадливо машет рукой, тщательно протирает кнопку звонка и ручку двери какой-то тряпочкой, подходит к мусоропроводу и бросает туда бутылку, осколки с ладони и баночку с огурцами. Затем быстро заходит в свою квартиру. Время 01.08. Через пару минут двери девятой квартиры медленно открываются, и на пороге появляется окровавленный Новомир Львович, который пытается выползти в коридор, но, видимо, в это время теряет сознание. Почти сразу сверху спускается Наталья Плетнева, хватается за голову и истошно кричит. Потом появляется Плетнев, Елена Ивановна, милиция, скорая и другие люди. Но это суд уже не смотрит.

– Я думаю, что добавить мне нечего, – говорит Инна Борисовна после окончания просмотра. – Суду все ясно. Прошу обратить внимание, что Плетнев пришел к пострадавшему в тапочках, которые не оставляют следов. И не забыл устранить все свои отпечатки пальцев.

Мирик сидит, закрыв лицо руками. Екатерину Максимовну, залитую слезами, обнимает и успокаивает муж. Адвокат Милорадова победоносно улыбается. Прокурор качает головой, но видно, что он тоже доволен.

Поставленный перед неопровержимыми фактами содеянного, Михаил Плетнев рассказывает о случившемся в ту ночь инциденте.

– Я и не собирался делать ничего предосудительного, – пытается оправдаться он. – Пришел к мужику просто поговорить по-человечески, попросить гнать от себя Наташку, если она будет к нему вязаться. А он уже сильно пьяный был, видать и к Мирке уже датый заявился. Выступать чего-то начал, насмехаться надо мной, дескать, какой дурак откажется, если баба под него сама ложится. Со мной еще водки добавил и шатался из стороны в сторону. Убрал пустую бутылку из-под коньяка на разделочный столик, а она упала на пол и разбилась. Он забросил ее в раковину и стал что-то доставать из холодильника, тут я его и огрел со злости.

Этот Новомир с молодости зазнайкой был. Приехал из какой-то занюханой Тюмени, женился на Катерине, в которую я с детства влюблен был и чувствовал себя хозяином. Все ему сразу досталось, когда Катины родители из Питера уехали. Да еще и с Наташкой моей путаться стал. Вот я и разозлился, ударил его. Не думал, что так сильно получится, а из него кровища стала хлестать. Я испугался, стакан свой протер, чтобы отпечатков не осталось, бутылку и огурчики схватил, осколки с полу подобрал и домой. Замок там какой-то дурной, я крутил, крутил, еле открыл, а защелку заело. А вскоре дома вопль Наташкин услышал.

– Ваша жена знала, что это вы совершили нападение? – поинтересовался прокурор.

– Догадалась, – со злостью ответил Плетнев. – Грозилась в милицию заявить.

– Да, если бы я заявила, он бы и мне голову проломил, – закричала Наталья. – И муж Мишка мне все-таки, какой ни есть. Жалко его стало.

– А парня не жалко было подставлять? – спросила Инна Борисовна.

– Ой, у него два отца и у обоих денег, как у дурака махорки, – хмыкнула женщина, – откупились бы. Условным сроком мог отделаться. А я против мужа имею право показаний не давать!

После провозглашения оправдательного приговора и взятия Плетнева в зале суда под стражу, Мирочка принимал поздравления родных и друзей. Вырываясь из объятий матери, он пытался отыскать глазами Ольгу, но она с мужем покинула зал суда, помахав юноше издалека рукой

Глава 20

На следующий день с утра Ольге позвонил Мирик. Он попросил ее встретиться с ним. Она долго отказывалась, но парень сказал, что просит о встрече не у себя дома, на улице, и обещал вести себя достойно. Ольга согласилась, так как один вопрос не давал ей покоя. Женщина никак не могла понять, зачем тот давал признательные показания. Они встретились в летнем кафе, возле Олиного дома.

– Мирик, зачем ты оговорил себя? – поинтересовалась она.

– Оля, я конечно, не нападал на отца, – ответил тот. – Да и не собирался этого делать, хоть и грозился тебе, что убью его. Когда сел в такси, то решил просто доехать до своего дома и проверить все ли в порядке. Ключи-то я у него забрал, защелка слабенькая, хотел двери нормально закрыть и поехать к родителям. Подумал, что если Крылатов дома, то попросить его не соваться к Янке. По дороге мы с водителем попали в пробку. Там какая-то авария случилась и мы застряли. Ни назад, ни вперед проехать не могли. Простояли в пробке минут сорок. Потом он сказал мне, что этот район ему хорошо знаком, как-то умудрился свернуть под арку и по проходным дворам выехал на трассу. На Курчатова я решил не ездить, и водитель довез меня к родителям.

– Мирик, и все-таки, почему ты признался в том, чего не делал? – строго спросила Ольга.

– Оля, когда меня в камере закрыли, я на Мишку никак не подумал. Я же не знал всей этой подоплеки с Натальей и ее мужем. Прости меня, но я решил, что ты в ту ночь поехала к Крылатову с претензиями, а он по пьяному делу стал или к тебе приставать, или стал предъявлять права на свою дочь и спровоцировал тебя на агрессию. Ты же сама сказала мне, что умеешь за себя постоять. Я потому и молчал, что приходил в ту ночь к тебе. Когда ты решила давать показания, я испугался, что удар нанесла ты, нечаянно, конечно. Тогда и решил, будь что будет, возьму на себя. Не мог допустить, чтобы ты села в тюрьму. Я виноват во всем, я мужчина, выдержал бы. Мне, учитывая обстоятельства, много бы не дали.

– А я ведь действительно хотела поехать в ту ночь к тебе на квартиру для разговора с Крылатовым. Но телефон таксопарка почему-то все время был занят, и устав набирать, я пошла спать, – с усмешкой сказала Ольга. – Ежик ты мой глупый, – улыбаясь доброй улыбкой, добавила она, – а ты своего папу совсем не знаешь. Он никогда не стал бы силой приставать к женщине, даже пьяным. И вообще, отец твой очень порядочный человек. Если Новомир и оставил меня, когда я призналась ему в любви много лет назад, то лишь по той простой причине, что он не мог ответить на мои чувства и не хотел меня обманывать. А о моей беременности ни он, ни я сама еще не подозревала. Мне кажется, что тебе следует навестить отца в больнице.

– Я уже думал об этом, позвонил в клинику, но мне сказали, что посещения Крылатова запрещены. Навестить его можно только с разрешения доктора Белоусова.

– Так обратись к Валере, я думаю, он тебе разрешит, – сказала Ольга.

– Оля, мне стыдно твоему мужу в глаза смотреть, – тихо ответил Мирик. – Боюсь, что он догадается о наших с тобой отношениях.

– Вряд ли, – усмехнулась женщина, – муж доверяет мне. А я сама до сих пор не могу поверить в то, что натворила. Сама себя не могу понять.

– Ты раскаиваешься?

– Честно говоря, я и сама не знаю. Понимаешь, Мирочка, с одной стороны я изменила мужу, а с другой, может, именно благодаря этому другими глазами посмотрела на своего Валеру. Поняла, что люблю его настоящей, проверенной временем любовью. Чувство к тебе, как вспышка молнии, как неожиданный возврат в юность. Прощения мне надо просить и у Валеры, и у тебя.

– Оленька, я разумом понимаю, что надо смириться, что ты не моя женщина, а сердцем не могу. Решил я все-таки ехать в Лондон. Вот с отцом поговорю, если, конечно, он узнает меня, и уеду. Еще не поздно. Только ты не признавайся мужу в том, что между нами произошло. Пощади его самолюбие. Он ведь фактически спас меня. Инна Борисовна мне сказала, что даже если бы на мое счастье не оказалось этой кассеты с записью происходившего, его показания, что в ране у отца были осколки другой бутылки, послужили бы веским доказательством моей невиновности.

Доктор Белоусов разрешил юноше свидание с отцом. Он только просил Мирика не позволять тому говорить, даже если отец узнает сына.

На следующее утро парень сидел возле кровати больного. Крылатов лежал с закрытыми глазами, и юноша осторожно взял его за руку.

– Батя, ты прости меня за грубость, – тихо сказал он. – Вот поправишься, я к тебе в Бостон приеду, и мы обо всем поговорим. Только Янку, пожалуйста, не тревожь. И Ольгу тоже. Пусть они живут спокойно. Ты меня, конечно, не слышишь, но я должен это тебе сказать, потому что скоро улетаю в Англию.

– Я тебя слышу, сынок, – шепотом ответил мужчина, открыл глаза и тихонько пожал ладонь парня.

– Папа, молчи, молчи, – испуганно сказал Мирик, – тебе нельзя говорить. Давай, я буду говорить, а ты меня слушай и молчи, – попросил он.

Пациент на минуту прикрыл веки в знак согласия. Юноша еще раз извинился перед отцом, рассказал немного о своих планах и пообещал писать ему в Америку. Вскоре в палату зашел Валерий и объявил, что свидание окончено.

– Валерий Владимирович, – возбужденно сказал парень, когда они вышли в коридор, – а он узнал меня, значит, амнезии у отца нет?

– Узнал? – изумился врач. – Замечательно! Ну, дает мужик. Сильная натура, – произнес он, качая головой. – Через пару дней можешь еще раз к нему прийти. Может, немного и поговорить удастся. Беги домой, маму свою обрадуй. Скажи, что теперь уж точно выкарабкается мужик. Молодец он.

Мирочка навестил отца еще пару раз до своего отъезда. Дела у пациента шли на поправку. Вскоре его проведала и Екатерина Максимовна. Бывшие супруги мирно поговорили, и женщина пообещала Крылатову не препятствовать его общению с сыном.

В тот день, когда Мирик улетал в Лондон, парень попросил родителей не провожать его в аэропорт. Мать, было, возмутилась такому его решению, но Павел наедине с ней высказал предположение, что сын, вероятно, хочет попрощаться со своей любимой.

– Ну и что? – сказала Катерина. – Мы ему не помешаем. Сами хоть познакомимся с ней.

– Катенька, пусть это останется их тайной, – возразил муж. – Раз уж парень не хочет, чтобы мы знали, кто она такая, не стоит его огорчать. В нашем присутствии, думаю, женщина и не появится в аэропорту. Нельзя бесцеремонно лезть к нему в душу. Расставание с любимой и без того будет для Мирочки грустным. Давай проявим понимание и уважение к его чувствам.

– Пашенька, ну мне так хочется ее увидеть. Давай тихонечко пронаблюдаем, с кем он будет прощаться, – попросила она.

– Катя, – с укором покачал тот головой, – не стоит так рисковать из-за твоего женского любопытства. Не дай бог, Мирка заметит. Как в глаза то сыну смотреть будем?

Матери пришлось смириться с условием, поставленным сыном. Мирик по телефону попросил Ольгу Сергеевну проводить его. Она ничего не обещала, но в Пулково все-таки приехала.

Женщина с юношей стояли, обнявшись, и долго молчали.

– Оленька, – прошептал он, – можно я тебе на "до востребования" писать буду? Или на электронную почту?

– Нет, Мирочка, нельзя. Я не стану тебе отвечать и даже ни разу не зайду на почту, чтобы получить твое письмо. А компьютером у нас в основном Янка распоряжается. У меня даже своего адреса нет. Да и не надо всего этого. Смирись, дорогой. Уезжай спокойно и ни о чем не думай. Расходятся наши пути, и ничего тут не поделаешь. Все, иди, – сказала она, легонько чмокнула юношу в щечку и решительно направилась к выходу.

Сев в машину, Ольга некоторое время не трогалась с места. Улетай, моя радость, – подумала она и включила зажигание. И будь счастлив, Мирочка. Будь счастлив, ты этого достоин. Спасибо тебе просто за то, что ты есть. Спасибо, что ты был в моей жизни, – думала женщина, направляя автомобиль домой.

А через некоторое время квартире Белоусовых раздался звонок телефона. Трубку снял Валера.

– Валерий Владимирович, – раздался голос Крылатова, – звоню еще раз поблагодарить вас за спасение, за помощь в оправдании моего сына. Хочу попрощаться с вами и вашей женой, если вы позволите.

– Я рад, что вы поправляетесь, – ответил врач. – Надеюсь, вы четко будете выполнять все мои рекомендации. Считайте 17 августа своим вторым днем рождения. А с Ольгой вы хотите встретиться? – поинтересовался он.

– Только с вашего позволения, – сказал Новомир. – А еще хочу поблагодарить вас за воспитание Яночки. Это ваша дочь, и я никогда не посмею омрачить ее жизнь.

– Надеюсь, – твердо произнес Валера. – Что касается встречи с Ольгой, пусть жена решает сама. Сейчас я ее приглашу к телефону.

– Новомир, – сказала Ольга, беря из рук мужа телефонную трубку, – мне кажется, что мы можем попрощаться заочно. Я желаю тебе полного восстановления здоровья и благополучного возвращения домой.

– Спасибо, Оля. Но, если тебе не трудно, выйди на минутку из дома. Я возле вашего подъезда стою.

– А откуда ты узнал мой адрес? – удивилась женщина.

– Ой, это оказалось совсем не трудно, – с усмешкой ответил Крылатов.

– Хорошо, я сейчас выйду.

Ольга с Новомиром немного посидели на лавочке у подъезда, поговорили, а когда она уже собиралась уходить, неожиданно появилась Яна.

– Здрасьте вам, – с лукавой улыбкой произнесла девушка. – Я даже не спрашиваю, кто вы такой, – обратилась она к мужчине. – Вы Миркин папа, да?

– Угадала, – расплываясь в улыбке, ответил тот. – А ты, по всей видимости, Олина дочь.

– Ага, – согласилась девчонка. – Ну, как же вы на нашего Мирика похожи, – с изумлением произнесла она. – Прямо копия.

– Может, это он на меня похож, а не я на него?

– Правильно, – усмехнулась Янка. – Вы же его отец, значит, это он на вас похож.

– Яночка, беги домой, я сейчас тоже приду, – обеспокоено сказала мать.

– До свидания, – прощебетала девушка и зашла в подъезд.

– Новомир, – умоляюще произнесла женщина, – не вздумай, – но мужчина быстро закрыл ей губы ладонью.

– Молчи, Оля, не говори ничего. Я все понимаю и благодарю тебя за дочь. У меня останется только ее фотография, которую я забрал у Мирика из альбома. Живите спокойно. Я благодарен богу, что хоть на мгновение увидел это милое создание. Прощай, Оленька, всего тебе хорошего. И спасибо за все, – тихо произнес мужчина, поднялся со скамейки и медленно направился прочь. Вдруг он внезапно остановился и вернулся к Ольге.

– Оля, а сын-то мой в тебя влюблен, – с лукавой улыбкой сказал он.

– С чего ты взял?

– Не забывай, что я психолог, и очень не плохой. Я сам об этом догадался во время его второго посещения. По его словам, по его тону догадался. Как говорится, не бывает худа, без добра, – усмехнулся Новомир Львович, – если бы не этот удар по голове, может, и с Миркой мы расстались бы врагами. А теперь он уже два раза по сотовому мне из Лондона звонил, интересовался, как здоровье.

Вернувшись домой, Ольга поняла, что Янка уже сообщила отцу о своей встрече с Крылатовым. Она подошла к мужу, обняла его и прижалась к нему щекой.

– Какой же ты у меня умница, что не позволил мне в свое время освободиться от ребенка. Только ты ее настоящий отец. И Новомир это прекрасно понимает. Он порядочный человек и никогда не сделает нашей Яночке больно.

– А знаешь, Оля, – сказал Валера, целуя жену, – пообщавшись с ним, я его даже зауважал. Не плохой он, в сущности, мужик. Мне даже жаль его в душе. Метался, метался от женщины к женщине, а светит ему одинокая старость. Ни детей у Крылатова с ним рядом нет, ни жены. Как говорится, воды подать некому будет.

– Да, какие его годы, может, еще женится и детей заведет.

– А вот это вряд ли, – с сомнением покачал головой Валера, – душевная то травма у него посерьезней, чем черепно-мозговая будет. О дочери своей узнал, сын в штыки его принял.

– Ну, в этом он сам виноват. А с сыном у него отношения, вроде, налаживаются. Знаешь, что я тебе хочу сказать, – прошептала жена ему на ушко, – мне кажется, у нас с тобой прибавление в семействе ожидается.

– Оленька, – прижал тот ее к себе, – неужели?

– Очень похоже, – с лукавой улыбкой сказала женщина. – Думаю, надо тест на беременность купить. Две недели, как задержка у меня.

– Так чего откладывать? – радостно произнес муж, вставая. – Едем прямо сейчас!

– Едем, – согласилась Ольга, и супруги направились в аптеку.

Глава 21

Прошло четыре месяца. Ольга Сергеевна была беременна, и они с мужем с радостью ожидали рождения сына. Дела на новой работе у женщины складывались очень удачно. Яночка училась, а на зимние каникулы приехал Володя Лукашин. Он и без того частенько появлялся в Питере на выходные дни, а теперь девушка с юношей практически не расставались и все дни проводили вместе.

Друзья Мирика надеялись, что тот тоже прилетит из Лондона на каникулы, но связавшись с парнем по телефону узнали, что к нему приезжает из Бостона родной отец и он будет в России только летом.

Однажды, придя домой и заглянув к дочери в комнату, Ольга увидела, что Володя с Яной вдвоем сидят возле компьютера и с кем-то общаются.

– Мама, мама, – возбужденно произнесла дочь, – мы с Миркой по Интернету связались, хочешь на него посмотреть? Видишь, у нас и картинка есть. Сядь на стул, и он тебя увидит.

Ольга немного постояла в дверях, посмотрела на экран и покачала головой.

– Нет, Яночка, – тихо сказала она, – передавайте ему от меня привет, мне некогда, надо срочные звонки сделать, – и вышла из комнаты.

Честно говоря, женщина просто не хотела бередить воспоминания ни в своей душе, ни в его. С новой беременностью у нее начался и новый период в жизни. Новый этап в семейных отношениях с Валерой. Однажды муж признался ей, что когда та родила Яну, то он очень боялся увидеть ребенка, боялся, что не сможет побороть в душе неприязнь к Крылатову и это негативно отразится на его отношении к девочке. Но, когда я взял в руки сверток с малышкой, сказал он жене, все мои страхи развеялись. Глянул на нее и понял, что это твой ребенок, а значит и мой.

А Мирик, узнав от Яны, что Ольга ожидает ребенка, был очень взволнован. Вдруг это мой сын? – вначале подумал он. Правда, Яна сказала, что братик у нее должен появиться в июне. По срокам никак не выходило, но сомнения все-таки терзали его душу.

Милорадов старший приезжал к сыну за эти месяцы три раза. Однажды даже с матерью. Крылатов очень просил Мирочку о встрече, и тот решил не отказывать отцу. Ему и самому хотелось получше узнать этого человека. Серьезно поговорить с ним и о многом спросить.

Войдя в небольшую, но уютную квартирку юноши, Новомир сразу обратил внимание на фотографию Ольги, которая стояла в рамочке на его столе. Мира, заметив, что отец рассматривает фото его учительницы, иронично улыбнулся.

– Удивлен? – спросил он, подходя к столу и беря рамочку в руки. – Знакомые все лица?

– Ничуть, – ответил тот, присаживаясь в кресло. – Скорее, я бы удивился, если бы этого снимка у тебя не было.

– Почему?

– Естественное желание видеть образ любимой перед глазами, находясь вдали от нее, – сказал мужчина с грустной улыбкой.

– Догадливый ты у меня, – усмехнулся юноша. – Недаром мне говорили, что ты очень умный.

– Да тут большого ума и не надо, чтобы догадаться. Просто, я умудренный жизненным опытом человек.

– Смешно тебе, наверное? – сказал парень.

– С какой стати? – удивился отец. – Нисколько не смешно. Может, чуточку печально. Она то к тебе как относится? Связь с Ольгой поддерживаешь?

– Никак она ко мне уже не относится, – иронично ответил сын. – Ребенка Оленька ждет. Связь мы никакую не поддерживаем. Она меня проводила, но получать мои письма и отвечать мне отказалась.

– Надеюсь, хоть не твоего ребенка? – поинтересовался Новомир.

– К сожалению, нет, – печально сказал Мирик. – А с чего ты взял, что ребенок может быть моим? – удивленно спросил парень. – Думаешь, у меня роман с бывшей учительницей был.

– Романа, может, и не было, но близость у вас с Ольгой была, я не сомневаюсь.

– Это Оля тебе сказала?

– Нет, сынок, – пожав плечами, ответил тот. – Но с ней я тоже перед своим отъездом разговаривал. А в психологии я немного разбираюсь, тем более, в женской.

– Да, да, – с усмешкой произнес Мирик, – я и забыл, что ты у нас большой знаток женской души. А вот скажи мне, ты в Олю был в свое время влюблен?

– Несколько увлечен, пожалуй, – немного подумав, ответил тот. – Но, когда девушка мне призналась, что любит меня со школьной скамьи, я предпочел не морочить ей голову и прекратить наши встречи.

– А маму, маму мою ты любил?

– Катеньку я очень любил. Очень, – со вздохом произнес мужчина.

– Странно, – сказал юноша, – ее любил, меня, как мать мне говорила, обожал, а гулял налево и направо и бросил нас.

– Не все так просто в этой жизни, сын. И потом, это не я вас бросил, а Катюша от меня ушла.

– Ну, не просто же так ушла. Она ведь тебя любила, до сих пор вашу свадебную фотографию хранит, – с горькой усмешкой сказал Мирик.

– Неужели? – изумился Крылатов. – А ведь разошлись мы по большой глупости. По моей, естественно, – усмехнулся он. – Как я не хотел давать ей развод. Когда узнал, что мама твоя ушла от меня к другому мужчине, чуть не рехнулся. Счастье Милорадова, что я не знал, как его разыскать. Фамилии даже его не знал. Нашел бы в то время, на куски бы порвал.

– Вот как? – хмыкнул юноша. – А чего ты загуливал-то тогда?

– Не знаю, как тебе и объяснить, – задумчиво ответил отец. – Видишь ли, существуют разные категории людей. Вот у меня есть в Бостоне очень близкий друг. Светлая голова, умнейший ученый, семьянин, жену и детей обожает. Но у него, в отличие от меня, другая беда. Слабость к алкоголю. Я с ним тысячу раз разговаривал на эту тему. Вот ведь знает он, что может уйти в запой, будет болеть, будут неприятности на работе и в семье, а сдержаться не может. Периодически срывается.

Я не алкоголик, – усмехнувшись, продолжил он. – Я отношусь к категории, так называемых, любоголиков. Вот знаю, что очередная интрижка плохо кончится, что может быть куча неприятностей, а сдержаться не могу. Катерина была у меня, как бы, генеральной линией в жизни. Я всегда к ней возвращался. Но мне просто жизненно необходимо было это состояние влюбленности. Состояние новизны ощущений и пьянящей эйфории. Видел перед собой привлекательную девушку, загорался интересом к ней и не мог устоять, как алкоголик перед поставленной перед ним рюмкой.

– Да ты не любил никогда! – возмущенно воскликнул сын. – Ты не знаешь, что такое прикосновение любимой женщины, когда небо в алмазах, когда сердце останавливается.

– Сынок, наверное, ты имеешь право предъявлять мне такие претензии, но ты не прав. Я знаю, что такое любовь, поверь мне. Я до сих пор не могу забыть Катерину. Только она понимала меня, только с ней я мог каждый день проводить вместе. Мирочка, я мог жениться сто пять раз. Но ни разу не оказалось, что женщина понимает меня, что это именно моя женщина. Я люблю твою маму, пожалуй, до сих пор. Вижу, что и ты в Ольгу очень серьезно влюблен, но, вероятно, не ошибусь, если скажу, что у тебя в постели тоже девушки бывают, – с усмешкой произнес Новомир.

– И что? – возмутился парень. – Я им ничего не обещал, они сами этого хотели.

– А ты нет? – вновь усмехнулся отец.

– Пап, ну, секс, это же такая не управляемая штучка.

– Сынку ты мой родной, – сказал Новомир, обнимая Мирика, – вот и я любил твою маму, а удержаться от соблазна не мог.

– А у тебя сейчас кто-нибудь есть?

– Есть, Мира, но опять же все это не то, чего бы мне хотелось. Мы с Джиной встречаемся уже не один год. Но я, наверное, по сути, не семейный человек. Она очень славная женщина, а вот представить, что я буду день за днем жить с ней под одной крышей, не могу. Да, бог с ними со всеми женщинами, – усмехнувшись, сказал Новомир, притягивая парнишку к себе. – Для меня сейчас другое важно. Мирка, умоляю, не бросай меня. Не отталкивай от себя, сын.

– Да, куда уж теперь я денусь, – шутливо ответил тот, тоже обнимая отца. – Ты, вроде, и мужик-то не плохой. Вон, как на меня похож.

– Это ты на меня похож, – рассмеялся тот.

– Ладно, я похож, – усмехнулся парень. – А папу своего, Милорадова, я люблю и уважаю.

– Это хорошо, это очень хорошо. Мирик, а маму он любит?

– Да он с нее пылинки сдувает. Сильно Павел мамулю любит.

– А она его?

– Отец, не рви ты себе душу. Любит она его, ценит, только вот фотографию вашу свадебную зачем хранит столько лет, не знаю.

– Катюша меня любила. Очень любила в свое время. Родители ее не хотели, чтобы она замуж за меня шла. Считали, что я на ней из-за прописки хочу жениться. А я к ней на третий этаж ночью по балконам лазил. Катин отец, как-то застал меня у нее ночью, накостылял мне по полной программе. Всю физиономию разукрасил.

– Скажи, а мама не по беременности за тебя вышла?

– Нет, ты родился через 11 месяцев после свадьбы.

– Пап, ну, как психолог, посоветуй, что мне делать? Не получается у меня Олю забыть.

– Ой, сынок, а тут ничего не посоветуешь. Радуйся, что бог тебе послал такое чувство. Это большая редкость. Потом поймешь, какое это счастье. Честно говоря, я удивлен, как у вас с ней получилось все?

– А получилось у нас с Олей только потому, что я очень на тебя похож. Я сразу заметил, что она на меня совершенно по-другому смотрит, чем на других ребят. А потом сам как-то незаметно в нее влюбился.

– И долго у вас это продолжалось?

– Нет, – усмехнулся сын, – один раз Оля у меня целую ночь провела. Как я был счастлив, ты не представляешь! Я к ней не приставал, я и прикоснуться-то к ней боялся. А о том, что Ольга была знакома с тобой, не знал. Она у меня ночь провела, а на следующий день вечером пришла ко мне и призналась, что до сих пор влюблена в тебя. Что и отдалась в ту ночь не мне, а тебе, фактически. Вот, отец, если бы ты мне в тот момент под руку попался, я бы не хуже Мишки мог тебя огреть. После этого, честно говоря, – иронично сказал парень, – я вел себя не очень по-мужски. Серьезно заявил, что или тебя убью, или руки на себя наложу. Оля испугалась, снова пришла ко мне объясниться, а сын твой, дурак набитый, еще и силой попытался ее взять. Оленька убежала, я после ее ухода выпил водки, а тут и ты нарисовался. Короче, под горячую руку мне попал.

– То-то ты такой злой на меня был, – усмехнулся Крылатов.

– Конечно, злой был. Папа, ты не представляешь, какая у нас с Олей была ночь.

– Ладно, Мирка, успокойся. Поверь, твой отец тоже знает, что такое ночь с любимой женщиной.

– А второй раз все у нас с Олей случилось в ту ночь, когда тебя Мишка ударил. У нее в тот вечер муж на дежурстве был. Вот он тебя и прооперировал.

– Ладно, сын, ты же у меня умный парень, должен понимать, что не твоя это женщина. Что поделаешь?

– Батя, ну я мозгами понимаю, а сердцем не могу смириться.

– Мира, давай закроем эту тему, а? Я у тебя вот, что хочу спросить. Может, тебе чего-нибудь хочется? Ты не подумай, что я хочу к тебе подмазаться, купить тебя. Просто хочу, чтобы у тебя был какой-нибудь хоть небольшой подарок от меня, – сказал Новомир, и в это время заиграл его мобильник. Мужчина с кем-то быстро переговорил и вопросительно уставился на сына.

– Слушай, какой у тебя мобила-то классный, – сказал парень, беря в руки его мобильный телефон. – Навороты разные. Видео аж на 90 минут. Вот телефон мне такой подари, а то у меня уже устаревшая модель, – продолжил он, нажимая разные кнопки.

– Заметано, – обрадовано ответил отец, – завтра сходим, выберем тебе самый лучший.

– Оба-на! – вдруг недоуменно воскликнул Мирик. – А откуда у тебя в телефоне эта фотография? Это же я возле своего автомобиля стою. Мне здесь 16 лет. Мы только что с дядей Васей мою машину до ума довели, и он меня сфотографировал на ее фоне. Таких снимков всего два было. Один у мамы, один у меня.

Мужчина досадливо покачал головой и некоторое время молчал. Сын придвинулся к нему, держа в руках телефон со своим фото.

– Ну, что молчишь? – насмешливо произнес юноша. – Значит, ты все-таки виделся с мамой? Она тебе снимок дала? Выходит, у тебя была возможность встретиться со мной, а ты мне лепишь, что разыскать меня не мог.

– Мирка, – ответил тот, пытаясь обнять сына за плечи, – я поклялся Катерине, что о нашей той встрече никто не узнает.

– Знаешь что, давай так, или мы будем друг с другом откровенны, или никаких отношений между нами не будет, – решительно сказал Мирик, вставая и отходя от отца к столу.

– Хорошо, – согласился Крылатов, – только пообещай мне, что матери ты об этом не скажешь.

– Там видно будет, – раздражено произнес тот.

– Где-то года два назад был я в Питере. В холле гостиницы я столкнулся с твоей мамой. Встреча была такой неожиданной, что мы оба растерялись. Несколько минут смотрели друг на друга и молчали. Потом я взял ее за руку и попросил подняться ко мне в номер, поговорить. К моему удивлению, Катя сразу согласилась.

– Сама согласилась или ты ее силком затащил?

– Да, боже сохрани, – усмехнулся мужчина. – Там было полно народу, охрана, меня бы сразу притормозили. Нет, Катюша пошла совершенно добровольно. А вот, когда мы зашли в номер, то нас просто притянуло друг к другу. Мы даже ни о чем не говорили. Это был такой порыв. Мы просто стянули с себя одежду, причем я с нее, а она с меня, и упали в кровать. Сын, я тебя умоляю, не суди мать. Все-таки мы с ней год встречались, потом четыре года прожили вместе, тебя родили. Не чужие мы люди.

– И что потом? – поинтересовался парень.

– А потом она сразу стала одеваться и собралась уходить. Я умолял ее только об одном, чтобы Катя позволила мне увидеть тебя. Поклялся ей, что о произошедшем никто никогда не узнает. Тогда она твердо пообещала мне, что я увижу своего сына. Но, как я потом понял, женщина просто-напросто решила усыпить мою бдительность. Катя понимала, что я могу проследить за ней и узнать, где вы живете.

– А она что, меня тебе издали показала? – удивился Мирик.

– Нет, сын, – вновь горько усмехнулся отец. – Когда я ушел в ванную, Катя тихонько закрыла защелку, у меня шумела вода, и я ничего не услышал. Она просто ушла, оставив на столе вот эту твою фотографию. Я тогда, выбив защелку, выскочил в коридор в одном халате и босиком. Но Катюшу уже не догнал.

– Лихо мама тебя вокруг пальца обвела.

– Лихо, но и довольно жестоко она меня наказала. Я натура не очень сентиментальная, – сказал он, – а в тот день волком выл, рыдал навзрыд, как ребенок. Смотрел на твое фото и готов был волосы на себе рвать. Ты и маленьким на меня походил, а тут я увидел свою копию. И с Катериной еще такое произошло, о чем я уже и мечтать не мог. Ясно понял тогда, что потерял по собственной глупости.

– Значит, мама тебя все равно до сих пор любит, – задумчиво произнес сын.

– Да, вряд ли, – возразил тот, – остались у нее, видимо, воспоминания, но простить Катя меня не смогла. Я, когда ушел с преподавательской работы в университете, то устроился в научно-исследовательский институт. Для мужика моего склада характера, работать преподавателем было, конечно, сложновато. Слишком много соблазна, как в малиннике. А к тому времени, перед разводом, я сразу по окончанию аспирантуры защитил кандидатскую, Катя закончила иняз. Я, вроде, как-то уже и угомонился. Так, иногда по старой привычке позволял себе маленько гульнуть, но был очень осторожен. А тут, что-то взыграло ретивое. Принесла нелегкая в тот день соседку Наташку. Катюха неожиданно вернулась и застала нас с ней. Тут уж никак было не отвертеться.