Текст книги "Сплетение судеб (СИ)"

Автор книги: Татьяна Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Так я ж пока поднялась, когда крик-то услышала, пока до двери дошла, Мишка уже там был, рядом стоял.

Допрошенный после, Михаил Плетнев показал, что возвращаясь с работы, он столкнулся с Мириком возле лестницы, тот громко кричал и ругался на отца, грозился убить Крылатова.

– О чем вы беседовали с потерпевшим во время перекура? – поинтересовалась адвокат Милорадова.

– Да так, ни о чем, – пожав плечами, ответил свидетель. – Спросил, чего это сын на него взъярился, но он ничего толком не объяснил. Новомир был уже прилично поддатый и пригласил меня зайти, выпить. Вернее, вначале попросил меня сбегать за бутылкой, так как у него коньяк кончился. Я отказался и пошел домой.

– Ваша честь, – обратилась Инна Борисовна к судье, – позвольте задать дополнительные вопросы свидетельнице Плетневой?

– Задавайте, – разрешил тот.

– Скажите, как вы оказались на лестничной площадке во втором часу ночи?

– Просто у меня этажом выше живет близкая приятельница, и я пошла к ней, чтобы рассказать о событиях, происходящих в девятой квартире. А когда я ночью спустилась вниз, то увидела лежащего в крови Новомира.

– Кто первым вышел на ваш крик, ваш муж или Елена Ивановна?

– Я так испугалась, что точно не могу ответить на ваш вопрос, – ответила женщина. – Я не помню.

– Я первым вышел, – встал со своего места Михаил, – я уже волноваться стал, что жены долго от подруги нет, хотел идти за ней.

– Да не ври ты, Мишка, – неожиданно вмешалась Елена Ивановна. – Как только Михаил после разговора с Крылатовым в квартиру свою зашел, – обратилась она к суду, – у них сыр-бор начался. Мне через стенку все слышно. А потом Наташка выскочила из своей двери, Мишка за ней, за волосы ее домой тащил, но та вырвалась и убежала наверх. Я все в глазок видела, – ехидно заметила она.

– Все ты видишь, старая грымза, – прошипел Плетнев.

– Что же вы об этом инциденте сразу нам не рассказали? – поинтересовалась Инна Борисовна.

– Так меня никто не спрашивал, – ответила та. – У этих Плетневых через день, да каждый день перебранки бывают. На каждую стычку милицию вызывать не будешь.

– А что, приходилось и милицию вызывать? – спросила адвокат.

– Протестую, ваша честь, – вновь вмешался прокурор. – Инна Борисовна искусственно пытается привязать не имеющие никакого значения давние события к расследуемому делу.

– Ни в коем случае, ваша честь. Защита просто пытается выяснить, не было ли у кого-либо еще причин для агрессивных действий против потерпевшего? Следствием была отработана только одна версия, а это не может не вызывать сомнения, – ответила Инна Борисовна.

– Протест отклоняется, – объявил судья, – Елена Ивановна, отвечайте на вопрос адвоката.

– Приходилось мне вызывать милицию, только действительно это давненько было. О том, что Наталья крутила шуры-муры с Катиным мужем в те времена многие знали, кроме нее самой да Мишки, как всегда бывает. Когда с Катей они разошлись, Крылатов в Америку уехал, то со временем у Плетневых вроде все наладилось. Только Новомир много лет, как приезжал в Россию, так на Курчатова приходил, все хотел сына разыскать. И у меня всегда спрашивал, не знаю ли я чего про них с Катериной? Вот во время такого приезда они с Натальей, видать, и встренулись. Кто-то из соседей видел, как они вдвоем садились в машину, да мужу и передал. Мишка как об этом узнал, так жену-то поучил душевно. С месяц из дому не выходила. Милиция, по моему вызову, была, но заявление она писать не захотела. А Мишка после того случая напился и на весь двор орал, что, прости Господи, – перекрестилась старушка, – за яйца Новомира подвесит, как встретит.

– Ваша честь, – вскочил с места Плетнев. – Да не слушайте вы эту старую сплетницу, когда это было-то? Сто лет прошло. Я и думать забыл. Ну, пригрозил я ему в свое время со злости, да по пьянке. А в тот день совершенно спокойно поговорили мы с Новомиром. Не надо валить с больной головы на здоровую. Не носил я на него камень за пазухой. За такие дела бабу убивать надо, а не мужика. Крылатов мужик интеллигентный, силком на женщину не полезет.

Последним, в качестве свидетеля, вызвали Диму Золотарева.

– Скажите, Дмитрий, Милорадов при вас, когда-нибудь высказывал неприязнь к своему родному отцу? – поинтересовался прокурор.

– Я о таковом и не слышал никогда. Только когда Мирку арестовали, то я узнал, что он якобы ударил по голове бутылкой мужика, который оказался его отцом. Нам он о каком-то другом отце, кроме Павла Милорадова, даже не заикался.

– В тот день 16 августа вы встречались с подсудимым?

– Встречались днем на нашей лавочке в скверике. Мы большой группой собрались пойти на ночную дискотеку, а Мирка отказался, сказал, что до позднего вечера пробудет в своем автосервисе.

– А вы не знакомы с девушкой, с которой он дружил? Не знаете, как ее можно найти? Может, зонт, с которым он приехал к родителям принадлежит ей, и она сможет внести ясность, где пребывал подсудимый до двух часов ночи?

– Нет, Мирик очень скрытный парень. Он говорил, что у него есть дама сердца, на которой собирается жениться, но она, как я понял, еще не развелась с мужем, и ее никто не видел. Да и вообще, насколько мне известно, девушка не разделяла его чувств, и Мирка очень страдал из-за этого.

– Подсудимый, – обратился к Мирику прокурор, – вспомните, где вы находились с того времени, когда убежали из подъезда своего дома? И откуда у вас появился зонт, чей он?

– Не знаю, – неуверенно ответил юноша, – я зонт, вроде, в такси нашел. Наверное, кто-то из пассажиров оставил.

– Очень путанное объяснение, – усмехнулся прокурор. – Фактически, алиби у вас нет. За это время вы вполне могли вернуться в свою квартиру на Курчатова и потом скрыться с места преступления на такси.

– Протестую, ваша честь, – возразила Инна Борисовна. – Свидетелей, подтверждающих, что мой доверитель возвращался, тоже нет. Отсутствие алиби нельзя рассматривать, как доказательство вины моего подзащитного.

– Этот зонтик принадлежит мне, – раздался голос из зала, – прошу выслушать мои показания.

– Представьтесь, пожалуйста, – обратился судья к говорившей женщине.

– Белоусова Ольга Сергеевна, я бывшая классная руководительница Новомира Милорадова.

– Пройдите к трибуне, и мы выслушаем ваши показания.

Мирик вдруг страшно занервничал, он схватил за руку Инну Борисовну и умолял ее заявить протест против этого свидетеля. Адвокат ничего не могла понять, пыталась его успокоить, но парень не слушал ее. Когда Ольга Сергеевна подписала бумагу об ответственности за дачу ложных показаний, Милорадов неожиданно встал и громко заявил:

– Ваша честь, не надо больше никого допрашивать, я хочу дать признательные показания.

Зал загудел, Екатерина Максимовна обессилено повалилась на плечо мужа. Инна Борисовна обратилась к судье с просьбой дать ей время для переговоров со своим подзащитным. Но Мирик продолжал стоять и даже не слушал своего адвоката.

– Я не помню, где и сколько ходил, но когда вернулся в свою квартиру, Крылатов и не думал уходить оттуда. Мы с ним разругались, и я ударил его бутылкой по голове. Я не хотел его убивать, все получилось случайно.

– Почему вы так испугались показаний вашей учительницы? – поинтересовался судья.

– Да потому, что она, как мать Тереза, вечно защищает и выгораживает своих учеников. И перед директором нас всех оправдывала, и перед завучем, и перед родителями. Она сейчас пожалеет меня, скажет, что все это время я был у нее, а потом будет отвечать за дачу ложных показаний, – решительно заявил подсудимый.

– Ольга Сергеевна, меня все равно посадят, вы меня не спасете и не надо пытаться это сделать. Пусть лучше чистосердечное признание зачтется мне, как смягчающее обстоятельство. Я не хотел наносить Крылатову тяжелую травму и, тем более, убивать его. Я хотел, чтобы он протрезвел и убрался из моей квартиры.

– Но, увидев, что тот потерял сознание, вы могли бы вызвать хотя бы скорую помощь, – сказал прокурор.

– Я испугался, – ответил Милорадов, – я испугался и убежал.

– Мирик, зачем ты себя оговариваешь? – тихо спросила женщина у юноши. – Это мне сразу надо было прийти в милицию и все рассказать, но я понятия не имела, что произошло и как развивались события.

– Прекратите разговоры между собой, – сказал судья, ударяя молоточком. – Присядьте подсудимый, а вы, Ольга Сергеевна, расскажите суду то, что знаете.

Учительница поведала, как увидела своего ученика под дождем, что впустила его к себе домой, высушила одежду, дала ему свой зонтик и вызвала такси.

– Почему подсудимый пришел именно к вам? – поинтересовался прокурор.

– Я думаю, Мирик хотел пойти к своему другу Володе Лукашину, который живет в том же доме, где я, в соседнем подъезде. Но в квартире Лукашиных никого не оказалось.

– Ольга Сергеевна, от вас Милорадов уехал в половине первого ночи, у родителей появился в два часа. За полтора часа он вполне мог съездить на Курчатова, нанести удар потерпевшему и вернуться домой.

– Господин прокурор, свои соображения вы сможете изложить в прениях, – сказал судья. – Защита имеет еще свидетелей?

– Нет, ваша честь, но защита ходатайствует о проведении следственного эксперимента, который не был проведен во время следствия, так как не было признательных показаний моего подзащитного. Я намерена доказать, что мой доверитель оговаривает себя.

– Обвинение имеет возражения? – поинтересовался судья.

– Нет, ваша честь, – ответил прокурор, – адвокат имеет полное право использовать все разрешенные законом методы защиты.

– В таком случае, я обращаюсь к Екатерине Максимовне за помощью выбрать в зале суда человека, который соответствует по росту потерпевшему, – сказала Инна Борисовна.

– Ну, вот Михаил приблизительно одного роста с ним, – указала мать Мирика на свидетеля Плетнева.

– Нет, нет, нет, – замахал тот руками, – я отказываюсь участвовать в этом шоу.

– Тогда, может, Дима Золотарев согласится? – спросила она у друга своего сына. – Он тоже по росту подходит.

– Без проблем, – ответил тот и вышел к трибуне.

– Новомир, – обратилась Инна Борисовна к своему доверителю, – Крылатов сидел, стоял, был расположен к вам лицом или спиной? Покажите, как по отношению к вам он находился.

– Он вроде сидел за столом, – замялся парень, несколько неуверенно поводя глазами из стороны в сторону. – Нет, он стоял около стола спиной ко мне и смотрел в окно.

– Так, Дмитрий, встаньте, пожалуйста, спиной к подсудимому, – попросила она статиста. – Вот вам, Новомир, пластмассовая бутылка и покажите, как вы нанесли удар.

– Вот так и нанес, – ответил Мирик, беря бутылку и прикладывая ее на голову Диме сверху.

– Вы ничего не перепутали, все происходило именно так?

– Конечно, чего тут путать? Взял бутылку со стола и грохнул.

– Прошу занести эти слова в протокол, – обратилась адвокат к секретарю. – А теперь обратимся к протоколу осмотра места происшествия и заключению экспертов. Разбитая бутылка из-под коньяка была обнаружена в раковине, а осколки ее на полу возле разделочного стола, примыкающего к ней. Раковина находится у стены, противоположной окну, сразу возле входа на кухню. Кухня довольно большая, 16 кв. метров. Стол, около которого, по словам обвиняемого, стоял пострадавший, находится возле окна. То есть, метрах в двух с половиной, трех от раковины. Кровавый след, который был обнаружен, тянется от входа на кухню до двери, выходящей на лестничную клетку, но никак не от окна, где стоит стол. Значит, травму Крылатов получил у самого входа на кухню, возле разделочного стола и раковины. Кроме того, давайте обратимся теперь к заключению экспертов. Удар был нанесен по нижней, затылочной части черепа с левой стороны. По оценке нашего опытного эксперта-криминалиста, удар нанесен человеком одного с потерпевшим роста или человеком ниже его и, вероятнее всего, левшой.

– Может, я левой рукой схватил бутылку, толком не помню, – сказал парень.

– Даже если потерпевший стоял, – ответила адвокат, – вы, Новомир Павлович, нанесли бы ему удар сверху, т. к. на полголовы выше Крылатова. А для того, чтобы нанести удар, который был зафиксирован в протоколе осмотра, вам бы пришлось слегка присесть для удобства, – иронично заметила Инна Борисовна. – И потом, что это у вас с памятью? Прошу обратить внимание суда, что в крови моего доверителя не было обнаружено ни одной сотой промили спиртного. С чего бы вам память потерять, молодой человек?

Из всего сказанного можно сделать вывод, что мой доверитель по не понятным мне пока причинам оговаривает себя. В связи с этим защита ходатайствует о перенесении заседания суда на понедельник, т. е. на два дня. Я надеюсь предоставить суду новых свидетелей, с помощью которых удастся доказать невиновность моего подзащитного.

После заседания судья попросил адвоката Липатову зайти к нему в кабинет. Игорь Алексеевич в свое время был преподавателем Инны на юридическом факультете. Он возлагал на свою бывшую студентку большие надежды и много лет следил за ее успехами в адвокатской деятельности.

– Инна, на что ты рассчитываешь? – строго спросил он, когда молодая женщина вошла в его кабинет. – Мы имеем мотив – ссору между отцом и сыном, мы имеем отпечатки пальцев на орудии преступления и признательные показания обвиняемого. Даже если тебе удастся отыскать водителя такси, ты уверена, что тот прояснит ситуацию? Уверена, что парень не возвращался на Курчатова, после своего ухода от учительницы?

– Игорь Алексеевич, но вы же видели на следственном эксперименте, что Милорадов понятия не имеет, где и как был нанесен удар.

– Знаешь, Инна, за свою многолетнюю судебную практику я с такими спектаклями сталкивался в зале суда. Парень мог намеренно сыграть свое неведение, как все произошло. Признаться-то признался, а толком ничего не помнит. Твой подзащитный даже "забыл", что приходил к своей учительнице, и она дала ему зонт. Всеми способами пытается запутать суд.

– Тогда зачем он признавался?

– Вот это вопрос, – задумчиво произнес судья. – Это самый каверзный ребус, который тебе, как адвокату, необходимо разгадать.

– У меня есть кое-какая интуитивная догадка, к которой я пришла исходя из женской логики. Но если эта догадка верна, то он будет стоять на своем признании насмерть. И ни за что не согласится помочь доказать мне обратное.

– Что за догадка?

– Я не могу сейчас ничего утверждать, мне за субботу и воскресенье придется очень напряженно поработать. Я уверена, что это сделал не Милорадов. А закрывать парня в тюрьму в угоду журналистам, я не хочу. Я докажу, что преступление совершил не он.

– Ну, что я тебе могу сказать, – вздохнул Игорь Алексеевич, – удачи тебе, ищи доказательства, а решение я буду принимать в соответствии с законом, как бы жаль мне не было парнишку. Ищи факты, доказывай. Что касается твоего предположения причастности к этому соседа из двенадцатой квартиры Плетнева, мне кажется это несостоятельным. Слишком много лет прошло со времени их конфликта. Мужчина в тот день был совершенно трезв, чего бы ему на рожон лезть.

– Как знать, – с сомнением произнесла Инна, – Михаил Плетнев, кстати, одного роста с потерпевшим. Может, даже пониже него. Мне Екатерина Максимовна об этом сказала.

– Это ничего не значит. Ищи таксиста, пожалуй, он единственный человек, который может прояснить, куда направился Милорадов в такси. А я, кстати, заметил, что бывшая учительница парня левша, когда она расписывалась об ответственности за дачу ложных показаний.

– Ну, уж Ольга Сергеевна никак к этому не причастна, – уверенно заявила адвокат. – Откуда женщина могла знать биологического отца юноши, который не живет в России уже много лет? У нее вообще не может быть никакого мотива.

– Вот и выясни, так ли это, – посоветовал адвокату судья.

Глава 19

Вечером Ольга подробно описала Валере события, происходившие на суде. Когда она сказала о бутылке из-под коньяка, которой был нанесен удар, муж недоуменно перебил ее.

– Погоди, погоди, Оля. Какая там коньячная бутылка? Удар Крылатову был нанесен бутылкой белого цвета, видимо, из-под водки.

– С чего ты взял? – удивилась жена. – На суде была представлена разбитая бутылка темно коричневого цвета из-под французского коньяка, которую Новомир принес с собой еще во время их первой встречи с Миркой. И на этой бутылке зафиксированы отпечатки Милорадова.

– Оленька, перед началом операции черепок пациенту бреют в том месте, где будет сделана трепанация. На ране в запекшихся от крови волосах Крылатова были осколки белого цвета. А один, довольно большой осколок, который воткнулся в кожный покров, я лично убирал пинцетом. Как тебе известно, я много чего вытаскивал из черепов моих пациентов. И пули, и осколки разные, и даже гвоздь. Все эти сувениры я обычно вручаю им при выписке из больницы. А осколочки белого цвета из раны Новомира лежат в моем сейфе на работе. Сестричка по моей просьбе их помыла и сложила в маленький пакетик. А коричневых осколков в его ране не было.

– Валера, так надо же срочно об этом адвокату сообщить! – воскликнула Ольга. – Это же меняет дело! Белые осколки, белые осколки, – нервно повторяла женщина, – конечно, осколки должны быть белыми, – с загадочной улыбкой произнесла она. – А бутылку не нашли, значит, преступник унес ее с собой. Как ты думаешь, – с надеждой глядя на мужа, спросила женщина – Мирика теперь оправдают?

– Да откуда я знаю? Звони быстрей. А телефон ее ты знаешь?

– Нет, – чуть ли не с ужасом ответила Оля.

– Звони Павлу Милорадову, он наверняка знает ее номер телефона.

Взволнованная Ольга Сергеевна дозвонилась вначале Павлу Павловичу, а затем и Инне Борисовне. Адвокат Мирика примчалась к Белоусовым, как на ракете. Они договорились, что Валерий в понедельник придет на суд, даст показания и продемонстрирует осколки, которые были извлечены из раны Крылатова. После, Инна попросила Ольгу поговорить с ней наедине. Они вышли во двор и уселись на лавочку возле подъезда.

– Ольга Сергеевна, вас не удивило, что мой подзащитный сделал признательные показания? – поинтересовалась адвокат.

– Да я была просто потрясена, – ответила Ольга. – И никак не могу понять, зачем он это сделал.

– Вот и я не могу понять, – заметила та. – Но почему-то мне показалось, что это связано с вами.

– Со мной? – изумилась женщина. – Почему вы так решили?

– Не знаю, но то, что парнишка не хотел, чтобы вы давали показания, было очевидно. Извините меня, но мне кажется, я не ошибусь, если предположу, что Милорадов влюблен в свою учительницу и готов пожертвовать своей свободой, только бы не скомпрометировать ее.

– Поверьте, Инна Борисовна, я поступила бы точно так же, если бы увидела любого из своих учеников, стоящим под шквальным ветром и дождем. Что касается влюбленности в меня Мирика, то такое иногда случается со старшеклассниками. И ни один учитель от этого не застрахован.

– Скажите, Ольга Сергеевна, – пристально глядя на женщину, поинтересовалась адвокат, – а вы, случайно, сами не были знакомы с господином Крылатовым?

– А почему вас это интересует? – немного помолчав, но явно растерянно спросила Ольга. Лицо ее от волнения покрылись пятнами.

– Работа у меня такая, – усмехнулась Инна Борисовна. – Моя интуиция мне подсказывает, что и мой подзащитный, и вы сознательно скрываете от меня какие-то очень важные факты.

– Может быть и так, – согласилась та. – Но то, о чем мы с Мириком молчим, не имеет никакого отношения к делу.

– Как знать. Да я, собственно, для чего это вам сказала, – несколько оправдывающимся тоном произнесла адвокат. – Вот ругаем, ругаем мы нашу молодежь, а посмотрите на какую жертву юноша готов пойти, только бы на ваше имя не упала тень подозрения в чем-либо. Я уверена в его невиновности и докажу это. Если удар пострадавшему был нанесен другой бутылкой, то вероятнее всего преступник выбросил орудие преступления в мусоропровод. А наша доблестная милиция так рьяно пыталась моментально раскрыть дело, что никому и в голову не пришло исследовать бак под мусоропроводом. Теперь уже поздно. За прошедшее время мусор много раз был вывезен.

– Вы правы, – с усмешкой согласилась Ольга. – Теперь уж точно эту злосчастную бутылку не найдут.

– Еще раз извините меня, Ольга Сергеевна, – с улыбкой сказала Инна, вставая со скамьи, – хорошие у вас ученики и работа у вас хорошая, не то, что у меня – копаться в грязном белье, – усмехнулась она. – Да свидания на суде.

В этот момент зазвонил мобильный телефон адвоката. Извинившись, та отошла в сторонку, чтобы переговорить. Когда женщина вернулась, глаза ее просто сияли.

– У меня сегодня день приятных сюрпризов, – довольным голосом произнесла она. – Звонила соседка из одиннадцатой квартиры Елена Ивановна и сообщила, что появились новые свидетели событий и еще кое-что интересное. Всего хорошего, Ольга Сергеевна. Я срочно еду на улицу Курчатова.

– И что же такого интересного она вам сообщила? – испуганно и напряженно глядя на Инну Борисовну, поинтересовалась Ольга.

– Извините, но это тайна следствия, – ответила та, разводя руками. – А вам, как свидетелю, необходимо обязательно присутствовать на следующем заседании.

В понедельник перед самым началом суда, Инна Борисовна встретилась со своим доверителем.

– Ну что, Новомир Павлович, – строго сказала она, – может, вы ответите мне, почему скрыли, что были в ту ночь у Ольги Сергеевны и то, что ваша учительница и пострадавший, как я выяснила, родом из одного города, учились в одной школе, и женщина прекрасно знала вашего биологического отца в свое время?

– А причем здесь это? – возмутился парень. – Вы учительницу-то мою сюда не пристегивайте! – явно волнуясь, на повышенных тонах заявил он. – Если вы накопали что-то на Ольгу Сергеевну, то я еще до начала заседания откажусь от ваших услуг, – решительно произнес Мирик. – Скажите мне сейчас, что вы узнали?

– Не скажу, – с усмешкой ответила адвокат. – Вы не были со мной откровенны, заставили меня сильно поволноваться своим глупым признанием, вот теперь и сами поволнуйтесь. Не приведи вам Господь еще раз попасть в подобную ситуацию. Можете нарваться на такого адвоката, который и напрягаться не станет, видя, что вы обманываете его. А попасть на нары, даже будучи невиновным, гораздо легче, чем вы думает, и гораздо страшнее, чем вы себе это представляете. Очень вы меня обидели, молодой человек, заставили даже в какой-то момент усомниться в вашей невиновности. А это плохое подспорье в работе защитника.

– Инна Борисовна, – умоляюще произнес Мирик, приложив руки к груди, – ну, скажите, что вы узнали?

– Встретимся в зале суда, – строго ответила адвокат, – там все и узнаете. А отказаться от моих услуг – ваше право, но я не советовала бы вам этого делать.

Первым, после начала судебного заседания, взял слово прокурор. Он заявил, что обвинением установлен таксопарк, в который был сделан заказ такси из дома Белоусовых. Таксист, выезжавший на вызов, в данный момент находится в отпуске за пределами города и поэтому дать показаний не может. Прокурор предложил заслушать показания диспетчера, которая дежурила в ту ночь.

Молодая женщина рассказала суду, что водитель, принявший заказ, после посадки пассажира вышел по рации на диспетчера и сообщил, что клиент изменил маршрут и попросил доставить его вначале на улицу Курчатова. В следующий раз он вышел на связь только в 2 часа, 05 минут после высадки клиента.

– Подсудимый, – обратился прокурор к Мирику, – как вы можете прокомментировать эти показания? Выходит, что вы все-таки возвращались в свою квартиру на Курчатова в ту ночь.

– Я отказываюсь отвечать на все дальнейшие вопросы, – хмуро ответил парень.

– Ваше право, – усмехнулся прокурор.

Адвокат Милорадова выступила с ходатайством пригласить для свидетельских показаний доктора Белоусова, который оперировал потерпевшего.

Врач дал показания и предоставил суду осколки, которые были извлечены из раны Крылатова.

– Валерий Владимирович, кто-нибудь может подтвердить ваши слова? – поинтересовался прокурор.

– Безусловно, – ответил тот, – могут подтвердить мой ассистент, врач анестезиолог и хирургическая сестра. Если бы я знал, что эти осколки понадобятся, как вещественное доказательство, то не просил бы сестру помыть их. И по группе крови мы смогли бы определить, что они извлечены из раны пострадавшего.

– Скажите, а в каком состоянии находится потерпевший в данный момент? – спросил судья.

– Несколько дней назад пациент пришел в сознание, но ни о каком допросе не может быть и речи, – сказал Валерий. – Говорить ему нельзя, да он пока и не может этого сделать. Я полагаю, мужчина, вряд ли вспомнит, что с ним произошло. По моему убеждению, спасло его именно то, что во время нападения тот был очень пьян.

– Это почему же? – удивился судья.

– Во время нанесения ему удара он, по всей видимости, уже плохо стоял на ногах, качался и удар пришелся, как бы вдогонку с его падением. Может, нападавший сам его толкнул, но череп не был проломлен полностью, только трещина образовалась, поэтому у него и не произошло моментального кровоизлияние в мозг. Хотя рана была, практически, смертельной. Своевременная доставка пострадавшего в клинику спасла ему жизнь.

– Но в документах указана средняя степень опьянения, а вы говорите, он на ногах не стоял.

– Ну, это по нашим меркам количество алкоголя в крови считается опьянением средней тяжести. В Америке бы ему определили количество алкоголя не совместимое с жизнью, – с усмешкой ответил врач.

– Ваша честь, – обратилась к судье Инна Борисовна, – защита ходатайствует о допросе еще одного свидетеля, соседки из десятой квартиры Мироновой Тамары Александровны.

– Но по нашим сведениям, проживающие в этой квартире соседи в ночь, когда произошло преступление, находились на даче. Что женщина может суду сообщить, если она не была свидетелем событий? – удивился прокурор.

– Сама не была, это верно, но у нее есть запись скрытой видеокамерой, установленной в подъезде по ее просьбе.

– Пригласите свидетеля Миронову, – распорядился судья.

– На нашей лестничной клетке по моей заявке была установлена скрытая видеокамера, – начала свои показания 55-ти летняя соседка Милорадова.

– С какой целью? – поинтересовался судья.

– Дело в том, что на площадке возле мусоропровода имеется довольно большое углубление в стене. По договоренности с соседями, столяр сделал нам вставной шкаф, разделенный на четыре кладовочки для каждой из квартир. Кто что хранил в этих кладовках, а я составляла свои заготовки с дачи. Банки с огурчиками, помидорчиками, солеными грибами и прочее. А, кроме того, я прятала от своего дорогого муженька там спиртное. Он у меня как пенсию получит, так в магазин за бутылкой. Я у него бутылочку найду и прячу в кладовку, а он по пьяному делу и не помнит, толи выпил, толи нет. Дома-то не спрячешь, найдет.

– Ближе к делу, пожалуйста, – попросил судья.

– Так вот, стала я замечать, что пропадают у меня и спрятанные бутылки, и заготовки мои. Замочек плохонький, открыть не трудно. Но мой Николай даже и не догадывался, что я в этой кладовке бутылочки прячу от него. Тогда мне и посоветовала приятельница обратиться в фирму, которая может за деньги установить камеру наблюдения. Решила я вора изловить. Были у меня подозрения, кто в мой шкафчик наладился лазить. А не пойман, не вор. Договорились, что установят мне камеру на пять дней. Я специально сама купила целую бутылку водки и поставила в кладовку на глазах у человека, которого подозревала. А потом мы с Колей снова на дачу надолго уехали, и все соседи об этом знали. Мы всегда летом на даче живем. Я пару раз приезжала в город, но до человека, который устанавливал камеру наблюдения, дозвониться не смогла.

Вернулись окончательно мы только в прошлую пятницу, а тут такие события произошли. Мне когда сотрудник фирмы кассету эту принес, я соседку Елену Ивановну пригласила посмотреть. Тут мы все и увидели, что в ту злополучную ночь произошло. Кассету я адвокату отдала.

– Марина Алексеевна, поставьте, пожалуйста, кассету для обозрения, – попросил судья секретаря.

Пока девушка устанавливала кассету, Инна Борисовна заметила, что свидетель Плетнев направился к двери. На это же обратил внимание и судья.

– Свидетель Плетнев, вернитесь на свое место, – громко произнес он.

– Да мне по делам срочно надо уйти, – бросил на ходу Михаил, быстро направляясь к выходу. Но на его пути встали два охранника.

– Охрана, – обратился Игорь Алексеевич к ним, – обеспечьте присутствие свидетеля при просмотре.

– Не имеете права, – закричал тот, – я уже свои показания дал. А новоявленный папаша этого молокососа, наверное, немалые деньги отвалил, чтобы оправдать его. Парень же признался, чего вам еще надо? В наше время любую запись смонтировать можно.

– Я налагаю на вас административный штраф 2 тыс. рублей за оскорбление суда, – произнес судья, ударяя молоточком. – Присядьте и помолчите.

– Звука на записи нет, – объяснила Тамара Александровна, – со звуком дороже, а мне лишь бы вора поймать.

Просмотр начали с того места, когда дверь девятой квартиры распахивается, оттуда быстро вылетает Милорадов младший, останавливается возле лестницы и что-то кричит своему отцу, который стоит в дверях квартиры. Юноша бросается вниз по лестнице и налетает на Михаила Плетнева. На таймере 22 часа, 14 минут. Мужчины здороваются за руку и закуривают. Через некоторое время, немного поговорив, расходятся по своим квартирам. Секретарь в ускоренном темпе прогоняет запись до момента, когда резко распахивается дверь двенадцатой квартиры и оттуда выбегает Наталья Плетнева, муж пытается задержать ее, хватает за волосы, но женщина вырывается и бежит вверх по лестнице. Михаил что-то кричит ей вслед, грозит кулаком и закрывает двери. Время 22.41.

Вновь быстрый прогон, но видно, что за это время подсудимый на лестничной клетке не появлялся. Следующая остановка записи, на таймере 00.45. Из своей квартиры выходит Михаил. Он в спортивном костюме и домашних тапочках. Оглядываясь по сторонам, подходит к встроенному шкафу, открывает чем-то дверцу кладовки Тамары Александровны, достает бутылку с водкой и маленькую баночку огурцов. Подходит к девятой квартире и звонит. Дверь открывает Крылатов и они заходят внутрь.

– Видали, как ловко устроился, – возмущенно произнесла Тамара Миронова, – и выпить, и закусить бесплатно. Все 33 удовольствия.

Через некоторое время вновь открывается дверь девятой квартиры, оттуда крадучись выходит Плетнев. В руках у него разбитая бутылка из-под водки и открытая баночка с огурцами. Он несколько раз пытается прихлопнуть двери квартиры, но ничего не получается.

– О, – радостно воскликнул Мирик, – у меня замок хитрый, если неправильно открыть, то "собачка" сама срабатывает и защелка стопорится.